Текст книги "Стивен Джобс: Нарцисс из Кремниевой долины"

Автор книги: Геннадий Прашкевич

Соавторы: Сергей Соловьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

2

В Беркли Возняк продолжал собирать информацию.

Он тщательно изучил статью в «Esquire» и внимательно отследил все сообщения о телефонных «фриках» в прессе. О своих поисках он с удовольствием рассказал однокурсникам и, кажется, впервые почувствовал, что значит оказаться вдруг популярным.

Помимо описания уже известного «голубого ящичка», Возняк нашёл описание другого – «чёрного», который позволял звонить вообще по любым номерам бесплатно. Подробное описание «чёрного ящичка» (ценой два доллара) тогда же появилось в журнале «Ramparts» («Рэмпатс»), Похоже, прессу охватила самая настоящая лихорадка телефонного пиратства. В итоге телефонная компания подала в суд на «провинившийся» журнал и к 1975 году сумела добиться его закрытия.

Все «голубые» и «чёрные» ящички, описанные тогда в прессе, были сплошь аналоговыми. По-настоящему новой оказалась только идея Воза сконструировать цифровой «ящичек». «Делая его цифровым, я мог сделать его действительно очень маленьким, и он должен был хорошо срабатывать, потому что использование кварцевых часов позволяло выдерживать частоту очень точно»⁷⁷.

Ко всему прочему, Возу удалось добиться экономного дизайна, ведь к этому времени он прекрасно знал, как устроены чипы. «Никогда мне не доводилось разрабатывать схему, которой я бы гордился больше: детали могли одновременно решать три задачи вместо двух»⁷⁸.

И главное, версия Воза работала!

На разработку её он потратил чуть больше двух месяцев.

Собранный образец Воз привёз Джобсу, и из его дома они тут же позвонили на случайно выбранный калифорнийский номер. Кто-то там взял трубку, и Джобс радостно закричал ему: «Мы звоним из Калифорнии! Через “голубой ящичек”!» Но адресат, видимо, не понял, что, собственно, происходит. А вот родителям, которые вскоре узнали о «голубом ящичке», обоим Стивам пришлось дать слово, что они не будут больше никому звонить... из дома! Родители не хотели иметь дело с представителями закона.

Через какое-то время Воз с Джобсом встретились с Капитаном Кранчем.

Следует отметить, что уже в те годы, задолго до возникновения Интернета, контакты между хакерами, телефонными «фриками» и тому подобным «странным» народом были налажены очень неплохо – по принципу разветвлённой сети, при этом с самыми разными типами связи.

Однажды Джобс сообщил Возу, что Капитан Кранч только что дал интервью на радиостанции КТАО в Лос-Гатосе. Конечно, друзья постарались с ним связаться. Они даже оставили для него сообщения, но все они остались без ответа. Случайно помог школьный приятель Воза – Дэвид Хёрд, который каким-то образом узнал, что под кличкой Капитан Кранч скрывается некий Джон Дрейпер. Хёрд рассказал друзьям, что теперь Дрейпер работает на калифорнийской радиостанции KKUP — в Купертино. Но когда Воз и Джобс позвонили на KKUP, оказалось, что Дрейпер и оттуда уже уволился. Правда, ему передали телефон друзей, и вскоре он позвонил, а потом даже сам приехал к Возу в общежитие.

Капитан Кранч оказался смешным энергичным парнем.

Мешковатый, с длинными волосами, свисающими на одну сторону, он вовсю нахваливал свой автоматический «голубой ящичек». Но Возняка больше всего поразил фургончик, в котором жил этот Дрейпер. Фургончик был практически пуст. Кроме аналогового «голубого ящичка» в нём находилась только антенна, напоминавшая по форме арбалет, – её Дрейпер использовал, чтобы вести придуманные им пиратские радиопередачи под общим названием «Свободное радио Сан-Хосе». Ему часто приходилось переезжать с места на место, чтобы фургончик не запеленговали. В общем, Воз сразу понял, что Капитан Кранч совсем не такой уж крутой технический хакер, каким они его представляли. Но расстались они друзьями, даже обменялись номерами телефонов.

