Текст книги "Выброшенный в другой мир - книга вторая"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 48 страниц)

Утомительно три дня шагать по пыльной дороге, настороженно вглядываясь в окружающий лес, но люди подобрались опытные, прошагавшие пешком всю империю и ещё не старые, поэтому труднее других приходилось самому молодому и неопытному – их предводителю. Стоянок на тракте не делали. Прослужившие в лесах севера дружинники уходили в окружавшие дорогу заросли и всегда находили подходящую поляну для ночлега. Когда утром четвёртого дня сворачивали палатки, один из следопытов насторожился и сказал Северу:

– Пахнет дымом, лодер.* Мы рядом с трактом, поэтому это может быть засадой. Посмотреть?

(* лодер – хозяин наёмной дружины, который сам водит её в походы).

– Посмотри, Дортоний, – согласился Север. – Только постарайся никого не убивать, иначе у нас вообще вряд ли что получится.

Ушедший дружинник отсутствовал около часа.

– На тракте возведено укрепление, – рассказал он о разведке. – На первый взгляд, ничего особого в нём нет, но всё сделано по уму: замучаешься его штурмовать. Защитников на самом укреплении не наберётся и сотни, но это только те, кто сидит там постоянно. А есть ещё лагерь, в котором чуть ли не тысяча человек. Это всё воины. Чтобы их обойти, нужно уходить далеко в лес.

– Хватит продуктов на обход? – спросил Север.

– Не знаю, – покачал головой дружинник. – Я здесь никогда не был, а карты нет. Продуктов хватит на шесть дней, а мне неизвестно, сколько нужно идти и есть ли в этом лесу дичь. Но летом это не очень страшно: воду найдём, а пробыть несколько дней без еды нетрудно любому.

– Уходим, – согласился Север. – С этими не получится договориться: утыкают стрелами или посадят в подвал.

– Я иду с вами, и это не обсуждается! – заявила Альда Парману.

– Я никуда вас не пущу! – не менее решительно заявил генерал.

– Интересно, как вы это сделаете? – засмеялась герцогиня. – Я ведь могу пойти не с вашим войском, а сама по себе. Сейчас прикажу Фару собрать гвардию...

– Что вы такое говорите! – занервничал Парман. – Альда, нельзя быть такой безрассудной! На вас четыре провинции!

– Не удивляйтесь, – сказала Альда удивлённо посмотревшему на генерала Иву, – Альбер входит в число друзей, а при своих мы не очень придерживаемся этикета. А сейчас он ещё и волнуется.

– Я уже свой? – хмыкнул король. – Это радует.

– Послушайте, герцогиня! – сказал смутившийся промаху Парман. – Вам нельзя идти. Если с вами что-то случится, герцог спустит с меня шкуру!

– Я не поняла, генерал, – перешла на официальный тон Альда, – вы беспокоитесь обо мне или о своей шкуре? Если обо мне, то напрасно. С оружием я управляюсь не хуже ваших солдат и, в отличие от них, не собираюсь идти в бой. А если о шкуре, то тоже зря. Муж прекрасно знает, что вам меня не остановить, а граф подтвердит, что вы меня уговаривали. Ведь подтвердите, Джок?

– Я-то подтвержу, – сказал Лишней, – только зря вы туда собрались. Война есть война, тем более с таким противником.

– Буду осторожней, только и всего! – отмахнулась девушка. – У нас три десятка баллист, которые успел сделать Марис Кальва, и новые снаряды профессора. Слабые стороны врага нам известны, а бойцов будет не меньше, чем у союза. А генералу я верю. Ведь не подведёте, Альбер? А на вас, Джок, как всегда, задача сохранить здесь всё: наших близких, дворец и столицу. Ну и проследите за нашей гостьей, чтобы не скучала. Новых указов я писать не собираюсь, достаточно того, который оставил Серг. В отсутствие Пармана вам должны подчиняться все.

