Текст книги "На перекрестках столетий"

Автор книги: Георгий Караев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6. Торопецкая быль

Возвращение в город. По следам бежавшего врага. Жижецкое озеро. Ночлег в турлагере. Предание о «древних греках».

Утро выдалось туманное. Плотная сырая пелена скрыла противоположный берег озера. Да и ближайшую опушку леса еле можно было различить. Казалось, лагерь перенесся на какой-то зыбкий островок.

Отсыревшие ветки, положенные в костер, шипели и дымили так, что дежурившие в этот день Таня и Сережа непрестанно вытирали слезившиеся глаза и явно запаздывали из-за этого с завтраком. Впрочем, всем было не до него – шли лихорадочные сборы в дорогу.

Туман сильно осложнял дело, а время подгоняло. Полотнища палаток сделались влажными и тяжелыми. Бесчисленные походные принадлежности словно назло попрятались, и отыскать каждую вещь в молочной пелене стоило немалого труда.

– Ничего, вместо физзарядки, – смеялся, задыхаясь, Саша, чуть ли не зубами затягивая размокшую веревку на своем заметно прибавившем в весе тюке.

– Как там у вас наконец с завтраком? – кричали кашеварам ребята. – Мы тут уже заканчиваем.

– Вроде закипает, – доносилось из-за столбов дыма.

За стол сели дружно, хотя и с опозданием, отдуваясь и вытирая разгоряченные лица… Горячая картошка, обильно сдобренная маслом, и чай с бутербродами несколько восстановили силы, подняв у всех настроение.

Когда автобусы, посигналив на прощанье бывшей лагерной стоянке, выбрались на возвышенность, откуда дорога сворачивала к Косилову, путешественники невольно замерли, пораженные открывшейся перед ними панорамой. Туман здесь уже поднялся, было солнечно и тепло, и впереди, насколько хватал глаз, расстилалась волнистая линия холмов, желтеющих полей и перелесков. Позади, в озерной впадине, оседал подсвеченный солнечными лучами туман, и грозными пиками торчали из него острые верхушки елей. Под ними притаился невидимый отсюда злополучный «дракон», а справа, ощетинившись пестрым березняком, вздымалась шапка кургана-великана…

На этот раз в Торопец поехали кратчайшей дорогой и через полтора часа уже подъезжали к северной окраине города.

Первым делом направились в музей.

Таисия Андреевна проводила их в свой кабинет.

– Ну как прошла ваша экспедиция? Что дракон? – В голосе Агаповой прозвучала ироническая интонация.

– Дракона мы не привезли, – в тон ей отвечал Георгий Алексеевич, – но все же вернулись не с пустыми руками.

С этими словами, взяв у Сережи Архангелова найденный трофей, он поставил его на директорский стол. Выражение лица у Агаповой сразу изменилось, и она принялась внимательно рассматривать находку.

– Вы знаете, – сказала Таисия Андреевна после того, как Шер посвятил ее во все обстоятельства раскопок, – я не археолог и не берусь утверждать что-либо определенное, несомненно одно: это едва ли не древнейший предмет, обнаруженный в наших местах.

– Быть может, этот горшок даже современник мамонтов, – пошутил Громов.

– А что вы думаете, не исключено, – вполне серьезно заметила Агапова. – По некоторым данным, человек появился здесь именно тогда.

– Во всяком случае, находка действительно интересная, – подтвердил Шер.

В тот же день палеонтологи возвращались обратно в Москву, а студенты во главе с Карцевым готовились продолжить обследование Торопы.

Расставались с сожалением.

– Будете в Москве, непременно заходите к нам в институт, – сказал, крепко пожимая всем руку, Андрей Владимирович.

– Приезжайте, пожалуйста, – просил и Вова. – Знаете, как у нас интересно!

– Обязательно, – хором отвечали ребята, всерьез «заболевшие» археологией.

* * *

Оставив позади городские кварталы и переехав по мосту через правый рукав Торопы, автобус миновал знакомую уже громаду древнего Кривита. Промелькнуло светлое зеркало озера Соломенно, растаяло вдали Привалье.

Извилистая и полноводная Торопа неудержимо убегала к горизонту, торопясь на встречу со своей старшей сестрой – Западной Двиной. То там, то тут жались к воде деревни.

У одной из них сделали остановку. Пока Валерий наполнял радиатор, автобус обступили местные ребятишки. Следом за ними подошел степенный мужчина средних лет с окладистой бородой.

– Из каких краев к нам пожаловали? – обратился он к Георгию Алексеевичу.

– Из Ленинграда. Исследуем старинный путь «из варяг в греки». Здесь он проходил. Может, слыхали?

