Текст книги "Милость Императора (Emperor's Mercy)"

Автор книги: Генри Зу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Хуже всего были дневники и письма мертвых граждан, найденные на пепелищах. На обгоревших страницах дневника была запись: «Боюсь, что сойду с ума от всего этого ужаса и мерзости. Вчера оккупанты нашли школу, в которой прятались местные дети. Их погрузили на грузовики и вывезли из города. Я не знаю, что стало с этими детьми. Они кричали «Спасите нас!», когда проезжали мимо нашего дома».

Падение Кантики, важнейшего из центральных миров Коридора Медины, обозначило начало конца имперских военных усилий.

РОСС видел клубы дыма над руинами Бураганда, глядя из иллюминатора стратосферного челнока. Зрелище опустевших развалин и воронок от бомб было напоминанием, что он теперь на территории противника.

Челнок резко снизился. Сейчас он летел над самой поверхностью воды Кантиканского залива, чтобы уменьшить вероятность обнаружения вражескими радарами. Пилот‑сервитор вел машину так низко над водой, что за турбинами челнока оставался след пара и кипящей воды. На горизонте Росс видел Бураганд, главный город‑государство Кантики, возвышавшийся, как тысячеэтажная пирамида.

С ревом двигателей челнок скользил над водой вдоль западного побережья Бураганда. Это был модифицированный флотский шестидесятитонный челнок, его вооружение было снято, чтобы установить гасители выхлопов, средства радиоэлектронной борьбы и дополнительные топливные баки. Снаружи челнок был похож на метательную стрелку, с заостренной, как игла, кабиной и четырьмя массивными двигателями. Его гладкий, острый профиль имел минимальную эффективную поверхность рассеяния, а гасители выхлопов затрудняли его обнаружение в инфракрасном спектре, делая его почти невидимым для средств наблюдения противника.

Они летели вдоль дамбы, огромного сооружения, укреплявшего берег на протяжении пятидесяти километров. Челнок пролетел вдоль нее почти сорок километров, пока пилот‑сервитор не обнаружил пролом в дамбе, и провел челнок в него, на высоте не более двадцати метров над уровнем моря.

Челнок летел так быстро, что Росс с трудом выдерживал силу инерции. Вид за иллюминатором мелькал слишком быстро для его глаз. Он едва успел заметить очертания кантиканского города, постройки терракотового и медного цвета, возвышавшиеся пирамидальными ярусами.

Облик города определяли его строители – каменщики. Строя без отвесов и спиртовых уровней, они, казалось, импровизировали. Здания выглядели странно, с тупыми углами, изогнутыми парапетами и наклонными стенами, это придавало городу головокружительный вид. Между строениями протянулись лестницы, соединявшие разные уровни города, от минаретов на самых верхних ярусах, до окаменевших руин на глубине нескольких километров под землей.

Продолжая свой рискованный полет на предельно малой высоте, челнок оказался среди развалин нижнего Бураганда. Археологическая пустошь простиралась по склонам, усыпанная каменными обломками с верхних ярусов города. Руины, похожие на сломанные зубы, проносились мимо, так опасно близко, что, когда челнок пролетал рядом с ними, они, казалось, шептали. Наконец, челнок сделал крутой вираж, перевернувшись почти кверху брюхом, прежде чем резко сбросить скорость у деревянного каркаса строения, державшегося на дряхлых столбах. Росс не мог определить, что за здание это было раньше, вероятно, часовня, судя по медному куполу. Как бы то ни было, проржавевшая медь могла дополнительно защитить челнок от обнаружения радарами противника.

Рев двигателей челнока перешел в мягкое мурлыканье, когда пилот‑сервитор сбросил скорость. После посадки он деактивировал все системы челнока. Медленно, в молчании, члены группы Росса вышли из пассажирского отсека, держа оружие наизготовку.

Инквизитор Росс вышел первым, низко пригнувшись, его спатейские боевые доспехи позволяли двигаться без всякого шума. Заняв позицию за грудой обломков, Росс достал из кобуры плазменный пистолет и оглядел окрестности. Повернувшись к челноку, инквизитор подал знак, что все чисто.