При словах об Аглае Лишней смутился, но заметила это одна Альда. Вчера она совершенно случайно видела, как он поздно вечером зашёл в комнаты королевы Дюже, а стоявшие на входе гвардейцы никак на это не отреагировали. Альда ещё порадовалась за них, а потом, придя в спальню, долго не могла заснуть, думая о муже. Соскучилась она по Сергею ужасно.

– Принц не набивался в поход? – спросила Альда короля.

– Как только о нём узнал, так и примчался, – с ноткой гордости сказал король. – Естественно, я ему отказал.

– Теперь понятно, почему от меня отстала Лани, – засмеялась Альда. – Тоже набивалась в попутчицы, а с сегодняшнего утра молчит о походе. Ладно, давайте определимся с выходом. Войска готовы, а дополнительное продовольствие начали завозить в Парнаду со вчерашнего дня. Его там было много, но никто не рассчитывал на такое количество беженцев, а теперь ещё и армия.

– Сколько беженцев? – поинтересовался Ив.

– Когда выезжал гонец, их было около тридцати тысяч, – ответила Альда, – и продолжали подходить, хотя уже меньше. У Мехала в тех местах мало населения, а его ещё частично уничтожили.

– А где он сам? – спросил Ив. – Не пригласили или не захотел присутствовать?

– Уехал сразу же после подписания договора, – пояснил Джок, – и я его понимаю. Все вопросы решили, а в такое время королю лучше находится в своём королевстве.

– Как у вас восприняли весть о казни этого графа? – спросила Альда короля. – Вы ведь после завтрака ездили в лагеря?

– Спокойней, чем я думал, – ответил он. – Графа многие не любили за спесь и вздорный нрав. Сыграло свою роль и то, что он дрался с вашей стражей. Сейчас все готовятся к походу, поэтому им не до того. Настоящих друзей у него не было, а приятели найдут, к кому прилипнуть. Дома, конечно, придётся выслушать вой его родни, но я как-нибудь это переживу.

– Часть войск я отправлю прямо сейчас, – сказал Парман. – Будут идти впереди и готовить места под стоянки остальным. Завтра с утра выйдут почти все наши силы и войска Барни, а те из воинов королевы Дюже, кто идёт в поход, вместе с нашим сопровождением выступят через день. Заодно отправим с ними обозы с продовольствием, оно пригодится. Полторы тысячи воинов королевы оставим в помощь городскому гарнизону и коменданту лагерей. Помощь на тракте теперь не понадобится, хотя я пока не стал трогать ту тысячу бойцов, которые сидят там в засаде. Солдат проинструктировали по поводу оружия союза, но повязками снабдили только треть из них. Их продолжают делать и по мере готовности будут отвозить в войска. Если ко мне нет вопросов, разрешите удалиться. Основное уже сделано, но всегда остаётся много недоделанных мелочей, и не всё можно поручить подчинённым.

– Идите, Альбер, – разрешила Альда. – Мы уже закончили. У вас ещё есть вопросы, граф? Тогда и вы можете идти.

– Нервничаете? – спросил Ив, когда они остались вдвоём.

– Немного, – призналась Альда. – Неужели заметно? Я не за себя нервничаю и не по поводу нашего похода. Там я буду нервничать, когда перейдём границу. Просто думаю о муже. У него уже произошло сражение или дерутся сейчас. И все мои мысли о нём. Судьба у женщин такая – бояться за своих мужчин.

– Можно подумать, что мы над вами не трясёмся! – ответил король. – Какая разница, женщина или мужчина? Если есть любовь, всегда будет страх её потерять.

– Всё так, – вздохнула Альда, – но у нас больше поводов для страха.

– Знал бы ваш муж, куда вы собрались, и у него появились бы такие поводы.

– Потому и не буду ему писать. А его письма доставят эстафетой, которую с завтрашнего дня начнём устанавливать до Парнады.

– О каких новых снарядах вы говорили, если не секрет?

– Секрет, но не от вас. Раньше у нас были только снаряды, которые при разрыве разбрасывали горящую жидкость. Сбить такое пламя нельзя, а залить водой очень трудно, во всяком случае той, которая во фляге на поясе, не зальёшь. Были ещё составные снаряды, которые в полёте разделялись, падали на противника и взрывались, убивая и калеча всё вокруг, но сейчас их заменяют другими. Там тоже такие же штуки, только они не разлетаются, а связаны вместе и обложены обрезками железа. И всё это уложено в выдолбленный деревянный чурбан. Взрыв получается намного сильнее, а разлетающееся железо усиливает действие снаряда.

