Текст книги "Продается поместье с невестой"

Автор книги: Генриетта Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Чего же вы хотите от меня? – поинтересовалась Труди, чувствуя, что ее сердце начинает биться быстрее. Она снова оказалась в ситуации, которую не в силах была контролировать!

Молодой человек крепко сжал ладони и подался вперед:

– Ладно, мне придется открыть вам свои карты, так как у меня нет выбора. Я не считаю вас человеком, хватающимся за любое более или менее подходящее предложение. Ситуация такова. У меня есть племянница, дочь сводного брата, ее отдали мне на попечение, после того как он погиб в автомобильной катастрофе на континенте, О таких ужасных происшествиях каждый день читаешь в газетах, но, несмотря на то что Люсиль осталась невредимой, потрясение от пережитого пагубно отразилось на ее психике. Как ее единственный родственник, я взял на себя всю заботу о благополучии девочки, но я очень занятой человек и просто не в состоянии удовлетворять прихоти ребенка. – Он замолчал, доставая сигарету. – Можно закурить?

Труди кивнула, наблюдая, как он прикуривает от изящной, дорогой зажигалки с его инициалами. Она посмотрела на его широкие загрубевшие руки – очень сильные, такие точно сумеют отвоевать у судьбы свое!

– Самым подходящим планом была отправка Люсиль в школу-интернат, – продолжил Клайв повествование. – Поначалу казалось, что ребенок привык и неплохо устроился. Но однажды я получил телеграмму от ее директрисы. Без видимых причин девочка убежала. Ее довольно быстро нашли, но обратно уже не взяли. Я разговаривал с ее директрисой и из довольно сдержанных реплик смог заключить: они считают Люсиль проблемным ребенком – замкнутым, хитроумным, конфликтным. Директриса стояла на своем, мне пришлось перевести девочку в другую школу. Но она и там ухитрилась зарекомендовать себя с отрицательной стороны и несколько раз пыталась сбежать. Я решил действовать по своему разумению. Мне пришла в голову идея приобрести загородный домик, чтобы девочка жила в приятной атмосфере, под неусыпной заботой понимающей гувернантки; может быть, тогда в душе этой дикарки пробудятся какие-то человеческие чувства. В Лондоне я побеседовал с несколькими женщинами, но мне показалось, что они смутно представляют себе процесс работы с такой неординарной девочкой, как Люсиль. Тогда я решил подыскать кого-нибудь с добродушно-веселым характером в самом Маркет-Брэдбери. Остальное вам известно. – Молодой человек улыбнулся, и Труди заметила, что на сей раз смеются не только его губы, но и глаза.

Она смущенно отвела взгляд и принялась бесцельно копаться в корзине для рукоделия.

– Ведь на самом деле вы ничего там не ищете, правда? – жестко произнес Клайв. – Вы попросту готовитесь вежливо отказать.

Эти слова снова заставили девушку занять оборонительную позицию.

«Вовсе не обязательно было раскрывать мой маневр», – подумала она.

– Послушайте, мисс Прайор, – снова заговорил Клайв, стараясь придать своему грубому голосу как можно больше мягкости. – Я могу предугадать все ваши возражения. Вы не любите меня, и вас возмущает мое присутствие на «Мызе». Поверьте, я буду проводить там минимум времени и, конечно, не стану навязывать вам свое общество. Мне, разумеется, понадобится экономка, но вы тоже можете присматривать за старым домом, а если вы беспокоитесь по поводу правил приличия, ночуйте в своем коттедже.

Труди колебалась, с трудом сдерживая готовые сорваться с уст слова отказа.

– Но у меня нет квалификации, – беспомощно воскликнула девушка, – если все сказанное вами о девочке правда, она наверняка меня не примет.

– Конечно нет, – угрюмо согласился молодой человек, – но я и сам собираюсь заняться воспитанием девочки. Передать ее на ваше попечение и умыть руки было бы слишком просто, подобное поведение не в моих правилах, мисс Прайор.

