Текст книги "Наследство Ралотов"

Автор книги: Георгий Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

На первый вопрос ответа нет. Зато на второй вопрос ответить можно. Да, может уцелеть, если от него не отвернётся удача. А то, что это очень капризная дама? Знают все! Знали это и все участники охоты, которым азарт погони не затмил разум, отключив инстинкт самосохранения. Вначале таких охотников, с отключённым инстинктом, оказалось двое. Это был ОРАТ и один из его друзей, они и оторвались от остальных, оставив их далеко позади, продолжив опасную погоню. Но так продолжалось не долго. Отар друга ОРАТА споткнулся, с трудом удержавшись в седле, всадник решил не рисковать и прекратил безумную погоню. Теперь секача преследовал один ОРАТ, азарт ещё руководил им, удача пока не отвернулась от него и его отара. Они и продолжили погоню.

Уже говорили, что удача капризна. Первым в этом убедил отар. Его правая передняя нога зацепилась за выступающий корень дерева. Животное сбилось с ритма синхронного бега, споткнулось, вскинув круп. ОРАТ перелетел через голову животного и продолжил полёт в неизвестность, выронив из руки копьё. Приземлившись, он понял, что удача не покинула его. Отделался он только ушибом левой ноги. Но даже этот инцидент, не остудил его азарта. Вскочив, он подхватил копьё и продолжил погоню за секачом. Через несколько мгновений деревья расступились, ОРАТ выскочил на небольшую полянку, освещённую солнцем. Она была прекрасна! Сочная зелень травы покрывала её, солнечные лучи золотили лепестки жёлтых и белых цветов, украшавших её. А над всем этим простиралось бездонное небо, оно радовало взгляд своей глубокой синевой, до этого момента его скрывали кроны деревьев. По инерции ОРАТ пробежал ещё десяток шагов. Он оказался в центре прекрасной поляны, но ему было не до красоты, окружавшей природы. Удача покинула его. Это осознал мгновенно. На противоположном краю поляны стоял секач. Перестав убегать, огромное животное смотрело на своего преследователя налитыми кровью глазами. До секача было около десятка сажен, но налитые кровью, горящие ненавистью глаза, ОРАТ видел отчётливо. Это был конец. Короткое копьё и малый меч против этой горы мышц, пропитанного жаждой убийства животного, были слабой защитой. Практически никакой. Ситуация была безвыходной. Убежать от секача, он не мог, так же, как не мог и рассчитывать, одержать над ним верх. Будучи воином, ОРАТ это понимал. Всё что он мог сделать, это принять бой, стоя к зверю лицом, умереть в этом бою, оставаясь воином, а не быть убитым и растерзанным, убегая. Выбрав первый путь, ОРАТ удобней перехватил копьё и замер, следя за зверем. Зато тот не раздумывал и не медлил, он бросился на человека, набирая скорость. Это был большой камень, выпущенный с мощной осадной катапульты. Ни увернуться, ни противостоять ему человек не мог, да ОРАТ об этом и не думал. Он просто жил свои последние мгновения.

Копье сломалось, нанеся не смертельную рану секачу. Он дёрнулся, немного отвернув в сторону. ОРАТ успел отпрыгнуть, выхватить меч и отбежать ещё около сажени к спасительным деревьям, росшим на краю поляны. Это была небольшая отсрочка от смерти, и она уже закончилась, описавший круг, ещё больше разъярённый полученной раной секач вновь набросился на него. Малый меч был очень слабым подспорьем человеку, твёрдую кожу секача разрубить он не мог и выскочил из руки, отлетев в сторону. Сам ОРАТ отлетел в другую сторону. Спастись он мог, только забравшись на дерево, но это было невыполнимо, хотя огромное дерево было недалеко. Секач, описав круг, снова устремился на поверженного врага, он собирался добить ОРАТА, это было понятно обоим. ОРАТ перевернувшись на живот, безразлично наблюдал за несущимся на него секачом. Со своей смертью он уже смирился и просто ждал её. Она неуклонно приближалась.

