Текст книги "Русское масонство в царствование Екатерины II"

Автор книги: Георгий Вернадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

6. Новый Израиль

Орден Злато-Розового Креста был главными источником мистической мудрости для русских братьев; другой источник имел меньше организационного значения, но в духовном отношения не был слабее. Областью его деятельности была Юго-Восточная Франция – Лион, Авиньон, Монпелье.

Около 1766 года в Авиньоне бенедиктинским монахом Пернети было основано герметическое общество с масонскими обрядами, принявшее имя «Академии истинных масонов» (Асасіётіе des Vrais Masons). Через десять лет, в 1776 году, подобное же общество возникло в Монпелье под именем «Академии мудрых» (Acad6mie des Sages). Там же, в Монпелье, с 1778 года открылась и своя «Академия истинных масонов», которая вскоре стала называться Русско-шведской академией благодаря своим связям со Швецией и Россией.

В Лионе действовал врач Виллермоз, приверженец тех же идей высшей масонской мудрости, которая способна была, по его мнению, принести действительное счастье людям. Кроме Виллермоза, особым авторитетом среди членов всех этих полуалхимических и полумагических «академий» пользовались Сен-Мартен и Сведенборг [149]149
  Им принадлежало само изобретение степени «истинного масона». Сведенборг умер в 1772 г., но учение его приобрело популярность именно после его смерти.


[Закрыть].

В Россию влияние академии доходило, вероятно, двумя путями. Один вел через Швецию (так как Виллермоз был в сношениях со «Строгим наблюдением») [150]150
  Быть может, в них участвовали и шведские последователи Сведенборга. Из Швеции дошел до Елагина написанный, вероятно, Виллермозом «Устав, или Правило вольных каменщиков».


[Закрыть]. Другой прямо соединял Южную Францию с Россией, точнее, с Павловском. В 1776 году совершилось второе бракосочетание цесаревича. Новая супруга его Мария Федоровна привезла с собой вкусы и привычки своего сентиментально-уютного сельского гнезда. По образцу ее родного Этюпа возник в 1777 году Павловск [151]151
  Этюп (близ Монбельяра), владение Вюртембергского дома на территории нынешней Франции (Монбельяр лежит к югу от Бельфора на притоке Соны Дубе – следовательно, и географически связан с Лионом).


[Закрыть].

Вместе с устройством и расположением построек заимствованы были, конечно, и начала духовной жизни Этюпа, в которой не малую роль играл сентиментализм; вероятно также, в Этюп проникали и настроения французских «истинных масонов». Учитель последних Сен-Мартен бывал в Этюпе. Возможно, что именно в связи с этим книгой Сен-Мартена заинтересовался (около 1777 года) близкий цесаревичу и Марии Федоровне Панин.

В 1782 году система южнофранцузских масонов получила торжественное признание. Вильгельмсбадский конвент утвердил предложенный Виллермозом «Устав вольных каменщиков» и принял его же «Благотворное Рыцарство». Московские масоны, успевшие помимо Петербурга завязать отношения с герцогом Брауншвейгским, получили в свое ведение организацию VІІІ провинции в России. Петербургские масоны обиделись и попытались обратиться прямо в Лион, системе которого подчинился герцог. Замысел, однако, не удался.

«Есть еще партия в Петербурге, – писал Трубецкой Ржевскому, – в которой и бр. Нартов, которая адресовалась было в Лион во II провинцию и искала актов и пр., но когда получили в ответ, что в России, кроме Провинциального Капителя, который в Москве, никто ничего учредить не может, то адресовались к нам».

Герцог Брауншвейгский был менее строг, чем московские розенкрейцеры, и сам направлял в Лион тех, кто искали у него масонских знаний. В 1784 году В. Н. Зиновьев, отправившись путешествовать по Западной Европе, посетил Брауншвейг и воспользовался аудиенцией у герцога, чтобы испросить его покровительства в масонстве. «Герцог Брауншвейгский снабдил меня очень важным понятием об этом ордене, – писал Зиновьев, – наделив многими рекомендательными письмами к разным его членам, рассеянным частью по Франции, частью по Италии, объяснив вместе с тем, что наиуспешнее в деле этого общества я могу преуспеть в Лионе – месте, которое было главным его центром и куда я был также рекомендован».

В Лионе Зиновьев вступил в тесную дружескую связь с Виллермозом и познакомился с Сен-Мартеном, с которым даже вместе ехал из Лиона в Париж. В 1787 году Сен-Мартен, в бытность Зиновьева в Англии, приезжал туда и виделся также с русским посланником гр. С. Р. Воронцовым [152]152
  Воронцов был в 1786 г. членом ложи Мелиссино.


[Закрыть]. Зиновьев отнесся к Сен-Мартену почтительно, но осторожно. Гораздо более ревностно чтили учение Сен-Мартена и Сведенборга лица, близкие цесаревичу.

Друзья Павла Петровича, быть может, по прямому желанию его, во всяком случае – с его ведома – старались вступить в сношения с «истинными масонами». Кн. Н. В. Репнин дружил с магнетизером Тиманом, который вращался в среде французских «академиков», являясь как бы представителем цесаревичева круга у своих учителей, подобно тому, как представителем москвичей в Берлине был Кутузов.