Следующими вышли капитан Прадал и Сильверстайн. С тренированной четкостью они сбежали по трапу, раскрошенный камень хрустел под их ботинками. Они заняли позиции на флангах Росса. Последней появилась Селемина, одетая в свой ярко‑желтый обтягивающий костюм, странно выглядевший среди развалин.

– Пригнуться! – прошипел Росс. Селемина неловко присела, внезапно осознав, что в руинах среди скелетов зданий может прятаться сколько угодно невидимых убийц.

– Сильверстайн, определи наше точное местоположение, – приказал инквизитор, глядя на отблески пожара на горизонте. Для Росса верхний Бураганд казался лишь силуэтом во тьме, нагромождением разрушенных зданий, но для охотника с его аугметическими линзами он выглядел по‑другому.

Охотник встал, желтые линзы аугметических зрачков сузились, наводясь на отдаленные цели. На периферии зрения начали мелькать данные анализа расстояния до цели, метеорологической обстановки и сигналов движения.

+++ Бураганд, Верхний город, Кантика. Расстояние до цели – 7255 метров. Тепловое излучение высокое, ветер сильный, сигналы движения: 41% +++

– Сир, я засек множество сигналов движения, возможно, это вражеские патрули. Если мы направимся к северо‑востоку, то сможем обойти большинство из них, – сказал Сильверстайн.

Росс кивнул и повернулся к остальным.

– Последнее известное местонахождение Делаханта – форт гарнизона в Верхнем Бураганде, примерно в семи километрах к северу. Туда мы и пойдем. Сейчас это вражеская территория, так что сохраняйте бдительность и двигайтесь быстро. Понятно?

Другие члены команды сняли оружие с предохранителей и кивнули. Поднявшись, они пошли через руины к горящему Верхнему городу. Вдалеке раздавалось эхо выстрелов и криков, которое уносили порывы ветра, поднимавшие облака темного пепла.

ОНИ вошли в опустошенные, изуродованные артиллерийским огнем остатки крепости. Плац за терракотовыми стенами был покрыт воронками и усыпан шрапнелью и осколками. Снаряд попал в центральную башню, и строение обрушилось внутрь, как сплющенная грудная клетка. Кровь и смерть впитались в пористую землю, и пелена дыма все еще висела в воздухе.

Сильверстайн шел впереди, его бионические зрачки то расширялись, то сужались, отслеживая цели. Снайперская винтовка висела на плече охотника, ее камуфляж сливался с зеленым цветом кожаного пальто. Пригнувшись и перемещаясь перебежками, Сильверстайн был похож на охотничьего пса, выслеживавшего добычу.

В пятнадцати шагах позади за ним следовали Росс и Селемина. Росс выглядел еще более высоким и стройным в своей спатейской броне и обсидиановом табарде – его любимых доспехах. Он двигался широкими шагами, доспехи ничуть не мешали ему, а, казалось, напротив, лишь подчеркивали грациозность его движений.

Рядом с Россом шла Селемина, сжимая в обеих руках громоздкий огнеметный пистолет. Запасные канистры с огнесмесью висели на поясе и портупее вместе с аптечкой и другим снаряжением.

Последним шел капитан Прадал, держа у бедра лазган с примкнутым штыком. Оружие было кантиканского образца, заметно длиннее, но при этом тоньше стандартного лазгана, с прикладом и цевьем из низкосортной древесины. Капитан был одет в стандартную кантиканскую форму – коричневый кавалерийский мундир, широкие серые бриджи, ботинки с брезентовыми обмотками. На его темноволосой голове было характерное для кантиканских полков круглое белое кепи с плоским верхом и козырьком.

Через каждые несколько шагов капитан поворачивался, наводя лазган на пустой плац. Во рту он держал кусок жевательного табака и медленно жевал его.

