Текст книги "Христианство и религии мира"

Автор книги: Генрик Хмелевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Генрик Хмелевский
Христианство и религии мира

Предисловие

Научное исследование истории религии есть одна из важных предпосылок ее полного преодоления. Марксизм давно вскрыл ограниченность критики религии буржуазными и мелкобуржуазными просветителями и вольнодумцами. Вскрывая нелепость религиозных мифов и представлений, критикуя их несостоятельность с позиций разума и здравого смысла, просветители и атеисты прошлого оказывались не в силах научно объяснить причины существования и развития религии. Религия представала в их изображении как результат невежества людей и обмана их служителями культа. Продолжая лучшие традиции смелой и бескомпромиссной критики религии, марксизм в то же время пошел дальше буржуазных атеистов в объяснении причин, ее породивших и порождающих. Маркс и Энгельс впервые в истории науки выявили подлинные земные корни религии. Они показали, что всякая религия представляет собой отражение в головах людей тех внешних сил, природных и общественных, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, отражение, при котором земные силы принимают форму неземных, сверхъестественных[1]1
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 328.


[Закрыть]. Тем самым был впервые заложен фундамент научного изучения истории религии. История религии перестала быть музеем человеческой глупости, невежества и плутовства. Она стала неразрывной частью общей истории развития человечества.

Марксизм доказал, что религиозные верования людей можно правильно понять, лишь изучив условия их жизни в различные исторические эпохи, их реальные практические отношения к природе и друг к другу. Боги, которым поклоняются люди, представляют собой лишь олицетворение природных или общественных сил, господствующих над ними. Следовательно, тайна происхождения богов скрыта на земле. История религий есть прежде всего история народов, история развития их производства, общественных отношений, культуры.

Научное объяснение религии не только опровергало насаждаемые церковью догмы и мифы, оно отчетливо выявляло историческую бесперспективность религии, неизбежность ее исчезновения в будущем. Поэтому оно встретило с самого начала ожесточенное сопротивление реакционных сил. На защиту традиционных догматов мобилизуется авторитет не только церкви, но и науки. Предпринимаются многочисленные попытки с помощью данных этнографии, археологии, лингвистики отстоять «истинность» Библии, а следовательно, и всего христианского вероучения.

История религии вплоть до настоящего времени – арена острой идеологической борьбы. Всякая книга, в которой дается научный очерк истории религии, является важным орудием этой борьбы. Она помогает пропагандистам-антирелигиозникам развенчивать традиционные религиозные мифы и догматы, помогает формированию атеистического мировоззрения.

Предлагаемая вниманию советского читателя книга Генрика Хмелевского «Христианство и религии мира» издана в Польской Народной Республике в 1964 году. Книга Хмелевского не принадлежит к числу научных монографий. Ее цель иная: в доступной для самого широкого читателя форме осветить основные этапы развития религий разных стран и народов вплоть до возникновения христианства. Таким образом, книга представляет собой научно-популярный очерк истории дохристианских религий.

Марксистская литература, посвященная истории религии, пока очень небогата. Что же касается научно-популярных книг на эту тему, то их – единицы[2]2
  В СССР недавно издана книга С. А. Токарева «Религия в истории народов мира». Изд. 2. М., Политиздат, 1965.


[Закрыть]. Поэтому книга Хмелевского будет, бесспорно, замечена нашим читателем.

Важным достоинством книги следует считать умение автора о самых сложных проблемах истории религии говорить просто, ярко и увлекательно. В то же время в большинстве случаев изложение находится на уровне современной науки. Автор знаком с многочисленными исследованиями историков, археологов и этнографов, умело их осмысливает и обобщает.

Начиная с «истоков» религии в первобытную эпоху, автор далее прослеживает ее развитие в условиях первых классовых государств – древней Месопотамии, Египта, Индии, Ирана, Древней Греции и Рима. Особое внимание в книге уделено развитию религиозных верований древних евреев.

