Текст книги "Операция «Бременские музыканты»"

Автор книги: Геннадий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Ну и штормягу поднял! – крикнул музыкант. – Ты сначала одной рукой загребай, потом – другой. И ногами попеременке бултыхай… Вот как я…

И хотя Капитан не мог видеть, как нужно загребать, потому что стояла темень, Ванечка размахивал руками и, лягаясь то левой, то правой ногой, приговаривал с берега:

– Вот так. Вот так…

Голос барабанщика успокаивал пловца. И как-то само собой получилось, что Игорь немного расслабился и стал реже и толковее колотить ногами, и в то же время почувствовал, что на воде держится более уверенней и надежней…

Капитан догадался, что переплыл речушку, только тогда, когда уперся коленями в песок. Он выбрался на берег и, тяжело дыша, повалился около Ванечки. Ему казалось, что его кружат на карусели.

– Неужели все-таки переплыл? – устало спросил он.

– Переплыл. – Как глиссер мчался.

– Тоже скажешь, – скромно ответил Игорь. – Боязно было. И воды нахлебался на целый год.

Они замолчали. Ветер усиливался. Пора было возвращаться в школу, пока не начался дождь.

Мальчишки с тревогой смотрели на противоположный берег. Там осталась их одежда.

Мальчишки понимали, что надо принимать какое-то твердое решение: или снова плыть через речку или бежать к одежде через мост.

Над головами мальчишек глухо пророкотал гром, сверкнула молния, осветив речку, прибрежные кусты и луга. Противоположный берег будто приблизился. Казалось, он совсем рядышком, казалось, что отделяет его от мальчишек совсем небольшой ручеек, который можно перепрыгнуть с разбега. И хотя они понимали, что это просто-напросто обман зрения, но речка уже меньше пугала их.

– Может, поплывем? – как можно бодрее сказал Игорь. – Не век же сидеть на этом берегу. Хочешь, я первым, а ты за мной…

– Лучше рядышком, – буркнул Ванечка.

Затаив дыхание, и зажмурив глаза, Игорь бросился в воду. Барабанщик тоже плюхнулся и отчаянно заработал ногами.

Дрожа, мальчишки долго искали в темноте одежду. Игорь, прыгая на одной ноге, уже надевал брюки, когда услышал голос Ванечки:

– У меня полотенце есть. Бери…

Глава 12, о том, к чему привели проделки Оруженосца

Все это время Оруженосец был тише воды, ниже травы. Катька даже подумала, что Валерка стал совсем хорошим и что она не зря пообещала начальнику лагеря положительно повлиять на мальчишку во время похода.

Оруженосец кое-что знал, и гораздо больше, чем Клара Сергеевна и Катька, о переправе через речку, где Игорь так оконфузился, и ему было обидно не только за Игоря, но и за всех «Лесных братьев». Запомнил Оруженосец и фразу Соловья, которую тот произнес, когда решалось, кто же все-таки вышел победителем на прополке капусты? Мрачноватого вида Соловей тогда сказал:

– Еще надо посмотреть, чья взяла…

Валерка воспринял это как явную несправедливость. Он тогда еще точно не знал, что делать, но теперь твердо решил: поможет «Лесным братьям». Он стал составлять в уме план, чтобы посрамить музыкантов. Ничего хорошего придумать долго не мог и, наверное, отступился бы от своей затеи. Но когда ребята собрались уходить с поля и Клара Сергеевна сказала, что надо на завтра разделить участок между отрядами по количеству людей, Валерка чуть заметно усмехнулся, теребя тетиву лука. В голове у него созрел план…

Валерка быстро отыскал дом Нюшки, которую несколько раз видел во главе ватаги деревенских ребятишек. Нюшка на лавочке читала толстую книгу.

Валерка остановился около девочки и взглянул на обложку: «Птицеводство». Нюшка положила на лавочку книгу и, будто век знала Валерку, спросила:

– Ты знаешь, что такое витаминоз?

– Не знаю, – признался Валерка.

Нюшка снисходительно улыбнулась и сказала:

– Я тоже раньше не знала. А сейчас изучаю.

– Давай постреляем, – предложил Валерка, снимая с плеча лук. – Это мне Катя сделала.

– Я Катю знаю, – сказала Нюшка, поднимаясь, беря и осматривая лук. – Хорошая штука.

