Текст книги "Навигатор (СИ)"

Автор книги: Геннадий Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

– Кто? – услышал Влад тот же скрипучий голос, произнёсший слово на языке траков.

– Капитан космического флота земной цивилизации Влад Керасов, – пространно представился Влад на языке траков.

– Нам нужен адмирал Ант Керс, – продолжил говорить шхерт скрипучим голосом на языке траков. – Нам известно, что он в вашей цивилизации. Отдайте его нам и мы уйдём.

Влад на несколько мгновений буквально потерял дар речи. Такого развития событий он никак не ожидал.

– Я должен доложить о вашей просьбе адмиралу Смурову, – заговорил он через несколько мгновений, вернувшись в реальность происходящих событий.

– Докладывай! У вас пятьдесят часов. Иначе мы уничтожим вашу планету и сами заберём адмирала Керса, – произнёс скрипучим голосом шхерт и голограмма с его отображением погасла.

Влад покрутил головой – сидящий в соседнем кресле Герасимов не мигая смотрел в его сторону.

– Гад! – произнёс Влад и несколько раз зло ткнул пальцем в сенсоры пульта управления, над которым тут же вспыхнула голограмма с отображением адмирала Смурова, который видимо ждал этой связи.

– Господ…

– Не тяни! – процедил Смуров, перебивая Влада.

– Они требуют выдать им моего отца, которого они знают, как адмирала Анта Керса, – быстрым голосом произнёс Влад.

– Сволочи! Шиш им, а не адмирала Керса, – процедил Смуров.

– Если мы не выдадим адмирала Керса, они угрожают уничтожить Контуру и самими захватить адмирала, – произнёс Влад.

– Сволочи! – опять процедил Смуров и его лицо в голограмме повернулось. – Всем капитанам! Сближение! Уничтожить вражеский корабль, – услышал Влад решительный голос адмирала Смурова.

Голограмма с отображением Смурова погасла. Влад уставился в голограмму, в которой отображалось пространство. Эскадра кораблей земной цивилизации уже пришла в движение и направлялась в сторону корабля цивилизации шхертов. В пространстве засверкали яркие красные лучи, посланные крейсерами землян в сторону фуэтора шхертов, но они растворились в пространстве далеко не долетев до корабля шхертов. Губы Влада вытянулись в широкой усмешке – адмирал Смуров, явно, поторопился.

– Торопится адмирал! – произнёс Герасимов, будто угадав мысли Влада.

Влад промолчал.

Видимо активность земной эскадры вызвала активность и шхертов: рядом с их кораблём пространство засверкало блёстками и в нём материализовались ещё несколько кораблей шхертов. Брови Влада подпрыгнули до середины лба – эскадре землян теперь противостояли восемь кораблей чужой цивилизации.

* * *

«Это конец! – замелькали у Влада тревожные мысли. – Земляне не смогут противостоять боевой эскадре чужой цивилизации. Сколько их ещё придёт? У землян нет опыта боевых действий. Что делать? Траки! Только они могут спасти землян».

Подавшись вперёд, он пробежался пальцами по сенсорам пульта управления и тут же над пультом управления вспыхнула голограмма с отображением адмирала Смурова.

– Гард…

– Короче! – процедил Смуров, смотря куда-то вверх.

– Господин адмирал. Я рекомендую попросить помощь у цивилизации траков, – чётким голосом заговорил Влад. – У Землян нет опыта ведения боевых действий в пространстве, да ещё с такой большой эскадрой чужих кораблей, а траки уже очень долго успешно воюют со шхертами. Они знают их слабые стороны.

– Прочь! – перед лицом адмирала промелькнула, скорее всего, его рука и голограмма погасла.

Лицо Влада исказилось гримасой досады. Откинувшись на спинку кресла, он продолжил безучастно наблюдать за происходящими в пространстве событиями.

Между тем эскадра землян приближалась к эскадре шхертов. Влад Керасов и Герасимов не отрываясь всматривались в пространственную голограмму. Прошло недолгое время и пространство опять расцветилось яркими красными штрихами, ушедшими от военных кораблей землян в сторону чужой эскадры и лишь некоторые из них на излёте воткнулись в корпуса боевых кораблей шхертов не нанеся им никаких повреждений, даже никакого дыма не было.