Таким образом, Г. Хмелевский ограничивается рассмотрением тех религий, которые предшествовали христианству, прямо или косвенно связаны с его возникновением. Автор показывает, что христианство не представляет собой ничего исключительного и неповторимого и что значительная часть его идей, образов, мифов и догматов заимствована у других религий. Но этот вывод нигде не провозглашается априори и не навязывается читателю. Он необходимо вытекает из тщательного анализа религиозных верований различных народов.

Г. Хмелевский рассматривает религию любого народа как своеобразное (извращенное) отражение условий его жизни и быта. «Человек, – пишет он, – постепенно создавал таких богов, какие ему в данное время и в данных условиях были нужны». Поэтому для автора настоящей книги главная задача состоит в том, чтобы подробно охарактеризовать условия труда, быта, социальные отношения, господствовавшие у того или иного народа в определенное время, а затем уже показать религиозные верования этого народа как отражение его экономических и социальных отношений.

Например, Г. Хмелевский подробно обосновывает ту мысль, что историю религиозных верований древнееврейского народа можно правильно понять, лишь изучив основные этапы его хозяйственной эволюции. Религиозные культы самой ранней эпохи существования древнееврейских племен были типичными культами кочевников-скотоводов, в то время как позднейший культ Яхве в Палестине отражает уже условия, когда основным занятием евреев стало земледелие.

По мнению Г. Хмелевского, в израильской религии следует различать четыре периода, каждый из которых был своеобразным отражением определенного этапа общего социального развития израильского народа. И лишь на завершающем этапе можно говорить о четко выраженном монотеизме иудейской религии.

Очень интересно и на большом историческом материале прослеживает автор изменение социального содержания и социальных функций представлений о богах. В эпоху зарождения ранних классовых обществ в Месопотамии, Египте и Индии боги, как правило, олицетворяют природные стихии: воду, землю, небо, огонь. Древний земледелец обожествлял прежде всего те силы и стихии, которые играли важнейшую роль в его жизни, от которых зависело его существование. В дальнейшем, по мере развития классового общества, образы традиционных богов подвергаются известному переосмыслению. Они все больше становятся олицетворением определенных социальных сил и явлений. Так Озирис из бога умирающего и воскресающего зерна становится богом, олицетворяющим человеческие страдания, богом – судьей загробного царства. У римлян Марс, вначале бог весенней растительности, покровитель возделанных полей, с течением времени становится богом войны. Такие же явления наблюдаются и в других религиях. Г. Хмелевский показывает, таким образом, что в классовом обществе религия приобретает новые социальные функции: она становится важным средством освящения и закрепления существующего эксплуататорского общества.

Значительное место в книге Г. Хмелевского, как уже говорилось, занимает история иудаизма. В этой связи автор подробно анализирует Библию. Доказательно критикуя апологетическое и некритическое отношение церковников к библейскому тексту, автор в то же время рассматривает Библию как один из важных исторических источников. Как известно, историческая достоверность многих библейских сказаний до сих пор является предметом научных дискуссий. Так, наука не располагает какими-либо свидетельствами «египетского плена» евреев, их «исхода» из Египта, существования Моисея как исторической личности и т. п. Хмелевский при изложении этих вопросов избегает каких-либо поспешных и категорических выводов. Он справедливо полагает, что подобные выводы могут быть сделаны лишь на основании бесспорных фактов, которыми наука пока не располагает.

Для советского читателя книга Хмелевского интересна еще и в том отношении, что в ней используются польские книги, написанные как современными богословами и церковниками, так и учеными-атеистами. Советский читатель пока почти не знаком с атеистической литературой, изданной в Польше в последние годы. А между тем в этой области польскими исследователями сделано немало интересного.

До сих пор речь шла о достоинствах книги «Христианство и религии мира». Но она не лишена и недостатков. Отдельные положения автора носят весьма спорный характер.

