Текст книги "47 отголосков тьмы (сборник)"
Автор книги: Георгий Захаров
Соавторы: Мария Иванова,Григорий Андреев,Джей Арс,Дориана Грей,Андрей Миля,Владимир Чакин,Сергей Капрарь,Григорий Неделько,Александр Сидоренко,Виталий Вавикин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
«Что за чушь мне приснилась?» – изумленно подумала Бейла, стряхнув с себя остатки сна. Девушка накинула на себя халат и отправилась в ванную, привести себя и свои мысли в порядок под струями ободряющего чуть теплого душа. После ванной девушка наспех позавтракала, собралась на работу.
Этот день и правда был каким-то сумасшедшим и очень напряженным. Бейла Гейл не могла припомнить хотя бы одного случая за всю работу здесь, когда работала так интенсивно и тяжело, как это делала сейчас. Только за первые три часа за десять подходов на лифте она успела привезти и отвезти стопки папок с документами на 5 этаж, когда сама работала на 25‑м. Потом срочный месячный отчет, который вдруг очень срочно понадобился ее несносному боссу, затем подготовка бизнес-презентации к предстоящей встрече с инвесторами из Франции, после презентации звонки, на которые требовалось отвечать оперативно и крайне вежливо (последнее у Бейлы получалось очень плохо под середину рабочего дня). Но «разбор полетов» в кабинете у Митча Рейнгадса доконал девушку совсем, и это при многолетней ее выдержке и терпимости. Она была готова хоть сейчас вызвать с преисподней приснившуюся ей черную тень, чтобы убийство босса повторилось на ее глазах: девушка была уверена в том, что после смерти Рейнгадса она так же зловеще рассмеется и заулыбается. Но ничего такого не произошло (к сожалению), Митч Рейнгадс кипел от ярости, когда отчитывал ее за очередной (как ему показалось) промах в наспех принесенных ему документах, он отчего-то решил, что эти сильно не понравившиеся ему документы сделала именно мисс Гейл и никто иной из работающих вместе с ним сотрудников. Создавалось впечатление, что, опираясь сомкнутыми кулаками о тщательно отполированный стол, он сдернет с себя ремень и отхлестает им ее по заднице. Девушка сдержанно негодовала от его неконтролируемого ора, пыталась плавать взглядом в развешанных в кабинете картинах, но это, увы, не спасало.
«Он меня точно уволит, в этом нет сомнений… Он ненавидит меня так же, как я ненавижу его… Одним словом, истеричный ублюдок!» – зло подумала Бейла, злорадно представляя своего босса лежащим перед ней в луже собственной крови. Его голова, отделенная от тела, с кривой предсмертной гримасой царствовала на отполированном столе, рядом со включенным его любимым планшетом.
Однако девушку спасло неожиданное появление одной взволнованной сотрудницы, имя которой девушка в порыве с трудом сдерживаемого негодования забыла.
– Мистер Рейнгадс, простите, что без стука, – лепетала молоденькая сотрудница, – я всего лишь хотела уточнить у вас, не нужны ли вам эти стопки с документами?
– С какими еще документами? ЭТИМИ?! – босс грозно ткнул пальцем в лежащую перед ним стопку, которую буквально недавно принесла ему на стол Бейла.
– Да, мистер Рейнгадс, – сбивчивым, взволнованным голосом отвечала ему сотрудница; ее взгляд испуганно метался сначала на Бейлу Гейл, затем на взбешенного Митча. Лицо его побагровело настолько, чтобы признать его существом из неподконтрольной небесам преисподней. – Видите ли, произошла грубая ошибка, эти документы не должны были попасть к вам на стол именно сегодня.
– А я вам что говорила?! – взбешенно возмутилась Бейла. – Вы там все с ума посходили!
– Это не моя вина, мисс Гейл, – виновато оправдывалась девушка.
– Значит, это вина всего отдела! – воскликнул Митч Рейнгадс. – Вы меня все решили в могилу свести?! Вы хотите, чтобы я умер?!
«Лично я была бы не против такого поворота», – злорадно подумала Бейла; не исключено, что об этом же думала и внезапно появившаяся здесь девушка из финансового отдела «B».