Она удивленно воззрилась на него. Должно быть, Клайву Рэнкину тяжело приходится с этой девочкой: он в состоянии обеспечить ее всем необходимым, но должен держаться на расстоянии, чтобы не позволить ее капризам подчинить себе его жизнь.

– Я же уже говорил вам, что мне не нужна ученая педантка в роли гувернантки, мне нужна просто девушка, наделенная такими качествами, как доброта, терпение и золотое сердце!

Печальная улыбка чуть тронула ее губы.

– Вы слишком многое принимаете на веру.

– Неужели? – вкрадчиво отозвался Клайв. Не получив ее ответа, он порывисто поднялся на ноги. – Я делаю заключение, что вы принимаете мое предложение. Ваше жалованье обсудим позже, но обещаю, я не поскуплюсь.

Прежде чем девушка сумела возразить, он направился к двери.

Глава 3

Втечение последующих недель Труди не раз возвращалась к вопросу о том, как она могла быть настолько слабохарактерной, чтобы позволить Клайву Рэнкину вовлечь себя в подобную ситуацию. Однажды, пропалывая свой садик, девушка обнаружила новое подтверждение тому, что Клайв Рэнкин не теряет времени даром и воплощает в жизнь свою задумку – к «Мызе» ехало несколько грузовиков с мебелью. Когда они миновали ее калитку, она выместила охватившую ее ярость на грядке с лакфиолью и примулами, ожесточенно втыкая тяпку в суглинистую почву.

Мисс Оскотт не преминула заметить, что грузовики были отправлены из самых дорогих лондонских магазинов. Внезапно выскочив из своего коттеджа с большими садовыми ножницами в руках, соседка притворилась, что собирается подстричь и без того аккуратную живую изгородь.

– Ты только вообрази, – возбужденно затараторила она, – вчера прибыло несколько контейнеров с фарфором! Миссис Дайерз говорит, что это самые прекрасные вещи, которые она когда-либо видела.

Труди выпрямилась и недоверчиво воззрилась на мисс Оскотт.

– Вы хотите сказать, что миссис Дайерз теперь работает экономкой на «Мызе»?

Библиотекарша энергично закивала и сделала вид, что подрезает живую изгородь.

– Я знала, что ты будешь удивлена, – удовлетворенно добавила она. – Какое совпадение! Бесспорно, если бы старая миссис Верлинг была жива, миссис Дайерз дважды подумала бы, прежде чем решиться на это, но мистер Рэнкин, судя по всему, предложил ей хорошее жалованье, – вот она и согласилась. В конце концов, миссис Дайерз уже немолода и, я полагаю, хочет отложить деньги на старость. Миссис Дайерз очень повезло. На «Мызе» кишмя кишат дизайнеры, устанавливают изящную мебель и вешают дорогие драпировки.

Труди отвернулась. Она не хотела, чтобы остроглазая старушка заметила смятение, вызванное новостью о том, что экономка Ричарда согласилась на предложение Клайва Рэнкина. «Интересно, что теперь скажет Ричард о восхитительном бизнесмене?» – подумала девушка со смешанным чувством превосходства и тревоги. Странно, что миссис Дайерз, которая верой и правдой служила семейству Верлинг с самого рождения Ричарда, уступила уговорам этого человека. Но сама Труди поступила точно так же, преступив через свою антипатию к Клайву, и теперь будет работать на «Мызе».

– Уже все закончила? – проворковала мисс Оскотт. Ее внимание отвлек водитель очередного грузовика с мебелью, спрашивавший дорогу на «Мызу», и она с видимым удовольствием объяснила, как туда проехать. Снова повернувшись к Труди, старушка возбужденно произнесла: – Если хочешь знать мое мнение, Клайв Рэнкин наверняка собирается привезти на «Мызу» свою невесту. Не ради же блага ребенка он так старается.

– Нам-то какое дело? – ответила девушка, повернулась и поспешила прочь по садовой дорожке, спиной ощущая изумленный взгляд старушки.

