Текст книги "Командир Иванов"

Автор книги: Герман Балуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Событие четырнадцатое. Рецепт для Левы

Когда все собрались на завтрак, Иванов сказал:

– Представьте: мы остались без продуктов.

Ребята уставились на командира. А Голуб сокрушенно качнул головой и навалился на кашу.

– Так что будем делать? – продолжал Иванов. – Умирать с голоду? Или попробуем сами добыть себе еду?

– Братцы! А ведь это шикарная идея! – воскликнул Игорь. – Медведя я беру на себя. Обеспечу вас медвежатиной на весь путь. – Он обвел ребят загоревшимся взглядом. – Прибуду домой с медвежьей шкурой – все обалдеют!

Вася захохотал.

– Добытчиком я назначаю… – Иванов медленно повел взглядом, как бы размышляя, кого назначить. – Леву!

Вася засмеялся.

– Знатный охотничек!

На лице Жени появились тревога и удивление. Она перестала понимать командира.

– Ружье-то вблизи видел? – строго спросил Дед.

Бедный Лева! Видеть-то он видел, но в руках никогда не держал.

– Боюсь, отощаем, – сказал озабоченно Голуб.

– А как же с медведем? – встрепенулся размечтавшийся Игорь.

– Пусть гуляет пока медведь, – сказал Иванов. – И, взглянув на обиженного Игоря, добавил: – Тем более что он мой знакомый… Неудобно беспокоить как-то… Летом я трассу здесь вел. Куст малины. Стою, объедаю. Глаза поднял: мама родная, медведь! Объедает куст с другого бока. Посмотрели мы друг на друга и – бежать в разные стороны!

Игорь снисходительно улыбнулся.

Событие пятнадцатое. Большой таймень

Загребая сапогами, Лева шел за командиром к реке, на первую в своей жизни рыбалку. Он решил, что Иванов понял, какой он, Лева, мокрица и хлюпик, и, чтобы окончательно унизить, назначил охотником и рыболовом. Ну, в самом деле: какой из него добытчик? Просто смех!

Вода неслась со стальным холодным блеском.

Иванов заглянул под обрыв и показал Леве круто уходящую с берега леску.

– Ну что ж, попробуй ловить! – Он удобно уселся на куст, на пружинящие ветки и закурил трубку, щурясь на Леву.

– А как? – спросил Лева.

– Тащи леску – и все дела!

Лева ступил ногою на сук, к которому была привязана снасть с жуками-короедами, и стал ее выбирать. Леска загудела, оставляя на воде белый шипящий шов. Неожиданно она напряглась и стала ускользать из Левиных рук. Лева с испугом наблюдал, как она убегает. Леска вырвалась и сильно дернула сук. Лева покачнулся.

– Ой! Что это было?

– По-моему, рыба, – сказал Иванов.

– Что же делать? – заволновался Лева.

– Действительно: что же делать? – усмехнулся Иванов.

Лева, ухватившись за ветки, стал заглядывать в воду. Но что он мог там увидеть? Затем он вспомнил о леске и вновь стал ее выбирать. Белый шов тугим зигзагом заходил поперек реки. Лева качался влево и вправо – в такт движению снасти. Его руки ощущали живую тяжесть сопротивляющейся рыбы. И вот она, как стальной меч, сверкнула в зеленой глуби, вспорола поверхность черным блестящим горбом, взбурила воду и снова потянула вглубь.

– Уходит! – ахнул Лева и вскочил на сук.

– Куда? – выскакивая из куста, закричал Иванов. – Свалишься!

Но Лева не слышал командира. Охваченный азартом, он, балансируя на суку, подтягивал бьющуюся рыбу.

– А ну, слезай! – крикнул Иванов, подбегая.

Но в это время сук обломился, и Лева с треском рухнул в воду.

– Держись! – закричал Иванов.

– Держу! – лихорадочно откликнулся Лева.

Стоя по пояс в ледяной воде, он держал обломок сука и натянутую леску.

Бросив ведра, ему на помощь бежала Женя.

Иванов, ухнув, выдернул из валежника большую жердину и протянул Леве.

– Хватайся!