Но именно в этот момент в эту схватку вмешался третий участник. От деревьев метнулась темная тень и встала перед несущимся секачом. Всё, что успел заметить ОРАТ, было для него не утешительно. На стоявшем, перед несущимся на него секачом, человеке был плащ, его руки были скрыты под ним, и никакого оружия видно не было. ОРАТ ещё успел подумать:

"Ещё один самоубийца! Или просто безумный?"

Дальше думать он уже не мог, ибо то, что видели его глаза, разум не воспринимал. И это было неудивительно. На стоявшего человека секач реагировал странно. Его уши и пятак носа зашевелились, раздался резкий визг, он попытался остановиться, но набранное ускорение огромной массы несло его вперёд, на стоящего перед ним человека. Всё, что секач смог сделать, это отвернуть вправо. Это ему удалось, но не спасло. Своим пятаком он с большой силой врезался в дерево, на котором ОРАТ рассчитывал найти спасение. От удара он отлетел назад, завалился на бок, дёрнулся и затих. Стоявший человек, отбросил капюшон своего плаща и повернулся. ОРАТ смотрел на него снизу вверх. Увидел лицо человека и широко открыл глаза. Светлые, коротко остриженные волосы, обрамляли миловидное лицо с мягкими чертами, но это заметил мельком. На этом лице привлекали взгляд большие глаза, синие и бездонные, в них ОРАТ и утонул. Единственное, что смог выдавить из себя, было глупостью, но она вырвалась:

– Вы девушка?

Улыбка осветило лицо, ещё больше усилив очарование глаз:

– А что, я похожа на мальчика?

ОРАТ покраснел и закачал головой:

– Нет, нет! Что Вы! Это просто так, вырвалось. Простите!

Девушка рассмеялась. Её смех напомнил ему перезвон серебряных колокольчиков из далёкого детства.

– Вы шах? Это только они, согласно древним рукописям принимали посетителей, возлегая на ложе. У Вас ложе заменяет трава поляны? Или всё-таки встанете? Так говорить легче. По моим наблюдениям, ран в этой схватке Вы не получили. Я не ошибаюсь?

ОРАТ покраснел ещё больше, если такое было возможно, он вскочил. Девушка была на голову ниже его, даже широкий плащ не скрывал её хрупкой фигуры. Удивительно, как у неё хватило мужества встать на пути разъярённого секача? Смог ли бы он поступить так? Поставил себя на её место, ответить так и не смог. Себя обманывать не хотелось. Но эту мысль он тут же отбросил. В голове крутились совсем другие мысли. Им он и отдался, осматривая странный материал, из которого был сделан плащ девушки. Он состоял из крупных чёрных чешуек, похожих на чешую рыб. Под ним, на ногах девушки были одеты короткие сапоги, изготовленные из таких же чешуек, как и плащ. Странно, но на одежде девушки не было видно ни следов от клейких листьев растений, ни паутины, вообще ничего. Такой же чистотой блистали и сапоги. Складывалось впечатление, что девушка шла не по лесу, с густыми зарослями кустов и растений, ни по влажной лесной земле, а шла по мощённой, старательно вымытой дороге. О своей одежде и сапогах сказать такого он не мог. Одежду украшала паутина, сок листьев, а сапоги лесная грязь. Они стояли, молча, рассматривая друг друга.

Из леса раздались крики, это отставшие охотники шли по проложенной секачом, через кусты и заросли, просеке. Они звали наследника, беспокоясь о нём. С ним могло случиться всё, что угодно. Мог упасть с верхового отара и расшибиться, на такой местности это было не удивительно. Удивительным было избежать этого. Да и встреча с секачом, один на один, шансов уцелеть не давала. Если с наследником что-то случиться? Об этом боялись и думать. Крутой нрав Властелина ВИНЗОРА знали хорошо. Беспокоились о наследнике, а боялись за себя. Это естественно. Властелин не помилует, не простит.

