Текст книги "Нарушенное обещание"

Автор книги: Гейл Кэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Гейл Кэй
Нарушенное обещание

Глава первая

– Холли, ты нужна мне. Приезжай.

Впервые в жизни Холли Кейтс слышала в голосе бабушки Перл такое волнение. Эта женщина всегда была очень самостоятельной и упрямо отказывалась от чьей-либо помощи. В свои семьдесят девять лет она жила совершенно одна в небольшом городке Гринз-Холлоу в Арканзасе и ни за что не хотела покидать родные места. Значит, решила ее внучка, на сей раз действительно произошло что-то серьезное.

– Бабушка, что случилось? С тобой все в порядке? – спросила Холли, прижимая телефонную трубку к плечу, так как вынимала из духовки только что приготовленное печенье.

– Нет… Со мной далеко не все в порядке. Честно говоря, я сомневаюсь, что смогу вернуться в прежнее хорошее состояние.

Услышав в голосе бабушки Перл знакомые раздраженные нотки, Холли вздохнула с некоторым облегчением.

– Я бы не стала звонить, если бы это было не столь важно, Холли, – сказала пожилая женщина, тяжело вздохнув и (как показалось Холли) сдерживая слезы. Неужели бабушка плакала? Может быть, Холли это послышалось из-за помех на телефонной линии?

– Бабушка, ты же знаешь, что можешь звонить мне в любое время. А теперь успокойся и расскажи мне в чем дело.

Бабушка всегда была уверена, что в силах позаботиться о себе. И сейчас Холли не сомневалась, что любые попытки переубедить ее в обратном были бы тщетны.

– Этот… негодник арестовал меня, запер на замок и не выпускает. Не отпускает домой. А меня там ждут Джордж и Миртл. Их нужно кормить.

Голос бабушки снова задрожал. Конечно же, она расстроилась, что ее разлучили с двумя надоедливыми козами, но Холли не сомневалась, что животные переживут эту временную разлуку. О них не стоило волноваться. Но состояние бабушки растревожило ее не на шутку.

– Арестовал? Бабуля, это, должно быть, какая-то ошибка. – Кто и за что посмел арестовать безобидную старушку?

– Он запер меня на замок, а ключ выбросил, – жаловалась бабушка. – На ужин у меня будет только хлеб и вода, если он вообще собирается кормить меня ужином.

Голос бабушки окреп. В нем уже звучала злость. Холли восприняла это как хороший знак. Когда бабушка Перл теряла терпение, земля вокруг нее сотрясалась. Так что в данных обстоятельствах бедняге шерифу придется несладко, подумала Холли, и ей следовало бы его немного пожалеть.

– Дай-ка мне поговорить с шерифом Поттсом, бабушка Перл. – Холли надеялась быстро уладить это недоразумение по телефону.

– Шерифа Поттса уже здесь нет. Мы похоронили его полгода назад. Этот… негодник – новенький. Он не из здешних мест.

Холли огорчилась, узнав о смерти шерифа Поттса, так как хорошо помнила его по тем временам, когда проводила каникулы у бабушки в Гринз-Холлоу.

– Тогда дай мне поговорить с этим… новеньким, – сказала она. – Я уверена, что смогу с ним договориться.

Бабушка отложила в сторону телефонную трубку, и Холли услышала приглушенные голоса. Разговор был коротким. Бабушка продолжала ругаться, но буквально через минуту в трубке послышался густой мужской голос.

На линии не было никаких помех. Слышимость была очень хорошей, и низкий голос прямо-таки грохотал в трубке. Холли сделала глубокий вдох, распрямила плечи и, сдерживая эмоции, произнесла:

– Шериф, какое преступление совершила моя бабушка?

В голосе Холли Кейтс шериф Кэм Осборн слышал напряжение. Интересно, подумал он, похожа ли внучка на свою бабушку? Неужели такая же тигрица? Интересно, что бы сказала эта особа из Форт-Уорта, узнай она, что ее бабуля укусила его за правую руку, как только он ослабил бдительность. Подобное не должно повториться, даже если ради этого ему придется держать старушку под стражей, пока она не умерит свой пыл. Но реально ли надеяться, что старушка утихомирится? Едва ли.

– Она дважды преступила закон. И самое серьезное нарушение – это торговля самогоном, которым она снабжала пол-округи. – Кэм не намеревался сдавать своих позиций: ему не хотелось признаваться себе в том, что эта молодая женщина сразу же привлекла его внимание, как только он увидел ее фотографию в рамке над камином. Густые рыжие волосы падали на плечи, высокие разрумянившиеся скулы и пухлые губы так и манили к себе, будто жаждали поцелуя.