– Командир, она большая! – закричал потрясенный Лева. Он подтягивал рыбу все ближе и ближе, не обращая внимания на протянутую ему жердь.

– Вылезай! – рявкнул Иванов. – Снесет!

Лева не слышал. Взбивая фонтаны брызг, рыба бушевала вблизи него. Это был огромный полутораметровый таймень.

– Упруго держи, упруго! – заорал Иванов. И обрушился в воду рядом с Левой.

Женя срывала с себя полушубок.

– Тебя еще не хватало! – рявкнул Иванов. – Не вздумай соваться в воду!

Он схватил тайменя за жабры.

Крепко держа бушующую рыбу, Иванов поволок ее на отмель. Лева пытался ухватить тайменя за хвост.

На отмели Иванов продел сквозь жабры прут. Они с Левой подняли тайменя на обрыв, а Женя оттащила его подальше.

В траве лежала еще не потухшая трубка. Иванов с наслаждением выпустил клуб дыма.

Лева хотел поправить очки, но их не оказалось. Они утонули. Тогда он глянул на командира – и вдруг залился счастливым смехом.

– Переодевайся! Бегом! – приказал ему Иванов.

Событие шестнадцатое. Река замерзла

Лева отобрал у Аллы болотные сапоги и жил теперь таинственной лесной жизнью. Он научился разводить костры и часами сидел у огня, слушая, как в палой листве возятся мыши. Он наслаждался рассветами, запахом реки, теплом костра. У него сильно колотилось сердце, когда он выводил на отмель большую рыбу.

Словом, жизнь у Левы наладилась. Рыбой он кормил весь десант. Он исчезал еще до рассвета и в лагерь приходил, как в гости. Клал рюкзак с тяжелыми хариусами у Жениных ног, и у него был спокойный и усталый вид человека, который хорошо потрудился. Он взял привычку поводить плечами, как этот делал начальник десанта, гулко говорить «Ну!» и после этого долго молчать.

– Прямо второй Иванов. Только этого нам не хватало, – пошутила Женя.

Иванов научил ее делать балыки, и теперь, подвешенные вблизи палатки, вялились распластанные золотистые рыбы с распорками на брюхе. А на завтрак была строганина. Замороженного хариуса Иванов рубил прозрачными лепестками. И они таяли во рту так нежно, что Голуб от наслаждения двигал ушами.

Но однажды река, остекленев, покрылась гибким голубым льдом. Лева сидел на берегу и смотрел, как желтыми жгутами ходят подо льдом косые струи, как всплескивается в промоинах вода.

Он пришел в лагерь. Иванов поставил его на конопатку. И показал, как надо работать. Три дня Лева мучился, запихивая мох между бревен. А на четвертый молоток притерся к его руке. Лева повеселел. Он вошел в азарт. Он, как дятел, стучал и насвистывал песню.

– Азарту ему не хватало, азарту! – пробормотал Иванов и перестал следить за Левой. Он стал думать о ком-то другом.

Лева сам подошел к командиру.

– Странно, – сказал он. – Одно и то же – сегодня противно, а завтра – просто удовольствие.

Иванов усмехнулся:

– Отчего бы это?

Событие семнадцатое. Вертолет

Мороз ударил внезапно, ночью. Замерзшие ребята вылезли из палатки и собрались у костра. Земля звенела под сапогами. Луна слепила. И в этом сверкающем мире люди показались себе такими слабыми и беспомощными, что переглянулись: где Иванов? Иванова не было. Он спокойно спал. Его немедленно разбудили.

– Хорошо! – сказал Иванов, подсев к костру. – Зима. Поработаем наконец.

И все посмотрели на залитый лунным светом сруб дома – правда, без крыши, дверей и пола.

Женя налила всем чаю.

– Чай – самая душевная вещь, – сказал Иванов. – Если мороз.

– Ну его, этот чай, – пробурчал Дед, с готовностью принимая горячую кружку, – с этим чаем одна беда… Когда я был маленьким, мама моя умерла, сели мы в поезд с отцом – я и сестренка. Мне – года три, сестренке – шесть… Станция… Отец веселый. «Выходи, братва, – говорит, – пересадка. Я за чаем». И сгинул.

