Текст книги "Великан Арчибальд"

Автор книги: Герхард Хольц-Баумерт

Соавторы: Гюнтер Фойстель,Эва Штриттматтер,Бенно Плудра,Хильтруд Линд,Ханнес Хюттнер,Гюнтер Хессе,Барбара Аугустин,Изольда Штарк,Гельмут Гербер,Петер Абрахам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Гюнтер Фойстель
Три Цецилии

Лес Трёх Цецилий

За высокой горой лениво плещется на солнце большое озеро.

За большим озером широко раскинулся цветистый луг.

А за цветистым лугом стоит маленький домик.

В домике живут дедушка с бабушкой и три маленькие девочки. Девочек зовут Цецилиями. Собственно, зовут-то их Анка, Блата и Цецилия. Но все называют их одним именем, потому что три маленькие девочки похожи друг на друга, как три румяных яблочка.

Однажды, в день рождения – а они родились, конечно, в один день, – дедушка подарил им лес. Лес Трёх Цецилий – так стали называть его люди. Он растёт сразу же за курятником, у подножия высокой горы. Три маленьких берёзки, орешник и ветвистая бузина – вот и весь лес Трёх Цецилий.

Ну, теперь вы представляете себе и маленький домик за цветистым лугом, и трёх румяных Цецилий, и лес, который подарил им дедушка.

Как три Цецилии весной бельё стирали

Весеннее солнышко щекочет у дедушки в носу. Апчхи! – чихает дедушка и смеётся. Он усаживает трёх Цецилий на качели. Девочки берут с собой куклу Каролину.

Качели взлетают всё выше и выше, почти достают цветущий орешник.

– Я могу схватить облако, – говорит одна из Цецилий, и в этот момент кукла Каролина падает с качелей прямо в лужу.

Три Цецилии в испуге спрыгивают с качелей. Какой ужас! Голубое пальто Каролины всё в грязи, платье и белые чулочки тоже.

– Давайте всё постираем, – предлагает первая Цецилия.

Три Цецилии идут в дом. Они приносят маленькое корыто, стиральную доску и бабушкин большой кусок мыла. Девочки раздевают Каролину и принимаются за работу.

Первая Цецилия чистит голубое пальтишко.

Вторая Цецилия отмывает красное платьице.

Третья Цецилия стирает белые чулочки.

– Ну вот, снова всё чистенькое! – радуются Цецилии и вешают кукольное бельё на куст бузины.

Но погода весной меняется быстро и неожиданно. Вот и сейчас. Небо заволакивают тёмные тучи, грохочет гром, и на землю падают тяжёлые капли дождя.

– Гроза! – кричит третья Цецилия.

Три Цецилии бегут к бабушке на кухню. Капли дождя уже барабанят в окно и разбиваются о стекло.

Но весенняя гроза всегда торопится. Налетела, отгрохотала и умчалась дальше.

Снова светит солнце. Три Цецилии бегают перед домом, шлёпают по лужам, брызгаются. Из дедушкиной газеты они складывают кораблики и пускают их в плавание.

Незаметно наступает вечер, пора спать.

На следующее утро бабушка находит куклу Каролину под кустом бузины. Совсем голенькую. Трём Цецилиям, конечно, стыдно. Они ищут вещи Каролины. Ищут под кустом бузины, ищут под тремя берёзками, под орешником. Весь лес обошли три Цецилии, но ничего, даже чулочка, найти не могут.

Кукла Каролина сидит на скамеечке и грустит. Цецилии заглядывают в малинник у забора, и тут же из гнезда вылетает перепуганный дрозд. Как же удивились Цецилии, когда увидели в гнёздышке два голубеньких яичка, а под ними – чулочек куклы Каролины.

Цецилии стоят перед малиновым кустом и не знают, что делать.

– Не беда, – говорит первая Цецилия. – Весной чулки не очень нужны.

– А платьице? – говорит вторая Цецилия.

– Давайте поищем платьице, – предлагает третья Цецилия.

Они ищут платьице на лугу за забором, ищут у озера.

