Текст книги "Продается поместье с невестой"

Автор книги: Генриетта Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

Люсиль не выказала особого интереса к планам Труди.

– Варить варенье для праздника урожая? – с отвращением произнесла она. – Я же буду ужасно липкой!

– Не будь такой невыносимой, – поспешно возразила девушка. – Миссис Дайерз и Нелли будут варить варенье, а мы соберем для этого ягоды. А потом ты поможешь мне в чайном домике.

– В чайном домике? – В глазах Люсиль появился проблеск интереса. – Я буду разливать чай из самовара?

– Вполне возможно, – с сомнением произнесла Труди, вовсе не уверенная, что это хорошая идея.

В отличие от Люсиль миссис Дайерз с радостью согласилась варить варенье из крыжовника и клубники, пока ягода не стала добычей местных детей-воришек.

Однажды после занятий, когда Труди с Люсиль находились в фруктовом саду, вновь появилась Валери Марчант. Они весело собирали янтарный крыжовник, греясь в лучах ласкового солнышка. Когда Труди, согнувшись, потянулась к колючей ветке, на которой росло особенно много ягод, она услышала радостный вопль воспитанницы:

– Вон идет Валери! Наверняка она хочет помочь нам!

Резко выпрямившись, Труди увидела приближающуюся Валери. Она была одета в брючный костюм карамельного цвета с бледно-розовым шелковым шарфиком вокруг длинной белой шеи.

– В чем дело? – коротко поинтересовалась она, прочитав на лице Труди выражение изумления. – Миссис Дайерз рассказала мне о местном празднике и сообщила, что вы в саду собираете ягоды, вот я и решила приобщиться к сельскохозяйственной деятельности. Бог мой, как исцарапаны твои руки!

– Любой бы поцарапался, собирая крыжовник.

– А посмотри на мои руки, Валери! – радостно вскричала Люсиль, протягивая ей ладошки, испачканные темно-красными пятнами смородины. – Правда, я похожа на вампира?

Валери вздрогнула.

– Ну что за странный ребенок, – воскликнула она, – вечно придумываешь что-нибудь омерзительное.

– Но это так и есть, – рассудительно сказала девочка. – Вампиры, знаешь ли, существуют.

– Вовсе нет, – Валери принялась с ожесточением снимать плоды, – это люди, которые притворяются милыми безобидными существами, а на самом деле пытаются получить от жизни как можно больше.

– А ты знаешь кого-нибудь из них?

– Занимайся своим делом, – зло ответила Валери. – Ты всегда была чрезмерно любопытной. Не понимаю, зачем Клайв забрал тебя из школы.

При этих словах женщины, которой она открыто восхищалась, губы девочки задрожали. Она отправилась собирать клубнику в одиночестве.

– Зачем вы так сказали? – спокойно поинтересовалась Труди. – Люсиль здесь гораздо более счастлива, чем в школе. В конце концов, она может чаще видеть Клайва.

– Также как и ты, – язвительно ответила Валери.

Труди перестала собирать ягоды и с изумлением воззрилась на свою собеседницу:

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что ты влюблена в него, – холодно пояснила Валери. – Все это замечают, хотя, должна признать, в этом нет ничего сверхъестественного. Уважаемая миссис Дайерз поведала мне твою историю. Тебе оказывает знаки внимания местный адвокат, имеющий узкопровинциальный взгляд на жизнь. Сложно представить, что он может конкурировать с Клайвом.

– Вы говорите глупости, – ровно произнесла Труди.

– Вовсе нет, – возразила Валери. – Послушайся моего совета, займись своим адвокатишкой. Тогда у тебя появится миленький сельский домик и замечательный супруг. Клайву нечего предложить такой особе, как ты. Он должен принадлежать той, которая понимает его темперамент и может вести себя соответственно.

Труди с любопытством посмотрела на собеседницу.

– Что конкретно вы имеете в виду?

– О, черт! – Валери уколола палец и принялась внимательно его рассматривать. – Что за чудовищное занятие! Мои руки станут такими же ужасными, как твои. Л тебе никогда не приходило в голову, как похожа на Клайва Люсиль? Ничего конкретного, только выражение глаз и иной раз жестикуляция! Или ты и правда такая наивная, какой кажешься?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – неуверенно отозвалась Труди, вспоминая многочисленные примеры поведения девочки, напоминающие поведение самого Клайва.