Но видимо шхертам надоело быть просто мишенью для кораблей землян: в пространстве сверкнули несколько ярких синих сполохов и два крейсера землян вспыхнули будто они были не из металла, а из бумаги. Эскадра землян начала торможение. Брови Влада поднялись так высоко, что едва не коснулись ежика волос на голове. В зале управления раздался негромкий свист, сгенерированный Герасимовым.

– Вот это дальность и мощь! – с явным восхищением произнёс он.

– Восхищаться нечему. Если траки не помогут, нам конец, – буквально пробубнил Влад.

– Зачем тебе адмирал? Свяжись от своего имени, а ещё лучше, от имени своего отца, – порекомендовал Герасимов.

Ничего не ответив, Влад подался к пульту управления. Его пальцы забегали по сенсорам панели сверхдальней пространственной связи. Вытянув шею, Герасимов молча наблюдал за действиями капитана файтага, потому что сам не только никогда не связывался с цивилизацией траков, но даже никогда не видел никакого из них, а лишь представлял их по рассказам Антона Керасова. Неожиданно Влад откинулся в кресле. Лицо Герасимова исказилось гримасой тревоги.

– Не удалось? – поинтересовался он едва ли не шёпотом.

– Жди! – резко произнёс Влад.

Ждать пришлось долго.

Между тем эскадра цивилизации шхертов неторопливо приближалась к Контуре. Чем была вызвана неторопливость чужой эскадры Влад был в недоумении. Возможно тем, что по периметру города на Контуре стояли достаточно мощные турели, которые могли видеть экипажи фуэторов и потому, не зная их дальность и мощность, неторопливо выходили на дистанцию поражения турелей своими орудиями. Эскадра же землян расползалась по сторонам, охватывая чужую эскадру с двух сторон. Возможно адмирал Смуров пытался зайти чужой эскадре в хвост, чтобы атаковать чужие корабли в их самое уязвимое место – в движители. У Влада даже сложилось впечатление, что экипажи фуэторов не видят маневр эскадры землян. Чем была вызвана такая беспечность чужой эскадры, Влад не понимал.

– Странно! Чужие будто специально подставляют свои движители под удар крейсеров. Что-то они задумали? – раздался голос Герасимова.

Влад промолчал.

Вдруг над пультом управления файтага вспыхнула чёрная голограмма, заставившая Влада даже вздрогнуть. Он ожидал вновь увидеть в ней шхерта, но из голограммы смотрел мужчина скорее всего очень крупного телосложения, с лицом совсем не похожим на лицо шхерта.

Влад выпрямился.

Всё у человека в голограмме было большим: большая голова, с высоким ёжиком чёрных волос, очень высокий лоб, едва ли не на полголовы; большие чёрные, казалось бездонные глаза; большой, слегка загнутый к низу нос; большие сочные губы, такой мощный подбородок, что казалось он мог выдержать не только любой удар кулака, но даже взрыв гранаты, длинные, прижатые к голове уши и очень мощная шея, которая была едва не шире головы. Но особенно Влада привлекла куртка человека – была видна её верхняя часть. Она была шикарна: отделана не только золотом, но красивыми галунами. Такую богатую куртку Влад видел впервые. Несомненно – это был трак.

С отвисшей челюстью Герасимов не мигая смотрел в голограмму. Он впервые видел человека с таким лицом и в такой богатой одежде.

Губы человека в голограмме шевельнулись.

– Кто? – услышал Влад из голограммы слово на языке цивилизации траков.

– Капитан Влад Керасов. Сын Антона Керасова, известного в цивилизации траков, как адмирал Ант Керс, – заговорил Влад на языке траков, назвав себя и своего отца. – С кем имею честь говорить?

– Адмирал Тампон Крашт, – представился богато одетый трак. – Что?

– У нас проблема, – продолжил говорить Влад на языке траков. – В пространство Контуры, где у цивилизации землян колония, вошла эскадра шхертов и требует отдать им адмирала Анта Керса, иначе они угрожают уничтожить цивилизацию землян.

