Текст книги "Командир Иванов"

Автор книги: Герман Балуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Событие восьмое. Студеный брод

За кедрачом погромыхивала камнями река. Вода в ней была настолько прозрачная, что казалось – ее просто нет. А есть сверкающие мокрые камни серебристые струи, что, свиваясь, колышутся над камнями.

Иванов сунул жердь в эту пустоту, и пустота запела.

Десант, сидя на камнях, отдыхал.

– На тот берег нужно трос перетащить, – глядя на реку, сказал Иванов.

Никто не шевельнулся. Только Вася стянул левый сапог и попробовал воду голой ногой. «Ай!» – сказал он и снова надел сапог.

Лева стал срывать с себя черное демисезонное пальто.

Игорь усмехнулся и остановил Леву, возложив руку на его плечо. И стал раздеваться сам.

В малиновых плавках, сильный и бронзовый, он скрестил на груди руки и постоял, остывая.

Ахмет подал веревку.

Игорь обвязался вокруг пояса и, держа жердь, как копье, вошел в воду. Ледяная вода белым буруном вскипела у бедра. Игорь покачнулся и вонзил в камни свое копье.

Десант молча за ним наблюдал.

 
Переходит речку дядя,
на опасности не глядя, —
 

сочинил Вася.

– Эх, Вася, Вася! – печально сказал Дед. – Уж нам с тобой лучше бы помолчать.

Вася ухмыльнулся. Выбравшись на противоположный берег, Игорь перетащил за веревку трос, захлестнул его за толстое дерево и поднял руки, как поднимают штангисты после взятия победного веса.

Ребята погрузились в машину, Ахмет включил лебедку, и вездеход потащил себя через реку.

Событие девятое. Привал

Вышли к хребту измученные, с серыми лицами, в замазанных смолою куртках. Лева споткнулся на ровном месте, и Вася его подхватил.

– Спасибо!

– Если друг свалился вдруг… – начал Вася. И не закончил: сил не хватило.

– Часок отдохнем и – дальше! – сказал Иванов.

И десант повалился на жухлую траву.

– Всем поесть, – сказал Иванов. – И отдыхать.

Он сделал себе бутерброд, поел, напился из ручья, закурил трубочку и, подостлав спальный мешок, удобно лег, задрав ноги в огромных ботинках на корень. Но вдруг он приподнялся на локте, с беспокойством посмотрел на распластавшийся в траве десант и гаркнул:

– Комендант! Брезент и продукты! – И добавил: – Надо пересилить себя и поесть.

Голуб слазил в вездеход, достал брезент, хлеб, консервы. И ребята, поднявшись, нехотя стали есть. А потом увлеклись и стали есть с аппетитом.

– А ведь дело к вечеру, – сказал Игорь. – Может, здесь и заночуем? Палатку поставим и… ля-я-жем… – протянул он и даже зажмурился от удовольствия. – Ставим палатку? – спросил он громко и покосился на Иванова.

Иванов лежал и смотрел в пустынное небо.

– Значит, ставим, – сказал Любавин и стал распоряжаться. Он заставил Леву и Голуба перетягивать палатку до тех пор, пока полотно не зазвенело. Голуб добросовестно пыхтел, вытесывая колья. А Лева вбивал их в землю, то и дело промахиваясь и бороздя топором траву. Кончив работу, он отбросил топор, упал на землю и с наслаждением простонал:

– А-а-а!

Иванов взглянул на часы и поднялся.

– Палатку снять. Выступаем! – коротко сказал он.

Любавин, бессмысленно потоптавшись на месте, пошел и сел у ручья. Плечи его старчески обвисли.

Событие десятое. Студент обвиняет

Лева тоже пришел к ручью и сел рядом с Игорем. Потом он подозвал Толю Голуба. Потом Васю и Деда. Пока он им что-то шептал, Иванов скатал свой спальный мешок и сел в кабину.

Лева подошел и постучал по стеклу.

– Командир, выходите! Мы вас будем судить.

У палатки кружком сидели ребята и напряженно молчали. За их спинами нервно ходил Ахмет.