– В греки?.. Что-то не ведаю. – Мужчина помолчал. – А вы зайдите к бабке нашей Авдотье. Она все про все знает. Вон в той избе живет.

Бабушка Авдотья оказалась маленькой седой старушкой. Из-под низко повязанного платка на посетителей глядели необычайно прозрачные на таком старческом, сморщенном лице светло-голубые глаза. В избе было чисто. В красном углу висели образа и фотографии – очевидно, детей и внуков.

– «Из варяг в греки», говорите? – пожевала губами старуха. – Вестимо, тут он и шел, а еще по Двине… Каженную весну по большой воде баржи вниз гнали. Еще на моей памяти купцы торопецкие промышляли. У нас по деревням и плоты им вязали…

Стало ясно, что воспоминания словоохотливой бабушки не имели ничего общего с интересующей наших путешественников темой, но слушать ее было занятно.

– Как же, – вскинула она голову, услышав про Александра Невского, – сказывают, дюже высок ростом был. А Литву он туг побил, это точно. Вместе с Петром Великим действовал. Он с одной стороны, а тот с другой. Ну тем и некуда податься стало…

Трудно было сдержать улыбку при этом наивно-милом рассказе, однако слушали дальше, не перебивая. И, воодушевленная вниманием, Авдотья продолжала:

– А еще, родимые, у нас тута Петров камень есть. На озере лежит. Петр-то силы был необыкновенной и вот как одержал победу над литовцами, так ступил на тот камень и след свой оставил.

– Где же это, бабушка?

– А где погост Жижецкий. Там, сказывают, и курганы, и Петров камень с той поры остались.

– А ведь интересно, Георгий Алексеевич, – оживился Сережа Жарковский. – Может, это один из тех следовиков, которыми Сергей Николаевич занимается?

– Вполне вероятно. Мы там все равно будем, вот и посмотрим, что это за камень.

Подошедший Валерий объявил о том, что можно продолжать путь, и, тепло распрощавшись с доброй старушкой, тронулись дальше.

* * *

Вскоре Торопа отступила влево, затерявшись среди холмов и перелесков. Дорога вывела к железнодорожному полотну у маленькой станции Жижеца. Тут взорам путешественников открылось Жижецкое озеро. В северной части оно покрыто зелеными островками и очень живописно. На берегу с мостков группа подростков азартно удила рыбу.

Женя Журкин, сам заядлый рыболов, подошел к ним.

– Клюет? – спросил у одного из них.

– Да все больше уклейка, – ответил тот, не сводя глаз с подрагивавшего поплавка.

– А какая здесь деревня поближе? – осведомился Валерий, изрядно намаявшийся за день с автобусом.

– Михайловское. А вы что, переночевать хотите?

– Да, хорошо бы.

– Так поезжайте берегом. Дальше лагерь будет туристский, в нем и устроитесь.

– А в самом деле, это идея, – обрадовалась Нина Николаевна. Георгий Алексеевич согласился с ней, и спустя двадцать минут путешественники уже въезжали в сосновый бор длинного полуострова, где пестрели лагерные палатки. Рядом стояли домики начальника лагеря, обслуживающего персонала и кухни. Под большим навесом помещалась столовая.

Начальник лагеря, благодушный, спокойный мужчина лет сорока, узнав о цели экспедиции, принял ленинградцев приветливо.

– Сезон у нас окончен, – сказал он. – Через пару дней вообще сворачиваем лагерь. Так что выбирайте любую палатку, матрацев с одеялами берите побольше. Ночи-то становятся прохладными…

Ужин приготовили на лагерной кухне, что, однако, не помешало развести также большущий костер и испечь на нем картошку. С маслом и солью она была просто объедение.

После ужина кто-то из студентов затянул песню. Остальные подхватили. Подпевал даже всегда сдержанный Георгий Алексеевич.

Только кончили петь, как к костру подошел начальник лагеря с незнакомым мужчиной.

– Извините, если помешал, – сказал он. – Но вот Иван Семенович, здешний уроженец, может сообщить интересные для вас сведения.

Все потеснились, давая вновь прибывшим место у костра.

– Вы, я слыхал, торговый путь «из варяг в греки» ищете, – начал Иван Семенович. – Так вот наши старики балакают, что путь этот шел от Двины в озеро Двинское, а оттуда к нам, в Жижецкое озеро. Тут и канал был прорыт между озерами, рукой подать, и трех километров не будет. А дальше, на север, путь проходил по Кунье-реке… Это еще древние греки устроили, чтобы от нас меха дорогие и прочие товары вывозить.

