Текст книги "Сияние Вышних Богов и крамешники"

Автор книги: Георгий Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

– Думаю, что волжские болгары и мы, славяне.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? Я вспомнил о храме Василия Блаженного – это к вопросу о символах. Храм – не место для поклонения, это символ единства, но вернёмся снова к масонам.

Вслед за экспедицией Мессершмидта Российская Академия наук в 1733 году направляет в Сибирь другую экспедицию. Теперь, под началом самого Миллера. Очевидно, Мессершмидт не всё увидел и не всё уничтожил. Почти все члены этой экспедиции были немцами. Русским оказался только камчадал Крашенинников. Эта экспедиция проработала в Сибири 10 лет. Она занималась тем же самым, что и предыдущая. В результате, архив тобольских летописей убавился вполовину, то же самое произошло и с другими архивами. Но более всего жаль архив Тобольска. В нём хранились сотни ведических летописей, древние карты Сибири. Те самые, которыми пользовался Ремезов. Но самое главное, в нём хранилась книга правителей древней Биарнии, могучего Сибирского царства наших предков. Сначала она хранилась у ханов Тюмени, потом была перевезена в Тобольск, но после экспедиции Миллера, она исчезла вместе со многими другими ведическими книгами. Эти книги пережили сибирские погромы Петра I. Но масоны до них всё равно добрались. На этот раз под видом научных работников. Это их старый излюбленный приём. Они им пользуются до сих пор.

– А откуда ты знаешь о книге правителей Биарнии? – спросил я. – Может это всего лишь миф?

– Я потому о ней знаю, что в тобольском архиве находилась её копия.

– Копия? – удивился я.

– Да, копия, потому что настоящая книга правителей хранится у нас. И она вечна.

– Вот оно что! – протянул я. – Тогда понятно!

– Ты слушай, что произошло дальше, – вернул меня к действительности Светозар. – Свои отчёты по экспедиции и Мессершмидт и Миллер вручили масону Карамзину. И тот написал историю России такую, какую ему продиктовали его хозяева из Ватикана. Вот почему был забыт блестящий историограф Татищев, и была уничтожена хронология России Михайло Ломоносова. То, что сейчас издаётся – всего лишь масонская подделка. Ломоносова потому и прикончили, что он взялся за написание подлинного прошлого нашего Отечества. Но русский гений своих убийц опередил. Он успел закончить главный труд своей жизни. То, ради чего он пришёл в этот мир. Вот почему, сразу после смерти гения, у него на квартире графом Орловым был учинён обыск. Масонские ищейки унесли с собой всё, что только показалось им подозрительным.

Теперь понимаешь, почему до сих пор нам вбивают в голову сказку о норманнском завоевании, бред о татаро-монгольском иге и о том, что Пётр I был великим правителем, хотя при нём погиб каждый третий русский. В конце его царствования Россия так ослабла, что её можно было «брать голыми руками». Для этого Петра I и привели к власти над Россией. Но у них как всегда не получилось. Помешала захватить нашу Родину война за испанское наследство. Но я опять немного не о том.

Хочется, чтобы ты знал вот что: далеко не просто так китайский император Цинь-Ши-Хуан-ди, который жил в III веке до н.э., уничтожил в Поднебесной все архивы и живьём закопал 600 китайских хранителей древнего знания. Он выполнил приказ тех, кто управлял, да и сейчас управляет китайскими иллюминатами. Об этих загадочных неизвестных я уже тебе рассказывал. Для чего он это сделал? Для того чтобы «хозяева» написали историю Китая заново. На этот раз, без легендарного огненного белого бога Хуан-ди, без упоминания того факта, что Китай за 1600 лет до н.э. был завоёван нашими предками, которых китайцы звали «чжоу», без упоминания о втором завоевании Китая жужанами и белым наром ди.

В XVI веке в Поднебесную прибыла группа «учёных»-иезуитов. Возглавил её ставленник жрецов Амона из Ватикана, Маттео Риччи. Этот иезуит со своими товарищами несколько десятков лет занимался изучением уцелевших от погрома Цинь-Ши-Хуан-ди китайских летописей. Но не на базе этих летописей, а на кальке истории древнего Рима иезуиты «воссоздали» «подлинную» хронологию Китая. Таков был приказ, а китайские летописи куда-то все исчезли. Куда, непонятно. Очевидно, они тайно были вывезены в Ватикан.