– У, шайтан! – гудел он. – У-у-у, шайтан!

Иванов сел на валун и сунул в зубы пустую трубочку.

Левины губы прыгали. Справившись с волнением, он твердо посмотрел в глаза Иванову.

– Нам доверено необыкновенное дело, – сказал он звенящим голосом. – Но мы и сами должны быть необыкновенными. Почему мы бросили дом, учебу, родных? Потому что мечтали найти здесь прекрасных друзей и научиться жить, как настоящие люди… Но вы все портите, командир. Вы жестокий и грубый. Нам не нравится ваше поведение. И мы решили…

– Кому это вам? – прервал Иванов. – Ахмет! – окликнул он гулко, и шофер остановился. – Тебе не нравится мое поведение?

– У-у-у, шайтан, – прогудел Ахмет. – В армии как было? Лужа, а сержант говорит: «Ложись!» Я молодой был, глупый. «Зачем, – говорю, – в луже лежать?! Рядом сухое место есть».

– При чем тут лужа?! – возмутился Лева.

– Мы как овцы, а командир как пастух, – наставительно сказал Ахмет. – Овца недовольна пастухом. Зачем так? Скажи!

– Ясно! – сказал Иванов. И направил трубочку Голубу в грудь: – Тебе, комендант, не нравится мое поведение?

Голуб покряхтел.

– А шо балакать? Нас послали дорогу делать… Начальник десанта свое дело знает. Значит, поработаем от души. Дорогу сделаем, куплю машину, приеду домой – все удивятся…

– Ясно! – сказал Иванов. – Тебе, Вася, как мое поведение?

Вася ухмыльнулся:

– Нам куда бы ни идти, лишь бы было по пути.

– Ребята, – возмутился Лева. – Как вам не стыдно! Вы что боитесь? Игорь!

Игорь, развалясь, жевал травинку, словно все это его не касалось. Дед осматривал царапины на кожаной курточке.

– Вы трусы! – закричал Лева.

– Что ты волнуешься? – удивился Дед. – Хотел обсуждения? Пожалуйста! Сидим, обсуждаем. Хочешь, обсудим тебя: работать не умеешь, болтать умеешь. Правильно я обсудил?

Лева побледнел, поправил очки.

– Н-н-нет! – произнес он, заикаясь. – Все-таки я скажу!

– Прошу! – сказал Иванов.

– Неужели вы не видели, Саша, что мы валимся от усталости?

– От усталости? – удивился Иванов. – Ну и что? Нормально. Мужчина должен уставать. Если он не устает, – значит, он плохо работает.

– Разве я об этом! – закричал возмущенно Лева. – Мы еле живые, хотим поставить палатку, а вы? А вы? Вы ждали, когда мы поставим палатку, чтобы сказать: «Снимайте, поехали!» Зачем вы так?

– Я вам не приказывал ставить палатку.

– Но вы же видели, что мы ставим палатку! Почему же молчали?

– Почему молчал? – задумчиво повторил Иванов. – Чтобы вы поняли, что в десанте приказ – закон. Сказал, через час поедем, – значит, поедем.

– Но ведь это жестоко! Теперь вы понимаете, почему все молчат? Все боятся. Вы безжалостны. Не понравился – пошел вон в тайгу… Объясните: как вы могли бросить в лесу беспомощных девушек? Это же преступление! Они же погибнут!

Иванов набил трубку и раскурил.

– Что предлагаешь? – спросил он деловито.

– Возвращаться. Искать! – отрезал Лева.

Игорь неодобрительно покачал головой. А Вася даже присвистнул.

Иванов поднялся и не спеша направился к пышному багряному кусту. Куст был похож на выкатившийся из леса шар. Он наклонил куст. За кустом стояли девушки – Алла и Женя.

– Выходите, – сказал Иванов.

Бедный Лева! Он неотрывно смотрел на девушек и не верил своим глазам.

А Игорь Любавин, забыв, что должен сердиться на Иванова, завопил радостным басом:

– Саша, вот это фокус! Прими мои поздравления!

Событие одиннадцатое. С миру по нитке

Когда ребята перестали удивляться появлению девушек, Иванов покопался в своем рюкзаке и вынул малиновый свитер. Свитер был прожжен у костров. Он много повидал на своем веку. Иванов посмотрел на Женю, потом на Аллу и протянул свитер Алле.

– У кого чего, у кого ничего? – спросил он гулко.

Десант зарылся в мешки.

Перед девушками росла гора подарков. Кидали: лыжные ботинки, резиновые охотничьи сапоги, байковые портянки, замызганный до блеска шоферский полушубок, жесткие, будто фанерные, брезентовые штаны, солдатскую шапку-ушанку со звездочкой, танкистский шлем, подшитые валенки, новенький спортивный костюм, в который могли поместиться обе девушки сразу.

А Вася даже бросил тесак.

– Нож-то зачем? – проворчал Иванов.

– Ну его. Острый. Еще нечаянно зарежешься! – сказал Вася, хмурясь от смеха.

– Спасибо, ребята! – хрипловатым голосом сказала Женя.

Настроение в десанте стало праздничным. Все как-то забыли, что за день наломались в тайге, разомлели от собственной щедрости и почувствовали, что любят друг друга. Только Леве совсем не весело. Он склонился к Игорю и прошептал ему в ухо:

– Игорь, ты понял, как я опозорился с этим глупым судом над командиром? Что же делать теперь? Может, мне уйти из десанта?

Игорь с недоумением на него посмотрел, поморщился и спросил у Иванова:

– Саша, как же ты все-таки их обнаружил?

– Птицы, – объяснил Иванов. – Вслед за нами все время взлетали птицы. Значит – ага! – идут.

– Но сначала вы их бросили! – сказал Лева.

– Конечно же нет. Разве можно бросить человека в тайге? Я им устроил маленькое испытание и все время следил, как они себя ведут – сидят и плачут или упорно идут за десантом? Они шли.

– А если бы не пошли? – с интересом спросила Алла.

– Пришлось бы мне вернуться, связать плот и переправить вас через Лену. А там бы вы и сами добежали до Усть-Кута.

– Вы мне нравитесь, командир! – торжественно объявила Алла.

– Надеюсь, что и вы мне понравитесь тоже, – сказал Иванов, принимая горячую кружку из рук Жени, которая уже успела развести костер и вскипятить чай.

Алла внимательно на него посмотрела.

– А какие вам больше по душе?

– Которые первыми догадываются разжечь костер, – усмехнувшись, сказал Иванов и кивком поблагодарил Женю.

Алла молча поднялась и стала таскать к костру валежник.

Неторопливо прихлебывая чай, Иванов рассказал о своей жизни. Жизнь у него была такая: после окончания института Иванов ушел в тайгу, выйдя из тайги, сутки отдохнул и вот теперь снова ушел в тайгу.

Рассказав о себе, Иванов помолчал, а потом сделал вывод:

– Одичал я, должно быть, в лесу. Нам нужен комиссар. Объявляю комсомольское собрание открытым.

И все насторожились, по-новому приглядываясь друг к другу. А Игорь Любавин уставился в землю, потому что сразу понял: кого еще, как не его – самого сильного и решительного, выберут в комиссары?!

Женя собрала кружки и пошла к ручью мыть. И тогда Алла, зорко оглядев ребят, сказала:

– Мы еще мало знаем друг друга! Поэтому давайте честно расскажем о себе сами. Кто я? – спросила сама себя Алла. И горько усмехнулась. – Когда я была председателем совета отряда в Артеке, попался мне один рохля… – Она взглянула на Леву. – Плавать не умеет, бегать не умеет… Зло меня взяло. Стала я его дрессировать.

– Кого же нам в комиссары? – прервал ее Иванов. – За три месяца мы должны пробиться через тайгу и выйти к реке Ние. Дело серьезное. Через три месяца сотни машин пойдут по нашей дороге к Ние. Там будут строить железнодорожную станцию. Так что дорогу мы обязаны сделать. Если со мной что случится, десант поведет комиссар.

Игорь посмотрел на Аллу, сощурившись.

– Не выбрать ли нам Аллу комиссаром? – лениво сказал он. – Опыт у нее есть.