– А вы видели этот канал? – спросил среди воцарившегося молчания Георгий Алексеевич.

– Нет, не приходилось. Да им уже теперь никто не пользуется, наверно, зарос весь.

– Очень, очень любопытно, – задумчиво покачал головой Карцев. – Ни о чем подобном я не читал. Все это, конечно, следует еще проверить, но сам факт существования такого предания весьма интересен.

– Подумать только, еще и древние греки! – мечтательно произнесла Таня, когда гости, пожелав путешественникам спокойной ночи, удалились.

– Ну, что касается древних греков, здесь, я думаю, явное смещение во времени, вроде рассказов бабушки Авдотьи о совместных боевых действиях Александра Невского и Петра Первого, – сказал Георгий Алексеевич. – Однако предание это, безусловно, заслуживает внимательного изучения и расшифровки. Кунью мы в Холме видели. Она там довольно полноводна. Есть, пожалуй, смысл проверить вытекающую из озера речку Узменку, которая впадает в Двину, и версию о канале.

– Вот бы еще Жижецкое городище поглядеть, где Александр Невский разгромил остатки литовских отрядов, – предложил Женя.

– В таком случае, – решил Карцев, – завтра с утра отправляемся вокруг озера, осматриваем Узменку, пробуем найти древний канал и по пути осматриваем Жижецкое городище. Потом вернемся на ночлег сюда.

Глава 7. Следы седой старины

По мосту и вброд. Канал или волок? Преображенная земля. Погост Жижецк. Кунья и Ловать, не оправдавшие надежд.

С утра в лагере появились новые гости – те самые подростки из Михайловского, с которыми ушкуйники встретились накануне. Они приплыли на лодке.

– Поехали рыбу ловить, – здороваясь, сказал старший, – да решили по дороге к вам завернуть, проведать.

– Спасибо, ребята, – поблагодарили их Карцев и Нина Николаевна.

– А где вы ловить собираетесь? – спросил Женя.

– А вон за тем островом, – показал паренек туда, где, отражаясь в прозрачной воде, кудрявился ивняком небольшой островок. – Там рыбы полно.

– Георгий Алексеевич, можно, я с ребятами поеду? – загорелся Женя. – Если повезет, уху сварим.

– Пожалуйста, Женя. Я думаю, возражать никто не будет.

Дежурить по лагерю вызвалась Алла. Накануне она подвернула ногу и теперь прихрамывала. Громов предложил выделить ей помощника, но всем хотелось принять участие в поисках таинственного «канала», и оставаться никто не пожелал.

– Ничего, я и одна справлюсь, – успокоила товарищей Алла. – Тут ведь много ходить не надо, а готовить нам разрешили на кухне.

…Дорога к южной оконечности Жижецкого озера, к тому месту, где из него вытекает речка Узменка, тянулась почти все время лесом. Мохнатая хвоя елей чередовалась с нежной зеленью берез. Изредка попадались солнечные полянки. Кое-где справа от дороги проглядывала вдалеке озерная синева.

Неожиданно деревья расступились, и автобус выехал на широкое поле. Впереди привольно раскинулось село Узмень. Дома все новые, чистые, построенные уже после войны. Аккуратные огороды, симметричные стога сена.

Сама Узменка настолько мелка, что автобусу не составило труда переехать на другой берег. Он отлого уходил вверх. На высоком бугре еще сохранились остатки окопов Великой Отечественной войны. За речкой простирались пашни и белели на горизонте производственные корпуса.

– Ну как? – спросил Георгий Алексеевич Сашу, возвратившегося после осмотра реки. – Только для байдарок и годится?

– Да. И те на каждом шагу будут рисковать напороться на камень.

– Надо еще Кунью проверить, – заметил Громов. – Тогда можно прийти к окончательному решению.

– Узменка эта, наверно, от слова «узость» произошла, – огорченно сказал Саша.

– Очень может быть, – отозвался Георгий Алексеевич.

У автобуса Валерий беседовал с каким-то рослым пожилым человеком.

– Вот Петр Васильевич помнит, – обратился он к подошедшим, – что никакого канала между Жижецким озером и Двиньем никогда не было.

– А вы что, давно здесь живете? – спросил Георгий Алексеевич.

– Да уж восьмой десяток пошел.

– И как тут в старину было, не знаете? Между Жижецким и Двиньем существовало какое-нибудь сообщение? Они ведь рядом.

Петр Васильевич почесал в затылке, стараясь припомнить.

– Вообще-то здесь раньше пустошь была, – сказал он. – Болота… Скотину и ту не гоняли. Совсем никудышная земля. Ни пройти ни проехать. Сплошь кустарник да кочки. А теперь видите, какое хозяйство кругом наладили. И сейчас хорошие урожаи здесь снимаем…

– Ну а насчет сообщения между Двиньем и Жижецким?