Инквизитор Росс изучил историю Кантиканской Колониальной Гвардии, прежде чем лететь сюда. Было бы грубо с его стороны не сделать этого. Кантиканские полки, хотя и не слишком известные в Империуме, были главной военной силой в системе Медины, которую они защищали вместе с локальными СПО. Как и история планет, которые они защищали, их прошлое было окутано древностью. Первые полки Колониальной Гвардии были набраны шесть тысяч лет назад из кантиканских лоялистов, сражавшихся на  стороне Империума во время Войн Освобождения. Те немногочисленные племена пустыни, которые поддержали Империум во время Освобождения, получили потом почетное право основать полк Имперской Гвардии и защищать весь этот регион. Во времена имперской колонизации Миров Медины этим солдатам приходилось участвовать лишь в стычках с пиратами приграничья и незначительными набегами ксеносов Восточной Окраины. Ничто в их долгой истории не могло подготовить их к войне таких масштабов против бесчисленных легионов Хаоса.

Нигде не было видно никаких следов Делаханта. Казармы во внутреннем дворе форта были пусты. Команда Росса осторожно вошла в блокгауз, тишину нарушал лишь хруст разбитого стекла под ногами. В крепости не было никаких признаков жизни.

Внутри казармы пятна засохшей крови покрывали стены, запеклись в углах и трещинах на кафельном полу. Кругом валялись стреляные гильзы и аккумуляторы лазганов. Койки были перевернуты, некоторые из них, очевидно, использовались для создания импровизированных укрытий, их металлические рамы были искорежены и обгорели. Здесь явно шел упорный бой. В одном углу казармы за импровизированной баррикадой из мешков с зерном стоял тяжелый стаббер, из которого стреляли до последнего патрона. Ствол стаббера деформировался от перегрева, под ним была рассыпана куча медных гильз. Несомненно, гвардейцы здесь оказали ожесточенное сопротивление врагу.

Росс выглянул из разбитого окна во внешний двор. Он увидел трупы солдат гарнизона – сто двадцать человек – повешенные на зубцах стен. Росс, будучи агентом Ордо Еретикус, видел много жестокостей, но так и не смог к ним привыкнуть. Это зрелище было отвратительно, и он знал, что капитану Прадалу еще больнее это видеть. Здесь висели тела его соотечественников, раскачиваясь на ветру. Хотя капитан не знал их лично, это были его братья по оружию. Росс ощутил тяжкую скорбь.

– Живые цели! В юго‑восточном углу крепости, – сообщил Сильверстайн. Немедленно все четверо бросились на пол.

Доспехи Росса лязгнули, ударившись о кафель. Правой щекой инквизитор попал в лужу наполовину засохшей крови. Она была еще вязкая, и ощущалась как масло на коже. Тихо выругавшись, Росс прополз к Сильверстайну.

– Сколько их там?

– Как минимум трое, судя по датчику движения. Возможно, больше. Взглянуть еще раз? – спросил Сильверстайн.

– Нет, я сам, – сказал Росс. Плазменный пистолет в руке завибрировал, когда инквизитор снял его с предохранителя. После этого Росс осторожно глянул в разбитое окно с торчавшими из рамы грязными осколками.

Разумеется, охотник был прав. Росс заметил, как что‑то мелькнуло между двумя приземистыми складскими постройками, не более чем в пятидесяти метрах от казармы. Потом еще движение, на этот раз ближе, и явно по направлению к казарме. Росс увидел достаточно. Он снова присел и подозвал остальных.

– Противник. Они собираются прижать нас здесь. Мы можем либо прорываться из крепости через плац, либо… подождать.

– Я предлагаю подождать, по крайней мере, пока мы не выясним, сколько их там. Иначе нас всех перебьют на открытом пространстве, – испуганно сказал капитан Прадал. Остальные выразили согласие.

– Хорошо. Селемина, Прадал, прикрывайте это окно. Сильверстайн, за мной, – приказал Росс, перебираясь через перевернутые койки. Он быстро оглядел возможные точки входа в казарму. Кроме основной двери и центрального окна на внутренний двор здесь не было  других входов.