Услышав крики множества людей, девушка среагировала первой. Чёрная тень метнулась с открытой местности поляны, нырнула в лес и растворилась в нём. Только в этот момент до ОРАТА дошло, что он не знает ни её имени, ни откуда она. Получилась, мимолётна встреча, без продолжения. Странно звучит, но он этого не хотел, впервые за все годы прожитой им жизни. Хотел броситься за ней в лес, догнать, всё выяснить, а ещё больше хотел, чтобы она осталась рядом. Но выполнить даже первую часть уже не мог, на поляну выскочили охотники, они обступили его и старательно ощупывали, смотрели на обломки копья, валяющийся в стороне меч и лежащую под деревом неподвижную тушу секача. Только сейчас все рассмотрели истинные размеры зверя. Понять, что здесь произошло, не могли, но поняли главное для себя. Наследник был жив и практически цел, опасаться гнева властелина уже не стоило, пронесло! Этому были очень рады. Победа наследника была очевидна, вот все дружно славили его, восхищались им. А он был хмур и молчалив, совсем не реагировал на их слова, не замечал их. Ломать голову над этим было не интересно, вот и занялись делом. Начали рубить деревья, обтёсывать их. Транспортировать поверженного секача было не просто. Такую тушу взвалить на верхового отара, было невозможно. Во-первых, отар от запаха зверя начинал метаться, во-вторых, такой вес ему был не по силам. Сделать волокуши? Было не трудно, но тащить их по лесным зарослям было невозможно. Оставалось одно. Тащить секача на себе. Это был единственный вариант, его и приняли. Когда это решение принимали, даже не представляли, как это будет трудно. Секач завёл их далеко от поместья и им предстоял долгий обратный путь. Но делать было нечего. Вздохнули и отправились в дорогу.

Нести тушу на жердях вчетвером, не получилось, огромная туша секача весила изрядно, пришлось нести восьмерым, периодически меняя носильщиков. Увильнуть от участия в этом процессе не удалось никому. Тащили все и благородные господа, и егеря. Про себя проклиная того, кто нашёл такого громадного секача. Из леса вышли, когда уже начало темнеть. Возле леса их ждала телега, запряжённая волами. Посланный гонец с порученным ему делом, справился. Взвалив тушу на телегу, облегчённо вздохнули, вскочили в сёдла и помчались в поместье. А там уже кипела работа. Во дворе, перед домом стояли столы, на них громоздились блюда с едой. Посреди двора, перед столами, пылал костёр, по бокам костра уже стояли подпорки для вертела. Слуги откупоривали бочонки с вином. Опустилась ночь, но пир откладывать не собирались.

Пока телега с тушей доползла до поместья, пока слуги свежевали тушу, одевали на вертел и подвешивали над костром, времени не теряли. Целый день, проведенный в лесу, нелёгкий коллективный труд, затраченный на переноску туши, утомил всех. Хотелось просто упасть и расслабиться, о еде и не думали, но это оказалось просто фикцией. Едва увидев столы, ломившиеся от блюд, услышав соблазнительные запахи, увидев открываемые бочонки с вином, об усталости тут же забыли. Наскоро умывшись прямо возле столов, все дружно набросились на еду и вино. Вначале стояла тишина, каждый усердно работал челюстями, но вскоре голод утолили и заработали языками. Так, как каждый старался перекричать других, то поднялся такой шум, что крутившиеся у стола псы сбежали прочь. Один наследник лениво ковырялся в своей тарелке и был задумчив, но остальные на него внимания не обращали. Все были заняты рассказами и воспоминаниями об охоте, переноске туши секача. Каждый рассказывал о своих ощущениях, не слушая других и стараясь убедить всех слушать именно себя…., потому что он самый лучший рассказчик. Ещё больше шума возникло, когда тушу секача, одели на вертел и подвесили над огнём. Все сразу превратились в кухарей, советы сыпались, опережая друг друга, иногда возникали споры, которые пытались решить кулаками. Так продолжалось всю ночь, угомонились только с рассветом, когда слуги разнесли по комнатам, остатки упорных, пирующих охотников, уснувших за столами и под ними. Наследник этого не видел, он ушёл из-за стола, когда пир был в разгаре, его ухода не заметили, не до того было.