Валерка и сам прекрасно знал, что лук – это чудесная вещь. Благодаря ему он стал в лагере почти самым заметным человеком. Собственно, главная надежда у него во всей его затее и была на Катькин подарок. Он сказал:

– Конечно, хорошая. Могу тебе отдать…

Он отвязал от брючного ремня пучок стрел, протянул вместе с луком Нюшке:

– Вот возьми…

Нюшка прикрылась «Птицеводством» и удивленно мигала белыми ресницами.

– Не возьму… Шибко дорогой подарок…

Валерке теперь не хотелось говорить о своем плане. Ему показалось, что этот его план обидит Нюшку. Он встал и пошел к калитке.

Девчонка опередила его, прислонилась к дверце плечом:

– Хочешь, я тебе утят покажу. Хоть Васька и не разрешает.

– Не надо мне утят, – сказал Валерка. – У нас и без утят забот хватает.

Нюшка ухватила его за рубашку, прошептала:

– А какие у вас заботы?

Спросила она так участливо и заинтересованно, что Валерка мало-помалу рассказал всю историю.

Скоро Нюшка собрала ватагу деревенских мальчишек и девчонок. Все они через огороды прибежали в условленное место с тяпками. Нюшка предупредила команду:

– Дело очень важное. И главное – тайна!

– Мы за справедливость? – спросила Нюшка ватагу. Мальчишки и девчонки дружно закивали, готовые хоть сейчас же помчаться на капустное поле. Нюшка протянула Валерке лук.

– Пусть пока у тебя побудет. Пока мы пропалываем…

Оруженосец пожал плечами.

– Я же с вами, – сказал он. Нюшка улыбнулась.

– Ты – гость. Отдыхай. А поле мы лучше тебя знаем – весной помогали рассаду садить. Потом ты уже работал и с непривычки устал…

Оруженосец кивнул:

– Есть маленько. Почти больше всех осота выдрал… – И для убедительности показал ладони. – Если так, то я останусь в деревне.

Поле разделяли таловые вешки. Нюшка оглядела оба участка, Катькин и музыкантский.

– Валера говорил, что его отряд пропалывал капусту справа, а музыканты – слева. Только, наверно, все перепутал Валера, – размышляла Нюшка вслух. – Слева меньше сделано.

Нюшка подумала-подумала и, наконец, приняла окончательное решение.

– Значит, начнем пропалывать участок, который слева. Пусть потом музыканты позавидуют, что Валерии отряд больше сделал…

…Первым увидел капустное поле Соловей. Он покрутил головой, пожал плечами и присвистнул:

– Не туда приперлись, – мрачно заметил он. – Заблудились.

– Я же говорил, что лучше за теми бродягами идти. А тебе раньше всех надо, – укорил его Скрипка.

– Как сейчас помню, наше поле чуток подальше, за осинником. Просто мы до него еще не дошли, – уверенно сказал Ванечка.

– Почему тогда этой капусты мы вчера не видели? Не выросла же она в одну ночь…

Соловей свернул с дороги и пошел по меже. Остальные музыканты потянулись за ним.

– Здесь разобраться надо. Похоже, вон под той осинкой мы вчера отдыхали, – прищурив один глаз, будто это могло помочь лучше определить местность, показал Соловей на одинокое деревце.

Скрипка остановился около высокого куста колючего осота, глушившего тощий капустный стебелек, и вздохнул:

– Нет, пацаны, это наше поле. Вот. – Он кивнул на сорняк. – Точно вижу – моя работа. Я эту корягу так и не смог вчера выдернуть. И не срубил. Боялся – капусту задену.

– «Боялся, боялся», – укорил его Соловей. – Не проследишь за вами, так дров наломаете.

– А вот и наша палка! – воскликнул Ванечка, подбирая с земли вешку.

Соловей, кажется, только сейчас понял все случившееся. Он двинулся к барабанщику. Тот испуганно попятился.

– Кто выполол наш участок? – зловеще спросил Соловей. Никто ничего определенного ответить не мог. Да Соловей и не ждал ответа. Выхватив из рук Ванечки вешку, он осмотрел ее и сказал:

– Я этой штуковиной тяпку чистил! Вот знакомая закорючка!

– Странно, выпололи наш участок. Кто это нашелся такой добрый? – недоумевал Скрипка.