– Да вот я и хочу сказать, что прямого канала промеж озер отродясь не было. А есть у нас две речушки – Чистовица и Каськовка. Одна впадает к нам в Жижецкое, другая – в Днивье. Из родников обе вытекают. Между ними и километра не будет. Когда я еще мальчонкой был, от одной к другой вроде как канава, промоина широкая вела. В старину, говорят, прорыли. Помнится, дед мой еще по ней ходил заколы на карасей ставить.

При этих словах у всех перехватило дух. Неужто и впрямь существовал древний канал?

– А вы… Вы можете показать эту промоину?

– Какое там! – развел руками старик. – Теперь места те совсем иные. Да и речки по-другому выглядят. Чистовицу спрямили, а Каськовки устье чуть ли не на километр в сторону отвели.

– А канавой-то этой плавали из одного озера в другое, как вы думаете? – продолжал допытываться Георгий Алексеевич.

– Плавали. На моей памяти рыбу в Двинье ловить отправлялись, а вот раньше, сказывали, много тут по ней судов ходило.

– Когда раньше?!

– Точно сказать не могу. Слыхал только, что волок здесь проходил старинный. Из одного, значит, озера в другое. Но очень давно это было…

– Большое спасибо вам, – сказал Георгий Алексеевич. – Нам просто повезло, что мы с вами встретились, а то сами бы вряд ли разобрались. Давайте подвезем вас до дому.

– Благодарствую, только я уж почти дома. Вот через Чистовицу перейти, и деревня моя. Если желаете Чистовицу посмотреть, то могу показать.

– Отлично. Обязательно посмотрим. Залезайте в автобус.

Следуя указаниям колхозника, Валерий свернул налево и, преодолев отлогий подъем, остановился около деревянного мостика без перил.

– Вот она, Чистовица, – сказал Петр Васильевич, выходя из автобуса, и, напутственно помахав рукой путешественникам, бодро зашагал к деревенской околице.

Спрямленная волей человека речка убегала на север и терялась среди замысловатых мелиоративных сооружений. Повсюду виднелись мощные дамбы и плотины ирригационной системы, до неузнаваемости преобразившие этот некогда бесплодный и пустынный край.

– Чистовицей, пожалуй, будет сподручнее идти, чем Узменкой, – сказал Саша, делая отметки на карте.

– Конечно, – поддержал его Громов. – Вот только бы не подвела Кунья…

– Итак, двигаемся теперь на Каськово, – напомнила Нина Николаевна.

Каськово встретило их городскими каменными домами и стеклянными витринами магазинов. Остановились на окраине, не доезжая моста через Каськовку. Неподалеку виднелся песчаный берег озера с вытащенными из воды рыбацкими лодками. Оставляя за собой пенный след, проносились по озерной глади моторки.

– А Каськовка-то, оказывается, не такая полноводная, как Чистовица, – вглядываясь с моста в нижнее течение реки, крикнул Володя.

– Да, тут только на байдарке и пройдешь, – присоединился к нему Сережа. – Зато течение здесь гораздо тише, так что вверх идти легко.

– Как интересно! – воскликнула Таня. – Мы, можно сказать, открываем неизвестный этап пути «из варяг в греки».

А сам легендарный путь все чаще напоминал о себе. На Жижецком озере они вновь повстречали его сохранившиеся от седой старины следы. Если отбросить фантазии про древних греков и якобы проложенный ими канал, оставалась неоспоримая фактическая основа: был древний волок между верховьями Каськовки и Чистовицы по болоту, где ушкуи могли проходить чуть ли не собственным ходом! Одним из доказательств того является уцелевший на берегу озера погост Жижецк и его городище. Слово «погост» в данном случае произошло от старинного «гость». Так здесь называли купцов, приезжавших «погостить» со своими товарами. Жижецкое городище не разрослось, подобно Великим Лукам и Торопцу, в большой город, поскольку озеро не приобрело существенного значения в системе водного пути «из варяг в греки».

Вот как порой устное предание реально отражает давнее прошлое.

* * *

Дорога к Жижецкому городищу сперва вилась мелколесьем, а потом, круто свернув вправо, вышла на прибрежный простор. Узкий полуостров длинным мысом выдавался вперед, и поперек него в окружении разбросанных там и сям деревьев тянулась плоская возвышенность. Это и было городище с вековыми кронами старинного кладбища. За ним, дальше, на берегу глубокого залива виднелась рыбачья деревушка Залучье.