Они сидели в напряженной тишине, глаза насторожены, челюсти сжаты. Росс не сводил взгляда с двери. Это была тонкая металлическая дверь, настолько искореженная и издырявленная пулями, что ее невозможно было закрыть. Она висела открытая, покосившись на петлях, и Росс ждал, когда в ней мелькнет хоть какой‑то признак движения. Слева от него сидел Сильверстайн, положив снайперскую винтовку на чемодан. Дыхание охотника было спокойным, он замедлил свой пульс и расслабил мышцы. Иногда он поглядывал в прицел снайперской винтовки, на секунду закрывая глаза и снова открывая, чтобы проверить настройку. Россу хотелось бы чувствовать себя так же спокойно.

– Слышите? – прошептала Селемина. Ее голос показался таким громким, что Росс вздрогнул.

Вскоре они тоже услышали шаркающие звуки шагов по грязному полу. Сначала они были едва слышны, но становились все громче. Кто‑то бежал к казарме. И явно не один.

Вдруг дверь дернулась. Палец Росса скользнул на спусковой крючок пистолета. Инквизитор поднял оружие, держа его обеими руками. В дверном проеме возник силуэт, темный на фоне солнечного света. Росс прицелился в него, мозг уже отдал приказ руке нажать на спуск…

– Не стрелять! Не стрелять! – закричал Сильверстайн. И в ту же секунду охотник инстинктивно выстрелил. В последний момент он успел изменить положение винтовки, и пуля ушла в потолок. Грохот выстрела был оглушительным.

Росс застыл в замешательстве. Его плазменный пистолет дрогнул в руке. Вздохнув, инквизитор остановился, вглядываясь в силуэт в дверях. Его глаза привыкли к свету, и он, наконец, смог разглядеть фигуру в дверном проеме. Это был кантиканский солдат.

Гвардеец изумленно смотрел на них, стоя в дверях. Росс подумал, что сейчас, наверное, на их лицах одинаково потрясенное выражение. Солдату было не больше 17‑18 лет; он был еще не настолько взрослым, чтобы у него начала расти борода. Его форма была грязной и изорванной, один рукав коричневого фетрового мундира был оторван, а на серых бриджах не было обмоток. Судя по поясу со знаками различия, Росс заметил, что этот гвардеец был в звании капрала.

– Мы свои, – наконец произнес молодой гвардеец, опустив кантиканский лазган. Позади него появилось еще несколько солдат в кантиканской форме, таких же грязных и усталых. Другой кантиканец отодвинул в сторону молодого капрала. Этот гвардеец был гораздо старше, с густыми усами. На его поясе были знаки различия старшего сержанта. Он смотрел на Росса, не зная, что следует делать в такой ситуации, пока не заметил на левом наплечнике Росса эмблему Инквизиции. Увидев ее, сержант облегченно вздохнул.

– Слава Императору. Вы инквизиторы, – прошептал он.

Росс спрятал пистолет в кобуру и поднялся в полный рост. Он выглядел весьма впечатляюще и был более чем на голову выше всех кантиканцев. Несколько солдат даже отступили на шаг или два.

– Я инквизитор Ободайя Росс из Ордо Еретикус. Это моя команда, – сказал Росс. Краем глаза он заметил, что Сильверстайн и Прадал не опустили оружия. Учитывая обстоятельства, это была разумная предосторожность.

– Сержант Тал Асинграй, Кантиканский 6/6‑й пехотный полк.

Капитан Прадал поднялся со своей позиции у окна.

– Сержант, вы дезертиры? – спросил он, сжимая в руках лазган.

Сержант заметно напрягся.

– Нет, сэр. Мы продолжаем сражаться.

– Сражаться? Кантика пала, – мрачно заметил Прадал.

– Да, Кантика пала. Но некоторые из нас еще сражаются. В подземельях под городами создаются ячейки сопротивления. Мы немного можем сделать, но делаем то, что можем, – ответил сержант.

Реакция капитана Прадала была неожиданной. Он бросил лазган, оставив его висеть на ремне, и крепко обнял старого солдата. Росс мог только предположить, что чувствует капитан, узнав, что его родина не погибла, что его народ все еще сражается. Возможно, у них еще был шанс.

