Текст книги "Нас кто-то предает"

Автор книги: Геннадий Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Сашенька! И ты здесь? Попробовал обнять ее за плечики, но Сандра увильнула.

– Я обещал прокатить вас на „Анастасии“. Пожалуйста! Моя яхта к вашим услугам, мадам! И он опять попытался обнять ее. Сандра вновь увернулась от его объятий. Демонстративно взяла Тимура за руку.

– Простите. Мы торопимся. Пойдем, Тимочка! Они присоединились к смотрителю, который поджидал их в отдалении, и двинулись дальше.

– К Черной Мельнице? – спросил Тимур.

– Наверно… – отозвалась Сандра. – Если Дамдир ждет еще…

Смотритель прислушивался к их репликам, все еще не зная, верить ему или не верить в реальность происходящего.

– „Тимочка“… – с ехидством в голосе, удивленно повторил Георгий, глядя вслед уходящим.

– Жорик! – раздалось снизу от причалов. Георгий оглянулся. Возле „Анастасии“ стоял уже знакомый нам пижон в белоснежном костюме. Двое телохранителей скучали невдалеке. Георгий спустился с набережной. Хмуро спросил:

– Ты ж позавчера приходил. Или забыл? Тот улыбнулся ясно, белозубо и нагло:

– Жорик! Безудержная инфляция в мире капитала, равно как и рост цен на предметы второй, третьей и первой необходимости, вынуждает нас…

Георгий хмуро слушал, выкладывая из ведерка какие-то железки, которые он отмачивал в керосине. Керосин был грязный, весь в радужных разводах.

– Короче. С сегодняшнего дня наши услуги стоят дороже. Врубаешься, Жорик?

– Я тебе не „Жорик“! – сказал вдруг Георгий и выплеснул содержимое ведерка в физиономию бело-костюмного пижона.

Тот взвыл, схватившись за лицо, заляпанное грязной жижей.

Георгий подскочил и от всей души влепил вымогателю в ухо.

Пижон кувырнулся в воду.

Телохранители уже спешили к Георгию.

Георгий схватил багор и с воинственным кличем бросился им навстречу.

На крик обернулись владельцы других лодок, оказавшиеся в этот час на причале.

Георгий уже схлестнулся с вымогателями.

Один из них, получив удар багром, все же, падая, сумел вырвать оружие из рук Георгия, и теперь второй – с удовольствием и мастерски – избивал Тимкиного брата.

Пронесся свист над причалами.

Вымогатель оглянулся. На него, кто чем вооружившись, бежали дотоле смиренные данники.

Он бросился бежать, но не сумел. Георгий, с разбитым лицом, с заплывшим глазом, прыгнул на него и они вновь покатились по песку.

Белокостюмный под шумок уплывал по-собачьи с места сражения. Он оглядывался со страхом.

Тимка и Сандра смотрели сверху на развалины Черной Мельницы. Растерянность была на их лицах.

– Давай все-таки попробуем! – неуверенно сказал Тимка.

– Ага! И они побежали по тропинке вниз. Когда, преодолев заросли колючего кустарника они почти уже достигли цели и подняли глаза, Черная Мельница (не развалины) вся открылась их взорам. Шумела вода в сливе. Было тихо.

Смотритель, гораздо отставший от молодых, еще воевал с зарослями.

У него на глазах Сандра и Тимур вошли в окованную железом дверь и скрылись во мраке. Медленно и важно дверь закрылась за ними.

Смотритель наконец тоже выбрался. Подбежал. Дверь, ведущая внутрь развалин Черной Мельницы была заколочена позеленелыми древними досками. Дремучая ржавчина покрывала железные скрепы. Огромный, черный от древности замок густо оброс мохом.

– Тимур! – Смотритель в почти детском отчаянии подергал дверь. – Где вы? Прислушался. Никто не отвечал. Цвиркнула птичка над головой и какнула смотрителю на плечо.

– Свистни, – попросил Тимка. Негромкий призывный свист Сандры гулко разнесся под сводами мельницы. Дамдир выглянул, сжимая в руке обнаженный меч.