– Где адмирал Керс? – поинтересовался адмирал цивилизации траков.

– Он ранен. Находится на Земле в бессознательном состоянии, – произнёс Влад, решив не распространяться о том, где и как был ранен отец.

– Ждите! – произнёс Тампон Крашт и голограмма с его отображением погасла.

– Кто это был? – поинтересовался Герасимов, повернув голову в сторону Влада.

– Адмирал цивилизации траков, Тампон Крашт, – заговорил Влад, не поворачивая голову. – Я слышал о нём от отца. Отец говорил, что у них были хорошие отношения. Насколько помню, он тогда был старшим офицером, а теперь адмирал.

– И что? – Герасимов подтвердил свой вопрос взмахом подбородка.

– Сказал – ждите!

– И сколько ждать?

Влад молча пожал плечами.

* * *

Между тем, пока вахта файтага связывалась с цивилизацией траков в пространстве Контуры произошли заметные изменения.

Эскадре землян всё же удалось подойти к эскадре шхертов сзади и начать её обстрел. Но всё же она было ещё достаточно далеко от фуэторов и её лазерные лучи достигали своей энергией корабли шхертов лишь на излёте, только лишь выбивая лёгкие серые облачка дыма из фуэторов. Между тем, два фуэтора приблизились к Контуре настолько, что начали обстреливать планету и насколько видел Влад, над городом колонистов уже поднимался густой чёрный дым, хотя что горело с орбиты было не понять. Остальные корабли шхертов разворачивались в сторону двух половин эскадры землян и у Влада защемило сердце от того, что эскадра землян совсем скоро перестанет существовать, а когда придёт помощь от траков, он всё же был уверен в этом, было неизвестно.

– У файтага есть пара дальнобойных лазеров большой мощности, – вдруг раздался голос Герасимова.

– Ты предлагаешь вступить в бой? – поинтересовался Влад.

– Да! Пара фуэторов сейчас повёрнуты к нам кормой и представляют отличную мишень.

Влад скользнул взглядом по пульту управления.

– Энергии совсем ничего, – негромко произнёс он.

– На пару выстрелов хватит. Неужели траки не поделятся? – едва не выкрикнул Герасимов.

– Атакуем! – Влад шумно вздохнул. – Цель!

Они оба подались вперёд и их пальцы забегали по сенсорам пульта управления. Файтаг начал разворачиваться. В голограмме вспыхнул синий круг и скользнув в сторону, опоясал один из кораблей шхертов, повёрнутый к файтагу кормой. Синий круг ярко вспыхнул и в тот же миг Влад вжал клавишу выстрела. Мелькнувшие в пространстве яркие синие сполохи, вошли фуэтору точно в движитель. Корабль подпрыгнул и начал заваливаться на нос. Из кормы ударил яркий фонтан огня и в следующее мгновение пространство озарилось яркой вспышкой. Но экипаж уже разворачивал файтаг к следующей цели. Прошло несколько мгновений и в пространстве сверкнули ещё два ярких синих сполоха и ещё одна яркая вспышка озарила пространство над Контурой.

И в тот же миг в пространстве сверкнули ещё несколько ярких синих сполохов и голоэкран файтага посинел, будто в него кто-то невидимый плеснул синей краской. Увлекшись атакой, Влад и Герасимов просмотрели, что два фуэтора развернулись в сторону их корабля. Зал управления файтага тоже наполнился мистическим синим цветом. Корабль сильно вздрогнул, будто кто-то огромный схватил и тряхнул его. Не удержавшись в кресле, Влад вылетел из него, успев выбросить руки перед собой, чтобы не удариться грудью в пульт управления, но синяя мистичность обхватила его со всех сторон и он полетел. Полёт ему показался вечным.

* * *

Ирга вздрогнула от громкого стука и уронила чашку с кофе, которую держала в руках, идя по коридору дома Керасовых в свою комнату и кофе расплескался даже по стенам коридора.