– О нет, ты все прекрасно понимаешь. Объяснение этому довольно простое, не нужно строить из себя паиньку. Однако я не ханжа, прошлое Клайва меня совершенно не волнует. Ценность имеет только настоящее и будущее. Запомни, Труди, я не собираюсь делить этого мужчину ни с кем.

– Вам не о чем беспокоиться, – здраво рассудила Труди. – Вряд ли он станет интересоваться гувернанточкой.

Валери задумчиво посмотрела на девушку.

– Мужчины – странные существа, – медленно изрекла она. – Я не верю ни одному из них.

– Но вы же говорили, что понимаете его, – удивилась Труди.

– Только в определенной степени. Я бы даже сказала, что у тебя есть передо мной преимущество. Клайв испытывает чувство чрезвычайной ответственности за девчонку и даже по-своему любит ее. Как ты уже догадалась, твоя тактика – единственно верный способ пробить его броню.

К ужасу 'Груди, когда они оказались на кухне и поставили свои полные ягод корзинки на сияющий пластиковый стол, сменивший своего предшественника из белого дерева, Валери выразила желание помогать в чайном домике.

Миссис Дайерз восторженно кудахтала над горами спелой клубники, вишен и крыжовника.

– Леди Восток будет в восторге от даров «Мызы». Полагаю, мисс Труди, вы, как обычно, будете заправлять в чайном домике?

Валери подошла к кухонному столу, вытащила из кармана брюк портсигар и щелкнула золотой, инкрустированной ониксом зажигалкой, а затем принялась презрительно рассматривать Труди сквозь облачко дыма.

– Чайный домик на местном празднике – отличное место для тебя, милая Труди!

Люсиль, которая отделяла клубнику от плодоножки и отправляла самые соблазнительные ягоды в рот, взглянула на Валери и укоризненно заметила:

– Ты так плохо отзываешься об этом. Труди сказала, что я могу помогать ей, думаю, будет весело. Нелли говорила, что леди Восток носит на праздниках дурацкие шляпы и колет людей зонтиком. Если она и меня уколет, я уколю ее в ответ, – задумчиво произнесла Люсиль.

Нелли принялась весело хихикать и получила неодобрительный взгляд миссис Дайерз, которой явно не нравилась выбранная тема для обсуждения.

– Если леди Восток и колет кого-нибудь, это только для их же блага, девочка моя, – поучительно изрекла экономка. – В жизни не встречала женщины лучше ее, хотя, должна признать, она не без странностей. Боюсь, мистер Клайв с ней не поладит, но скорее всего он не станет надолго задерживаться на торжестве после открытия.

– Что вы имеете в виду? – резко воскликнула Валери.

– Мистер Клайв будет открывать местный праздник, разве вам это не известно?

В комнате повисло молчание, Валери скользнула взглядом в сторону Труди.

– Клайва никогда не интересовали подобные вещи. Полагаю, именно ты совершила такое чудо, – произнесла она обманчиво мягким голосом.

– Вы абсолютно правы, – спокойно подтвердила миссис Дайерз, – мистер Клайв вовсе не хотел этим заниматься, но мисс Труди удалось переубедить его.

– Понятно, – медленно произнесла Валери.

По наступившему молчанию экономка догадалась, что ей не следовало говорить этих слов. Оставив корзину, она поспешила к кастрюле, в которой булькала липкая масса, Люсиль последовала за ней, желая хоть одним глазком заглянуть внутрь.

– Звучит заманчиво, – протянула Валери. – Думаю, чайный домик я возьму на себя, если, конечно, ужасная леди Восток мне позволит. Клайв, конечно, сможет это устроить. Как говорится, кто играет на волынке, тот выбирает мелодию.

Труди старалась скрыть беспокойство. Она уже догадалась, что Валери дурно влияет на Люсиль, и надежда, что девочка сможет приобщиться к полезному делу, угасла.

– Я прямо вижу себя наливающей местным жителям чай и раздающей пирожные. Ради такого случая приобрету фартук с оборками и продумаю прочие детали.

