Текст книги "Витамины любви. Сладкий запах спелой клубники"

Автор книги: Георгий Купарадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Тогда и я на время останусь, – сказала Нана. – Все равно ведь надо справить сороковины.

– Выходит, самый главный наставник остается здесь, – вздохнул Вахтанг.

Нана, не обратив внимания на слова сына, посмотрела на него ласково, подошла и чмокнула в щеку.

– Прекрасно, – одобрил Николоз решение жены и устремил полный надежды взгляд на соседей, – здесь такие люди, они не оставят его без внимания.

– Мальчик плохо владеет грузинским, не помешает ему это в учебе? – поинтересовался директор школы Сико.

– Не знаю, – призадумалась Нана.

– А если посадить его классом ниже? Тогда он и грузинский выучит, и остальные предметы легче освоит.

– Так будет лучше, – согласился отец Вахтанга.

– Не хочу быть второгодником. Останусь, если возьмут в десятый класс! – выставил ультиматум Вахтанг.

– Воля твоя, в какой захочешь класс, туда тебя и посажу, – согласился Сико. – Только пусть из той школы высылают документы вовремя.

Вопрос, казавшийся Николозу неразрешимым, моментально был снят. Единственное, что озадачило его, это то, что жена, не колеблясь, согласилась остаться.

Вечером Николоз в разговоре с женой полюбопытствовал:

– Что это ты так сразу согласилась?

Женщина не ожидала такого вопроса, растерялась и стала мямлить.

– Николоз, как бы это сказать…

– Ну же, говори.

Женщина снова призадумалась, медля с ответом.

– Ты хочешь мне что-то сказать. Каждый раз, когда ты избегаешь беседы, я уже знаю наперед, что дело касается чего-то самого серьезного.

У Наны дрогнул голос:

– Николоз, неужели ты ни о чем не догадываешься? – Она пристально посмотрела на мужа.

Терпение у мужа лопнуло.

– Говори, женщина, не томи! О чем я должен догадаться?!

Наступило неловкое молчание.

– Да о том, что дети Петровых, должно быть, заслуга нашего Вахтанга, потому его надо увезти подальше от Клайпеды! – разом выпалила жена.

– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Никто не говорил, но чует мое сердце, что это так, – сорвалась чуть ли не на крик Нана.

– Странная ты женщина, Нана, как тебе пришло в голову такое?! Не может же мальчик взять в жены женщину вдвое старше себя, да и которую из них брать?

– Николоз, материнское сердце не обманешь!

– Оставь меня, ради Бога, а то еще что-нибудь придумаешь, от чего я глаз не сомкну за всю ночь.

Через неделю Николоз вернулся в Клайпеду. А Нана с Вахтангом остались в старинном каменном доме деда.

Вахтанг стал ходить в школу. Первое время учеба давалась ему с трудом, особенно грузинский, но мало-помалу он привык к родной речи.

Подошло время отмечать сороковины, и Николоз снова прибыл из Клайпеды в Хони. Настроение у него было отличное, и это не ускользнуло от внимания жены.

– Николоз, ты выглядишь помолодевшим, – сказала Нана ему.

– Помолодеешь, когда видишь, как зарождается новая жизнь, – ответил Николоз и добавил: – Ну и хитры же вы, женщины. Представь, все оказалось, именно так, как ты предполагала.

– Правда, дети от нашего сына? Как ты узнал? – растерялась Нана.

– Очень просто. Пошел к Петровым и, не мудрствуя лукаво, попросил, чтоб мне показали свидетельства о рождении, а прочитав в одном из них «Николоз Вахтангович Петров», а в другом «Вахтанг Вахтангович», сказал, что хочу знать правду.

– А дальше, дальше, – торопила Нана.

– Инна начала было что-то сочинять, но Вера остановила ее и призналась, что оба мальчика – мои внуки, но никаких претензий к Вахтангу у них нет, а тем более к нашей семье. Просто, говорит, мы не нашли в этом городе другого подходящего мужчину.

– Какие могли быть у них претензии?! Изнасиловали моего ребенка, навязали ему детей, – взбеленилась Нана.

– Перестань, Нана, не гневи Бога. Ангелочки, а не дети. Ты бы видела, как они мне обрадовались. Оба потянулись ко мне. Замечательные малыши.