Уже днём, немного протрезвев, вспомнили, что наследник носил отметины от схватки с секачом. Сразу три лекаря обследовали его. Лечить владык, наследников и членов их семейства дело опасное и трудное, правда, доходное. Лекари были опытными. Каждую царапину, ссадину, они осмотрели в несколько этапов, затем провели консилиум и снова осмотрели. Плечо и бок замотали, намазали мазями, приготовили десяток микстур и приписали наследнику…, две декады постельного режима. Обычно с наследником постоянно приходилось бороться. К диагнозам и рекомендациям лекарей он относился скептически, выполнять их отказывался. Но в этот раз, занятый своими мыслями, он лекарям осматривать себя, мазать и бинтовать не мешал, а рекомендациям, о постельном режиме даже обрадовался. Ему не нужно было уезжать с родового поместья! Он мог отыскать незнакомку! Говорить об этой истинной причине своей покладистости, сговорчивости, он не стал. Просто со всем согласился. Через час из поместья выехал гонец к Владыке с вестью о состоянии здоровья наследника и о том, что он будет вынужден задержаться в родовом поместье…, ещё на три декады. Как минимум! Таков был вердикт лекарей. Целых два дня наследник выполнял все предписания лекарей. Большая часть охотников за эти дни разъехались, остались только свои. Тогда наследник прогнал лекарей, пригрозив им отрубить головы, если будут жаловаться Владыке. Характер наследника знали, понятно, что он был сыном своего отца, а на одном дереве тогда ещё росли только одни плоды, человек ещё над природой не издевался, вот и хранили тишину. Сам наследник вставал рано утром, и целый день носился по окрестностям в поисках места проживания незнакомки. Слуги, сопровождающие его, постоянно менялись, ежедневные верховые поездки с раннего утра допоздна, пока темнота не прерывала эти поиски, выдержать было трудно, но одержимый своим стремлением найти девушку наследник трудностей, усталости не чувствовал. Поиски не прекращал ни на один день. Увы! Пока результата не было. Глухой, дикий лес хранил эту тайну. Ни одного поселения, где жила бы, подходившая под описание девушка или кто-то, что-то слышал о ней, или слышали о неизвестном поселении, за всю декаду поисков так и не нашли. В этой, малонаселённой людьми местности, поселений было не так и много, посетили все. Наследник пребывал в унынии. Он сам нашёл себе новое занятие, ежедневно отправлялся на поляну, где девушка спасла его от свирепого секача, там проводил целый день в одиночестве. Слуги располагались в стороне и его не беспокоили. Все мысли наследника были заняты девушкой, он вспоминал каждую черту её лица, все сказанные ей слова. Тоска и печаль поселились в его душе. Гонцы сообщали Властителю, что наследник ещё слаб и нуждается в отдыхе, уходе лекарей. Из лекарей, двое были придворными, а третий жил в поместье в сытости и достатке. Лишаться своего места никто из них не хотел. Состояние наследника они поняли, вот и слали гонцов с удобными для наследника известиями. Так проходили дни…