– Я почти ничего не понял из сказанного, – признался Ив, – но верю на слово. Если я вам не нужен, поеду в лагеря, проверю, всё ли готово к походу. Завтра на это не будет времени.

Утром выступили в поход сразу же после того, как в войсках закончили приём пищи. Составили колонну в двенадцать тысяч бойцов и полдня шли по тракту, после чего свернули на путь, по которому в Парнаду добирались войска во время войны с Сотхемом. В степной местности лишь местами виднелись небольшие рощи, поэтому идти, а тем более ехать, было легко. Чтобы сильно не растягиваться, перестроились в три колонны. К вечеру дошли до небольшой речки, возле которой стояла деревня, где и остановились на ночёвку. Прошедший днём раньше авангард с помощью крестьян заготовил достаточно дров, воду брали из реки, а ужин готовили из тех продуктов, которые взяли с собой. Было тепло, поэтому палатки поставили только королю Барни и Альде. Хотели поставить её и Парману, но генерал отказался. Утром, после завтрака, двинулись дальше. Два дня шли до границы с Парнадой и столько же по этой провинции, пока не приблизились к Борску. Степи сменились лесами, и двигаться пришлось опять только по тракту. Возле Борска впервые увидели лагеря беженцев. На большой вырубке возле города было установлено много навесов, под которыми люди сложили те немногие вещи, которые удалось унести с собой или достать здесь. Повсюду горели костры, плакали маленькие дети, сновали туда-сюда взрослые, а на лугу паслись козы и коровы. При виде войсковой колонны беженцы бросали свои дела и с такой надеждой смотрели на проходивших мимо солдат, что те невольно отводили глаза. Прошагали солдаты, прошли обозы с баллистами и припасами, а люди ещё долго смотрели им вслед...

Когда адмирал Сотхема Доброж привёл в безымянную бухту свой флот и пять купеческих кораблей, ему в первое время было не до того, чтобы посещать прижившихся там сандорцев. Позже, когда были переделаны самые первоочередные дела, он вспомнил приказ короля и в сопровождении капитана порта Барин Золеса отправился наносить визит вежливости. Старый граф, который затеял авантюру с яйцами демов, выстроил в бухте пять настоящих домов, склады и ещё какие-то постройки. Встретил их дворянин, которого адмирал раньше не видел.

– Барон Вогар, – представился он, – вассал графа Эмила Продера. Не скажете, кто вы такие и что означает эта суета в бухте?

– Я адмирал Доброж, – представился адмирал. – Со мной мой капитан порта Золес. А суета объясняется просто. Сотхем сейчас воюет с союзом королевств, а флот в союзе во много раз больше и сильнее нашего, поэтому приходится здесь отсиживаться и нам, и купцам. А что здесь делаете вы? Я понимаю старого графа, но вы ещё молоды, а ваше королевство подверглось нападению империи. Или вы не знали об этом?

– Не знал, – встревожился барон. – Слухи ходили, но я не придал им значения. Видите ли, я графу почти родственник. Я опекаю его внучку, а через год с небольшим, когда ей исполнится пятнадцать, возьму в жёны. Граф иногда передаёт письма, в которых пишет, что ему следует прислать, мы и присылаем. Но в этот раз Ольда попросила меня съездить самому и попытаться уговорить деда бросить его дурацкую затею и вернуться. Только я с этим опоздал.

– Так граф умер? – с сожалением спросил адмирал. – Жаль, мне он показался крепким стариком.

– Боги с вами, адмирал! – воскликнул Вогар. – Жив граф. Когда я говорил об опоздании, имел в виду то, что они нашли яйца, а из одной кладки даже вылупился дем!

– Не может быть! – поразился адмирал.

Золес тоже смотрел на барона, вытаращив глаза.