– Ох уж эти Бахтадзе, ох этот ген, все дело в нем! Этих старых кобыл сделал матерями наш Куротана. А меня бабушкой – какое мне время быть бабушкой!

– Тебе-то что, Нана, а вот мне каково ласкать бабушку.

– Вам, мужчинам, на все наплевать, ничего не принимаете близко к сердцу, а я себе все нервы истрепала! Кажется, у меня начался невроз, да еще в такое время, когда столько проблем.

– Что же нам делать, оставить внуков без внимания?!

– Конечно, нет! Мне их растить, только не надо, чтоб Вахтанг догадался, что мы все знаем. Посмотрим, как развернутся события и что принесет нам время. А пока займемся сороковинами… Хорошо было бы и Иллариону дожить до этого дня! Все сокрушался, что только одного сына родила я, не пристало, мол, это Куротанам.

– Видно, так было угодно провидению. Ну что, приготовимся к завтрашнему дню, пойдешь на рынок?

– Я дала деньги Кириле, он сказал, что сам всем займется, соседи, говорит, помогут.

На следующий день пять соседок явились к ним в дом и стали хлопотать, готовясь к сороковинам.

– Цуца, – обратилась к ближайшей соседке Нана, – говорят, ты готовишь сациви как никто, может, возьмешься за приготовление сациви из индейки.

– Нана, я действительно умею готовить вкусное сациви, но на этот раз не смогу его приготовить.

– Почему? – удивилась Нана.

– У меня сейчас месячные, если сациви приготовлю я, оно скиснет на второй же день и придется его вылить.

– Я не знала этого! – сказала Нана.

– Да, Нана, это так, – засмеялись женщины, – не только у нее, но и у других женщин ее семьи в такие дни все кулинарные труды пропадают даром.

Вахтанг случайно услышал этот разговор, и его познания в кулинарии пополнились.

На сороковины собрались родственники и соседи, еды было столько, что хватило на неделю и семье, и соседям, а сациви и через неделю было таким же вкусным, как в первый день.

Через два дня Николоз отправился в Клайпеду, чтобы подготовить документы сына.

Был конец апреля, весна вступила в свои права, прогрелась земля, уже посеяли кукурузу, и Нана решила ехать в Клайпеду. Вахтанг должен был отправиться к родителям после окончания учебы. А опеку над Вахтангом взяли на себя соседка Цуца и учительница немецкого Белла, которые очень подружились с Наной.

Но в конце учебного года Вахтанг получил страшное известие – телеграмму, в которой сообщалось о гибели родителей в автокатастрофе. Кириле взялся сопровождать убитого горем парня в Клайпеду.

Виновником аварии оказался пьяный водитель КамАЗа, ехавший против движения. Он наехал на автомобиль, в котором возвращались с дачи Николоз и Нана. Удар оказался таким мощным, что муж и жена скончались по дороге в больницу.

Вахтанг и Кириле поехали прямо в больницу, где их уже ждали, все в слезах, Инна и Вера. Там же были и сослуживцы Николоза.

По совету Кириле, Вахтанг попросил сослуживцев отца помочь перевезти покойников в Хони, чтобы похоронить их на фамильном кладбище.

Руководство полка согласилось, и на следующий день Вахтанг высадился в военном аэропорту города Кутаиси, привезя с собой два гроба.

В конце августа Вахтанг получил письмо от Инны. Она просила его приехать в Клайпеду. Вахтанг не колеблясь взял билет на самолет и отправился. Сестры, как и следовало ожидать, встретили его радостно. Как выяснилось, отец не выписал сына из квартиры, и теперь было необходимо переоформить ее на Вахтанга. Вахтанг расписался с Инной, дал детям свою фамилию, оформил на них квартиру и дачу. Покончив с этими делами, Инна заговорила с Вахтангом о будущем.

– Вахтанг, я советую тебе вернуться в Хони. Ты молод, а мы скоро состаримся, не хотим быть тебе обузой, у тебя своя жизнь, свое будущее. Кроме благодарности, нам нечего тебе сказать. Ты дал нам детей. И свой долг перед ними ты уже выполнил, дал им квартиру, дачу. Детей мы воспитаем сами. А если возникнут трудности, сообщим тебе. Может, мы сможем выйти замуж. Кто знает. Так что о нас не беспокойся. Будем переписываться. Береги себя. Обо всех наших перемещениях, обменах квартир, замужествах и женитьбах будем сообщать друг другу! Мы, женщины, дали тебе то, что могли, ты сделал для нас то, что мог. Так что мы квиты.