В последние дни она себя чувствовала неважно и большую часть дня проводила в своей комнате, в которую её определила Олита в первый её день жизни в своём доме. Олита относилась к ней очень прохладно и если бы не протест пришедшего в себя Антона, она бы давно выселила бы её куда-либо. Но Ирга вдруг оказалась трудолюбивой и почти целыми днями проводила в розарии Олиты, ухаживая за цветами, чего Олите после возвращения Антона делать было некогда. Она почти все дни проводила в госпитале у платформы с Антоном: уходила утром и возвращалась поздно вечером и лишь бегло осмотрев дом, тут же шла в спальную и едва её голова касалась подушки, засыпала, чтобы с утра повторять тоже самое. Ирина бывала в доме Керасовых теперь очень редко, да и то, когда её насильно приводила Олита, которой теперь было недосуг до выяснения причины такого поведения Ирины. Реаниматорам удалось синтезировать сыворотку и Антон пришёл в себя, но был неподвижен и разговаривал с трудом, но врачи уверяли Олиту, что он выздоровеет и будет ещё здоровее прежнего, на Олита лишь снисходительно усмехалась.

В коридор вошла Олита и увидев произошедшее событие, состроила гримасу досады.

– Растяпа! – процедила она.

Ничего не сказав, Ирга присела и начла собирать осколки. Собрав, она, помогая себе руками, поднялась. Все её движения были какими-то неуклюжими, пояс на её халате развязался, полы халата разошлись и Олита вдруг увидела, что у Ирги большой живот.

«Отъелась в чужом доме», – всплыла у Олиты мысль досады.

Она уже шагнула в сторону, пытаясь обойти Иргу, но вдруг остановилась и сдвинула брови.

«А я ведь за всё время её нахождения у нас ни разу не видела её месячных? – замелькали у неё мысли обеспокоенности. – Это весьма странно. Ирина, и та жалуется на месячные. А эта нет. Неужели у неё их нет. Этого не может быть. Она ведь дочь земных родителей, хотя и родилась неизвестно где. Не принимает она никаких таблеток. Неужели она беременная? Но кто он? Кто-то из оставшихся на Кентауре? Нет, Нет! – она механически мотнула головой. – уже прошло много времени и она бы уже родила. Антон? Потому и против, чтобы я её выселила из дома. Вот гад!»

Она повернулась к Ирге.

– Ты беременна? – громко произнесла Олита.

Ирга вздрогнула и молча уставилась в Ольгу своими небольшими чёрными глазами.

– У тебя будет ребёнок? – Олита осторожно провела рукой по животу Ирги.

Девушка продолжала молчать.

– Однозначно, будет, – состроив гримасу недовольства, Олита покачала головой. – Кто отец! Антон?

Ирга продолжала молчать.

– Прикидываешься дурой! Иди со мной.

Олита дёрнула девушку за локоть. Руки Ирги разжались и осколки чашки опять оказались на полу. Игра начала приседать, чтобы вновь собрать осколки, но Олита удержала её и потянула за собой.

Заведя девушку в гостиную, она подвела её к стене, где висели семейные портреты и ткнула рукой в портрет Антона.

– Он отец твоего ребёнка?

Ирга молча покрутила головой и ткнула пальцем в портрет Влада.

– Что-о-о? – Олита уставилась в портрет сына.

– Этого не может быть! Ты врёшь! Сын ушёл из дома и погиб почти полгода назад. Он не может быть отцом. Вот отец! – выкрикнула Олита, ткнув пальцем в портрет Антона.

Ничего не говоря, Ирга опять ткнула пальцем в портрет Влада.

– Но когда…

Олита вдруг умолкла. Она вспомнила первый день пребывания Ирги в своём доме, когда она застала её вечером в весьма неприглядном виде в столовой, за распитием кофе вместе с сыном, который тоже был одет неподобающим образом перед незнакомой девушкой.

– И всё же я не верю тебе, – заговорила Олита уже спокойным голосом. – Иди в свою комнату. Я сама уберу в коридоре. Можешь больше не работать в розарии. Завтра в Медицинский Центр на анализы. В космофлоте есть молекулярный тест сына и если подтвердится, что ребёнок от него, пойдёшь на сохранение. Я не хочу, чтобы мой внук родился нездоровым. Но если это кто-то другой… Иди! – она указала рукой на выход из гостиной.