В 1788 году отправлен был с каким-то служебным поручением в Южную Францию адмирал С. И. Плещеев. В дневнике его путешествия записана на отдельном листке памятка – с кем повидаться. Названы, между прочими, Виллермоз и Милане в Лионе, Сен-Мартен и Тиман в Страсбурге. Плещеев побывал в Лионе, Монпелье, Авиньоне, а на обратном пути долго гостил в Монбельяре и Этюпе (с 4 сент. 1788 года по 4 января 1789 года н. ст.). Именно из этого путешествия он и привез увлечение свое авиньонским мистическим обществом «Народа Божия» или «Нового Израиля». Кроме самого Плещеева в общество вступили кн. Н. В. Репнин, П. И. Озеров-Дерябин, А. А. и М. А. Ленивцовы.

«Новый Израиль» (хилиастическая секта, руководимая польским гр. Грабянкой) был преемником упомянутой Acaddmie des Vrais Masons в Авиньоне. Организация и ритуал этой секты совершенно неизвестны, задачи же ее видны из составленного в XIX веке «Краткого известия о новооткрывшемся обществе».

Согласно «Известию», общество Народа Божия «учреждено не человеками, а самим Богом, благоволившим открыть изволения и планы свои о нынешних последних временах людям, наименее ожидавшим тех милостей и даров, коими беспредельное милосердие Его облагодетельствовало их. Таким образом, быв избраны и учреждены самим небом, они не могут инако почитать себя, как его народом, Новым Израилем, и само небо всегда их так называет» (п. 4).

«Под словом Небо разумеют они все царствие небесное, все посредствующие существа между человеком и Богом, ангелов, архангелов и святых (кроме стихийных и астральных духов, кои сюда не входят), которые находятся в сношении с ними и сообщают им определения небесные» (п. 5).

«Сие сношение или сообщение называют они корреспонденцией с небом, которая состоит в слове или голосе ясном и внятном, как внутреннем, так и наружном, и в видениях, и откровениях пророческих» (п. 6).

Особого развития в России XVIII века секта не получила. Известную роль, однако, она играла, благодаря высокому положению своих главных приверженцев – Репнина и Плещеева, – приближенных цесаревича Павла.

7. Распространенность масонства

По состоянию материала неизбежно отрывочный и набросанный лишь в общих чертах очерк развития и смены отдельных масонских организаций требует одного дополнительного разъяснения. Каково было реальное значение всех этих организаций, их распространенность, их удельный вес в русском обществе?

Прежде всего, конечно, подлежит выяснению самое количество масонов. Мы знаем, несомненно, гораздо меньшее число лож и лиц в масонстве, чем их было в действительности. Такой случайный документ, как дневник масона Ильина, который вовсе не есть дневник масонский (масонству в нем уделено очень мало места) и который обнимает собою неполных два года, – сообщает очень много неизвестных прежде имен отдельных масонов и даже целых лож. Нужно думать, что из таких же случайных документов, которые открыты будут впоследствии, можно будет почерпнуть еще немало фактических указаний; многих имен мы, вероятно, никогда не узнаем. Во всяком случае, все, что мы знаем теперь, есть лишь часть (и, может быть, далеко небольшая) того, что было.

Одна немецкая газета в 1787 году насчитывала в России 145 масонских лож; нам известно из них (д ля того же года) не более 30. Известное до сего времени число лож может быть для разных моментов екатерининского царствования определено следующими цифрами:

а) середина 1770-х годов, примерно 1775 год: 13 лож первого Елагина союза и 8 Рейхелевых лож;

б) 1777 год: 18 лож Елагино-Рейхелева союза;

в) 1780 год: 14 лож шведской системы;

г) 1783–1786 годы: 14 явных лож берлинской (розенкрейцерской) системы;

д) 1787–1790 годы: до 22 лож второго Елагина союза и не менее 8 тайных розенкрейцерских лож («теоретических собраний»).

Число членов каждой ложи сильно колебалось. Меньше всего их было в розенкрейцерских тайных ложах – не более девяти человек в каждом «собрании» [153]153
  Поучительный стол «теоретического собрания» приготовлялся всегда на 9 братьев.


[Закрыть]. Прозоровский в 1792 году считал, что в московском масонстве было до 800 человек. Зато явные ложи отличались иногда большими многолюдством. Число членов их (не считая постоянных посетителей) колебалось от десятка до полусотни, если не бывало еще больше.

Ложа Урании в 1774 году на празднике, устраиваемом Провинциальной Ложей в честь Иоанна Крестителя, заказала, как мы видели выше, 55 мест своим членам и постоянным посетителям. Эти 55 человек внесли в качестве своей доли расхода 220 рублей. За два года перед тем Великая Провинциальная Ложа истратила всего на тот же предмет 1000 рублей: можно думать, что в празднике участвовало до 250 братьев. На торжественном вечере самой ложи Урании, где присутствовал Ильин, гостей было 100 человек.