Вахтанг и сам понимал, что оставаться в Клайпеде было бы губительно для его будущего. Распродал все, что оставалось в квартире. Отцовские сбережения он перечислил из сберегательной кассы в хонский банк. Сложил в чемодан одежду и поспешил в Грузию.

Сентябрь был на исходе, когда Вахтанг прибыл в Хони. Вся деревня радостно приветствовала его возвращение. Теперь они уже были уверены, что очаг семьи Куротана не погаснет.

На следующий день под вечер Кириле и Сико пожаловали к Вахтангу. Вахтанг выставил выпивку и заставил стол привезенными из Клайпеды колбасой и ветчиной, балыком и всякими другими деликатесами. Через три тоста они выпили за упокой родителей Вахтанга, за семью, и Сико начал разговор:

– Мы, как сможем, почтим память твоих родителей. А ты поступай в 10-й класс, познакомься с товарищами, соседями. Ведь ты должен стать полноправным членом нашей деревни. Что касается работы, оформлю тебя сторожем сельсовета. Потом можешь работать там, где тебе заблагорассудится.

В ту ночь Вахтанг напился. На второй день у него сильно болела голова. Вспоминая вчерашнюю беседу, он понял, что его доброжелатели правы.

С первого октября он стал посещать занятия в школе. Жизнь его протекала однообразно и безрадостно. Оставаясь один, он ощущал печаль, образы родителей не давали ему покоя, снились ночами, во сне он ворочался, просыпался с горькими мыслями. Петровы рассказали ему, как был обрадован Николоз, когда узнал о своих внуках. Видно, про детей Вахтанга было известно и матери, и, бывало, он во сне беседовал с родителями об этом, спрашивал у них совета.

Оставшегося в одиночестве парня часто навещала соседка Цуца, которая то одежду ему стирала, то прибирала в доме, при этом без конца ворчала, уча его уму-разуму. Вахтанг постепенно привык к ворчанию Цуцы и уже не обращал внимания. Время шло, а оно, как известно, лечит все, печаль Вахтанга мало-помалу стала развеиваться. Он ожил, повеселел, но…

Глава II
Жизнь испытывает нас

Вахтанг не спеша шагал по проселочной дороге, время от времени поправляя засунутую за пояс общую тетрадь. Молодой человек весело приветствовал каждого встречного и поперечного. Знакомые отвечали ему улыбкой.

Взгляд его остановился на идущей впереди женщине. Он узнал ее и нагнал.

– Здравствуйте, бабушка Цуца, – почтительно поздоровался он и пошел рядом.

Женщина вспылила:

– Какая я тебе бабушка?! Чтоб тебе не вырасти!

– Почему, тетя Цуца, мы же с вашим племянником в прошлом году учились в одном классе?

– Ты погляди на этого лодыря! Ты с кем себя равняешь? Он ведь не ты, чтоб по два года сидеть в каждом классе. Мой племянник учится в вузе в России.

Вахтанг недовольно посмотрел на женщину.

– Простите, госпожа Цуца, но в этом я с вами не могу согласиться. Во-первых, я не оставался на второй год. Просто, приехав из России, я не мог сразу легко овладеть грузинским и решил еще год проучиться в десятом. А во-вторых…

– Незачем мне эти во-вторых и в-третьих, – оборвала его женщина.

– Почему вы так говорите, госпожа Цуца? Если б и у меня, как у вашего племянника, было по два репетитора по каждому предмету…

– Не могли же мы на ваших учителей полагаться! Эти бедняги сами ничего не знают, как они могут обучать других, – посочувствовала Цуца учителям.

– Не совсем так, госпожа Цуца. Кое-что и они знают. Просто нашим учителям нужна поддержка. Говоря по правде, я еще и потому согласился потерять один год, чтобы как-то помочь им, а то многие из них настолько заняты нашим воспитанием, что даже забывают выйти замуж.

– Ладно тебе, кто их возьмет с такой внешностью и с таким характером, а то какая дура не пошла бы замуж, – отрезала Цуца.