Кантиканцы, вошедшие в казарму, пожимали руку капитану и называли свои имена. Для офицера было необычно так по‑товарищески вести себя с нижними чинами, но и ситуация не была обычной. Росс подождал, пока выражения радости немного утихнут, прежде чем заговорил.

– Господа, это первые хорошие новости, которые я слышал за несколько недель. Но войска Великого Врага полностью контролируют поверхность планеты?

Сержант Асинграй бросил взгляд на внутренний двор, где на стенах висели трупы солдат гарнизона, и дальше, в сторону города, которым сейчас владел враг.

– Здесь не безопасно. Пойдем с нами в подземелья. Мы сможем поговорить там.

ГЛАВА 4

КОГДА люди колонизировали Миры Медины много тысяч лет назад, на засушливых равнинах они воздвигли большие города. Это были древние строения из глины и известняка, образовавшегося из морских раковин давно вымерших обитателей океана. В течение столетий города постепенно разрушались от пыльных бурь и беспощадного солнца, пока на скелетах старых городов не начинали строиться новые. Этот естественный цикл продолжался тысячелетия, пласт за пластом построек, города не только расширялись, но и росли вверх, а под ними образовались обширные подземелья, многоэтажные лабиринты древних строений, достигавшие пяти километров в глубину.

Там, в четырех километрах под поверхностью Верхнего Бураганда, инквизитор Росс встретился с бойцами имперского сопротивления. В глубинах подземного лабиринта, по которому они шли, строения были такими древними, что срослись с природным камнем. Заросли плесени в глубине становились все больше и гуще.

Росс освещал путь тусклым голубым сиянием включенной силовой перчатки. На одной ступеньке Росс споткнулся и нечаянно ударил силовой перчаткой по стене из тесаного камня, пробив ее. За стеной оказался дом, в который люди не заходили как минимум семь тысяч лет. Дом был пуст, в нем остались лишь маленькие предметы повседневного быта, которые лежали нетронутыми все эти тысячелетия под слоями пыли и белой плесени – керамические вазы и тарелки, рассыпающиеся остатки украшенной медью кровати, бирюзовые от патины. Внимание Росса привлекло священное изображение аквилы на дальней стене. Стилизованный двуглавый орел из черного камня покоился внутри киота из пористого, осыпающегося хлопьями дерева.

Россу хотелось очистить аквилу от паутины и плесени, но, подумав, он решил не делать этого. Если что‑то покоилось в таком виде уже тысячелетия, не ему нарушать его покой.

После двух часов спуска по лабиринту во тьме и пыли, Росс подумал, что они наконец‑то пришли. Он увидел пласт древних построек, которые, разрушаясь, образовали что‑то вроде ущелья около 250 метров длиной. Уступы ущелья были усыпаны зданиями, такими старыми и окаменевшими, что они срослись с поверхностью планеты, образовав ячеистую сеть пещер. Над головой, опираясь на каменные колонны, покоился другой пласт руин, словно свод собора. Когда инквизитор и его спутники вошли в это подземное ущелье, Росс скорее почувствовал по запаху, чем увидел, признаки устроенного здесь лагеря. Он чувствовал запах варящейся похлебки, химического топлива для костров и человеческих тел.

– Это здесь, – сказал сержант Асинграй, указав на каменные жилища.

Судя по количеству костров и собравшихся здесь беженцев, Росс предположил, что в этом небольшом подземном поселении нашли убежище более тысячи человек. Мужчины, женщины и дети дрожали от подземного холода, кутаясь в лохмотья и одеяла, их лица были истощены от голода. У старой малокалиберной автопушки за бруствером из мешков с песком сидел кантиканский гвардеец. Эта огневая точка, защищавшая вход в устье ущелья, была единственным укрепленным пунктом в лагере.

Росс устало потер лицо руками. Ситуация была поистине прискорбной. Он надеялся увидеть что‑то большее, возможно, подземный штабной бункер или хотя бы некое подобие эффективной ячейки сопротивления. Похоже, его задание – собирать информацию на кантиканском фронте – закончилось, даже не начавшись. Кантика была полностью разгромлена.