В той же Урании в 1781–1790 годах было почти на каждом заседании 20–25 членов и столько же посетителей; даже в тяжелые для масонства 1792 и 1793 годы в ложе бывало почти всегда более 10–15 членов (и не менее посетителей). Иногда число тех и других заметно повышалось: так, 8 октября 1782 года при торжественном освящении нового дома Урании было 29 членов и 41 посетитель, 8 марта 1785 года – 49 членов и 72 посетителя, 19 сентября 1790 года – 30 членов и 85 посетителей. Траурная ложа памяти Г. В. Геннингса 4 марта 1786 года привлекла к себе 31 члена и 90 посетителей. До 300 братьев, желающих почтить память Геннингса, присутствовало в траурной ложе, устроенной непосредственно после его кончины.

Принимая в среднем по 25 человек на ложу [154]154
  Цифра, очевидно, скорее низкая, чем высокая.


[Закрыть], получаем для сотни лож, какую, вероятно, можно было насчитать в годы масонского расцвета (конец 1770-х – начало 1780-х годов), – не менее 2500 человек [155]155
  По всем росписям членов лож и указаниям литературы я мог насчитать для России XVIII в. более 1400 масонов.


[Закрыть].

Масонство проявляло себя особенно деятельным в столицах – Петербурге и Москве. Наибольшее количество лож устроено было именно в этих городах [156]156
  Первый Елагин союз:
  в Петербурге 7, в Москве 3 ложи.
  Рейхелева система: 6 1 ложа.
  Шведская система: 6 4 ложи.
  Второй Елагин союз: 5 1 ложа.
  Берлинская система 1 6 лож.


[Закрыть].

Из провинциальных городов особенно заметно было масонство в городах Остзейского края (Риге, Ревеле, Дерпте). Масонские ложи были также (в екатерининское время) в следующих русских городах: Архангельске, Владимире, Вологде, Казани, Киеве, Кременчуге, Кронштадте, Могилеве, Нижнем Новгороде, Орле, Пензе, Перми, Рязани, Симбирске, Харькове, Ярославле.

Внедрение масонства в русскую провинцию (преимущественно в чиновничий и помещичий ее слои) не ограничивалось, однако, формально зарегистрированными ложами в городах. Масонство проникало и в сельские помещичьи усадьбы. Так, одним из сельских центров масонства было Тихвинское-Авдотьино – усадьба Новикова. Переписка владельца с Сафоновыми показывает, что Новиков не упускал в деревне нитей розенкрейцерского движения.

Влияние масонства сказывалось даже в самых захолустных уголках. Был в XVIII веке мелкопоместный владелец Петр Осипович Яковлев в Ростовском уезде Ярославской губернии. Жил он тихо и безмятежно, волнуясь лишь будничными деревенскими впечатлениями. Но масонство захватило и его в свою сеть: в числе его знакомых был друг Сен-Мартена, В. Н. Зиновьев; племянниками Яковлеву приходились Ильины. С братом знакомого нам Ильина, Петром Яковлевичем (тоже масоном), дядюшка вел переписку, причем кроме писем шел обмен и масонскими книгами: 27 марта 1794 года Яковлев отдал посланному в обмен на письмо Ильина «книжку катехизис».

При значительной распространенности масонства и при участии в русских ложах преимущественно лиц дворянского круга не будет неожиданным встретить среди масонов многих офицеров армии и флота или гражданских чиновников, вплоть до самых высших. Масонами, по выражению Новикова, было «не малое число знатнейших особ в государстве».

Некоторые правительственные учреждения были заметно пропитаны масонством. В этом можно убедиться, просматривая «Адрес-календари» или «Месяцесловы» с росписью чиновных особ за любой год царствования Екатерины. Возьмем для примера месяцесловы на 1778 и 1788 годы. В них помещены списки чинов за 1777 и 1787 годы (первый – год появления шведской системы, второй – расцвета нового Елагина союза). Просмотрим одно учреждение за другим – найдем среди «чиновных особ» немало лиц, известных участием в масонстве.

1) Императорский совет. В 1777 году из 11 членов четверо– масоны (гр. Н. И. Панин, гр. 3. Г.Чернышев, гр. Г. Г. Орлов, гр. И. Г. Чернышев); в 1787 году из 15 членов – трое (гр. И. Чернышев, гр. А. П. Шувалов, гр. А. Р. Воронцов).

2) В придворном штате Ее Величества: гофмейстер И. П. Елагин; кроме того, в 1777 году из 31 действительного камергера – одиннадцать (гр. А. П. Шувалов, гр. А. С. Строганов, гр. А. Р. Воронцов, В. А. Всеволожский, В. И. Бибиков, кн. И. В. Несвицкий, А. Ю. Нелединский, кн. А. М. Белосельский, кн. М. М. Щербатов, А.А. Ржевский, А. С. Мусин-Пушкин); в 1787 году из 22 действительных камергеров – шесть (кн. И. В. Несвицкий, А. Ю. Нелединский-Мелецкий, кн. А. Б. Куракин, П. С. Валуев, гр. Г. И. Чернышев, В. Н. Зиновьев.

3) Сенат в 1777 году: в первом департаменте из пяти сенаторов – двое (И. П. Елагин и Д. В. Волков); из трех – два обер-секретаря (А. И. Васильев [157]157
  Алексей Иванович Васильев (1742–1807) – барон, первый министр финансов Российской империи (1802–1807), почетный член Академии наук (1796), член Российской академии (1801).