– Как же так, Дедуля? – прошептал Лева, но, вспомнив, что он теперь другой, сделал лицо твердым, как у Иванова.

– Возьми еще сахару, – сказала Женя. И сама бросила в кружку Деда три дополнительных куска.

А Игорь ударил кулаком по колену.

– Эх, попадись твой отец, я бы ему показал! – И так сжал кружку, что даже немного сплющил.

– Ну-ну! – прикрикнул на него Иванов. – У нас не так уж много посуды!

Когда взошло багровое солнце, прилетел вертолет. Это была грузовая машина МИ-6. Вертолет поводил хвостом, прицелился и сел, распушив побелевшую траву.

Иванов, сорвав самый лучший балык, пошел с ним к вертолету.

Пилот выскочил, и они обнялись.

– Здорово, борода! – ликовал пилот, коренастый румяный парень. – Все в тайге и в тайге… Когда мы встретимся с тобой на черноморском пляже?

– То одно, то другое, – радостно пробасил Иванов. – Теперь вот БАМ попросили построить.

Летчик захохотал, заскрипел кожаной курткой.

– Орлы, – закричал он бодро. – Кончай ночевать, начинай работу! Давай, давай, давай!

Иванов вручил ему желтый балык.

Пилот засмеялся:

– Спасибо, старче!.. Но не это давай. Давай мне в темпе разгрузку. Мне сегодня еще раз небо пахать. Для твоего десанта, кстати. Базы будем кидать. Готов?

– Буду как бога ждать. Базы кинем, сразу пойду вперед.

– Только бы погода!

– Только бы погода! – как эхо повторил Иванов, прикидывая, где лучше разбросать базы – бочки с горючим и продуктами – на трассе, по которой им предстоит пройти.

Вася вскочил в вертолет, и вскоре оттуда спустился бульдозер. И вел его Вася, похожий и не похожий на себя: такой он был сдержанный и полный достоинства.

Еще в вертолете оказались: шубы, стеганые брюки, валенки, кроличьи шапки, меховые рукавицы, окно со стеклами, дверь, доски и много продуктов.

И, глядя, как лихо разгружается вертолет, пилот сказал:

– Кажись, ничего ребята?

– Детский сад! – пробасил Иванов. – Но – хороший.

Когда разгрузку закончили, пилот объявил:

– Орлы! – И все притихли. – Есть перевод. Любавину Игорю. На сто рублей. Кто получит?

– Вот сам пускай и получит, – засмеялся вылезший из бульдозера Вася. И, шлепнув Игоря по спине, подтолкнул его к пилоту. – А то он, бедняга, совсем без денег в тайге пропадет.

Игорь взял деньги и покраснел.

– Кто прислал? – спросил его строго Дед.

– Мама. Не понимаю зачем. Она же всю пенсию мне переслала… – Игорь развел руками.

– Нехорошо! – согласился Дед. – Значит, не верит мама, что ты сумеешь сам прокормиться.

Игорь мял деньги в ладонях.

– Дай-ка мне их взаймы, – попросил Дед. И обратился к пилоту: – Мне бы отцу послать.

– Можно, – сказал пилот. И подставил ладонь: – Сыпь!

Дед забрал у Игоря и отдал пилоту все ту же самую сотню. И написал на бумажке адрес.

Игорь уставился на него удивленно, а Лева ахнул:

– Дедуля! Значит, нашел ты отца?

– Сам нашелся. Заболел и меня отыскал. Некому, пишет, заботиться.

Голуб покряхтел, соображая:

– Выходит, он тебя бросил, а ты ему теперь переводики?

– Да уж, – согласился Дед. – Только бы выздоровел – ничего бы не пожалел!

Лева молча пожал Деду руку.

Винт вертолета пришел в движение, лопасти напряглись, и в лицо ударил пылевой вихрь. Ребята отбежали подальше.

Вертолет завис невысоко над ними, из кабины вывалилось что-то и упало к ногам командира. Это были огромные сапоги со всунутыми в них меховыми чулками-пимами.

– Никак не может без фокусов! – счастливо сказал Иванов и погрозил вслед вертолету. – А твой старичок оказался душевным, – сказал он Леве. – Надо будет и мне подарить ему портсигар.

