Текст книги "Приглашение для невесты"

Автор книги: Генриетта Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Ну, иногда мне кажется, что я ему нравлюсь, – застенчиво призналась сестра Дрю. – А иногда, знаете, он вообще меня не видит, как будто я стенка, особенно если попадается какой-нибудь интересный случай, как вот, например, у вас. Я понимаю, что так будет всегда, но я иногда ревную его к…

– Ко мне? – в изумлении воскликнула Джулия.

Сестра Дрю покачала головой и засмеялась, выравнивая покрывало на ее кровати.

– Да нет, даже не лично к вам, а к тому интересу, который он проявляет к вам, как к своей пациентке. Ведь нелегко терпеть, когда человек, который мне небезразличен, так носится с другой женщиной, пусть даже только с медицинской точки зрения.

На самом деле, подумала про себя Джулия, с Хью ей предстоят точно такие же проблемы. Ведь часть его сердца всегда будет принадлежать Лискулю, но этого она совсем не боялась. Это было в натуре Хью – любить и охранять то, что досталось ему по наследству, что по-настоящему дорого его душе, так же как и ее он станет беречь и любить всегда, потому что отдал ей свое сердце.

От этой мысли счастье охватило ее так, что, когда доктор Рурк заглянул в палату перекинуться с ней несколькими словами, она не сдержалась и, обхватив доктора двумя руками за шею, поцеловала в щеку, совсем смутив этим молодого ирландца.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас в полной мере за то, что вы вернули мне жизнь! – радостно воскликнула она.

Именно в этот момент дверь отворилась, и в палату вошли Хью и сестра Дрю.

Глава 12

– На улице и правда заметно подморозило, – вежливо сказала Уна, направляя машину по заснеженной дороге к поместью. – Надеюсь, в нашем старом доме тебе не покажется холодно после уютной больничной палаты.

Джулия с тревогой посмотрела на нее, но Уна сделала вид, что занята резким поворотом.

Ее поведение, с тех пор как она заехала за Джулией в больницу, отличалось сдержанностью и формальностью. Конечно, это естественно, думала Джулия, но сердце ее сжималось от тоски. Уна, как мать, встала на сторону сына и взяла такой холодный тон. Но это же глупое недоразумение! Конечно, нелепо было так поддаваться эмоциям, но ведь доктор Рурк все понял правильно. Как только он оправился от первого смущения после ее поцелуя, то просто рассмеялся, понимая, чем вызвана такая горячая реакция Джулии.

Однако Хью этого, очевидно, не понял. Она даже сейчас вздрогнула, вспомнив злой, презрительный взгляд темных глаз. За ним маячило бледное, потрясенное лицо сестры Дрю, которая пыталась скрыть свои чувства за маской спокойствия и профессионализма!

Впоследствии Джулии все же удалось убедить ее, и даже без особого труда, что у нее не было никаких любовных посягательств на молодого белокурого доктора. А вот Хью даже не дал ей шанса объясниться. Испепелив ее горьким желчным взглядом, он резко бросил:

– Так вот почему ты отказалась принять мое кольцо, – и, развернувшись, гордо вышел из палаты.

Но теперь, вернувшись домой, она заставит его выслушать ее объяснение, твердо решила Джулия. У них еще будет время для выяснения отношений и примирения. С другой стороны, она изо всех сил старалась отмахнуться от этой мысли, может быть, он просто решил воспользоваться ситуацией и отказаться от их помолвки, которую все же в конце концов расценил как неравный брак?

– Ты замерзла, – сказала Уна чуть более мягко, увидев, что Джулия обхватила себя за плечи. – Мы скоро приедем, отогреемся у огня. Китти как раз складывала в камин уголь, когда я уезжала, она уверяла меня, что ты будешь «измучена холодом». Они со Стацией так ждут твоего возвращения, хотят устроить тебе сюрприз. Но я не стану тебе открывать секрет, а то Стация будет страшно разочарована.