Наибольшее число возражений вызывают первые две главы книги, посвященные религиям первобытной эпохи.

Не совсем ясно, прежде всего, отношение автора к различным первобытным культам. Можно ли их считать формами религии или нет? Четкого ответа на этот вопрос мы у автора, к сожалению, не находим. Но многие его высказывания дают основание думать, что магия, фетишизм, тотемизм и иные виды первобытных верований рассматриваются им лишь как близкие к религии, но не религиозные явления. Так, например, говоря о магии, Г. Хмелевский пишет: «Магия и магические обряды – это еще не религия. Выведение зачатков религии только из магических обрядов – это упрощение». И далее: «Установлено, что у многих ныне изучаемых народов магия и религия тесно переплетаются между собой, у других же они как бы сосуществуют параллельно». Такие же высказывания мы находим в отношении тотемизма, фетишизма и других форм первобытных верований.

Чем же обосновывает Г. Хмелевский отделение первобытных культов от религии? Ответ мы находим на стр. 53, где говорится: «…Нельзя ни анимизм, ни магию, ни даже тотемизм, признать религиями, так как они не соответствуют трем кардинальным требованиям каждой религии: наличие божества, культа, организации».

Попробуем разобраться в этом доводе Г. Хмелевского. Что касается культа и организации, то присутствие этих признаков религии в первобытной магии, анимизме, фетишизме и т. п. не подлежит ни малейшему сомнению. По-видимому, Хмелевский понимает религиозный культ слишком узко, сводя его лишь к умилостивительному («пропициальному») культу, т. е. к обрядам, призванным воздействовать на сверхъестественные существа, наделенные сознанием и волей. Но исследования многих ученых (в особенности советского этнографа С. А. Токарева) убедительно показали, что магический обряд не следует принципиально отделять от умилостивительного (например, молитвы). В ряде случаев они сливаются и переплетаются. Любой вид религиозного культа, в том числе и магия, тотемизм и т. п., невозможен без определенной организации верующих. Г. Хмелевский ошибается, когда связывает возникновение организации, как признака религии, с появлением профессиональных жрецов. Надо различать два разных вопроса: 1) вопрос о существовании специфических взаимоотношений между первобытными членами общины, совместно участвующими в культовых действиях, т. е. вопрос о наличии организации верующих как обязательной стороны всякого культа; 2) вопрос о выделении лиц, специфическими общественными функциями которых явилось отправление религиозного культа, т. е. вопрос о возникновении особой профессиональной религиозной организации. Без организации верующих невозможно отправление религиозного культа, а значит, невозможна и религия. Профессиональная же религиозная организация– церковь – возникает лишь в условиях классового общества.

Мы видим, таким образом, что и культ, и организация присутствуют в любых формах первобытной религии. Остается еще один признак, который Г. Хмелевский считает неотъемлемой принадлежностью религии – вера в богов.

Действительно, вера в богов еще отсутствует в первобытных верованиях. Для них характерна вера либо в сверхъестественные свойства материальных предметов (фетишизм), либо в сверхъестественные связи между реальными объектами (магия, тотемизм). Анимизм означает уже появление образов сверхъестественных существ. Здесь впервые сознание отделяется от материи и представляется человеком как некая самостоятельная сущность. Но и вера в духов и душу не тождественна вере в богов. Тогда, может быть, прав Г. Хмелевский? Думается, что нет. Дело в том, что сведение религии к вере в богов существенно сужает ее границы. Во-первых, даже в религиях классового общества не всегда можно обнаружить веру в богов или в бога. Г. Хмелевский сам пишет о том, что ранний буддизм не укладывается в рамки общепринятых представлений о богах. Во-вторых, вряд ли правильно в принципе считать веру в богов главным признаком религиозного сознания и тем самым проводить резкую границу между верой в сверхъестественное вообще и верой в богов. Такое резкое противопоставление ведет по логике вещей не только к исключению различных форм первобытных культов из сферы религии, но и к «очищению» современных религий от многочисленных остатков тотемизма, магии, фетишизма и других форм первобытных верований. Это не помогает научной критике религии, объяснению ее истоков. Напротив, в таком «очищении» заинтересованы защитники религии, стремящиеся всегда отмежеваться от родства с нелепыми и архаическими пережитками далекого прошлого.