Той же ночью оба Стива попали в рискованную ситуацию.

Они ехали на старой машине Джобса по скоростному шоссе. Вдруг сломался генератор, всё заглохло, погас свет, они едва дотащились до въезда на заправку. Оттуда позвонили, использовав «голубой ящичек». Подразумевалось, что с того места, где они застряли, звонок может быть только междугородным, однако оператор что-то заподозрил. Друзья попытались перезвонить, но оператор опять вмешался в их разговор. Наконец, не желая больше рисковать, друзья позвонили самым обычным образом – на ту мелочь, которую удалось наскрести в карманах. Они попросили приехать Капитана Кранча, но на заправке в этот момент появилась полицейская машина, причём так стремительно, что Джобс не успел спрятать «голубой ящичек».

Язык у Джобса был неплохо подвешен.

Он быстро сумел убедить полицейских, что увиденный ими «голубой ящичек» – это всего лишь новая модель электронного синтезатора. Правда, полицейские поверили не сразу. Они долго расспрашивали о назначении каждой кнопки. Да нет тут ничего особенного, раздражённо объяснял Джобс. Все эти кнопки вполне функциональны, а отдельная оранжевая вообще служит для «калибровки».

В конце концов приятелей отпустили.

«Наше настроение мгновенно изменилось. Мы боялись, что нас отвезут в тюрьму, а мы надули полицию. Это был хороший жизненный урок. После того как копы отпустили нас, мы, наконец, дождались Капитана Кранча с его фургончиком»⁷⁹.

Джон Дрейпер доставил друзей до самого дома Джобсов. Оттуда Воз, забрав свою машину, поехал в Беркли. Шёл третий час ночи, неудивительно, что Воз заснул за рулём, попал в аварию и капитально разбил свой маленький «Ford Pinto». Сам он, к счастью, не пострадал, но всё равно ему пришлось прервать университетские занятия и устроиться на работу. Надо ведь было теперь не только заработать деньги на обучение, но и купить машину. «Если бы не авария, – вспоминал он позже, – я бы тогда ни надень не прервал занятий и, возможно, никогда бы не создал Apple»⁸⁰.

3

В общем, развлечений у друзей хватало.

Однажды они даже дозвонились в Ватикан.

Воз представился дипломатом Генри Альфредом Киссинджером, которому зачем-то понадобился папа Павел VI. Но звонили друзья из уличной кабины, и телефонисты Ватикана сразу догадались, что не стал бы известный дипломат связываться с ними из столь банального места.

Постоянно усовершенствуя «голубой ящичек», Воз добавил к ряду кнопок ещё одну – позволявшую заранее программировать номера из десяти цифр, чтобы не набирать каждый раз всю последовательность на аппарате в уличной телефонной будке. При этом, по словам Воза, он (в отличие от Джобса) никогда не пытался с помощью «голубого ящичка» экономить личные деньги. С его точки зрения, это было бы прямым воровством. Вот совсем другое дело – звонки с целью открыть слабые места и секреты телефонной компании. Тут не воровство, конечно. Такая у Воза была логика. Хотя иногда он всё-таки не удерживался (возраст!) и звонил по так называемой «юмористической» телефонной линии.

«Я способен был даже спеть государственный гимн по такой линии. Может, так и сделаю когда-нибудь»⁸¹.

4

Влияние Джобса на Стива Возняка сказалось прежде всего в том, что детская возня с «голубым ящичком» быстро превратилась в чисто коммерческое мероприятие.

«Очень долго я говорил людям, – писал в своих воспоминаниях Воз, – что я тот самый телефонный фрик, у которого действительно есть какие-то этические принципы и который всегда платит за свои личные звонки, а цель моя – исследование системы. И это было правдой. Я получал большие счета за телефон, хотя мой “голубой ящичек” позволял делать звонки даром. Но однажды Стив [Джобс] сказал мне: “Давай лучше будем продавать нашу продукцию”. Продавая “голубые ящички”, мы на самом деле передавали новую технологию всем тем, кто пользовался ею для того, чтобы звонить подружкам и тому подобное, то есть экономить личные деньги на звонках. Так что, оглядываясь назад, я думаю, что всё-таки – да, я тогда стал причастен к преступлению»⁸².