– Кто-кто? – разозленно сказал Соловей. – Это проделочки лесных бродяг. Не понимаете, что ли? На каждом шагу палки в колеса вставляют…

Музыканты о чем-то горячо спорили, размахивая руками, когда подошли к полю «Лесные братья».

Катька еще утром почувствовала, что взаимоотношения между членами ее отряда и музыкантами начинают налаживаться. Барабанщик на виду у всех похлопал Игоря по плечу и что-то шепнул на ухо. Многие не понимали, почему вдруг они подружились?

Сейчас председателю хотелось сказать что-нибудь приятное музыкантам. Но комплименты говорить она неумела. Поэтому крикнула:

– Трудимся?

Музыканты, как по команде, повернулись в сторону подошедших и замолчали. Соловей поднял над собой тяпку и рыкнул:

– Это вам так не пройдет!

Наверное, у музыканта перехватило голосовые связки от обиды. Поэтому он рыкнул так, что испугались и Соловей, и Ванечка, и Скрипка.

– В чем дело? – спросила Клара Сергеевна.

– В том, что ваши лесные бродяги наш участок выпололи! Это нечестно. На вашем осота больше? Да?

– Здесь какое-то недоразумение, ребята, – удивленно пожала плечами Клара Сергеевна.

– Вот оно, недоразумение! – Соловей поддел ботинком кучу выдернутого осота. – Мы хотели по-честному, а ваши ночью…

Вожатая подумала, что мальчишки и вправду могли прийти на поле ночью. Но ведь в темноте они, конечно, не сумели бы ничего сделать. Странно…

– Мальчики, – сказала она. – Давайте без горячки. Разберемся. В конце концов, поделим наш участок и поработаем вместе…

Соловей присвистнул:

– Чтобы я стал рядом с нечестными людьми работать?

– Длинноногий сюда не ходил, – заступился Ванечка.

– А ты откуда знаешь?

– Я верю ему. Он пацан что надо.

Вскинув перед собой тяпки пиками, музыканты, как солдаты, идущие в атаку, проследовали мимо Катькиного отряда.

Глава 13, о том, как Петька-Добавочка готовил обед и устроил почти беспроигрышную лотерею

Если говорить честно, то в систему общественного питания Петька-Добавочка хотел идти после школы совсем не потому, что понимал в поварском деле. Отгадка крылась в другом: он любил вкусно поесть.

Он самоуверенно думал, что сварить обед особого труда не представляет. Он же видел дома, как мама легко и быстро готовит обед. И когда мальчишки горячо стали рекомендовать его в повара, Петька не смутился.

Он прекрасно знал, что кашу варят из крупы, воды, соли и по вкусу кладут сахар. Для супа требуется мясо, вода, та же соль, картошка, а при наличии перца можно чуток подбросить и его. Для аппетита. Таким образом, Петька считал, что знает все, и поэтому бодро ответил:

– Вы на поле долго не торчите, иначе обед придется разогревать.

Оставшись один, Петька перво-наперво занялся печкой. Он набил в ее чрево толстых поленьев и поднес зажженную спичку. Спичка затрепыхала бледненьким огоньком, но поленья не загорались. Огонек подкрался к пальцам, больно ужалил. Петька чуть не заорал от боли. Потом он еще несколько раз повторил операцию. Но дрова не загорались.

В коробке осталось всего несколько спичек. Петька присел на чурбак. В какой-то книжке про старинную жизнь Петька читал, что раньше растапливали печь лучинами. Он взял большой кухонный нож и, размахивая им, как топором, стал рубить полено. Скоро он накрошил кучу мелких обрубков-щепок и затолкал в печку. Но и эти щепки не горели. Петька обеспокоенно взглянул на солнце. Оно уже было высоко.

И тут в его голове родилась спасительная мысль. Он побежал в школу. В одном из классов увидел висевшую на гвозде большую карту мира.

Сначала Петькины глаза загорелись радостным блеском, но через секунду-вторую этот блеск погас: за карту наверняка попадет. Он побрел по коридору. Со стены на него взглянул здоровенный парень спортивного сложения и красными буквами спросил: «А ты записался в члены ДОСААФ?» Петька пожал плечами, потому что в члены ДОСААФ он еще не записался. Он вдруг весело подмигнул спортивному парню, оглянулся на всякий случай и сдернул плакат.

Сначала бумага дымилась, потом загорелась сразу в нескольких местах. Вспыхнули щепки, легонько затрещали и занялись пламенем поленья.

