Текст книги "Операция «Бременские музыканты»"

Автор книги: Геннадий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3, о берестяном свитке и странном всаднике

Клара Сергеевна вернулась в лагерь к вечерней линейке. Ребята из звена «Лесных братьев», увидев ее, закричали наперебой:

– Клара Сергеевна! Клара Сергеевна! Идемте с нами, мы вам что-то покажем!

Все гурьбой отошли к воротам, спрятались от посторонних глаз за деревья.

– Что стряслось? – спросила вожатая.

Алька вытащил из кармана сложенный вчетверо листок и, понизив голос, спросил:

– Клара Сергеевна, вы умеете хранить тайну?

– Тайну?

– Да, тайну!

– Думаю, что умею, – твердо сказала вожатая.

Алька протянул ей листок, проговорив заговорщицким голосом:

– Тогда прочитайте это.

Клара Сергеевна пробежала глазами странное донесение, спросила:

– Где нашли?

– В старом дупле! Вы что-нибудь понимаете?

Вожатая просмотрела еще раз письмо, как будто что-то припоминая, потом сказала неуверенным голосом:

– Знаете, ребята, я слышала краем уха, что в соседнем с нами пионерском лагере есть отряд, который именует себя «Бременскими музыкантами». А что такое утячье гнездо и, тем более, редька с капустой – не могу догадаться…

– Зато я теперь кое о чем догадываюсь, – сказал Алька торжественно. – Как тут пишут? «Если вы (музыканты, значит) послезавтра не захватите гнездо, то вам останется капуста, а то и редька. А это, сами знаете, не мед». – Алька потряс бумажкой. – Что же получается? Ведь музыканты не дураки, раз стремятся в это самое утячье гнездо. Я предлагаю срочно разведать, что это за гнездо, захватить его вперед музыкантов!

– А им пускай достаются эти непонятные редька и капуста! – подхватили ребята. – Молодец, Алька.

Мальчишки нетерпеливо запрыгали, девочки восторженно заверещали. Клара Сергеевна требовательно подняла руку.

– Тихо, успокойтесь! Алик, я думаю, прав. Давайте подумаем, как лучше организовать разведку.

Все умолкли, напряженно наморщив лбы. Даже Петька-Добавочка изобразил на лице погоню за ускользающей мыслью.

Вдруг раздался топот, ветки зашумели, из-за деревьев вынырнул Валерка-Оруженосец, весь растрепанный и отчаянно завопил:

– Наших бьют!

– Кто бьет? – встревожилась Клара Сергеевна.

– Который пароля не знает! – выпалил Оруженосец. – Меня бил!

Оказывается, произошло следующее.

На одном из самых ответственных постов – у ворот лагеря – часовым назначили Валерку. Второй часовой захотел пить и убежал в столовую. И очень долго не возвращался. Валерка с завистью подсчитывал, сколько его приятель уже выпил стаканов компота и потихоньку глотал слюнки. Потом, чтобы отвлечься от этих мыслей, стал перебирать стрелы. Вдруг он услышал конский топот. Насторожился и, конечно, взял лук на изготовку. Через минуту все стихло. Валерка подумал, что перегрел на солнце голову, и ему померещилось. Но так подумал он напрасно – из-за кустов вышел странный и подозрительный мальчишка. На голове у него кособочилась старая военная фуражка с поломанным козырьком. В руках он держал плетку.

– Ну-ка, посторонись! – сказал подозрительный. Валерка, как положено, спросил пароль, но мальчишка принял это требование за шутку.

– Ты свои глупости оставь. Мне тут одного человека найти надо.

Если бы он не сказал насчет глупостей, Валерка, может быть, и пропустил бы его на территорию лагеря. Но незнакомец оскорбил часового в самых лучших чувствах. И Валерка направил в грудь подозрительного стрелу, натянул тетиву лука:

– Пяться, стрелять буду! – предупредил он.

– Брось баловаться, – сказал в военной фуражке. Он был уже так близко от часового, что стрела не смогла бы набрать силу. Валерка отбросил лук и схватил незнакомца за штанину. Незнакомец огрел Валерку по спине плеткой, но все-таки отскочил в сторону. Валерка почесал между лопатками.