Как Уна и предсказывала, в большом зале полыхал камин, весело потрескивая березовыми поленьями. На изящном столике с очаровательной кружевной скатертью был выставлен лучший фамильный фарфор, тарелки с сандвичами и огромный пирог причудливой формы, сверху на котором было неровно выведено желтоватым кремом: «С возвращением домой!»

Стация и Китти поджидали их в прихожей, как группа, встречающая высоких гостей. Круглое лицо Стации расплылось от счастья, когда Джулия тепло похвалила пирог.

– Китти тоже мне помогала, взбивала крем, – снисходительно призналась Стация. – У меня же кисть теперь болит, мне трудно мешать.

Китти счастливо подтвердила сказанное, энергично кивая головой, в восторге, что ее труды признаны и оценены.

– А надпись, это Стация писала. Надо признать, у нее здорово получаются такие штуки.

Обменявшись дипломатическими комплиментами в адрес друг друга, они удалились на кухню, предоставив Уне самой разливать чай.

«Наверное, Хью все еще сердится, – подумала Джулия, – раз даже не вышел меня встретить. – Она старалась подавить разочарование в своем сердце. – Как только он придет, я сразу же сама сделаю первый шаг к примирению. Пусть моя гордость будет задета – сейчас это неважно».

Вскоре к ним присоединился Конор, крайне довольный своей последней сделкой – он продал старый фермерский дом по баснословной цене. Оптимистически настроенный покупатель мечтает переделать старый дом под мастерскую по производству сувениров.

– Он собирается производить там эльфов из болотного дуба и гобеленовые картинки для заблудившихся туристов, – с удовольствием рассказывал Конор, выбирая себе сандвич побольше. – Лично я считаю, что те иностранцы, которые покупают эти жалкие поделки, получают, собственно говоря, по заслугам. Мне их не жаль. – Он слегка передернул плечами. – Представляете, он ко всему прочему собирается одеть этих эльфов в зеленые фетровые шапочки! Признаюсь, впервые в жизни во мне заговорила совесть, что и я приложил руку к такому отвратительному предприятию!

– Скорее всего, они прогорят, – задумчиво сказала Уна. – Эти гобеленовые пейзажи наводят такую тоску!

– Ну, не такую же, как последний кулинарный шедевр нашей несравненной Стации. – Конор с клоунской ужимкой уставился на пирог с большими неровными буквами. – Впрочем, мало кому удается в жизни увидеть пьяный пирог. А у этого вид сильно подгулявший!

– Тише, тише, не так громко, Конор! – зашикала на него Уна. – Стация так старалась, она вложила в него всю душу.

– Охотно верю, – откликнулся Конор, которого порадовало такое определение. – Жаль только, что она не вложила в него более приемлемые ингредиенты.

Джулия рассмеялась, с трудом вонзая в пирог серебряный нож, который предусмотрительно положила Китти.

– По-моему, очень мило, что они подумали обо мне и испекли праздничный пирог. Я оставлю кусочек Хью. Когда он вернется?

За столом возникло неловкое молчание. Конор и Уна переглянулись, и от Джулии это не укрылось.

– Что такое? – воскликнула она.

– Хью сейчас здесь нет. Он уехал в Шотландию на несколько дней, заняться зимними видами спорта. В это время года работы стало намного меньше, делать здесь практически нечего, и он решил этим воспользоваться и взять небольшой отпуск, – ответила Уна.

У Джулии больно сжалось сердце, и она дрогнувшей рукой поставила чайную чашку на блюдце. Значит, Хью так и не дал ей возможности все объяснить! Вспомнив его бескомпромиссный характер, она почувствовала страх. Неужели ничего уже нельзя исправить? Оправдываться поздно и бесполезно, Хью навсегда вычеркнул ее из своей жизни?

Конор торопливо встал из-за стола:

– Я еду в Килбрайд. В кабачке Скалли сейчас проходит конкурс баллад. Не хочешь со мной поехать, Джулия?