Оказавшись в маленькой гостиной, девушка закрыла дверь и осмотрелась, впервые ощутив смутное недовольство обстановкой комнаты. В дверном проеме, ведущем в спальню, взгляд выхватил кремовые обои и балочный потолок. В зеркале на туалетном столике отражались занавески и ярко-красное постельное покрывало. В глубине спальни пряталась дверь в крошечную ванную комнату, которая была построена как дополнение к спальне. О жилье позаботился Ричард, когда Труди мучительно переживала смерть отца. Девушка нахмурилась и откинула со лба прядь мягких каштановых волос.

До сих пор Труди гордилась своим домиком, непохожим на беспорядочно выстроенную и пришедшую в запустение «Мызу» с ее хаотичными лестничными площадками и запутанными коридорами. Маленький коттедж был изящным, как кукольный домик, чистым и неиспорченным, как новая игрушка, но сейчас он доводил Труди до исступления.

Девушка заварила чай и достала коробку печенья, которую ей дала миссис Дайерз во время ее последнего визита в дом Ричарда. Откусив маленький кусочек, принялась сосредоточенно смотреть в окно. Вот если бы Клайв Рэнкин еще не стал новым хозяином «Мызы»! Каким-то странным образом этому человеку удалось внести неразбериху в ее привычный жизненный уклад.

Из открытого окна донесся звук мощного двигателя, а мгновение спустя громкий возбужденный голос мисс Оскотт. У калитки стоял Клайв Рэнкин собственной персоной, мисс Оскотт громко говорила что-то, и поля ее широкополой панамы перемещались вверх и вниз. Клайв нетерпеливо отвернулся от старушки и зашагал по узкой дорожке к коттеджу.

Девушка отставила чашку в сторону и быстро посмотрелась в маленькое овальное зеркало. Как она и предполагала, нос от работы в саду обгорел на солнце, она с досадой подумала, что нужно было раньше побеспокоиться. Труди прошла к двери и распахнула ее как раз в тот момент, когда Клайв собирался постучать.

На мгновение он растерялся, удивленно подняв темные брови.

– Только не говорите мне, что увидели мой приход в зеркале, подобно Волшебнице Шалотт. Я с трудом могу представить себя в роли сэра Ланцелота (Волшебница Шалотт и сэр Ланцелот– герои стихотворения Альфреда Теннисона «Волшебница Шалотт».)

– Я увидела вас из окна на кухне, – призналась она и смутилась.

– Из кухонного окна? – эхом отозвался он, – Как прозаично, я ожидал от вас другого ответа.

– Почему бы вам не войти в дом? – пригласила она и, стараясь сгладить неловкость, добавила: – Я и представить не могла, что вы интересуетесь поэзией.

Клайв зашел в гостиную, и Труди снова ощутила, что его присутствие переворачивает вверх ногами весь ее привычный мир.

– Вы, конечно, считали меня обывателем?

– Мне показалось, что вы человек другого склада.

– Интересно, что же я, по-вашему, за человек? Труди колебалась.

– Человек, уверенно шагающий по жизни и всегда добивающийся желаемого, причем чувства других людей в расчет не принимаются.

Она наклонилась вперед и поспешно убрала с кресла сумку с вязаньем.

– Не стоит беспокоиться! Я только зашел спросить, не хотите ли вы сопровождать меня в школу Люсиль? Завтра я собираюсь привезти ее домой из Элмкреста. – Он на мгновение замолчал, а потом сухо добавил: – К тому же нам с вами не помешает улучшить отношения.

Труди заняла оборонительную позицию.

– Вы ошибаетесь, мистер Рэнкин. Я вовсе не враждую с вами. Признаю, ваши методы меня возмущают, но я слишком мало вас знаю и не могу представить, из-за чего мне вас недолюбливать. На мой взгляд, неприязнь – очень личное чувство.