Но что это с ним? С какой стати он думает об этом? – остановил себя Кэм. Почему он вдруг предположил, что Холли Кейтс приедет, чтобы помочь своей бабушке? Не говорила ли ему сама Перл, что ее внучка редко наведывается в Арканзас?

– Самогон? Почему… Как… Бабушка Перл никогда… Она не… Я хочу сказать, шериф, это, должно быть, какая-то ошибка… – недоумевала Холли, прерывисто дыша.

Судя по ее тону, она явно намекала на то, что эту ошибку совершил именно шериф, и никто иной. Кэм понюхал пробку от «вещественного доказательства», конфискованного у «заключенной», и в нос ему ударил крепкий запах зелья. Нет, что ни говори, а старушка виновата, пусть даже она и открещивалась от своего небольшого… бизнеса.

– Поверьте мне, мисс Кейтс, нет никакой ошибки.

Кэм вновь услышал, как вздохнула Холли, и почувствовал, что она начинает злиться.

– Как вам только могло прийти в голову, что безобидная старушка способна нарушить закон? Почему… Бабушка…

– Не такая уж и безобидная… – Кэм прервал тираду, которую Холли намеревалась произнести, и взглянул на бабушку Перл, находившуюся рядом с ним. Бабуля бросила на шерифа испепеляющий взгляд. Ей еще повезло, что он не приковал ее наручниками к стулу, на котором она сидела, подумал Кэм. Нет, милой ее никак нельзя было назвать. Что же касается безобидной…

Кэм потер руку, где все еще были видны следы бабушкиных зубов.

– О'кей, о'кей. Допускаю, что бабушка бывает иногда… злючкой, – призналась Холли Кейтс. – Но она честна и законопослушна. Я за нее ручаюсь.

Кэм провел рукой по темным волосам. Доказывать что-либо Холли было бесполезно.

– Уверен, у вас будет еще возможность высказать свое мнение в суде, – сказал шериф Холли, – а пока…

– Да вы… настоящий подлец! Как вы посмели посадить старушку за решетку и держать ее на хлебе и воде?

Поморщившись, шериф убрал телефонную трубку от уха.

– Так его, Холли! – крикнула бабушка, поддерживая внучку. Она поднялась со стула и грозила Кэму кулаками.

И что только заставило его предпочесть работу шерифа в небольшом городке работе полицейского в Чикаго? – размышлял он. Он, должно быть, сошел с ума, делая свой выбор.

Нет, сумасшедшим был не он, а мир, окружавший его. Кэм почему-то решил, что ему удалось вырваться из него, но его совсем не привлекала репутация, которую он наверняка заработает за арест семидесятидевятилетней старушки. Однако закон есть закон. И Кэм никогда не нарушал его. Ни в Чикаго, ни здесь.

– Что скажете, шериф?

Кэм приказал Перл сесть на место и обратил свое внимание на голос в телефонной трубке. Наверняка при других обстоятельствах этот голос мог бы быть бархатным, мог бы ласкать душу мужчины и даже разжечь в нем желание.

– Сегодня на ужин жареное мясо с зеленой фасолью. Ваша милая бабушка несколько все преувеличила.

В данный момент Кэм не смог сказать ничего другого. Он не знал, честно говоря, как собирался поступать с Перл Кейтс. Несомненно, ее внучка в скором времени объявится здесь и, как разъяренная тигрица, кинется выручать свою бабулю из лап бессердечного шерифа.

Холли ненавидела езду по петляющим проселочным дорогам, ведущим в Гринз-Холлоу, кроме того, по ночам здесь было небезопасно. Но шериф не оставил ей выбора. Ей пришлось бросить все и мчаться в этот небольшой городок, так как она не могла допустить, чтобы ее бабушка провела ночь в каталажке.

Холли торопливо побросала кое-какую одежду в чемодан, захватила любимое старушкино печенье и отправилась в путь.

Пока были летние каникулы, Холли скучала по своим второклассникам, которые уехали в лагерь и весело проводили там время. Она тоже составила для себя план на все лето, и в нем, по правде говоря, не было пункта по вызволению бабушки из тюрьмы.

Холли намеревалась научиться играть в теннис, мечтала прочесть несколько книг, сидя на крыльце летним днем, хотела заняться языком, русским или восточным наречием Тибета.

Но сейчас она понадобилась бабушке Перл.