Она только молча покачала головой, не в силах говорить, и Конор поспешил уйти, чтобы не видеть ее несчастного лица.

Уна немного помолчала, давая Джулии время прийти в себя.

– Знаешь, дорогая моя, – наконец тихо произнесла она, – видимо, мне пора набраться мужества и кое-что тебе сказать. То, что не выходит у меня из головы последние дни.

Джулия подняла на нее глаза.

– Я все думаю, что, может быть, по моей вине у вас с Хью разладились отношения. – Уна предупреждающе подняла руку, когда Джулия попыталась что-то возразить. – Мне не надо было говорить, что я хочу жить с вами после свадьбы. Я поняла это только теперь. Но Лискуль мой дом, и надо признать, мне невыносимо трудно уехать отсюда. Я хочу жить отдельно, в небольшом собственном убежище, например в садовом домике на втором этаже. У меня был бы отдельный вход – через сад, так что я никому не помешаю. – Она замолчала и умоляюще посмотрела на Джулию.

– Уна, постарайтесь, пожалуйста, смириться с мыслью, что, возможно, я никогда не стану женой Хью, – жалостно проговорила Джулия.

– Господи, да что же такое у вас произошло? – не выдержала, наконец, Уна. – Хью вообще не хочет ничего говорить. Я в полном недоумении.

Нервно скручивая салфетку, Джулия рассказала со всеми подробностями о той нелепой сцене в больнице, которая закончилась тем, что Хью гордо, не оборачиваясь, вышел вон.

– Так вот в чем дело! – Уна задумчиво отпила чаю. – Что ж, меня это ничуть не удивляет. У Муртагов это фамильная черта – делать глупости из-за ревности. И Хью, видимо, не избежал общей участи. Полагаю, ты догадываешься, что Эйлин тут же обнаружила, что у нее есть срочные дела в Шотландии, и рванула туда за Хью?

– Меня это нисколько не удивляет, – сухо ответила Джулия. – Конор мне по секрету сказал, что она здесь ковала железо, пока горячо. – Она грустно улыбнулась.

– Конор в тебя не на шутку влюблен, – без обиняков сообщила Уна. – То есть по-настоящему, искренне и так бескорыстно. Такое с ним впервые.

– Но я за него не выйду, – просто сказала Джулия. – А теперь прошу вас, Уна, не расстраивайтесь, но я уеду из Лискуля.

Лицо Уны побелело.

– Уедешь из Лискуля? – переспросила она, словно не понимая слов Джулии. – Но мне казалось, что тебе здесь нравится, или это тоже я себе вообразила?

Джулия покачала головой.

– Мне здесь было очень хорошо, слишком хорошо, в том-то и дело, – печально сказала она. – Если я дождусь возвращения Хью, то все будет только сложнее… – И голос ее прервался.

Уна искренне огорчилась.

– Ничего не могу с собой поделать, но что-то мне подсказывает, что все еще кончится хорошо, – сказала она, тем не менее не скрывая тревоги.

Но Джулия отрицательно покачала головой.

– Эйлин будет бороться до конца за свое счастье. Она не остановится ни перед чем, и у нее есть все шансы. Даже вы не можете этого отрицать.

– Да, может быть, но я хорошо знаю своего сына, – вздохнула Уна.

Джулия печально опустила голову:

– Нет, на самом деле вы его не знаете до конца. Никто его не знает.

Уна, ничего не ответив, глядела в огонь, на ее породистом лице застыло разочарование.

В последующие дни в Лискуле воцарилась гнетущая атмосфера.

Китти, всхлипывая с некоторым надрывом для пущего драматического эффекта, суетилась около стола, накрывая завтрак. В это утро, когда Джулия должна была навсегда покинуть Лискуль, все было приготовлено к отъезду, ее довольно потрепанные чемоданы были собраны и стояли в коридоре.

– О, ради всего святого, Китти, перестань хныкать, – упрекнула служанку Уна. – И ты тоже, Конор, если не хочешь есть яйцо – не ешь, только перестань в нем ковыряться ложкой. Это гадко.