– Я был прав – вы действительно Волшебница Шалотт, созерцающая мир в зачарованном зеркале и не имеющая представления о реальной жизни.

Помимо своей воли она невесело улыбнулась:

– Волшебница Шалотт с обгоревшим носом.

Но молодой человек не улыбнулся в ответ. Он стоял спрятав руки в карманы и, нахмурившись, рассматривал пол под ногами.

– Непросто будет такой девушке, как вы, найти общий язык с Люсиль. Вы с ней полная противоположность друг другу. Я начинаю думать, что втянул вас в неприятную историю.

Труди с вызовом вздернула подбородок:

– Я уже приняла ваше предложение. Позвольте мне самой судить, на что я способна.

Задумчивость на его лице уступила место удивлению.

– Знаете, я заблуждался. Вы очень похожи на воробья с распушенными перьями, пугливого, но в то же время воинственного. Я заеду за вами завтра, – сказал Клайв и направился к двери.

– Конечно, – холодно произнесла она, – раз вы считаете это необходимым, мне не остается ничего другого.

– Вот именно, – согласился молодой человек.

Как только автомобиль Клайва отъехал, девушка решительно захлопнула дверь, едва заметив спешащую к забору старушку. У нее не было настроения отвечать на вопросы касательно Клайва Рэнкина, все мысли были заняты предстоящей встречей с Ричардом Верлингом. Она волновалась по поводу того, как он воспримет новости.

Позже, сидя напротив Ричарда в уютном зале «Золотого гуся», девушка осознала: ее опасения исчезли. Обед был великолепен, молодой человек, как всегда, вел себя подчеркнуто корректно. Она чувствовала себя легко и непринужденно. Про себя Труди отметила, что обычная веселость Ричарда контрастирует с мрачностью Клайва Рэнкина. Освещение погасили, что предвещало начало эстрадного выступления в кабаре, и девушка решилась поднять животрепещущую для нее тему. Ричард рассеянно рассматривал круг света на сцене, когда она, запинаясь, сообщила ему о своей новой работе. Труди чувствовала, как колотится ее сердце, и удивлялась овладевшей ею тревоге. Страшилась она гнева Ричарда или, наоборот, отсутствия этого гнева?

«Я, оказывается, почти его не знаю, – с удивлением подумала Труди, – несмотря на то что мы знакомы с детства».

– Ясно, – произнес молодой человек лишенным эмоций голосом.

Он потянулся за своим стаканом, и девушка заметила, какие у него нежные ухоженные руки, полная противоположность загрубевшим пальцам Клайва Рэнкина с коротко подстриженными ногтями.

– Не могу сказать, что я в восторге от этой новости. Несмотря на то, что ты будешь ночевать у себя в коттедже, ты не можешь предугадать, чего ждать от этого человека.

Труди не была готова к подобной реплике, но тут же дала отпор:

– Когда он изъявил желание приобрести «Мызу», ты думал по-другому.

Ричард покатал стакан между ладонями.

– Мы говорим о совершенно разных вещах! Покупка дома – это одно, но привлечение тебя в качестве служанки – совсем другое.

– Служанки? – вскричала она. – Я буду работать гувернанткой его племянницы.

Молодой человек пожал плечами:

– Называй как хочешь, суть останется прежней. Он будет платить тебе деньги, ты полностью попадешь в его распоряжение, так же как миссис Дайерз.

Труди уловила нотки горечи в его голосе при упоминании о бывшей экономке и решила, что это больное место, поэтому снова заняла оборонительную позицию.

– Не могу поверить, что миссис Дайерз ушла от тебя только из-за денег, ведь она была так предана твоей матери! На нее это просто не похоже.

– Может, ты и права, но, так или иначе, она ушла. Нельзя доверять старым слугам. Их верность заканчивается, как только они находят пастбище, где трава посочнее.

Труди нахмурилась и покачала головой:

– Неужели нельзя было ее остановить? Ведь она вела хозяйство, когда здоровье твоей матери ухудшилось.

