Текст книги "Ад и Рай"

Автор книги: Георгий Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Глава VI. Чистый секс
(Подмосковье, литейный завод)

… Хозяйкане успела опомниться – воздух со стороны входа полоснули автоматные очереди. Никто из охранников даже не вскрикнул. Луна над цехом вдруг исчезла, диск закрыли тени, появившиеся в сумеречном небе.

Раэль ухмыльнулась с откровенной радостью хищницы.

– Доигралась в свою игру? Давай сюда документы… сучка гламурная.

Хозяйказамотала головой, отступая. Её рука скользнула в сумочку.

– Да пошла ты на хрен… сволочь…

Выстрел слышали все – револьвер был хороший, тридцать восьмого калибра. Раэль не почувствовала боли. Она с удивлением смотрела на падающего Малинина. В последний момент, рванувшись, тот заслонил её, подставив грудь под пулю. Казак рухнул на снег, Раэль опустилась на колени.

– О Голос, ты что, совсем сдурел?! – крикнула она. – Я же бессмертна!

– Извини, – кривясь от боли, ответил Малинин. – По инерции, что ли.

Раэль погладила его по голове, перебирая рыжие волосы.

– Ты только выживи, хорошо? – попросила она сухим голосом. – Выживешь – я с тобой пересплю. Но только чистый секс, не более. И не целоваться!

– Договорились, – вне себя от счастья, прохрипел раненый.

Калашников отнёсся к инциденту более чем флегматично. Он даже не подошёл к Малинину, лишь скрестил руки на груди. Раэль распрямилась – пружинисто, как дикая кошка. Однако Хозяйкауже куда-то исчезла, а дымящийся револьвер 38-го калибра валялся на снегу. Девушка запрокинула голову – в небе над цехом парили падшие ангелы, взяв оружие наизготовку.

– Во славу Голоса! – во всю силу лёгких закричала Раэль.

С неба обрушился шквал огня. Пули– трассерынасквозь прошивали охранников, снег за считанные секунды пропитался кровью. Грохот выстрелов смешался с отчаянным визгом фотомоделей из клуба The Darkness: попадав на бетонный пол, они зажимали пальцами уши. Раэль вытянула руки – с ладоней сорвалось пламя. Два телохранителя превратились в пылающие факелы. Следующий файрболл, пролетев через весь цех, ударил снайперу из охраны прямо в лоб, – голова стрелка обуглилась.

– Да смилуется над вами всемогущий Голос!

Подобрав автомат охранника, Раэль открыла огонь очередями – от живота. Она шла, как на параде, – поливая всё свинцом и не реагируя на пули.

… Хозяйкауспела заползти под заднюю ногу тельца. Она готова была сойти с ума от происходящего. КАКОГО ХРЕНА? Кто они, откуда крылья? Мозг отказывался подбирать варианты, он просто кипел. Наёмники церкви? Конкуренты? Другие люди? Неважно. Следует надеяться, на её стороне профессионалы, они смогут отбить нападение… по крайней мере, надо спасать документы. Она приложила руку к груди, бумаги хрустнули.

Всё в порядке. Только бы уцелеть.

Спецназ Ада уже захватил внутренний двор, гранатами подавив сопротивление. Схватка была короткой, но жестокой – на снегу темнели трупы в чёрной форме с рогатой эмблемой на рукавах. В здании шел бой за каждый кабинет. В главном цехе уцелевшие охранники, оправившись от первого шока, сумели забаррикадироваться у тельца, отстреливаясь от ангелов из пулемётов. То и дело, прорезав ночное небо, в цех пикировал мёртвый ангел с горящими крыльями для того, чтобы воскреснуть через пару минут.

Калашников вразвалочку подошел к телу напарника.

– Малинин, – сказал он, зевая. – Ты заколебал уже каждый раз умирать.

Казак повернул голову – Раэль в данный момент было не до него. Файрболлы закончились, и она вела ожесточённую перестрелку с двумя офицерами охраны – крылья девушки покраснели от крови. Обернувшись к упитанному ангелу с голубой лентой, Раэль крикнула на арамейском. Тот повторил приказ, и парочка падших, спланировав вниз, побежала к плавильным печам. Раэль специально включила в отряд этих специалистов. Малинин, держась за грудь, встал на четвереньки, затем поднялся. Расстегнув пальто, он с удивлением рассмотрел бронежилет – в середине кевларовой пластины, сплющившись, засела пуля 38-го калибра.