На старой иве аист свил себе гнездо. На краю гнезда алеет что-то красное.

– Смотрите-ка, там что-то красное, – шёпотом говорит первая Цецилия. – Почти как платьице нашей Каролины.

– Так это оно и есть, платьице нашей Каролины! – вскрикивает вторая Цецилия.

– Аист, аист, ты зачем украл платьице нашей Каролины? – кричит третья Цецилия.

Аист щёлкает клювом, взмахивает крыльями. Три Цецилии в испуге бросаются наутёк. Девочки прячутся у дедушки в сарае. Они сидят на корточках за дверью и смотрят в щёлочку.

Позади них кто-то тихо мяукает. Цецилии оборачиваются и видят: в тёмном углу лежит голубое пальто куклы Каролины и… шевелится.

Первая Цецилия поднимает пальто. Под ним спят четыре маленьких, пёстреньких котёнка.

– Надо их накрыть, чтобы они не простудились, – говорит третья Цецилия и нежно гладит котят пальчиком.

Цецилии осторожно накрывают котят голубым пальто куклы Каролины и идут к бабушке.

– Знаешь, бабушка, – говорит первая Цецилия, – все звери и птицы строят себе гнёздышки. Они, как и люди, выхаживают своих детей, заботятся о них.

– Укрывают их от холода, – добавляет вторая Цецилия.

– Видно, для этого они и забрали одежду нашей Каролины, – со вздохом говорит третья Цецилия. – Надо же им чем-то укрывать своих детишек.

Бабушка и три Цецилии сидят под старым, раскидистым орехом в лесу Трёх Цецилий и шьют для куклы Каролины зелёное платье в белый горошек.

Вдруг прилетает дерзкий папа-дрозд и уносит из бабушкиной коробки целый моток красной шерсти.

– Ну, погоди, разбойник! – грозит ему первая Цецилия.

Бабушка смеётся и вешает на ветку ореха синюю шерстяную нитку.

– Это для птенцов. Они – тоже дети. А все дети любят яркое, пёстрое.

Что у трёх Цецилий с ёжиком Александром приключилось

Ласковое майское солнце греет своими лучами маленький домик, где живут три Цецилии.

– Какая чудесная погода! – радуются Цецилии. – Как раз для майских жуков!

Они приносят из подвала бабушкину стеклянную банку и ставят её в лесу Трёх Цецилий.

В бузине жужжат три майских жука. Каждая Цецилия ловит по одному жуку. Жуков они накрывают банкой, чтобы не улетели.

– Сидите тут хорошенько, – говорит жукам одна из Цецилий. – А мы пойдём ловить других жуков.

Три Цецилии идут за жуками, но на этот раз им не повезло. Не поймали ни одного.

Усталые девочки возвращаются к стеклянной банке и видят: под банкой скребётся только один жук. Цецилии даже испугались. Куда же делись остальные? Они садятся в траву и, грустные, смотрят на оставшегося жука.

– Наших жуков кто-то украл! – говорит первая Цецилия. Вторая и третья Цецилии молча кивают.

И вдруг из малинника доносится какой-то шорох. Три Цецилии сидят притихшие. Из травы показывается сначала мордочка с малюсеньким носиком, а затем осторожно выкатывается колючий клубок. Ежик! Ежик семенит к стеклянной банке и нетерпеливо обнюхивает её. Маленькой мордочкой он приподнимает банку и расправляется с последним жуком.

– Ах ты бессовестный! – кричат Цецилии. – Как тебе не стыдно! Съел всех наших жуков!

Ежик сворачивается в колючий клубок.

– Давайте отнесём его к дедушке, – говорит первая Цецилия.

Но клубок ощетинивается острыми иголками, и взять его голыми руками не так-то просто. Догадливые Цецилии приносят веник и совок для мусора. Веником они поддевают ёжика на совок.

– Так тебе и надо! – кричат Цецилии. – Не будешь наших жуков воровать.

Ежика сажают на садовый стол. На другом краю стола – молочный суп, приготовленный к ужину для дедушки.