Тоскующий наследник даже представить не мог, что из густых зарослей кустарника за ним наблюдают синие глаза той, которую он искал. С ЗАРИКОЙ творилось что-то непонятное ей. Та встреча на лесной поляне не выходила у неё из головы, снилась даже ночами. Беспомощно лежавший на траве, уже приготовившийся умереть юноша, всё время стоял у неё перед глазами. Растерянный, робкий, он требовал её защиты, так объясняла она себе эти свои видения. А тут ещё ДАДИН, как будто узнал о её тайне и не давал ей прохода, постоянно приставал с разными предложениями. В такие моменты она свирепела, её глаза наполнялись гневом. Это пугало ДАДИНА и он отступал. Но пугало это состояние не только его, сама ЗАРИКА пугалась этого состояния не меньше его. Носить всё это в себе было очень тяжело. Решившись спросить совета, девушка отправилась на поиски матрицы разума своей бабушки. Она видела, что с матрицами происходят странные вещи. Многие старые матрицы разрушаются, но больше всего было матриц, которые утратили связь с существующим вокруг них миром. Они ничего не понимали, не воспринимали речь, если к ним обращались, бесцельно бродили тёмными местами и переходами разрушающегося замка. Матрицы ещё не впавшие в такое состояние, неустанно работали в лаборатории, одержимые идеей найти средство материализоваться на длительное время, обрести плоть. За последние полсотни лет начала проявляться ещё одна странность. Приём снадобья, обеспечивающей материализацию матрицы до 30 дней, раз в год соблюдался строго. Но матрица после тридцати приёмов снадобья для материализации, начинала воспринимать последующие порции с изменениями, с каждым приёмом новой порции, матрица материализовалась усечено. У неё постепенно исчезала целость, начиналось это с нижней части тела и поднималось всё выше. Изменение состава снадобья давало много побочных результатов, но процесс не останавливало. Теперь можно было встретить в лабораториях замка и неполные тела, и одни головы. К этому зрелищу немногочисленные обитатели замка привыкли, но смириться не хотели. Они упорно работали, искали новое снадобье, способное устранить это явления. Матрица разума матери ЗАРИКИ была главой этих одержимых, говорить с ней о чём-то другом было бесполезно. Матрица бабушки была единственной из старых матриц, которая помогала ЗАРИКЕ в её работе. Она была выдающимся лингвистом, в совершенстве изучила язык расы, которой принадлежали найденные когда-то рукописи. Целыми днями она находилась в библиотеке замка, где хранились эти рукописи. ЗАРИКА постоянно контактировала с ней, вот и выбрала её в советчицы.

Отделавшись в очередной раз от домогательств ДАДИНА, она шла к матрице разума бабушки. Бабушка 19 дней назад приняла очередной раз снадобье материализации, в этот раз она обрела часть тела по пояс, но главным для неё были руки, дававшие возможность работать со свитками и книгами. Её внешний вид не шокировал девушку, как и остальные она привыкла видеть разные материализации матриц. Да и ей нужен был собеседник-советчик, внешность роли не играла. Нашла она бабушку там, где и предполагала, в библиотеке, оторвав её от чтения книги, начала свой рассказ. Обычно ей в любом разговоре удавалось придерживаться хронологии и логики повествования, но в этот раз она сбивалась, теряла нить рассказа. Это ещё больше озадачило её. Обычно такое состояние она сама наблюдала у тех из обитателей замка, разум которых готовился покинуть тело и войти в матрицу. Но этому состоянию предшествовали другие симптомы умирания тела. Человек переставал двигаться, есть. У неё этого не было. Она носилась везде, была полна сил, ела всё подряд и ненавидела ДАДИНА. С этим тоже предстояло разобраться, но позже. Главным был первый вопрос, о нём и говорила.

Бабушка слушала девушку и улыбалась. ЗАРИКА было последней представительницей их угасающего рода. Она достигла поры зрелости и познала чувство любви. Её разум это понял, но как объяснить это ЗАРИКЕ? Она не знала. Выход нашла. Протянув девушке один из свитков, погладила её волосы и сказала:

– Прочти это. Здесь ты найдёшь ответ на свой вопрос. Его искали всегда. Эта исчезнувшая раса тоже когда-то знала, что такое чувства, но со временем это знание утратила. Возможно, что утратив понятие чувств, она и обрекла себя на гибель. Неизвестный вирус, только ускорил этот процесс. Думаю, что разумное существо без чувств существовать не может. Таким разум создала природа. Только чувствами он и живёт. Лишившись их, разум медленно умирает, ибо лишается смысла жизни. Чувства подразумевают многое, функцию продолжения жизни в том числе. Это сейчас и тревожит тебя. Пришло твоё время выполнить то, что заложено в твоих генах природой. Можно назвать это и инстинктом продолжения рода человеческого.

ЗАРИКА ничего не поняв из сказанного, взяла ей свиток, а бабушка вернулась к прерванной работе и погрузилась в чтение. Вздохнув, девушка развернула свиток и начала читать.

"Ода о любви.

Когда твоя пора настанет

Когда любовь свою найдёшь

Тогда о муках ты узнаешь

И сладость их тогда поймёшь.