Люсиль, услышав ее последнюю фразу, принялась пританцовывать от восторга, ее длинные неухоженные волосы разметались по плечам.

– Валери, как я рада, что ты тоже там будешь. Как думаешь, мне тоже стоит приобрести фартук с оборками?

– Нет, чертовка, тебе он не нужен, – беспечно ответила та. – Такие вещи не для тебя.

Люсиль перестала танцевать и стала внимательно изучать свое отражение в большом нержавеющем блюде.

– Да, ты права. Я некрасивая.

Эти слова были произнесены таким торжественно-смиренным тоном, что Труди гневно обратилась к Валери:

– Как вы можете говорить подобные вещи ребенку? Если Люсиль убрать волосы на затылок и надеть что-нибудь нарядное, она станет очень красивой.

К ее удивлению, девочка встала на сторону Валери.

– Перестань говорить про меня хорошие вещи! Одна Валери говорит правду. Я вовсе не красивая, даже не привлекательная. Ну и пусть я обыкновенная, все равно я всех в Элмкресте заставляла подчиняться моим правилам и считаться со мной. Не думай, что я не знаю, зачем ты пригласила меня помогать в чайный домик. Я просто хочу посмотреть на ужасную шляпу леди Восток, и ничего больше. – С трудом сдерживая слезы, девочка выскочила из кухни, громко хлопнув дверью.

На кухне «Мызы» становилось все оживленней. Миссис Дайерз испекла несколько глазированных пирогов и добавила их к сверкающим банкам варенья и желе. Аромат фруктов и специй царил на кухне, которая разительно отличалась от уютной атмосферы, сохранившейся в памяти Труди: красный кафельный пол и огромная кухонная плита, которую надо топить углем.

В других частях дома также была развита бурная деятельность. Даже в классной комнате, расположенной на чердаке дома, до Труди доносились глухие удары молотков – рабочие ломали перекрытия в задней части дома. Во время редких визитов Клайва она иногда сталкивалась с ним, он сосредоточенно изучал чертежи и приказывал ей выразить свое мнение по поводу цветовой палитры или конструкторского решения. Перестройка дома происходила медленно и незаметно, и втайне Труди получала удовольствие от атмосферы роскоши и порядка, царивших в доме.

По замыслу девушки в день праздника Люсиль должна была выглядеть безукоризненно, но посвящение в этот план Клайва приводило ее в трепет. Однажды он ненадолго приехал на «Мызу», чтобы утвердить некоторые проекты. Труди неслышно вошла в комнату, которую он использовал в качестве рабочего кабинета, и застала его склонившимся над чертежами, разложенными на столе.

– Почему вы входите так робко, словно боитесь попасть в лапы к чудовищу?

Труди остановилась на пороге комнаты.

– Знаете, вы действительно выглядите устрашающе.

– Нет, не знаю, – отрезал он, – а теперь заходите и закрывайте дверь. У вас такой вид, словно вы вот-вот упорхнете.

Голос Клайва был ироническим, и Труди, обрадовавшись смене настроения хозяина, неуверенно произнесла:

– По поводу праздника…

– О да. Весь город гудит при приближении этого великого дня.

– Вы считаете нас нелепыми и наивными, не так ли?

– Не ждете же вы, что я буду воспринимать это мероприятие серьезно?

– Может, вы и правы, но большинство из нас никогда не покидало пределов города и не знает другой жизни. Этот праздник – единственное наше развлечение, пусть и с налетом старины.

– Вы ведь не для того собирались с духом для визита в мою берлогу, чтобы обсудить местные новости? – сухо поинтересовался он.

– Нет, – призналась она, – на самом деле я пришла из-за Люсиль. Видите ли, я полагаю, что ее поведение основано на осознании собственной некрасивости и незначительности, для самоутверждения она совершает вопиющие поступки.

Клайв криво ухмыльнулся.

– Может, вы и правы, все мы хотим достигнуть определенного уровня. К примеру, вы считаете меня чудовищем. Неужели вам кажется, что мне нравится ходить с ярлычком «властолюбивый тиран»?

– Думаю, нет, но, как мне кажется, даже если бы вы не являлись… хозяином, ваше поведение и черты характера оставались бы прежними, а Люсиль была бы милым ребенком, если бы ей не мешало сознание собственного несоответствия окружающему миру.