Петька довольно потер ладони и по-хозяйски оценивающим взглядом окинул разложенные продукты. Он уже решил, что угостит ребят по-настоящему. Не какой-то рядовой кашей, а чем-нибудь необыкновенным. «Приготовлю-ка я шашлык!» – решил он. И он представил, с каким аппетитом друзья будут уплетать его шашлыки. Во дворе он нашел шкворень и, очистив с него ржавчину кирпичом, принялся на железяку нанизывать куски мяса. Среди мякоти попалась большая кость. Выбрасывать ее Петька пожалел и привязал проволокой к шкворню.

Печка гудела, Петька снял палочкой раскрасневшиеся от жара чугунные круги и в образовавшееся отверстие опустил мясо. Он знал, что мясо надо переворачивать, иначе оно подгорит. Через несколько минут Петька взялся за шкворень, чтобы повернуть шашлыки, но тут же вскрикнул. Железяка раскалилась. Он быстро сунул руку в ведро с водой, боль стала проходить. Тут Петька почувствовал в воздухе едкий запах паленого: горят шашлыки! В одно мгновение он сдернул с головы кепку, прыгнул к плите. Ухватившись за шкворень, он рывком крутанул его. Что-то заскрежетало, шкворень не поддавался. Из дырки в печке валил густой дым. Петька рукавом рубашки вытер слезы и два раза чихнул. «Проклятая кость зацепилась», – догадался он. Наконец ему удалось вырвать шкворень из печи и кинуть его на стол. Над столом повисло сизое облачко. Шашлыки имели странный вид: с одной стороны куски мяса были черными, как головешка, с другой – розовыми, слегка запекшимися.

Петька задумался. С восточной кухней он прогорел. А ребята скоро вернутся с прополки. Еще раз осмотрев шашлыки, Петька взялся обрезать подгоревшее мясо. Из оставшегося решил сварить обыкновенный суп. Быстро налил в большую кастрюлю воды, бросил туда несколько картофелин, высыпал килограмма полтора гречневой крупы, опустил запекшиеся куски шашлыков, туда же сунул злополучную кость для навара, предварительно соскоблив с нее явную черноту. Кастрюлю взгромоздил на печь и облегченно вздохнул.

В ограду вбежал запыхавшийся Оруженосец. Осмотревшись внимательно по сторонам, он кивнул в сторону школы:

– Музыкантов нет?

– С чего бы им быть? Сам знаешь – все на капусте, – ответил Петька. – А ты зачем вернулся?

Валерка помялся немного, но потом сказал:

– С полдороги удрал. Ничего интересного там сегодня не будет. – И посоветовал: – Ты, Петька, если что – убегай… Увидишь музыкантов – и драпа…

– Глупости болтаешь, – насупился Петька. – У нас с музыкантами дружба. А я – при исполнении служебных обязанностей.

Петька украдкой смахнул со стола горелые шашлыки, наставительно сказал:

– Обед приготовить – это тебе не фунт изюма съесть. Здесь голова нужна…

Из кастрюли потянуло дымком. Петька поднял крышку и понюхал. Пахло неважно. Он сказал:

– Сбегал бы ты к кому-нибудь, перца или горчицы попросил. Без перца любой суп не суп.

Валерка стал было отнекиваться, но Петька укорил:

– Кушать первым сядешь. Лопать все мы мастера…

– Ладно, – согласился Валерка. – Попробую. Если Нюшка дома – выручит…

Вернулся он быстро, протянул четыре сморщенных красных стручка. Петька недовольно сказал:

– Пожалела твоя Нюшка. На такую кастрюлю разве столечко надо?..

Чтобы блеснуть перед Валеркой своими кулинарными талантами, Петька поучающе сказал:

– Этот перец походит на болгарский. В который натолкано всяких овощей. Ты ел болгарский перец? То-то и оно. – Слабоватый перец. Есть еще душистый горошек. Тот покрепче. – Он открыл кастрюлю и бросил все четыре стручка. – Хоть и ерунда на постном масле, но все-таки…

Через минуту варево стало бордовым, будто в него вылили красной туши.

Валерка взглянул на суп и с завистью сказал:

– Мама такой же борщ варит. Она свеклу еще добавляет. Только зачем она ее трет на терке – совсем непонятно.