По-видимому, Г. Хмелевскому остались неизвестны работы советских исследователей первобытной религии, в которых подробно анализируются ее ранние формы[3]3
  См. например: С. А. Токарев. Ранние формы религии и их развитие. М., «Наука», 1964; А. Ф. Анисимов. Этапы развития первобытной религии. М. – Л., «Наука», 1967.


[Закрыть]. В этих работах ранние формы религии рассматриваются как зародыши всего последующего ее развития и изменения.

Несколько устарела и классификация форм первобытной религии, предлагаемая Г. Хмелевским. Она исходит лишь из традиционного выделения некоторых общих формальных признаков, характеризующих явления первобытной религии. На этой основе выделяется магия как вера в сверхъестественный (вымышленный) результат реальных действий, фетишизм, как вера в сверхъестественные свойства предметов, анимизм, как вера в духов и т. п. Однако следует учитывать, что указанные понятия (магия, фетишизм, анимизм) обнимают весьма разнородные по своему генезису и социальным функциям религиозные верования. Как указывает С. А. Токарев, научная классификация первобытной религии не должна довольствоваться указанной выше формальной общностью религиозных явлении. Она должна идти дальше, выявляя каждый раз реальную «земную» основу тех или иных верований. В соответствии с этим магия, например, классифицируется в зависимости от рода деятельности и сферы отношений первобытных людей, с которыми она связана (охотничья, лечебная, метеорологическая, вредоносная и т. п.). Подобный же принцип применим и по отношению к фетишизму, анимизму и т. п.

Как видно из изложенного, недостатки книги касаются главным образом ее первых двух глав. В целом же работа Г. Хмелевского написана на хорошем научном уровне и будет с интересом встречена советским читателем.

Д. Угринович, доктор философских наук

Глава I. Кто кого создал?

Картина из тех времен, когда нас не было на свете

– Дальше, пожалуй, идти нельзя… Эта расщелина сейчас кончится… В этом нет никакого смысла… Здесь тупик.

– Попробуем еще… Ведь ты видел, что следы ведут именно в эту горловину… Ты можешь еще продвинуться?

– Я-то могу, а вот ты, папа, скорей всего, не пролезешь.

Их голоса глухо звучали в каменной горловине. Все были предельно измучены и сильно иззябли. Уже несколько часов они двигались сантиметр за сантиметром в узкой расщелине, круто спускающейся вниз под гору от той обжигающе холодной лужи, над которой они обнаружили рисунок зубра. Наступившую тишину нарушало только тяжелое дыхание четырех путешественников, штурмующих каменистое ущелье.

– Стоп! Кажется, здесь…

Впереди мигал огонек, слабо освещавший своими отблесками стены коридорчика.

– Помоги! Я съезжаю вниз!

Спустя некоторое время все четверо стояли на дне пещеры. Огонек освещал то тут, то там уже известные рисунки. На каменных плоскостях разной величины виднелись изображения: зубры, пронзенные тучей стрел, а кое-где – пещерные медведи, истекающие кровью.

– Ой! Посмотрите сюда, повыше! Посвети-ка сильнее!

Чуть повыше других рисунков вынырнула из мрака пещеры удивительная фигура.

Северный олень, вставший па дыбы?

Нет, это был не олень! Это было изображение человека, одетого в шкуру оленя.

После долгого безмолвия кто-то произнес почти шепотом:

– Это их бог?

– Ну, знаешь! В эти времена? Бог! Понятие бога возникло значительно позднее.

– А ты уже определил возраст этой находки?! Поздравляю!