Он принялся нетерпеливо расхаживать по комнате, чем-то напоминая молодого льва, и Труди поняла – это признак того, что он думает.

– Довольно странно, что Люсиль уродилась такой некрасивой, – задумчиво произнес Клайв.

Она поймала на себе его проницательный взгляд.

– Ну? – весело спросил он. – Перестаньте улыбаться загадочной улыбкой Моны Лизы. Что вам от меня нужно? Я не тещу себя мыслью, что вы заглянули в мою берлогу, чтобы сделать мне приятное. Всем от меня что-то нужно.

Пользуясь возможностью, Труди произнесла:

– Об этом я и хочу поговорить с вами. Я о Люсиль. Мне кажется, что новое платье и поход к парикмахеру разительно переменят ее отношение к миру.

– Вы считаете, что все ее проблемы можно разгладить, как складки на платье, или поправить, как выбившийся локон в прическе? Или же приняв участие в местном празднике и разливая чай из самовара? Неужели вы действительно полагаете, что проблемы моей племянницы настолько просты? Труди возмутила ироничность его голоса.

– Конечно нет. Я не имею понятия, что кроется за подобным отношением девочки к жизни.

Клайв пожал плечами и, спрятав руки в карманы, отвернулся к окну.

– Поймите, Труди, я очень ценю ваше участие, но имейте в виду, что я знаю о причудах племянницы больше вас.

– Хотите оставить все как есть? – грустно уточнила она, стараясь не выдать охватившее ее горькое разочарование.

Клайв, нахмурившись, воззрился на собеседницу.

– А сейчас вы в свойственной вам манере обвиняете меня в том, что я бесчувственный тип, раз лишаю Люсиль возможности измениться, не так ли?

– Возможно, – мягко ответила Труди, – вы недопонимаете или недооцениваете вещи, которые являются важными для молодой девушки.

– Признаюсь, вы для меня большая загадка. Тешу себя надеждой, что женщин, которых я знал, было достаточно несложно понять. Вы же – противоречивая натура. Иногда мне кажется, что я знаю про вас все, но одного вашего слова достаточно, чтобы развенчать это заблуждение. Воробушек снова от меня упорхнул.

– Чего же вы от меня хотите? – отчаянно воскликнула девушка.

Он быстро пересек комнату и, внезапно схватив растерявшуюся Труди за плечи, приблизил ее к себе.

– Мне нужно знать, какая сила поддерживает в вас жизнь и какие мысли роятся в этой маленькой дерзкой головке.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – запинаясь, ответила Труди. Его темные глаза словно огнем жгли голубизну ее глаз.

Он внезапно разжал руки и отпрянул от девушки.

– Вы правы, конечно. Как такая девушка, как вы, может понять меня?

– Вы позволите претворить в жизнь мои планы касательно Люсиль? – настойчиво произнесла она, делая вид, что ничего особенного не произошло.

– Снова за старое! – с горечью проговорил молодой человек. – Делайте что хотите, только потом не приходите ко мне за сочувствием, обнаружив, что ваш план не удался. Уверяю вас, я не позволю вам плакать у меня на плече.

Клайв кисло посмотрел на девушку. «У нее слишком длинный рот, – подумал он, – но морщинки в уголках губ очаровательны».

Труди закрыла дверь кабинета и поспешила в классную комнату.

Люсиль стояла на коленях у окна, задумчиво рассматривая росшую на лужайке липу. Когда Труди вошла в комнату, девочка оглянулась, продемонстрировав цветной пастельный мелок.

– Я пытаюсь нарисовать для дяди Клайва эту липу. Возможно, он повесит рисунок в библиотеке, когда ее, наконец, доделают.

То, что ребенок оценил красоту дерева, доставило Труди удовольствие.

– Жаль, что ты не видела это дерево в цвету. Когда я была маленькой девочкой, открывала окно по ночам, и комната наполнялась благоуханием.

Люсиль отложила альбом и с неподдельным интересом воззрилась на свою гувернантку.

– Ты в детстве спала в моей комнате? Девушка кивнула в знак согласия.

– А тебе когда-нибудь было одиноко? – чуть слышно спросила Люсиль.