– У вас все такие ненормальные? – спросил незнакомец, тяжело дыша.

– А что? Я… Я, можно сказать, почти нормальный, – ответил Валерка. – А вот если бы на нашу Катьку нарвался, она бы тебе палец оттяпала. А если бы на «Лесных братьев» – они бы привязали тебя к дереву, а под рубашку напустили рыжих муравьев.

– Ну, от таких лучше подальше держаться, – сказал незнакомец и скрылся в кустах.

Катька, выслушав Валеркин рассказ, укоризненно покачала головой:

– Растяпа ты… Это же лазутчик, который заодно с Бременскими музыкантами.

– Может, еще в кустах ваш лазутчик, – обиделся Оруженосец. – Я его как схвачу, а он меня как огреет…

Но в кустах никого не было. Петька-Добавочка нашел на тропе свернутую бересту. Он хотел было пнуть ее, но береста была перевязана голубой лентой. Добавочка поднял сверток и посмотрел в него, как в подзорную трубу. У самых краешков, внутри берестяного свитка, он заметил странные узоры. Петька развязал ленточку и расправил находку. На бересте были нацарапаны какие-то странные непонятные линии и слова.

– Братцы! – крикнул Добавочка. – Берестяную грамоту нашел…

Ребята окружили Петьку. Подошла Клара Сергеевна.

Петька по слогам начал читать:

– «Главному Бременскому музыканту. Тайник кто-то обнаружил. По слухам, в «Романтике» идут сборы. Какие-то «Лесные братья» шевелятся. Вообще-то они лодыри, раскачиваться будут сто лет, но вы все же торопитесь. И послезавтра гнездо будет ваше. Помните: азимут 270, Старый Оскол. С комендантом товарищем Потаповым есть договор. Он ждет! А «Лесным братьям» – капуста! Ура!»

Алька выхватил бересту, угрожающе проговорил:

– Нам – капуста? Это уже слишком!

– И мы раскачиваемся сто лет? – выкрикнул Капитан.

– Еще и обзываются! – возмущенно добавила Катька.

– Это им так не пройдет!

– Подумаешь – музыканты на чашках-ложках!

– Постойте, не галдите! – перебил всех Севка. – Тут упоминается Старый Оскол, да, Клара Сергеевна? – повернулся он к вожатой.

– Да, – сказала вожатая. – Деревня недалеко. А что?

– А то, что в Старом Осколе у меня бабушка с дедушкой! И еще друг – Васькой зовут!

– Вот и отлично, – сказала Клара Сергеевна. – Это мы учтем. Завтра с утра возобновим наш разговор. А сейчас – быстро на линейку.

Во время тихого часа «Лесные братья» не спали. Они обсуждали донесение.

Алька вздохнул:

– Надо нам за ум браться, если за нами следят. Правильно Катька говорит, что мы только и умеем выкручиваться да обманывать. Потому что боимся правды. А правды нечего боятся. И вообще надо жить честно. И насчет жабы под девчачьей подушкой тебе, Игорь, надо признаться.

– Признаться можно, – согласился Капитан. – Только ведь опять начнут звено склонять: такие-сякие.

– «Признаться»… – усмехнулся Добавочка. – Да знаете, что жить по правде – самая глупая затея. По правде никогда не получится. Сам же кругом будешь виноват. Я тоже одно время хотел стать честным. А оказался в дураках.

И он рассказал, как это случилось. Учительница велела дома переписать упражнение из учебника. Петька очень старался и получил пятерку. А старушка-соседка прочитала Петькино домашнее задание и нашла ошибку, которую не заметила учительница. Ну, а Петька в это время как раз жил по правде. Он взял да и проявил честность, показал учительнице ошибку. Учительница слово исправила, а пятерку перечеркнула и поставила четверку.

– Дошло? – заключил свой рассказ Добавочка. – Вот как жить по правде…

– Не умер же ты из-за четверки, – сказал Санька. – Зато совесть чиста…

– Чиста… А пацаны обозвали меня лаптем…

Алька стал доказывать, что Петька никакой не лапоть, сделал правильно, если решил жить по правде. Конечно, быть и честным, и справедливым, и добрым нелегко. Но попробовать надо.