– Я никогда не вру! – обиделся Вогар. – Хотите сами посмотреть на этого урода? Пойдёмте, покажу. Заодно поприветствуете и графа. Вы же идёте к нему? А то он не отходит ни на шаг от своего дема.

– А дем? – с любопытством спросил Доброж.

– Вылизывает графу руки и лицо, стремится забраться на колени и постоянно клянчит рыбу. Но он пока размером со среднюю собаку. Говорят, что вылупился пять дней назад. Я сам этого не видел, так как здесь только три дня.

– А остальные яйца?

– Из первой кладки одно испортилось, а два греются в песке. Во второй кладке три яйца, и их только недавно принесли, все в песке.

– И демы никого не порвали? – спросил Золес.

– Ночью пустыня сильно остывает, – объяснил Вогар, – и демы впадают в оцепенение и ждут солнца. Если к ним не приближаться, то бродить по пустыне почти безопасно. Почти, потому что там хватает гадости и помимо демов. По ту сторону пустыни протекает большая река и много лесов, поэтому в песках много жизни. Есть хищные ящерицы размером с крупную собаку. Их с удовольствием поедают демы, выкапывая из песка. А сама ящерица с удовольствием сожрёт вас. Бегают они так быстро, что трудно уследить. Две такие схватили одного из слуг и вместе с ним зарылись в песок. До них так и не докопались. Понятно, что я говорю это с чужих слов, сам я не видел здесь ничего, кроме песка.

– Давайте навестим графа, – решил адмирал.

– Пойдёмте, господа, – пригласил барон, – песок у нас вон в том большом доме. Там яйца и малыш.

– Это правда, что вашему графу сказал о демах герцог Аликсан? – спросил адмирал, пока шли к дому.

– Он рассказал об этом одному оруженосцу, – ответил барон, – а потом и остальной дружине. Рассказ слышал сын графа, который пересказал его отцу. Только Аликсан был тогда простым дружинником. Заходите, господа!

Дом, к которому они подошли, своими размерами в два раза превосходил все остальные. Внутри не было ничего, кроме большой кучи песка, от которой ощутимо тянуло теплом. Гости услышали писк и, повернув головы на звук, увидели в углу плохо освещённого помещения кресло, в котором сидел старый граф. К его ногам прижался урод, формой тела напоминавший кролика, но размером с собаку и без единого волоса на шкуре. Вместо шерсти у него была жёлтая пупырчатая кожа, а на здоровенной, чем-то схожей со змеиной голове виднелись тёмные пятна. Граф и его питомец повернулись к вошедшим.

– Подходите, господа, не бойтесь, – приветливо пригласил граф. – Кого вы с собой привели, адмирал?

– Это один из моих капитанов, – ответил Доброж, подходя ближе к графу. – А вы, значит, добились своего?

– Познакомьтесь с Любимчиком! – довольно сказал Эмил Продер, поглаживая голову чудищу. Оно закрыло от удовольствия зелёные с вертикальным зрачком глаза и тонко запищало.

– Такой голос только у малышей, – объяснил граф. – Станет старше и будет громко шипеть. Вы не смотрите, что он страшный на вид, на самом деле это очень ранимое существо.

«Ранимое существо» распахнуло пасть, блеснув треугольными зубами размером с палец взрослого мужчины, и лизнуло графа в лицо длинным, раздвоенным на конце языком, а потом ухватилось за его колени двумя передними лапками, похожими на руки ребёнка. Как заметил адмирал, оно не использовало при этом свои длинные когти, явно боясь навредить человеку.

– Он пока первый, – сказал граф, – но будут и другие. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем мы приучим его к седлу. Но я верил герцогу и, как видите, не ошибся. Всё, что говорил Аликсан, оказалось правдой. Жаль, что судьба так повернулась и он покинул нашу семью.

– И каких же размеров взрослый дем? – спросил Золес, с опаской глядя на Любимчика.

– Высотой в два человеческих роста, – ответил граф, – а длина тела с хвостом примерно двенадцать локтей. Так что везти человека сможет, а то и двух, и в бою будет пострашнее лошади!