– Спасибо за идею, вашбродь, – поблагодарил он. – Без вас бы надеть ни в жисть не догадался. А тут, смотри-ка, – оказалась весьма полезная вещь, помогла в организации личного щастья. Хоть в ножки вам кланяйся.

– Сильвупл [72]72
  Пожалуйста (франц.).


[Закрыть], братец, – усмехнулся Калашников. – Только не употребляй его каждый раз, пожалуйста, – а то Раэль что-нибудь заподозрит.

Он подобрал револьвер Хозяйки. Покинув цех, оба напарника поднялись на второй этаж – там, у перил, было пристроено нечто вроде обзорной площадки. Малинин с интересом осмотрел сверху сцену побоища. Тела усеяли пол, снег в прожекторах отсвечивал ярко-розовым, в воздухе летали обгоревшие перья. Визг, мат и стрельба утихать совсем не желали.

– Вашбродь, у меня тут такой вопрос, – произнёс казак. – А почему у нас в финале всегда слишком крутая разборка? Нельзя ли поспокойнее?

– Я полагаю, вполне можно, – согласился Калашников и пальнул в бедро охраннику, рискнувшему высунуться из-за тельца. – Однако если теоретически допускать, что мы персонажи книги, то другого выхода нет. В нашем с тобой первом приключении мы злодея весьма быстро пришили, и думается, читатели были этим недовольны. Злодеи должны убиваться мощно, масштабно, и чтоб всё вокруг разлеталось к свиньям.

– А, ну тогда другое дело, – успокоился Малинин. – Но почему мы в битве не участвуем? Ух, я бы гадов сейчас… раззудись плечо, размахнись рука.

– Домахался, братец, – некорректно съязвил Калашников. – В руку ты уже в Киркуке пулю словил. Лично я от таких приключений устал – там перестрелка, тут перестрелка, гонка в метро, в библиотеке, в Ерушалаиме, в цитадели. Карусель сплошная. Уморился. Здесь полно народу, небось, и без нас справятся. Там случайно, у убитых термоса нет? Я бы чаю выпил.

Согласившись, Малинин ушёл за чаем.

Он вскоре вернулся – с армейским термосом, сахаром, стаканами и даже блюдечком. Хозяйственно налил Калашникову горячего напитка в пластиковую ёмкость. В морозный воздух, неспешно крутясь, поднялся пар.

– Что-то жарко тут, вашбродь, – пожаловался казак.

– Так литейные печи запустили… – пояснил Алексей. – Братец, подержи блюдечко и пошли обратно, на нашу позицию вон в те холмы, откуда нас Аннушка сдёрнула. Чует моё сердце, добром тут не кончится.

Напарники бегом ринулись вниз по лестнице. Миновав коридор, они выскочили во внутренний двор. Спецназ Преисподней собирал оружие погибших, у стены с поднятыми руками дрожали от холода пленные фотомодели. Задержавшись на секунду возле командира, Калашников шепнул пару слов на ухо: лицо у того вытянулось, он завопил в мегафон солдатам:

– Ко мне, вашу мать! Все срочно ко мне!

Калашников и Малинин не стали дожидаться финала сражения.

…Вокруг статуи тельца сгрудились не больше двадцати охранников и столько же гостей The Darkness, сохранивших верность Хозяйке. Бессмертие ангелов служило преимуществом, но любая их атака отражалась шквалом огня. Терять смертникам было нечего. Пули впивались в тельца – золото, как мягкий металл, с чмоканьем поглощало свинец. Раэль, сменив рожок автомата, подозвала начальника отряда падших. Тот молодцевато щёлкнул сложенными крыльями. Они обменялись короткими фразами на арамейском.

– Всё готово? Жар достаточный?

– Да. Пора начинать?

– Подожди секунду. По закону Небес я обязана дать ей шанс.

Падшиепрекратили стрельбу.

Раэль вышла на середину цеха, морщась от сильного жара.

– Сдавайся, – сказала ангел звонким голосом. – Отдай документы – и исчезни. Клянусь Голосом, хоть он и не любит клятвы… я не буду тебя преследовать.

Пуля прошила ей крыло – по перьям растеклась алая кровь.

– Да лучше я сдохну, – отчеканила хозяйка. – Зато – вместе с НИМ.

– О’кей, – равнодушно сказала Раэль. – Твоё предложение принято.

Она воспарила – это был сигнал. Ангелы открыли печи. На пол потекло расплавленное золото: то, что было предназначено к производству сотен тельцов, идолов для каждого города. Волна жидкого металла хлынула, как цунами. Охранники, не успевшие увернуться, превратились в живые костры. Половина армии Хозяйкисразу же растворилась в золоте. Карабкаясь по лесам, люди старались влезть как можно выше, на голову тельца, чтобы уберечься от шипящей смерти. За долю секунды они из друзей стали врагами – каждый думал только о себе. В рукав Хозяйкисудорожно вцепилась вчерашняя соратница, Настасья, пытаясь стащить её вниз. Та нанесла удар в нос, и девушка с визгом рухнула в булькающий металл. Жижа накрыла её с головой – волосы загорелись, лицо превратилось в застывшую маску из золота. Оседлав один из рогов тельца, хозяйка вдруг почувствовала лёгкое колебание… и её сердце судорогой поразил дикий, животный страх.

Телец оседал. Он тоже плавился.

Волна кипящего золота поднималась. У верхних ярусов идола шла драка на кулаках – охранники лезли вверх, спихивая фотомоделей, а те, отчаянно визжа, пускали в ход ногти и зубы. Поскальзываясь на золоте, люди срывались с лесов и исчезали в волнах металла, чтобы выплыть неподвижными золотыми статуями. Телец кренился набок, как подбитый подводной лодкой боевой линкор. Хозяйкавцепилась в рог одной рукой – другой она стреляла, целясь в Раэль. Пот, мешаясь с косметикой, стекал по обеим щекам: она ничего не хотела сейчас, кроме смерти ангела.

Телец почти расплавился, превратив цех в бассейн. Одежда последних соратников Анны Дариуш вспыхнула, шипя искрами, – они утонули в кипящем золоте. Металл уже подбирался и к ней: отступать было больше некуда. Хозяйкавыпрямилась, отбросив бесполезный револьвер.

– Я люблю тебя, – сказала она тому, что осталось от тельца.

Закрыв глаза, раскинула руки – и скользнула вперёд. Девушка стремительно погрузилась в металл по самый подбородок, не издав ни единого звука. Жидкость попала ей в рот, в шоке от боли, Анна Дариуш закашлялась, захлебнувшись золотом, залившим гортань. Тело исчезло в горящих волнах. Раэль перекрестилась, начав читать отходную молитву.

Ночь сотряс чудовищной силы взрыв.

Калашников и Малинин увидели, как здание завода подбросило вверх. В оранжевом круге огня оно развалилось на части, как сломанная игрушка. Землю выгнуло, с веток елей посыпались хлопья снега. Над головой Малинина, свистя, пронесся весьма приличный кусок каменной трубы.

– Ну, чудненько, – подвёл итог Калашников, глотнув чая. – Я не сомневался, что рванёт. Объективно говоря, в таких разборках всегда объект взрывается, хотя и непонятно, почему. Наверное, так масштабнее. Но это наш плюс. Теперь миссия Ада закончена – документы про ДНК Кудесника сгорели.

Малинин культурно взял с блюдечка кусок сахару.

– Лично мне нравятся столь крутые разборки, – заметил он, хрустя рафинадом. – Стоишь себе в стороне, за всем наблюдаешь. Почему раньше так не было? Конешно, в классическом боевике злодей должен ожить для последнего рывка, но в эвдакой заварухе, по-моему, и мамонт не выживет.

Прозвучал второй взрыв: оба интуитивно пригнулись.

– Раэль хорошая баба, – мечтательно сказал Малинин. – Вот как на духу, жалко, что не живу в станице. Забрал бы её к себе… она б корову доила, пироги пекла. Детишек бы, что ль, таких с крыльями, десяток нарожали…

– Что-то, братец, тебя подозрительно тянет на духовных лиц, – резонно подметил Калашников. – Я помню рассказ, как ты попадью в станице соблазнил, и за это тебя в Ад определили: ибо греховным сексом ты погубил свою душу. Вижу я, печальный случай ничему тебя не научил, да и ладно. Должен же ты, в самом деле, поиметь свою… ээээ, любовную линию. А мне пускай Алевтину срочно вернут. Я с ума схожу… так хочу её увидеть…

Малинин восторженно обозревал догорающие руины.

