Текст книги "Операция «Бременские музыканты»"

Автор книги: Геннадий Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Музыканты переминались с ноги на ногу. Соловей заискивающе обратился к Ваське:

– Товарищ Потапов, нас ввели в заблуждение. Вожатая договаривалась о работе. И завтра отряд прибудет…

– Ну что ж, – деловито сказал комендант утиной фермы. – Рабочие руки нам позарез нужны. Но к уткам я вас не пущу. А на капусту – пожалуйста.

– На капусту? – убито выдохнули музыканты.

– Конечно, на прополку капусты, – важно ответил Васька. – Дело ответственное…

– А этих? – кивнул Соловей в сторону «Лесных братьев». – Их к утятам, да?

Васька только усмехнулся.

– Так и знай, нам редька достанется, – шепнул Алька. – Доигрались. Позор! Лучше бы капуста, чем редька…

– Значит, редька никакая не таинственная? – все еще не верил Санька.

– Горькая редька, – покачал головой Петька-Добавочка. – Эх, жизнь – жистянка…

К Севкиной бабушке «Лесные братья» возвращались с Васькой. Он говорил о том, что Игорю не надо было рядиться, что это ребячество ни к чему. Севка не узнавал Ваську. Не с ним ли он в прошлом году ловил деда в капкан? Теперь Васька стал важной фигурой, сам воспитывает других…

– Я ведь как понимаю, – по-взрослому рассуждал Васька. – Вы этих музыкантов хотели выпроводить. Только это неправильно. Они ведь пришли помогать колхозу…

Севка шел и думал. Конечно, звено опять натворило глупостей. Посчитало музыкантов неприятельским лагерем. И решило, что неприятелю врать можно. Вот и заварилась каша…

Трудно жить по правде. Хочется сделать лучше, но хорошенько не подумаешь – и выходит наоборот. Было бы что-нибудь вроде компаса. Посмотрел бы и сразу узнал, как надо поступить. Хорошо бы придумать такой компас…

Васька, казалось, забыл обо всех своих обидах на «Лесных братьев».

– У вас девчонки – нашенские, – рассказывал он. – И вожатая тоже. Весь день на утячьей ферме пробыли. И работы много переделали. Зря я их сначала не хотел пускать. Девочек можно пускать. Сам убедился.

Родьку они заставили признаться, что не вороны, а он стащил яйца. Дело, понятно, не в яйцах, а в том, что Родька всегда изворачивался, врал, и правды у него добиться было невозможно. А здесь взял и признался вожатой.

Маняшиного котенка пацаны привязали за веревочку. А девчонка разревелась – не подойди. И ни за что не хотела уносить котенка. Васька и так, и этак, а Маняша орет и ни в какую. Тогда Катя сняла с головы свой бант, привязала котенку на шею и сказала:

– Какой миленький и красивый котеночек.

Маняша сразу перестала плакать. А Катя девочкам из отряда говорит:

– Если бы у меня был такой красавец, то я бы посадила его на подоконник и любовалась. А здесь он может промочить лапки.

Маняша взяла котенка и умчалась домой.

Навес пока не сделали, но плетень готов. Между прочим, здорово помогла вожатая Клара Сергеевна. Ее учить не пришлось.

Глава 10, о встрече соперников на капустном поле и о некоторых благородных поступках «Лесных братьев»

Утром Игорь ел неохотно. Он то и дело посматривал в зеркало. Бабушка сказала:

– Иди-ка сюда, варнак.

И стала снимать повязку. Отек немного спал, бабушка смазала его вазелином, и Капитан теперь казался почти нормальным человеком.

И еще одна радость ждала Игоря – о нем, оказывается, позаботился Васька. Он принес сандалии и одежду. Капитан заулыбался: не придется надевать скоморошный наряд.

Сам Васька чуть свет прибегал к деду. Ему надо обеспечить гостей завтраком: получить на складе продукты и договориться с поварихой. И на утиной ферме хлопот много.

Во дворе школы «Лесные братья» увидели длинный стол. На нем дымились кастрюли. За стол усаживались девочки. Клара Сергеевна орудовала черпаком. Чашек стояло подозрительно много. Что бы это значило?

Через минуту все стало понятно. С крыльца спускались музыканты. Вожатая что-то сказала Ванечке, и тот довольно улыбнулся. Громко ответил:

– Стараемся. Репетируем…

«Братья» не знали, что делать.