– Сержант, я не хочу больше тратить время. Мне нужна информация о поражении на Кантике. Расскажите мне все, что знаете, – приказал Росс.

– Похоже, вы разочарованы, инквизитор. Но мы не побеждены, еще нет, – ответил Асинграй. – А на ваши вопросы может ответить наш командир. Я знаю, он очень хотел бы поговорить с вами.

Он повел их через поселение, и когда Росс проходил мимо людей, он начал понимать, что имел в виду сержант. Несмотря на температуру почти ниже нуля и нехватку еды, женщины в расшитых бисером шалях танцевали и били в тамбурины. Усталые мужчины грелись у костров, делясь друг с другом последними сигаретами. Хотя их одежда была изорвана и лоснилась от грязи, люди вели себя с достоинством. Когда Росс и его спутники проходили мимо, за ними побежал мальчик не старше четырнадцати лет. Его лицо было истощенным, волосы спутаны, но в глазах горела неумолимая ярость. Хотя у него даже не было обуви, он держал в руках лазган.

– Кантика жива! – закричал он, подняв оружие над головой.

– Воистину так, – улыбнулся Росс. Он начал понимать.

Наконец, они подошли к человеку, разливавшему похлебку в миски беженцев. Он выглядел довольно импозантно, с львиной гривой волос и густыми черными бровями. Аккуратно подстриженная борода подчеркивала решительную линию челюсти, и, когда он встретился взглядом с Россом, его глаза были кремнево‑серого цвета. Этот человек напомнил Россу лица, изображенные на имперских пропагандистских плакатах.

– Это наш выборный лидер, Шах Гешива.

Росс ожидал увидеть военного, но Гешива был гражданским. Тем не менее, он носил кожаные патронташи и тяжелый автоган с магазином револьверного типа с привычной легкостью. Увидев незнакомцев в своем лагере, Гешива осторожно передал черпак и ведро с похлебкой ближайшей женщине. Когда он подошел к Россу, на его лице явно выражалось недоверие. Словно Гешива не верил, что инквизитор и его спутники настоящие. Он внимательно посмотрел на Росса, прежде чем обратить взгляд на Селемину. После чего Гешива покачал головой и провел рукой по своей львиной гриве.

– Мастер Гешива, я и мои спутники из плоти и крови, можете не сомневаться, – сказал Росс, протянув ему руку.

– Доктор. Доктор Гешива. До войны я был врачом, но сейчас я просто Гешива, – ответил лидер беженцев, пожимая руку Росса, – Приятно знать, что Империум не забыл о нас, – добавил он, больше для себя, чем для Росса.

Росс поклонился.

– Я инквизитор Росс из Ордо Еретикус. Это моя коллега, инквизитор Фелис Селемина.

Селемина тоже поклонилась, улыбнувшись.

– Нам очень важно знать, что о нас помнят. Пожалуйста, у меня столько вопросов, и мне так нужны ответы… не согласитесь ли вы присоединиться ко мне и выпить чаю?

– Показывайте дорогу, – сказал Росс. Сейчас он заботился лишь о том, чтобы Гешива не возлагал на них несбыточных ожиданий. Ожиданий, которые двое инквизиторов, охотник и молодой капитан едва ли смогу оправдать.

ПАЛАТКА доктора Гешивы представляла собой всего лишь брезент, натянутый на каменном уступе на скате ущелья. Натриевые лампы, подключенные к балластному генератору, разгоняли своим светом вечную тьму.

Росс присел на мешок с песком, скрестив ноги. Его спутники поступили так же, устроившись на мешках с песком, расставленных вокруг деревянной доски, уложенной на ящик из‑под боеприпасов. Брезент, натянутый над головой, был привязан конопляными веревками и увешан медицинскими принадлежностями. По обычаю Гешива предложил гостям еду – сухари, разваренные в воде до состояния жидкой каши, пайковый тюбик соленого жира и банку консервированной рыбы.

Люди здесь голодали, и Росс не хотел лишать их и без того скудной пищи. Хотя он был голоден, он собирался отказаться от еды, но Гешива широко улыбнулся ему.

– Ешьте, ешьте! – энергично предложил Гешива. Сам он не ел, и кажется, уже несколько дней.

Росс неохотно добавил немного соленого жира в кружку с сухарной кашей. Обменявшись обеспокоенными взглядами с Селеминой, он понял, что она разделяет его мысли. Она попробовала немного каши из своей помятой оловянной кружки. Никто не притронулся к драгоценной банке с рыбой. Гости съели свои порции, но от добавки отказались. Росс проглотил остатки каши и поблагодарил хозяина. Когда кантиканский обычай гостеприимства был исполнен, Гешива прочистил горло.

– Имперская Гвардия спасет нас? – задал он самый главный вопрос.

– Простите, доктор Гешива, но Верховное Командование сейчас в затруднении относительно Кантики. Мы даже не знаем, что здесь происходит. Связь между планетой и 9‑м Флотом прервалась двадцать семь дней назад. Мне придется ответить вопросом на ваш вопрос: что здесь случилось?

– Посмотрите вокруг, инквизитор. Вот это и есть Кантика. Враг отобрал у нас наш мир, а выживших загнал в подземелья. Вокс‑системы не работают. Никакой связи нет. Насколько мы знаем, мы можем быть последними выжившими.

Росс помолчал, обдумывая информацию.

– Разгром был таким внезапным, таким сокрушительным. Как противник смог разгромить вас? Это были… – Росс попытался найти правильные слова, – … это были… Старые Короли Медины?

Шах Гешива слегка наклонился вперед, словно не расслышал Росса.

– Вы имеете в виду, мифические Старые Короли? – он усмехнулся. – Нет.

Откинувшись назад, он мягко покачал головой.

– Враг сражался упорно, но наши бойцы были еще упорнее. Боевой дух был высок, и мы все делали что могли для защиты нашего мира. Женщины вязали одеяла, заготавливали еду для солдат… Мы думали, что сможем продержаться, – Гешива замолчал, ком в горле мешал ему говорить.

– Но месяц назад еще сотни тысяч вражеских солдат обрушились на нас с небес, высаживались колонна за колонной бронетехники и механизированной пехоты. Наши истощенные гарнизоны продержались только два дня…

– Значит, они еще не нашли Старых Королей, – прошептал Росс.

– Простите мою прямоту, инквизитор, но Великий Враг терзает Миры Медины именно ради того, чтобы найти их, – сказал Гешива.

Росс был изумлен. Проницательность доктора поразила его. Он посмотрел на Селемину, но она тоже была слишком ошеломлена.

– Не удивляйтесь так, инквизитор. Я все‑таки не дурак. Зачем еще начинать полномасштабную войну за этот захолустный Коридор Медины, если не ради чего‑то очень важного? – Гешива невесело улыбнулся.

– Перейдем к следующему вопросу. Инквизитор Маркус Делахант прибыл на Кантику шесть месяцев назад с целью поиска информации о Старых Королях Медины. Его последнее известное местонахождение установлено по маяку, передающему сигнал бедствия, в развалинах форта, где сержант Асинграй нашел нас. Может быть, Делахант в вашем лагере?

– Простите, инквизитор, нет. В подземелья с поверхности ведут тысячи ходов, туннелей и люков. Если он еще жив, то здесь его нет.

Росс обдумал все услышанное. Ситуация была угрожающей, но тот факт, что Кантика была завоевана без использования древних артефактов, как ни странно, ободрил его. У Росса и его группы было время узнать, что случилось с Делахантом, используя это поселение как временную базу. Еще многое надо было сделать.

– Вы слышите? – спросила Селемина, вдруг вскочив на ноги. Ее внезапное движение прервало размышления Росса.

Сначала Росс подумал, что Селемина, псайкер каппа‑уровня, почувствовала что‑то, чего он не заметил. Но вскоре он понял, что тоже слышит это – далекий лай собак. Росс повернулся к Гешиве, но доктор уже встал со своего мешка с песком, схватившись за автоган. Этот жест отнюдь не уменьшил тревогу Росса.

– Вас выследили? – спросил Гешива.

Прежде чем Росс успел ответить, доктор выскочил из палатки. Лай становился громче. Громче и ближе.

– За мной, – приказал Росс своей команде. В ответ послышался лязг заряжаемого и снимаемого с предохранителей оружия. Не оглядываясь, Росс вышел из палатки.

Снаружи поселение было охвачено паникой. Костры были потушены, палатки убраны. Беженцы прятались в каменных пещерах, унося с собой детей и стариков. Росс заметил десяток вооруженных добровольцев, бегущих в противоположном направлении – к входу в ущелье. Росс последовал за ними, направляясь к автопушке у входа в ущелье.

Он услышал, как кто‑то прокричал приказ погасить свет. Огромные прожекторы, освещавшие поселение, немедленно отключились. Росс бросился на землю рядом с автопушкой, когда все вокруг накрыла тьма. Он тяжело упал на живот.

Тишина воцарилась в поселении так же внезапно, до этого как началась паника. Глазам Росса понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте, но во флуоресцентном свете подземных лишайников он смог разглядеть темные силуэты. Недалеко залег Гешива, заметный по очертанием львиной гривы и бороды. Слева от Росса занял позицию Сильверстайн, целясь из своей снайперской винтовки – на аугметические глаза охотника никак не повлияло отсутствие света. Вместе с кантиканскими добровольцами они сформировали линию обороны, на протяжении пятидесяти метров, если не больше, защищавшую узкий вход в ущелье и его западный фланг.

Росс, прищурившись, вглядывался в темноту, и с трудом рассмотрел гуманоидные силуэты, взбирающиеся на насыпь из камней и обломков перед ними. Враги, остановившись на вершине этого каменного холма, смотрели прямо на них. Сейчас их вполне можно было поразить огнем стрелкового оружия. Росс тихо выругался, глядя на них, пока они смотрели, казалось, прямо на него. Они были так близко… Росс даже слышал, как они говорили друг с другом хриплыми гортанными голосами.

Гешива, повернувшись, прошептал:

– Карательные отряды Великого Врага. Они прочесывают развалины в поисках бойцов имперского сопротивления. Не двигайтесь.

Росс затаил дыхание, вжимаясь в землю. Несколько силуэтов отделились от отряда на насыпи и начали осторожно спускаться.

– Сир, я насчитал пятнадцать. Пять приближаются сюда, – прошептал Сильверстайн.

– Собаки? Что насчет собак?

– Это боевые псы, не ищейки. Я обнаружил семь из них на расстоянии ста двадцати метров дальше вверх, и не похоже, чтобы они учуяли нас. Здесь нет ветра.

– Будь готов и жди приказа, – велел Росс.

Солдаты противника перебирались через обломки зданий и рухнувшие колонны. Теперь они были так близко, что Росс мог разглядеть резкие очертания их бронированных фигур, металлические лепестки и венцы на их плечах и руках. Трое из них были вооружены лазганами, остальные двое несли фонари и тыкали в развалины длинными металлическими пиками.

Росс закрыл глаза и сжал кулаки. На его верхней губе выступил пот. Белые лучи фонарей метались туда‑сюда, иногда проходя в опасной близости от позиции кантиканцев. Наконец, когда по счету Росса прошло пятьдесят восемь мучительных секунд, вражеские солдаты повернулись, направившись назад. Они снова начали взбираться на насыпь, рыча что‑то на своем языке. Ругались они, или докладывали своим командирам – Росс не мог понять. Еще несколько раз бросив взгляд в сторону ущелья и спрятанного в нем убежища, воины Великого Врага скрылись за насыпью.

Росс глубоко вздохнул. Он и не заметил, что все это время почти не дышал. Кантиканцы ждали еще несколько секунд, вглядываясь во тьму, потом начали подниматься из своих укрытий.

– Обычный патруль, – сказал Гешива.

Все уже поднялись, но Сильверстайн все еще лежал на земле. Росс взял его за плечо и встряхнул.

– Бастиэль, ты в порядке?

Охотник посмотрел на Росса, ошеломленно моргая своими бионическими глазами.