– Дождался, наконец-то. Любовь, как у людей. Я даже пить брошу!

– Что!? – несказанно удивился Калашников.

…Хлопая обгоревшими крыльями, подняв рой огненных искр, рядом с ними приземлилась Раэль. Её перья были забрызганы каплями стылого золота.

Глава VII. Понедельник в Аду (Преисподняя)

… Hell’s bells – Satan coming for you

Hell’s bells – he’s ringing them now

Hell’s bells – the temperature high

Hell’s bells – across the sky… [73]73
  Колокола Ада – Шеф придёт за тобой, Не слышишь, как звонят по тебе? Колокола Ада – сплошной огонь, И в небе, и на земле… (англ.).


[Закрыть]

Мелодия привязалась к Шефу с самого утра: когда князь тьмы собрал у себя на даче всех двенадцать шпионов, высланных из Рая, – он нет-нет, да и мурлыкал её под нос, пародируя жужжание гитары. Усевшись за столом дизайна Сальвадора Дали (со стекающимина пол часами), шпионы в знак верности идеям Преисподней спели Hell’s Bells, причём приятный баритон Шефа снискал заслуженные аплодисменты. Каждый из пострадавших за дело зла получил орден «Демон Ада», а актриса Бриттани Мёрфи обрела приглашение сняться в порно для Квартала Сексуальных Мучеников. Шеф, пританцовывая, прошёлся по кабинету. Стены приветствовали начальство, бушуя кровавым цветом. Он охаживал себя хвостом по бокам, словно тигр перед прыжком, – день складывался попросту замечательно. Калашников и Малинин вновь показали себя с самой лучшей стороны, а Преисподняя продемонстрировала – именно тут, посреди огня и серы, сосредоточены крутейшие умы человечества. Не то что пальмово-яблочная долина, населенная импотентами в полотняных рубашках! Всё это Шеф ужасно хотел сказать Голосу и приготовил речь но телефон Небесной Канцелярии не отвечал. В десятый раз прослушав рекламу – «Лучшее средство для потери веса – благочестиво соблюдать пост», князь тьмы предположил, что Голос исполняет угрозу: то есть посещает Землю инкогнито. Это не испортило Шефу настроения, но заставило задуматься.

Нажав кнопку, он вызвал маркетолога.

Рыженькая не заставила себя ждать: явилась так быстро, словно весь день пряталась в шкафу, в приёмной. В этот раз девушка была не в фиолетовом, а в чёрном, облегающем платье – столь коротком, что открывало кружевные трусики. Сладко улыбнувшись Шефу и назвав его «котиком», она села в кресло. Шеф почувствовал себя неловко, но вспомнил, что запросто может избавиться от надоевшего маркетолога, отправив её шпионом в Рай.

– Есть новости из Рая? Что-то я не могу дозвониться…

– Сенсационное сообщение. – Рыженькая заглянула в органайзер. – Похоже, Голос в очередной раз уехал на Землю – в отпуск или ещё куда, я не знаю. В его отсутствие Небесная Канцелярия решила попробовать себя в сетевом маркетинге – ну, типа продаж косметики. Стартует промо-акция: менеджеры Рая будут ходить по квартирам и предлагать оценить волшебную мягкость святой воды, улучшение слуха чтением молитв, а также показывать мелкие чудеса в пределах лицензии. Каждому менеджеру предписано нанять ещё пять других менеджеров, что автоматически означает отпущение грехов.

Шеф затряс рогами в приступе смеха.

– Они у себя в облаках, по-моему, совсем офигели. Впрочем, нам это на руку. Чем больше душ привлекут Небеса, тем больше места в Преисподней, а то уже, можно сказать, на головах друг у друга сидим. Похоже, и верно, Голос уехал – а что? Забвение ему, как и мне, отныне не грозит, фанаты не разочаруются. Кстати, где сейчас организатор похищения ДНК Кудесника?

– На данный момент – в Чистилище. – Маркетолог поправила прядь волос. – Её отчищают от золота. После определения наказания Высшим Судом и общения с психоаналитиком отправят в Ад. Она ещё не в себе.

– О, как обычно – пока не посадят на сковородку, никто не верит, что Ад существует, – усмехнулся Шеф. – Ничего, я ещё докажу этой девушке – я вполне реален, и рога у меня не силиконовые. Вообще, несмотря на явную зависть Рая, я восторгаюсь созданной мной системой. Проинспектировав несколько кварталов и Девятый круг в Преисподней, я пришёл к выводу, что дела идут отлично: грешники страдают, мучения соблюдаются, графы терзают подчинённых. Раз система работает, как конвейер, почему бы и мне не покинуть Ад на недельку? Съезжу в Москву – выпью пива, посмотрю в ближайшем кинотеатре фильм про себя, угоню «бээмвэ» аки бешеный стритрейсер, в общем, развеюсь. А то никакой личной жизни, сижу в офисе круглосуточно. Может, вообще плюнуть и уйти на пенсию? Качаешься в гамаке на Андаманских островах, и нет тебе никакого интереса до чёрного, нутряного зла. Вокруг только чистое море, песок и прекрасное небо…

Глаза Шефа заволокла мутная плёнка.

– Вы чего? – испугалась рыженькая.

– Ничего, – вздохнул Шеф. – Утомительно двадцать четыре часа в сутки заниматься креативом для искоренения добра, руководить концерном, изобретающим наказания для миллионов грешников. Куда ни плюнь – жульё, наркоманы, поэты, педерасты, политики… поневоле негативом пропитаешься. А я – существо творческое. Может, я стихи хочу сочинять, в японском стиле, и рисовать иероглифы. Вот знаешь, при династии сёгунов Токугава в Японии император вообще ничего не решал. Он жил во дворце, любовался сакурой, изучал философию, практиковался в поэзии. Почему бы в Преисподней не ввести должность сёгуна? Самого Токугаву, конечно, вытаскивать не будем – у него достаточно дел в Квартале Политиков, работает рикшей, возит на тачке крестьян, но… такая интересная идея.

– Я запросто могу быть сёгуном, – приосанилась рыженькая. – Управление Адом – это по мне. Можете сдавать дела и спокойно ехать в Москву.

Мечта Шефа о пенсии сразу улетучилась.

– Аудиенция окончена. – Он когтем подгрёб к себе органайзер. – У тебя в досье, помимо работы маркетологом, какой тип наказания, кисулечка? Наверное, как у всех гламурных дур, стирка белья с хозяйственным мылом, мытье полов в казармах и вечный запрет купить сумочку «Прада»? На сегодня свободна: исчезни, отбывай наказание. Адом лучше я поуправляю.

– Но, Шеф, – захлопала ресницами рыженькая. – Я же с вами спала…

– Ты кого-то в Преисподней этим удивить хочешь? – осведомился Шеф. – Я тебя без очереди принял, сиди и радуйся. Здесь половина женщин мечтает со мной трахнуться, а другая половина мастурбирует на мой тёмный образ, видя крутые эротические грёзы. Двигай отсюда мыть посуду. Всего тебе плохого.

…Рыженькая-маркетолог не смогла сдержать эмоции: на выходе она шумно хлопнула дверью. В кабинет, пользуясь возникшей заминкой, протиснулся сотрудник Управления наказаниями– суперлётчик Валерий Чкалов.

– Прошу прощения… совещание проводить будем?

– Не думаю, – раздражённо ответил Шеф, констатируя, что от хорошего настроения не осталось и следа. – Вообще, почему у меня официально нет выходного дня? Гадство. Одни в пятницу отдыхают, другие в субботу, третьи в воскресенье, а когда же расслабиться сторонникам зла?

– Чисто теоретически можно предложить понедельник, – сказал опытный Чкалов. – Он считается таким неудачным, опасным днём. Согласно одной песне, рождённым в этот день никогда не поймать крокодила. Опять же бомбу на Хиросиму сбросили именно в понедельник. Нам подходит?

– Неплохо, – согласился Шеф, и стены изменили цвет на серый в крапинку. – Значит, буду отдыхать в понедельник: грешников, конечно, это не касается, пусть мучаются, как и раньше. Устрою реальный релакс: включу аудиозапись пений на чёрных мессах, поставлю на ДВД винтажное порно, полистаю «Молот ведьм». И телефон отключу, к моей бабушке. А что за совещание?

Чкалов полез за отворот кожаной куртки, достал свёрток бумаг.

– По наказаниям, надо уточнить. – Он с ходу превратился в завзятого канцеляриста. – За час в Чистилище поступили: сотрудницы сгоревшего борделя на севере Франции, полный грузовик американцев из Афгана, двести жертв аллергической реакции на пыльцу, шесть самоубийц от несчастной любви и мужик, которого задавил слон. На каждого в архиве картотека грехов, нам нужно определить цикл, степень и особенность наказания. С сотрудницами борделя проще, но вот мужик со слоном…

Ноздри Шефа исторгли две струйки полупрозрачного дыма.

– Дай-ка сюда, – нежно сказал он и протянул когтистую лапу к бумагам.

Взяв доклад в руки, Шеф с наслаждением разодрал его надвое.

– Адское пламя тому свидетель: мне всё острохренело, – кратко, но ясно выразился князь тьмы, глядя, как у Чкалова отвисает челюсть. – Сегодня как раз понедельник, поэтому я поеду в Москву – поразвлечься.

Подобрав со стола портсигар, Шеф направился к двери.

– Но… простите… кто же будет управлять Адом в ваше от… сут… ствие, – заикаясь, пролепетал Чкалов. – Не можете же вы… просто вот так…

– Кто управлять будет? – переспросил Шеф. – Пушкин. Хватит ему уже автобусные билетики продавать. У вас в России ведь положено на любой вопрос: «А кто это будет делать?» отвечать: «Пушкин». Вот пусть себя и проявит, а в помощники ему дайте Дантеса. То-то веселуха начнется!

Оставив Чкалова стоять с открытым ртом, Шеф покинул Учреждениев чём был – лёгком костюме в стиле двадцатых годов, включая галстук-бабочку и пижонские полосатые брюки. Чемодан решил не собирать: «Зачем? Лишняя трата времени. По дороге на поверхность приму любой облик и создам любую одежду». Его лицо начало меняться по мере приближения к лифту. Сперва оно стало резко похоже на Бреда Питта, из самых первых фильмов, но чуть погодя – на уставшего денди из рекламы «Мартини».

…Мария-Антуанетта дождалась, пока затихнет цокот копыт начальства, и, оглядываясь, неслышно сняла трубку телефона.

– Граф Квартала Сексуальных Мучеников растерзает тебя, о звонящий, – донесся до нее утомлённый, пресыщенный голос маркиза де Сада.

– Монсеньёр… – осторожно произнесла королева.

– Да, ваше величество! – с живостью встрепенулся де Сад.

– Он только что ушёл. Думаю, проверок больше не будет. Всё прошло, как по фуа гра… то есть как по маслу. Квартал Сексуальных Мучеников может вновь запускать порно в кинотеатрах. Если несложно, предупредите, пожалуйста, Квартал Музыкантов – там Моцарт жаловался, что утомился блатняк распевать, ожидая, пока проверка Учрежденияподойдёт к концу.

– В Квартал Миллионеров тоже позвонить? – уточнил де Сад.

– Их накрыли с поличным, – вздохнула Мария-Антуанетта. – Сами виноваты. Остальным, я так полагаю, доступен расслабон – ревизии не будет долго. Каторжан Девятого круга это определённо не интересует: там режим бессрочной каторги, послаблений в ледниковом периоде не случается.

– Гран мерси, мадам, – рассыпался в благодарностях маркиз. – Вы не представляете, как мне было тяжко. Всё это время я вёл себя, подобно плебею. Никого не помучаешь, не заставишь кривиться в горести… а как было приятно! Бывало, пригласишь Цезаря, посадишь напротив Брута – оба так страдают, в душе словно порхают бабочки. Вы меня понимаете?

– О да, – согласилась Мария-Антуанетта. – Мы, женщины, любим страдания.

…Щелкнула крышка медальона – королева всмотрелась в фото Калашникова. Алевтина исчезла и давно. Хорошо бы она не вернулась.