– Конечно, такой же, – согласился Петька. – Не первый раз мне… Тертая свекла один вкус дает, а перец – другой, он хорош для аппетита и цвета…

– Ага, – кивнул Оруженосец. – Дай попробую…

Петька великодушно протянул ложку.

Валерка отхлебнул, но тут же выплюнул варево и растерянно сказал:

– Вроде бы ничего. Только чуть горьковато.

Петька недоверчиво протянул:

– Не может быть…

И взял у Валерки ложку. Подув на ее содержимое, он лизнул его и сморщился.

– И горелым воняет. Хоть нос затыкай, – осмелел Валерка.

– Чувствуется немного, – согласился повар. – Горелое все-таки не беда. Не обязательно нюхать. Надо ртом дышать. Любое кушанье оценивают не нюхом, а осязанием.

– Языком? – спросил Оруженосец. Петька кивнул. Валерка задумался. Потом сказал:

– Неудобно так есть. Одной рукой зажимать нос, в другой держать ложку. А хлеб как брать? А когда глотаешь – не дышать?

– «Дышать – не дышать», – недовольно пробурчал Петька. – Задолбил, как дятел… Думать надо, как выходить из положения. Если не выкрутиться, то вернется наша голодная орава и от меня клочки полетят.

– Катька первая начнет колошматить, – поддержал повара Оруженосец. – Может, лучше тебе удрать куда-нибудь? В лесу день пожить или где-нибудь на чердаке просидеть? Я с Нюшкой могу договориться.

Петька замотал головой.

– Это ты брось. Никуда я не стану удирать. Дезертирства еще не хватало в нашем звене…

Петька стал перебирать кулечки с продуктами, нашел сахар. Суп горький, а сахар сладкий. А если в горькое бросить сладкого? Получится средняя нормальная еда!

И он разом сыпанул в кастрюлю половину кулька.

Дегустацию Петька снова доверил Оруженосцу. Тот взял ложку и нехотя зачерпнул.

– Хуже рыбьего жира, – сурово сказал Валерка.

Петька как-то сразу сник, присел на чурбак. Самое близкое будущее ему не улыбалось. Он хорошо понимал это. У него у самого уже сосало под ложечкой. А ведь он почти не работал. Как же тогда проголодались мальчишки и девчонки, которые что есть сил с утра трудятся на прополке! И Добавочке стало жалко их. Дорого бы он отдал за то, чтобы накормить отряд… И тут Петька вспомнил о своей коллекции значков.

Он вскочил и стал заискивающе просить Валерку:

– Будь добр, позови сюда Нюшку. Она – мое единственное спасение.

Нюшка пришла скоро. Она деловито осмотрелась и обратилась к Петьке:

– Вы меня звали?

Петька сошел с крыльца, приветливо улыбнулся.

– Нюша, – сказал он. – Я хочу всем твоим друзьям устроить почти беспроигрышную лотерею. Зови всех сюда – не пожалеете!

– Это наверное очень интересно, – сказала Нюшка. – Знаете, я вызову всех по сигналу номер три.

Скоро над деревней прокатилось три глухих удара по лемеху. А через несколько минут в школьную ограду стали вбегать Нюшкины приятели. Петька радушно встречал их:

– Дорогие друзья! – сказал он толпящейся малышне. – Нас очень приветливо встретили в вашей деревне и нам захотелось тоже сделать вам приятное. Я решил провести для вас лотерею. Но не простую, а продуктовую. Разыгрываться будут самые лучшие значки.

Он открыл сундучок и вынул несколько лент с прикрепленными к ним значками. Значки сияли всеми цветами радуги. Глазенки гостей загорелись.

«Лесные братья» работали без особого подъема. Они то и дело задавали себе вопрос: «Кто прополол участок музыкантов?» Зачем? Почему?

Возвращались с поля мрачными.

– Живот подвело, – сказал Игорь. – Будто неделю не евши.

– Сейчас наедимся. Петька что-нибудь вкусненькое придумал, – глотнул слюнку Алька.

– Зря не взял пирожков – бабушка давала. Сейчас бы их за милую душу умяли, – мечтательно сказал Севка.

Отряд уже шел по деревне, когда какой-то мальчуган, запыхавшись, стал обгонять ребят.

– На пожар, что ли мчишься? – спросил его звеньевой.

Тот остановился и сделал удивленную рожицу:

– Вы что, с того света? У школы лотерея разыгрывается!..