Интересно, что на долю Воза выпала не только техническая часть дела, но и само распространение «голубых ящичков». В основном они расходились по общежитиям. Студенческим, понятно. Ходили друзья вместе, но разговаривать с покупателями приходилось Возу. В методике, придуманной им, крылась некая наивная хитрость.

Вот, скажем, как уберечься от опасности доноса в полицию?

«Мы стучались в дверь (обычно мужского общежития) и спрашивали: “Чарли Джонсон тут?” Они в свою очередь спрашивали: “Кто такой этот Чарли Джонсон?” Я им отвечал: “Ну, это тот парень, который бесплатно звонит по телефону”. Если реакция на мои слова была типа “это круто” и мы видели, что незнакомые парни хотят поговорить о незаконных звонках, я добавлял, что вот есть такие “голубые ящички”»⁸³.

Короче, если становилось ясно, что собеседник попал на крючок, один из Стивов предлагал прийти в общагу ещё раз, часов в семь вечера, и устроить уже настоящую демонстрацию.

Всё же на продаже «голубых ящичков» друзья заработали немного.

Впоследствии Воз подробно рассказал об экономике их «производства».

Вначале комплектующие для сборки таких «голубых ящичков» стоили около 80 долларов. Правда, чипы удавалось покупать у оптовиков, но всё равно за маленькие партии нужно было платить дорого. Потом, когда многим мелким фирмам удалось наладить собственное изготовление печатных плат, цена на чипы упала до 40 долларов. Ну, а целиком «голубые ящички» продавались по 150 долларов, и Джобс с Возом честно делили доход. Всего им удалось заработать около 15 тысяч долларов. Их это очень устраивало, но они боялись полиции.

5

«Однажды у нас со Стивом оказался на руках “голубой ящичек”, готовый для продажи. Стиву как раз понадобились деньги, и он хотел, чтобы мы продали его в тот же день. Правда, день оказался воскресный. По пути в Беркли мы остановились перекусить в Саннивейле – в пиццерии. Там мы обратили внимание на парней за соседним столиком. Они выглядели круто, и мы завязали с ними разговор. Выяснилось, что они не прочь увидеть наш “ящичек” и, может, даже купить его. Мы прошли к заднему выходу из пиццерии, там находился телефон-автомат. Стив достал “голубой ящичек”, а они дали нам свой номер в Чикаго, с кодом 312, для проверки. Нас быстро соединили, но к телефону никто не подошёл. Всё равно эти ребята были в восторге и заявили, что обязательно купят такой вот “ящичек”, только сейчас у них с собой нет денег. Мы вышли к парковке, чтобы сесть в машину Стива, но один из парней подошёл со стороны водителя и наставил на нас длинный чёрный револьвер. И потребовал отдать им “голубой ящичек”. И Стив, испугавшись, отдал его.

Грабители спокойно пошли к своей машине.

Потом, правда, один из парней вернулся и объяснил, что у него, ну не врёт он, действительно нет при себе денег, а “ящичек” ему позарез нужен. Нам, сказал он, позже обязательно заплатит. Он даже свой телефонный номер дал, чтобы мы могли позвонить»⁸⁴.

Несколько раз эти парни впрямь созванивались с Возом, опять и опять обещая заплатить, но при этом настойчиво просили научить их, как правильно пользоваться отнятым у друзей «голубым ящичком». Возу это страшно не нравилось. Он даже обдумывал способы мести, например, хотел подсунуть парням номер полиции. Но ничего такого он всё же не сделал, и с грабителями друзья никогда больше не встречались.

6

К созданию «Apple» (и компьютера, и компании, главного дела их жизни) Стивен Джобс и Стивен Возняк шли каждый своим путём.