– Дамдир! Миленький! Ты тут?

Дамдир сдержанно, но обрадовано улыбнулся.

Подскакали ко рву. Привязали лошадей. Подошли, и ужас нарисовался на лицах у всех, Даже Дамдир смотрел в ров со страхом в глазах. Там по-прежнему кишели, царапая стены рва когтями, роняя слюну и скаля кривые, страшные зубы зверочеловеки Лавениуса.

– Т-т-тимочка! – прямо-таки сотрясалась от страха Сандра. – Как же мы? Что же это такое? Тимур добыл из-за пазухи дудочку свою. Заиграл. Зверолюди угомонились.

– Не бойтесь, – сказал Тимка, как говорил когда-то горбун. – Их взяли детьми. Это колыбельная. Они до сих пор помнят свою колыбельную. Видите?

Он снова заиграл.

– Спускайте лестницу. Я буду играть. Они никого не тронут. Переберемся на ту сторону! – говорил Тимка на краткое время отрываясь от игры.

Спустили лестницу, и вначале Дамдир, а потом и Сандра слезли на дно рва. Последним спустился Тимур, не переставая играть.

Сандра стояла, окоченев от страха. Зверолюди ластились к ней, просили погладить.

Дамдир приладил лесенку к противоположной стенке рва. Последним выбрался Тимур. Подняли лестницу, Тимур кончил играть, и зверолюди, почувствовав, что их обманули, взвыли от ярости, бросились на стену рва.

– Вот сейчас я, наверно, точно поседела! – сказала Сандра. – Погляди.

– Ничего ты не поседела! – отвечал Тимур. А вот как с твоими волосами быть? Не могла подлиннее отпустить! У Эрики во-о какие!

– Ну и иди к своей Эрике! У меня, между прочим, градуированное каре! И еще, между прочим… Вот! – Она жестом фокусника извлекла из полиэтиленовой сумки с надписью „Березка“ белокурый парик. – У Ольги Кудряшовой увела! Она все равно не носит.

– Ух ты! – не сдержал восхищения Тимур. – Вот умница! Слушай! – Он посмотрел на нее как бы новым взглядом. – Ты и правда умница.

– Спасибо! – иронически надула губки Сандра. – Только сейчас догадался?

– Ты и умница, и красавица… почти как Эрика! – подначил ее Тимур.

– Ща ка-ак дам!

Тем временем Тимур открыл потайную дверь в крепостной стене, и, тревожно озираясь, они проникли в винный подвал.

– Придется, Дамдир, ждать… – словно бы извиняясь, сказал Тимур. – Не знаю, сколько. Или я, или Сандра, или такой, с горбом, придет. „Змея и Роза“ – это наше слово.

– Иди, – кратко отозвался Дамдир. – Я умею ждать. Ее, – он кивнул в сторону Сандры, – береги.

– Не знаю, Дамдир. Как получится. Мы такое придумали… Сам не знаю, как получится. Главное что? Чтобы свадьбы Десебра и Эрики не было, так? Так. Ну а остальное – как получится. Посмотрим. Пойдем, Сандра!

Сандра накинула свое пончо. Она волновалась. – А почему, Тимочка, – шепотом говорила она, – я когда вот это пончо в лагерь принесла, оно такое, как будто вылинявшее было, а сейчас опять яркое? Ты не знаешь, почему это, Тимочка?

– Ты помолчишь? Трещишь, прямо как эта… как Эрика.

– Еще раз вспомнишь ее, точно говорю, в лоб схлопочешь! Ты мне дай только до этой Эрики добраться, я ей скажу пару ласковых!

– Тсс!

Два воина, погромыхивая древками копий по камням лестницы, спустились мимо Тимура и Сандры, пошли по коридору.

Они торопливо и осторожно побежали по лестнице, ведущей вверх, к Старой башне.

На площадке, где Тимур с горбуном остановили тибериадца, Тимур замер, прислушался, а затем условно постучал в дверь каморки.