– Нет, мистер Рейнгадс, конечно, нет… Я только… – сбивчиво произнесла девушка, сделав несколько неуверенных шагов к его столу, чтобы забрать документы.
– Забирайте свою писанину и убирайтесь обе! Вы, мисс Гейл, помните про вчерашний наш разговор? – Митч вышел из-за стола и подошел к окну.
Девушка виновато посмотрела на Бейлу, не увидев в ее глазах и малейшего сочувствия и тем более прощения (в общем-то из-за упертой невнимательности этой девчонки и начался весь этот скандал), забрала документы и поспешила удалиться из кабинета Рейнгадса.
– Вы еще здесь, мисс Гейл? Я что вам сказал? – сдержанным тоном произнес Митч.
– В общем-то виновата была не я, как вы уже догадались, – обидчиво начала Бейла.
– И что вы от меня хотите? Чтобы я ее уволил? Кто мне принес этот хлам?! Не вы ли, мисс Гейл? А?
Это последнее его «а» окончательно разозлило девушку, она была готова прямо сейчас вытолкнуть этого мерзавца из окна, так, чтобы он долго летел и размозжился на асфальте, перед глазами сотен белых воротничков, торопливо снующих по тротуарам вдоль офисного центра.
Она промолчала на этот его грубый выпад.
– Не ждите от меня извинений – вы знали, на что шли, когда приносили мне этот бумажный мусор!
«Да, ты прав, от таких ублюдков, как ты, ничего хорошего ждать и не приходится», – она хотела это сказать, но сцеженно промолчала. Если бы Рейнгадс повернулся к ней сейчас лицом, он бы точно уволил ее – достаточно было увидеть ее ничем не прикрытую ярость в глазах и в выражении лица, чтобы понять, как она его сейчас ненавидит. С чувством ненависти она пришла в его кабинет, с чувством неконтролируемой ярости она из него ушла. Мысленно обещая себе, что обязательно ему отомстит, сразу за все! Прикрыв за собой дверь, Бейла сразу же подумала о своем недавнем сне (она больше не называла его кошмаром). О! Как же она мечтала, чтобы этот сон претворился в жизнь, и причем так, чтобы полиция не смогла ее ни в чем обвинить. Бесспорно, место Митча Рейнагдса займет кто-то другой, лучше – другая, а еще лучше, чтобы это была она, во всяком случае, после его кончины дальше уже будет видно. Вернувшись на свое рабочее место, девушка вдруг вспомнила, что хотела сделать вчера, но в суматохе этого дня забыла о своем намерении – уйти с работы пораньше. Обдумав свое решение еще раз, Бейла поняла, что это не самая ее удачная мысль, по крайней мере, сегодня. И, подготовив «вечернюю» документацию, она вернулась с кипой бумаг на подпись в кабинет Рейнгадса. Постучав в дверь, она не услышала привычного ей раздраженного возгласа, никто ей не ответил. Девушка восторженно обрадовалась, ибо не хотела встречаться с Рейнгадсом еще один раз (хватило за сегодня!). Вошла самостоятельно, дверь, к счастью, была не заперта (если Рейнгадс и уходил из кабинета, то это надолго, он не имел привычки запирать дверь). Бейла быстро сложила кипы бумаг ему на стол, но прежде, чем уходить, полюбопытствовала оставленным у него в кабинете планшетом. Девушка изумилась, увидев у него на экране какую-то извращенную садомазохистскую игру, позволяющую мучить компьютерную девушку множеством самых изощренных и самых что ни на есть жестоких атрибутов БДСМ. Разумеется, звук на планшете был выключен, чтобы стоны замученного компьютерного персонажа не покидали пределов его кабинета и извращенной фантазии Митча Рейнгадса. Бейла села за его стол и, взяв в руки чужой планшет, попыталась представить, что вместо закованной в цепях девушки закованным и голым стоит Митч Рейнгадс, а Бейла Гейл играет в этой игре роль изощренно жестокой госпожи.
«Жаль, что пол у персонажа нельзя поменять», – с сожалением подумала Бейла, апробируя в игре все возможные атрибуты пыток на воображаемом боссе. Она уже слышала его вопли и крики – и как же извращенно-сладко они ложились в ее разуме ровной и приятной для нее музыкой! Мысленно она уже подумывала прийти после работы домой и скачать в Интернете игру, похожую на это, но с каким-нибудь мужчиной в главной роли. А пока она зашла в Интернет на его планшете и, набрав в Googl слово «Fuck», выбрала знаковую фотографию со средним пальцем.