Потом снова вернулись к секретному донесению, и Севка сказал:

– Если Старый Оскол – та самая деревня, то все в порядке. Я разыщу там Ваську, и мы у него все выпытаем. Он наверняка знает.

– И про капусту с редькой, – подсказал Петька.

– Под этими овощами что-то важное зашифровано, – проговорил Игорь. – Был со мной случай, поплыли мы однажды с одним знакомым баргузином через Байкал…

– Погоди ты! – перебил его Алька. – Пусть сначала Севка про Старый Оскол доскажет. Это нам завтра пригодится.

И Севке пришлось рассказывать все по порядку.

В деревне Нижний Оскол у него живут дедушка и бабушка. Прошлое лето он на три дня ездил к ним. В деревне вместе с Васькой Комолым досыта попинал футбол и половил пескарей. Комолым Ваську прозвали за то, что он очень смирный.

Другие деревенские мальчишки помогали взрослым на сенокосе, а Васька сидел дома. Однажды он увидел в огороде у Севкиной бабушки огурцы и уговорил Севку совершить набег на гряды.

– Огурцы – они здорово растут, – сказал Васька. – Через день-два собирать не успеешь… Твоя бабушка умеет растить. В парниках. Ни у кого нет, а у вас есть…

Приятели оборвали все огурцы, даже чуть ли не зародыши… Бабушка обнаружила это.

– Не ваших ли рук дело? – спросила она. Васька изобразил удивление:

– Наших? Вот, святая икона! – и перекрестился левой рукой.

Бабушка подозрительно посмотрела на него:

– Молчи уж, безбожник! И креститься не умеешь. Ну, раз не вы, значит, другие парнишки в огород повадились. Караулить придется.

– Пусть еще попробуют хоть один огурец сорвать, – сказал Васька. – Мы сейчас же, бабушка, капкан поставим.

– И не выдумывай. Еще сами покалечитесь…

Васька решил, что капкан все-таки надо поставить. Только это может убедить бабушку, что огурцы рвали другие мальчишки.

Утром Севка едва успел проснуться, как услышал чей-то крик.

– Никак дед, – тревожно проговорила бабушка. Потом глянула в окно и всплеснула руками: – Господи, кто это его за руку укусил?..

Бабушка перекрестилась:

– Побежал между грядок старый. Батюшки, теперь за ногу сцапали.

В ограду дед прихромал сам не свой. На правой руке у него болтался капкан.

Когда все выяснилось, Севку и Ваську дед в сердцах назвал балбесами.

– Таким бы парням и работать уже не грешно. А так только родители на вас хлеб зря переводят.

Потом посмотрел на Ваську и сказал:

– Растешь ты, парень, в деревне, а к нашему труду совсем не приспособлен. Вот возьмусь по-соседски за тебя, человеком сделаю.

Через день дед отошел и стал добрее. Он пригласил внука на сенокос возить копны.

– Не хочу. Вот если бы на пасеку… – сказал он.

Ведь его дед – бригадир. Он вполне мог бы свозить Севку на пасеку. Но дед стукнул по столу кулаком.

– Вот что, дорогой внучек. Хотя и неудобно, и обидятся на меня твои родители, но бездельников в своем доме не потерплю. Собирай свои манатки. Не хочу видеть такого внука. Сам всю жизнь тружусь и лодырям потакать не собираюсь.

Бабушка в слезы, стала упрекать деда в жестокости, говорить, что его осудят люди. Но тот стоял на своем:

– Умный не осудит… Одумается, поймет, что человека по труду ценят – милости прошу.

Бабушка не отпускала Севку. Но тот вернулся домой на колхозном грузовике, отправляющемся в город, а нынче наотрез отказался ехать на лето в Нижний Оскол.

Решительность Севкиного деда и его непримиримое отношение к лодырям повергли всех в уныние.

– Серьезный, видать, у тебя дед, – сказал Алька. – Хорошо бы с ним не встречаться.

– Я и сам так думаю, – вздохнул Севка.

– Ладно, не переживай, – успокоил его Алька. – Что-нибудь придумаем.