Была попытка у жрецов Амона переписать и хронологию Индии. Туда они послали одного из своих талантливых резидентов, Роберта де Нобиле. Но миссия иезуитов в Индии не удалась. Со временем индийские брахманы поняли, с кем имеют дело. Но всё равно, масса редких индийских книг была иезуитами либо уничтожена, либо вывезена в библиотеку Ватикана.

На несколько секунд специалист по фальсификации прошлого замолчал. Потом, посмотрев на меня, добавил:

– Я мог бы подробно рассказать тебе, как извращённая история Китая, была переведена на русский язык и кем.

– Наверное, тоже масоном? – предположил я.

– Нет, просто продажным дурнем, имя которого Никита Бичулин, но мне не хочется впустую тратить время. Мне хочется тебе сказать о другом.

– О чём же? – посмотрел я на задумчивое лицо волхва.

– О работе одного вашего томского этнографа. О подвижничестве Галины Ивановны Пелих. Знаешь такую?

– Слышал, но лично не знаком.

– Недавно она умерла. Но вот какое дело, эта исследовательница всю жизнь занималась изучением культуры нарымских шумеров.

– Кого? – не понял я.

– Ты не ослышался – нарымских шумеров.

– Разве есть такие?

– Сейчас их нет, но когда-то, примерно 7-8 тысяч лет назад, да и значительно позднее, были.

– Ты говоришь что-то невероятное.

– Ничего невероятного здесь нет, – снова уселся на свою скамейку лесной бродяга-философ. – У Галины Ивановны остался труд, который вышел в 1972 году в издательстве Томского университета, он называется: «Происхождение селькупов».

– Я эту книгу читал. Но не пойму, при чём здесь шумеры?

– Плохо ты её читал! Дело в том, что в конце монографии есть таблица, где показаны орнаменты Шумера и Нарыма. Так вот орнаменты идентичны! Один к одному!

От услышанного я оторопел. Мне вспомнилось, что, будучи ещё студентом, я два раза прочёл упомянутую книгу и не раз рассматривал странную таблицу.

– Но мне почему-то пришло в голову, что передо мной всего лишь совпадение.

– Ты должен понимать, Белослав, – окинул меня взглядом челдон, – что таких совпадений не бывает. Орнамент – лицо любой культуры. В нём отражён духовный мир народа.

– Тогда выходит, что найдена прародина шумеров?!

– Давно найдена. Но об этом нельзя вслух говорить, поэтому своё открытие Галина Ивановна и скрыла от мировой науки. Скрыла так, чтобы кто-то понял её и пошёл по её следам. Понимаешь, о чём я?

– Честно говоря, нет!

– Надо, Белослав, заново открыть сибирских шумеров. Не просто открыть, но и найти границы их расселения. И, конечно же, разобраться со временем. Необходимо точно знать, когда протошумерские племена переселились на берега Персидского залива, но может быть, какие-то из них и остались? Это важно, очень важно! «Богоизбранные» постоянно твердят нам, что, дескать, они древние, мудрые, а мы (это относится не только к нам, но и ко всем представителям белой европеоидной расы) только недавно с деревьев спустились. На самом же деле всё наоборот.

Если на территории Сибири, откуда пришли предки современной белой расы в Европу, жили и протошумеры, значит, они являлись частью нашего народа. Такова логика. Следовательно, и предки кельтов, и предки современных германцев, и предки романской семьи народов, и, конечно же, предки славян такие же древние, как и шумеры. Последние (это доказано даже признанными научными авторитетами) на тысячи лет древнее семитов.

– На добрых 3 тысячи лет, – уточнил я.

– Вот видишь!

– Но как обратить внимание наших продажных чиновников от науки на открытия Галины Ивановны?

– С учётом того, что творится в научных кругах, сделать это, практически невозможно, – согласился со мной волхв. – Но можно обойти науку.

– Как?

– Очень просто. Надо организовать самодеятельную общественную экспедицию по изучению сибирских древностей. Вот и всё.