[Закрыть]и А. В. Храповицкий [158]158
  Александр Васильевич Храповицкий (1749–1801) – сенатор, кабинет-секретарь императрицы Екатерины II, писатель, переводчик.


[Закрыть]); во втором департаменте – секретарь А. А. Лангль [159]159
  И вероятно (судя по родственным их связям), двое сенаторов (из 6): кн. И. Н. Трубецкой и С. Ф. Ушаков.


[Закрыть]; в третьем департаменте: из четырех сенаторов – один (Т. И.Остервальд), обер-прокурор кн. А. Б. Куракин, обер-секретарь И. А. Артемьев; в четвертом департаменте: из пяти сенаторов – один (гр. Р. Л. Воронцов), экзекутор О. П. Козодавлев; в пятом департаменте: из пяти сенаторов один (В. А. Всеволожский), обер-прокурор П. С. Валуев; герольдмейстерская контора: герольдмейстер – вакансия (был до этого кн. М. М. Щербатов), секретарь Л. В.Тредьяковский [160]160
  В ложе Равенства в 1775 г. участвовали канцеляристы этой конторы Ильин и Петров.


[Закрыть].

Сенат в 1787 году: в первом департаменте из 13 сенаторов – четверо (гр. И. Г. Чернышев, А. П. Мельгунов, И. П. Елагин, гр. А. П. Шувалов), за обер-прокурорским столом – В. Н. Зиновьев, экзекутор П. С. Пасевьев; во втором департаменте из 8 сенаторов трое (Ф. И. Глебов, А. Л. Щербачев и, вероятно, А. В. Нарышкин); в третьем департаменте из семи сенаторов – четверо (Т. И. Остервальд, гр. А. С. Строганов, гр. А. Р. Воронцов, гр. А. С. Мусин-Пушкин); в четвертом департаменте из семи сенаторов – один (А. А. Ржевский); в пятом департаменте из восьми сенаторов двое (В. А. Всеволожский и кн. М. М. Щербатов); в шестом департаменте все 6 сенаторов неизвестны как масоны, но зато обер-прокурор – кн. Г. П. Гагарин. Герольдмейстерская контора: и. д. герольдмейстера Л. И. Талызин, коллежский советник Л. В.Тредьяковский, секретарь – И. А. Петров.

4) Государственная Коллегия иностранных дел: в 1777 году из пяти «присутствующих» – двое (гр. Н. И. Панин и гр. А. С. Строганов); в 1787 году, вероятно, вице-канцлер И.А.Остерман.

5) Военная коллегия – в 1777 году нет лиц известных по масонству [161]161
  Кроме, может быть, секретаря военного ордена Н.Ю. Пиери. Вице-президентом Коллегии был противник масонов Г. А. Потемкин.


[Закрыть]; в 1787 году – может быть, вице-президент гр. В. П. Мусин-Пушкин; секретарь счетной экспедиции П.Я.Титов.

6) Сухопутный Шляхетный кадетский корпус: в 1777 году из пяти членов совета, может быть, только один (И. И. Меллер), но «при оном совете» секретарь И. А. де Тейльс, при корпусе майор и цензор О. М. де Рибас да при ротах капитаны: Я. И. Вейраух и А. Я. Будберг; в 1787 году штаб-офицер подполковник К. П. Ридингер.

7) Адмиралтейская коллегия: в 1777 и в 1787 годах президент генерал-адмирал цесаревич Павел Петрович, вице-президент гр. И. Г. Чернышев, а из пяти членов коллегии по крайней мере один (И. Л. Голенищев-Кутузов); кроме того, в 1777 году – обер-секретарь Н. Н. Антропов [162]162
  Специальной ложей морских офицеров и учителей Морского корпуса была л. Нептуна в Кронштадте (1779–1789).


[Закрыть].

8) Камер-коллегия: в 1777 году – президент кн. М. М. Щербатов.

9) Ревизион-коллегия: в 1777 году главный директор гр. А. Р. Воронцов; в 1787 году надворный советник II департамента Н. Г. Петелин.

10) Коммерц-коллегия: в 1777 и 1787 годах президент гр. А. Р. Воронцов; в 1777 году за прокурорским столом В. И. Бибиков.

11) Берг-коллегия (1777 год): и. д. Вице-президента А. А. Нартов, прокурор Н. И. Бутурлин.

12) Российская академия (1787 год): из 60 членов – тринадцать (И. П. Елагин, гр. А. С. Строганов, кн. М. М. Щербатов, И. И. Мелиссино, М. М.Херасков, А.А. Ржевский, И. Н. Болтин, А. В. Храповицкий, О. П. Козодавлев, В. И. Баженов и, вероятно, И.Л. Голенищев-Кутузов, М. И. Веревкин, А. В. Нарышкин).

13) Государственная медицинская коллегия: в 1777 году президент А. А. Ржевский; в 1787 году из восьми членов по крайней мере один (И. Б. Дольст); в экспедиции о доходах – доктор С. С. Эли.