– Здесь и придумывать нечего, – вмешался в разговор Яшка-Механик. – Надо сделать так, чтобы Севку никто не узнавал. Например, можно его вымазать автолом. Еще лучше – смолой. Только тогда, пожалуй, до конца сезона Севке не отмыться, да и нас он перепачкает…

– Только не тебя, – усмехнулся Санька.

Севка подозрительно покосился на Механика и отодвинулся от него.

– Иди ты со своей смолой, – фыркнул он. – Так я тебе и дамся…

– А ты не злись. Яшка тебе добра желает. Мы ведь твоего деда не знаем, и нам он не очень страшен, – осадил Севку звеньевой. – Может, дед про утячье гнездо с редькой знает больше любого. Он все-таки в деревне начальник. Жаль, что тебе он теперь ничего не скажет. А от лодыря Васьки многого не добьешься. Он, наверно, только и знает что лазить по чужим огородам.

Севка сидел как на иголках. У него покраснели уши.

– Про Ваську не знаю, а я теперь по правде решил, – пробормотал он. – Я ведь не какой-нибудь тунеядец…

Петька подозрительно взглянул на Севку.

– Ты на кого намекаешь? – спросил он. – С Катькиных слов поешь?

В палату вошла Клара Сергеевна. Мальчишки усиленно засопели.

– Спите, спите, лесные бродяги, – ласково сказала вожатая. – Впереди у нас трудный день…

Глава 4, о том, как дозор «Лесных братьев» брал в плен «языка»

На заседании совета отряда «Лесные братья» договорились завтра же отправиться в Нижний Оскол. Этой операции Алька предложил дать кодированное название «Бременские музыканты».

Вожатая хлопотала о сухом пайке, мальчишки собрали в рюкзаки свои нехитрые пожитки. Вещи Добавочки оказались тяжелее всех.

– Так я же свою коллекцию значков захватил, – признался он.

Вечером «Лесные братья» долго сидели над составлением схемы маршрута. В этом им помогала Клара Сергеевна. Капитан высказал мысль, что вот так, без дозора, идти было бы опрометчиво. Потому что «Бременские музыканты» могут узнать о походе отряда – и тогда все полетит в тартарары.

– Им недолго на тропинке посты расставить, – согласился Алька.

В дозор решили направить Петьку, Игоря и Яшку-Механика. На другой день стало известно, что вместе со всеми идет Валерка-Оруженосец. Он так жалобно просился, что начальник лагеря отпустил его под личную ответственность Клары Сергеевны и Катьки.

Игорь, Петька и Яшка еще раз посмотрели на схему и пошли по тропке. Они внимательно присматривались к каждому подозрительному дереву, а там, где тропка делала крутой поворот, разведчики, опасаясь засады, по-пластунски ползли через кустарник и траву, чтобы незаметно осмотреть местность. Капитан то и дело оставлял на тропке по два прутика, складывая их стрелками – острие показывало направление, по которому шел дозор.

Они прошли километра два и, притомившись, решили отдохнуть под пихтой.

– Бременских мы всегда застукаем, – сказал, отдуваясь, Петька. – Я, пожалуй, как ящерица научился ползать…

– Нас трудно заметить, – подтвердил Капитан.

В этот момент по голове его стукнула пихтовая шишка. Капитан потер ушибленное место и посмотрел вверх. Добавочка тоже схватился за затылок.

– Белки разыгрались, – как можно равнодушнее заметил он. – Пуляют, а на глаза не попадаются.

Третья шишка угодила в Механика.

– Как из катапульты, – сказал он, потирая ухо.

Все трое испуганно вскочили с земли, когда рядом услышали треск валежника. К ним приближался сам Валерка-Оруженосец в полной боевой выкладке – в бумажном шлеме, при луке и с пучком стрел.

– Эх вы дозор-позор! – насмешливо сказал он. – Расхвастались, а меня заметить не могли!

Петька схватил Оруженосца за шиворот.

– Это ты брось, мы с тобой не будем антимонию разводить, – пристращал он. – Так наподдадим, чтобы знал, как с разведкой шутить.

Тот предупредил:

– Сейчас закричу.

– Кляп ему в рот. Иначе всю разведку испортит, – забеспокоился Капитан.