Мальчуган было рванулся вперед, но Алька удержал его и сказал:

– Не торопись. Успеешь. А сейчас введи нас в курс дела.

И «Лесные братья» узнали, что в школьном палисаднике под деревьями сидит толстый повар и разыгрывает лотерею. Только это тайна. В лотерее могут участвовать те, кто записался заранее. И умеет держать язык за зубами. Что касается лично мальчугана, то он записан у повара под десятым номером и ему никак нельзя опаздывать… Лотерея, пожалуй, лучше, чем у взрослых. Почти беспроигрышная. Девять человек проиграет, а один выиграет какой-нибудь замечательный значок.

– Это же обдираловка, – возмутился Игорь.

Мальчишка убежал. «Лесные братья» подошли к школе. Петька-Добавочка сидел под деревом, отгородившись ветками. На сучках висели ленты со значками. К одной из них были прикреплены «Юный техник», «Юный натуралист», «Юный турист». Эти значки, конечно, каждый мог узнать. Но зато на третьей ленте все пестрело и выделялись только «Ворошиловский стрелок» и «Отличник боевой и политической подготовки».

К Петьке подошел очередной пацан и сказал:

– У меня номер девять.

Петька положил на колени ученическую тетрадку, полистал ее, сделал пометку.

– Слушаю, товарищ девятый, – сказал он. – Выбрал?

– Мне бы «Ворошиловского стрелка»…

Петька усмехнулся:

– У тебя губа не дура. А ты хоть раз стрелял?

– Стрелял. Из рогатки, – стушевался мальчуган.

– То-то и оно. Тоже мне – стрелок.

Игорь сжал кулаки. Звеньевой взял его за руку, потому что почувствовал: Капитан может сейчас ринуться на лавку торговца.

Петька, не догадываясь, что за ним наблюдают «Лесные братья», продолжал:

– Это очень старый значок. Я его кое-как позаимствовал у одного своего дружка. Две недели уговаривал. Этот значок носил еще его дед, и мой знакомый не хотел отдавать.

Петька замолчал и улыбнулся, наверное, вспоминая, как ему удалось обвести дружка.

Спросил:

– Что принес, товарищ девятый?

– Два яйца. Тепленькие, прямо из-под курицы, – сказал мальчуган.

Петька задумался. Потом с укоризной сказал:

– Два яйца. Я же вам называл расценки. Посоветую тебе играть на «Пчеловода-любителя». Осталось пять билетов. Потому что пять человек уже тянуло и ни шиша не выиграло. Решай, твой шанс увеличился. А значок – закачаешься…

– Это вон тот? – показал мальчуган пальцем на какой-то значок. – На котором оса?

– Оса, оса, – возмутился Петька. – Значок пчеловода-любителя, значит не какая-то оса, а самая настоящая пчела. И нечего торговаться – не на базаре.

– Но я не хочу пчелу. Меня в прошлом году одна здорово саданула.

Петька начал нервничать.

– Смотрите какой – пчел боится, а хотел «Ворошиловского стрелка». Мед, наверное, есть не боишься?

Мальчишка смутился и, поколебавшись, с тяжелым вздохом протянул Петьке яйца. Добавочка затолкал их в мешочек, сложил веером бумажки и сказал:

– Тяни счастливый билет.

Девятый номер выдернул бумажку и прочел вслух: «Фига!»

Губы его скривились, и он готов был заплакать, но Петька участливо сказал:

– Не повезло? На то и лотерея.

Несчастливец побрел прочь.

За всей этой сценой наблюдала и Катька. Она приготовилась к броску, чтобы разрушить Петькину торговую точку, а самого его, может быть, немножко поцарапать, но в это время к ларьку подошли еще двое мальчишек, номера шестой и седьмой. Они топтались под деревом и не знали, какой выбрать значок.

Петька посоветовал:

– Играйте на «Олимпийскую снежинку»… Если, конечно, что-нибудь доброе принесли.

– У нас четыре ватрушки и три ржаных пряника, – ответил номер седьмой. И уточнил. – Ватрушки с повидлом. Вкусные.

Петька недовольно пробурчал:

– С повидлом… Сколько предупреждал: желательно что-нибудь посущественней. А вы целый ворох ватрушек да пряников натащили. Колбасы, случаем, нет?

– Была. Только мы ее съели, – виновато ответил номер шестой.