Вася засмеялся.

– Может быть, Женю? – спросил Иванов. – Мне она нравится. А вам?

И все согласились. Даже Игорь. Оказывается, Женя понравилась всем.

– А меня вы кем назначите? – растерянно спросила Алла.

– Посудомойкой, – сказал Иванов.

– Ну что ж!.. – сказала Алла, поднявшись. И огляделась в поисках грязной посуды.

Но грязной посуды не было. Ее уже всю в ручье перемыла Женя.

– Выступаем! – объявил Иванов.

Событие двенадцатое. Спортивная злость

Угрюмая буреломная тайга окружала выжженную лесным пожаром большую поляну, на которой после семи дней пути десант разбил лагерь. Над черными вершинами елей синел хребет. Утром солнце ударило в стену хребта, и он будто накрылся рыжей овчиной. «Донь-дон, динь-дон», – прозвенели пустые ведра. Это Женя, поднявшись первой, шла к реке за водой.

Она развела костер, поставила варить какао и кашу.

Потом из палатки выбралась Алла, заглянула в ведра, похвалила Женю: «Молодец, Женечка! Старайся!» – кинула взгляд на горы, сложила ладони рупором и крикнула:

– Хорошо-о!

И хребет откликнулся эхом:

– Охо-о!

Эхо упало в тайгу и заглохло.

Из палатки выглянул Иванов.

– Какое прекрасное утро, командир! А вы все спите и спите!

Ничего не ответив, Иванов скрылся в палатке.

После завтрака принялись за работу. Десант готовился к зиме.

Впереди были большие болота. Пройти их можно было, только когда они замерзнут. Иваном ждал крепких морозов, чтобы двинуться на восток. А до морозов надо было построить дом. Крепкий дом на санях.

К строительству дома и приступили ребята.

Вася и Дед валили в тайге деревья. А Толя Голуб и Ахмет, прицепив стволы к вездеходу, вытаскивали их на чистое место.

Иванов облюбовал два ровных сосновых бревна, выбрал топор по руке и, ошкурив бревна, стал их затесывать наподобие лыж. А Игорю Любавину и Леве велел смотреть и учиться. Минут пятнадцать понаблюдав, как ловко действует командир, Игорь сказал:

– Можешь отдыхать! – И, поплевав на ладони, взялся за топор.

– Так быстро все понял? – недоверчиво спросил Иванов.

– Еще не было такого дела, с которым бы не справился Игорь Любавин, – ответил Игорь и с такой силой врубился в бревно, что щепки ударили в Леву.

Через два часа сани, на которых должен был поехать дом, были готовы. И, полюбовавшись ими, Игорь сказал:

– Ай да мы! Правда, Лева?

Лева кивнул.

А Иванов, сидя в сторонке, щурился на солнышке да постукивал молоточком по проволочке.

– Тоже работает… – тихонечко посмеялся Игорь и, подмигнув Леве, пробасил:

– Командир, можете полюбоваться!

Иванов подошел, полюбовался.

– Быстро вы, молодцы! – сказал он. И, подняв сани стоймя, вдруг отпустил их.

Сани рухнули и развалились.

– Покрепче бы надо, – сказал Иванов. И пошел заниматься своими проволочками.

Игорь самолюбиво прищурился.

– Ладно! Будет тебе покрепче.

Он сбросил куртку, вытащил из кучи два толстых ствола и начал делать новые сани.

Пока он делал, Иванов насгибал из проволоки крючков, прокалил на сковороде и, остудив в подсолнечном масле, попробовал, что получилось. Крючки пружинили и впивались в пальцы. Иванов удовлетворенно погладил бороду.

– Рыбалочкой решили развлечься? – спросила Алла.

Помыв миски, она прогуливалась перед палаткой – в малиновом свитере Иванова, болотных сапогах, в танкистском шлеме и с ножом на поясе.

– Ага, – сказал Иванов.

– Молодец! – засмеялась Алла и подмигнула. – Я тоже люблю жить весело, интересно… Ах, хорошо! – Она подняла к небу лицо и раскинула руки, как бы обнимая новую веселую жизнь. – Свобода, костры!