– А дальше что?

– Найти честных археологов и – вперёд!

– Но ведь от твоих «честных археологов» и мокрого места не останется!

– Надо искать людей не зависящих от чиновников, но образованных, это раз! И второе, не надо пытаться что-то кому-то доказывать. Насквозь промасоненная наука тебя всё равно не услышит. Надо стать просто свободным писателем. Вот и всё. Как в своё время сделал Тур Хейердал. Вспомни его книги. Главное, чтобы их стали читать.

– А наука?

– А что наука? Она для того и создана, чтобы искажать истину. Надо служить не науке, а своему народу, дружище. Понял?

Я кивнул.

– Вот что. Когда приедешь в жилуху, вспомни о нашем разговоре. Думаю, что как раз ты и откроешь заново нарымскую протошумерию. Насколько я тебя понял, ты не из трусливых и слабохарактерных.

– А писать складно, кто меня научит? Старик Хоттабыч?

– Зачем тебе учиться? Достаточно просто сильно захотеть. Таким как ты, мать-природа даёт многое, только вы об этом не знаете. Думаю, на сегодня наш разговор окончен. Тебе надо поразмышлять о том, что услышал, а я пока схожу к эвенкам, узнаю ехать нам завтра или ещё подождать.

Глава 35.
Технология распыления сознания

Подложив дрова в печурку, я свалился на меховой пол чума и закрыл глаза.

«До чего же всё просто! – думал я. – Всё на виду! Но кто об этом знает? Фиванские жрецы под видом кардиналов заседают в Ватикане! Вот оно где, двойное дно! Тут не двойное даже, а что-то ещё круче. Потому именем Иисуса Христа и творятся столетиями чудовищные преступления: крестовые походы, ужасные пытки, костры инквизиции и, конечно же, фальсификация правды о прошлом. Не только её искажение, но что ещё хуже, замалчивание. Пример тому – сибирская прародина шумеров. О ней давно известно. Но попробуй, скажи об этом вслух? Если следы северной прашумерской цивилизации были найдены на среднем Приобье, в частности, на территории Томской области, значит, сам Бог велит мне заняться этим вопросом. Тем более что у меня есть неплохой катер и база в окрестностях Томска. Но интересно, откуда узнал о моих возможностях Светозар? Наверняка, он не просто так предложил мне организовать экспедицию. Ему обо мне многое известно».

Задумавшись, я смотрел на пляшущий в печке огонь, а перед глазами плыли образы Западносибирской равнины. Гигантские просторы тайги, моховых болот, озёр и тысяч ручьёв и мелких рек. И всю эту бесконечность пересекает Великая Обь. Самая любимая из моих рек. От проплывших перед глазами картин невольно сжалось сердце, и мне мучительно захотелось в Новосибирск или Томск, на Родину, на песчаный берег полноводной ласковой Оби. Стряхнув с себя наваждение, я стал, дожидаясь волхва ходить по чуму.

«Интересно, что будет завтра? Рискнут эвенки ехать в мороз или нет? – думал я. – Вдруг такая погода будет стоять неделю, а то и больше?»

Мои размышления прервал приход Светозара.

– Пришлось немного пошаманить, – развёл он руками. – Попросили эвенки. У них нет времени ждать.

– Неужели мороз спадёт?! – удивился я.

– Куда он денется? – улыбнулся волхв. – Когда хорошо просишь, он всегда уходит. Через два-три часа температура поднимется.

– Я понимаю, как можно вызвать дождь или заставить перестать идти снег, но разве можно управлять температурой? Она ведь не на одном месте, а на гигантских территориях. Это же целый фронт!