Ежик принюхивается, тихо фыркает, шурша своими иголками. И вдруг он бежит через весь стол и принимается есть дедушкин суп.

– Ну и аппетит! – удивляется первая Цецилия.

Ежик испуганно закрывает мордочку иголками, но не отрывается от тарелки с молочным супом. Цецилии весело смеются.

Приходит дедушка.

– Что ты делаешь, Александр! – возмущается дедушка. – Это же мой суп!

– Дедушка, ты его знаешь? – спрашивают удивлённые Цецилии.

Дедушка молча кивает.

Ежик семенит к дедушке и доверчиво обнюхивает его руку. Трём Цецилиям нравится дружба дедушки с Александром, и они решают тоже подружиться с ёжиком.

Каждый вечер Цецилии приносят к малиновому кусту блюдечко с молоком. И каждый вечер приходит сюда ёжик Александр. С фырканьем и чмоканьем он пьёт молоко, а напившись, по очереди тыкается мордочкой в руки девочек. Со временем три Цецилии понравились ёжику и он привык к ним.

Но однажды, в четверг, Александр не пришёл к малиновому кусту. Не пришёл он ни в пятницу, ни в субботу.

Три Цецилии ищут его везде, заглядывают во все уголки сада, но найти не могут. Они спрашивают про ёжика у дедушки. Но дедушка тоже не видел ёжика. Цецилии совсем загрустили.

– Может, мы чем-то обидели Александра? – говорит первая Цецилия.

– Может, он куда-нибудь уехал? – спрашивает вторая Цецилия.

Но дедушка отвечает, что ёжики никуда не уезжают.

Проходит неделя, за ней другая, потом третья.

Цецилии сидят в малиннике и плетут венок из одуванчиков.

Вдруг что-то шуршит, а затем громко фыркает.

– Дедушка! Дедушка! – радостно кричат Цецилии. – Александр вернулся!

По траве, семеня ножками, ёжик направляется к девочкам и ищет блюдечко с молоком. За ёжиком семенят пять крошечных ежат.

Три Цецилии хлопают в ладоши от восторга. Они хотят погладить ежат, но их мама сердито шипит, беспокойно мечется между ежатами и хочет укусить Цецилий.

– Глупый! – возмущённо кричат Цецилии. – Как тебе не стыдно, Александр!

Но дедушка смеётся.

– Наш Александр на самом деле оказался Александриной.

Теперь смеются и три Цецилии. Они бегут в дом и приносят молока для всей ежиной семьи.

С каждым днём ежата становятся всё больше и больше, а их иголки всё острее и острее. Наконец, ежата вырастают и расходятся в разные стороны. Только их мама каждый вечер приходит к малиновому кусту.

И ни одна Цецилия не ложится спать, пока Александрина не выпьет на ужин молока из своего блюдечка.

Однажды, когда ноябрьский дождь пролил на садовые дорожки большие лужи, три Цецилии ждали Александрину. Но она не пришла.

– Может, её схватила лиса? – испугалась третья Цецилия.

– Нет, – говорит вторая Цецилия. – У неё, наверное, снова появились ежата.

Тогда дедушка вместе с тремя девочками идёт к большой куче сухих листьев у забора. Он осторожно разгребает листву. Цецилии стоят тихо, боятся шелохнуться. Они слышат лёгкое похрапывание. Одна из Цецилий шёпотом спрашивает:

– Кто это так храпит?

Дедушка осторожно сгребает листву.

– Это наша Александрина. Она теперь будет спать целую зиму.

– Целую зиму? – удивляются Цецилии.

Дедушка молча кивает.

Три Цецилии на цыпочках возвращаются в дом.

– Как хорошо, что нам не нужно спать всю зиму, – говорит первая Цецилия. – Мы никогда не смогли бы покататься на санках.

Как три Цецилии самые красивые на свете яички искали

Стоит ясное солнечное утро.

Дедушка, бабушка и три Цецилии сидят под развесистым орешником в лесу Трёх Цецилий и завтракают.

– Куда делась наша беленькая курочка? – спрашивает первая Цецилия.

– Цып-цып-цып! – зовёт вторая Цецилия. – Цып-цып-цып!