Ничего не сказав, Ирга ушла.

Убрав в коридоре, Олита поужинала и пошла спать, но уснула лишь к утру. Беспокойные мысли будоражили её мозг не давая уснуть. Она не знала – радоваться ей, или плакать. С одной стороны, было превосходно, если Ирга вынашивала внука, с другой – она никак не хотела, чтобы матерью её внука была непонятно откуда появившаяся в их семье некрасивая девушка, которую она едва ли ненавидела, а не симпатичная Ирина, которую она любила, как дочь.

* * *

Утром, едва забрезжил рассвет, Олита уже была на ногах. Отдав распоряжение на день прислуге, она разбудила Иргу, заставила её хорошо позавтракать, вдруг решив, что беременная девушка Земли должна хорошо питаться, затем заставила её тщательно привести себя в порядок, и затем они поехали в Управление космофлота.

В управлении посоветовали Олите провести анализ в том же госпитале, где лечится и Антон, мотивировав это тем, что в этом госпитале находится самая лучшая лаборатория на Земле. Ирина согласилась и вскоре анализ подтвердил, что отцом вынашиваемого Иргой ребёнка, действительно, является капитан космического флота Земли, Влад Керасов. Это был мальчик, который развивался в утробе матери вполне нормально, без каких-то отклонений. К Ирге тут же был пристален реаниматор, который должен был следить за состоянием здоровья матери и плода.

Забыв обо всех недовольствах, Олита даже поцеловала Иргу в щёку и потащила её в палату к Антону.

От услышанной новости адмирал Керасов даже сделал попытку подняться, чтобы обнять девушку, но лишь чуть дёрнулся, прохрипев: «наклонись».

Ирга подставила ему свою щёку, к которой и прижался губами Антон Керасов.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЧЁРНЫЕ АЛМАЗЫ

1

Оставляя за собой густой дымный след, большой тёмный предмет прошёл над городом и вошёл в густые кроны деревьев леса, который рос прямо за городом колонистов Игор на Контуре.

Кто и почему дал такое название городу в далекой колонии землян было неизвестно, но название прижилось. Город рос и развивался и в нём уже проживало более ста тысяч колонистов. Развивалась промышленность по добыче и выплавке редкоземельных химических элементов и титанов, которыми оказалась богата Контура.

Стоящий у окна своего кабинета начальник колонии и он же мер города Михаил Гаврилов, отвернулся от окна и ткнул пальцем в станцию связи на своём рабочем столе, над которым тут же вспыхнула голограмма с отображением в ней командира поисково-спасательной службы колонии Алексеем Иванковым.

– Алексей! – Гаврилов кивнул головой в приветствии. – За город только что упал какой-то странный предмет никак не похожий на астероид. В пространстве сейчас идёт сражение нашей эскадры с кораблями шхертов. Вдруг это сошёл с орбиты летательный аппарат с одного из подбитых космических кораблей. Организуй его поиск. Только будьте очень осторожны. Вдруг это враги. Если да, постарайтесь захватить их живыми. Вдруг будет какая-то польза от них.

– Видел! Сделаем! – Иванков кивнул головой и голограмма с его отображением погасла.

«Только бы всё обошлось», – мелькнула у Гаврилова тревожная мысль и шагнув ближе к столу, он устало опустился в своё рабочее кресло.

* * *

Большой летательный аппарат мягко опустил привезённый на подвеске груз на площадку перед городским Медицинским Центром на Контуре и отцепив его, круто взмыл вверх и через несколько мгновений исчез из вида. На площадке остался стоять летательный аппарат с разбитым лобовым стеклом и помятым корпусом. Из кормы летательного аппарата струился лёгкий дымок. Это был левет цивилизации траков. На удивление присутствующих, дверь летательного аппарата скользнула в сторону, и из образовавшегося дверного проёма выпрыгнули несколько человек и вытащив платформу из салона летательного аппарата, потащили её ко входу в Медицинский Центр. Стоявшие перед входом люди, переглянувшись, направились им навстречу. Встретившись, они остановились. Среди встречавших был начальник колонии Гаврилов, среди прибывших – командир поисково-спасательной службы колонии Иванков. На платформе на спине лежал человек и судя по его даже обгоревшей одежде, это был офицер космического флота земной цивилизации. Его лицо было полностью прикрыто, но потому, что его грудь едва заметно периодически поднималась, было понятно, что он живой.