– Не понимаешь ты пока своих возможностей! – вздохнул волхв. – Любовь, вера и воля – вот формула влияния на реальность. Когда до тебя дойдёт суть того, что я назвал выше, ты сам сможешь влиять на погоду. Рунная магия, в которую ты посвящён, хороша только тогда, когда в сердце горит любовь. Запомни: нет ничего на свете выше и сильнее любви. Всё смертно, только она вечна. Любовь – это самая высокая из вибраций – великий вектор творения. Когда человек умеет любить, он уподобляется самому Творцу, и все силы Вселенной идут ему навстречу. Всё склоняется перед ним, ни одна сила не может устоять перед силой любви. Знаешь, почему? Потому что энергия любви – самая мощная. Заметь, чем тоньше вибрация, тем она более энергоёмкая. Потому-то и справедливо утверждение, что Творец – есть любовь. Точнее, девять уровней высшей животворящей любви. Запомни, даже Чернобог не является разрушителем. Его задача – систематизация материального и волнового хаоса и перевода его в систему информационных полей. В природе нет зла в том виде, в котором его видим мы. В ней, если даже миры и гибнут, то на смену им приходят другие, ещё более прекрасные. Когда ты поймёшь, что такое любовь, ты станешь таким же, как я. Навстречу тебе откроется вся окружающая реальность, в том числе и погода.

– А как тогда понять процесс охоты и рыбалки? – задал я мучающий меня вопрос.

– А что тут противоречит любви? Если я стреляю оленя или лося, я его добываю только тогда, когда голоден. И потом, я всегда прошу у него на это разрешение. Если его глубинное говорит «нет», я его не трогаю. Это раз. И, во-вторых, после охоты надо всегда попросить душу добытого зверя поскорее вернуться. Этим ты строишь лосю или оленю информационный портал в наш мир. Ты же знаешь, душа его не гибнет. И потом, человек должен добывать всегда зверей старых и бесплодных, желательно самцов. Посмотри на наших эвенков. Они не самку стреляли, а старого бычару. А насчёт рыбалки я тебе скажу вот что. Если ты добываешь крупных рыбин, то этим сохраняешь миллионы мелких. Потому что крупняк ими питается. Как видишь, если с умом рыбачить и охотиться, то и рыбы и зверя не убавится, наоборот, будет ещё больше. Не пойму, зачем ты задал мне этот дурацкий вопрос? – вздохнул, глядя на меня Светозар. – Ты же сам пользуешься охотничьей магией. Мне об этом говорил Дадоныч.

– Просто хотел ещё раз услышать то, что мне давно известно.

– Понятно. Даже такой как ты, всё равно иногда начинает терять тропу под ногами. Мы тебе многое поведали, хлопец, но не сказали о некоторых простых вещах, – подошёл к горящей печи волхв. – Мы познакомили тебя с самым захватывающим, но не дали базиса, на чём всё это работает. Честно говоря, и я, и Чердынцев немного тебя переоценили. Ты не обижайся, так бывает.

– Да я без обиды!

– Вот и хорошо. Понимаешь, каждый человек с детства интуитивно пытается нащупать свою жизненную тропу. Ту, по которой ему идти многие годы.

– Дорогу своего предназначения или рока, – уточнил я.

– Да, путь своего будущего служения. Так вот, у крамешников разработана технология сбоя такого пути и запутывания. Зачем, ты скоро догадаешься. Думаю, тебе известно, что интуиция никогда не врёт?

Я кивнул.

– Значит, что надо делать? Сбить человека с его интуитивной дороги.

– Для того чтобы заставить жить другой, не свойственной ему жизнью? – спросил я.

– Это было бы полбеды. Всё намного хуже, мой друг.

– Куда уж?

– Но это так. Обработка сознания начинается с детского сада. Тебе это известно. Там детям подсовывают яркие картинки совершенно иного выбора. Образы настолько яркие, что в них топят то интуитивное, с чем человек пришёл в наш мир. Зачем это делается? Якобы для того, чтобы маленький человек нашёл то, что ему нравится, как всегда – благие намерения. Чем они кончаются, известно. В школе ещё хуже: там наваливаются на ребёнка сотни, а то и больше противоречивых жизненных направлений. Мало того, что он потерял интуитивную тропу своего будущего, теперь его сознание разрублено на куски и растащено по частям, фактически, распылено. Многие молодые люди на уровне инстинктов чувствуют, что с психикой произошло что-то неладное, но как с этим бороться, не знают. Стабильными у них остались одни чувства. Потеря внутреннего «я» приводит молодого человека к осознанию своей ненужности. Он не понимает, зачем родился на свет и зачем живёт. Попытка обрести утраченное ведёт к наркомании и дегенерации.