Ричард сделал нетерпеливое движение: – Давай оставим эту тему. Раз решение принято, то и сожалеть не о чем. В последнее время миссис Дайерз сделалась властной, полюбила командовать. Ее уход к лучшему.

– Ричард, ты всегда такой объективный? – как можно более непринужденно поинтересовалась она.

Девушка заметила улыбку в его глазах, он ответил привычно веселым голосом:

– Конечно, ты ведь уже изучила все особенности моего характера.

– Вовсе нет! Я начинаю понимать, что ты гораздо более сложный человек, чем казалось раньше.

– Как адвокат, я считаю твои слова очень лестными, – благосклонно отозвался Ричард. – Если бы я был легко предсказуемым, вряд ли у меня было бы столько клиентов.

Ричард рассеянно смотрел представление. Труди хотела было поддаться искушению и поделиться с ним планами относительно завтрашней поездки в Элмкрест с Клайвом Рэнкином, но передумала. Рассматривая его красивый профиль, девушка недоумевала, зачем он притворяется, что уход миссис Дайерз его совершенно не волнует. Немного найдется в Маркет-Брэдбери слуг, способных занять ее место и вести хозяйство столь же рационально и аккуратно. Миссис Дайерз всегда любила командовать, но у нее было золотое сердце. Пригласив ее на работу, Клайв Рэнкин выказал редкую проницательность, а затем просто двигался в выбранном направлении.

– Ты поступишь очень мудро, если будешь поддерживать с Рэнкином строго деловые отношения, – заявил Ричард. – Он человек умудренный жизненным опытом и умеет нравиться женщинам.

Труди овладело беспокойство. Было ли невинное приглашение ее нового хозяина привезти Люсиль из школы хитрой уловкой человека, привыкшего к легким победам? Она криво усмехнулась:

– Может, Клайв Рэнкин и умудрен жизненным опытом, но я не могу похвастаться тем же. Женщины его круга и выглядят не так, как я, и уж точно не одеваются в магазине готовой одежды.

С этими словами она бросила взгляд на свое простое светло-вишневое вельветовое платье с муаровой отделкой. На шее девушка носила длинную нить черного янтаря, спускавшуюся до талии; это украшение принадлежало ее бабушке, а сейчас снова вошло в моду.

– Допустим, что ты права, – холодно сказал Ричард, – но его может привлечь жажда новизны. В конце концов, Труди, ты очень привлекательная девушка, – добавил он привычным приятным голосом.

Она натянуто засмеялась и попыталась привлечь его внимание к очередному трюку жонглера. Постепенно он полностью сосредоточился на представлении, по-мальчишески радуясь каждой шутке. Девушка мельком взглянула на его веселое лицо, чувствуя облегчение от того, что ей удалось отвлечь молодого человека.

«Предположим, поездка в школу за Люсиль – проверка, насколько я легко доступна. – Труди с отчаянием сжала кулаки. – Он, конечно, принимает меня за провинциальную простачку, которую легко обвести вокруг пальца. Но я все же поеду с ним в Элмкрест завтра и своим поведением дам ему понять, что он сильно ошибается, решив пофлиртовать со мной».

Проснувшись на следующее утро, Труди ощутила дуновение легкого ветерка, играющего занавесками ее маленького оконца, и некоторое время нежилась в постели, наблюдая, как по небу проплывают облака.

Она выбрала свой любимый золотисто-коричневый твидовый костюм и некоторое время критически рассматривала отражение в зеркале, придя в конце концов к выводу, что выглядит превосходно. Когда подъехала машина Клайва, Труди была готова.

Молодой человек с изумлением воззрился на нее.

– Хотите сказать, что не устроите мне обычную женскую суматоху с забытыми сумочками, перчатками и бог знает чем еще?

– В Маркет-Брэдбери мало найдется женщин, которые ведут себя подобным образом, – холодно заметила она.