– Не надо кляп, – сказал Валерка. – Я тихо пойду. Я живо замечу неприятеля…

– «Неприятеля», – передразнил Петька. – Убежал от отряда, а там беспокоятся. Придется теперь ждать остальных и сдавать тебя на руки вожатой.

Валерка убежденно сказал:

– Сдавать не надо. Я ведь не так просто убежал. Я к Катиному рюкзаку записку приколол. А в записке объяснил, что вместе с вами ушел в разведку…

Мальчишки переглянулись. Им не хотелось терять времени. И они решили Оруженосца взять с собой.

– Может, его за проволоку привязать? Чтобы не убежал, – спросил Яшка у дружков. – У меня есть с собой медный моток.

– Я вам овчарка, что ли? – обиделся Валерка. – От вас мне убегать некуда.

Дозор двинулся дальше. По сторонам бордовым цветом полыхал кипрей, на выкошенных лесных полянках стояли островерхие стожки сена, подпертые жердями. Сено пахло медом. Но особенно щекотал в ноздрях запах разогретой смолы. Она растаяла на солнце и желтыми каплями покрывала стволы деревьев.

Лес поредел. Чувствовалось, что где-то поблизости должно быть жилье. Дозор сошел с дороги. Около пышного куста шиповника Оруженосец замер. Старшие разведчики тоже затаились. Но они ничего подозрительного не могли заметить.

– Под большую березу смотрите, – шепнул Валерка.

Дерево подмыто вешними водами, оно наклонилось над оврагом и, казалось, вот-вот рухнет вниз. Мальчишки подползли поближе. Теперь стало хорошо видно пожилую сухонькую женщину. Она была вся в черном.

– Колдунья, – с дрожью в голосе тихо сказал Валерка.

Старшие разведчики не ответили. Добавочка ткнул Оруженосца в бок: молчи, мол.

Женщина сняла с плеч корзину, достала из нее лопаточку, стала что-то копать.

– Может, клад ищет? – высказал предположение Валерка.

Мальчишки пожали плечами.

Хотя они и храбрились, но каждому было не по себе.

Дозор торопился дальше. Скоро он очутился в сосновой роще. Стволы сосен отсвечивали медью. На разные голоса заливались птицы. Здесь было так светло и уютно, что Добавочка от удивления процокал языком:

– Благодатный оазис.

– Как на картине художника. Все до единой сосны на мачты могут пойти, – сказал Капитан.

От стволов тянуло теплом, сверху немилосердно жгло солнце. Переход по глухой таежной тропке сказывался: мальчишки заметно устали. Валерка то и дело облизывал губы. Петька покосился на Оруженосца.

– Ты как будто меду успел попробовать?

– Пить хочется, – признался Валерка.

Петька мечтательно сказал:

– Хорошо быть верблюдом. Бредут по пустыне – и хоть бы хны. Совсем не думают о воде. А здесь…

Капитан тельняшкой вытирал пот с лица. Незаметно лизнул мокрый рукав и сплюнул:

– Морская вода… Выдюжим. Наш брат, матросня, бывает, по нескольку суток глотка в рот не берет…

Мальчишки вспомнили, что на схеме нарисован домик. И они решили быть внимательнее, чтобы не пройти мимо. Там-то уж напьются.

Чуть в стороне от дороги в небо поднимался колодезный журавель. На нем сидела сорока. Увидев дозор, она повертела головой и снялась с места, стрекоча, сделала над разведчиками круг и опустилась на конек выглядывающей из-за сосняка крыши.

Мальчишки подошли к колодезному срубу, возвышавшемуся над землей. Добавочка наклонился и посмотрел вниз.

– Вот это да, – удивился он. – Там лед белеет…

Капитан взял опрокинутое вверх дном тяжелое ведро на цепи и стал спускать вниз. Журавель скрипнул, его верхушка нехотя дернулась и стала опускаться.

Разведчики подняли ведро с водой, и Капитан прилаживался, чтобы прямо из него напиться. Вдруг услышал:

– Я вам, негодники!

Мальчишки повернулись на голос. От домика спешила та самая женщина в черном и грозила дозору пальцем. Но теперь она уже не казалась такой таинственной, как там, около оврага. Валерка-Оруженосец смело шагнул вперед и спросил:

– Воды жалко, да?