– Нет, папа всегда был рядом.

– Счастливица, – протянула девочка. – А я была очень маленькой, когда стала жить с дядей Клайвом. Папу Филиппа я видела только на каникулах, да и то не очень часто, он постоянно уезжал по делам, а когда был дома, вокруг всегда толпилась куча народа. Думаю, он даже не знал о моем присутствии.

– Но сейчас все по-другому, правда? – осторожно спросила Труди, опасаясь, что ребенок с присущей ему прямотой опровергнет ее.

Люсиль пожала плечами:

– Думаю, да. Дядя Клайв, кажется, не так погружен в дела, но он приезжает сюда только из-за Валери.

– Из-за Валери? – эхом повторила Труди.

– Он с ней проводит все время. Когда они в Лондоне, она всегда устраивает приемы и развлекает гостей. У нее огромный домище и толпы друзей. Однажды я подслушала, как они ссорились из-за этого.

– Из-за чего? – спросила Труди, ощущая непреодолимое желание выяснить, в каких же отношениях состоят Валери и Клайв.

Но Люсиль, по-видимому, потеряла интерес к этому разговору. Она подняла свой альбом и принялась аккуратно рисовать.

– Ну, я не уверена. Кто-то чуть меня не застал, и мне пришлось убежать.

– Не понимаю, – озадаченно произнесла девушка.

– Однажды во время каникул я подслушивала под дверью кабинета Клайва, – раздраженно ответила Люсиль, так как вопрос казался ей глупым.

– О, Люсиль!

– Теперь ты шокирована, – обиделась девочка. – Со мной никто никогда не разговаривал и ничего мне не рассказывал. Я могла узнать о чем-нибудь, только подслушав. – Казалось, она вот-вот заплачет.

Ребенку было совсем несвойственно подобное проявление эмоций. Труди поспешно предложила:

– Что ты думаешь по поводу покупки нового платья для праздника урожая?

– О, Труди! – Люсиль восторженно подпрыгнула, рассыпав цветные мелки. – Какая ты милая! – К удивлению и радости Труди, девочка поцеловала ее в щеку. Затем внезапно нахмурилась: – Дядя Клайв, конечно, будет против.

– Нет, он согласился.

– Ты с ним подралась? – восхищенно спросила девочка.

– Не то чтобы подралась, – улыбнулась Труди. – Я убедила его принять мою точку зрения.

– Когда же мы его купим, Труди, дорогая?

– Может, завтра? Наверняка удастся найти что-нибудь миленькое в Маркет-Брэдбери.

Глава 7

К ужасу Труди, Люсиль на следующий день упорствовала в желании приобрести довольно экзотическое платье. Пожилая продавщица филиала одного известного лондонского магазина с изумлением смотрела на девочку, требующую дать ей примерить платье из оранжевого вельвета, расшитое тоненькими изумрудно-зелеными лентами на плечах и по лифу.

– Но это же наряд для банкета, – предупредила продавщица, округлив от изумления рот, – молодым леди не пристало надевать подобные вещи на праздник урожая.

В карих глазах девочки Труди прочла упрямое выражение.

– Боюсь, это правда, Люсиль. Если ты появишься в таком платье, окружающие сочтут, что у тебя плохой вкус.

– Ну почему нет? – завопила та. – Нелли говорит, что в прошлом году у леди Восток на шляпе были пурпурные розы. А на этом платье только миленькие маленькие бантики.

Предчувствуя, какая за этим последует буря, девушка мысленно сжалась. Но, увидев болезненное выражение лица воспитанницы, порывисто воскликнула:

– Ладно, Люсиль, если так подсказывает тебе сердце!

Утомленная продавщица завернула покупку в оберточную бумагу, и девочка, с триумфом приняв коробку, поспешила за Труди на людную главную улицу. Они решили немного посидеть в «Улье», маленьком кафе, славящемся пирожными со сливками. Внезапно перед ними возник Ричард.

– Ага, кажется, я поймал двух девушек, бегающих по магазинам? – Он легонько ущипнул Люсиль за подбородок, и она воззрилась на него большими вопрошающими глазами.

– Мы идем в «Улей», – быстро пояснила Труди, – решили передохнуть после покупки платья.