Уже сидя в машине, Клайв с некоторым недовольством посмотрел на девушку. Она была такой юной и предсказуемой в своих действиях. Когда их мощный автомобиль с шумом мчался по лабиринту извилистых улиц города, Клайв сухо произнес:

– Из ваших слов об ином типе женщин я могу сделать вывод, что мисс Оскотт распускает слухи. Какая же она пренеприятная старушонка! Перспектива иметь такую соседку повергает меня в ужас.

Труди отчужденно передернула плечами, все еще держа дистанцию, доводящую Клайва до бешенства.

– В моем случае не приходится выбирать соседей.

– Вы, должно быть, скучаете по «Мызе»? – вкрадчиво спросил он и тут же пожалел о свои? словах, заметив, как она нахмурилась.

– Не слишком сильно. Мне бы никогда не удалось поддерживать дом в должном порядке, – ответила девушка и добавила бесхитростно: – В любом случае я бы возненавидела дом, если бы меня называли «мисс Прайор из «Мызы».

Он рассмеялся.

– Сомневаюсь, что вы бы долго носили эту фамилию. Насколько я могу судить, мистер Ричард Верлинг имеет на вас виды.

– Вам не нравится Ричард? – поинтересовалась Труди.

Не удосужив ее ответом, Клайв хмуро смотрел на дорогу. Город остался далеко позади, и пригородные домики сменились обширным открытым пространством.

– Сказать, что я его не люблю, было бы преувеличением, – в конце концов выдавил он из себя. – Ограничимся тем, что я нахожу его манеры предприимчивого дельца слишком предсказуемыми и надоедливыми.

– А вы, космополит и богач Клайв Рэнкин, презираете нас как сборище закоснелых провинциалов, не так ли? – гневно воскликнула Труди.

– Дорогая Труди, – весело ответил Клайв, – ничего подобного я не думал. Это вы расцениваете меня как одного из алчных богатеев, посмеивающегося втихомолку над простыми сельскими жителями. Я тоже родился в маленьком городке, поэтому не могу быть тем, кем вы меня считаете.

– Тогда мне непонятно, почему вы презрительно относитесь к Ричарду, даже если его амбиции кажутся вам пустячными.

– Напротив, его честолюбие достойно похвалы: иметь расширяющуюся юридическую практику и очаровательную обходительную жену, которая будет ценить и уважать его, – о чем еще может мечтать человек?

– В ваших устах Ричард – хваткое чудовище, – возмущенно ответила Труди. – Ему отлично известно, что, стань я его женой, мне совершенно нечего ему дать. После смерти папочки денег осталось ровно столько, чтобы заплатить за аренду коттеджа. С вашей стороны ужасно намекать, что он сознательно старается…

– …Склонить вас к замужеству, потому что это пойдет на пользу его карьере. Запомните, Труди: мужчина, имеющий красивую и преданную жену, находится в очень выгодном положении, поэтому не стоит думать, что Верлинг оказывает вам милость.

Рассерженная таким заявлением, девушка принялась смотреть на дорогу, несколько миль они ехали не проронив ни слова.

Когда они подъезжали к придорожной закусочной, выстроенной в псевдоелизаветинском стиле, окруженной дорогими спортивными автомобилями, ее подозрения вновь ожили.

– Как же я ненавижу подобное смешение стилей: старомодная обшивка здания в сочетании с пластиком, – внезапно сказал Клайв. – Пришло время перекусить, но, я полагаю, не здесь.

Они, не останавливаясь, поехали дальше, пока не достигли массивного старомодного здания гостиницы, расположенного поодаль от дороги. «Почему он счел более привлекательным этот унылый ветхий барак из выщербленного кирпича?» – недоумевала Труди, и ее сердце тревожно сжалось. Выйдя из машины, она некоторое время колебалась.

Клайв быстро догадался о причине ее задержки и, насмешливо глядя на ее сомневающееся лицо, произнес:

– Предсказания мисс Оскотт сбылись! Дьявол-искуситель Клайв Рэнкин почти заманил невинную деревенскую девушку в свое логово!

Она принужденно засмеялась и быстро взбежала по выщербленным гранитным ступеням, чтобы избежать дальнейших издевок.

Лишь войдя внутрь, Труди поняла, как сильно заблуждалась. Повсюду, даже в мельчайших деталях интерьера, царила ненавязчивая роскошь. Было очевидно: Клайв Рэнкин отлично знаком с обслуживающим персоналом, их почтительно приветствовали и сопроводили к лучшему столику в ресторане, маленькому оазису сияющих серебряных приборов на белоснежной скатерти.

– Вас смущает, что время от времени я рискую забираться в такую глушь?

Девушка сделала глоток вина и робко посмотрела на своего спутника:

– Возможно, это потому, что я представляла вас проводящим большую часть времени за столом в своем кабинете.

Клайв принялся перекатывать ножку рюмки между пальцами, затем печально ответил:

– К сожалению, вы правы. Но иногда мы с другом ездили в Элмкрест навещать Люсиль и останавливались здесь перекусить. – На его смуглом лбу залегла складка.

«Конечно, этот друг – женщина, – тотчас подумала Труди, – красивая, загадочная, превосходно одетая женщина круга Клайва Рэнкина!» К своему изумлению, девушка почувствовала доселе незнакомый эмоциональный всплеск, сильно затронувший потаенные уголки души.

– Привет! – В его глазах плясали веселые чертики. – Вы выглядите так, словно решаете какую-то вселенскую проблему, или мое общество угнетающе действует на вас?

Труди быстро посмотрела в его темные глаза.

– Конечно нет. Похоже, я просто замечталась.

– Когда я увидел вас первый раз, вы тоже грезили наяву. Труди, это занятие вошло у вас в привычку? В таком случае вы будете самой неподходящей наставницей моей своенравной племянницы.

– Думаете, я не тот человек, который ей нужен? Я не особо энергична и строга, а Люсиль, похоже, признает только эти качества.

– Вообще-то директриса Люсиль в Элмкресте, мисс Симмс, именно такая особа, как вы описали, но на девочку это никак не повлияло. Все письма о племяннице, полученные мною из ее школы, неутешительные. Ситуация достигла апогея, поэтому я решил забрать Люсиль. А вас я выбрал в качестве гувернантки потому, что вы показались мне непохожей на сторонницу строгой дисциплины. Моя племянница – очень эмоциональное создание. Давайте посмотрим, что смогут дать ей домашняя обстановка и мечтательная наставница, а если мы потерпим неудачу, – Клайв бросил взгляд на наручные часы, – обратно в Мэриголд-коттедж вы вернетесь с позором.

…Труди с восторгом рассматривала здание школы, выстроенное в тюдоровском архитектурном стиле и расположенное в ильмовой роще. Повсюду сновали воспитанницы, облаченные в золотисто-коричневую школьную форму. Аккуратная девочка проводила их к кабинету директрисы. Старая комната с массивным письменным столом красного дерева и рядом серебряных кубков, сияющих в лучах солнца, произвела на девушку благоприятное впечатление.

Клайв остановился и украдкой посмотрел на Труди. Она примостилась на краешке стула и выглядела юной провинившейся школьницей, вызванной директрисой для строгого выговора.

– Только не говорите мне, что вы темная лошадка, чьи молодые годы прошли в душеспасительных разговорах с людьми, подобными мисс Симмс.

– Вовсе нет, – призналась Труди. – Я была самой заурядной девочкой, к тому же довольно робкой. Мне никогда не хватало духу совершить какую-нибудь шалость.

– В таком случае, – сухо произнес молодой человек, – вы полная противоположность Люсиль. Холодный прием, который нам здесь оказывают, свидетельствует, что она досуха исчерпала запас терпения мисс Симмс.

Прогноз Клайва полностью оправдался. Директриса, высокая суровая женщина с волосами серо-стального цвета, вошла в комнату. На ее лице застыла маска осуждения. Мисс Симмс сообщила, что вынуждена отчислить Люсиль из школы.