На часах было десять, когда она подъехала к офису шерифа. Этому небольшому каменному зданию было, по меньшей мере, полсотни лет, и оно было самым молодым в Гринз-Холлоу и его округе. В здании ярко горел свет. Значит, Кэм Осборн не ушел домой и не оставил свою пленницу на ночь в одиночестве.

В противном случае ему несдобровать.

Холли хлопнула дверцей своей маленькой перегревшейся «субару» красного цвета. Если бы старушка переехала к ней в Форт-Уорт, жизнь Холли стала бы гораздо легче, думала она, спеша ко входу в офис.

– Обманываю? Я не обманываю! Вы, шериф, ошибаетесь. Я никогда не обманываю.

– И не варите самогон, да?

Холли узнала густой зычный голос, зазвучавший вслед за бабушкиным. Это его она слышала по телефону.

Игра в шашки была в полном разгаре. Бабушка играла, сидя за решеткой, и явно проигрывала. Холли остановилась. Интересно, подумала она, сможет ли старушка противостоять мужчине, загнавшему ее в угол в буквальном и переносном смысле.

– Я видел, как вы передвинули эту шашку. Ах вы, хитрюга! Я этого так не оставлю! – сказал шериф.

– Докажите, Осборн!

Холли с трудом сдержала улыбку. Интересно, как отреагирует на это шериф? Судя по его широким плечам, он мог бы побороться даже с медведем. Стоит ли в таком случае говорить о старушке, жульничающей в игре в шашки. Вероятно, подумала Холли, эти двое (бабушка и Кэм Осборн) были под стать друг другу.

Шериф сидел, вытянув длинные ноги в плотно облегавших их выцветших джинсах. Густые, немного длинноватые темные волосы курчавились поверх воротника рубашки. Холли поймала себя на том, что ей захотелось коснуться этих шелковых волос.

– Игра закончена. – Шериф собрал шашки и сложил игральную доску.

Бабушка пробормотала что-то недовольным тоном, подняла глаза и за широкими плечами шерифа неожиданно увидела Холли.

– Холли! Слава Богу, ты здесь. Этот человек – грубиян. Его никак нельзя назвать джентльменом.

– А вы, Перл Кейтс, не леди.

Не обращая внимания на громогласное возмущение бабушки, мужчина повернулся к Холли и протянул ей руку.

– Шериф Кэм Осборн, – представился он.

Холли посмотрела на протянутую руку, не осмеливаясь прикоснуться к ней. Мужская рука была широкой и… умелой. Но Холли сейчас не хотелось думать о том, что именно умела делать эта рука. Несомненно, она накроет всю руку Холли целиком и заставит ее ощутить волнение. Но стоит ли? – подумала Холли. Нет, только не сейчас. Если она достаточно умна, то она вообще не станет рисковать, рассуждала Холли.

– Добрый вечер, – холодно сказала она.

Шериф смотрел на Холли темно-карими глазами. Бесстрашие – вот главное, что поражало во всем его облике. Он попытался улыбнуться, но тут же скрыл улыбку.

– Холли, я хочу выйти отсюда. Скажи этому хулигану шерифу, чтобы он выпустил меня. – Бабушка прижалась лицом к решетке, отчего оно как-то расплющилось. Холли показалось, что если бы бабушка могла дотянуться сейчас до Кэма Осборна, то она вцепилась бы в него и задала бы ему настоящую трёпку.

– Как раз это я и собираюсь сделать, бабушка, – сказала Холли. Не обращая внимания на шерифа, она направилась к решетке.

– Я привезла твое любимое печенье, – сказала Холли бабушке и увидела, как улыбка осветила лицо пожилой женщины.

– Дай-ка мне его, – сказала бабушка. – Ужина, который был у меня, не хватило бы и голубю. Умираю с голода.

– Печенье в машине. Я сейчас принесу, – сказала Холли и через несколько минут уже вернулась с тарелкой, на которой лежало завернутое в фольгу печенье.

– Мне… необходимо проверить печенье, перед тем как вы передадите его моей… заключенной, – неожиданно сказал шериф.

Глаза Холли округлились.

– Перестаньте, шериф. Неужели вы думаете, что я спрятала напильник в это крошечное шоколадное печенье?

Едва уловимая улыбка появилась на губах шерифа.

– Осторожность не помешает, если дело касается кого-либо из семейства Кейтс.

Холли отдала тарелку шерифу и стала ждать, пока он разворачивал фольгу.

– На вид они вполне безопасны. – Он взял одну печенюшку и положил в рот.

– Ну так что, шериф? Все в порядке? Ничего не обнаружили?

Шериф широко махнул рукой.

– Будьте моим гостем.