– Кто он? – поинтересовался Гаврилов, взмахнув подбородком в сторону офицера.

– Если судить по летательному аппарату, – заговорил Иванков, вытянув руку в сторону летательного аппарата, – это кто-то из экипажа файтага, который принадлежит семье Керасовых. На этом левете видимо эвакуировались выжившие на файтаге после атаки на него кораблей шхертов. Внутри было двое: он, – Иванков повел подбородком в сторону лежащего на платформе офицера, – и техник Герасимов, который, скорее всего управлял леветом и который оказался мёртв. Нелепая смерть, – лицо Иванкова исказилось неприятной гримасой. – Видимо левет был неуправляем или Герасимов уже не управлял им, потому что тоже был сильно ранен. Левет сломал дерево и образовавшийся сук, пробив лобовое стекло, точно вошёл в голову Герасимова. Скорее всего лобовое стекло было повреждено ещё в пространстве, иначе дерево не пробило бы его. Когда мы их нашли, Герасимов уже был мёртв. Этот, – он коснулся рукой лежащего на платформе офицера, – сидел привязанным к одному из кресел и потому остался жив. Скорее всего они были ранены ещё в пространстве. Но кто это непонятно, – Иванков взял ближнюю к себе руку лежащего человека и повернул. – Имя на локтевом суставе практически не читается, – он провёл пальцем по локтю лежащего человека. – Часть кожи сгорела, часть сместилась. Мы прочитали его имя, как Адам. Второе слово будто бы начинается на эс. Мы уже связались с космофлотом Контуры и там сказали, что в экипаже файтага служил навигатор Адам Старс. Возможно это он и есть. Его ладони обгорели и биометрический анализ невозможен. Один из спасателей сказал, что встречался с ним и офицер будто бы похож на него. После молекулярной экспертизы будет точно известно.

– Не будет! – Гаврилов махнул рукой. – При обстреле города был полностью разрушен Медицинский Центр космофлота. Практически весь банк данных о служащих космофлота уничтожен. Уцелело лишь несколько проб. Все они уже идентифицированы. А что, по его лицу нельзя понять, кто он?

– У него на теле много ожогов. А лицо… – состроив неприятную гримасу, Иванков приподнял с лица лежащего человека накидку и Гаврилов невольно отшатнулся – лицо человека представляло собой какое-то непонятное чёрно-кровавое месиво.

– Из космофлота сообщили, что на плече у Адама была татуировка в виде галактики. Что-то похожее мы нашли.

Иванков опустил накидку на голову офицера и откинул обгоревший рукав куртки офицера – на его плече, действительно было какое-то изображение, но что это галактика, понять можно было лишь имея богатое воображение. – Можно запросить экспертизу с Земли, – он опустил накидку.

– Нет ничего на Земле на экипаж файтага, – Гаврилов покрутил головой. – Космофлот Земли считает, что владелец корабля сам обязан заботиться об экипаже своего корабля. Я приказал капитану файтага, перед уходом корабля в пространство сделать молекулярный анализ экипажа, но на Землю результаты анализа ещё не отправили, а теперь и отправлять нечего, – состроив гримасу досады, он покрутил головой.

– Тогда последний вариант, – Иванков развёл руками. – Тот же спасатель сказал, что Адам Старс являлся носителем какого-то редкого чувства, сродни гипнотического, которым он доставал ради шутки пилотов. Вроде бы оно называется психотронным полем. Нечто подобное у него чувствуется – порой рядом невозможно находиться, так бьёт в голову, что в глазах темнеет. Мы ввели ему несколько стимуляторов. Он сейчас без сознания, но его состояние стабильное. Он должен выжить. – подытожил Иванков состояние лежащего на платформе возможного навигатора Адама Старса.