– Кто бы сомневался! – сказал адмирал. – Вы не собираетесь их продавать?

– Аликсан сказал, что это невозможно, и это действительно так. Как можно продать Любимчика, когда он любит только меня, а нового хозяина просто сожрёт? Нужно постоянно находиться поблизости от яиц и первым подойти к детёнышу, тогда между вами возникнет связь. Позже это уже не получится. Поэтому со мной почти всё время дежурят дружинники, которым предназначены демы. Если хотите получить яйцо, мои люди покажут, где искать кладки. Можете даже положить свою находку к нам в песок. Но нянчиться вам придётся самому. Главное, особенно в первое время, вовремя кормить, иначе связь может исчезнуть.

– Для чего вы переносите все метатели? – спросил король. – Я был в уверенности, что у нас всё готово к бою, а стоило ненадолго отлучиться, и вы тут же переиначили. А легионы уже близко. Объясните?

– Мы успеем, – сказал Сергей. – Новые позиции для артиллерии уже отрыты, и снаряды перенесли, а сейчас перетянем баллисты. А смысл... Позиции устраивали без меня, я приехал позже. Мы обсуждали, что и куда ставить, но я тогда не додумал, а никто из генералов не поправил. Наверное, как и вы, считали, что всё нормально.

– А что было неправильно?

– Представьте себя Ортисием. Вы привели сюда сто тысяч голодных бойцов. Продовольствия у вас нет, вы даже не сможете отступить и вернуться назад. Консул наверняка принялся за лошадей, но кавалерия у него небольшая, так что и лошадок надолго не хватит. До ближайших деревень далеко, и нет уверенности, что там их ждут горы продовольствия. Легионы утомлены долгой дорогой и ослаблены недоеданием. Спасение в том, чтобы победить и использовать наши запасы. Наши укрепления не кажутся чем-то серьёзным, поэтому они непременно атакуют в лоб, но не всеми силами. У нас меньше сорока тысяч бойцов, а на позициях их в два раза меньше. А в легионах их столько, что придётся занимать очередь на штурм. Нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться преимуществом в численности и не попытаться охватить наши укрепления. В реку они не полезут, но на правом фланге им ничего не мешает, кроме двойного ряда кольев, а там стоит только несколько баллист! Я думал поставить сюда большинство стрелков и солдат с дротиками и использовать то, что мы уже проделывали не один раз, только легионеров здесь будет слишком много! Разбив себе лоб об укрепления, Ортисий бросит сюда все резервы. Конечно, мы выстоим и победим без всяких перестановок, но потери будут огромные, а я привык воевать, почти не теряя солдат, и не хочу менять привычки. Как только большая часть легионов окажется перед этими кольями, мы накроем их огнём. Всех, конечно, не перебьём, но это и не нужно. Нам надо лишь сократить их число и лишить веры в победу. Если выдержим и внушим им страх, Ортисий сам предложит переговоры. У него просто не будет другого выхода.

– А что бы вы сделали, если бы у них были обозы? – спросил король, садясь рядом с герцогом на бревно.

– Ну что вы, Герт! – сказал Сергей, предварительно оглянувшись, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет. – Какие обозы? Вы представляете, сколько легионы съедают за день? У нас сорок тысяч, и то получаем в день три обоза с продовольствием! Я вам уже говорил, что главная их ошибка в спешке и незнании противника. На месте императора я сначала договорился бы с нами о нормальной торговле и за десять лет изъездил бы всё королевство, изучив его вдоль и поперёк. Нашёл бы все наши слабые и сильные стороны, подготовил предателей, которые могли бы вовремя ударить, куда нужно, а уж потом нападал. И не таким огромным войском, а, скажем, тремя армиями по пятьдесят тысяч. И кавалерии нужно больше! Было бы её у Ортисия тысяч двадцать, и ничего у нас с вами не получилось бы с вывозом населения и припасов. И в захваченных городах непременно оставлял бы гарнизоны.

– И сколько вам тогда понадобилось бы солдат?