Что же это за человек?! Как он мог подозревать Холли в обмане, подозревать бабушку непонятно в чем и посадить ее за решетку, будто старушка была… настоящим преступником?!

– Холли, лучше тебя печенье никто не печет, – похвалила бабушка.

Холли села на стоявший рядом стул и положила ногу на ногу. Она явно нервничала. Никогда прежде ей не приходилось бывать в участке.

Холли была уверена, что злость в таком деле не помощник, хотя ее переполняло раздражение. К лести и уговорам у нее не было никаких способностей. Благоразумие – вот единственное, на что оставалось полагаться.

– Шериф… – Холли изо всех сил старалась сохранять спокойствие. – Я… я уверена, что мы можем обо всем договориться, если обсудим это дело как два разумных человека. – Она улыбнулась, будто хотела сказать, что сделает все от нее зависящее, если и он поступит так же.

– Не стоит строить глазки, мисс Кейтс. Это ни к чему не приведет, – сказал шериф надменно. – И ослеплять меня улыбкой тоже не нужно, как бы прекрасна она ни была.

– Как… Как вы!.. Я не строила вам глазки. А моя улыбка, Кэм Осборн, была всего лишь данью вежливости. Но при необходимости я могу оставить вежливость в стороне и тогда… держитесь, шериф! – Холли была готова броситься в драку.

Кэм улыбнулся ей в ответ, отчего Холли передернуло. Черт! Как душно в этом маленьком офисе! Ей хотелось распахнуть окно и снять с себя одежду, хотя на ней были только джинсы и легкая водолазка.

– Я хочу знать, какие у вас есть доказательства, – сухо сказала Холли.

– О, Холли… – Голос бабушки раздался за спиной Холли.

– Подожди, бабушка. Мы с шерифом обсуждаем… доказательства.

– Но, Холли…

Холли не обратила внимания на предостережение в голосе бабушки Перл и поняла, что совершила ошибку, увидев самодовольную улыбку на лице Кэма. Он откинулся на спинку своего большого кресла, абсолютно уверенный в себе.

– Доказательства, мисс Кейтс? – спросил он с явной насмешкой.

Холли поняла, что поступила опрометчиво. Она только сыграла на руку этому человеку. О чем же пыталась предупредить ее бабушка? Неужели и вправду эта милая безобидная старушка нарушила закон?

Нет, Холли просто не могла в это поверить.

Шериф сел на край кресла, наклонился к нижнему ящику стола.

– Доказательства, мисс Кейтс, – сказал он, вытаскивая из ящика некий сосуд, аккуратно завернутый в пластиковый пакет. Но даже сквозь этот пакет Холли смогла почувствовать запах содержимого.

Кэм улыбнулся, видя, как приятно порозовело лицо женщины, сидевшей напротив него. Да, признался он себе, эта женщина заинтересовала его. Наяву она была еще симпатичнее, чем на фотографии. Она была настолько хороша, что было страшно до нее дотронуться. Но тем сильнее было желание заключить эту женщину в объятия.

Длинные рыжие волосы мягкими кольцами лежали у нее на плечах. От нее исходил нежный аромат цветущих яблонь. Боже! – остановил себя Кэм. Что за мысли сентиментального идиота! Вероятно, это настроение – результат того, что он очень давно не был на шумных городских улицах. В окружении природы человек становится мягким и мечтательным.

Расставаясь с прошлым, Кэм не собирался менять свой характер. Ему было необходимо сохранить его, сохранить ту твердость, которой он славился в Чикаго. Было бы смешно пойти на поводу у высокой длинноногой женщины, какой бы красивой она ни была.

Кэм увидел, как тень сомнения сомкнула ее красиво очерченные брови. Она явно забеспокоилась, когда он представил ей «доказательства». Он заметил, как она сморщила нос, почувствовав запах, исходивший из бутылки, которую он конфисковал у ее бабули. Вина Перл Кейтс налицо. Ей не отвертеться.

Холли замерла, глядя на шерифа.

– Уверена, существует разумное объяснение, которое позволит снять с бабушки все ваши так называемые обвинения, – сказала Холли с напускной бравадой. Уверенности и убежденности в ее голосе не было.

Кэму вдруг стало жаль Холли. Он бросил взгляд на Перл, которая, грызя ногти, мерила шагами пол клетки, в которую была заточена. Он очень надеялся, что бабушка отгрызет себе все ногти, прежде чем ей взбредет в голову вонзить их ему в лицо. О, это коварная женщина! Кэм уже знал, как она умела кусаться. Он потер укушенную руку. С этой старушкой надо держать ухо востро!