– Так ты теперь живешь в достатке? – весело поинтересовался Ричард, но от нее не ускользнула резкость его тона.

– Это для Люсиль. Мы подобрали ей новое платье к празднику.

– Ах, праздник! Надеюсь, что, несмотря на твою нынешнюю занятость, мне удастся похитить частичку твоего внимания под покровом чайного домика.

– Люсиль, беги вперед, – быстро произнесла девушка, радуясь, что острый ум ребенка не сможет постигнуть причин плохо скрытой враждебности Ричарда.

Когда Люсиль оставила их вдвоем, Ричард продолжил, нахмурив свое красивое лицо:

– Неужели ты не понимаешь, что я тебя почти не вижу с тех пор, как ты стала работать на «Мызе»? Кажется, эта девочка волнует тебя гораздо больше, чем я.

– Ричард, не будь смешным. Я занята, потому что вникаю в курс дела. Люсиль – проблемный ребенок, у меня очень много забот.

– У тебя было достаточно времени, чтобы, как ты выразилась, «вникнуть в курс дела». Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь вместе? Я бы мог отвезти тебя посмотреть новый офис. В конце концов, это делается для тебя.

– Неужели, Ричард? – спокойно поинтересовалась Труди.

Молодой человек изумленно воззрился на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы даже я никогда не стала твоей женой, ты был бы не менее амбициозным, чем теперь.

– Говоришь так, словно мне стоит стыдиться этого.

– Вовсе нет, – устало ответила девушка, – но это может быть скучно.

Люсиль ждала их у входа в «Улей», и Труди была рада наконец избавиться от осуждающего взгляда Ричарда. Люсиль выбрала столик у окна, из которого открывался хороший вид на улицу. В присутствии ребенка продолжать разговор было невозможно. Заказав кофе и пирожные, Труди и Ричард молча слушали, как Люсиль комментирует происходящее на улице.

– Боже мой! – простонал Ричард. – Сюда идет мисс Оскотт!

Лошадиное лицо библиотекарши отразилось с противоположной стороны окна, лицо явно выражало намерение своей хозяйки присоединиться к маленькой компании.

– Что ей здесь нужно? – мрачно произнес Ричард. – Наверняка услышала новую порцию сплетен и жаждет поделиться.

Эти слова зародили в сердце Труди нехорошее предчувствие, и она старалась уверить себя в его безосновательности. В конце концов, что такого мисс Оскотт может рассказать? Однако библиотекарша обладала способностью даже безобиднейшей беседе придать иной смысл.

Края панамы мисс Оскотт колыхались, когда она нетерпеливо устремилась к их столику с пакетами в руках. С интересом осмотрев Труди, Ричарда и Люсиль, старушка изрекла:

– Прямо семейный праздник, а? Вы хорошо смотритесь. Я заметила вас через окно и подумала про себя: «Вот если бы Труди и Ричард сидели здесь с их собственной маленькой дочкой».

– Не присоединитесь ли вы к нам, мисс Оскотт? – быстро спросила Труди, заметив, как обескураженно смотрит на библиотекаршу Ричард.

Мисс Оскотт помедлила, а затем с готовностью села за столик.

– Ну, возможно, я закажу себе крошечную чашечку чая, если ты уверена, что молодой человек не возражает, – жеманно произнесла она. – Не сомневаюсь, что вам нужно обсудить кучу планов, ведь твоя работа, Труди, многое изменила. Полагаю, мистер Рэнкин заставляет тебя много работать и при этом ходить перед ним на задних лапках. Неудивительно, ведь он привык, что женщины ловят каждое его слово. Могу себе представить, какой он тиран. Ой, мне, наверно, не следовало этого говорить? – воскликнула она с наигранным смущением, покосившись на Люсиль.

Однако девочка увлеченно уплетала бисквит со взбитыми сливками, поэтому мисс Оскотт продолжила:

– Ты, должно быть, чрезвычайно полезна мистеру Рэнкину, да, Труди? Мужчины ничего не смыслят в таких вещах. Миссис Дайерз говорила мне, что ты помогала ему подбирать цветовую гамму для библиотеки. Неудивительно, что он так часто приезжает на «Мызу», имея такую хорошенькую девушку в своем распоряжении…

– Ну, это только когда Валери отсутствует, – внезапно раздался спокойный голос Люсиль, и мисс Оскотт, которая не ожидала, что ребенок тоже слушает, вздрогнула от неожиданности и расплескала чай.