– В два раза больше, чем они сюда переправили. Но тогда я действовал бы наверняка. Хотят завоевать такое королевство, как наше, и жмутся. У меня на родине есть поговорка о том, что скупой платит дважды.

– У вас на все случаи жизни припасены поговорки? Смотрите, Серг, скачет Строг! Наверное, ищет вас. Поднимитесь, а то вас не видно за солдатами.

Сергей поднялся с бревна, и увидевший его полковник быстро приблизился и спрыгнул с коня.

– Ваше величество! – поклонился он королю, после чего повернулся к Сергею: – Герцог, армия империи встала на отдых в десяти лерах отсюда. Воды там нет, так что это просто передышка перед боем, и долго она не продлится. Через три-четыре свечи они будут здесь.

– Спасибо, полковник, – поблагодарил Сергей. – Необходимости в разведке больше нет, поэтому ставьте свой полк на позиции. Сколько у вас на каждого динамитных шашек?

– По десятку.

– Разделите людей на двойки, и пусть один бросает шашки, а другой прикрывает его щитом и держит факел. И выделите солдат, которые следили бы за остальными. В каждом легионе пятьсот арбалетчиков, а ваше место на самом краю обороны. Если какую-нибудь двойку выбьют с зажжённым фитилём на шашке, ваши наблюдатели должны успеть бросить её в противника. Вас выведут вперёд при угрозе прорыва, и в этом случае вся надежда только на ваших ребят...Ну что, Герт, пора и нам с вами! – сказал Сергей, когда полковник убежал. – Надеюсь, что, если со мной что-нибудь случится, вы не оставите моих близких. Обещаете?

– Обещаю, – кивнул король. – Надеюсь, и вы поможете моему сыну не меньше, чем помогали мне.

– Я помогу ему больше, чем помогал вам, – пообещал Сергей, – но вы всё-таки отойдите вглубь строя и не лезьте под болты!

– Постараюсь, – сказал Лазони. – Так, установили последние две баллисты. Теперь заводим остальные полки и до появления неприятеля пусть все отдыхают. Серг, а ведь сегодня как раз половина лета. Смотрите, какой замечательный день!

– Прекрасный, – согласился Сергей. – И для многих он станет последним. Паскудное дело – война. Нам с вами нужно постараться, чтобы эта стала последней, хотя бы при нашей с вами жизни!

Глава 25

– Вал в шесть локтей и два ряда кольев – это всё, чем они от нас отгородились? – спросил Ортисий обступивших его легатов. Что у них на флангах?

– По правую руку, как вы видите, река, – сказал легат, ходивший в разведку с кавалерией. – А левый фланг тоже укреплён двойным рядом кольев, но там нет вала, и были видны стоявшие защитники. Что у них за спиной рассмотреть не удалось, потому что нас отогнала кавалерия. Я не полез бы в реку: быстро мы не переправимся, а на той стороне берег выше и полно лучников. Провозимся и понесём большие потери. Но площадь укреплений, которые занимают войска, вряд ли позволит вместить туда больше тридцати тысяч бойцов.

– Тогда поступим так, – решил консул. – Чтобы максимально использовать численное превосходство, атакуем укрепления в лоб небольшими силами, а остальные их обойдут и нападут там, где нет рва. Наверняка в первую линию выведут стрелков, чтобы затруднить нам прохождение укреплений. Мы сделаем так же. Пусть стреляют так, чтобы выбить вражеских стрелков или не давать им возможности поднять голову. Укрепления атакуют четыре легиона: второй, третий, пятый и шестой, остальные их обходят. Идущие последними легионы должны отдать своих арбалетчиков тем, кто возглавит атаку. Я буду следить за боем и, если это понадобится, отдавать приказы через вестовых. Мы должны закончить до темноты. Действуйте!

Перестраивались недолго, и вскоре шестнадцать легионов двинулись на сближение с неприятелем, сильно забирая влево, а оставшиеся подождали, пока им освободят место, и построились в две атакующие колонны. Загудели сигнальные трубы, подавая сигнал к атаке, и легионы двинулись вперёд.