– Теперь мне понятно, в какую почву попадают зёрна различных форм половых извращений. Люди уже не адекватны. А тут их ещё и не туда ориентируют.

– Опять образами, только на этот раз действующими на подсознание. Теперь понимаешь, почему нельзя отдавать детей в детский сад?

– В школу выходит тоже? – спросил я.

– Главная ломка и разрушение интуитивного происходит в раннем возрасте. Если человек целостен, школа ему не так опасна, тем более что школьный процесс можно как-то контролировать. Твоё счастье, что ты не попал в ясли и садик.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Да по тебе видно. У тебя воспитание человека XIX – начала XX века. Того времени, когда никаких яслей и садов и в помине не было.

– Уж не хочешь ли ты мне сказать, что ясли и садики были придуманы…

– Да, именно, это я и хочу сказать. Они – часть проекта направленного на нивелирование и распыление человеческого сознания. Правда, советские детские заведения были несколько иными. В них сознание детей не разрушали. Наоборот, делали всё возможное, чтобы маленький человек остался целостным. Но сейчас всё далеко не так. Наши ясли и садики работают по западным программам. Ну, хватит об этом. Давай-ка «на боковую», мороз уже начал спадать, – посмотрел за дверь чума челдон. – Тумана почти нет…

– Да я и так все бока отлежал! И потом рано ещё спать.

– Тогда иди в чум к эвенкам и садись за еду. Когда делать нечего – эвенки едят. Такова их традиция.

– Я и есть не хочу.

– Ты на самом деле противный! – покосился на меня челдон. – Правильно о тебе говорил Дадоныч. Ну-ну, не обижайся! Я это так, любя. На самом деле времени у нас уйма, а делать нечего…

– Может сходить в лес за сушняком? – предложил я.

– А что? Идёт! Хоть какая-то будет польза.

Глава 36.
Руины и разговор у костра

К утру мороз действительно спал. Туман рассеялся, и мы стали снова собираться в дорогу. Когда поднялось солнце, мы были уже в пути.

– Через два дня наши друзья – каюры уедут к себе на стойбище, – обернулся ко мне Светозар.

Он управлял оленями и о чём-то думал.

– Дальше мы поедем сами.

– Сколько нам ещё ехать? – спросил я.

– Дней пять, не больше. А потом отпустим наших оленей и пойдём на лыжах.

– А ночевать сегодня где?

– Также в чумах. У нас они по всей дороге стоят.

– Неплохо! – подумал я вслух. – А почему не строили избушки?

– Зачем? С чумами проще. Мы их обычно ставим поздней осенью. Летом их нет.

– Вот оно что! Не хотите, чтобы по бивакам нашли то, что вы тут… – замешкался я.

– А ты продолжай, продолжай, не стесняйся! Скажи, то, что вы прячете! Так?

– В общем-то, да.

– Запомни, здесь, в этих горах, мы ничего не прячем. Мы сохраняем, бережём, вот и всё. Бережём для будущих поколений потомков белых Богов. Для тех, кому всё, что здесь лежит, – показал лесовик на девственную тайгу, – очень понадобится.

– А эвенки? Они разве не хранители?

– Хранители, – кивнул головой Светозар. – Только своих традиций. Того, что им досталось от предков. Как видишь, у нас с ними общие интересы. Поэтому мы и вместе.

Через несколько часов быстрой езды мы сделали очередной привал, а к вечеру добрались до других трёх чумов.

– Вот мы опять и в тепле, и есть где покопытить нашим оленям, – сказал лесовик, спрыгивая с нарты.

Но взглянув на чумы, расхохотался.

– Смотри, видишь оленьи шкуры? Вот они, в снегу, все порванные!

Я посмотрел в сторону, куда показывал Светозар и развёл руками. Вся подстилка чумов была кем-то вытащена и сложена в большую кучу. Кругом виднелась раскиданная по снегу оленья шерсть, и всё вокруг было истоптано маленькими медвежьими лапами.

– Росомаха? – посмотрел я на эвенков.

Лючеткан кивнул и стал распрягать оленей.