– Не всем же быть такими красивыми, как вы, тетя Цуца! – произнес Вахтанг, оглядывая женщину с ног до головы. Потом посмотрел в сторону школы. – Вот мы и пришли, бабуля.

– Не называй меня бабушкой, грубиян.

Парень в знак согласия кивнул головой.

– Ладно, не обижайся, тетя Цуца, шучу, – сказал и взглянул на часы. – Ух ты, опаздываю. Ну пока, баба Цуца.

Сказав это, он стремглав кинулся к школе. В воротах он чуть не сбил с ног молодую учительницу.

– Здравствуйте, уважаемая Белла.

– Здравствуй, Вахтанг, сегодня у нас на уроке будет присутствовать районный инспектор просвещения, так что предупреди детей, чтоб не осрамили меня, – поверила ему тайну женщина, добавив: – Очень тебя прошу, забудь на сегодня свои проказы.

– Когда это я вас сердил?

– Бывало, бывало, бес в тебя вселяется иногда. А теперь ступай, предупреди детей, смотри не забудь, первый урок у вас мой.

Вахтанг вошел в класс, швырнул тетрадь на последнюю парту и громогласно объявил:

– Белла сказала, что к нам на урок немецкого пожалует ревизор, и просила подготовиться как следует.

Класс зашумел.

– Когда готовиться!

– Она что, тронулась? Забыла, что ничему нас не научила?

– А тебе не все равно? Чему научила, то и будем отвечать.

– Правильно, что посеяла, то и пожнет.

Только закончилось обсуждение, как дверь отворилась и вошла Белла, а за ней небольшого роста тщедушный мужчина. Учительница взяла его за руку, подвела к последней парте, за которой сидел Вахтанг, и сказала:

– Батоно Котэ, присаживайтесь рядом с этим молодым человеком.

Необычайно серьезный гость примостился рядом с Вахтангом, достал из папки бумагу и ручку, положил на парту. Учительница направилась к своему столу, раскрыла книгу и довольно взволнованным голосом начала:

– Ребята, сегодня на уроке у нас присутствует инспектор просвещения нашего района батоно Котэ, смотрите не осрамите меня, – добавила она с деланным смехом. В голосе ее чувствовалась нервозность.

Учительница взяла в руки мел и приблизилась к доске. Она пыталась говорить спокойно, но влияние инспектора на учительницу чувствовали и дети и с небывалым вниманием слушали педагога.

Белла стала писать на доске немецкое слово «Дертиш». Дойдя до середины слова, она выронила мел, который покатился по полу. Учительница нагнулась за ним, и… подол платья зацепился за стул. Она стояла спиной к классу задом кверху с задранным платьем, и это было настолько комично, что даже инспектор не удержался, рассмеялся вслед за учениками, что-то пробормотав про себя.

Женщина растерялась. Выпрямившись, пригладила волосы, одернула платье и снова подошла к доске… После небольшой паузы написала, что нужно, и чуть слышным голосом произнесла:

– Ребята, как это сказать по-грузински? – указала она на стол.

Не получив ответа, женщина, раскрасневшись, подошла к столу. «Неужели не помнят, что это стол?» – подумала она и поняла, что класс не был настроен на занятия.

Один только Вахтанг поднял руку. Белла с надеждой посмотрела на него.

– Говори, Вахтанг.

– Ах, какая попа! – ответил он по-грузински.

– Что-о?! – завопила женщина.

Вахтанг повторил.

Окончательно выйдя из себя, учительница заорала:

– Вон отсюда, хулиган! – она грубо схватила ученика за плечо, потащила к двери и еще раз крикнула: – Чтоб не смел появляться на моих уроках.

Вахтанг, не сопротивляясь, проследовал за дверь. Взявшись за ручку, он, перед тем как выйти, остановился, внезапно оглянулся на инспектора и с укоризной произнес:

– Батоно Котэ, зачем было подсказывать, если не знали?

Пораженные ученики переглядывались.

Учительница быстро направилась к ученику, но Вахтанг уже скрылся за дверью.

– Чтоб ноги твоей не было на моем уроке, – крикнула она ему вдогонку и обернулась к гостю: – Видите, батоно, с какими дебилами приходится заниматься? Просто сил никаких нет.

Ребята еле сдерживали смех. Нервы у Беллы сдали, она пулей вылетела из класса и вбежала в учительскую. Класс взорвался хохотом.