Радостный, он сел у костра и стал примерять сапоги.

Событие восемнадцатое. Пурга

Не успел Иванов порадоваться сапогам, как день померк, сизым пеплом застлало небо, ветер свистнул и колыхнул снеговой крупой. Потом ударило снежным зарядом…

И пошло, и пошло! Пурга налетела мутными валами. Палатка вздулась и поднялась на веревках, готовая улететь. Съежившись, как птенцы, спиной к ветру, ребята сидели возле костра.

Узкое лицо Иванова стало серьезным. Усы и бороду залепил снег. «Вот тебе и базы… Беда! – подумал он. – Беда!» И крикнул:

– Достраивать дом!

И все поняли, что к ночи надо построить. Иначе будет плохо. Может быть, даже – гибель. И все поднялись… Они появлялись, как призраки, из белой слепящей мути – с досками, брусьями, ящиками гвоздей.

Игорь выбрал себе самое трудное: делать крышу – на бешеном снежном юру. Голуб покряхтел, посомневался, но полез за ним. Дед принялся делать пол. А Иванов – дверь и окно.

Вася, дождавшись, когда все работы будут разобраны, принялся за любимое дело: прилаживать печку. Трубу он высунул прямо под нос Игорю и немедленно затопил. Из трубы понесло искры и едкий дым.

– Спятил, что ли?! – заорал сверху белый, как сугроб, Игорь. – Крыши еще нет, а ты уже топишь!

– Исключительно для уюта, – сдержанно пояснил Вася.

И снова все молча взялись за работу – лишь топоры стучали да раздавались возбужденные крики Аллы, которая подсобляла то одному, то другому.

– Это великолепно! – восклицала она. – Умрем, но не сдадимся!

– Смотрите, горло застудите, – сказал Иванов.

Закончив пол, Дед отгородил досками что-то вроде кормушки для скота. Женя натаскала хвойного лапника, и его настлали вперемешку со снегом, который беспрерывно сыпался сверху.

К ночи дом построили. Печку раскалили докрасна, и дом взмок, как баня. Открыли дверь, чтобы выпустить пар. Густо пахло хвоей.

Когда чуть просохло, десант завалился на лапник спать.

Один Иванов сидел у печки в раздумье. «Погоды бы, – думал. – Погоды!»

– Тихо! – вдруг крикнул он, вскочил и прибавил громкости в Васином транзисторе.

По радио звучал голос начальника штаба. Он рассказал о Байкало-Амурской магистрали, о том, что со всех концов страны молодежь едет на эту стройку. А потом стал говорить о десанте Александра Иванова.

«Там, где непроходимая тайга и буреломы, идет сквозь чащу горстка комсомольцев – настоящих героев», – звучал его торжественный голос.

– Это о нас он! – ликующе прошептала Алла. И села рядом с Ивановым.

А он пересел к печке и закурил.

– Гер-р-рои! – сказал он мрачно.

И все пристыженно смолкли. Лишь Вася, который во всем находил смешное, как ни в чем не бывало сказал:

 
В новом доме под горой
У печи сидит герой.
Потому что он боится,
если выйдет, заблудиться.
 

Все заулыбались. А Иванов надел полушубок и вышел.

Метель налетала порывами.

Иванов посмотрел вверх. Грузные синебрюхие тучи плыли совсем низко. Сколько времени продлится метель? Сколько дней простоит десант? А на них надеются. Сотни людей ждут, когда они пробьют сквозь тайгу зимник – зимнюю автодорогу.

Он ввалился в дом и гаркнул:

– Приготовиться к движению!

И добавил, что сам он останется ждать вертолета. И Женя с ним останется тоже.

– А кто же поведет десант? – напряженным голосом спросил Игорь Любавин.

Иванов встретился с его умоляющим взглядом.

– Ты и поведешь, – сказал он, подумав.

Игорь покраснел и с трудом сдержал счастливую улыбку.

Событие девятнадцатое. Трещина

Иванов и Женя взяли спальные мешки, котелки, топор, двухместную палатку, немного продуктов и пошли на вертолетную площадку – готовиться к встрече вертолета.