– Ну, ты еще ответишь за эту лотерею, – прошептала Катька, сверля Добавочку глазами. – Какой позор для отряда! Какой позор!

Алька посоветовал при деревенских не поднимать шума, а рассчитаться с Петькой наедине, в своем кругу. Председатель согласилась.

В ограде отряд увидел пустую кастрюлю с пригоревшей по краям кашей.

– Надо же столько одному слопать. И как только в него влезло? – удивился Севка.

Яшка понюхал кастрюлю и предположил:

– Наверное, какой-нибудь бишбармак варил. Пахнет непонятно.

О возвращении отряда Петька узнал от деревенских мальчишек. Он сразу же свернул свою лотерею.

– Братцы, промашка у меня вышла, – как можно бодрее сказал он, входя в класс, где сидели ребята.

«Лесные братья» молчали – пусть поймет, что они не хотят иметь ничего общего с мошенником.

– Зря дуетесь, – добавил Петька, – Ну, не получилось у меня обеда, но я же старался. Придется есть ватрушки, пряники и сырые яйца.

– Сырые яйца? – угрожающе повторил Алька. – Ватрушки-шанежки? А сам целую кастрюлю супа слопал.

– Не лопал я, – испуганно сказал Петька. – Ну, хотите, я сейчас мигом яички сварю. Пять минут – и готово…

– Мы тебе покажем яички – пристращал Игорь.

– Ну, что-нибудь посущественней соображу, – пятясь к выходу пообещал повар. – Вы кулакам волю-то не давайте – не музыканты…

Решение незадачливый повар принял неожиданно для себя. У него остался один-единственный выход: найти колхозного кладовщика, честно во всем признаться и попросить каких-нибудь продуктов, чтобы накормить ребят.

Петька поднялся по ступенькам конторского крыльца и толкнул дверь, она не поддалась. И только тогда он увидел замок. Петька припустил к амбару, в котором хранились продукты, но и там на двери висел замок. Петька тяжело вздохнул. Теперь у него не оставалось никаких надежд примириться с мальчишками. Конечно, вареные яйца и ватрушки они назло не станут есть. Мальчишкам подавай что-нибудь горяченькое. Петька глотнул слюнку.

Он обреченно подумал, что в школу, пожалуй, ему возвращаться не стоит. Может, взять и податься в город на попутной машине? Вот только жаль сундучка со значками. Но пуще всего не хочется расставаться с мальчишками: все-таки они хорошие пацаны. А Петька умел ценить дружбу.

Где-то рядом громко, как очумелый, закукарекал петух и вывел повара из оцепенения. Петька посмотрел на полянку и увидел кур, около которых пританцовывал горлопан петух. Несколько кур отделились от своих подружек и засеменили к курятнику. К тому самому заброшенному курятнику, в котором совсем недавно томились «Лесные братья». Петька Добавочка хитро ухмыльнулся и зачем-то на цыпочках последовал за курицами.

Дверь курятника была распахнута. Петька огляделся по сторонам, шмыгнул в темноту и скрипнул дверью, прикрывая ее за собой. Куры забеспокоились. Петька приготовился к прыжку и заворковал:

– Цып, цып, цып…

Курицы приостановились, недоверчиво оглядываясь на Петьку. Тот вытянул перед собой руки и бросился на добычу, но просчитался. Куры захлопали крыльями, взметнулись. Петька поднялся с пола. На ладони налип пух, и Добавочка вытер их о штанины.

Куры, перелетая с насеста на насест, подняли шум. Охотник схватился за голову и, морщась будто от зубной боли, вполголоса крикнул:

– Чертовы куклы!

Он уже понял, что из его затеи ничего не выйдет, я хотел выскочить наружу. Но в это время в глаза ударил свет, и в проеме двери он увидел Маняшку.

– Мальчик, ты что делаешь? – спросила она. – Ты зачем пугаешь кур?

Петька смутился.

– Я… Я… хотел здесь почистить, – пролепетал Добавочка…

Маняшка кивнула.

– Вы нам хорошо помогаете, – сказала она. – И на утиной ферме, и на капусте.

Петька вышел на улицу, пряча глаза от наивной девчонки, которая, не подозревая его в недавних намерениях, пригласила:

– Хочешь, сходим на утиную ферму? Вот где красотища… Там, может, триста, может, пятьсот» уток…

Петьке теперь все равно. В школу он больше не торопился. Да и не лишне, конечно, посмотреть на эту таинственную утячью ферму.