Инспектор просвещения встал и с испуганным лицом последовал за учительницей.

– Видите, батоно Котэ, и вас они оскорбили, оболгали. Нет, я в этот класс больше не войду, – обливалась слезами Белла.

– Не горячитесь, уважаемая Белла, мне, например, понравился составленный вами план урока. И ваш урок отличался эмоциональностью и активностью учеников. А что касается маленького недоразумения, такое случается на любом уроке.

Белла недоверчиво слушала Котэ, но все-таки решила прихвастнуть.

– Если б мне дали довести урок до конца, наверное, вы были бы довольны еще больше, – испытующе глядя на инспектора, произнесла женщина.

– Положительная сторона вашего урока будет соответствующе оценена в моем отчете, – сказал инспектор, помолчал и смущенно продолжил: – Но еще больше мне понравились вы сами, больше, чем ваш урок.

– Что вы, батоно Котэ, уже в любви признаетесь? – пролепетала Белла.

– Я, уважаемая Белла, холост, вы тоже незамужняя, о вас мне известно много хорошего, а сегодня вы очаровали меня настолько, что я не удержался и что-то у меня вырвалось.

– Так это вы сказали?! Значит, мальчик ни в чем не виноват. Неужели вы, взрослый человек, не могли удержаться? – с напускным гневом произнесла Белла.

– Как только я увидел вас, удержаться уже было невозможно. Разве может человек оставаться равнодушным при виде такой груди и такого зада? – Глаза у Котэ заблестели.

– Батоно Котэ, вы, кажется, перешли все границы!

– Да что вы, уважаемая Белла, красивая женская грудь и попка условно принадлежат всему мужскому роду и являются постоянным предметом их споров и вожделений, – патетически провозгласил Котэ.

– Глядя на вас и не скажешь, что вы так красноречивы, батоно Котэ, – засмеялась Белла. Комплимент этот был воспринят Котэ как знак согласия, и он заключил женщину в объятия.

В это время дверь учительской приоткрылась, и Вахтанг с величайшим изумлением уставился на парочку. Белла оглянулась, увидела Вахтанга и строго произнесла:

– Ты и тут не дашь нам покоя?!

– Я-то вас оставлю в покое, но если у вас и впрямь получится создать семью, то придется отметить это.

– Вахтанг, оставь нас, – в голосе Беллы слышалась мольба. – А сам можешь неделю не ходить в школу.

Вахтанг прикрыл дверь; он понял, что его невольная ошибка никого не возмутила, и, как подсказывала ему интуиция, очень скоро он повеселится на свадьбе своей наставницы.

Вахтанг несколько дней не ходил в школу: отдыхал, занимался домашними делами, а когда ему это надоело, решил пойти к Сико, чтоб тот ходатайствовал перед Беллой о его допуске к занятиям. Проходя мимо дома классной наставницы, он замедлил шаг. В этот момент Белла выглянула в окно.

– Почему не ходишь на занятия? – сказала она с упреком.

– А разве не вы меня выгнали?

– Нельзя же все понимать буквально! Входи, у меня к тебе дело.

Учительница придвинула к нему стул и сама села напротив.

Юноша был растерян, он взглянул на учительницу и стал оправдываться:

– Я не виноват, это ревизор мне подсказал. К тому же я не все грузинские слова понимаю правильно.

– Знаю. И у него эти слова выскочили непроизвольно.

– Конечно, вы же влюб…

– В тот день, когда по твоей милости в классе поднялась буча, он попросил моей руки.

– Говорят ведь, нет худа без добра, – обрадовался парень.

Учительница прослезилась.

– Я вас обидел?

– Нет.

– А что же случилось?

– Случилось то, мой дорогой Вахтанг, что мужчина не тот, у которого хорошо подвешен язык, а тот, кто и в постели на что-то годен.

– Как это понимать, уважаемая Белла?

– Ты уже взрослый мальчик, – взволнованно продолжила женщина, – не стану скрывать, мы с ним немного повздорили. Он захотел сблизиться со мной до свадьбы. Ну и я – хорошо еще, что так получилось – согласилась. И вот за эти два дня он так ничего и не смог со мной сделать. Первый раз в жизни пошла на риск, и на тебе, никакого результата. Не везет мне в этой жизни ни в чем, – залилась слезами Белла. Затем утерла слезы и обратилась к Вахтангу: – Ладно, что было, то было. Видно, ты издалека идешь, мой руки, я тебя покормлю.

Женщина встала, вывела парня на балкон, принесла кувшин с водой, полила ему на руки и пригласила в кухню. Накрыла стол, выставила бутылку вина и сказала гостю:

– Ты, наверное, голоден, поешь и выпей немного, не стесняйся. Небольшая разрядка не помешает. Я тоже составлю тебе компанию, может, отвлекусь.

Вахтанг отпил вина, закусил, осушил еще стаканчик и ощутил по всему телу сладкую истому. Вино сильно подействовало на него, и он еле дошел до постели, свалился как подкошенный и мгновенно заснул. Проснулся среди ночи и не сразу понял, где он. Увидев при свете луны железную кровать, он вдруг представил себя в Клайпеде и вспомнил Инну и Веру, вспомнил все и в постели уже не мог оставаться. Единственное, чего не мог он вспомнить, – кто снял с него одежду и уложил в постель. Он встал и подошел к железной кровати. Глянул на учительницу. Белла не спала. Не говоря ни слова, она откинула одеяло, и Вахтанг увидел ее белоснежное тело. Не задумываясь, он юркнул к ней в постель. Белла лежала не шелохнувшись, позволяя Вахтангу все.

Утром они простились, и парень отправился домой. По дороге ему встретилась Цуца.

– Хорошо, что встретилась с тобой, Вахтанг. Поможешь распилить дрова?

– Я-то помогу, но этот твой муж не собирается возвращаться из России домой?

– И не спрашивай, сейчас он, оказывается, в пермской колонии отбывает наказание.

– Госпожа Цуца, я что-то сегодня не в настроении. Эту работу нельзя отложить до завтра? – попытался отвертеться парень.

– А завтра где мне тебя искать? Нет уж, раз ты мне попался сегодня, не так-то легко тебе будет от меня улизнуть, – сказала Цуца, взяла парня под руку и повела к дому.

Они вошли во двор и увидели аккуратно сложенную груду дров. Вахтанг не мешкая принялся за работу. До полудня он пилил дрова, а когда собрался уходить, Цуца запротестовала.

– Бог ты мой, как это я тебя должна отпустить, не отблагодарив. Хоть поешь чего-нибудь.

– Устал я, уважаемая Цуца, самое лучшее для меня сейчас – это отдых.

– Да что ж это я зря, что ли, курицу зарезала? – не отступала Цуца. – Знаешь ведь, не отпущу тебя, не покормив.

Вахтанг нехотя последовал за хозяйкой. Цуца красиво накрыла стол, они уселись, женщина взяла в руки стакан.

– Сегодня ты сделал для меня очень хорошее дело. Этот бокал хочу выпить за твою работу в моем доме.

Они чокнулись и выпили.

– А теперь за здоровье того мужчины, – продолжила Цуца, взяв на себя роль тамады, – который способен поддержать одинокую женщину и выполнить все ее желания. За тебя, Вахтанг.

Вахтанг пропустил мимо ушей комплимент. Последовали тосты за родных, близких, за друзей, затем за Цуцу, и гость порядком опьянел. Да и хозяйка не выглядела трезвой.

– Один хороший тост пришел мне в голову. Давай выпьем за мужчину, которого на всех хватает, – и на жену, и на других женщин. – Она с улыбкой взглянула на юношу. – Это такой тост, Вахтанг, что его надо выпить на брудершафт, как это называют иностранцы, а мы, грузины, называем это «вахтангури». За любовь, мой дорогой Вахтанг.

Когда они осушили бокалы, женщина с обидой в голосе обратилась к молодому мужчине:

– Ты что же, не знаешь правил этого тоста? Если тебе его предлагает женщина, то мужчина должен поцеловать ее трижды туда, куда захочет, а если предложит мужчина, то выбор за женщиной. А поскольку инициатива принадлежала мне, то изволь, дорогой Вахтанг, поцеловать меня трижды.

Вахтанг уже хорошенько опьянел, качаясь встал и попытался поцеловать женщину в щеку. Цуца подставила ему губы, и Вахтанг потянул Цуцу к постели. Несмотря на перегрузки последних дней, Вахтанг не ударил лицом в грязь.