И только когда они скрылись в косо летящем снегу, Игорь Любавин почувствовал себя начальником. Им овладела веселая лихорадка.

Он представил, как, не давая себе передышки, будет первым прорубаться сквозь чащу. А за ним, воодушевленные его примером, ринутся остальные. Потом Игорь представил, как их догонит Иванов, сумрачно на него посмотрит, стиснет руку и гулко скажет: «Молодец, Игорь! Не ожидал. Ты же почти всю дорогу сделал. Теперь-то осталось что, ерунда! Веди уж десант до конца! Куда будем двигаться, на восток?» А Игорь улыбнется и разведет руками: мол, понятное дело, куда же еще? Не на запад!

Игорь азартно стал командовать, а ребята – весело ему подчиняться: засиделись во время пурги. Загремели бочки с горючим, едко запахло бензином, откашлявшись, взревел Васин бульдозер, по-походному загружался вездеход…

Понятно, что и сам Игорь за работу принялся рьяно. Он решил укрепить на полозьях крючья, за которые бульдозер потащит дом. Он схватил первый подвернувшийся под руку бурав и быстро провертел в левом полозе дырку. Еще более повеселев от того, что так ловко у него получилось, Игорь огляделся. Сквозь летящий снег смутно проступал хребет. «Молодец, что я здесь! – подумал он. – Здесь могут выдержать только сильные люди».

– Бурав потолще возьми, – сказал ему мимоходом Голуб. И отправился дальше по своим делам.

Игорь примерил крючок: и верно – отверстие тонковато. Но Игорь лишь усмехнулся: и не с такими пустяками справлялись! Веселая сила так и кипела в нем.

Он сходил за кувалдой и ахнул по крюку со всей чемпионской силой.

Крюк погрузился как в масло.

Но вдруг что-то негромко лопнуло, и по полозу, в обе стороны от крюка, побежала щель. Потрескивая и расширяясь, она нырнула под дом. А с другого конца выскочила наружу. Полоз лопнул, как будто разинул пасть.

Объятый ужасом, Игорь стоял с кувалдой в руках. «Что делать? Разбирать дом и строить новые сани?» На его лбу выступил пот.

Он беспомощно огляделся. «Боже, как меня сюда занесло?» Он сходил к болоту, промыл лед и набрал в ладонь грязной жижи. Вернувшись обратно, он быстро заляпал трещину.

– По машинам! – тонким голосом закричал он.

Десант двинулся на восток, и тайга сомкнулась за ним.

Событие двадцатое. Горячий камень

Иванов сгреб снег с валуна, корявым боком вылезшего из земли, завалил его сушняком и запалил огромный костер. Целый день валун вбирал в себя жар. А вечером Иванов смел с него угли, устлал лапником, и получилась горячая печка. Сверху Иванов натянул палатку, и Женя, забравшись в спальный мешок, заснула уютно, как дома.

Ей снился город Новороссийск и идущая с моря зеленоватая зыбь. Дома Женя мечтала о Сибири и чувствовала, что ее место там… А теперь вот, в Сибири, ей почему-то стал сниться Новороссийск. «Это потому, что там тепло», – подумала Женя и проснулась от стужи.

На ресницы намерз иней. На белом полотне палатки плясали алые языки. Это Иванов разогревал новый валун.

– С тобой не пропадешь, – сказала Женя, выбравшись из палатки и видя, что и чай готов, и консервы уже подогреты. – У меня есть печенье, конфеты. Хочешь?

– Погоды бы! – вздохнул Иванов. – Погоды!

Он думал о том, что до Нин еще далеко, а к Новому году нужно во что бы то ни стало проложить к ней дорогу. Потому что до весны, до тех пор, когда лед на болотах растает, на Нию надо завезти очень много грузов и разных материалов, из которых будут строить поселок.

Женя вгляделась в лицо начальника десанта и увидела, что никакой он не сумрачный, – он просто озабоченный и усталый. Он заботится обо всех. А кто хоть раз позаботился о нем? Она вынула из мешка связанный мамой шарфик и накинула на шею командира.

– А тебе идет!

– Спасибо, – сказал Иванов. И улыбнулся.