Легаты уже давно не ходили в первых рядах, и здесь Гертоний встал в строй, пропустив десять шеренг. Его легион наступал первым. В середине строя шли мечники, а стрелков, которых было в два раза больше обычного, поставили на флангах. Противника не видели, и, только когда первые ряды начали расшатывать колья, наверху вала появились стрелки, которых быстро согнали болтами. Колья были вкопаны на совесть и не поддавались усилиям легионеров, поэтому легат принял решение атаковать через них. Прохождение, конечно, замедлится, но не рубить же брёвна мечами.

– Оставьте колья в покое! – крикнул он. – Все вперёд!

Легионеры волной накатились на укрепление, немного замедлились, пробираясь между кольями, и с рёвом перевалили через вал. Внезапно рёв прекратился, и из-за насыпи раздались отчаянные крики. Ни понять, в чём дело, ни отдать команду Гертоний не успел: через вал в легионеров полетели сотни дротиков. Перед укреплениями столпилось множество его бойцов, и ни один дротик не был брошен зря. Передние ряды были выкошены в несколько мгновений, но легат этого уже не увидел: дротик пробил ему горло в самом начале атаки. Шедшие первыми легионеры, перевалив ров, увидели за ним непроходимую полосу кольев и хотели остановиться, но бегущие следом спихнули их вниз. Все те, кто не погиб на кольях, были расстреляны из арбалетов. По сигналу трубы легионеры быстро отступили на пару сотен шагов, и уцелевшие легаты начали наводить порядок. Немногочисленных раненых вывели из боя, а остатки пострадавших легионов влились в общий строй. К совещавшимся легатам подскакал вестовой Ортисия.

– Что стоите? – закричал он. – Консул приказывает продолжить атаку на укрепление! Даже если вы его не возьмёте, отвлечёте на себя часть сил и поможете другим. Приказано убрать тела и воспользоваться оружием противника. Кидайте копья через вал, а под этим прикрытием пошлите кого-нибудь посмотреть, что помешало бою!

Легаты отдали приказ, который криком повторили сотники, и легионы двинулись без рёва труб, чтобы не предупреждать противника. Подойдя к густо устилавшим землю телам, занялись их выносом. На то, чтобы вынести за строй легионов четыре тысячи погибших товарищей и собрать дротики, ушло минут пятнадцать. Тела с вершины холма не убирали, поэтому выделенные разведчики стали расчищать себе проходы, сбрасывая убитых вниз, в то время как остальные по команде легатов начали кидать дротики через вал.

Забравшийся на вал разведчик осторожно приподнял голову и посмотрел вниз. Обращённая к противнику сторона вала была услана телами убитых легионеров, которые образовывали целые завалы у его подножья, где в шесть рядов торчали колья. В паре сотен шагов от кольев стоял строй вражеских воинов, которые ждали, когда у легионеров закончатся дротики.

– Прекратите бросать копья! – заорал он своим. – Вы перебрасываете их врагу!

Его предупреждение запоздало: дротики перестали бросать не из-за него, а из-за того, что они закончились.

– Уходим! – закричал разведчик тем, кто ещё не успел разобрать тела и забраться наверх, и сам со всей возможной скоростью начал протискиваться между кольями, спеша к поджидавшим его легатам.

– Ну что там? – крикнул легат пятого легиона. – Что ты видел?

– Быстро командуйте отход! – крикнул разведчик. – Там такая оборона, что нам её не пройти. Враги отошли, а вы перебросили оружие и теперь они смогут опять им воспользоваться! Да уходите же вы!

Он не успел добежать до строя: прилетевший из-за вала дротик вонзился в спину и сбил с ног уже мёртвое тело. Затрубил сигнальщик, но легионеры уже и без команды, смешав строй, бежали от вала, осыпаемые дротиками. На этот раз потери были меньше, но около тысячи бойцов погибли из-за непродуманного приказа консула. Отбежав от вала, легионеры остановились и начали восстанавливать строй.

«Разве это война? – в отчаянии думал уцелевший легат. – Теряю людей, а дикарям не нанёс никакого ущерба. Что там увидел разведчик? Да что бы ни увидел, атаковать этот вал оставшимися силами – глупость. И что делать?»