Подъехав к городищу, путешественники первым делом устремились на его верхнюю площадку, откуда все озеро открывалось как на ладони.

В ту давнюю пору оно еще не имело названия. Но вот появились на его берегах первые славянские поселенцы и прозвали озеро Жижецким – от слова «жить». Тогда же возникла в глубине бухты и деревня Залучье. Позднее вдоль Куньи и через озеро наметилось одно из направлений пути «из варяг в греки», и жителям пришлось позаботиться о своей безопасности. Залучане перебрались на узкий полуостров, приспособив под городище пересекающую его природную гряду. Место оказалось весьма удобным для обороны. Поверх гряды соорудили крепостной вал с палисадом из заостренных бревен. В горловине перешейка поставили боевую башню. Заливной луг, зеленеющий теперь перед городищем, был в то время судоходен, и ладьи заморских гостей подходили к ладейнице, следы спуска к которой сохранились и по сей день.

Так примерно выглядел Жижецк в 1245 году, когда все население его не дрогнуло перед коварным врагом. Тут-то и настигла разбойные отряды двигавшаяся по их следу конная дружина Александра Невского. Объединенными усилиями воинов и горожан рыцарей окружили на льду озера и уничтожили. Так нашли бесславный конец заносчивые литовские феодалы.

– Где-то поблизости должен быть и Петров камень, – вспомнил Володя Громов. – Надо бы зайти в деревню порасспросить.

Разбившись на пары, пошли по дворам, и вскоре запыхавшиеся Саша с Сережей привели высокого парня в полосатой тельняшке и резиновых сапогах.

– Вот, – объявили они, – Игнат знает про Петров камень.

– Лежал он у нас на огорке, – подтвердил парень. – Там и яма еще от него видна.

– А почему он так звался?

– Кто его ведает? Старухи говорят, будто в Петров день Илья-пророк во время грозы на нем объявился. Молния тут ударила. Тогда и дерево рядом раскололось. Опосля поглядели, а на камне след.

– И давно это было?

– Давно. Еще при прадеде…

– И куда же делся этот камень?

– А тут прошлым летом рабочие приезжали за щебенкой для строительства. Ну они его и увезли.

– Вот, друзья мои, как бывает, – говорил Георгий Алексеевич, пока автобус выбирался на шоссе. – Камень этот был, вероятно, типичный следовик. Очень жаль, что мы его не застали. Легенды о нем всяк рассказывает по-своему. Бабушка Авдотья утверждала, что это, мол, Петр Великий свой след оставил, а здесь мы услышали версию про Илью-пророка, объявившегося в Петров день. И разобраться во всем этом не так-то просто.

* * *

В лагере их уже дожидался насквозь промокший Женя Журкин. Десятка два окуньков и несколько крупных красноперок висели на самодельном кукане. Подсекая клюнувшего крупного окуня, Женя перегнулся через борт и, не удержав равновесия, свалился в воду. Спасибо, вытащили товарищи по рыбалке…

Приключение это всех позабавило, а наваристая уха заставила забыть об усталости и разочарованиях дня.

За ужином подвели итоги проделанной за время поездки работы. Решили, что направление через Торопец достаточно хорошо изучено. Его слабые звенья – река Сережа и длинный волок почти в сорок километров. Второе направление по Кунье известно лишь в самом начале – у Холма и здесь, на Жижецком озере. Осталось проверить среднее течение реки и, кроме того, посмотреть, что представляет собой река Ловать выше Холма. После этого определится дальнейший маршрут. Георгий Алексеевич предложил отправиться завтра на Великие Луки, пересекая по дороге Кунью, ведь Ловать до Великих Лук заведомо судоходна, нужно исследовать лишь ее верхнее, течение.

В тот вечер начавшийся дождь рано разогнал всех по палаткам.

* * *

Ко всеобщему сожалению, Кунья не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Когда на следующий день путешественники подъехали к реке, они увидели, что в среднем своем течении, к северу от шоссе, она скорее похожа на заросшую кустарником канаву, а с юга ее перекрывает плотина у большого промышленного поселка с производственным комбинатом.

– Вот тебе и Кунья, – разочарованно протянул Саша.

Не годилась для плавания к югу от Великих Лук и Ловать, крутой дугой огибавшая древнее городище. Совсем обмелевшая здесь река изобиловала камнями и отмелями. Только остатки древних поселений да могильные курганы в районе озера Усвятского хранили следы проходившего некогда через них легендарного торгового пути.

Стало совершенно очевидным, что двигаться в поход следует по торопецкому направлению. С этими результатами группа и возвратилась в Ленинград после десятидневной поездки.