– Будем считать, что это он и есть и так же будем надеяться, что он выживет и сам расскажет, кто он.

Кивнув головой, Гаврилов посторонился и спасатели потащили платформу ко входу в городской Медицинский Центр.

2

Адам Старс стоял у окна городского Медицинского Центра в Игор на Контуре, рассеянно смотря через стекло на улицу, по которой в обе стороны по тротуару спешили редкие, в этот поздний час, прохожие и такие же редкие авто, двигающиеся по мостовой. До прохожих, идущих по тротуару было совсем недалеко и он даже завидовал прохожим, потому что они несомненно знали кто они, знали куда идут. Он же почти ничего не помнил из своей прошлой жизни и даже своё имя Адам считал ненастоящим, потому что оно не вызывало у него никаких ассоциаций и потому он не любил это имя и если кто-то спрашивал, как его звать, он всегда отвечал коротко – Ад, тут же вытягивая губы в широкой усмешке от появляющегося испуга в глазах спрашивающего. Единственно, что он хорошо помнил, как управлять большими космическими кораблями, как ориентироваться в пространстве по звёздам, хорошо их знал и видимо поэтому, приходящие к нему в палату люди в одежде космического флота, называли его навигатором.

Его лицо было полностью восстановлено и даже ни одного шрама на нём не просматривалось, но своё отображение в зеркале, опять же не вызывало у него никаких ассоциаций, будто в зеркале отражался не он, а неизвестный человек, стоящий перед ним.

Ему хотелось выйти на улицу и спрашивать прохожих о себе, и спрашивать, и возможно кто-то из них узнает его, и вдруг назовёт его настоящее имя.

Вдруг один из идущих по тротуару прохожих остановился, повернулся, поднял голову и посмотрел в сторону Адама. Несомненно, это была девушка.

«Мы знакомы?» – вошло напрямую, минуя уши, в мозг Адама чужое нечто, будто это была точно такая же мысль, какую думал и он.

Однозначно, чужая мысль была вопросом. Состроив гримасу удивления, Адам смотрел на девушку, не представляя, что нужно делать.

«Мы знакомы?» – опять вошла в мозг Адама та же мысль.

«Не знаю!» – возникла в голове Адама невольная мысль.

«Почему же спрашиваешь о себе?» – вошла напрямую в мозг Адама следующая чужая мысль.

Адам догадался, что мысленный диалог с ним ведёт смотрящая в его сторону девушка, но в сумраке позднего вечера её лицо практически не просматривалось. К тому же у неё на голову был наброшен капюшон, но из-за того, что она смотрела вверх, он наполовину сполз с её головы.

«Я не знаю, кто я», – сгенерировал Адам мысль в никуда, одновременно крутя головой.

«Я тоже не знаю», – вошла ему в мозг ещё одна чужая мысль и опустив голову и поправив капюшон, девушка отвернулась и продолжила свой прерванный путь.

Неожиданно в стекле окна отразилась женская фигура в белом халате.

«Куда ты пялишься?» – вошла напрямую в мозг Адама ещё одна чужая мысль, но другой тональности.

Адам повернул голову – рядом с ним стояла медсестра имени которой он не помнил, которая иногда приходила в палату и уводила его на какую-либо неприятную процедуру. Хотя она была вполне привлекательной, но Адаму она не нравилась, из-за того, что процедуры, на которые она водила его, часто были неприятны и потому её имя он даже запоминать не хотел.

– Адам…

– Я Ад! – громко произнёс он, перебивая медсестру.

– Кто бы ты не был, тебя требует к себе главный реаниматор госпиталя, – произнесла медсестра и повернувшись, направилась к выходу, не взяв, как обычно Адама под руку.

«Стерва!» – отправил Адам невольный нелестный мысленный эпитет в её адрес.

Медсестра остановилась и развернулась в сторону Адама: её лицо было буквально перекошено от гнева.

– Сам ты дурак! Гад! – выкрикнула она и отвернувшись, выбежала из палаты.