– Не спорьте. Мы должны все это серьезно исследовать.

– Но у художника был точный глаз. Кажется, что эта фигура живая, только на миг остолбеневшая.

– Ну да… говорить о боге или изображении бога тут вряд ли стоит. Но несомненно, это служило каким-то целям культового характера, чему-то близкому к религии.

– Это и есть религия. Ведь они должны были в это верить!

– Несомненно. Уже сам факт, что этот рисунок находится в такой трудно доступной пещере, свидетельствует, что это место было чем-то особенным, неким…

– Неким святилищем, храмом, как мы сейчас сказали бы.

– Возможно. Местом для магических действий. Но не надо делать поспешных выводов. Все это мы должны изучить глубже, продумать.

– По-моему, ясно: это новое доказательство того, что тотемизм[4]4
  Тотемизм (от слова «ототеман», на языке североамериканских индейцев племени оджибве – «род его») – одна из ранних форм религии первобытного общества. Основное в тотемизме – вера в общее происхождение и кровную близость какой-либо группы людей с определенным видом животных, растений, предметом или явлением. Тотемом называется животное-предок, его изображение или символ, а также группа людей.


[Закрыть] был зачатком всех религиозных культов.

– Тотемизм? При чем тут тотемизм? Это только магия[5]5
  Магия (греч. – колдовство, волшебство) – одна из форм первобытной религии; совокупность обрядов, имеющих целью воздействовать на людей, животных, воображаемых духов для получения определенного результата. – Ред.


[Закрыть], этот рисунок…

– Но олень, одновременно являющийся и человеком, это уже тотем.

– Еще раз прошу, не спорьте. Этот рисунок производит, несомненно, очень большое впечатление, но ведь и зубры тоже. А те, которых мы видели по пути? Все это требует изучения, точного определения эпохи. Для анализа и выводов у нас достаточно времени. А сейчас нас ожидает нелегкий обратный путь. Из этой «часовни» другого выхода пет.

– Часовня? Это, пожалуй, удачно сказано. Я все-таки чувствую себя находящимся в этаких катакомбах, ну, в такой, что ли, доисторической церкви.

Описанное приключение произошло в 1914 году.

Француз Бегуэн открыл пещеру, ныне известную под названием «Труа Фрер» (Три брата). Так назвал ее сам Бегуэн в честь трех сыновей, сопровождавших его в экспедиции.

Открытие в пещере Трех братьев подтвердило тот факт, что еще в мадленском периоде существовали какие-то формы культа религиозного характера, какие-то обряды[6]6
  Ряд ученых высказывает сомнение относительно религиозного характера изображений в пещере Трех братьев. – Ред.


[Закрыть].

Мадленская культура[7]7
  Мадленская культура – культура археологической эпохи мадлен (примерно 60–20 тысяч лет до н. э.). В археологии принята следующая периодизация. Самый древний этап развития первобытного общества обозначается как палеолит (древний каменный век). Различают ранний палеолит (включающий в себя последовательно три эпохи: шелльскую, ашельскую и эпоху мустье) и поздний палеолит (эпохи ориньяк, солютре и мадлен). Палеолит закончился на территории Европы около 12 тысяч лет до н. э.; его сменили мезолит (средний каменный век, 12—5 тысяч лет до н. э.) и неолит (новый каменный век, 5–2 тысячи лет до н. э.). Следующие за ним бронзовый и железный века знаменовали собой переход от первобытнообщинного строя к классовому обществу – Ред.


[Закрыть]. Это название мало что говорит большинству читателей. Оно принадлежит также французу, Габриэлю Мортийе.