«Я тогда получил работу моей мечты, – писал позже Воз. – Но я не создавал компьютеры. Это была просто интересная работа по разработке калькуляторов в “Hewlett – Packard”. Я на самом деле думал тогда, что проведу там всю оставшуюся жизнь».

А Джобс летом 1972 года только-только окончил школу.

Следующие два года оказались для Джобса сложными. Он провёл их в поисках пути, правда в основном наугад. И, конечно, эти годы стали для него временем оттачивания важнейших человеческих качеств, особенно – умения воздействовать на других людей, увлекать их.

К тому же весной 1972 года у него появилась девушка.

Звали её Крисанн Бреннан, тоже школьница. «Мы вместе работали над мультфильмом, затем стали вместе выходить, и она стала моей первой настоящей подружкой». Родители Крисанн в это время разводились, она тяжело переживала происходящее в семье. Страдания Крисанн, как ни странно, притягивали Джобса. Брошенный ребёнок (он лелеял в себе это чувство), он почти непроизвольно тянулся к чужим трагедиям. Всю жизнь его интересовали люди в чём-то надломленные.

«Стив был в своём роде сумасшедшим, – вспоминала Крисанн. – Но он понимал меня с полуслова. И он мне понравился. Он был такой худой, и жилистый, и полный энергии. Он носил синие джинсы с таким количеством огромных дыр, и казалось, что это просто клочья ткани болтаются на его ногах... Но рубашка Стива всегда была выглажена...»⁸⁵

Благодаря воспоминаниям Крисанн Бреннан (понятно, написанным спустя много лет) мы сейчас хорошо представляем, как выглядела комната, в которой Стив жил в доме приёмных родителей.

«Кровать, шкаф, окрашенный в тёмный цвет, комод и небольшой письменный стол, стоявший у окна, выходившего на улицу. Я заметила на столе пишущую машинку ярко-красного цвета (Джобса с детства тянуло ко всему яркому. – Г. П., С. С.). Я была впечатлена, что Стив владеет такой передовой техникой. Из того времени в моей памяти сохранились его руки в момент использования машинки. У него были красивые, гладкие, интеллигентные руки с длинными элегантными пальцами. Когда он печатал, машинка выдавала набор из отдельных букв с шокирующей силой и скоростью. Руки Стива были созданы для всяких технологий. Тогда они являли собой настоящее продолжение пишущей машинки, естественное и подлинное с самого начала...»

«Всё остальное в доме Джобсов было предсказуемым и простым, – с некоторым удивлением вспоминала Крисанн. – Бежевый диван, большое коричневое кресло La-Z-Boy и оттоманка, обеденный и кофейный столики из светлого дерева. Огромный телевизор занимал центральное место в гостиной, над ним висела книжная полка, на которой располагалась вся семейная коллекция примерно из пятидесяти книг (включая Книгу Иова) вместе со школьными фотографиями Стива и его сестры Патти. На одной фотографии Стив выглядел совсем круглолицым пятиклассником с хитрым наполовину прикрытым левым глазом; его красивое лицо было непослушным и очаровательным и почему-то загадочным...

В доме [Джобсов) по всей гостиной валялись коробки конфет, а на кухне, оформленной в стиле 1940-х годов, можно было всегда найти рулеты с джемом из ближайшего супермаркета. Рядом с гаражом стояла большая лодка – Стив и Патти любили кататься на водных лыжах. Ещё там жил домашний кролик, который свободно бегал вокруг дома и на заднем дворе, что меня удивляло больше всего. А когда я заглянула в родительскую спальню, то увидела две односпальные кровати, оказывается, родители Стива спали раздельно, как самая настоящая пара из телевизионных сериалов 1950-х годов. Ни о какой романтике речи не шло. Это был дом сугубо практических вещей, дом без утончённой красоты, такое место, которым, как я представляла, должны были владеть чьи-то бабушка и дедушка...»⁸⁶

Всю жизнь Стивен Джобс повторял: «По-настоящему красив лишь тот, кто красиво поступает». Но к нему самому это мало относилось. Свои поступки Стив почти всегда считал красивыми – возможно, пресловутый комплекс отвергнутого ребёнка проявлялся и так. Позже, когда Крисанн забеременела, Стив был просто взбешён. Какая уж тут красота!