– Бабушка намазывает булочки сливовым повидлом.

– Может быть, белая курочка сегодня не хочет завтракать?

– А вдруг она заболела! – в испуге вскакивает третья Цецилия.

Цецилии бегут к курятнику. Все куры сидят вместе и кудахчут. Только беленькая курочка сидит одна в самом тёмном углу.

«Ко-ко-ко!» – кудахчет она сердито.

– Может, она на нас обиделась? – Первая Цецилия хочет погладить белую курочку.

«Ко-ко-ко!» Белая курочка распускает крылья и, встревоженная, беспокойно ходит.

– Я так и знала, – печально говорит третья Цецилия. – Белая курочка заболела!

Приходит дедушка и берёт белую курочку на руки.

– Она хочет сесть на яички и вывести маленьких цыпляток.

Три Цецилии оцепенели от ужаса.

– Но яички белой курочки мы всегда ели на завтрак, – говорит третья Цецилия.

– Наверное, поэтому белая курочка на нас сердится, – первая Цецилия строго смотрит на других Цецилий. – Что будем делать?

– Мы найдём нашей белой курочке другие яички, – решительно говорит вторая Цецилия.

– Мы найдём ей яички самые красивые на свете! – ещё решительнее заявляет третья Цецилия.

Три Цецилии идут через широкий луг к маленькому озеру у высокой горы. На берегу, под ивами, они находят гнездо дикой утки и в нём несколько серо-зелёных яичек с чёрными точечками.

– По-моему, эти яички самые красивые на свете, – с восторгом заявляет первая Цецилия.

Она берёт из гнезда одно яичко и кладёт его в кармашек фартука.

– Возьму-ка я ещё одно, – говорит вторая Цецилия.

Она берёт из гнезда ещё одно яичко и тоже кладёт его в кармашек фартука.

Третья Цецилия осторожно берёт ещё одно серо-зелёное яичко.

И они несут три яичка белой курочке.

Курочка приветливо клохчет и тут же усаживается на яички.

– Никому об этом не скажем! Секрет! – говорит первая Цецилия и прикладывает ко рту пальчик.

Прошло три недели. Воскресным утром дедушка, бабушка и три Цецилии сидят за завтраком под раскидистым орешником, и вдруг под дедушкиным стулом раздается «пик-пик-пик». Дедушка испуганно вскакивает. «Пик-пик-пик!» – слышится за лейкой. Бабушка отодвигает лейку. Три пушистых сереньких утёночка, переваливаясь с боку на бок, направляются под стол.

«Ко-ко-ко!» – доносится из бузины. К удивлению дедушки и бабушки, оттуда выскакивает белая курочка. Она подбирает под столом крошки хлеба. А в это время три пушистых, сереньких утёночка забираются в бочку с дождевой водой и весело плескаются там.

Белая курочка в тревоге бегает вокруг бочки. «Ко-ко-ко», – зовёт она утят. Но они, не обращая внимания на белую курочку, с удовольствием ныряют и плескаются.

И вдруг белая курочка влетает прямо в бочку с водой. Она могла утонуть, если бы дедушка не спас её.

– Даже из самых красивых яиц на свете не всегда вылупляются самые послушные дети. – Дедушка укоризненно смотрит на трёх Цецилий. – У этих утят должна быть своя мама-утка. А у белой курочки должны быть свои дети – цыплята! Понятно?

Цецилии стоят, опустив глаза, – им стыдно.

– Кто заварил эту кашу, пусть её и расхлёбывает, – сердито говорит бабушка.

Она ведёт Цецилий на кухню и показывает, как готовить завтрак маленьким утятам.

Трём Цецилиям и белой курочке пришлось немало потрудиться, пока маленькие, серенькие утята стали большими, великолепными утками.

Однажды осенью, когда сочные груши падали с дерева прямо в траву, а дни становились короче, над раскидистым орешником пролетала стая диких уток.

Выкормленные Цецилиями утки безмятежно лежали в траве и грелись на солнышке.