На третий день после проведенной с Цуцой ночи Вахтанга разбудили вопли. Он прислушался, силясь понять, откуда они доносились, но не мог разобраться, распахнул окно, выглянул наружу и увидел толпу перед домом Цуцы. «Что-то случилось!» – подумал парень, торопливо умылся, оделся и помчался к соседям. Вскоре Вахтанг оказался в самом центре собравшихся.

– В чем дело, что произошло? – спросил он.

– Цуцын муж погиб в пермской колонии, – грустно ответила женщина.

– Уух, – расстроился Вахтанг, хлопнув ладонью о ладонь.

– Телеграмму принесли в субботу ночью, – добавил невысокий мужчина. – А сегодня воскресенье, что же эта бедная Цуца молчала до сих пор?

– Ведь не стала бы она нас будить среди ночи. Не хотела беспокоить соседей и вот только утром сообщила нам о своем горе, – заступился директор школы Сико.

– Да, это верно, – согласился с ним Котэ, который, став супругом учительницы Беллы, стал и односельчанином. Белла и Вахтанг хранили в тайне свои отношения. А на повторное предложение Котэ Белла ответила согласием, и ему, как рассказывала женщина, по проторенному Вахтангом пути кое-что в постели удается. Взаимоотношения Беллы и Вахтанга постепенно прекратились. К тому же Котэ оказался человеком, умеющим дружить, и у Вахтанга к нему даже появилась определенная симпатия.

Когда плач понемногу утих, Кириле созвал односельчан на совещание.

– Что такое, товарищи, – начал он, – что носы повесили? Слезами горю не поможешь. Лучше займемся делом. Хорошим он был человеком или плохим, он все равно был нашим, и наш долг привезти покойного из Перми. Тем более что у Цуцы в нашей деревне нет родственников. Вот все, что я хотел сказать.

Директор школы поддержал председателя сельсовета.

– Прав уважаемый Кириле. Если не мы, кто же это сделает? Это наш покойник, и мы должны его привезти и похоронить. Для этого нам нужно несколько человек со знанием русского, чтоб мы могли их послать в Пермь.

Котэ, новоиспеченный зять деревни, был полностью согласен с Кириле:

– Конечно, это наш покойник и кто же, если не мы, привезет его сюда?

– Назовем кандидатуры, товарищи!

Невысокий мужчина предложил председателя сельсовета.

– Пусть едет батоно Кириле, он и без того все время в городе, мы и не заметим его отсутствия.

– Попридержи язык, чего разгавкался, как дворовый пес, – разозлился председатель.

Воцарилось молчание. Потом снова выступил директор школы.

– Я думаю, нужно послать уважаемого Котэ, нашего нового зятя. Он и русский знает хорошо, и с делом умеет справляться.

– Что вы такое говорите, уважаемый Сико, знаете ведь, выпускные экзамены на носу, а мне необходимо присутствовать на всех экзаменах в районном масштабе, – оправдывался Котэ, думая: «Нашли козла отпущения».

В разговор вмешался Кириле.

– Надо тебе ехать, Котэ. Другого выхода нет. Заведующий просвещения из нашей деревни, я с ним поговорю насчет тебя. Не волнуйся, я это дело улажу, – обнадежил его Кириле.

– В таком случае, конечно, – скрывая разочарование, согласился Котэ. – Но один я не смогу поехать.

Кириле обрадовался.

– Вот Вахтанга забирай с собой.

– Ах, что вы говорите? – замахал руками ученик. – Куда мне ехать, я ведь школу кончаю, экзамен на носу. Вот если уважаемый Сико выставит мне оценки без экзаменов…

– Конечно, выставит, – обрадовался председатель. – Как это не выставит?! – Кириле посмотрел на директора школы. – Наш долг посчитаться с деревней, так ведь, батоно Сико? А Вахтанг способный парень…

– Можно, конечно, но он и без того половину уроков пропускает.

– Батоно Сико, так нужно деревне…

– О чем же тогда речь, если это нужно деревне… – удовлетворенно сказал директор и добавил: – Сейчас необходимо срочно собрать деньги и послать кого-нибудь в Кутаиси за билетами. Чего бы нам это ни стоило, завтра же этих людей надо посадить в самолет. Да, чуть не забыл, надо отправить в колонию телеграмму, сообщить, что приедут наши представители, а то решат, что он беспризорный, и похоронят его сами. У них не принято подолгу держать покойника.