– Давайте посмотрим, может что уцелело? – подошёл к куче оленьих шкур лесовик. Лучше спать на кусках, чем на ветках и колючках. Спрашивается, зачем она всё это натворила? Тут работы на день, а то и больше. Сначала шкуры надо вытащить, потом все до единой разорвать! Вот зверюга, так зверюга! И зимой и летом всегда творит одно и то же! – возмущался челдон. – И свирепствовала она здесь недавно. Судя по следам, в ночь, когда наша изба чуть не перевернулась.

Собрав куски шкур, мы снова втащили их в чумы и взялись за растопку печей.

– Ладно, что зверь не забрался в лабаз, – улыбнулся Тиманчик. – Пытался, но не смог.

– Если б не землетрясение, он бы прогрыз в лабазе дверь, – показал на следы зубов Лючеткан. – Шибко плохой росомах. Он ещё придёт, его и надо кончать!

– Как? – развёл руками Светозар. – Без хороших собак его не догнать.

– Съезжу на стойбище, возьму своего Стота, и мы найдём этого разбоя, – заверил нас Тиманчик. – Если этого не сделать, он каждый год так поступать будет.

После общей трапезы, эвенки отправились к себе, а мы со Светозаром занялись приготовлением ко сну. Когда мы забрались по своим спальникам, волхв сказал:

– Здесь, под нами, Белослав, целая подземная страна. Тысячи галерей, огромных залов и искусно выполненных гигантских подземных святилищ. Но это только первый уровень. Есть ещё и второй, и третий, и даже четвёртый! Под ним находится целая подземная страна. Она освещена светом, там тепло и там есть жизнь.

– А кто в тех местах обитает? – спросил я.

– О врагах человечества ты знаешь, но не одни они хозяева подземелий. Есть там и те, кто к людям Земли относится с уважением и состраданием. Но тебе об этом – пока рано. Я тебя познакомлю с первым уровнем подземелий. Он был передан людям ещё в незапамятные времена.

– Получается, что строили эти подземелья не наши предки? – удивился я.

– Кое-что они тоже строили. Но в результате своих работ натолкнулись на галереи, которым миллионы лет. Их и заняла наша, тогда ещё звёздная цивилизация.

– А почему ты сказал, что первый уровень галерей нам кто-то передал?

– Потому что за второй нашим предкам пришлось уже сражаться.

– С кем?

– С теми, кто не хотел его нам уступать.

– А кто они были?

– Твари, каких мало. Очень враждебные к людям, союзники ящероголовых, но из другой звёздной системы.

– А где они сейчас?

– После последней Великой войны двух империй, переселились на покинутую землянами Луну. Там им комфортнее.

– Сказки какие-то! Если бы кто-то услышал нас со стороны, он бы подумал, что мы оба спятили.

– А зачем нам кто-то со стороны? Нам это ни к чему.

– Получается, что вы владеете тайной двух уровней подземелий?

– Кто это вы? – спросил меня жрец.

– Я имею в виду тебя и Дадоныча.

– Тайной? Неплохое слово! Но лучше бы его не было. То, что там хранится, принадлежит всему человечеству. Но ты должен знать, понятие «человечество» принадлежит только потомкам белой расы, средиземноморская раса уже другая. Мы её не признаём.

– Я это давно понял… И ты мне хочешь показать свои подземные владения? – спросил я.

– Не хочу, а обязан. Таков приказ «сверху». Но я не против приказа. Наоборот – «за»!

– Кто же тот, который может приказать таким как ты и Дадоныч?

– Ты его хорошо знаешь, Белослав.

И тут передо мной поплыло дорогое мне лицо кондинского отшельника. Человека, с которым я общался несколько лет, которого полюбил как родного деда или даже отца.

– Скажи мне, – повернулся я к лежащему Светозару, – на Урале под горами то же самое, что и здесь?

– То же самое. Какая разница?

– Тогда понятно, куда делся пасечник после того, как на его дом было совершено нападение.

– Вот и хорошо, что ты это понял. Теперь, надеюсь, до тебя дошло, зачем я тебе хочу показать места входов в мир подземелий?

– Чтобы в будущем, в нужный момент, я всегда мог их найти?

– Исчезнуть на глазах у врагов. Раствориться в подземном мире! Запомни, ни одна спецслужба на Земле, включая сюда и разведку Ватикана, точнее храма жрецов Амона, подземного мира не знает. Его не знают даже сами рептилоиды.

– Почему? – удивился я.

– Потому что он строился многими космическими цивилизациями. На протяжении миллионов лет. Всё хватит болтать. Давай спать! – скомандовал волхв. – Завтра у нас трудный день.

Рано утром мы были уже в пути. Олени, не торопясь, бежали по ослепительному снегу пологого склона хребта, между старых засохших лиственниц и крупных валунов, и мне на мгновенье показалось, что я вижу перед собой под слоем снега руины некогда погибшего города. Сидя впереди, я остановил упряжку и посмотрел на Светозара.

– Всё правильно! – улыбнулся он мне. – Мы едем прямо по развалинам, они вокруг нас, только под землёй, снег не имеет значения.

– Но почему я это увидел?

– Потому что научился видеть не только глазами, но и сердцем.

– А чей это город? – тронул я оленей.

– Наш, орианский. Здесь когда-то стоял город белых Богов. Он погиб в первую великую войну. Как и всё, что здесь когда-то было. Вот, посмотри, – показал волхв на странный, стоящий справа от нас огромный холм. Это не вершина, дружище.

– Неужели, пирамида?! Но ведь здесь целая гора!

– Вершина пирамиды срезана, но это не мешает ей возвышаться на добрых две сотни метров, а то и более. То, что она заросла лесом, ничего страшного! Шутка ли, прошло 40 тысяч лет! Я на неё поднимался, у неё пять граней.

– Пять? – удивился я.

– Да, пять. Острая сторона указывает на древний полюс. Он стоял на 15 градусов в стороне от современного. Где-то между Исландией и Гренландией. То было время оледенения Европы. Ты знаешь, почему? Потому что рядом с ней находилась «шапка» планеты.

– Мне бы хотелось взглянуть на пирамиду поближе, – попросил я.

– Тебе было сказано, что сегодня у нас будет тяжёлый день, – усмехнулся знаток подземного мира. – Тогда поехали! Что на меня смотришь? Разворачивай оленей и – к пирамиде… Мне хочется, чтобы ты на неё поднялся.

– На такую высоту? – усомнился я.

– Ничего с тобой не случится. С её вершины откроется такой вид, прямо скажем – незабываемый.

Заинтригованный, я повернул упряжку и направил её к заросшему лесом холму. Вслед за нами, ничего не спрашивая, последовали и эвенки. Подъехав к гигантскому сооружению, мы привязали оленей и, надев камусные лыжи, стали медленно подниматься к его вершине. На крутом подъёме лыжи держали отлично, но очень скоро заболели от непривычности угла щиколотки ног. Поэтому пришлось остановиться и передохнуть. Взглянув вниз, я увидел, что Лючеткан с Тиманчиком развели костёр и устанавливают над ним чайник.

«Молодцы парни! – подумал я. – Зря времени не теряют. Каждая минута у них продумана».

Волхв пробирался между деревьями вслед за мной. Подойдя ко мне, он сказал:

– Это строение напоминает пирамиду Солнца в Теотихуакане. Её склоны довольно пологие, потому мы и идём на лыжах. Будь они такие как у Большой, мы бы на лыжах не поднялись.

Я кивнул Светозару в знак согласия, и мы снова двинулись наверх. На этот раз впереди шёл челдон. Я следовал за ним. Так мы менялись несколько раз. И вот, наконец, наши лыжи выкатились на ровную площадку. Это была вершина! На ней росли мелкие кустики карликовой берёзки и виднелись несколько засохших лиственниц.

– Посмотри, какая красота! – сказал Светозар, переводя дыхание. – Что ты видишь? Смотри внимательно.

Перед нами лежали засыпанные снегом и заросшие редким лесом холмы восточносибирского плоскогорья. Некоторые вершины казались довольно высокими. Так же как и наша, они были без растительности и издалека казались кем-то постриженными.

– Ничего не видишь? – спросил меня челдон.

– Пока, нет. Бесконечность холмов, вон вижу на вершине останец.

– А справа от него что?

И тут я оторопел: передо мной стояла ещё одна пирамида. По размеру она была не меньше нашей. Её довольно крутые склоны были засыпаны снегом, и растительности на них не было.

– Какая красавица! – показал я на пирамиду. – И макушка у неё цела!

– Потому что она классическая. На неё бы мы так легко не забрались. А здесь, – оглянулся волхв,– когда-то стояло строение. Возможно Звёздный храм или что-то другое. От него сейчас ничего не осталось.

– А как же уцелела вторая пирамида?

– Очевидно, прямого попадания в неё не было. Всё обошлось. Но это ещё не всё, смотри внимательно.

– Я и так во все глаза!

– А ты не глазами взирай, а сердцем…

– Постой-постой! – прервал я лесовика. – Это ведь не останец! Вот на той вершине он больше похож на разрушенную статую.

– Это и есть скульптура. Она полуразрушена, но её ещё видно. А под ней вовсе не холм, а каменный храм.

– Неужели в этих местах никогда никого не было? – посмотрел я на хранителя.

– Кого ты имеешь в виду?

– Таких как мы с тобой, русских исследователей.

– Были, в основном – геологи. Но каждому начальнику партии даётся указ: заниматься только своим и не лезть в историю. Мало этого, специальные люди всегда просматривают их маршрутные журналы. Если в них что-то не так: во-первых, получает нагоняй руководитель экспедиции, и, во-вторых, из документа вырываются опасные страницы. Поэтому геологи носят всё, что увидели только в своих головах. Но что толку? Ты же знаешь, что люди смертны. Знаешь, сколько интересного в своих путешествиях видел писатель – геодезист и картограф Федосеев? Но в своих книгах он ничего об этом не написал. С одной стороны, потому что сам для себя многого не мог объяснить, а с другой – хорошо знал, что за такое дело по голове его не погладят. Неужели ты думаешь, что цензура храма Амона в СССР не действовала? Она работала под камуфляжем ЦК, КГБ, МВД и других ведомств. Ответил я на твой вопрос?

– Вполне! Получается, что мы видим перед собой руины допотопного города?

– Мы стоим над ними. Всё погребено под слоем леса, а сейчас ещё и снега.

– Вот ещё одна пирамида! – показал я в другую сторону и на горизонте похоже то же самое… Так что же здесь было?

– Наверное, в этих местах стояла одна из столиц нашей древней прародины. Потому что вокруг полно точно таких же руин: битые скульптуры, каменные курганы, заросшие лесом пирамиды. Но на первый взгляд обывателя, ничего особенного! Холмы и холмы! Подумаешь. Останцы похожие на людей! Ну и что? Природа тоже неплохой скульптор. Помнишь кекуры на Медвежьих островах? Там стоят гигантские статуи, пускай выветренные, но они до сих пор различимы. И что? Кто-нибудь из учёных обратил на них внимание? Такие же выветренные скульптуры стоят на Таймыре, приполярном Урале, Кольском полуострове и на юге нашего Приморья. Но поверь, придёт время, когда силы тёмных иссякнут. И тогда потомки белых Богов узнают правду о своём прошлом.

– Неужели когда-нибудь придёт это время?

– Обязательно придёт! Не сомневайся! Ради будущего мы сейчас с тобой и живём.

Несколько минут мы стояли молча. С вершины пирамиды были хорошо видны все пять её граней. Они хоть и заросли лесом, но это не помешало мне сверить по компасу направления её сторон.

Как говорил волхв, они указывали на совершенно другой северный полюс. С верхней площадки пирамиды уточнить его градусы было невозможно. Потому мы решили спускаться. Дорога вниз оказалась намного проще, чем наверх. Мы срубили две молодые лиственницы и, усевшись на них, лихо съехали по своей лыжне к подножью пирамиды. Правда, во время спуска пришлось несколько раз, чтобы сбить скорость, падать, но синяков при этом мы не набили. Когда мы, наконец, спустились к костру наших друзей, вся наша компания, напившись чаю и отвязав оленей, снова двинулась по таёжной дороге к своей цели. К лагерю мы добрались только поздней ночью. Отпустив оленей и буквально валясь с ног от усталости, мы растопили в одном из чумов печь и, наскоро поужинав, все четверо свалились спать.