Вдруг они вытянули шеи и встревоженно закричали: «Кряк-кряк-кряк!» Неуклюже махая крыльями, они поднялись в воздух и полетели вслед за дикими утками.

Белая курочка, в отчаянии хлопая крыльями, беспокойно забегала по саду.

Три Цецилии замерли от испуга. Опомнившись, они побежали через луг к озеру.

На озере плавало много, много уток. «Кряк-кряк-кряк!» – кричали они. Потом вся стая поднялась в воздух и вместе с питомцами Цецилий скрылась за высокой горой.

Три Цецилии стояли на берегу озера и махали руками, провожая утиную стаю и своих питомцев.

Ингеборг Фойстель
Утёнок

Однажды утка устроила гнездо у ручья и положила в него яички. Пришло время, из яичек вылупились пушистые утята. Вместе с мамой утята поплыли вниз по ручью. Но в гнезде осталось ещё одно яичко. Почему осталось? Неужели о нём забыли?

Яичко тихо сделало «кнак», и появился самый маленький утёнок. Такой маленький, что даже трудно себе представить!

В гнездо заглянул крот, увидел утёнка и сказал:

– Какой маленький!

– А как ты стал большим и сильным? – пропищал утёнок. – Научи!

– Надо лапами копать, копать, копать, – сказал крот, – и тогда будешь большим и сильным.

Утёнок попытался копать своими лапками, но у него ничего не получилось.

– Не умею я копать! – огорчился утёнок.

И тут из куста выглянул заяц.

– Как стать большим и сильным? – спросил его утёнок. – Научи!

Заяц подумал и сказал:

– Надо много прыгать и петлять!

– Что такое «петлять»?

– Петлять – это значит бегать не прямо, а делать петли, – ответил заяц. – Вот так, – показал он.

Утёнок сразу подпрыгнул и попытался сделать петлю, как заяц, но споткнулся и едва не скатился в мышиную норку.

В это время он увидел белку на дереве.

Утёнок пожаловался белке:

– Копать я не могу, петлять не умею, но хочу быть большим и сильным. Скажи, белка, как мне быть?

– Прыгай по деревьям, грызи орешки, – сказала белка, – и будешь большим и сильным.

Утёнок разбежался, чтобы прыгнуть на дерево, больно ударился головой об ствол и опрокинулся на спину. Так он лежал, пока не увидел аиста.

– Аист, скажи, как стать большим и сильным?

Аист щёлкнул клювом и сказал:

– Лови лягушек и будешь большим и сильным.

Утёнок собрался с силами и смело преградил дорогу зелёной лягушке.

– Я хочу тебя поймать! – крикнул он.

– Кваак-кваак! – засмеялась лягушка и стала надуваться.

От страха утёнок упал.

– Я ничего не умею, я слишком маленький, – вздохнул утёнок и скатился в ручей. Вдруг его лапки как бы сами расправились, и он поплыл.

И старый гусь прогоготал ему вслед:

– Только не надо падать духом, каждый что-нибудь умеет.

Утёнок приплыл к своим братьям, поклевал с ними червяков, каши – и сразу стал на два грамма больше и чуть-чуть сильнее.

Гельмут Гербер
Великан Арчибальд

Бах! Бах! – часто раздаётся в горах и так громко, что все птицы в лесу с криком взлетают ввысь, а зайцы в панике прячутся в кусты. Даже огромная скала содрогается каждый раз.

Высоко в горах, в пещере, спрятанной под деревьями и кустами, просыпается великан Арчибальд. Он испуганно моргает заспанными глазами. В пещере темным-темно: великан закрыл вход огромным, как телега, камнем. Это было давным-давно, когда великан укладывался спать на долгие годы. За это время у него отросла борода до самого пояса, а сапоги покрылись мхом. Мыши устроили в бороде великана уютные норки, а в карманах его широченных штанов жили муравьи.

Арчибальд сердито ворчит:

– Кто посмел разбудить меня?

Он упирается сапогами о камень, закрывающий вход в пещеру, и огромная глыба стремительно катится вниз.