– Вы еще не сообщили мне, – нетерпеливо воскликнул молодой человек, – что она натворила?

Директриса поджала губы.

– Она подговорила младших девочек прыгать в бассейн в самом глубоком месте. Не случись рядом преподавательницы физической культуры, предприятие могло иметь печальные последствия. Но это не все, мистер Рэнкин. Поведение Люсиль несовместимо с духом школы.

– Иными словами, моя племянница не поддается воспитанию, как остальные ученицы?

При этом вопросе мисс Симмс несколько смутилась.

– Думаю, вам следует признать, мистер Рэнкин, – жестко сказала она, – что Люсиль довольно эгоцентрична и ее поведение антисоциально. Вы правильно поступаете, собираясь забрать ее домой. Вполне возможно, что в кругу семьи девочка изменится, и, я уверена, ваша невеста будет о ней хорошо заботиться.

– Невеста? – эхом повторил Клайв.

– Прошу прощения, – поспешно сказала мисс Симмс, – по некоторым причинам я решила, что эта молодая леди – ваша будущая жена. Немедленно пошлю Люсиль к вам и сделаю распоряжения насчет ее вещей.

Когда она покинула комнату, Клайв пожал плечами и, скривившись, произнес:

– Я не в восторге от этой дамы.

Труди не смогла сдержать улыбку. Ей показалось естественным, что такой властный и самолюбивый человек, как Клайв Рэнкин, не смог оценить по достоинству женщину, наделенную теми же качествами.

Спустя некоторое время они услышали, как кто-то бежит по коридору, затем распахнулась входная дверь и в кабинет ворвалась высокая нескладная девочка, одетая в школьную форму. Она бросилась в объятия Клайва.

– Дядя Клайв, – возбужденно заверещала девочка, – ты же заберешь меня из этого чудовищного места, правда? Я ненавижу его, а все вокруг ненавидят меня!

– Люсиль, пожалуйста, не впадай в мелодраму, – строго произнес Клайв, – Как мне сообщили, ты сама рассорилась со всеми в Элмкресте.

Девочка, надувшись, принялась чертить мыском туфли по ковру.

– Подумаешь, устроила первокурсницам небольшое купание, – сказала она. – Они в любом случае заслуживали это, противные ничтожные дурочки. – Люсиль просияла. – А правда, что меня выперли отсюда? Теперь я буду жить вместе с тобой и ты никогда-никогда не отправишь меня в школу, да?

– Я купил дом в Маркет-Брэдбери, – сообщил Клайв. – Надеюсь, сменив обстановку, ты изменишь и свой характер.

– Дом? – эхом отозвалась девочка, и ее некрасивое болезненное лицо засияло от радости. – Тогда я буду заниматься хозяйством. Как же ты здорово придумал, дядя Клайв!

– Нет, Люсиль, хозяйством ты заниматься не будешь, – строго ответил он. – Ты слишком мала для такой ответственности. Мисс Прайор, – он кивком указал на Труди, – будет твоей гувернанткой.

Девочка принялась стремительно бегать по комнате, по характеру она походила на Клайва.

– Гувернанткой? – с изумлением повторила она и мрачно воззрилась на молодую девушку, сидящую напротив. Глаза Люсиль горели от гнева. – Как будто я снова попала в школу! А я-то думала, ты заберешь меня домой. Дядя Клайв, как ты мог!

– Люсиль, не будь занудой. Я не хочу, чтобы ты выросла маленькой необразованной дикаркой.

Резко изменив настроение, девочка повернулась к Труди, ее глаза метали молнии. Было в ее гневе что-то такое, от чего Труди лишилась присутствия духа.

– Это ты подкинула дяде Клайву идейку, – прошипела она. – Даже не надейся, что я буду повиноваться тебе. Я тебя ненавижу. Ненавижу! – прокричала Люсиль и разразилась рыданиями.