Окончив школу и получив аттестат, Стив переехал в летний домик на холмах над Лос-Альтосом. Конечно, Джобс-старший опять сказал (как раньше по поводу найденной в машине марихуаны): «Только через мой труп». Но на этот раз Стив даже объяснять ничего не стал, просто хлопнул дверью.

Освободившись от прямого влияния родителей, юный Джобс быстро вошёл во вкус самых смелых (иногда небезопасных) экспериментов с «духовными практиками», привнесёнными в жизнь молодёжной революцией того времени и движением хиппи.

«Он начал эксперименты с фруктово-овощными диетами, длившиеся всю жизнь, в результате чего стал худым и нервным, как гончая. Он научился смотреть людям в глаза не мигая и подолгу молчать, внезапно прерывая молчание неожиданными словами. Эта странная смесь напряжения и отчуждённости в сочетании с волосами до плеч и редкой бородкой придавала ему вид безумного шамана. Он постоянно мелькал где-то рядом и выглядел наполовину сумасшедшим, – вспоминала Крисанн Бреннан. – Казалось, вокруг него сгущается темнота»⁸⁷.

Джобс часто в те дни слушал Баха и упорно продолжал экспериментировать с ЛСД, вовлекая в это и свою подругу. Он всерьёз считал, что кислота помогала ему понять что-то очень важное. Может, даже самое-самое важное. Что? Это он не брался объяснять. «Я, например, просто видел, как огромное поле пшеницы играет Баха. Это было самое удивительное ощущение из всех, какие я до той поры испытывал. Я чувствовал себя дирижёром этой симфонии. Я видел, как Бах идёт через поле».

Ещё он любил играть на гитаре и писал стихи.

По словам Крисанн Бреннан, Стив часто бывал жёстким и холодным (итог долгих тренировок), но при этом умел увлекать её, подчинять своей воле. «Это было просветлённое, но жестокое существо».

Однажды в самый разгар жаркого калифорнийского лета Стивен чуть не погиб, когда его красный Fiat загорелся посреди дороги. Конечно, Джобс-старший, несмотря на ссору, тут же приехал по звонку сына и забрал домой то, что осталось от автомобиля.

Но в США без машины никуда.

Срочно понадобились деньги на новую.

Торговый центр в Сан-Хосе как раз набирал (на летние каникулы) студентов, чтобы они развлекали детей, выступая перед ними в костюмах персонажей из «Алисы в Стране чудес». Менеджеру понадобились Алиса, Белый Кролик и Сумасшедший Шляпник. Конечно, Крисанн Бреннан и оба Стива устроились на эту работу.

«Мы выступали по очереди с другими людьми, потому что даже за 20 минут внутри наших плотных костюмов становилось страшно жарко и потно. – Так позже вспоминал Воз. – Мы едва могли дышать. Иногда я был Белым Кроликом, а Стив – Сумасшедшим Шляпником, иногда наоборот. Это было довольно забавно, поскольку объёмные костюмы здорово ограничивали наши движения. Помню, как однажды я изображал Сумасшедшего Шляпника, а десяток весёлых детей вокруг стали хватать меня за руки и крутить смеха ради. А я никак не мог их остановить, нам не разрешалось разговаривать с окружающими. Но меня так забавляла эта работа, что ради неё я даже сократил свои рабочие часы (Возняк занимал тогда место инженера. – Г. П., С. С.) и согласился на минимальную почасовую оплату на всю неделю. Я любил смотреть на весёлые лица детей. Мне нравилось с ними играть. А вот Стиву (Джобсу. – Г. П., С. С.) — это не очень нравилось. Он говорил мне: “Это совершенно дурацкая работа”. И добавлял: “Нам за неё почти ничего не платят”»⁸⁸.