Сделав ее фоном для рабочего стола Рейнгадса, злорадно рассмеявшись, девушка положила планшет на свое прежнее место и поспешила удалиться отсюда, мысленно представив себе выражение его лица, когда он зайдет к себе на рабочий стол и увидит там приготовленный ей ему подарок.
Часы в общем зале показывали 17.30. Бейла все-таки решилась. Не стала искать никого, кто мог бы прикрыть ее перед Рейнгадсом, и никому ничего не сказала, просто ушла. На улице стояла такая же слякоть, как и вчера. Рабочий день подходил к концу, но час пик еще не начинался. Тротуар был почти свободен от торопящихся с работы домой людей. Паркинг такси был заполнен желтыми машинами, можно было выбрать любую и добраться до дома, пока шоссе не заполонилось автомобильными пробками. Вместо такси Бейла ушла дальше, через улицу Клайдекар, а потом на Роенгард к кафе «Джонни Мо», где сидела вчера вечером. Пока шла к кафе, Бейла вдруг подумала о том, почему бы не взять в привычку посещать это кафе каждый рабочий день. Ее подкупала расслабленная и дружелюбная атмосфера этого заведения. К тому же у нее давно не было полноценного секса. Девушка мысленно прикидывала в голове возможные варианты знакомства с тем симпатичным официантом, который ей улыбался вчера, и вовсе не исключено, что он улыбнется ей и сегодня той же фирменной и сексуальной улыбкой, растапливающей накопившийся в сердце лед.
Вывеска «Джонни Мо» приветствовала девушку еще на входе, к тому же новые хозяева (или хозяин, хозяйка) внесли в витрины некоторые новшества, а именно большущие фотообои времен Дикого Запада, и причем все это было сделано так натуралистично, что девушка невольно поверила в этот крайне заманчивый старинный антураж ковбойского салуна. Создалось такое впечатление, что кафе поменяло свой облик всего за одну короткую ночь, и причем без всякой на то халтуры. Теперь у Бейлы не поворачивался язык сказать, что новое название кафе чистой воды фуфло и безвкусица новых хозяев, – новый антураж «Джонни Мо» полностью затмил своим обликом старый «Чумовой Чарльстон». Девушка вошла внутрь. Удивилась еще больше. Потому что то, что ей казалось фотообоями, виделось ей на самом деле: в каждом новом поставленном здесь стуле и столе, старинной стойке бара, за которым стоял тучный бармен, протирающий салфеткой начисто отполированный стол, в старинных люстрах и деревянной в дырочку изгороди – все это только дополняли новое убранство кафе-салуна. Фотообои с улыбающимися девицами, весело задирающими ноги, конечно же, убрали. Стены приобрели истинно старинный западно-ковбойский манер. С развешанными здесь чучелами скалящихся животных (в основном койотов, бизонов и лисиц), колоритным оружием, длинными трубками индейцев, причудливыми коронами из перьев (опять же заимствованных у индейских племен). Людей здесь заметно прибавилось – конечно, не все столики были заняты, но от вчерашнего спокойного вечера не осталось и следа, здесь было достаточно шумно. Но это отнюдь не отменяло желания Бейлы посидеть здесь за чашечкой горячего мокко и закусить каким-нибудь легким низкокалорийным салатом. Ее место у окна, к счастью, никто не занял – девушка тут же заняла его, положив свою сумочку через стол на сиденье напротив, чтобы к ней никто не смел подсаживаться. Любуясь новым убранством, девушка даже не заметила присутствия здесь официанта, который молчал и терпеливо ждал, когда она вдоволь насмотрится на непривычно новую обстановку.
– Ой, – извинительным голосом произнесла Бейла, – вы меня ждете, да?
Вчерашний официант вежливо ей улыбнулся и мягко произнес:
– Все поначалу теряются в нашей новой атмосфере, привыкают не сразу, так что ничего страшного, я могу и подождать…
– Вы, пожалуйста, еще раз меня извините, просто… новый облик так для меня непривычен, что… Ну, в общем, ладно… – замялась Бейла, чувствуя какую-то неловкость перед этим незнакомым ей молодым человеком.
– Что будете заказывать? – любезно спросил у нее официант, как бы сделав вид, что ничего не заметил в ее взволнованном лице.
– Мокко. В этот раз клубнично-апельсиновый. И овощной салат с курицей, заправленный не майонезом.
– Хорошо, – сказал официант, записав ее заказ в специальный блокнот. Перед тем как уйти, он как-то странно посмотрел на нее, (хотя это могло и померещиться). Бейла не придала бы этому никакого значения, если бы он к ней не подсел и, сложив руки пирамидкой, каким-то заговорщически загадочным голосом не задал ей вопрос:
– Вы ведь читали буклет, который вы вчера у меня взяли?
– Кхм… – девушка нервно кашлянула, зажав рот рукой, посмотрела на молодого человека с нескрываемо настороженным подозрением. – Ну да. Я его вчера полистала немного, а что?
– Ничего, – коротко ответил ей молодой человек. – Извините, – дружелюбно откланялся и торопливо ушел в зал.
«Хм… Что это сейчас было?» – настороженно подумала Бейла, наблюдая за удаляющейся спиной того странного официанта. Надо признаться, она думала над его поведением почти все время, пока здесь находилась, ее глодали сомнения, хотя она могла бы их отпустить и не придавать им никакого значения – мало ли психов принимают сейчас на работу? Хотя этот парень на психа вовсе не был похож, он улыбался, был вежлив, дружелюбен, выдержан и спокоен, но вот этот его поступок полностью разрушал сложившееся о нем впечатление, добавлял в ее голову множество вопросов и немало загадок. В конце концов девушка не выдержала, во что бы то ни стало она решила лично у него узнать, в чем тут подвох, что он имел в виду, когда спрашивал, читала ли она выданный ей рекламный буклет или не читала. Хотя все эти мысли порождали в ней сомнения в собственной адекватности и нормальности.
«Обычный человек так думать не может – может, я схожу с ума?» – нечаянно подумала Бейла, но, благо, вовремя себя остановила.
За окном близились сумерки, тротуары были почти свободны от торопливо снующих прохожих, оставляя на улицах лишь тех, кто любил пешие прогулки по вечерам. Бейла рассчиталась со выставленным ей счетом и терпеливо ждала, когда залы кафе окончательно опустеют, и тогда она сможет поговорить с тем показавшимся ей странным официантом. Примерно в 11 часов в кафе почти никого не осталось, разве что только паренек, который слишком заигрался с ноутбуком. До 11 Бейла заказала себе еще несколько закусок, заодно и поужинала. Того официанта она подловила у барной стойки: он остановился, чтобы обменятся с барменом парой слов.
– Извините, я могу у вас кое о чем спросить? – сказала она полушепотом, обратив на себя внимание бармена. – Наедине, – уточнила Бейла. Официант кивнул, уже вместе они сели за дальний столик, чтобы никто их не смог подслушать.
– О чем вы хотели меня спросить? – спросил официант, не проявляя к девушке никакого интереса.
– Весь этот вечер меня мучил один вопрос, о том, что вы конкретно имели в виду, когда сказали, читала ли я рекламный буклет или не читала.
– Кажется, вы поняли мой вопрос уж слишком двусмысленно, – усмехнулся официант.
– Тогда проясните! Чтобы у меня подобных сомнений больше не возникало, – предложила ему Бейла.
– Прояснить? А вы разве не поняли? – улыбнулся официант.
«Он точно со мной флиртует! Может, я не заметила, что он написал мне свой номер телефона? Черт! А я дура не догадалась!» – подумала Бейла.
– Кажется, теперь начинаю понимать, – с кокетливым смущением произнесла она.
– Боюсь, что опять неправильно, – отрезвляюще громко отвечал ей официант. – Помимо кафе мы занимаемся еще доставкой грузов, подчеркиваю – любой сложности, то есть мы решаем проблемы, помимо утоления голода и жажды, удовлетворяем еще и другие потребности.
– В плане? – изумилась Бейла. – Вы меня спрашивали о том, не нуждаюсь ли я в грузоперевозках? Вы это имели в виду?! – девушка чувствовала себя оскорбленной.