Иванов задумчиво на нее посмотрел и подергал себя за бороду.

– До чего же вы смешной! – залилась Алла. – Ладно, Иванов. – Она протянула ему ладошку. – Давайте будем друзьями.

Иванов взял ее руку, поднес к глазам и осмотрел.

– Вымойте горячей водой с мылом. А потом – вазелином.

Алла отдернула руку.

– Какой вы все-таки скучный.

Иванов вздохнул.

– Посчитайте, пожалуйста, сколько у нас продуктов.

– Это можно, – сказала она, нырнула в палатку и крикнула оттуда: – Ого-го! Продуктов навалом! И мясо, и сгущенка, и крупы, и еще что-то такое, не пойму…

– Спасибо, – сказал Иванов и позвал Женю: – Будь добра, посчитай.

Женя перебрала все пакеты и банки и, боясь ошибиться, долго делила на бумажке.

– Продуктов на четырнадцать дней, – доложила она.

– А вертолет придет через двадцать, – задумчиво сказал Иванов. – И то если будет погода.

– Ты что же, не мог взять еды с запасом? – строго спросила Женя Иванова – и вдруг поняла: – Ой, это же из-за нас с Аллой! На нас же продуктов не дали! – Она поморщилась, закусила губу, потом сказала решительно: – Неделю я выдержу без еды…

– Ну-ну! Без паники! И пока никому ни слова!

– Так надо же что-то делать.

– Придумаем, – сказал Иванов. – Я-то с вами на что?!

Он спрятал рыболовные крючки в карман, подобрал пустую консервную банку и зашагал в тайгу.

Там и нашел его Игорь Любавин.

Посвистывая, Иванов ножом расковыривал кору упавших деревьев и складывал в банку жуков-короедов.

– Не помешаю? – спросил Игорь. Он привалился спиной к осине и устало закрыл глаза. Натруженные руки висели как чугунные. – Сани готовы.

– Молодец! – Иванов посадил в банку еще одного жука. – Пойдем посмотрим.

Сани были устрашающе громадны.

Иванов напрягся, пытаясь их приподнять, и не смог. Тогда он приказал Ахмету прицепить сани к вездеходу.

Игорь угрюмо наблюдал за действиями командира.

– Рвани! – приказал Иванов.

И вездеход, взревев, рванул сани. Они заскрипели, затрещали, из пазов полетела щепа. Хрустнув, сани сложились гармошкой.

Любавин ужаснулся.

– Издеваешься, да? – закричал он, повернулся и побежал к реке.

Вернулся он только к ужину и, стараясь не смотреть на изуродованные сани, сел к костру. Глаза его слипались от усталости.

– Да ты утомился, что ли? – спросил Иванов. – Иди тогда, отдыхай…

Игорь подобрался и вскинул голову.

– Еще не было случая, чтобы Игорь Любавин сдавался. – В его голосе была спортивная злость непобежденного чемпиона.

– Тогда другое дело, – сказал Иванов.

Поужинав, Любавин развел два огромных костра и начал строить новые сани. Лева стремился ему хоть чем-нибудь помочь, но это плохо у него получалось.

Под утро Игорь просунул в палатку голову и тихо позвал:

– Командир!

Иванов поднялся, будто не спал.

Рассвет только наступал. Было сине и зябко. Траву как будто посыпало солью. Палатка стала мохнатой от инея. Над хребтом накалилась фиолетовая заря.

Румяные щеки Игоря ввалились. В глазах – упорство и отчаяние. Лева сидел на бревне. Он лишь наблюдал всю ночь, как Любавин работает, и от этого устал еще больше, чем Игорь.

Иванов внимательно осмотрел новые сани.

– Очень хорошо, – сказал он Любавину.

– Может, дернуть? – спросил Игорь.

– Зачем? Вижу и так: молодец! Отлично!

Игорь счастливо улыбнулся и полез в палатку, упал на спальный мешок и уснул.

Иванов вышел к реке.

Река неслась черными поблескивающими пластами. Кусты дрожали под напором течения и позванивали намерзшими льдинками.