Холли заметила, как шериф потирал руку, и внимательно посмотрела на красное пятно чуть ниже завернутого наверх рукава рубашки.

– Что у вас с рукой? – спросила она с любопытством и некоторой осторожностью. – Это похоже… на следы зубов.

– Моих зубов, – с гордостью заявила бабушка из-за решетки. – Сколько еще старушек в свои семьдесят лет могут похвастаться тем, что сохранили все свои зубы?

Кэм решил не упускать возможность отплатить старушке.

– Вам семьдесят девять, Перл, а не семьдесят, – напомнил он ей.

Улыбка, появившаяся на губах Холли, тут же исчезла, стоило внучке услышать признание бабушки.

– Извините за… укус, – тихо сказала она. – Не могу себе даже представить, что заставило ее…

– Забудьте, – улыбнулся Кэм. – Я в долгу не остался.

А он – крепкий орешек, подумала Холли. Интересно, как он оказался в этих краях? В этих горах жили только те, кто здесь родился и вырос. Городок, можно сказать, был на краю света, и чужаков здесь не было. Холли не успела ступить на эту землю, как ей тут же захотелось вернуться в Форт-Уорт. Но она это сделает, только освободив бабушку Перл.

Конечно же, Холли попытается еще раз убедить пожилую женщину переехать к ней в Техас. Бабушка упрямилась и не хотела даже слышать об этом, но Холли становилось не по себе, когда она думала о бабушке, живущей в одиночестве, вдалеке от врача и больницы. Ближайшая клиника была в тридцати милях от дома бабушки, если ехать по прямой, но извилистые проселочные дороги намного удлиняли это расстояние. У бабушки была машина, но ее возраст не предполагал дальних поездок. За руль она садилась только для того, чтобы съездить за продуктами.

– Хватит болтать, переходи к делу. Мне тут надоело! – крикнула она внучке.

Холли взглянула на Кэма, и ей показалось, что на его губах промелькнула улыбка. Но она не была в этом уверена. Может быть, эту улыбку вызвали слова пожилой женщины? А может быть, он вспомнил о доме и ему захотелось поскорее вернуться к семье? Вероятно, подумала Холли, дома его ждут жена и маленькие дети. Вполне вероятно.

Нет, тут же возразила она сама себе. Этот человек не был похож на женатого мужчину. Он явно не из тех, кто стремится к семейной жизни.

У Холли больше не было времени размышлять о Кэме, к тому же ей не хотелось, чтобы он догадался, что она думает о нем. Она думает о бабушке. Только о бабушке. Бабушка Перл – вот единственная причина, по которой Холли оказалась в Гринз-Холлоу.

– Принимая во внимание преклонный возраст вашей арестантки, вы не можете допустить, чтобы она провела ночь за решеткой.

– Все не так просто, мисс Кейтс. Ее обвиняют в совершении преступления. Должно пройти слушание…

– Слушание. – Конечно, Холли была уверена, что ее бабушку оправдают. – Когда? – осторожно спросила она.

– Через пять недель с сегодняшнего дня. В суде округа. Судья Маккбейн.

– Пять недель! Неужели все это время вы собираетесь держать ее за решеткой? А как насчет освобождения под залог? Нельзя ли освободить ее, принимая во внимание чистосердечное признание? – Холли не слишком разбиралась в юридических вопросах, но ведь существовали ПРАВА…

– Поверьте, мне бы не хотелось держать эту женщину под замком дольше положенного, – сказал Кэм. Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Перл Кейтс через левое плечо Холли. – Вот что я вам скажу, – продолжил он, посмотрев уже на внучку. – Я мог бы освободить ее до слушания дела под вашу опеку…

– Конечно, – с готовностью ответила Холли и поднялась со стула, будто все уже было улажено.

– Мисс Кейтс, не торопитесь.

– Я сказала, что согласна.

Кэм медленно улыбнулся.

– Я должен добавить, что вы несете полную ответственность за все действия вашей бабушки. Вы обязаны следить за тем, чтобы она не нарушала больше закон…

Холли раздраженно вздохнула.

– Шериф, это смешно. Моя бабушка не преступница. Конечно, она больше не будет нарушать закон.

– Хорошо, – ответил Кэм. – Но от себя ее не отпускайте.

Холли удивленно вскинула брови.

– Да, дорогая Холли, за вашей зубастенькой бабушкой нужен глаз да глаз, – добавил шериф, глядя на старушку, которая сейчас была похожа на настоящего ангела.

– Открывайте, шериф. Мы уходим.