– Ну наконец-то! – делано обрадовался официант. – А я о чем вам говорил? Так что? Вам требуется перевезти что-то, что для вас может быть сложно или не по силам?
– Не нуждаюсь, – сухо ответила девушка, встала из-за стола. Ушла из кафе, хлопнув дверью.
– Как знаете, мисс! – крикнул ей вдогонку официант.
«Перевозки… Ха!.. Перевозить?! Вот же козел! Таких козлов надо поискать! А я-то дура, купилась! Нет, хватит тебе уже быть такой доверчивой идиоткой, надо их раскусывать сразу, а потом выплевывать… Так и буду делать! Хороший урок!» – злясь на себя, но больше на того официанта, девушка подсела в такси.
Этой ночью она не садилась за компьютер, ее спонтанное намерение найти игру, в которую намедни играл ее босс, улетучилась так же же быстро, как и пришла. В этот раз она оставила телевизор в покое, была слишком взвинчена, а последние новости из CNN могли ее накрутить еще больше, чем сейчас, – она бы не заснула. Бейла решила сразу переодеться в домашнюю пижаму и без перекуса уйти спать. Так и сделала.
Проснулась раньше, чем прозвенел будильник, выключила его, потому что спать дальше уже не хотела. В половине седьмого разогрела замороженную пиццу; пока та грелась в духовке, Бейла сделала свои дела в ванной и туалете. Впервые за несколько лет она чувствовала себя предельно выспавшейся и отдохнувшей, радостно подумала о том, что этот день, может быть, будет самым что ни на есть удачным. Или, по крайней мере, принесет ее долгожданные позитивные эмоции, которых в последнее время ей не хватало. Принимаясь за пиццу, она вспомнила, что сделала вчера, громко рассмеялась. Представив себе, как смачно раскраснелся от злости Митч Рейнгадс, вот-вот лопнет, как помидор, в мякоть которого заложили горящую петарду. Смеялась еще громче, когда представила Митча Рейнгадса, который бешено метался по кабинету в поисках возможных виновников, которые, вероятно, спрятались где-то поблизости и тихо сейчас над ним ржут… и был бы прав только в том, что над ним действительно сейчас смеются. Но не в кабинете и даже не за спиной, а в домашних условиях. За утренней теплой пиццей и первыми утренними лучами солнца.
В общем, Бейла Гейл впервые за три года собралась на работу в ожидании приятного предвкушения от того, что ее босс будет вести себя иначе, чем всегда. Бейла сожалела лишь об одном, что не сфоткала эту картинку как доказательство и нераспространила ее среди коллег, потеха была бы сильнее, а глаза Митча Рейнгадса не поднимались бы выше собственных ботинок.
Собираясь уходить, Бейла открыла входную дверь. Каково же было ее удивление, когда на коврике для ног она увидела глянцевый клочок бумаги, по форме похожий на старинный билет в кинотеатр. Все же она его подняла, держать его в руках было приятно, но вот послевкусие от прочитанного оставляло у нее внутри не то чтобы настороженность – скорее какое-то спонтанное беспокойство.
– Добрый день, уважаемая мисс Гейл! Пусть вас не беспокоит наше нечаянное вторжение в ваше личное пространство. Мы были бы искренне рады, мисс Гейл, если бы вы считали нас своими друзьями, которые рады помочь вам в тех делах, которые вам, к сожалению, неподконтрольны. Мы с радостью готовы услышать волнующую вас проблему и, оперативно решив ее, раскрасить вашу жизнь новыми позитивными красками. В связи с этим имеем честь пригласить вас на еженедельную закрытую конференцию, посвященную решению трудноразрешимых проблем, которая пройдет (по счастливой случайности) именно в вашем городе, Хорризард-стрит 24. Явка строго обязательна (вы ведь хотите, чтобы ваши проблемы разрешились сами собой?).