Нет чувств, прекраснее на свете

О них всегда мечтаем мы…"

ЗАРИКА свернула свиток, с недоумением посмотрела на него, затем перевела свой взгляд на матрицу разума бабушки. Если бабушка и считала это ответом? То он ей был не понятен. Разве это ответ на её сны и мысли? Какие-то стихи, о какой-то любви и чувствах. Ей нужно конкретное объяснение, но судя по всему дать его ей, не собирались. Находить ответы на свои вопросы, она привыкла самостоятельно. Вот и начала искать, приходя на поляну и наблюдая за постоянно приезжавшим сюда парнем.

Может ли такое наблюдение со стороны продолжаться вечно? Кто сможет ответить на этот вопрос? Да и есть ли однозначный ответ? Это сказать трудно. Наверно многое зависит от темперамента наблюдателя, его характера, среды, где он рос. Что касается ЗАРИКИ, то она была импульсивна, непосредственна, а росла среди матриц разума, занятых своими проблемами. Вот и поступила соответственно. В один из дней вышла из леса и присела рядом с парнем. Тот, заметив её рядом, продолжал сидеть, молча, боялся шевельнуться. ОРАТ не верил своим глазам. Ему казалось, что сидящая рядом девушка это плод его воображения. Стоит ему шевельнуться или сказать слово, и она тут же исчезнет. Пережить это он бы не смог. Вот и сидел, застыв.

Сколько времени они сидели так? Никто из них не знал, но наконец, решившись, ОРАТ взял девушку за руку:

– Это действительно ты или это плод моего воображения?

ЗАРИКА молчала, но свою руку освободить не пыталась. Её сердце громко стучало, пытаясь вырваться из груди, воздуха не хватало. Он стал тяжёлым, она не могла его вдохнуть. Но по его руке струилась какая-то энергия, она вливалась в её тело, она слышала, как стучит его сердце. Это было так сладко и незнакомо!

ОРАТ встал, не выпуская руки девушки, он поднял её, подхватил на руки, донёс её, до стоявшего на поляне верхового отара, посадил в седло. Сам вскочил на круп отара и не спеша поехал к поместью. Он готов был ехать так на край материка, девушка из снов была рядом, он чувствовал её тело под тканью плаща. А ЗАРИКА? Она замерла, отдавшись странным ощущениям. Непонятным, но очень приятным. Так они доехали до поместья. Сопровождавшие наследника слуги, ехали за ним, не приближаясь к нему. В поместье ОРАТ снял девушку с седла, на руках занёс во дворец. В каминном зале они сидели, молча, забыв о времени.

Внезапно ЗАРИКА очнулась от оцепенения, ощутив сильный голод. С замка она ушла с рассветом, по дороге съела немного ягод. С присущей ей непосредственностью он сказала об этом. На дворе стояла ночь, но это не могло остановить ОРАТА. Через несколько мгновений все слуги поместья были на ногах. Суетясь, они накрывали стол. Вскоре огромный стол был уставлен блюдами, всего, стоящего на столе, хватило бы накормить сотню человек. ЗАРИКА такого количества пищи не видела никогда и с удивлением смотрела на стол:

– Это что? Нам двоим? Это всё нужно съесть?

ОРАТ ответил:

– Ага!

Отправив всех слуг досыпать, он начал ухаживать за девушкой, подставляя ей блюда. Но она решила разбираться с едой самостоятельно, отвергнув его помощь. Тогда ОРАТ и вспомнил, что он тоже ничего не ел. Попытался вспомнить, когда ел последний раз? Проводить это исследование до конца не стал. Перед ним стояла еда, молодой организм требовал её, вот он и не стеснялся, оставив девушку в покое. ЗАРИКА с трудом разбиралась с невиданной едой. Её частые и дальние прогулки в лесу, отучили её от пищевой массы синтезатора. Ягоды, грибы, плоды лесных деревьев были её пищей. На зверей и птиц она не охотилась. Во-первых, не умела это делать, во-вторых, не знала, что их мясо можно есть, не говоря о том, что и готовить его она не умела. Восполняя эти пробелы, она ходила вокруг большого стола, пробуя разные блюда. Так постигала блага цивилизации, которых была всегда лишена. ОРАТ ел всё, что было под рукой, не замечая, что ест. Его взгляд неотрывно следовал за девушкой, он боялся не то, что отвести его на мгновение, он боялся, моргнуть. Его преследовала одна мысль. Вот он отведёт взгляд или моргнёт и девушка исчезнет. Пережить это он не сможет. Это знал точно.

Такая идиллия продолжалась три дня. Они говорили или молчали, смотря друг на друга. Жизнь есть жизнь. Бывают моменты, когда мужчины и женщины вынуждены расставаться, но даже эти короткие расставания вызывали взаимное негодование, старательно терпели до последнего момента. Ночи ОРАТ проводил в кресле у кровати, спящей девушки, держа её за руку. На присутствие посторонних реагировали раздражительно. Слуги старались не нарушать их уединения. Они говорили обо всё и ни о чём, но это осталось их тайной. Увы, счастье и идиллия не длятся вечно, реальная жизнь, вмешиваясь, требует внимание к существующей реальности, разрушая всё мешающее ей. Этот покой и существующую идиллию нарушил прибывший на четвёртый день гонец от Владыки. Тот требовал немедленного прибытия наследника в столицу, во дворец. По секрету гонец сообщил всем причину вызова. Прибыли послы государства КАМОР и с ними прибыла их принцесса. Официально, её пригласила дочь Владыки ДАКАТА, но было понятно, что она прибыла, как невеста для наследника. Желающих услужить наследнику хватало и это стало ему известно. В этот вечер ОРАТ был задумчив. Свою невесту он уже нашёл, другой ему было не нужно. Предстоял тяжёлый разговор с отцом. Для наследника Владыки интересы государства должны главенствовать над всем. Он не мог позволить себе жить своими чувствами, но приносить их в жертву своего предназначения ОРАТ тоже уже не хотел. Оставалось одно, нарушить сложившийся порядок, пойти против воли Владыки. Последствия такого шага были для него очень не простые. Но это его не останавливало, жизнь без ЗАРИКИ ему была не нужна. Принятое решение успокоило его. ЗАРИКА ничего не знала и продолжала пребывать в состоянии счастливой отрешённости. Утром следующего дня они выехали в столицу ВИНЗОРА. ОРАТ сопровождал карету, в которой ехала ЗАРИКА. В дорогу девушка одела, свой плащ и сапожки, к платьям, туфлям, которые её заставлял, одевать ОРАТ, она ещё не привыкла.

Дорога шла через города и поселения ВИНЗОРА. ЗАРИКА впервые видела столько много домов и людей, она с интересом смотрела по сторонам дороги. Была радостна и весела, а ОРАТ мрачнел, с каждой лигой пути, он приближался к неминуемому скандалу. Главное это было то, что последствия этого скандала могли быть очень неприятными для него. Путь до столицы занял три дня. Во-первых, государство ВИНЗОР было большим, во-вторых, он как мог, оттягивал момент встречи с отцом. Ничего хорошего от неё не ожидал.

Поздно вечером третьего дня пути они въехали в городские ворота ИТАВА столицы ВИНЗОРА. Ворота были специально открыты перед наследником, обычно на ночь они запирались. ОРАТ очень жалел, что для него сделали это исключение, оттянуть разговор с отцом он был бы рад. Хотя прекрасно осознавал, что это глупость. Отсрочка в несколько часов ничего не решала и от гнева отца не спасала. С такими мыслями он въехал в открывшиеся перед ним ворота замка Владыки.

Столицы ВИНЗОРА опасаться было нечего. Даже собравшиеся все вместе армии всех остальных государств этого материка, не равнялись численности армии ВИНЗОРА. Но существовал закон, требующий запирать городские ворота и ворота замка с наступлением темноты до утра. Его и выполняли неукоснительно, исключение составляли только приезды Владыки, его наследника или гонцов. Всем остальным въезд в город и замок в ночное время был запрещён. Сейчас ОРАТ завидовал всем, кому этот закон въезд в ночное время запрещал.

Но уже два года он вёл жизнь воина. Эта жизнь подразумевала не парады и балы, а бои и баталии. В них он смотрел в лицо смерти, подвергал жизнь опасности, это формировало его характер, закаляло. Переборов мимолётную слабость, страх перед предстоящим разговором с отцом, ОРАТ решил его не откладывать. Разместив ЗАРИКУ в своих апартаментах, не переодевшись с дороги, он направился в апартаменты Владыки, знал привычку отца работать до поздней ночи.

Владыка встретил наследника без удивления, они не виделись почти пять декад и он посчитал желание сына увидеться нормальным явлением. Ему уже донесли, что сын приехал с женщиной, но он этому значения не придал. Молодой парень мог иметь связи, он был не женат и даже соблюдения видимости приличий, от него не требовалось, в обществе царили свободные нравы. Просто эту тему предпочитали не затрагивать. Руководствуясь существующими правилами приличия, Владыка спросил сына о состоянии его здоровья, пожурил о проявленной им неосторожности на охоте. Наследник отвечал односложно, но это Владыку не остановило, не насторожило, его мысли были заняты государственными проблемами круглые сутки, большое государство свободного времени не оставляло.

Соблюдая приличия, ОРАТ поддержал этот разговор, но он затягивался, пора было ставить точку, вздохнув, ОРАТ обратился к Владыке официально:

– Ваше величество, я знаю, зачем вы вызвали меня. Но вынужден Вам сообщить, что жениться на выбранной вами принцессе я не собираюсь. У меня уже есть невеста, женюсь только на ней!

Владыка, вынырнув из мыслей о государстве, удивлённо посмотрел на сына:

– Это что? Бунт? Как это не женюсь? Ты забыл кто ты и какой твой долг? Мы государи и прав на чувства не имеем. Или ты забыл, в чём состоит твой долг? Его выполняли все твои предки, выполнил и я. Какое ты имеешь право даже думать иначе? Иди! Думай до утра. Реши кто ты? Обычный гражданин или наследник трона. Иди, иди! Сейчас мне некогда вытирать тебе нос, главный легат когорты "ролов"! Свободен!

ОРАТ знал нрав Владыки. Дав время наследнику на размышления, он эту тему закрывал до назначенного им срока, спорить с ним несмел никто, даже собственный сын, в такие минуты он был не сыном, а одним из подданных государства Владыки. Выполняя его приказ, ОРАТ покинул кабинет. Менять своё решение он не собирался, но повиноваться приказу Владыки покинуть его кабинет был обязан.

Путь в апартаменты много времени не занял. В обеденной зале стоял нетронутый, накрытый стол. Устав, после долгой дороги и массы новых впечатлений от всего увиденного, ЗАРИКА пристроилась на кушетке и сладко спала, свернувшись клубком. С нежностью посмотрев на неё, ОТАР подошёл к столу, налил в кубок вина и медленно выпил его. Есть не хотелось, назначенный срок ничего не менял, он только откладывал гнев Владыки. В том, что тот ему это своеволие не простит, ОРАТ не сомневался и был готов принять любое решение отца безропотно. Ему с детства внушали, что его жизнь принадлежит делу укрепления их государства. Он не имеет права ни на чувства, ни на привязанность, ни на эмоции. Интересы государства превыше всего человеческого, теперь недоступного ему. Родившись в семье Владыки, он принял на себя эту ношу, отказавшись от всего, правда, его согласия на это никто не спрашивал. Теперь он отбрасывал то, что устанавливалось веками, шёл против своего предназначения, против своего рода и род вправе отказаться от него. Что наказание будет суровым? Он не сомневался и уже принял его. Так и просидел всю ночь, не сомкнув глаз. Он сел на кушетку к ЗАРИКЕ, она почувствовала его присутствие, подкатилась ему под бок, согрелась и продолжила безмятежно спать, не подозревая о кипевших вокруг неё страстях. Огромное государство ОРАТ обменял на свои чувства. Он сделал то, что доступно простому человеку. Достойный обмен? Кто сможет ответить? Ему ответ был ясен.