Иванов насадил на крючок короедов, привязал леску к нависшей над водой ветви и бросил снасть в воду.

После этого он умылся и вернулся в лагерь. Он сварил чай, не торопясь напился, грея горячей кружкой ладони и с удовольствием прислушиваясь к тому, как расходится по телу тепло. Потом вздохнул и пошел к саням.

Несколькими ударами топора разобрал их, углубил пазы, прочно врубил поперечины и намертво прихватил их болтами. К тому времени, когда проснулся десант, Иванов закончил работу и сидел, покуривая, у костра.

Игорь Любавин, высунувшись из палатки, с опаской взглянул на сани, потом уж – на Иванова.

– Отдыхаем, командир?

– Ага. Давай будем пробовать сани.

Игорь молча закрепил трос.

Ахмет дернул так, что сани поднялись дыбом. Игорь даже зажмурился. Сани, постояв, с гулом упали на мерзлую землю и остались целы. Игорь обнял Леву за плечи и шепнул:

– Ведь эта штука – первое, что я сделал в жизни своими руками. Приятно – до невозможности!

Событие тринадцатое. Под елью

Плохое настроение не покидало Леву. Ребята стали бояться его как огня. Как тут будешь веселым?! Стоило Леве приблизиться к строящемуся дому, как ребята начинали кричать: «Поберегись! Отойди! Задавит!» И правильно они кричали: бревна так и норовили свалиться на Леву. Вечно он падал, куда-то проваливался, ушибался.

Изгнанный со строительства дома, Лева пошел в тайгу, где рубили просеку Вася и Дед. Он стал в кустах, чтобы понаблюдать, как ловко работают его товарищи. Но не успел присмотреться, потому что здоровенная ель, которую валили Вася и Дед, стала на него падать. Лева отпрыгнул в сторону. Но и это не помогло. Ель, задев за верхушки соседних деревьев, подалась вслед за Левой, сбила его с ног и накрыла колючей кроной.

– Человека задавило! – закричал Дед. И они с Васей бросились к месту происшествия.

Лева вылез из-под ветвей весь исцарапанный.

Вася нервно захохотал, а Дед стал кричать обиженно:

– Это за что же нам такое наказание?! Ты чего всюду лезешь? Ты сиди и палатке и читай книжку.

Лева смотрел под ноги.

Дед с Васей усадили Леву на ватник и стали поить из термоса. И Дед, любуясь, как Лева глотает горячий чай, все спрашивал:

– Ну как, согревает?

– Спасибо! Действительно, немного продрог. Сапоги вот прохудились, – сказал стеснительно Лева и посмотрел на разрубленную топором резину.

Дед скинул свои сапоги.

– Давай мерь!

Лева покраснел. Он был на год старше Деда, а Дед ухаживал за ним, как за малым ребенком.

– А ты?

– Об этом не думай! – бодро воскликнул Дед. – Босиком не останемся.

Лева примерил Дедовы сапоги. Они ему не лезли.

– А ну, мои прикинь! – сказал Вася. И тоже разулся.

Васины пришлись впору.

– Ну вот! – обрадовался Вася. – А я твои заклею. Будут лучше, чем новые… И вообще – держи хвост трубой! – посоветовал он. – Приехал в тайгу – ну и молодец! А отцу напиши: строим, мол, замечательную дорогу, а ребята кругом хорошие.

Ночью Леве приснился старинный струг, Васька Бугор, его казаки. Потом ему вдруг представилось, что атаман схватил его за волосы, чтобы выбросить в реку, как обузу и дармоеда. Лева от ужаса дернулся, проснулся и обнаружил, что волосы примерзли к полотну палатки.

Лева отодрал их и вылез наружу. Светало. У костра сидели Иванов и Женя. Лева пристроился рядом. Он знал, что Иванов посмотрит на него вопросительно, что-то про себя решит и ни слова не скажет. Но на этот раз Иванов изменил своему правилу и сказал:

– Раньше ты читал книги о том, как живут другие. Теперь начинай жить сам!

– Спасибо, – ответил Лева. – Но как это сделать?

– Это мы устроим, – сказал Иванов.