«Какие еще проблемы?» – подумала Бейла, водя глазами по красиво написанным строкам этого странного послания, и, к своему искреннему изумлению, нашла написанный здесь же ответ:
– Какие проблемы? А вас разве не волнует вопросы вашей карьеры в компании «Ньютинорм-холдингс»? Или ваш босс Митч Рейнгадс вам больше не докучает? Не собирается вас уволить? Если вы ответили на эти вопросы в следующей последовательности: нет, нет и нет, тогда простите нас, что мы суем свой нос в чужие дела, совершенно не догадываясь о том, что вас все устраивает. Но если на все вопросы вы ответили в трех случаях тремя «да», тогда вы наш клиент! Мы вас будем ждать в эту пятницу в 19.00, убедительная просьба не опаздывать, конференция у нас закрытая и блюдем правила строгой пунктуальности. С уважением к вам, ваши друзья.
Бейла убрала письмо к себе в сумочку, странно, но это было на самом деле именно так. На розыгрыш это было не похоже (по крайней мере, так думала Бейла). Хотя поначалу и пыталась припомнить тех знакомых, кто вполне мог бы так с ней пошутить. Однако девушка точно знала, что никому из коллег по работе не давала своего домашнего адреса и никто из ее немногочисленных знакомых не имел подобных привычек прикалываться таким негуманным способом.
«Из отдела кадров? Да нет… они бы не стали со мной возиться, ограничились бы какой-нибудь дешевой сплетней… Митч Рейнгадс? Ну нет! Это совсем нет! Если бы ему на меня кто-то настучал (и если исходить из того, что я знаю его три года), он бы ограничился просто моим позорным увольнением… Но тогда кто же мне это подкинул? За мной следят?! Кто?! Кому я нужна?! Ха… да кому я вообще понадобилась, чтобы подсовывать мне подобные вещи? А они обо мне, кажется, все знают… Надо будет спросить у Норма Вейнека, может, он знает, кто со мной так шутит…»
Норм Вейнек работал на ее этаже посыльным и, конечно же, был в курсе первых офисных сплетен – все последние новости Бейла узнавала от него. Девушки, что с ним работали, называли его своим ручным любимчиком: Норм любил угождать, по поводу и без повода. Так что Бейла на его счет была вполне спокойна – он ей все выложит как есть, с подробностями и прочими нюансами.
Добравшись до работы на такси, Бейла окончательно забила себе голову этим недавним подложенным ей под дверь посланием. Поднявшись лифтом на свой 25‑й этаж, Бейла не могла не заметить выражение лиц работающих с ней коллег, смотрящих на нее с нескрываемым осуждением и неприкрытым негодованием. Озвучить общее мнение решилась Марта Геранж, что работала в финансовом отделе «А». Ее взгляд и выражение лица не сулили ничего приятного, кроме скандала. Бейла сдержанно села на свое рабочее место, морально приготовившись выслушивать, однако решила сама озвучить свой вполне справедливый вопрос:
– Марта, что случилось?
– Что случилось?! – с деланым громким удивлением на лице спросила ее Марта. – Спрашиваешь, что случилось? Ты вчера отпрашивалась с работы? Скажи мне это честно в глаза!
– Я не совсем понимаю тебя, Марта, с чего я должна перед тобой отчитываться? – сдержанно, спокойно парировала Бейла, сложив перед собой руки в замок.
– А не должна! – воскликнула Марта. – Ты никому из нас ничего не должна! Но обязана досидеть свой рабочей день на заднице ровно! Мне-то, в общем, плевать, решишь ты уходить на час позже или на три часа раньше!
– Остановись, Марта, – строгим и резким голосом ответила ей Бейла.
– Это разницы не имеет, но то, что устроил нам, между прочим, твой начальник Митч Рейнгадс, не входит ни в какие рамки! Ты это вообще понимаешь?! Ты, стерва, нас всех подставила! Жди разноса, когда Рейнгадс придет, он тебя съест и не подавится, и поделом!
– Ты закончила? – ровным, безразличным голосом спросила у нее Бейла, вызвав в глазах Марты Геранж новые потоки искр ярости и негодования. – А теперь будь так любезна свалить к себе в отдел, я гляжу, у тебя нет работы?
– А ты та еще штучка, Гейл! – сцеженно отвечала ей Марта. – Будь уверена – когда тебя отсюда выпрут, мы будем ликовать всем отделом.
Бейла презрительно осмотрелась вокруг себя, не находя поддержки нигде, кроме разве что развешанных здесь картин-пейзажей (они действительно были спокойны и действовали умиротворяюще).