Событие двадцать первое. В четыре глаза

На четвертый день проснулись ясное утро: все ново, бело и тихо. Синей стеной стоял хребет, сахарно сияя вершиной.

Прибыл вертолет, и начальник десанта пошел к нему, оставляя и снегу глубокий голубой след. Женя поспешила за ним.

Они забрались по лесенке и грузовой салон. Пилот увидел Женю и подмигнул:

– В четыре глаза-то лучше!

Иванову это не понравилось. Он пихнул сапогом дверь в пилотскую кабину, и она со звоном захлопнулась.

Железный пол оглушительно задребезжал и затрясся под ногами. Клубящаяся зелено-белая тайга качнулась в иллюминаторах и побежала под вертолетом.

Но тут пилот снова открыл дверь и поманил Иванова. Сквозь стекла кабины было видно: какой-то человечек бежит по снегу и размахивает руками.

– С твоими ребятками не соскучишься! – крикнул пилот.

– Давай на посадку, Юра!

Вертолет заскользил боком, выправился и сел, ударив в человечка вихрем из-под винта. Человек съежился и закрыл лицо рукавицами.

Спрыгнув в снег, Иванов длинными шагами пошел к нему.

Человек опустил руки, и начальник десанта увидел смеющееся лицо Аллы.

– Здравствуйте, это я, – весело сказала она. – А я пришла вам помочь.

– Что в десанте? – спросил Иванов.

– Даже не поздоровался! – Алла поморщилась и вновь улыбнулась. – В десанте все хорошо, только скучно. Едут и едут куда-то, а дела никакого нет.

Иванов молча повернулся и пошел к вертолету.

Он хмуро сел возле иллюминатора и вынул карту.

Алла толкнула Женю локтем.

– Здравствуй, Женечка!

Женя посмотрела на нее хмурым, как у Иванова, взглядом.

Алла пожала плечами и встала за спиной начальника десанта.

Дорога, которую пробил Васин бульдозер, белой полосой прорезала тайгу. Серая тень вертолета неслась прямо по ней. Затем пошло занесенное снегом болото с редкими кустиками и деревцами. На снегу была видна колея – двойной голубой след. А вскоре показался и сам десант. Васин бульдозер тащил дом. А сзади ехал вездеход. Из трубы домика валил дым и тянулся, как желтая грива. Кто-то высунулся из кабины вездехода и помахал им шапкой.

Женя припала к иллюминатору, шепча про себя приметы местности, чтобы потом не забыть. А Иванов то и дело сверялся с картой.

– Юра, зависай! – зычно скомандовал Иванов. – Выходим на точку.

Вертолет завис над склоном сопки, иссеченной мелкими сосенками. Иванов подкатил к раскрытой двери и сбросил первую базу: две бочки с горючим и одну с продуктами. Они упали в глубокий снег. Иванов стал наносить это место на карту.

Алла, вытянув шею, выглянула из открытых дверей. Морозный вихрь ударил в лицо, ослепил ее и куда-то повлек. Иванов прыгнул, ухватил ее за воротник полушубка и отшвырнул от дверей. Алла ударилась спиной о железный борт и вскрикнула.

– Сидеть! – свирепо закричал Иванов.

Алла испуганно вжалась между бочками.

Через несколько минут, вскинув голову, поджав губы, она пошла в кабину.

– А-а-а! Лесоруб! – подмигнул летчик и жестом показал на кресло второго пилота.

Алла уселась в кресло и оглядела приборы, ручки, краснощекую физиономию пилота, бегущую под вертолетом тайгу.

Последнюю базу бросали у реки Нии. Над ней стояло серебристое облако пара. Вертолет долго летал по его колеблющемуся краю, выискивая подходящую площадку для базы. И, посмотрев вниз, Алла увидела, что сброшенные бочки подняли из берлоги медведя и что он скачками покатился к реке.

Она всплеснула руками.

– Мишка! Давайте поймаем мишку!

Пилот загоготал и крикнул Иванову:

– Саша, твой лесоруб требует поймать мишку!

– Ложись на обратный курс! – сказал начальник десанта и взглядом проводил медведя, еще не зная, сколько бед наделает этот зверь.