– Боже мой, девочка, как же ты меня напугала, – укоризненно произнесла старушка. – А не слишком ли у нас длинный язычок в таком возрасте? Когда я была маленькой девочкой, мненикогда не позволялось перебивать взрослых.

– Но я не могла не слушать, – резонно заметила Люсиль, – и я, знаете ли, не такая уж маленькая девочка.

За столиком повисла тишина, мисс Оскотт не нашлась что ответить, Ричард помрачнел. В молчании они закончили пить чай, и библиотекарша ускользнула, подхватив ворох пакетов.

На обратном пути Ричард вел себя с холодной учтивостью. Они почти дошли до его офиса, когда Люсиль убежала вперед, и молодой человек, воспользовавшись моментом, яростно произнес:

– Итак, чтобы обсудить планировку с Клайвом Рэнкином, ты нашла время, а для меня – нет. Конечно, мои скромные дела теперь мало тебя интересуют, не так ли?

– Ричард, ты отлично знаешь, что это не так. Просто мы много времени проводим под одной крышей, поэтому невозможно отказать ему в помощи.

– Будем надеяться, что твоя помощь ограничится внутренним убранством комнат!

При этих оскорбительных словах Труди побледнела.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Именно то, что сказал. Я наслышан всякого о Клайве Рэнкине, поверь мне, он далеко не ангел. Этому красавчику с волосами цвета воронова крыла тоже иногда бывает одиноко. Если ты не будешь действовать осмотрительно, скоро весь Маркет-Брэдбери станет судачить о тебе как об очередной подружке Клайва Рэнкина.

Шокированная такими словами, девушка воззрилась на Ричарда.

– Как ты можешь? – прошептала она. Молодой человек почувствовал, что его раздражение прошло.

– Прости меня, Труди, мне не следовало этого говорить, но я люблю тебя. Я всегда думал о тебе как о своей будущей жене. Мы же выросли вместе и знаем друг про друга почти все. Я в состоянии обеспечить тебя. Я дам тебе все, что дал бы твой отец, если бы он был жив, даже если я и не тот мужчина, о котором ты мечтаешь.

Труди растрогало это своеобразное признание.

– Спасибо, Ричард, но я пока не готова к подобному разговору.

– Возможно, – согласился он, возвращаясь к своему привычному поведению, – но я собираюсь предупредить Клайва Рэнкина, чтобы он держался от тебя подальше.

Девушка в тревоге отступила назад.

– Что ты собираешься сделать? – резко переспросила она.

Его губы превратились в тоненькую линию.

– Я намерен поговорить с ним как мужчина с мужчиной.

– Ричард, тебе нельзя этого делать! – воскликнула Труди.

– Почему нет? – сварливо спросил молодой человек.

– Потому что ты выставишь меня полной дурой.

– Тебе не о чем беспокоиться, Труди. Естественно, я не заявлюсь на «Мызу», театрально требуя у Рэнкина аудиенции, и не вызову его на дуэль. Я просто поговорю с ним на празднике урожая.

– На празднике урожая? – в замешательстве повторила девушка.

– Леди Восток уже всем разболтала, что ей удалось заполучить великого Клайва Рэнкина для открытия мероприятия. Ясно, что она рассчитывает урвать у него лакомый кусочек на благотворительность. Если ему хочется, пусть разыгрывает из себя сквайра, а я не упущу возможности сказать ему пару слов перед тем, как он с присущей случаю помпезностью провозгласит праздник открытым.

Труди схватила Ричарда за руку.

– Тебе нельзя делать ничего подобного, Ричард. Ты поставишь меня в чудовищное положение.

– Если тебя это смущает, ты всегда можешь бросить работу и выйти за меня замуж. С этой девчонкой одна морока, тебе совсем не нужно к ней привязываться.

Молодой человек высвободил руку и быстро взбежал по ступеням, ведущим в офис.