Рано утром во двор Вахтанга въехал новенький «виллис». Рядом с водителем сидел Котэ.

Вахтанг схватил свой рюкзак, запер двери и побежал к машине. Машина тронулась в путь, направляясь к кутаисскому аэропорту. Во второй половине дня они уже были в Перми и на такси подъехали к колонии. В кабинете начальника медицинской службы их встретила врач колонии, Лидия Петровна. Гостей из Грузии она приняла довольно холодно.

– Кто вы, откуда, что вам нужно?

Ознакомившись с обстоятельствами дела, положила перед ними акт экспертизы.

– Вот читайте, скончался от воспаления легких, – сказала она и сразу встала. – Идемте, опознайте вашего покойника, а то я не всех помню в лицо.

Котэ и Вахтанг последовали за ней. Когда дошли до морга, женщина открыла двери.

– Входите, – сказала она.

Они вошли и ощутили тяжелый запах. Вахтанг повернулся к Котэ:

– Что делать? Меня тошнит… – фразу закончить не удалось.

Борясь со рвотой, Котэ прикрыл платком нос. Лидия Петровна едко посмотрела на них и строго сказала:

– Вы не по парку культуры прогуливаетесь. Скорее найдите своего покойника и марш отсюда. – Она приоткрыла дверь холодильника и выдвинула несколько носилок с покойниками.

Вахтанг посмотрел на Котэ и чуть слышно прошептал:

– Прошу вас, посмотрите скорее и выйдем, а то меня снова стошнит.

У Котэ вытянулось лицо, он опустил руку с платком, которым прикрывал нос, изумленно глядя на парня, и, пнув Вахтанга рукой, сказал:

– Ты что, спятил? Чего мне на него смотреть, я его в глаза не видел.

– Вы правда его не знали? – с подозрением посмотрел он на Котэ.

– Конечно, нет, – раздраженно сказал Котэ.

– Ничего себе! – Парень не знал, как быть. – У меня вся надежда на вас была. Я ведь тоже недавно в нашей деревне, и этого человека я никогда не видел, он был в России, – проговорил Вахтанг, напряженно морща лоб.

– Ух ты, что же тогда делать? – тихо сказал Котэ и стал искать среди покойников человека с грузинской наружностью.

Вахтанг последовал его примеру. Явно волнуясь, он, как загипнотизированный, разглядывал мертвых. Лидия Петровна ждала, наконец, потеряв терпение, строго спросила:

– Еще не нашли?

«Началось», – недовольно переглянулись мужчины и извиняющимся тоном крикнули женщине:

– Сейчас, сейчас.

– Как хотите, – с угрозой в голосе сказала Лидия Петровна, – но я больше не могу ждать. Еще немного и пойду домой.

– Занудила, – по-грузински проворчал Вахтанг. Хотел возразить, но удержался.

Он разглядывал лежащих в ряд покойников… Вдруг он обратил внимание на труп черноволосого мужчины, вгляделся попристальней и обрадованно воскликнул:

– Нашел! – На душе у него полегчало.

Подбежал растроганный Котэ, устремив сияющий взор на Вахтанга, который победоносно улыбался.

– Повезло наконец, наверняка он наш, – выкрикнул он. – Никто, кроме него, не похож на грузина.

Взбудораженные парни радостно уставились на труп и уверенно повторяли:

– Нашелся, нашелся! Вот он!

– Слава Богу, – пробормотала женщина и ворчливо добавила: – Ну и народ, с трудом опознали своего покойника. – Она надела очки и взглянула на табличку на руке покойного. Потом подозрительно посмотрела на обоих и, пораженная, спросила:

– Как фамилия вашего покойника?

Счастливые парни в один голос ответили: Какабадзе. Женщина окинула гостей недоверчивым взглядом.

– Вы, что же, не узнаете своего покойника? Он вовсе не грузин. Это некий Нестеренко. Вы действительно знаете своего покойника, видели его хотя бы раз в жизни? – с досадой спросила она и, взбешенная, произнесла: – Вы меня с ума сведете! Вы хоть знаете, кто вам нужен? И вообще сами-то вы кто такие?! Ну-ка предъявите доверенность!