Конор вздохнул и отодвинул постылое яйцо. Впервые в жизни он не ответил колкостью или остротой.

– Джулия, я не смогу отвезти тебя на вокзал, так что не проси. Я не намерен разрывать себе сердце зрелищем, как поезд медленно увозит тебя из нашей жизни, а ты машешь мне рукой из затхлого вагона.

Джулия попыталась улыбнуться, но без особого интереса. Это было так похоже на Конора, однако в шутке не было его былой легкости, а в серых глазах, которые печально смотрели на нее, явно читались печаль и искренняя боль.

Уна высыпала несколько кусочков сахара себе на ладонь.

– Пойду на конюшню, – буркнула она, словно утренний ритуал кормления любимых лошадей сахаром с руки был единственным спасением от ее горя.

Джулия тоже встала из-за стола и бесцельно побрела в прихожую. Оставалось несколько часов до поезда, которые надо было как-то убить. В зале затопили камин, огонь весело потрескивал, источая тепло. Она подошла к огню и стала греть занемевшие пальцы, с ужасающей ясностью сознавая, что уже завтра Лискуль, этот милый старый дом с его уютной небрежностью, уйдет в прошлое и останется только в ее памяти. Она краем глаза видела, как Конор, сунув руки в карманы, подошел к большому окну и стал мрачно глядеть в окно. В тишине послышался шум мотора, и через несколько минут хлопнула дверца машины.

– Площадка перед домом замерзла, стала как каток, – заметил Конор как бы между прочим. Бросив последний взгляд в окно, он горько улыбнулся и незаметно вышел из зала.

В этот момент Джулия заметила на каминной полке старую трубку Хью. Она лежала среди книг – забытая и ненужная. Джулия взяла ее в руки и почувствовала слабый запах табака, запах ее владельца, и кровь сильнее заструилась в ее жилах. Она прислонилась головой к холодному камню и произнесла его имя в невыносимой, невнятной тоске.

– Да, моя дорогая, я здесь, – послышался голос Хью, глубокий и нежный.

Секунду она стояла, прижавшись головой к каминной полке, уверенная, что это слуховая галлюцинация, ответ на переполнявшее ее желание видеть его, быть с ним. Она резко обернулась, все еще сжимая в руках его трубку, и кинулась в его раскрытые объятия. Они приникли друг к другу.

– О, Хью, – всхлипывала Джулия. – Я так рада, что ты вернулся! Ведь я могла уехать и больше никогда не увидеть тебя…

Прижавшись к его шершавому твидовому пальто, она услышала, или, скорее, почувствовала, как он радостно рассмеялся:

– Скажи спасибо Конору, это он послал мне вырезку из «Килбрайдского курьера», где говорилось о помолвке некоего доктора Рурка с мисс Дрю! Что ж, это доказывает, что Конор не собака на сене и поступил очень благородно.

– А еще это доказывает, что твоя мама права, когда называет тебя тупоголовым ревнивцем. Неужели тебе еще нужны доказательства, что между мной и доктором ничего не было? – Она чуть отодвинулась и посмотрела на него глазами полными слез.

– Как, моя радость, ты уже начинаешь критиковать своего будущего мужа? – нежно спросил он.

– Хью, ты самый самоуверенный, упрямый, неразумный…

– Все так, – согласился он, легким движением высвободил ее левую руку и надел ей на палец кольцо с опалами. – И не смей его больше снимать, слышишь, иначе вызовешь мое крайнее недовольство. И это тоже доказательство того, что я именно такой, каким ты меня только что назвала!

Джулия вздохнула и прижалась к его плечу щекой, чувствуя грубую ткань пальто. Краем глаза она заметила свои чемоданы, стоящие у стенки, а рядом весело помахивающего хвостом рыжего пса. Как будет приятно их снова распаковывать, подумала она и прижалась к Хью еще сильнее. Все равно что вернуться домой после долгого путешествия.