– А там людей много? – на всякий случай спросил Петька, потому что ему не очень хотелось встречаться с Васькой.

– Сейчас ушли. И Васька, и вожатая Клара Сергеевна, и все-все…

«Самый подходящий момент побывать около этого утячьего гнезда, – подумал Петька. – Потом пацанам все расскажу. Может, зря мы и рвались туда, может, там и интересного ничего нет… Расскажу, и пацаны, может, простят меня».

Около своего дома Маняшка остановилась.

– Я сейчас, – сказала она.

Вернулась девчонка надутая, с зареванным лицом.

– Вот, – сунула она Петьке, большой мякиш хлеба. – А меня мама не пускает…

Дорогу к утячьей ферме Петька приблизительно знал с Маняшкиных слов. Ферма совсем рядом, за березовой рощей, на берегу озера… Он вышел из деревни и неторопливо зашагал по проселочной дороге. Грустно было Петьке. Он незаметно проглотил душистый мякиш: и голод стал мучить еще сильнее.

Он миновал березовый перелесок и вышел на луговину, там и сям заросшую тальником. Приглядевшись, Петька заметил неподалеку плетеный навес, покрытое лопухами лилий и ряской озерце. Только загадочных уток он так и не увидел. Зато услышал пронзительный свист и съежился, затаившись за кустом. Теперь свист повторился в другом, потом – в третьем месте. Петька на всякий случай присел в траву.

– Колян! Ты тревогу поднял? – донеслось до него. – Опять ворона?

– Хуже. Какой-то вроде подозрительный промелькнул и сразу скрылся, – ответил Колян.

– Может, Васька нашу бдительность проверяет? Или тебе почудилось…

– Не-е, – неуверенно протянул Колян. – Подозрительный…

– Тогда давай пульнем по кустам из рогаток, – предложил товарищ Коляна.

Петька лег на землю, боясь пошевельнуться. Хватит с него приключений. И зачем только он потащился в это Утячье гнездо? Нужно-то оно ему…

По кусту забарабанили мелкие камешки – стреляли из рогаток.

– Почудилось, – твердо решил товарищ Коляна. – Побереги пули. Может, вороны нагрянут…

Колян сопел где-то совсем неподалеку от Петьки.

– Не почудилось. Подозрительный. Васька что говорил: вороны-воронами, а от лесных бродяг и музыкантов беречь утят особо…

Петьке показалось, что Колян вот-вот наступит на него. И Добавочка не выдержал, пополз, осторожно раздвигая высокую траву. Под ним что-то зачмокало, одна рука сорвалась с кочки и погрузилась в теплое месиво. Петька сделал отчаянный рывок и почти по пояс очутился в воде, сплошь покрытой болотной ряской.

– Говорил, не почудилось! – услышал он над собой торжествующий голос Коляна. – А ну, поднимайся!

Над Петькой стояли трое мальчишек. Добавочка смахнул с лица скользкую зелень и встал, по колено увязнув в тине.

– На утят охотился? – ехидно спросил товарищ Коляна. Петька затряс головой, разбрызгивая вокруг ржавую болотную воду.

– Темни, – усмехнулся Колян. – Смотрите, все штаны в перьях. Признавайся, сколько утят задавил?

– Не давил. Я их даже не видел.

– Поведем к Ваське. Он разберется…

Петьку конвоировали двое. Третий, Колян, остался охранять лагерь.

– По-моему, этот утятник из музыкантов, – сказал один из охранников. – Который на заслонке играл…

– Кажись, тот чуток потолще был, – возразил другой…

Петька молчал.

Не стал оправдываться он и перед Васькой. Тот презрительно осмотрел Петьку с ног до головы и спросил:

– В курятник, что ли, лазил? Курощуп трусливый. Смотреть на таких противно…

Он привел Добавочку в школьную ограду и сказал Кларе Сергеевне:

– Заберите этого утятника!

Отряд сидел за столом. Ароматно пахло борщом со сметаной. Петька, переступая с ноги на ногу, смотрел в землю. С его одежды все еще стекала болотная жижа. Клара Сергеевна зачерпнула из миски половник наваристого борща, поставила чашку на чурбак, стоявший в отдалении от стола, и тихо сказала: