Текст книги "Оружие забвения. Антология немецкой фантастики"

Автор книги: Герберт В. Франке

Соавторы: Кларк Дарлтон (Далтон),Карл Шеер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

Шлюп продолжал мягко скользить в направлении пункта назначения.

Топтор ясно видел цепь роботов-охранников при входе в долину. Из этого следовало, что Эцтак не солгал ему, описывая, где находится верфь, как она работает и охраняется. Внешне все выглядело спокойно, нормально. Не было заметно ни следов разрушений, ни самих ополоумевших туземцев…

Но тут Тяжеловик вспомнил, что к строительству корабля не был допущен ни один гозланин. Боратор, инженер, распоряжался лишь бригадами роботов.

У Топтора взыграл оптимизм. Он счел, что надежно держит в своих руках все ниточки этого дела, не догадываясь, что в действительности сам был всего лишь марионеткой, послушной воле кукловода.

А кукловодом был Перри Родан.

* * *

Джон Маршалл, Китаи и Эмир, не в силах сдержать нервное напряжение, следили за посадкой корабля Перевозчиков. На верфи работы шли своим чередом, как если бы ничего необычного не происходило. Боратор, расположившись в директорском кабинете, непрерывно отдавал все новые и новые распоряжения, поскольку через день новому звездолету предстояло впервые вылететь в испытательный полет. Ни роботы, ни гозлане не знали ни секунды покоя, трудясь во имя этой цели.

Тень шлюпа заскользила по равнине. Открылся входной шлюз, и Тяжеловики ступили на поверхность. Их скафандры были намертво замкнуты, гигантские руки судорожно сжимали радианты.

Боратор положил на стол чертеж, который тщательно изучал, встал из-за стола и, ведомый «чародеем» Китаи, вышел навстречу Тяжеловикам. Он не выразил ни малейшего удивления в связи с их прибытием.

– Ну наконец-то вы здесь, Топтор, – заявил он. – Надеюсь, для того, чтобы на законных основаниях обеспечить приемку построенного корабля? Вас направил Эцтак?

Топтор машинально опустил наведенное оружие и, полный горечи, не отрывал глаз от красных пятен, разукрасивших лицо инженера. Он был уверен, что скафандр надежно убережет его от заражения, но все равно не мог сдержать передернувшую его дрожь ужаса и отвращения.

– Так вас тоже настигла эта болезнь, Боратор? – спросил он, инстинктивно отступая на шаг.

И тут с удивлением заметил группу гозлан, которые в сопровождении нескольких рабочих роботов спокойно вышли из тоннеля, где велось строительство и, игнорируя Тяжеловиков, вошли в ангар.

– А что тут делают туземцы? – вскинулся Топтор. – Их тоже затронула эпидемия?

Боратор молча кивнул, не выказывая ни малейшего беспокойства, как если бы речь шла о каком-то легком простудном заболевании.

– Мы на верфи все заражены. Но память пока не утеряна. Мозг затмится чуть позже, но к тому времени строительство корабля будет завершено. Что касается гозлан, то я был вынужден их использовать, ибо одни роботы ни за что бы не закончили сооружение звездолета до… до того, как меня поразит полная амнезия.

Инженер, приветливо улыбаясь, указал на нескольких постовых.

– Жаль, что болезнь распространилась также и на роботов. Теперь на них уже нельзя положиться.

Топтор отступил еще на шаг.

– И когда же космолет будет готов полностью, Боратор?

– Где-то в пределах этой недели. – А когда вы… потеряете память?

– Кто его знает? Может, и завтра. Было бы неплохо, если бы в этом случае вы были готовы подменить меня.

– Что! Работать здесь? Рискуя заразиться?

– Да что вы так беспокоитесь, Топтор! Все равно зараза уже добралась до вас и ваших людей.

Тяжеловик мертвенно побледнел.

– Это исключено! Нас оберегают скафандры!

По губам Боратора скользнула холодная усмешка.

– Я тоже носил его, когда разразилась эпидемия. Как видите, из этого ничего путного не получилось! Нет, отныне вы обязаны общие интересы ставить выше личных, поэтому соизвольте отвести этот корабль к месту назначения. Он никоим образом не должен попасть в чужие руки.

Но Топтор упрямо возвращался к интересовавшей его теме.

– Но ведь ни один микроб не может проникнуть через защитные системы наших скафандров! И потом, прежде чем вернуться на наш корабль, мы проведем какое-то время в открытом космосе, а он – лучшее бактерицидное средство!

– Разумеется, вы можете подвергнуть ваши скафандры дезинфекции вакуумом, но не ваши тела… Повторяю: не надо питать радужных иллюзий. Вы обречены, как и я, как все эти роботы и местные жители. Вам остается одно: отбуксировать корабль, открыв для стерилизации все его выходные шлюзы настежь, в заданную для погружения в подпространство точку. Наши союзники заберут его потом, надеюсь, в обеззараженном состоянии, без какого-либо риска подхватить эту болезнь. Но вы лично, Топтор, крепко усвойте одну истину: пройдет самое большее неделя, и вы не будете даже помнить, как вас зовут…

– Боратор! – взревел патриарх. – Мне надоело слушать ваши бредни! Чего вы прохлаждаетесь, а не занимаетесь порученным вам делом? Я что-то пока не видел здесь чокнутых!

– Ха, да есть они, есть, не надо на этот счет беспокоиться. Взгляните хотя бы на этого, – ответил Боратор совершенно равнодушно, показав пальцем на робота, вышедшего из ангара. – Может, вы и с трудом мне поверите, но почему-то первыми этой болезни поддаются как раз позитронные мозги. Извольте убедиться сами.

Топтор с опаской стал наблюдать за боевым роботом, который, тяжело печатая шаг, приближался к ним, ничуть не обеспокоенный присутствием Тяжеловиков.

Патриарх отказывался верить своим ушам, его словно громом поразило: этот кибер-убийца в полный голос распевал песню. Мелодия была несколько монотонна и расплывчата, но слова – на чистом интергалакте – звучали вполне отчетливо:

Кто я? И кто вообще осмелится определить меня?

Ведь все во мне: влечение к чему-то с отторжением,

Безмерно малое с невообразимо крупным, восход и ночь,

Огня стихия с бездной моря, то «против», что зовется «да»,

И ненависть, навечно сопряженная с любовью…

Ах, как бы я хотел уйти в ничто! И, растворясь,

Ликуя, в горниле голубой звезды, покинуть этот мир!

Челюсть Топтора, будто отягощенная неимоверно потяжелевшей бородой, отвисла, открыв зияющую полость рта. Все его члены охватила противная мелкая дрожь.

– Что… что это еще такое? – сумел наконец кое-как произнести он.

– Это поэма, – любезно разъяснил Боратор. – Ее сочинил самолично RК-064. Как и мелодию.

Вся двадцатка Тяжеловиков, державшаяся позади патриарха, дружно – шаг за шагом – стала отступать, сгрудившись вокруг шлюпа. Сейчас достаточно было подать какой-нибудь сигнал, и все, впав в панику, бросились бы во входной шлюз. Но Топтор, хотя и насмерть испуганный, все еще не хотел признать себя побежденным. Его палец нервно сжал спусковой крючок оружия.

– Почему вы не уничтожили этого RК-064?

Джон Маршалл, который в этот момент находился в надежном укрытии, наблюдая за сценой, усмехнулся, услышав этот вопрос. Он повторил его Китаи. И «чародей» тотчас же подсказал Боратору нужный ответ:

– Как так почему? Не вижу в этом никакой необходимости. Если я ликвидирую этого, то мне на том же основании пришлось бы уничтожить почти всех остальных роботов! В любом случае конец не за горами. Так пусть себе чудят, только бы вели себя мирно и не вздумали накинуться на нас… Кстати, один из рабочих роботов, некий РА-007, сейчас пишет трагедию. Она восхитительна, выдержана в очень благородном стиле, в лучших традициях классического театра.

Эмир, услышав это, едва не расхохотался, прошептав:

– Неужели вы и впрямь надеетесь обратить в бегство этого мастодонта подобными глупостями? Может, пока не поздно, этим делом займусь я? С удовольствием запулил бы его аж до ближайшего спутника – такая прогулочка пошла бы ему на пользу, не сомневайтесь! – Спокойно, Эмир, – урезонил его задетый такой репликой австралиец. – Топтор – реалист, мыслит в основном логически. Если вы вмешаетесь, то он сразу раскусит, что речь идет о телекинезе, и тут же заподозрит, что дело не обошлось без Милиции Родана. Перед ним сразу встанет образ конкретного, опасного, но ему понятного и вполне реального врага – врага, которого можно победить. Но много менее грозного, чем этот, так и не разгаданный им робот-рифмоплет! Китаи, продолжайте действовать в том же духе. Вы на верном пути, и вскоре наш приятель созреет.

Без всякого сомнения, цивилизация Вольных Перевозчиков знала определенные жанры литературы, включая трагедию. Но Топтор никогда не был силен в искусстве, не видя возможности нажиться в этой области. Совершенно растерявшись, он уставился в ярко-пятнистое лицо своего собеседника. Тяжеловика охватила безоглядная паника. Он чувствовал, что колени под ним подгибаются, и сохранял вертикальное положение только ценой неимоверного напряжения воли.

– А как… как эта самая болезнь проявляется у людей?

Боратор еще не успел ответить, как на углу ангара появился гозланин. С широкой улыбкой на устах он приблизился к группе Тяжеловиков. Еще несколько месяцев назад при виде этих «небожителей, абориген простерся бы ниц, уткнувшись лбом в грунт… Но этот, не проявляя ни малейшего беспокойства, прошел между инженером и патриархом. То был совсем молодой гозланин с развевающимися длинными темными волосами. На его загорелом лице и крепком торсе явственно проступали красные и голубоватые пятна болезни забвения. В его мозгах, судя по всему, не существовали в этот момент ни единой связной мысли, поскольку он – это было очевидно – и не подозревал о смертельной опасности, которую представляли для нега Тяжеловики.

Он ловко выхватил из дрожавшей руки Топтора радиант и стал забавляться с оружием. В результате неосторожного движения сверкнул бледный энерголуч, разнесший вдребезги кусок скалы. Гозланин, крайне удивленный этим, по-прежнему улыбаясь, вернул радиант его владельцу.

Топтор, буквально оледенев от ужаса, даже не попытался как-то среагировать на эти действия и занять безопасную позицию. Его больше, чем что-либо другое, угнетало именно это: ощущение парализованности всего тела.

А абориген с абсолютно беззаботным выражением на лице прошел сквозь строй Тяжеловиков, будто их и не существовало вовсе.

– Ну что, Топтор, теперь убедились сами? – проронил инженер – Любое существо, пораженное этой болезнью, полностью теряет память. Этот тип ничего теперь не знает об опасностях окружающего нас мира» да и вообще потерял понятие о том, что это такое. Сейчас он доверился бы своему самому смертельному врагу. Наша раса, Топтор, обречена, если Перевозчики дойдут до того, что позабудут, кто их истинные враги.

– Забыть об этом! Невозможно.

– Ха, вы забудете даже собственное имя!

И тут Боратор внезапно превратился в должностное лицо, осознающее всю меру своей ответственности.

– Не желаете ли вы, чтобы я провел вас по верфи, показав корабль? Ведь вам придется вскоре сопровождать его в космосе.

– А мы? – опомнился Топтор. – Что станет с нами?

Боратор пожал плечами.

– Самое большее через неделю ваш мозг омертвеет, даже если тело останется в хорошем физическом состоянии. Но какое это имеет значение? Вы же выполните к тому времени ваше поручение – корабль нового типа будет доставлен куда надо.

– Эй, вы, у меня не было задания погрязнуть в бездне безумия, да еще со всем экипажем! – заорал вдруг Топтор. – Эти бандюги нарочно подставили меня, надеясь, что тем самым им удастся уклониться от оплаты оказанной услуги: я ведь обо всем забуду, верно? И о том, что они должны мне выложить наличными! Плохо же они знают Топтора! Пусть сами явятся сюда за своим проклятым сокровищем – я умываю руки! Можете передать им это, Боратор, от моего имени, если, конечно, к тому времени еще будете в состоянии соображать!

Он развернулся к своим людям:

– Всем – на борт шлюпа! Отчаливаем немедленно. Боратор, вы действительно думаете, что мы все-таки заразились?

Лицо инженера приняло опечаленное выражение.

– У меня на этот счет нет никаких сомнений, Топтор. Патриарх смачно выругался, присоединяясь к своим «морским пехотинцам», чинно рассевшимся в шлюпе. Дверь шлюза захлопнулась. Через мгновение суденышко взвилось вертикально вверх и исчезло за горной грядой Эмир вылез из своего укрытия.

– Что такое? Неужели спектакль уже окончен? Без единого выстрела, без разряда радианта? И драчки не было, и телекинез не понадобился? И вообще все обошлось тихо-мирно?

Джон улыбнулся Китаи:

– Здорово! Боратор великолепно сыграл свою роль.

Подошел мышь.

– Джон, кажется, я вам задал конкретный вопрос? Маршалл ласково погладил каштановую шерстку Эмира.

– Радоваться надо, что все прошло так спокойно. Насилие совсем не обязательно решает любую проблему; мирный исход часто предпочтительней.

Мордочка мыша вытянулась. И все же он был вынужден признать правоту телепата.

В этот момент долину накрыла тень – громадный корабль Перевозчиков взлетел и на максимальном ускорении вскоре растаял в небесах.

Топтор тем временем созывал остальные корабли своей эскадры. Ответили ему одиннадцать звездолетов. Двенадцатый почему-то хранил молчание.

Глава 5

Харнахан, сидя у пульта управления своего истребителя, все еще терзался: а не привиделось ли ему все это? Может быть, его поразила так называемая «лихорадка космоса»? Или же, не в силах более выносить безжизненное, непривычное человеку одиночество он начал извлекать фантазии из своего подсознания?

Но в этот момент таинственный голос вновь прозвучал в его голове:

«Сомневаться будете позже, Харнахан. Сейчас не время для этого. К нам приближается крейсер неприятеля. Поспешите, если вам дорога жизнь. Взлетайте, посадка – в моей долине».

Харнахан повиновался. Менее чем через минуту он посадил свой истребитель рядом со сферой. Та оставалась на прежнем месте, но изображение на ее поверхности существенно поменялось.

«Оставайтесь на борту, Харнахан. Наблюдайте и ничего не опасайтесь. Вам нечего бояться. А вот Перевозчику, пожалуй, есть…»

Сфера находилась в десятке метров от молодого человека. На фоне звезд четко просматривался космолет принятой у бородачей цилиндрической формы. Он облетал безжизненный спутник, чтобы убедиться, что на нем действительно никого нет. Перемещался он на низкой высоте, похожий на ястреба, высматривающего добычу.

Харнахан с удивлением обнаружил, что сфера тем временем несколько увеличилась в размерах и сверкает теперь чуть ярче.

Ярче?

Подозрение, зародившееся у сержанта, позже подтвердилось. Но пока ему было не до изучения этого феномена. Оторвав взгляд от необычного создания, он поднял голову, вглядываясь в окружавшие его горы. Он ясно видел, как над их вершинами парил корабль неприятеля.

Если там, на борту, все бородачи не ослепли разом, то они явно уже заметили его истребитель. Молодой пилот ждал, что космолет Перевозчиков вот-вот, изменив курс, ринется прямо на него. Харнахан потянулся’ к панели: одно движение – и он свечой взмывает вверх… Но неожиданно космолет стал уходить все выше и выше, нацелив носовую часть в зенит, и, кажется, терял скорость.

«Сейчас они вышли из зоны притяжения. Валятся в пустоту. Будем надеяться, что остальная часть эскадры придет им на помощь. Иначе – они погибли».

Харнахан продолжал наблюдать за скалистой грядой, за которой только что исчез корабль Перевозчиков. Опытный пилот, он понимал, что этот потерявший управление космолет двигался сейчас только по инерции, что отныне он будет бесконечно бороздить космос по воле случая, пока не встретит на своем пути какую-нибудь планету или, может быть, солнце, которые захватят его своим притяжением, сделав спутником.

– Вы уничтожили его блоки тяги? – выдавил из себя сержант. – Но тогда экипаж ждет верная смерть.

Он со страхом всматривался в сферу, диаметр которой удвоился.

«Нет, я не нейтрализовывал блоки тяги. Просто высосал всю свободную энергию на борту корабля. Оставил им только аварийные батареи, которые обеспечивают естественную температуру и воздух, годный для дыхания. В остальном они лишились всего. Машины, боевая артиллерия, гиперрадиосвязь – все это отныне вышло из строя».

– Каким образом вы добились этого?

«Если бы я захотел, то точно таким же способом лишил бы и вас всей энергии. Но меня заинтересовал Родан. Расскажите ему обо мне. Еще до того, как он покинет эту систему, я сам направлю ему послание, и надеюсь, что рано или поздно он нанесет мне визит. Неважно когда – через десять или через пятьдесят лет. Чего-чего, а времени у меня предостаточно. Хотя тысяча лет – это было бы чрезмерно. Но эта тысяча теперь, возможно, свелась уже и к восьмистам годам».

Молодой человек включил свой скромный гиперпередатчик – всего на две световые недели дальности действия.

– Я сообщу командиру о нашей встрече, – пообещал он. – Но сейчас мне нужно выяснить, что происходит на Гозуле.

«Нет проблем… Знайте, что борьба, развернувшаяся на второй планете, уже завершилась. Перевозчики пустились в бега. Они потеряли всякое желание продолжать свою миссию, так что вы можете спокойно улетать отсюда. Кстати, вам сейчас поступит распоряжение сделать это».

И точно: на связь вышел лейтенант Фишер с «Астре».

– Харнахан! В чем дело? Почему вы не вызвали нас раньше? Что произошло? Немедленно возвращайтесь на базу! Необходимость наблюдения за бородачами отпала – они просто бросились стремглав отсюда! Где вы, черт возьми, находитесь сейчас?

– На одном из спутников четвертой планеты. Можете ли вы дать мне прямой выход на командира?

– Нет, это невозможно. Но я его предупрежу о вашем скором возвращении. Поспешите.

– Но…

– Никаких «но», сержант! «Астре» всплывает. Конец связи.

И Фишер прервал разговор.

Молодой человек открыл входной шлюз истребителя и через пару минут стоял перед сферой. На ее поверхности была четко видна эскадра из одиннадцати цилиндрической формы кораблей, окружавших двенадцатый, более крупного тоннажа. Все они стремительно удалились от планеты Гозул.

«Они сейчас перегруппировываются в отходное построение, намереваясь как можно скорее уйти из этой звездной системы. Но Перевозчики приняли сигнал „SOS“ от потерявшего управления корабля и придут ему на помощь».

Харнахан наклонился и протянул руку к сфере, однако дотронуться до нее не решился.

– Кто же вы? – прошептал он. – И какова ваша реальная мощь?

«Я – это я, Харнахан. А что касается моих возможностей… убедитесь сами».

Сфера показала ему побережье, затем разом взбаламутившееся море, откуда в брызгах и пене вынырнул «Астре». Корабль плавно поднялся ввысь, затем повернул к берегу в сторону космопорта. Три крейсера уже покинули ангары, земляне и гозлане суетились вокруг них. Последние, хотя и расцвеченные все еще красными пятнами, выглядели вполне крепкими и здоровыми.

– Вы настоящий живой приемник! – воскликнул молодой человек, не скрывая своего неподдельного удивления. – Как далеко распространяется область приема?

Вместо ответа сфера изменила изображение. Харнахан вдруг увидел, как он сам – во всяком случае, иллюзия была полной – удалялся от 221-тэты Лиры на невообразимой скорости, неизмеримо превышавшей скорость света, углубляясь в космос. Как зачарованный, он вдруг узнал вращающееся колесо Галактики. Затем это фантастическое путешествие пошло вспять, и он снова оказался на спутнике четвертой планеты. Он понимал, что не покидал этого места, и в то же время…

«Я могу видеть сам или показать кому-то другому любое место Галактики. Но, чтобы войти в контакт с другим разумом, я не в силах превзойти рубеж в двести световых лет. Иногда удается чуть больше, но редко. Как видите, мои возможности все же ограничены…»

Даже в прекрасно климатизированном космоскафандре Харнахана пронзила дрожь. Он только теперь начал осознавать истинные масштабы могущества этого существа, питавшегося звездной энергией. А иногда – и звездолетов. Одновременно он понял, что еще ни разу в жизни не встречал более благожелательного создания.

«Ладно, Харнахан, возвращайтесь к вашим друзьям. Но – никому ни слова о нашей встрече. Проинформируйте только Родана. А теперь оставьте меня. Надо отдохнуть, сэкономить силы. Звездной энергии мне явно не хватает. До свидания, Харнахан. Ведь мы с вами еще увидимся».

Постояв какое-то время в нерешительности, молодой человек наконец направился к истребителю. Он нажал на кнопку антигравитационного устройства и все время, пока его кораблик неспешно поднимался вверх, не спускал глаз с темноватой, но по-прежнему мерцавшей сферы перед таинственной дверью в скалистой тверди. По-хорошему надо было бы, конечно, разобраться, что она собой представляет… Он встряхнулся: когда-нибудь позже ключ ко всем этим тайнам будет ему вручен…

Глава 6

Громадный звездолет, удерживаемый благодаря антигравитационным компенсаторам в нескольких метрах от стенок пещеры, где его создавали, медленно выплывал на простор. Растянувшись вдоль всего корабля, группы гозлан и рабочих роботов внимательно следили за тем, чтобы блестящий корпус нечаянно не чиркнул о шероховатую скалистую поверхность дока. Возбужденный сверх всякой меры Боратор носился как угорелый взад-вперед, бестолково размахивая руками. Казалось, он успевал быть одновременно везде. Он воспринимал звездолет как собственное любимое детище, свое лучшее творение, хотя и не схватывал во всей сложности и единстве проект корабля, задуманного другими инженерами, а просто проводил его в жизнь.

Родан испытывал аналогичные чувства. Ему придется немало покорпеть над чертежами, находившимися у Боратора, чтобы осмыслить новшества и освоиться с этим замечательным звездолетом. К счастью, блоки тяги были построены на принципах, известных арконидам, и, следовательно, трудностей с пилотированием космолета не должно было возникнуть. А позднее он займется им основательно и изучит его во всех деталях.

Сейчас же основная задача – покинуть Горр.

А на борту захваченного у противника корабля – громадного цилиндра с закруглениями в головной и хвостовой частях – в этот момент находился всего один человек. Реджинальд Балл.

Несмотря на отчаянное сопротивление своего заместителя, Родан назначил его командиром нового звездолета. Балл отнюдь не горел желанием связываться с этим исполином космоса с еще неизведанными возможностями, и убедить его Родану удалось, лишь воззвав к чувству долга: со столь ценным и совершенным чудом техники мог справиться только он, с его неоспоримой компетенцией.

В длину космолет достигал восьмисот восьмидесяти метров при диаметре в двести. Значительная часть внутренней оснастки пока еще отсутствовала, и ее предстояло смонтировать на верфях Галактополиса.

Реджинальд, осмотрев корабль в общих чертах, покинул центральную рубку управления и направился к выходному шлюзу.

– Эй, Боратор! – обратился он к инженеру. – Вы нам отгрохали лодочку что надо! Примите самые искренние поздравления.

– Вы довольны, сеньор? Я очень этому рад, – воодушевился инженер, все еще находившийся под воздействием чар Китаи. В скором времени он несказанно удивится, очнувшись на пустынном острове, вольный делать все, что ему заблагорассудится, в компании двадцати губернаторов, которые забросают его вопросами, неразрешимыми как для него, так и для них самих.

– Да, и я присоединяюсь к этим поздравлениям, – подхватил Родан, подошедший вместе с Ралвом, ставшим теперь главой правительства Горра.

– Так вы забираете корабль? – спросил гозланин. – А вернетесь когда-нибудь еще на Горр? Ведь вы нам обещали…

– Разумеется! Мы разместим здесь торговую базу. Группу специалистов я пришлю сюда через несколько недель. Вы научитесь управлять военным хозяйством, брошенным тут Перевозчиками. Эта техника защитит вас от возможной агрессии любого противника, если он попытается вернуть вашу планету в состояние рабства. Но мне думается, что в ближайшие лет пятьдесят бородачей вам опасаться нечего, так как именно столько длится установленный ими карантин.

Вмешался Балл:

– Я согласен пилотировать это судно. Когда отлет?

– Через три часа. Мой тебе совет перебазироваться сначала в космопорт, что позволит тебе сделать пробный. полет. С тобой будет Эмир. Если возникнут серьезные трудности, он сможет доставить тебя на поверхность планеты: ведь ты не можешь телепортировать.

– Эмир! – пробурчал Балл. – Неужели мне так и будет все время попадаться на дороге эта крыса-хвастунишка! Впрочем, ладно, пусть заходит, с неизбежным надо мириться.

Явно раздосадованный, он поднялся на борт. Мышь уже дожидался его у шлюза, створы которого захлопнулись за ними с глухим стуком.

Звездолет начал осторожно и величественно подниматься вверх. Родан смотрел ему вслед. Вот корабль поднялся до уровня горных вершин, затем, резко ускорившись, взмыл в небо, растворившись в нем.

* * *

Эскадра Родана пересекла орбиту четвертой планеты и приближалась к точке ухода в гиперпространство. «Геката» и «Центурион» шли по бокам «Астре», та которым тянулись «Гелиос» и крейсер под управлением Балла. В центральной рубке флагманского корабля находились двое – Родан и сержант Харнахан.

По левому борту скользила четвертая планета, бесчисленные спутники искрились вокруг нее драгоценной короной. Выделить в этом хороводе тот, на котором побывал сержант, было совершенно невозможно.

– Какой у этой сферы радиус телепатического общения? – поинтересовался астронавт.

– Двести световых лет, командир. Во всяком случае, так она меня заверяла.

– Странно!.. Вообще-то принято считать, что телепатическое послание может идти сколь угодно далеко в бесконечность. Но это не всегда так. К примеру, Маршалл не смог бы телепатически общаться отсюда с Землей. И все же двести световых лет – цифра впечатляющая!

И в этот момент Родан почувствовал, что его вызывают. Сначала было такое ощущение, словно по лбу очень нежно и ласково прошлась чья-то рука. Затем постороннее присутствие скользнуло в его мысли, как более мощный передатчик забивает тот, что послабее. По лицу молодого человека Родан понял, что с Харнаханом происходило то же самое

Эта поразительная сфера обратилась к ним.

«Вы поверили рассказу, Родан? Харнахан ничего не сочинил. Сказал ли он, кстати, что я вас жду? Нет, не стоит сейчас менять курс. Возвращайтесь прямо на Землю для вас это сейчас самое срочное дело. Но не забывайте обо мне, Родан, – ведь вы теперь стали бессмертным. Я жду вас и если понадобится, то и потерплю какую-нибудь вечность!»

– Кто вы?

Земляне догадались, что существо рассмеялось.

«Люди – народ любопытный, и это качество движет вашу цивилизацию по пути прогресса. И оно же рано или поздно приведет вас ко мне. А пока в ожидании дня встречи говорю вам, Перри Родан, до свидания. И спасибо…»

– За что? – удивился астронавт.

К снова появилось ощущение, что сфере сделалось весело

«За ту энергию, которой я подпитался от ваших кораблей. Нет, не беспокойтесь, вы этого сами просто и не заметите. Этого пополнения мне, к сожалению, не хватит, чтобы отправиться путешествовать, но оно позволяет мне более четко разговаривать, с вами и с большего расстояния. Удачи вам, Родан, как и Земле в целом!»

Изображение четвертой планеты с ее сонмом лун все уменьшалось и уменьшалось на бортовых экранах.

– Как хоть вас зовут? – спохватился Родан.

Но ответа не последовало. Контакт был прерван.

– Что вы лично думаете по этому поводу, сержант? Вы же видели ее, сферу. Она и вправду живая? Из чего она состоит – энергии или духа? Представляет ли она какую-нибудь угрозу для нас?

Молодой человек не мог оторвать взгляда от все более и более блекнущего пояса небесных тел. Он покачал головой, его глаза увлажнились.

– Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов, командир. Разве что на последний. Кет, это существо никогда, ни при каких обстоятельствах не будет представлять для нас опасности. Я стоял рядом и ничего зловредного или пагубного в ней не почувствовав. Я даже не испытал ни малейшего страха. Нет, командир, повторяю: нам не стоит ее бояться Напротив.

Родан тоже задумчиво всматривался в звезды. Вскоре корабли выйдут в точку, где уйдут в подпространство. В этом немыслимом ничто звезд нет. А когда они вынырнут в нужной точке, то будут совершенно другими. Эскадра буквально за пару мгновений преодолеет расстояние более чем в тысячу световых лет.

Он повернулся к Харнахану.

– Ладно. Я вам верю. Точно такие же чувства испытал и я при контакте с этим… созданием. Не исключено, что когда-нибудь мы будем просто счастливы, что у нас есть возможность воспользоваться благожелательностью этой сферы, ибо нам понадобится помощь в случае…

Он вдруг замолчал.

Но Харнахан был человеком и – как справедливо подчеркнула сфера – в силу этого качества любопытным по природе.

– Понадобится помощь, командир? Но зачем? И когда?

Астронавт задумчиво улыбнулся.

– Когда Перевозчики заметят, что болезнь забвения вовсе и не стерла у них навсегда память. И это случится достаточно быстро, может быть, даже через несколько недель… – Улыбка на его устах застыла. – Но, впрочем, пора кончать со всякими гипотезами. Поживем – увидим! Пока же…

Он нажал кнопку гиперкома.

На экране высветилось лицо Балла.

– В чем дело, Перри?

– Через тридцать миллионов километров уходим в подпространство. У тебя все в порядке?

Сбоку на экране появилась заостренная мордочка Эмира.

– Все в норме, командир! – заверил мышь. – Вдвоем мы выполним всю работу наилучшим образом! Впрочем, не похваляясь, скажу, что управился бы и в одиночку!

* * *

Харнахан, уйдя в свои мысли, всматривался в кормовые экраны, все еще пытаясь разглядеть последний отблеск планеты с дивной короной из множества лун. Он сгорал от любопытства.

Но в нем крепла уверенность, что он еще вернется сюда и разгадает наконец тайну этой удивительной сферы.