На мгновение Труди растерялась. Пойти ли ей за Ричардом, чтобы снова попытаться убедить его не претворять в жизнь свои намерения? Она представила себе секретаршу мисс Хардинг с заговорщическим выражением лица и колючими ревнивыми глазками и, развернувшись, быстро пошла прочь.

Люсиль стояла на краю тротуара, нетерпеливо ожидая гувернантку, чтобы перейти дорогу. Поспешив к ребенку, Труди вспомнила упрек Ричарда. Неужели правда, и она не в силах оставить работу на «Мызе»? Неужели ей действительно невыносима мысль, что она никогда больше не увидит, как Клайв широкими шагами пересекает гостиную или, склонившись над чертежами, властно требует ее совета?

День праздника неумолимо приближался, и Труди, которая поначалу радовалась тому, с каким энтузиазмом Люсиль прорабатывает мельчайшие детали, готовясь к торжеству, теперь с опасением воспринимала каждую новую затею воспитанницы. Девочка изо всех сил старалась наилучшим образом оформить вклад обитателей «Мызы» во всеобщее празднество. Она заставила Труди напечатать изящные ярлычки с названиями варений и джемов и расклеить на банки.

Накануне праздника урожая кухня «Мызы» напоминала растревоженный улей, миссис Дайерз с помощью Нелли загружала банки варенья и завернутый в специальную бумагу роскошный фруктовый пирог в машину, а Люсиль с важным видом бегала за ними.

Труди вместе со своей воспитанницей должны были доставить припасы в здание Брэдбери-Хаус и разместить их в палатке, отведенной для домашних заготовок. Проехав длинную улицу, они обнаружили, что в городском парке кипит бурная деятельность. Среди величественных дубов и платанов были разбросаны полуспущенные палатки и павильончики, громоздились горы картонных коробок и ворох оберточной бумаги. Рабочие сколачивали подсобные будки, которые в незаконченном виде являли собой довольно жалкое зрелище и пока не вписывались в роскошную праздничную обстановку.

К машине Труди и Люсиль поспешила леди Восток. Она просунула голову в окошко автомобиля и с интересом оглядела привезенные в корзинах припасы.

– Именно то, что нужно! Цвет выгодно впишется в цветовую гамму палатки, отведенной для домашних заготовок. Многие люди прислали корзины имбирного цвета – какая ужасная безвкусица! – Тут она заметила Люсиль, которая спокойно ее рассматривала. – А, малютка мистера Рэнки-на, – гулко произнесла леди Восток, – думаю, ты будешь очень полезна в чайном домике.

– И вовсе я не его малютка, – сдержанно ответила Люсиль.

Леди Восток кашлянула.

– Да-да, я помню, ты его племянница или что-то в этом духе. Не хочешь ли посмотреть, милая, как идут приготовления в палатках? Можешь помочь расставлять вещи, а нам с мисс Прайор нужно немного поговорить.

Она так откровенно хотела избавиться от ребенка, что смышленая Люсиль тут же это поняла.

– Просто вы хотите сказать Труди что-то такое, для чего, как вам кажется, я еще мала, – покорно произнесла девочка и оставила их вдвоем.

Слегка сбитая с толку неожиданным ответом, леди Восток наблюдала за удаляющейся фигуркой.

– Удивительный ребенок! Нисколько не удивлюсь, если молва не лжет. В Люсиль определенно проскальзывают его черты.

Труди покраснела:

– Что за молва?

Леди Восток проницательно воззрилась на девушку:

– Только не говори, что понятия не имеешь о том, что у всех на слуху. Это его ребенок, точно! По какой иной причине стал бы такой человек опекать эту малышку?

– Но она дочь его брата, – возразила Труди. Леди Восток задумчиво подергала поля твидовой шляпы.

– Вздор! Я думаю, мистер Рэнкин считает нас сборищем подверженных предрассудкам консерваторов и сам придумал эту историю, чтобы облагородить себя в наших глазах. А знаешь, что заставило меня заинтересоваться этим вопросом? Он не должен навязывать нашему обществу эту особу, Валери Марчант. Ей, конечно, нечего делать в чайном домике, но кто меня станет слушать? Узнав, какую сумму Клайв Рэнкин собирается пожертвовать, комитет дал добро на ее присутствие, хотя все знают, что у них с этой женщиной роман.