Женщина будто бы смутилась, но на вопрос не ответила. Легонько оттеснила Капитана от ведра, вылила воду на землю.

– Не обессудьте. Только не могу разрешить. Не принято у нас, чтобы с иноверцами из одной посудины пить…

Мальчишки ошалело смотрели на женщину. И оттого, что они были около воды, но не смогли напиться, жажда мучила еще сильнее. Слова хозяйки лесной сторожки о каких-то «иноверцах» казались дикими.

– Есть же люди! – махнул рукой Капитан. – Пойдем отсюда, братцы!

Женщина молча смотрела на мальчишек.

У поворота дороги разведчики оглянулись. Хозяйка все еще стояла у колодца, сложив руки на животе. Потом опустила голову и тихо побрела к домику.

Вскоре мальчишки увидели тальник. Он разросся по обеим сторонам дороги, сжимал ее, выпуская молодые побеги чуть ли не на самую колею.

– Здесь где-то должна быть вода. Тальник всегда около нее растет, – высказал предположение Капитан, оглядываясь по сторонам.

Все с надеждой стали осматриваться. Но в эту минуту мальчишки забыли о воде: из-за кустов доносился посвист.

– Во дает! Как соловей, – восхищенно сказал Петька.

– «Соловей», – передразнил Добавочку Капитан. – Может, это и есть самый настоящий Бременский музыкант.

Оруженосец стал на четвереньки и ящерицей нырнул в тальник. Капитан хотел было крикнуть, чтобы тот вернулся обратно, но вовремя спохватился, что криком может спугнуть свистуна, и даже испугался этой мысли и зажал себе рот ладонью. Старшие дозорные на всякий случай легли на землю и стали наблюдать за кустами. И хотя Валерка долго не появлялся, они понимали, что Оруженосец не обнаружен, потому что свист не прекращался.

Петька схватил Капитана за рукав и шепнул:

– Посмотри в сторону. Вон туда, где кончаются кусты. Трава передвигается…

Капитан ухмыльнулся:

– Мираж. Это когда жажда здорово мучает…

– Да нет же… Я давно наблюдаю… Очень странно передвигается…

Теперь увидел и Капитан, как пучок зеленой травы тихонько тронулся с места и поплыл сквозь стену белых ромашек. Капитан с силой зажмурил глаза и снова открыл их. Пучок дернулся, стал расти, и наконец из-за цветов показалась хитрющая мордашка Валерки.

– Я к нему индейским способом подполз! – зашептал он, когда приблизился к разведчикам. – А он и не заметил! Сидит на коряжине и что-то выстрагивает.

– Кто «он»? Говори толком, – сердито зашипел Петька.

– Известно, связной Бременских музыкантов. Которому я палец кусанул!

– Это который тебя плеткой огрел? – уточнил Яшка.

– У него сейчас нет плетки. Я хотел его долбануть стрелой по макушке, да побоялся вас – заругаетесь.

– Подумаешь, нашелся дисциплинированный. Скажи лучше, не нас побоялся, а его, – сказал Добавочка.

– И не побоялся! – упрямо замотал головой Оруженосец. – Нам «языка» надо, а мне такого верзилу разве одному удержать?..

Дозорные задумались. Конечно, Валерка прав. Если захватить в плен этого свистуна, то от него, может быть, удастся узнать кое-что о планах Бременских музыкантов. Уж кому-кому, а связному Главного музыканта планы должны быть известны.

– У нас один выход: связать и допросить, – убежденно сказал Добавочка.

– На то мы и разведка, – согласился Капитан.

– К тому же он отодрал плеткой Валерку, – поддержал их Яшка.

Связной по-прежнему сидел на коряжине и орудовал перочинным ножиком. Разведчики теперь были в нескольких шагах от него и хорошо видели мальчишку. Из молодой таловой ветки тот вырезал свистульку. Рядом на сучке висела старая армейская фуражка с переломленным козырьком.

Добавочка первым подполз к связному, легко вскочил на ноги, будто это был совсем не толстый Петька, а резиновый мячик, и сзади облапал свистуна. Тот от неожиданности выронил ножик.

– Вяжи его! – задыхаясь от натуги, крикнул Петька. Капитан бестолково топтался рядом.