7

«В течение четырёх лет [1973—1977] работы в компании “Hewlett – Packard”, – вспоминал Воз, – я постоянно занимался моими собственными электронными проектами. Теперь я вижу, что все эти проекты, плюс те, которые я выполнял в детстве и всё то, чему меня учил папа, были прочными нитями тех знаний, которые, сплетаясь, привели к разработке первого и второго компьютеров Apple».

В «Hewlett – Packard» Возу нравилось.

«В школе я был большим специалистом по обыкновенным логарифмическим линейкам, так что, когда впервые увидел калькулятор, был потрясён. На логарифмической линейке хорошо если вы получите точность числа хотя бы с тремя знаками после запятой. Научные калькуляторы обеспечивали десять знаков. HP 35 был первым научным калькулятором. И это был первый в истории калькулятор, который действительно можно было держать в одной руке. Он вычислял синусы, и косинусы, и тангенсы, всю тригонометрию и все логарифмические/экспоненциальные функции, которые приходится вычислять инженерам в процессе работы. Это было грандиозно».

Аллен Баум (приятель Воза) стажировался как раз в «Hewlett – Packard», разрабатывавшей калькуляторы. Он разрекламировал Воза начальству, в результате Стива вызвал на интервью вице-президент по инженерным разработкам. После вице-президента с Возом говорили подчинённые вице-президента и подчинённые подчинённых вице-президента. Но кончилось всё прекрасно: Стива пригласили проектировать научные калькуляторы.

Он только и подумал тогда: «Боже мой!»

Он и раньше был яростным поклонником компании «Hewlett – Packard», а теперь по-настоящему увяз. Он даже скопил около 400 долларов (примерно 2,8 тысячи долларов в сегодняшних ценах) на покупку калькулятора HP 35.

Тогдашние представления Воза о том, как должна быть устроена «настоящая» компания, конечно, сильно отличались от представлений Джобса. «В моём представлении компания – это как семья, сообщество, где все заботятся друг о друге». С точки зрения Стивена Возняка, компания «Hewlett – Packard» была близка к такому идеалу. Когда в 1973 году началась рецессия и многие компании активно сокращали работников, компания HP сразу нашла свой путь. Увольнениям там предпочли снижение всех зарплат на 10 процентов. Это многих устроило.

Стив Воз всегда помнил слова своего отца о том, что работа – самое важное в жизни. Хуже всего в жизни, когда работу теряешь. К тому же в компании «Hewlett – Packard» никто не обращал внимания на то, как человек одевается и какой длины волосы носит. В десять часов утра и в два часа дня там непременно устраивали перерывы на чай и кофе, во время которых можно было обменяться любыми идеями.

Воз хотел бы работать в такой компании всю жизнь.

«В “Hewlett – Packard” я стал заниматься схемами калькуляторов и тем, как они спроектированы. Я смотрел на схемы, разработанные инженерами, которые изобрели процессор этого калькулятора, и смог сам внести некоторые изменения в чипы. Компьютеры и процессоры, регистры, устройства ввода/вывода – они меня зачаровывали. В моей жизни всё шло хорошо. Я как бы отложил в сторону свои собственные планы насчёт компьютеров. Я даже упустил из виду тот факт, что микропроцессоры (мозг любого компьютера) становились всё более мощными и всё более компактными. Я перестал следить за новыми чипами, почти перестал следить за прогрессом компьютеров. Я почти перестал думать о калькуляторах как о компьютерах, хотя, конечно, они ими были. У них там внутри находились два чипа, которые вместе образовывали как бы некий микропроцессор, да, согласен, очень странный, но в те дни вы и должны были создавать такие вот странные схемы, чтобы получать странные устройства. Ваши чипы могли совершать одну операцию в каждый данный момент. Чипы были гораздо проще, вы не могли разместить больше, чем какую-то тысячу транзисторов на одном чипе, по сравнению с нынешними, вмещающими и миллиард, так что всё тогда было достаточно странным. Увлёкшись делом, я не замечал, что многое упускаю из виду»⁸⁹.