Додумать ему не дали. Шесть рядов кольев были просто зарыты в землю, поэтому защитники быстро их повыдёргивали, оттащили в сторону тела легионеров и полезли на вершину вала. Густо полетевшие в легионеров болты заставили их опять смешать строй и толпой бежать прочь от укрепления. Большая часть стрелков погибла при первой атаке, а ещё оставшиеся думали только о том, как бы быстрее унести ноги. Бегущих встретил консул. С трудом остановив легионеров и выяснив, что с ними нет легатов, он назначил командиром одного из сотников и велел идти на подмогу остальным.

– В отличие от вас, они прорвали оборону дикарей! – крикнул он угрюмо слушавшим его легионерам. – Если не хотите подохнуть от оружия или голода, идите на помощь своим товарищам!

Консул был не совсем прав: оборона держалась по всей линии, хотя обе стороны понесли заметные потери, в основном в стрелках. В бой втянулись все легионы. Девять наконец преодолели ряды кольев, остальные попытались зайти обороняющимся в тыл и схлестнулись с десятью тысячами резерва и кавалерией.

– Пора применить артиллерию, – крикнул Сергей Севоржу. – Легионы втянулись в бой и уже не смогут организованно отойти. А в тыл нужно отослать полк Строга, а то наши резервы и кавалерию сейчас опрокинут. Легионеров там в два раза больше наших.

Ланс кивком подтвердил, что понял, и принялся рассылать вестовых. Прошло несколько минут, и над полем боя взревели трубы, давая сигнал к отступлению. Сражавшиеся напротив артиллерийских позиций полки быстро отступали, а вместо них Севорж ввёл в бой свой последний резерв – две тысячи лучников, сумевших на короткое время остановить наступление легионеров. Оказавшись под дождём стрел, они попятились, пытаясь прикрыться щитами.

Восемь десятков снарядов перелетели через головы сражавшихся в передних рядах и с грохотом разорвались, превратившись в чудовищные огненные цветы, а со стороны легионов донёсся вой сотен сгоравших заживо людей. Три минуты ушло на взведение баллист, ещё минута на то, чтобы уложить снаряды и немного изменить прицелы, после чего последовал новый залп. К чести легионеров нужно сказать, что как только они поняли, что метатели врага сжигают товарищей, остатки сражавшихся уже в лагере двух легионов сделали отчаянную попытку их уничтожить. Рубка была страшная, и Сергей даже пожалел, что не оставил здесь один из батальонов Строга. Динамит был бы очень кстати. Если бы не лучники, они не удержались бы. Именно стрелки заставили легионы захлебнуться кровью и отступить. Сергею самому чуть было не пришлось поучаствовать в драке, но не позволила охрана, оттеснив герцога за свои спины. В этом бою получил рану Севорж, но, к счастью, она оказалась не тяжёлой и не помешала ему руководить сражением.

Артиллеристы продолжали засыпать снарядами поле, на котором столпились легионеры. Стрельба велась из углублённых в землю позиций вслепую. При каждом выстреле баллиста подпрыгивала, и это меняло прицел. Дополнительно обслуга перед стрельбой немного разворачивала баллисту, поэтому снаряды падали в самых разных местах, сея смерть и панику. Долго такое продолжаться не могло, и, потеряв от обстрела около десяти тысяч бойцов, остальные в беспорядке бежали. Перед укреплениями остались только три тысячи легионеров, которые вышли из боя и теперь растерянно смотрели на удиравших товарищей. В наступившем затишье были слышны стоны раненых, крики обожжённых и отдалённый шум боя, в который вплетались хлопки взрывов динамитных шашек. По знаку Севоржа к стоявшим легионерам поскакал парламентёр из тех бойцов, которые знали язык империи.

– Легионеры! – закричал он, подъехав к ним вплотную. – Или вы немедленно сдаётесь, или огненные снаряды полетят в вас! И учтите, что мы не будем брать в плен никого из тех, кто сейчас не сложит оружие. Времени на размышление у вас нет, решайте прямо сейчас!