– Не сомневаюсь, что будешь, но ты пока попридержи лошадей, Геранж, праздник может и не начаться или начаться, но на другой стороне улицы.
– Чьей же? – усмехнулась Марта, повернувшись лицом к подслушивающим разговор коллегам – они были солидарны с ее усмешкой. – Твоей?
– А ты умна, Геранж, очень умна, – делано циничным голосом отвечала ей Бейла, на том и расстались.
В половине десятого появился сам Рейнгадс, он остановился возле стола Бейлы Гейл и достаточно резкой и короткой фразой просил ее зайти к нему в кабинет.
Бейла этого не видела, но точно знала, что Марта Геранж была права, когда говорила о том, что весь отдел после ее увольнения будет радоваться ее уходу. Одним словом, она работала с офисными лицемерами, не упускающими удобного момента тихо, про себя, позлорадствовать, поплеваться за спиной ядом. Конечно, она не была готова к такому неожиданному раскладу отнюдь не в ее пользу. Она бы не успела подготовить оправдательную речь, хотя бы в устной форме – в голове творился сумбур из самых неприятных мыслей и самых скандальных сюжетов в будущем диалоге с боссом. Она бы не могла спокойно парировать ни одну из его резких и крайне оскорбительных реплик или дать обратный пас, как в футболе или бейсболе. Она шла на его территорию, туда, где богом был он, а она – всего лишь очередной мелкой офисной рыбешкой, которую всегда можно проглотить, потом выплюнуть, а потом найти новую и уже измываться над ней (бедная девочка, если ей будет трудно выдерживать это три года кряду). В общем, Бейла стояла перед его дверью, с минуту не решалась постучаться, но потом собралась (мысленно она уже плюнула на все: и на свою карьеру, и на все эти три года, которые прошли для нее не слишком легко, чтобы говорить о них спокойным и ровным голосом в кресле за потрескивающим огнем камина). Постучалась.
– Это вы, мисс Гейл? Заходите! – можно было только догадываться, какую обвинительную речь он для нее подготовил. Бейла Гейл готовилась войти в огонь.
– Вы просили меня зайти, мистер Рейнгадс, – робким, почти извинительным тоном произнесла Бейла, сделав несколько неуверенных шагов вперед, руки завела назад, как делала всегда, когда ее ожидал разнос. Рейнгадс пил горячий кофе; через струящийся из чашки дым он смотрел на девушку как затаившийся в засаде шакал: такие же злые хищнические глаза, пристальный всматривающийся взгляд и застывшее выражение лица, холодное, но втайне источающее ярость. Рейнгадс разогревался. Встав с высокого кресла, он изящно поднял блюдце с горячим кофе, не глядя на девушку, подошел к окну. Эта томительная пауза между ними тянулась невыносимо долго, он знал, что сказать, но по-своему, с издевкой, тянул время, пока Бейла Гейл переминалась с ноги на ногу в ожидании какого-то чуда, которое могло бы ее сейчас спасти от морального разгрома.
– Вы ведь не маленькая девочка, мисс Гейл, чтобы я вот уже в который раз напоминал вам о внутреннем распорядке и поддерживаемой в нашей компании дисциплине? Вам ведь не надо все это слушать, верно?
– Мистер Рейнгадс…
– Ни слова больше! – воскликнул он, резко обернувшись к ней. Его лицо вспыхнуло, а глаза блестели как у сумасшедшего, однако он сделал небольшой чопорный глоток из своей удерживаемой на блюдце чашке. – Вы подвели меня, мисс Гейл, страшно подвели.
– Я не подводила вас, мистер Рейнгадс, – робко возразила ему Бейла, до конца не уверенная в том, что правильно (к месту ли) она сейчас это сказала.
– Да что вы говорите? – злобно ухмыльнулся Рейнгадс. Отойдя от окна, держа в руках блюдце с кофе, он шел к ней. – Значит, вчера мне показалось, что я не увидел свою помощницу на рабочем месте? Вы, оказывается, сидели за столом ровно до шести часов, а когда я вас звал, вы просто не отреагировали. Я ничего не упустил?