14) Московский университет: в 1777 году профессора Х.Ф. Маттеи, X. А. Чеботарев, вероятно – Д. С. Аничков; в 1787 году из троих кураторов двое (М. М.Херасков и И. И. Мелиссино); профессора X. А. Чеботарев, П. И. Страхов, И. Гейм, Я. Шнейдер и, вероятно, – Д. С.Аничков, Ф. Баузе; в канцелярии университета – надворный советник Г. П. Крупенников [163]163
  Особую «Университетскую ложу» упоминает Новиков.


[Закрыть].

15) Академия художеств: в 1787 году директор бар. П.Ф. Мальтиц.

16) Главная дворцовая канцелярия: в 1777 году гофмейстер И. П. Елагин, коллежский советник В. И.Лукин, надворный советник Е. В. Разнотовский; в 1787 году – В. И. Лукин, И. А. Алексеев.

17) Правление Государственного ассигнационного банка: в 1777 и 1787 годах главный директор гр. А. П. Шувалов; кроме того, в 1777 году, вероятно, статский советник В. Г. Елагин; в 1787 году среди советников правления В. И. Остафьев.

18) Государственный заемный банк: в 1787 году в числе советников, может быть, П. П. Митусов и В. Н. Курманалеев; директор II экспедиции – П. А. Вельяминов, бухгалтер К. П. Книпер.

19) Главная полиция: в 1777 году и. д. ген. – полицеймейстера Д. В. Волков.

20) Комиссия о коммерции (1787 год): гр. А. Р. Воронцов, кн. М. М. Щербатов.

21) Комиссия о учреждении народных училищ (1787 год): из 5 членов один (А. В.Храповицкий); «в ведомстве оной комиссии»: Ф. П. Фрезе, О. П. Козодавлев, Е. Б. Сырейщиков.

22) Губернии и наместничества: Белгородская: 1777 год – ген. – губ. кн. Н. В. Репнин; Белорусская губ.: 1777 год – ген. – губ. гр. 3. Г. Чернышев, при нем правитель канцелярии С. И. Гамалея; Владимирское нам.: 1778–1783 годы – наместник гр. Р. Л. Воронцов, в 1787 году советником гражданского суда продолжает быть секретарь графа П. И. Берг [164]164
  Ими была учреждена масонская ложа во Владимире.


[Закрыть]; Вологодское нам.: 1787 год – ген. – губ. А. П. Мельгунов; Калужское нам.: 1777 и 1787 годы – секретарь наместника С. Н. Веницеев; Костромское нам.: 1787 год – правитель наместничества И.В. Ламб; Московская губ.: 1788 год – в казенной палате В.Я. Карачинский; Нижегородское нам.: 1788 год– и. д. ген. – губ. ген. – поручик И. М. Ребиндер; Новгородское нам.: 1777 год – наместник Я. Е. Сивере, из двух советников, вероятно, один (М. И. Веревкин); Орловское нам.: 1788 год – правитель наместничества С. А. Неплюев; асессор палаты угол, суда Н.А. Краевич, прав. каз. пал. З.Я. Карнеев, советник счетной экспедиции Г. Н. Нелединский, асессор ее же В. М. Милонов, совестный судья Д. Л. Боборыкин [165]165
  Все эти лица входили в теоретическую ложу 3. Я. Карнеева.


[Закрыть]; Пензенское нам.: 1788 год – и. д. ген. – губ., ген. – поручик И. М. Ребиндер; Полоцкое нам.: 1788 год – правитель наместничества ген. – майор А. М. Лунин; Псковское нам.: 1777 год – наместник гр. Я. Е. Сивере, 1787 год – ген. – губ. кн. Н. В. Репнин; Санкт-Петербургская губ.: 1777 год – вероятно, губернатор бар. ф. Унгерн-Штернберг; Симбирское нам.: 1787 год – может быть, правитель наместничества кн. П. М. Баратаев [166]166
  Отец известного масона XIX в., кн. М. П. Баратаева. Около 1784 г. в Симбирске была ложа под председательством вице-губернатора А.Ф. Голубцова.


[Закрыть]; Смоленское нам.: 1777 и 1787 годы – ген. – губ. кн. Н. В. Репнин; Тверское нам.: 1777 год – наместник Я. Е. Сиверc. Тобольское нам.: 1787 год – поручик правителя И. О. Селифонтов; Ярославское нам.: 1777 и 1787 годы – наместник А. П. Мельгунов [167]167
  Известно, что Мельгунов стоял во главе ложи.


[Закрыть]; Тульское нам.: 1777 и 1787 годы – секретарь наместника С. Н. Веницеев [168]168
  Помимо перечисленных ведомств и учреждений, много масонов было среди чиновников почтового ведомства.


[Закрыть].

Всего чиновников первых восьми классов (помещенных в месяцесловах) было в 1777 году не более 6 тысяч, а в 1787 году – до 12 тысяч. Так как в конце 1770-х годов масонов было свыше 2 тысяч, то можно с полным вероятием предположить, что в ложах участвовало от 1/3 до 1/6 части чиновничества. Уменьшим вдвое эти дроби и возьмем вторую из них; все же получится очень высокий процент, если сопоставить организацию даже 1/12 части чиновничества и нестройную массу остальных лиц. Кроме того, за прямыми участниками лож стояли, конечно, их знакомые и близкие им лица.

Глава вторая. Идеология масонства

1. Рационализм 1770-х годов

Литература рационалистического масонства

Масонская литература, находившаяся в распоряжении русских «братьев» 1770-х годов, была весьма скудной. У них не было ни своего книжного издательства, ни какого-либо периодического органа [169]169
  Вплоть до 1777 г., когда зажегся «Утренний свет» Новикова.


[Закрыть]. Печатные книги масонского содержания выходили в России в эти годы и ранее почти исключительно на немецком языке. Но их также было немного. Наиболее раннее издание появилось еще в елизаветинские времена. Это – речь, сказанная в 1758 году в масонской ложе (какой именно – неизвестно) в Петербурге. Для 1760-х годов известно издание рижской ложи – речь, произнесенная знаменитым Гердером. К 1770-м годам относится одна речь в ложе Урании и одна в ложе Скромности.

Более часты были, по-видимому, не только на немецком, но и на русском языке – сборники песен. Ни один сборник от 1770-х годов, кажется, не сохранился, но что вообще они были – в этом сомневаться нельзя. А.Я. Ильину, который по-немецки не знал, в марте 1776 года Новиков подарил «песни масонские» [170]170
  Ильин получил их через К. В. Миллера, следовательно, есть вероятие, что это была не рукописная, а печатная книга.


[Закрыть], очевидно, на русском языке. Через день Я. Ф. Дубянский на память о закрывшейся ложе Астреи, поднес Ильину «книжку-песни» в красном кожаном переплете [171]171
  Эта книжка, может быть, была рукописная.


[Закрыть].

Из рукописной литературы в обращении несомненно были масонские «катехизисы», обрядники масонских лож. Описание убранства ложи, объяснение ковра и клейнодов, вопросы и ответы при посвящении, речи ритора и мастера ложи в виде готовых ритуальных формул – все это было не только справочником для заседания ложи, но и произведением литературы. В то время как братья, для которых масонство было лишь модой, зевали на собраниях при бесчисленном повторении все тех же обрядов, другие – искавшие в масонстве нравственной философии – старались вникнуть в священные формулы катехизисов, читали и перечитывали их. Списывали их для своего чтения и столичный канцелярист Ильин, и захолустный захудалый помещик Яковлев…

При скудном числе специально масонских произведений можно, однако, указать довольно обширный круг печатных изданий, вполне способных дать понятие о духовной пище «братьев». Это сочинения философско-нравственного характера, обычно проповедующие естественную мораль, иногда носящие оттенок сентиментализма. Такая литература на русском языке создана была масонами или при участии масонов; это источник, из которого черпали живую воду мудрости «братья» 1770-х годов.

Журналы

1) Многие статьи в «Ежемесячных сочинениях» к пользе и увеселению служащих, 1755–1764 годы [172]172
  С 1758 по 1762 г. они носили название «Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащих», а в 1763–1764 гг. именовались «Ежемесячными сочинениями и известиями о ученых делах».


[Закрыть](особенно за первые их годы) [173]173
  Оставляю, конечно, в стороне многочисленные статьи чисто научного характера.


[Закрыть], проводят один и тот же взгляд на жизнь – она есть только тлен и суета; в смертном теле есть, однако, вечная душа, которую надо укреплять и воспитывать принципами неуклонной морали. Этою мыслью проникнуты и духовные оды (частью переложения псалмов), и нравоучительные басни. Весь строй таких мыслей, несомненно, близок философии рационалистического масонства. Но в этом не только идейная близость – тут и личная связь. Авторы од и басен – А. П. Сумароков и М. М. Херасков. Первый как раз в конце 1750-х годов состоял в масонстве; второй был деятельным масоном в 1770-х и в 1780 годах [174]174
  Из трудов Сумарокова отмечу «Оды духовные» (Переложение псалмов I, XXXVI, XXXI, LI и СVІ и III главы Сираха) во II т. «Ежемесячных сочинений», «Оду» (из псалма LXX) – в III т.; Хераскову принадлежит «Ода христианскому закону» в III т.


[Закрыть]. Авторы и переводчики нравственных повестей и рассуждений – А. А. Нар-тов, кн. М. М. Щербатов, гр. А. Р. Воронцов. Все это лица, причастные к братству [175]175
  Щербатов упомянут в донесении Олсуфьева, а в 1775 и 1776 гг. был членом ложи Равенства. Нартов – мастер стула ложи Горуса в 1776 г. Воронцов – сын гранметра той ложи, где участвовали Щербатов и Сумароков; в 1774–1775 гг. он посещал ложу Урании; в 1756 г., когда вышел III том «Ежемесячных сочинений» с его переводом, Воронцову было лишь 15 лет. Воронцов перевел «Рассуждение о приятностях сообщества» в III т.; Шербатов поместил «Нравоучительные рассуждения» в X т., «Слова о спокойствии души» и «Нравоучительные рассуждения графа Оксенстерна» – в XII т.; Нартов напечатал особенно много переводов и сочинений; назову «Рассуждения о смерти» в III т., «Письмо о дружестве» в V т., «Слово похвальное графу Тюренну» – в XVII т.


[Закрыть].

2) «Праздное время в пользу употребленное», 1759–1760 годы. Начиная именно с этих лет, в «Ежемесячных сочинениях» постепенно убывают произведения морализующей литературы. В «Праздном времени» сотрудничали Нартов и Сумароков; вероятно, первому принадлежат переводы нравственно-философских произведений [176]176
  «Рассуждение о душевном спокойствии и безумных людских желаниях», «Рассуждение о пределах дружества» и «О успокоении совести».


[Закрыть].

3) «Трудолюбивая пчела», издававшаяся Сумароковым в 1759 году. Здесь, кроме самого Сумарокова и Нартова, писали в том же направлении Алексей и Семен Нарышкины.

4) «Полезное увеселение», 1760–1762 годы; выходило в Москве, издателем его был М. М.Херасков. Это наиболее живой из доновиковских журналов. Хераскову удалось объединить тесный круг постоянных сотрудников. Сам он и в стихах и в прозе постоянно затрагивал вопросы моральной философии; то же можно сказать и о ближайших его сотрудниках, таких, как А. и С. Нарышкины, А. А. Ржевский, Д. Аничков, Я. И. Булгаков [177]177
  Яков Иванович Булгаков (1743–1809) – дипломат, внес значительный вклад в присоединение Крыма к России.


[Закрыть].

Неизвестно, в чьем переводе (не Нарышкина ли Алексея?) было помещено в V книжке журнала «Устроение жизни человеческой, перевод с индейского на французский, а потом на русский язык». Это – примечательная «Экономия жизни человеческой» Додели.

5) «Невинное упражнение», которое печаталось в Москве в первой половине того же 1763 года; издателем его был поэт И. Ф. Богданович, тогда служивший переводчиком в штате П. И. Панина. Некоторые статьи заслуживают быть отмеченными [178]178
  Таковы рассуждения «О постоянстве», «О всегдашнем поведении человеческом» – в январском выпуске, «О источнике страстей» – во всех шести выпусках.


[Закрыть].

6) «Доброе намерение» Санковского [179]179
  Василий Демьянович Санковский (1741—?) – писатель, переводчик, журналист.


[Закрыть], которое выходило тоже в Москве, в 1764 году. В нем любопытны переводы С. Н. Веницеева [180]180
  «Описание случая во время владения М. Аврелия Антонина Римского Императора с римским гражданином Антигоном» и «Марк Аврелий Император Антигону в ссылке утешения от бессмертных богов желает» – в майском выпуске. Веницеев был масон: в 1775–1776 гг. он участвовал в ложе Равенства.


[Закрыть].

7) За «Добрым намерением» следует волна сатирических журналов, и лишь через полтора десятка лет прежнее морализующее направление всецело восстанавливается в известном «Утреннем свете», который начал издаваться Новиковым в 1777 году. Мелкие ручьи масонской мысли слились теперь в одно широкое русло.

Отдельные издания

1) Почетное место среди них принадлежит сочинению английского поэта и известного книгопродавца XVIII века Роберта Додели (1703–1764), выдержавшему у нас более десяти изданий в разных переводах. Все последние – в XVIII столетии – появились без имени автора. Лишь в одном (1786 год) переводчик В. С. Подшивалов [181]181
  Василий Сергеевич Подшивалов (1765–1813) – писатель, поэт, переводчик.


[Закрыть]указывает на возможное авторство гр. Честерфильда [182]182
  «Economy of humain life» неоднократно приписывалась Честерфильду.


[Закрыть].

«Economy of humain life» издана была анонимно в Лондоне в 1750 году. Первый раз на русском языке сочинение Додели напечатано было в «Полезном увеселении» в 1752 году.

Другой перевод вышел отдельной книгой в Москве в 1765 году – «Экономия жизни человеческой, или Сокращение Индейского нравоучения, сочиненное некоторым древним Брамином и обнародованное чрез одного славного Бонза Пекинского на Китайском языке, с которого во-первых на Аглинской, а потом на Французской, а с сего ныне на Российской язык переведено Преображенского полку бомбардирами князь Егором и Павлом Цициановыми» [183]183
  Второе издание – М., 1769 г.; третье – 1781 г., без означения места издания (Москва); четвертое – М., 1791 г. Егор Павлович Цицианов (? – после 1793) – князь, писатель и переводчик; происходил из древнего грузинского рода. Павел Дмитриевич Цицианов (1754–1806) – князь, генерал от инфантерии (1804), племянник Е. П. Цицианова.


[Закрыть].

Третий перевод был издан в свет В. Г. Рубаном [184]184
  Василий Григорьевич Рубан (1742–1795) – писатель, поэт, переводчик Вергилия и Овидия. Издатель первого путеводителя по Москве: «Описание Императорского столичного города Москвы».


[Закрыть], который нашел рукопись его «в книгохранилище любопытного собирателя сочиненных и переведенных Российских рукописей, Г. Гвардии Капитана Саблукова» [185]185
  Александр Александрович Саблуков (1746–1828) – сенатор, член Государственного совета, президент Мануфактур-коллегии. В гвардии капитаны был произведен в 1771 г. за участие в усмирении беспорядков во время свирепствовавшей в Москве моровой язвы.