– Чем вязать? – пробормотал он. – Разве тельняшкой…

Капитан начал торопливо стягивать через голову тельняшку, но в этот момент связной изловчился и ловко двинул его головой в живот. Капитан ойкнул и присел на корточки, ничего не видя перед собой, так как тельняшка закрывала ему глаза.

Связной отчаянно вывертывался из Петькиных объятий. Валерка-Оруженосец понимал, что дело принимает плачевный оборот. Он схватил лук и приготовился стрелять.

– Только пошевелись! – пристращал он связного. – Пошевелишься – бабахну…

Мальчишка очумело взглянул на Оруженосца и затих, видимо, что-то соображая. Это замешательство «языка» и использовал Яшка. Выдернул из кармана моток медной проволоки, распутал конец и скрутил руки пленного.

Мальчишка, наверное, только сейчас понял, что перед ним его старый знакомый – часовой пионерского лагеря.

– Выследили? Плохо я тебя отстегал тогда, – процедил он.

– Это надо разобраться, кто кого выслеживает, – присаживаясь на коряжину и тяжело дыша, сказал Петька. Связной дернулся, но, почувствовав боль, притих.

Петька посоветовал:

– Не хорохорься. Мы свое дело крепко знаем.

Пленник презрительно сказал:

– Что как пугала стоите? Прикручивайте покрепче к дереву, чтобы я не оторвался. Только ни шиша вам здесь мурашей не найти. Таскать придется.

Капитан наконец как следует надел тельняшку, довольно улыбнулся.

– Попался… Ты нас мурашами не заговаривай. Не темни. Лучше все выкладывай, что Бременские музыканты против нас задумали?..

Пленник не ответил.

Добавочка, опасаясь подходить близко к «языку», дипломатично начал:

– Во-первых, не бодайся. Во-вторых, пойми, мы не могли тебя не задержать. У нас задание. Ну, а теперь лучше расскажи, кто такой Главный музыкант, что такое утячье гнездо, капуста и редька. В общем, все по порядку, друг…

– Гусь свинье не товарищ, – сказал пленник. – Смотрю и удивляюсь: вы что, все ненормальные? Вам бы повкалывать – живо дурь пройдет…

– Дурь? – вскипел Капитан и потрогал живот. – Поосторожней в выражениях!

Пленник молчал. На вопросы дозорных он отвечать больше не хотел. И тогда разведчики решили передать его самой Катьке – пусть она попробует допросить «языка» и вытянуть из него нужные сведения. Катька хитрая – у нее обязательно все получится.

– Катька-Катькой, а Клара Сергеевна вам задаст перцу, – предсказал Оруженосец.

– Помолчи лучше, – отмахнулся Добавочка. – Мы же Алькино распоряжение выполняем. Звеньевой, наверно, лучше тебя знает, если велел всех подозрительных задерживать.

Механик взял конец проволоки и приказал пленнику идти на дорогу. Но пленник неожиданно рванулся в сторону, неловко перепрыгнул через гнилую колодину и, ломая кустарник, побежал в гущу тальниковых зарослей. Разведчики бросились следом.

– Со связанными руками не убежишь. Лучше сдавайся! – прокричал Петька.

«Язык», выскочив на луговину, пронзительно свистнул и позвал:

– Орлик, сюда!

Навстречу «Лесным братьям» галопом неслась серая в яблоках лошадка. Увидев пленника, она заржала.

– Ложись, Орлик, – приказал «язык». Лошадка послушно опустилась на колени. Пленник проворно уселся верхом, стукнул пятками.

– Вперед!

Все случившееся походило на сказку. «Лесные братья» растерянно смотрели вслед удалявшемуся всаднику. Со связанными руками ему было неудобно сидеть. Не оборачиваясь, он крикнул:

– Вы еще меня попомните, лесные хулиганы!

Дозорные переминались с ноги на ногу.

– Ну и ну! – протянул Добавочка. – Рассекретили мы свой поход…

Откуда-то прилетела любопытная сорока, уселась на высокую талину и на всю округу застрекотала:

– Посмотрите на них, посмотрите, умрешь со смеху…

Лошадиный топот удалялся.