В конце XIX и начале XX века ученые, занимающиеся вопросами, связанными с первым этапом развития человеческого общества, стали все чаще и в больших количествах обнаруживать в земле кости людей доисторических периодов. В определенный период особенно много таких находок было обнаружено на территории Франции. Находки нуждались в систематизации, установлении эпохи, из которой они происходили, степени развития культуры и цивилизации в эту эпоху. Это становилось делом неотложной важности. Наука любит систему, порядок. Без этого невозможно никакое движение вперед. Речь шла уже не о каком-нибудь единственном скелете человекообразной обезьяны или неандертальца[8]8
  Неандерталец – ископаемый человек ашельской культуры и мустьерской культуры раннего и среднего палеолита. В эволюции человека неандертальцы занимают промежуточное положение между питекантропом (обезьяночеловеком) и современным человеком. Название дано по долине Неандерталь (Германия), где впервые были обнаружены останки человека этого типа. – Ред.


[Закрыть] Нашли скелеты так называемых «ископаемых разумных людей». Находки подтверждали гипотезу о том, что существовала форма, средняя между первобытным человеком типа неандертальца и современным человеком, носящим гордое имя «гомо сапиенс», человека разумного.

В тех слоях земли, где обнаружили скелеты, рядом с ними оказались кремневые орудия, кости животных, убитых тогдашними людьми, кости, сохранявшие следы обработки, и другие предметы, свидетельствовавшие о деятельности людей. Установили, что, чем старше слой земли, тем старше скелеты, тем примитивнее, проще становились орудия.

В наиболее старых слоях были найдены бесформенные куски кремня с малозаметными следами обработки, в позднейших – более старательно обтесанные, более отчетливо оформленные для определенных целей. И наконец, в наиболее близких нам слоях обнаружили кремневые ножи и оружие, напоминавшее по форме лавровый листок, старательно вырубленный из кремня, и, наконец, гарпуны и иглы из кости или рога. Раскопки доказывали, что человеческая культура развивалась постепенно и что главным фактором ее развития, а следовательно, и развития самого человека был труд. Совершенно ясно и то, что более сложные орудия требовали большей затраты труда. Труда, которому первобытные люди учились постепенно, вынуждаемые к этому необходимостью борьбы за существование, борьбы с природой, которая была сильнее их.

Факт существования различных орудий в разные эпохи развития человечества лег в основу схемы, автором которой был Габриэль Мортийе. Эта схема, уточненная позже другими учеными, позволяет определять время, когда существовала та или иная культура, и порядок, в каком следовали отдельные этапы развития человечества. Схема имеет несколько упрощенный характер, показывая культурное развитие человечества лишь в общих чертах. Не следует думать, что на всем земном шаре человечество развивалось одинаково, скачками, с низшей ступеньки на высшую.

Культурное развитие зависело от множества факторов, например от количества населения, климатических условий, возможности охоты и даже достаточного количества кремня, пригодного для обработки.

Рисунки, обнаруженные на стенах ряда пещер, имеют возраст по меньшей мере 20 000 лет (культура конца мадленской эпохи).

Несмотря на то, что они были выполнены при помощи очень примитивных приспособлений, удивляет их необычайная выразительность. Рисунки, аналогичные найденным в пещере Трех братьев, были обнаружены в разных местах, из которых наиболее известна пещера Альтамира в нынешней Испании. Изображены были преимущественно животные, на которых охотился тогдашний человек, сцена охоты, и гораздо реже – схематически очерченные фигуры людей. Во всех этих рисунках поражает прежде всего живое, пластическое изображение движущихся фигур: животные схвачены в беге, силуэты охотников с дротиками и другими орудиями тоже полны жизни. Большинство рисунков при ближайшем рассмотрении производит впечатление созданных не только ради удовольствия или выражения чьих-то переживаний, но для достижения определенных целей, а именно целей магических.

Еще доныне можно встретить людей, которые «колдуют», забавляются магией, а иногда даже верят, что выполнение неких символических обрядов способствует достижению реальных результатов.

Возьмем, например, старинный обычай так называемых «анджеек», распространенный в Польше. 30 ноября вечером собираются юные девушки и льют горячий воск в холодную воду. Когда воск твердеет, из него получаются разные, подчас прелюбопытные, принимающие иногда человеческие очертания, фигурки. Если у девушки получится восковая фигурка, хотя бы отдаленно напоминающая человека, девушка считает, что в ближайшем году выйдет замуж. Сегодня «анджейки», если их где и справляют, носят в основном характер игры, но не так уже далеки времена, когда этот магический обряд производился с полной серьезностью.

Вот так и рисунки в пещерах, служивших убежищем людям, жившим 20 000 и более лет назад, производят впечатление магических изображений. Силуэт оленя или зубра, осыпанного стрелами, наводит на мысль, что целью изображения его на каменной стенке была «магическая» подготовка к настоящей охоте, облегчение при помощи колдовства добычи мяса живого, подлинного животного.

У первобытных людей, заселявших, например, Австралию, или Океанию, еще в XVIII и XIX веках доказано существование тотемистических обрядов. Во время этих обрядов они придавали себе сходство с тотемом. Тотем считался предком данного племени, источником силы, способным помочь в добывании пищи, т. е. он был в представлении этих людей чем-то вроде высшего опекуна.

Итак, возможно, наш рисунок представляет собой изображение тотема. Может быть, на нем одетый тотемом вождь племени совершает колдовское действие, чтобы помочь охоте на оленей, а может, это обряд, цель которого – предотвратить опасность, грозящую племени.

Может быть. Ибо кроме того, что изображают рисунки, кроме установления фактов, свидетельствующих, что первобытные люди хоронили своих умерших весьма обстоятельно, часто погребая вместе с ними и примитивные их орудия, мы почти ничего не знаем о том, во что и как веровали те, от которых мы происходим, эти люди давно ушедших эпох, не знавшие письменности и не оставившие других сколько-нибудь говорящих следов. Одно совершенно ясно: уже в начальный период развития человеческого общества, на заре ранней культуры, проявлением которой были кремневые орудия, возникли какие-то верования, какие-то представления о силах, могущественнее человека, силах, которые могут помогать или вредить, которых следует бояться или стараться как-нибудь ублаготворить.

Наша встреча с чародеем (или «Великим Чародеем», как его иногда называют) из пещеры Трех братьев – это встреча у источника.

Да, мы у источника или одного из источников, из которого берет начало река, несущая свои воды через все периоды существования человечества. У источника реки, имевшей столь огромное влияние на жизнь людей, да и теперь влияющей на судьбы отдельных лиц и целых народов. Реки, которая называется религией.

Ибо религия, как мы увидим, явление изменчивое, текучее, приобретавшее на протяжении истории разнообразные формы. Из ручейков примитивных представлений, зародившихся на почве страха, беспомощности человека перед окружавшей его природой, из робких магических действии возникли в течение тысячелетий сотни и тысячи богов. Богов солнца, грома, воды и земли, богов с коровьими или шакальими головами или таких прекрасных, как Аполлон Бельведерский или Афродита. Мощные потоки, с которыми можно сравнить религиозные системы Индии, Египта, Греции, Рима и Иудеи, все больше соединялись в один поток веры в теперь уже единого бога, единственного «творца неба и земли», в единую всемогущую силу, правящую миром.

Человеческий разум создавал понятие бога постепенно. Тысячи (да что там – десятки тысяч!) лег должны были пронестись, прежде чем возникло понятие «единого бога», «начала и конца всего сущего». Десятки тысяч лет миновали, прежде чем сложились современные религиозные системы, оснащенные сложными философскими формулами бытия и небытия, ощетинившиеся предписаниями догматов для защиты истин, провозглашенных томами апологетик.

Здесь мы должны остановиться, чтобы выслушать возражения. Сторонники других теорий будут протестовать. Они скажут: вначале была вера в единого бога, вера, к которой человечество возвратилось после долгих лет заблуждений.

Ну, что же. Не следует пренебрегать никакими взглядами, надо познакомиться с ними и определить свое отношение к ним.