Состроив гримасу досады, (эта нелестная мысль у него сгенерировалась невольно), Адам смотрел в оставшийся открытым дверной проём палаты, но уже через мгновение глубоко вздохнул и шагнул в сторону выхода из палаты. Он знал, куда нужно идти.

* * *

Главный реаниматор госпиталя был в своём кабинете. Он был человеком уже преклонного возраста, суховат и имел очень колючий, буквально пронизывающий насквозь взгляд, но он всегда был вежлив с Адамом и потому Адам его не боялся.

– Входи, входи! Присаживайся! – главный реаниматор указал рукой на кресло, стоящее рядом со своим креслом.

Подойдя к указанному креслу Адам сел.

«Чёрт возьми! Здоровый бугай! Что с тобой делать? Может действительно выписать его? А если что-то произойдёт с ним? Хорошо если на поверхности планеты, а если в пространстве?» – вошёл напрямую в мозг Адама сонм чужих, будто вкрадчивых мыслей, заставивший его почти беззвучно хмыкнуть.

– Я здоров! – заговорил он громким резким голосом. – Мне надоело ошиваться у вас бестолку. Выписывайте!

– Собственно, за тем я тебя и вызвал, – заговорил главный реаниматор. – Завтра утром выписываются два пилота. За ними придёт транспорт из Управления Космофлота. Уйдёшь с ними, чтобы не тащиться самому через весь город. Покрутишься среди своих, возможно и что-то вспомнишь о себе.

– Согласен! – Адам поднялся. – Я могу идти?

– Иди! – главный реаниматор махнул рукой в сторону Адама и уткнулся в лист скринвейра, лежащий перед ним на столе.

На следующее утро Адам, вместе с двумя пилотами, уже был в Управлении Космического флота Контуры.

3

Прошёл год, после гибели файтага семьи Керасовых и почти всего его экипажа. Выжил лишь один навигатор корабля Адам Старс, но и тот совершенно не помнил ничего, ни из произошедших в пространстве событий, приведших к гибели файтага, ни из своей прошлой жизни. Что он хорошо помнил – это звёзды и как ориентироваться по ним в пространстве.

Однажды, когда Адам приходил на Землю за назначением, с ним даже встретилась Олита, пытаясь узнать, как погиб экипаж файтага и её сын Влад Керасов, но Адам, состроив виноватую гримасу, лишь молча покрутил головой. Она не вызвала у него никаких ассоциаций и они расстались недовольные друг другом: Олита за то, что ничего не узнала о гибели сына; Адам из-за того, что приходившая женщина была не слишком приветлива и даже позволила себе резкий тон.

* * *

Прошло ещё некоторое время жизни семьи Керасовых.

С печалью на лице Олита вошла в коридор. Увидев ползущего на четвереньках внука, она бросилась к нему и схватив, прижала к себе.

– Данилка! – зашептала она, целуя внуку ручки. – Ну зачем ты выполз в коридор? Здесь ходят в обуви и ты испачкаешь свои ручки, – она продолжала целовать ручки внука, который загигикал и обхватил её за шею. – Вот и не стало нашего деда, – продолжила шептать Олита и из её глаз покатились слёзы. – Нет теперь у нас, ни папы, ни деда. Остался лишь один ты мужчина в нашей семье…

Буквально, вчера, Олита первый раз носила внука в Медицинский Центр, чтобы показать его Антону, который лишь взглянув на Данилку, тут же отвернулся и уткнулся лицом в подушку. На него смотрели абсолютные глаза Вероники Шатовой, которые даже у Ирги были не такими похожими. Ночью Антону Керасову стало плохо, а утром он умер…

Видимо обеспокоенная исчезновением из вида сына, в коридор вышла Ирга.

Она заметно похудела и выглядела сейчас, практически, такой же, как и когда её нашли земляне в посёлке на Кентауре: вытянутое лицо, со впалыми щеками, редкие чёрные волосы, свисающие какими-то паклями, острый нос, ввалившиеся чёрные глаза, длинный подбородок, тонкая шея, на которой неизвестно как держалась голова. Если она и до родов выглядела невзрачно, то теперь и вовсе была едва ли не отвратительна.