Хотели было скрыться. Но подумали-подумали и решили – ведь работать все равно придется на одном поле с музыкантами.

– Когда человек сыт, он добрее, – сказал Петька. – Музыканты вроде уже наелись. – Айда к столу…

Увидев речного пирата, они положили ложки. Ванечка даже перестал жевать.

– Приятного аппетита! – сказал Алька.

Барабанщик хлеб проглотил, но ложку не брал. Скрипка не сводил глаз с Капитана. Соловей прикусил губу. Чувствовалось, что он только и ждал сигнала.

– Вот у кого благородству учитесь, – сказала вожатая Клара Сергеевна, кивнув на музыкантов. – Воспитанных ребят сразу видно. Другие бы на их месте вам за вчерашнее шишек наставили…

Ванечка закивал. Остальные из команды одобрительно улыбнулись.

– …А, эти мальчики, – продолжала вожатая, – забыли о ваших дурацких выходках, и простили…

Ванечка буркнул:

– Простить – это слишком. Перемирие…

– Садитесь, бедолаги, – строго сказала вожатая. – Скоро в поле.

Музыканты нехотя отодвинулись на край скамейки, освобождая место.

Ванечка положил поперек стола два куска хлеба. Этим он дал понять: та территория – «Лесных братьев», а сюда только попробуйте сунуться… После этого музыканты взялись за ложки.

К ограде подъехал Васька. На телеге лежала гора тряпок.

– Пошевеливайтесь! – торопил он. – Солнце уже высоко…

За телегой шли врассыпную, музыканты сами по себе, а «Лесные братья» сами по себе. Клара Сергеевна попыталась было уговорить музыкантов что-нибудь спеть, но те отказались.

Дорога петляла среди березовых перелесков, долго пришлось идти по сырому логу. Земля чавкала под ногами, прилипала к подошвам. Здесь, наверное, никогда не просыхало, потому что часто встречались родники.

– Лето нынче дождливое, и капуста удалась на славу, – говорил Васька. – Да и участок подходящий – чернозем жирный, рассыпчатый. Одна беда – сорняки все глушат.

Капустное поле тянулось длинной полосой и упиралось в густой молодой осинник.

– Работенки хватит…

Мальчишки изумленно смотрели на участок: веселенький пейзажик! Капустные стебельки были еле заметны среди сорняков. Васька будто почувствовал настроение городских гостей, улыбнулся:

– Глазам страшно, а рукам покорно. Так что не бойтесь…

– Машину надо бы придумать, – заметил Яшка.

Девчонки налетели на осот, принялись его рубить тяпками.

Васька недовольно сказал:

– Не дело! Что осот, что молочай, – одного поля ягодки. Корни сильно живучие. Так что их надо выдирать…

«Лесные братья» разбрелись по своему участку. Музыканты работали неподалеку.

Мелкие иглы осота впивались в ладони. Петька жаловался, что его руки будто поджаривают на костре. Чтобы выдернуть корень из земли, приходилось поднатуживаться! Когда корень обрывался, его подрубали тяпкой, стараясь не задеть стебель капусты.

Выпололи мальчишки еще совсем мало, но уже устали. Им казалось, что полю не будет конца. Петька сел на межу.

– Проклятое брюхо, – жаловался он. – Нагибаться мешает…

– Не заливай. У барабанщика потолще, а ничего, – сказал Капитан. – Просто ленишься…

Музыканты тоже не торопились. Ванечка разорвал стебель молочая и увидел, как из стебля выступает белый густой сок.

– Теперь я понял, почему это растение называют молочай, – сказал он Соловью. – Обрати внимание на эту жидкость, так сказать, питательную среду. Она похожа на специально обработанное молоко, называемое сметаной.

– Угу, – согласился Соловей.

– Народ заметил это сходство и назвал молочаем. Очень красиво и звучно, – продолжал барабанщик. – Надо думать, это высококалорийный продукт, богатый витаминами, белками, жирами и углеводами. Попробуем.

Ванечка очистил корень от земли и стал жевать. Но вдруг вытаращил глаза и выронил молочай.

– Вкуснота? – спросил Соловей, сорвал другой стебель и тоже сунул в рот, но вдруг жалобно замычал, высунул язык и начал тереть его руками и рукавом рубашки.