В пещеру врываются яркие лучи солнца. У великана защекотало в носу, и он чихает. Из пещеры вырывается густое облако серой пыли. Мыши выскакивают из бороды, а муравьи выползают из карманов.

Арчибальд высовывает косматую голову наружу.

– В чём дело? Откуда такой грохот?

Великан не верит своим глазам. Как изменился его лес под горой! Деревья спилены, повсюду стоят какие-то странные машины. У его скалы отколот огромный угол.

Великан ещё больше высовывается из пещеры наружу. Внизу сверкает молния, грохочет гром. Скала снова вздрагивает, высоко в воздух летят камни и песок.

Испуганный Арчибальд содрогается от кончиков всклокоченных волос до носков замшелых сапог. Он едва приходит в себя и через деревья и кусты катится с горы вниз. Скатившись в долину, он хочет встать на ноги, но не тут-то было. Великан угодил в какую-то липкую, грязную кашу. Испуганный и удивлённый, он барахтается в этой каше.

Дорожно-строительные рабочие с удивлением смотрят на великана, кладут на землю инструменты, останавливают машины. Карл выходит из кабины своего автокрана и даже забывает закрыть дверцу, чего с ним никогда не случалось. Добродушный Фриц замирает. Оторопь берёт даже бригадира Пауля.

Арчибальд стряхивает с рук прилипшую кашу.

– Что тут у вас происходит? – спрашивает он. – Откуда эта липкая грязь?

Великан говорит дружелюбно и спокойно, но голос у него оглушительный. Карл вынужден натянуть на уши шляпу, чтобы не оглохнуть.

Бригадир Пауль смотрит снизу вверх на великана и что есть силы кричит:

– Липкая грязь называется у нас бетоном. Мы рабочие, прокладываем здесь шоссейную дорогу. А ты кто?

– Я – Арчибальд, самый сильный в округе великан, проспал в пещере много-много лет и очень хотел бы знать, почему здесь, у моей горы, сверкают молнии и грохочет гром.

– Нам пришлось взрывать выступ горы, – отвечает Пауль. – Он мешал прокладывать шоссе.

Арчибальд встаёт на ноги и с удивлением рассматривает камни, оторванные взрывом от скалы.

– Настоящий великан! – удивляется Фриц. – Чтоб шепнуть ему на ухо, надо становиться друг другу на плечи, как это делают акробаты в цирке…

Арчибальд оттирает бетон, прилипший к штанам, и делает шаг в сторону. Он хочет выбраться из бетона и наступает на новый, ещё не утрамбованный откос дороги.

Под его тяжестью рыхлая земля осыпается. Чтобы не свалиться под откос, великан опирается о деревянный столб с электропроводами.

– Эту палочку я возьму вместо костыля, – говорит Арчибальд и пытается выдернуть столб из земли.

Провода мешают ему, и он хочет их оборвать.

– Перестань, Арчибальд! – кричит Пауль. – Это опасно!

Но поздно. Арчибальд в испуге отбрасывает столб с проводами и бормочет:

– Будь ты неладна, дьявольская штука! – Его ударило током.

– К счастью, всё обошлось благополучно, – облегчённо вздыхает Фриц.

Рабочие с любопытством ждут, что будет дальше.

Арчибальд оглядывается, будто что-то ищет, подходит к бараку строителей и садится на крышу, как на скамейку.

Бригадир Пауль подскакивает к великану и, возбуждённо размахивая руками, кричит:

– Ты же раздавишь наш барак! Не шевелись, Арчибальд, иначе всё рухнет!

С тревогой посмотрев на скрипящие стенки деревянного барака, Пауль обводит глазами строительную площадку. Машины неподвижно стоят, строители не работают. Все с любопытством разглядывают великана. Первым приходит в себя Карл. Он поправляет шляпу, поднимается в кабину своего автокрана и запускает мотор.

– Что будем делать с великаном? – озабоченно спрашивает Пауль. – Время идёт, а работа стоит. Так мы не построим дорогу в срок.

– Сами виноваты! – говорит добродушный Фриц. – Мы его разбудили, вот он к нам и явился.

– Как же ему вести себя на нашей стройке, если он столько лет проспал?

К баракам подъехал Карл на своём автокране. Что он задумал?

Тяжёлый крюк подъёмного крана медленно опускается и цепляет великана за кожаный пояс. Карл переводит рычаг, мотор рычит ещё громче. Арчибальд поднимается вверх и медленно плывёт по воздуху в сторону, подальше от крыши.

С такой могучей силой Арчибальд ещё никогда не встречался. Он всегда был уверен, что сильнее его нет никого на свете. Разве не он однажды помог мельнику и вертел крылья мельницы, когда не было ветра? В его руках сломалось тогда несколько досок.

А сейчас Арчибальд беспомощно размахивает огромными руками и ногами. Его борода развевается на ветру.

Фриц беспокойно переступает с ноги на ногу и говорит:

– Арчибальду там, наверху, плохо. Может, у него голова кружится? А что, если он схватит насморк?

Бригадир Пауль взбирается на крышу автокрана, чтобы Арчибальд его лучше слышал.

– Ты не хотел бы нам помочь? – спрашивает он.

Арчибальду было бы лучше спуститься на землю и вернуться в свою пещеру. Но если его снимут с крюка – только побыстрее! – он с удовольствием поможет строителям. Он и раньше нередко помогал людям.

Однажды снегом занесло целую деревню, Арчибальд откопал её. Откопал, и ничего особенного не приключилось. Если не считать, конечно, трёх окон, которые он нечаянно выдавил, и одного деревянного моста, который рухнул под его тяжестью. Вот и всё! А теперь… Ах как больно вдавился в живот кожаный пояс!

Карл опускает Арчибальда на землю. Он, конечно, мог бы ему сказать: «Извини, что я поднял тебя в воздух». Но Карл не любит много говорить, и поэтому он только улыбается и прикладывает два пальца к шляпе:

– Привет!

Арчибальд поправляет пояс, разглаживает бороду. Он готов сразу же приступить к работе. Сначала он собирается вырвать с корнем большое дерево, но Пауль останавливает его:

– Оставь эту красивую ёлку, Арчибальд! Пусть растёт, она нашей дороге не мешает!

Карл, Фриц и все другие строители принимаются за работу. Пауль показывает на взорванные глыбы и просит Арчибальда сдвинуть их в сторону, чтобы бульдозер мог работать в другом месте.

Арчибальд берёт один камень – огромный, как шкаф, – и легко отбрасывает его в сторону. Камень падает рядом с бараком, прямо на баки с обедом для рабочих. На площадке пахнет жареной колбасой и тушёной капустой; аппетитный соус стекает в песок.

Рабочие прячутся за машинами, закрываются лопатами, чтобы защититься, если Арчибальд опять бросит камень.

Напуганный и немного смущённый, Пауль говорит:

– Я, конечно, сам виноват. Надо было ему объяснить, что он должен делать.

Он показывает великану, куда нужно относить камни, и вскоре там вырастает огромная груда камней. В своём усердии Арчибальд заодно с камнями уложил туда и две бочки с бензином. Несмотря на это, Пауль хвалит его:

– Очень старательный ученик!

– И такой большой и сильный, каких мы в жизни не видали, – смеясь, соглашаются с бригадиром рабочие.

Тем временем Карл со своим автокраном застрял в лесной трясине и не может двинуться ни взад, ни вперёд.

– Ты не можешь мне помочь, Арчибальд? – спрашивает расстроенный Карл.

Арчибальд, конечно, может. Это для него совсем не трудно. Однажды он вытащил из трясины телегу с дровами. Лошади не смогли её вытащить.

Арчибальд подходит к автокрану, с опаской поглядывая на крюк. Мало ли что может случиться! Ещё раз повиснуть в воздухе великан не желает.

Карл даёт газ, мотор оглушительно ревёт. Арчибальд хочет зажать уши руками, но руки ему нужны, чтобы толкать машину. Автокран, наконец, выбрался из трясины, и довольный Карл из кабины приветливо машет Арчибальду рукой. Великан, конечно, молодец. Он хорошо помог Карлу, но только раздавил у машины все фонари.

Несмотря на это, в благодарность за помощь Карл дарит великану золотистое яблоко. Оно тут же, словно крошка песочного пирожного, исчезает во рту Арчибальда. Пауль достаёт из сумки два огромных бутерброда – два бутерброда дорожного строителя! Гоп! – и нет одного. Гоп! – и нет другого батона с колбасой. Фриц приносит полный термос кофе.

– Пей, Арчибальд, пожалуйста!

Одним глотком великан выпивает весь кофе.

Благодарными глазами Арчибальд смотрит на строителей.

– У меня тоже есть кое-что для вас.

Из кармана широченных штанов он достаёт гигантскую пригоршню орехов. И хотя среди орехов ползают муравьи, рабочие с улыбкой принимают подарок добродушного Арчибальда.

Пауль велит строителям продолжать работу.

Арчибальд уже украдкой посматривает на свою пещеру. Но тут подходит машина с цементом, и её надо разгрузить. Арчибальд и с этой работой быстро справляется. Последние мешки с цементом он берёт все сразу. В его сильных руках мешки рвутся, и в одно мгновение великана и всех стоящих рядом с ним рабочих заволакивает густое облако серой цементной пыли.

Арчибальд пыхтит, протирая глаза, его борода стала серой от пыли. Фриц кашляет и роняет трубку в ведро с водой.

– Думаешь, если есть сила, ума не надо? – с досадой говорит Пауль Арчибальду. – Головой надо работать!

– Головой?

Арчибальд кладёт себе на голову разорванный мешок.

– Да нет же, Арчибальд! Головой надо думать. Думать головой, чтобы правильно работать руками.

Но думать Арчибальду никогда не приходилось. Он всегда был самым сильным и гордился этим. Он считал, что самое главное – сила. И только здесь, у строителей, он понял, что это совсем не так.

Они без особых усилий откололи от скалы огромную глыбу и раздробили её на мелкие камешки. С такой работой Арчибальду, конечно, не справиться. На его глазах бульдозер катит перед собой целую гору земли. Даже если бы Арчибальд был таким же сильным, как бульдозер, его руки не годились бы для такой работы. Они слишком малы! Но разве смог бы он так разровнять землю, сделать её такой гладкой? Гладкой, как стол! Вот Карл своим краном легко сгружает с машины тяжеленные бетонные плиты. У крана такая силища, что он без труда поднял его, великана Арчибальда, высоко в воздух.

Сам того не замечая, Арчибальд начинает понемногу думать. Он думает о том, что люди смогут обойтись и без его силы. Без него они построят дорогу даже быстрее. Зачем же мешать людям? Пусть строят!

Он машет рабочим рукой и поднимается в свою пещеру. Все дружески помахивают ему вслед.

– Приятного покоя! – кричит ему обычно молчаливый Карл.

Пауль сказал:

– Кто хорошо работает, должен хорошо поесть.

Когда Карл принёс Арчибальду огромную коробку с едой, великан уже крепко спал и разбудить его было невозможно.

– Пусть спит. Поест, когда проснётся, – говорит, Фриц, раскуривая свою трубку.

Прошло некоторое время, и дорога была построена. Сейчас по ней торопливо катятся автомобили и мотоциклы. Некоторые водители удивляются: зачем на краю дороги установлен дорожный знак с перечеркнутым гудком? Это означает: подача звуковых сигналов запрещена. Желающий узнать причину такого запрета может проехать на стоянку у подножия высокой горы. Там на табличке он прочитает: «На этой горе в пещере спит великан Арчибальд. Он помогал строить дорогу. Соблюдайте тишину, не беспокойте его!»

А кто полюбопытнее, пусть поднимется на гору, к пещере. Если ему посчастливится, он услышит довольный храп Арчибальда, храп иногда доносится из пещеры, прикрытой камнем.

Ну а почему пришлось заделывать ямки в бетонном покрытии дороги, ямки, похожие на следы огромных сапог, об этом могут рассказать только Пауль, Фриц, Карл и другие дорожные строители.