– Мистер Рейнгадс, я всего лишь ушла на полчаса раньше. Вы же всегда злитесь когда я приношу документы на подпись под конец рабочего дня – я принесла их вам раньше…
– Но кто, черт побери, давал вам право уходить раньше времени?! – громким, надтреснутым от ора голосом прокричал Митч Рейнгадс. Последние два слова он сказал полушепотом, так что несчастная девушка испытала, наверное, самый вопиющий страх – не от крика, но от осознания того, что этот человек вполне может ее сейчас убить или что-нибудь с ней сделать – таким бешеным его еще не приходилось видеть. Девушка думала, как спрятать от него свои глаза – картины уже не помогали, теперь и подсолнухи смотрели на нее с укоризной и такой же потаенной злобой, словно живые и солидарные с истеричным Рейнгадсом. Именно сейчас в ее голове созрел тот самый момент, когда Бейла мысленно разгадала сокрытую загадку вангоговских картин – скрытое в них зло пробуждается, когда Митч Рейнгадс, вице-президент компании «Ньютинорм холдингс», кричит на своих подчиненных. Он сейчас был как никогда к ней близок, стоял в полуметре от нее, а она не могла сделать и шагу назад. Боялась.
– Вот что, мисс Гейл, мы подошли с вами к финишной прямой, и на этой черте мы с вами и распрощаемся, точнее, я с вами распрощаюсь, без выходного пособия, по собственному желанию… – сказав это, он приблизился к ней настолько, что в голове девушки развеялись иллюзии насчет Рейнгадского к ней влечения: декольте не помогло, так же как и внешность, они сейчас проигрывали эту слишком неравную битву. Рейнгадс – псих.
– Тогда… разрешите мне идти… – тщательно скрывая свое негодование, Бейла пыталась быть сдержанной и такой же стойкой, как и всегда, но нервная дрожь в глазах и руках выдавала ее.
– Только с вещами, – злобно прошептал Рейнгадс, – на выход…
Бейла вспыхнула и, сделав над своей слабостью почти нечеловеческое усилие, харкнула ему в лицо – надо было видеть его побелевшее изумленное лицо: нет, в нем был не страх, но закипающий гнев, который пока не проклюнулся наружу. В этот самый момент она бежала. Гнев Рейнгадса вышел уже за дверью, когда девушка бежала по коридору, собирая со своего рабочего стола то немногое, что принесла с собой, остальное оставила, в основном канцелярию.
– Лети, Гейл!!! Лети, тварь!!! Безвозвратно лети!!! А я прослежу, чтобы тебя не взяли даже уборщицей, по крайней мере, в этом городе уж ТОЧНО!!!
– Хрен тебе, Рейнгадс!!! – Гейл остановилась перед лифтами (не забыв нажать кнопку вызова, лифт начал движение с 20 этажа) и, злобно кривясь, выкинула ему средний палец.
Рейнгадсу только того и надо, ему был нужен повод, чтобы напасть, и пускай это все происходит на глазах у его подчиненных – он уже не остановится. Лифт был на 24 этаже, когда Бейла нервно дергалась от перевозбуждения и страха от того, что бешеный ублюдок Рейнгадс настигнет ее, вцепится ей в горло и неприменно задушит, а эти, что смотрят, так и будут стоять, потому что он им платит зарплату, он властен уволить их всех, не сразу, но по одному. Он бежал к ней, спотыкаясь о ковролин, был уже ближе, когда створки лифта открылись, а Бейла исчезла внутри кабины, но это его не остановило, а только раззадорило, разозлило еще больше, так что он был похож не на человека, но на что-то другое, очень темное и злое, будто все, что он вобрал в себе за эти три года, вышло из него за этот злополучный день. Бейла нажала на кнопку первого этажа, когда створки лифта уже закрывались, предательски медленно, словно все в этом здании в этот вопиющий черный для нее день подчинялось его воле, и только она была против, за что сейчас и расплачивалась. С секунду она слышала его громкое натужное дыхание, его быстрый бег по коридору, и ровно столько же времени прошло, когда он предстал перед ней. В его глазах горели угли гнева, рот кривился в злобной и крайне жестокой гримасе, настолько беспощадной, что именно сейчас ему не хватало только ножа, с которым он мог бы быстро с ней расправиться. Однако его единственным оружием были сильные руки, которые пытались удержать створки лифта, как металлические крюки жидкого робота в той жуткой сцене из второй части «Терминатора».