– Тоже мне – сметана! – с обидой сказал Соловей. – Выпендриваешься, а тут страдай…

– Хина, – виновато признался Ванечка. – Отрава. Теперь понятно, почему молочай – сорняк.

– Эх, ты, – сказал Соловей, – знаток ботаники…

Скрипка не выдержал первым. Обращаясь к Ванечке, зло сказал:

– Радость творческого труда? Коллективная работа на лоне природы? Ты посмотри на мои пальцы. Это же варварство. Я теперь не почувствую струн.

Ванечка понурился. Музыканты уселись в кружок. «Лесные братья» тоже приуныли.

Прополка капусты подавалась плохо. Клара Сергеевна предложила устроить соревнование. Интересно, кто лучше всех работает?

Алька сказал:

– Девчонок больше…

Но вожатая решила, что для девочек, «Лесных братьев» и музыкантов отведет участки в зависимости от количества людей. Так что никакого обмана. Мальчишкам пришлось согласиться, хотя особой охоты соревноваться они не испытывали.

Упирались и музыканты. Они говорили Кларе Сергеевне, что только сейчас поняли, как прополка вредно повлияет на их концертную деятельность. А если они выйдут из строя, кто станет прививать слушателям любовь к серьезной музыке? У них в плане пять концертов.

– Вот и хорошо, – сказала вожатая. – Мы с радостью примем вас с концертом в своем лагере.

Ванечка покосился в сторону Алькиного звена и спросил:

– В вашем лагере все такие?

– Что ты! – сказал вожатая. – Конечно, не все.

– Их бы стоило на Север отправить, к белым медведям, – сказал Скрипка.

– Или на необитаемый остров, – поддержала вожатая. – Только боюсь, что эти проныры и там что-нибудь придумают…

Соловей принял все всерьез и заметил:

– Раньше на таких надевали кандалы и приковывали к гранитным скалам.

– Пусть поживут, – смилостивилась вожатая. – Пусть потрудятся на пользу общества. Посмотрите на них. Рассиживаются. А ведь любят говорить о совести.

Скрипка встал. Он первым понял намек вожатой.

– Засиделись мы, – сказал он. – Давайте ребята, еще поднажмем немножко.

Музыканты переглянулись и неохотно поднялись.

Скоро вожатая отвела всем участки. Капитан принялся украдкой вырывать сорняки. Барабанщик сердито крикнул:

– Эй ты! Не, жульничай. Команды не было.

После сигнала Ванечка первым метнулся к кусту молочая. Петька теперь ползал на коленях, чтобы сэкономить время. Там, где он полол, по междурядьям, казалось, прошел трактор с плугом. Соловей немного рычал, когда вырывал неподатливый осот. Он оказался впереди всех и работал не разгибаясь. Скрипка здорово отстал, потому что стебли сорняка брал осторожно, двумя пальчиками.

Вожатая перебегала от одной группы к другой:

– О качестве помните. Рыхлите вокруг капусты.

Кроме осота и молочая, на поле рос пырей. Эту траву приходилось рубить тяпкой. Севка поднимал тяпку над головой и с размаху всаживал в землю. Алька сказал:

– С такой работой и погореть можно. Зачем высоко поднимаешь? Вот, смотри…

И он часто-часто затяпал, чуть приподнимая тяпку.

У Севки сразу дело пошло лучше. Скоро он догнал звеньевого. Игорь опередил мальчишек метров на пять. Но он вырывал почему-то только осот и молочаи. Алька крикнул:

– Игорь, брось фокусничать! Мы за тебя доделывать не будем.

Капитан что-то сунул в карман и бодро ответил:

– Не беспокойтесь!

Из кармана у него торчал носок.

– Уж не вместо ли платка им вытираешься? – спросил Севка. А пот и вправду катился по лицу, ел глаза. Игорь приложил палец к губам:

– Молчок!

Он вытащил носок из кармана и надел на руку.

– Понял? Вместо рукавицы. Руки не колет. Думать надо! Сначала не разгибаясь вырываю осот, потом делаю три прыжка к тяпке, хватаю ее и начинаю рыхлить.

Севка расшнурил кед и снял носок. Теперь колючки не были страшны. Он задумался. Как же так получается? Дело они делают общее, и «секрет» от ребят скрывать нечестно.

Звено стало работать по методу Игоря. Оно так рванулось вперед, что Соловей непонимающе посмотрел на «Лесных братьев» и от удивления даже потер глаза. Потом стал на колени. Казалось, Соловей готов был выдергивать сорняки зубами, но догнать соседей все равно не мог. Ванечка начал срубать осот тяпкой, но вожатая захватила его за этим занятием и пристыдила. Скрипка сел на кучу сорняка и рассматривал пальцы. И хотя Скрипка хотел отдубасить Севку на берегу, ему стало жалко музыканта. Он ведь и вправду не сможет играть. Струны – это не барабанные палочки.

– Хлопцы, – сказал Севка своим мальчишкам. – Давайте поделимся «секретом» носков?

– Валяй, – согласился Игорь. – Теперь все равно мы им покажем хвост.

Как только Скрипка увидел на Севкиной руке носок, сразу же понял, в чем дело. И быстро сбросил свои ботинки. На правую руку он надел оба носка.

– Так-то жить можно, – обрадовался Скрипка.

Скоро обувь сняли остальные музыканты. Соловей одной рукой стягивал носок, другой выдергивал корень молочая. Он еще надеялся на победу и дорожил каждой секундой.

Но «Лесные братья» выиграли время, когда решили пропалывать капусту не по ходу грядки, а поперек. И захватили приличную полоску. Музыканты, не разобравшись, увидели, что соперники опередили их, и запаниковали. На этой психологической атаке Алькино звено выиграло несколько минут.

Если бы не Соловей, оркестранты, может быть, совсем отказались от соревнования. Уж очень у них были кислые физиономии. Но Соловей настойчиво подвигался вперед. Музыканты вздохнули и взялись за тяпки.

Девчонки тоже отстали от «Лесных братьев».

– Копуши, – сказал Алька. – Неужели духачам поддадутся?

Чтобы такого не случилось, звено, ради чести отряда, послало Капитана к девочкам. Пусть передаст опыт. Только не симулирует.

– Братцы, поверьте слову моряка… – начал было Капитан, но тут же осекся.

Обратно Игорь примчался сломя голову.

– Опыт передан! – отрапортовал он.

Девочки, используя советы Капитана, сразу сделали ощутимый бросок. Разноцветные носочки и белые панамки на их руках так и мелькали.

К мальчишкам подошла вожатая и спросила:

– Может, помочь?

Звено, не отрываясь от дела, наотрез отказалось от помощи. Пусть вожатая помогает слабакам. А «Лесные братья» еще посмотрят, кто кого перегонит. Они еще покажут музыкантам, почем фунт лиха.

Клара Сергеевна сказала:

– Конечно, вы победители. Каждому видно.

– Это почему видно? – заинтересовался Алька.

Все дело, оказывается, в том, что звену не с кем соревноваться. Нет достойных соперников. Девочки безнадежно отстали. Ребята из соседнего лагеря тоже. Потому что они слабее. У них меньше смекалки. А у «Лесных братьев» опыт. Вот если бы такое же сильное звено поставить рядом с ними…

– Игорь, – поманил звеньевой Капитана. – Валяй к музыкантам, делись опытом, чтобы потом не говорили, что нечестно. А то они только на кулаках сильнее.

Игорь потрогал синяк и сказал:

– Ищи дурака. Я еще жить хочу.

К музыкантам согласилась пойти вожатая.

Музыканты приободрились. Клара расставила их по-новому и сама взяла тяпку.

Звено так увлеклось работой, что слишком поздно заметило Соловья. Он догнал соперников. Девочки тоже наступали на пятки «Лесным братьям».

– Отдохните, – предлагали они.

Добавочка хватал сорняк обеими руками и, выполов небольшую полоску, мчался к тяпке. Оказалось, Петька – прирожденный спортсмен. И живот ему ничуть не мешает.

Алька брал смекалкой. Он не возвращался за тяпкой, потому что та всегда была рядом с ним. И пока Петька прыгал назад, Алька шел за ним и рыхлил почву.

Результат соревнования оказался совсем неожиданным. Все три группы почти в одно время подошли к концу полосы.

– Ура победителям! – закричала вожатая.

– Ура! – закричали девочки.

Глава 11, об уроках по плаванию и о том, как речной пират Врунгель и барабанщик Ванечка стали почти друзьями

Разведчики напрасно ждали своих. В тот день остальные музыканты так и не появились в Нижнем Осколе. Вечером Соловей подошел к Катьке и предупредил ее:

– Мы вынуждены еще раз переночевать в школе. Но смотрите, если что…

Катька догадалась, что имеет в виду Соловей, и улыбнулась:

– Не беспокойтесь, мальчики. Я отвечаю за вашу безопасность.

В школьной ограде орудовали Васька и Павлуха. Они на скорую руку решили сложить печку. Павлуха прямо ладонью зачерпывал из корыта раствор и обмазывал кирпичи, ловко укладывая их.

– Мы имеем понятие в печном деле, – говорил Павлуха мальчишкам. – Вот, скажем, дымоходы. Они и в два, и в три колена бывают… Ну, а сейчас я самый простой мастерю – напрямик…

Павлуха говорил о себе во множественном числе. И это почему-то не вызывало насмешек. Наверное, потому, что Павлуха и в самом деле умел многое.

Васька примерял чугунную плиту и укладывал на боковые стенки печи железные поперечины.

– Здесь на целый колхоз можете приготовить еду, – сказал он. – А вы молодцы, оказывается.

– Почему же не пустил нас на утячью ферму? – с укором спросил Севка. – Мы музыкантов, можно сказать, на лопатки положили.

– Так ведь я что… Я думал, вы только по лесу бегать…

Ольга суетилась вокруг кастрюль. Когда ужин был почти готов, к ребятам подошел старичок. Он был одет в хорошо отутюженный костюм, гладко выбрит. В глаза бросалась пышная копна седых волос.

– Мир да привет вашему очагу, – сказал старичок.

Васька и Павлуха уважительно ответили:

– Доброго здоровья, Анисим Кузьмич…

Добавочка шепнул Капитану:

– Сдается, это и есть Главный музыкант. Посмотри, какие у него длинные пальцы… Ясно, музыкант. Этот Васька что-то задумал против нас и темнит. Надо ухо держать востро…

Анисим Кузьмич присел на чурбак и стал смотреть в огонь. Весело подмигнул Ольге:

– Божественный запах. Ну, видать, и повариха! Чудесная повариха!

Ольга зарделась.

– Гречневая каша с тушонкой…

Подошла Клара Сергеевна. Она принесла полное ведро парного молока. Анисима Кузьмича пригласила к столу. Он не стал отказываться.

– С удовольствием. Нам, бобылям, в молодой компании побыть очень приятно.

Катька позвала на ужин музыкантов. Открылось окно класса, где мальчишки расположились на ночлег, и через подоконник свесился Ванечка. Потом выглянул Соловей.

– У нас сухой паек есть, – сказал он. – Спасибо. Обойдемся…

Но музыканты все-таки на ужин пришли. В этом, скорее всего, была Ванечкина заслуга. Они сидели на отшибе и изредка бросали настороженные взгляды в сторону «Лесных братьев». Те тоже следили за своими соперниками. Когда Соловей уронил ложку на землю и полез за ней под стол, Алька кашлянул и встал. Скрипка сжал в кулаке ломоть хлеба. Ванечка зачем-то взял из кастрюли с кашей большую луженую поварешку и положил ее против себя.

Но в основном ужин прошел хорошо. Уже когда пили молоко, Анисим Кузьмич сказал Ваське:

– Зашел бы, посмотрел.

Васька кивнул.

– Посмотреть – не дело делать, – сказал он. – Помочь сейчас не можем. К осени, если что…

Соловей перестал жевать и чуток наклонился в сторону Васьки. Но тот больше ничего не говорил.

Анисим Кузьмич встал из-за стола, поблагодарил повариху и пригласил ребят к себе в гости:

– По-соседски приходите. Без стеснения. Животик заболит – таблетку дам, при необходимости и укольчик поставлю.

Игорь ехидно сказал Петьке:

– Вот тебе и главный музыкант. Тоже мне – Шерлок Холмс… Музыканта от фельдшера отличить не может.

Добавочка стал рассматривать ложку.

– Промашка вышла, – пробормотал он.

В этот вечер, наверное, ничего особенно не случилось бы, если бы… Но лучше все по порядку.

«Лесные братья» сразу же после ужина ушли в класс и завалились спать на набитые свежим сеном матрацы. Не спалось только Капитану. Он тихонько встал, чтобы не разбудить мальчишек, и подошел к окну. Над гребнем соснового бора повисла луна и, как художник, щедро раскрашивала его.

Но Капитану, между прочим, было мало дела до пейзажных красот и проделок озорной луны. Его мучила совесть. Он занимался самоанализом. Другими словами, Игорь раздумывал над своей жизнью. Конечно, моря он не видел. И плавать не умел. Когда звено решило жить по правде, ему надо было признаться, что он врал и насчет пограничников, и насчет африканского принца.

А он побоялся. Думал, что мальчишки поднимут его на смех. И оказался еще в более смешном положении.

Капитан на цыпочках подкрался к двери, шмыгнул в коридор. На улице огляделся и, не обнаружив ничего подозрительного, перелез через школьную ограду.

Игорь долго раздумывал, прежде чем решиться на этот отчаянный шаг – идти на речку ночью. И не просто прогуляться, а учиться плавать.

Вот он подошел к берегу и оглянулся. В этот момент то ли увидел, то ли ему померещилось, как кто-то метнулся в сторону и спрятался за кустами. «У страха глаза велики», – подумал Игорь, успокаивая себя. Поднял камень и на всякий случай швырнул его в тальник. Камень мягко шлепнулся обо что-то.

Игорь прошел несколько метров вверх по речке и остановился. Он еще днем выбрал это не очень глубокое и тихое место с песчаным дном.

Начал подувать прохладный ветерок, на небе появились тучи. Одна из них закрыла половину луны, и теперь ее свет еле брезжил. Игорь осторожно вошел в речку. Вода была теплая. Он, зажмурив глаза, лег на живот, уперся руками в песок и замолотил ногами. По сонному плесу кругами пошли волны. Но Игорь понял, что таким образом плавать ему не научиться, сколько бы он ни буторил воду. Он стал на колени и взглянул на небо. Луна почти совсем скрывалась за тучами, ветерок все настойчивее взъерошивал речную гладь. Вдруг он услышал, как неподалеку что-то бултыхнулось и закряхтело. В первую секунду Игорь хотел выскочить на берег, но потом подумал, что ему опять мерещится и, преодолев страх, продолжал самообучение. Теперь он забрел чуть поглубже, так, чтобы руки не доставали дна, и снова отчаянно заработал руками и ногами. И, странное дело, Игорь почувствовал, что держится на воде, хотя для этого тратит почти все силы. Но он понял главное: научиться плавать можно.

– Полундра! – весело сказал Игорь самому себе и ударил кулаком в узкую грудь. И от радости рассмеялся. Он решил пройти немного вверх и попробовать плыть около берега. «Если устану – можно отдохнуть: там нет глубины. Зато буду знать, сколько продержусь на воде», – размышлял он.

Он вылез на берег и задрожал от холода.

Одеться и быстрее бежать в школу?.. Но желание научиться плавать было настолько сильно, что Игорь сумел преодолеть и эту неприятную дрожь, покрывающую тело гусиной кожей, и боязнь, в которой он не хотел признаться даже себе.

Игорь помахал руками, чтобы немножко согреться, и затрусил вверх по речке. Он пробежал каких-нибудь, тридцать метров и, заметив маячивший в полумраке одинокий куст тальника, решил около него войти в воду. Но вдруг за что-то запнулся и упал. Рывком согнулся тальник, потом медленно стал выпрямляться. Что-то тренькнуло, как отпущенная тетива лука, в реке испуганно ухнуло и заколотило по воде. Игорь еще плотнее прижался к песку, закрыл глаза. Теперь он уже думал, что напрасно решил начать самообучение ночью, но горше всего ему было признаться, что у него, кажется, не в порядке нервы. Потому что нормальному человеку не стали бы лезть в голову разные мысли о водяных и леших. Ведь всем давным-давно известно, что никаких водяных не бывает, о них в наше время говорят только темные люди, а боятся всякой чертовщины слабовольные. А он, Игорь Афонин, давно мечтает о морских путешествиях, прочитал о них столько книг, и вот теперь выясняется, что он никудышный человек и ему лучше всего идти после школы по дороге Петьки Добавочки – в систему общественного питания. Там не требуется большого мужества. Не надо бороться со штормами, знай вари супы да стряпай пирожки… Неужели он не увидит моря и не станет капитаном?

Игорь прислушался. На реке – тишина, будто минуту назад никто и не колотил по воде и не ухал. Половинка луны, не заслоненная тучей, перебрасывала через речку слабо мерцавшую золотом дорожку. Где-то на лугах скрипел коростель, позвякивали колокольцами лошади. Все было как прежде. И эта обычная обстановка подействовала на Игоря успокаивающе. Он подумал, что, может быть, ему вовсе и не мерещились эти страшные всплески. Вполне возможно, что кто-нибудь из деревенских поставил перемет и на него попалась щука.

Игорь протянул руку к кусту и, не веря удаче, нащупал шнур. Ему захотелось убедиться в своей догадке. Он дернул шнур. В воде взвыло. Совсем не щучий голос произнес:

– Башку разобью…

Кажется, из сотен голосов Игорь смог бы отличить голос толстого барабанщика, который совсем недавно оставил у него под глазом здоровенный синяк.

Но сейчас у Игоря не было злости на музыканта. Он сам не смог объяснить почему, но обрадовался встрече.

– Ванечка, это ты? – спросил он.

– Ну, я, – недовольно ответил барабанщик. – А ты кто?

Игорь замялся. Он не знал, как назвать себя. Путаясь, стал объяснять:

– Это который в тельняшке. Еще тебя переправлял… Ну, искупались…

Шнур сильно дернулся и заметно ослаб. В речке забулькало.

– Речной пират! Воспользовался моментом, когда я за ноги привязан? Ну, топи. Не пройдет это тебе даром…

Игорь почувствовал в голосе Ванечки испуг. Миролюбиво сказал:

– Я не дурак, чтобы топить. Мы же соревнуемся. Вообще надо дружить…

Барабанщик молчал. Это молчание затягивалось. Игорь испугался: не утонул ли барабанщик. Но спросил бодрым голосом:

– Ты что там делаешь?

– Раков ловлю, – бормотнул Ванечка.

– Но ведь раков в Сибири не бывает, – удивился Игорь. – Вот на Волге есть…

– Отвяжись! – с угрозой сказал барабанщик.

Но эту угрозу Игорь пропустил мимо ушей. Он думал о том, что все его беды пошли из-за того, что он стал выдавать себя за бывалого морехода. Вранье до хорошего никогда не доведет. Мальчишки поняли это и договорились жить по правде. Игорь тоже хотел исправить свою ошибку. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

– А я пришел учиться плавать… – выдохнул Игорь.

Барабанщик бросил из темноты:

– Так я тебе и поверю…

– Правда. Я ведь как топор. Сразу ко дну…

Ванечка кашлянул.

– Это ты сейчас внизу плюхался?

– Я. По-собачьи метра четыре, наверное, проплыл.

– Если ты – тогда другое дело, – понимающе сказал Ванечка, – я, пожалуй, по-лягушечьи метров шесть могу… – Он вышел на берег. – А может, метров десять… только веревка коротка. А без нее страшновато, – признался Ванечка, усаживаясь на холодный песок рядом с Капитаном. Игорь с опаской отодвинулся немного и сказал:

– Пожалуй, в воду сяду. Там теплее.

– И я, – поддержал Игоря Ванечка.

Они забрели в речку и сели так, что вода чуть не заливалась в рот.

– Нагрело за день, – нарушил молчание Ванечка.

– Как кипяток, – согласился Игорь.

– Когда он остынет, – уточнил Ванечка.

– Конечно. Но в проруби вода намного холоднее.

Ванечка не хотел оставаться в долгу.

– Моржи в проруби купаются – и ничего.

– Моржам все нипочем, – поддакнул Игорь. – У них шкура толстая. Помню, в Северном Ледовитом океане… целое стадо…

– Не… У нас во Дворце пионеров руководитель есть. Тоже на барабане шпарит. У него шкура обыкновенная. А зимой залезает в прорубь и гогочет.

– У гусей пух. Или взять пингвинов…

– Если научусь хорошо плавать – обязательно стану моржом, – мечтательно вздохнул Ванечка.

Мальчишки плохо слушали друг друга. Игоря больше всего интересовала веревка, о которой упомянул Ванечка. У него так и вертелся вопрос: для чего веревка?

– А эта веревка… – наконец решился он спросить. – Или тебя привязали? Если не можешь развязать, то я попробую ее перегрызть. У меня зубы острые.

Ванечка замотал головой, отчего гребешками побежали волны, и одна из них вплеснула в полуоткрытый рот Игоря порядочную порцию воды.

– Зачем перегрызать? – сказал барабанщик. – Это же бельевой шнур. Я его попросил у фельдшера Анисима Кузьмича. Один конец за куст, другой за ногу, и – в воду. Страховка надежная.

– Здорово придумано! – восхищенно сказал Игорь, отплевываясь.

Оказывается, учиться плавать Ванечка начал еще вчера. Но на речку пришел без веревки. Поэтому бултыхался на мели и порядочно ободрал ракушками живот. А со шнуром надежно. Правда, шнур путается в ногах, но с этим мириться можно.

– Это ерунда. Пусть путается, – согласился Игорь.

– Только когда ты дерганул, у меня в глазах красные круги поплыли, – сказал Ванечка-барабанщик.

– Я сам испугался. Потому что ты взвыл, – признался Игорь. – Но ведь я не знал. Я бы не стал дергать…

Ванечка положил Игорю на плечо руку и сказал:

– Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Так, кажется, говорят?

Речной пират потрогал еще не совсем опавший отек и что-то промычал. Барабанщик по-приятельски хлопнул Игоря по спине.

– Будь другом. Подержи за шнур, а я еще попробую. Понимаешь, когда за куст, то разбега нет, шнур короткий.

Ванечка быстро отвязал веревку.

– Э, была не была, – бодро сказал он. – Если не научусь по-настоящему плавать, матросский танец исполнять стыдно. А у нас строго продуманный репертуар…

Ванечка плюхнулся в воду и самоотверженно заколотил ногами. Игорь чувствовал, что барабанщик все дальше и дальше уплывает от берега, веревка безостановочно скользила, щекоча ладонь прилипшими к ней песчинками. Игорь с завистью думал о том, что этот толстяк проходит всего второй урок плавания, а несется не хуже умелого пловца. Наверное, талант у человека. И мужество.

И вдруг он обнаружил, что кулак пуст. Растерянно принялся он искать шнур. Между тем конец шнура змейкой прополз по берегу и скрылся в речке. Игорь хотел было крикнуть, предупредить Ванечку о случившемся. Но Ванечка плюхался где-то на середине речки. «Лучше молчать. Иначе испугается и пойдет ко дну. Теперь ему до того берега ближе», – решил Игорь.

Прошла одна, другая томительные минуты. Игорь забрел в воду и готов был в любой момент броситься на помощь товарищу, хотя и понимал: едва ли в этом есть смысл – он ведь сам не умеет плавать.

– Берег! – услышал Капитан радостный возглас барабанщика.

Если бы Игорь один оказался в море и блуждал по нему много дней, страдая от голода и жажды, и, наконец, увидел долгожданную землю, он, наверное, меньше бы обрадовался своему спасению, чем сейчас обрадовался короткому слову Ванечки.

– Полундра! – срывающимся от волнения голосом крикнул Игорь.

Луна скрылась за тучами. Стало опять темно. Ветер начал тормошить прибрежные тальники. Они заперешептывались между собой.

– Шнура еще много осталось? – бодро спросил барабанщик.

– Нету шнура, – виновато выдохнул Врунгель. – Он у меня давно из рук вырвался…

Слышно было, как Ванечка тяжело шлепнулся в воду. Наверное, с испугу. Через минуту он с презрением бросил:

– Эх, ты, речной пират! Трусливый заяц. Все хочешь отомстить?..

Ванечка мог бы обвинить Игоря в чем угодно, но только не в жажде мести. В груди Капитана все-таки билось благородное сердце.

– Зря ты, – ответил Игорь. – Нечаянно вырвался шнур…

Но он понимал, что барабанщик все равно не поверит ему и что надо сделать что-то необычное, чтобы убедить его. Игорь еще не принял окончательного решения, но чтобы отрезать себе дорогу к отступлению, запальчиво крикнул:

– Не веришь? К тебе поплыву, вот! Ты только голос подавай, чтобы мне с курса не сбиться…

– Не надо! – испуганно ответил барабанщик.

– Нет, надо! – решительно сказал Игорь.

Он зашел по самый подбородок, оттолкнулся от дна и принялся толочь воду. В голову лезли мысли одна страшней другой. Он думал и об утопленниках, и водяных, и даже о водорослях, в которых можно запутаться. И страхи заставляли Капитана работать изо всех сил. Он колотил руками, ногами и с удивлением думал, что все еще не тонет.