[Закрыть]. Рубан «получил дозволение оную списать для себя и по прочтении, увидев полезное ее содержание, витиеватый, важный, плавный и чистый Российский перевод, за достойное почел, исправив ошибки переписчика, издать ее в свете».

Книга получила при этом опять новое заглавие: «Китайский мудрец, или Наука жить благополучно в обществе, состоящая в нравоучительных наставлениях, сочиненных древним Восточным Брамином, с дополнением рассуждений о христианском законе Европейского мудреца».

Забегая в следующие десятилетия, увидим неменьший успех сочинения. Четвертый перевод его (на этот раз уже с немецкого языка) появился в Университетской типографии у Новикова в 1786 году. Названо оно было теперь: «Книга Премудрости и Добродетели» [186]186
  Книга в трех частях, из которых первая есть «Экономия жизни человеческой». Переводчик – В. С. Подшивалов; 2-е издание, М., 1794.; немецкий подлинник – Das Buch der Weissheit und Tugend, Dessau, 1783.


[Закрыть].

Наконец, три перевода вышли в начале XIX века.

Книга Додели была как бы сжатой энциклопедией нравственности, изложенной необычайно легко и изящно. Этим объясняется ее успех. «Великая слава, простота и чистота нравоучения является в сем древнем монументе премудрости восточной, – писали в своем предисловии к «благосклонному читателю» князья Цициановы. – Падши на колена, житель земли в молчании и с благоговением приими наставление Всевышнего, – так начиналась книга: – чтоб везде, где только солнце светит или ветер веет, где уши к слышанию и разум к понятию есть, законы жизни введены и правила правды почитаемы и последуемы были».

Первая часть книги говорила «о рассмотрении самого себя» (о смиренномудрии, упражнении, подражании, благоразумии, постоянстве, удовольствии и умеренности); вторая – «о страстях» (надежде и страхе, радости и печали, сожалении, желании и любви); третья – «о жене»; четвертая – «о свойстве и родстве»; пятая – «о провидении, или случайной разности людей» (об умном и невеже, богатом и убогом, господине и служителе, государе и подданных); шестая – «о должностях сообщества», седьмая – «о законе».

Уже из этого краткого перечня содержания видно, что «Экономия жизни человеческой» касалась тех же вопросов, какие ставились обыкновенно и масонами в их речах, изъяснениях к актам и катехизисах. Сочинение Додели было как бы «ручной» или «карманной» книжкой нравственности. И действительно, «Экономия жизни человеческой» в переводе, отличном от упомянутых выше, и с некоторыми сокращениями целиком была включена в состав «Карманной книжки для В*** К***», изданной Новиковым в Университетской типографии в 1783 году.

2) Наряду с книгой Додели можно назвать еще несколько сочинений того же типа – карманных или ручных книг морали – различного удельного веса по внутреннему своему содержанию. В 1763 году в Москве издана была «Энциклопедия, или Собрание нравоучительных мыслей и рассуждений о разных материях, сочиненная по алфавиту и с французского языка на российской переведенная коллежским асессором Ив. Приклонским». В книге помещены объяснения таких слов, как «Бог», «благо», «добродетель», «несчастье», «печаль», «самолюбие», «спокойствие», «тайна» и пр. – заимствованные большею частью из Эпиктета, Сенеки, М. Аврелия, Бельгарда, Оксенстерна и других писателей-моралистов. В 1768 году типографией Морского шляхетского корпуса был напечатан «Путеводитель к премудрости» Вивеса, в переводе С. И. Гамалеи [187]187
  И.Л. Вивес (1492–1540) – испанский философ, просветитель.


[Закрыть]. В Петербурге в 1771 году появились (в переводе с французского П. Нечаева; посвящение – гр. Г. Г. Орлову) «Размышления и нравоучительные правила» гр. Оксенстерна: некоторые из них в другом переводе были уже ранее использованы в «Ежемесячных сочинениях» и «Трудолюбивой пчеле».

К названным изданиям следует присоединить:

3) Переводы С. Волчкова [188]188
  Сергей Саввич Волчков (1707–1773) – дипломат, писатель, переводчик, секретарь Академии наук, директор Сенатской типографии.


[Закрыть]: книгу Гофмана «О спокойствии и удовольствии человеческом» (первое издание – СПб., 1762–1763, второе – 1770; третье – М., 1780) и сочинение аббата Бельгарда «Истинный христианин и честный человек» (первое издание – СПб., 1762, второе – 1770, третье – 1780).

4) Сборники сочинений и переводов А. Олешева [189]189
  Алексей Васильевич Олешев (1724–1788) – писатель и переводчик.


[Закрыть]. В 1774 году в Петербурге вышло «Начертание благоденственной жизни, состоящее в размышлении Шпалдинга об определении человека, в мыслях Дю Мулина о спокойствии духа и удовольствии сердца и 50-ти статьях нравоучительных рассуждений». В 1778 году там же изданы им «Цветы Любомудрия, или Философические рассуждения: о том, что нет спокойствия злым, каков есть человек в естественном состоянии, и о жизни, смерти и бессмертии человеков».