Горбун тотчас открыл.

Тибериадец вскочил – стоял по стойке „смирно“, а глазами „начальство“.

– А-а… – сказал ему Тимур. – Ну? Сколько коров насчитал? – Десять! – явно все еще не веря в случившееся, ликующим шепотом выкрикнул тибериадец.

– Ну, теперь заживешь…

Тимур отозвал горбуна к окну, и они стали быстро переговариваться о чем-то.

Тибериадец глядел выпученными глазами на Сандру, затем выпалил в несказанном удивлении, восторге почтительном страхе:

– Эрика! – У-у-ух! Н-н-надоели же вы мне со своей Эрикой! – возмущенно высказалась Сандра, – Ща-а ка-ак брошу все! И уйду! Сами кувыркайтесь тут без меня! „Эрика… Эрика…“– Эрика! – уже утвердительно-радостно и тупо повторил тибериадец, за неимением начальства пожирая глазами Сандру.

Горбун беззвучно выскользнул в дверь. Тимур закрыл засов.

– Ну вот, сейчас самое главное… – сказал он Сандре. – Сумеет он швеек уговорить или нет. Боишься?

– Не-е… – храбрясь, ответила девочка.

– Боишься. Я и сам боюсь. Коленка вон почему-то прыгает. Ты только не вздумай пить у нее там, из кувшина! Потерпи. Я ж тебе рассказывал, какое зелье они подмешивают? Главное сейчас – сумеет он их уговорить или нет?

– Ты, может, помолчал бы? Трещишь, прямо как эта… Эрика! Тимур усмехнулся:

– Она тебе понравится, вот увидишь. Только не забудь сказать ей „Змея и Роза“. А то звезданет чем-нибудь! Меня чуть тарелкой не убила! – В голосе его звучало нечто похожее на восхищение.

– Уж что-то ты чересчур много говоришь об этой… Влюбился, что ли? – Тимка посмотрел на Сандру и сказал очень по-взрослому:

– Дурочка! Она же просто на тебя похожа.

– То-то же, – удовлетворенно отозвалась Сандра, но видно было, что румянец радости и смущения выступил у нее на щеках.

Раздался условный стук в дверь.

Тибериадец вскочил, встал по стойке „смирно“.

Тимур отодвинул засов. Горбун впихнул в каморку девушку, шумно дышащую от волнения, перепуганную; в руках она сжимала кошель с деньгами.

– Быстро! Надевай ее накидку! – скомандовал горбун Сандре.

Сандра накинула на голову покрывало девушки. Оно почти совсем скрыло лицо Сандры.

От дверей Сандра вдруг вернулась, быстро поцеловала Тимку в щеку:

– Пока, Тимочка!

– Пока! Ни пуха ни пера!

– К черту, Тимочка!

И исчезла.

Горбун перекрестился.

Белошвейка сидела возле стола, вся еще окоченевшая от страха и волнения. Пораженно взирала на кошель с монетами.

Тибериадец присел рядом, глянул ей в лицо. Показал свой кошель. По размеру он был точно такой же, как и у белошвейки.

– Десять коров, – сказал он нежно и вкрадчиво. И показал на свой кошель. – Десять коров… – И показал на кошелек девушки. Ткнул пальцем в оба кошелька и, как великое открытие, сообщил: – Десять и десять – два раза по десять коров? А? – И уставился на девушку.

Похоже, что это было предложение руки и сердца.

Впереди шел вооруженный воин. За ним три женщины осторожно и аккуратно несли свадебный наряд Эрики.

Замыкали шествие еще два воина. Сандра несла подол платья. Загремели засовы. Воин вступил в комнату Эрики.

– Приказано примерить, – объявил воин.

– Не буду ничего мерить! – Эрика стояла с грозно занесенной рукой. В руке – длинная острая вилка для мяса. – Сделаешь шаг – я убью себя!

– Погоди! – сказала Сандра, появляясь из-за плеча воина. – Дай я с ней поговорю! – И бесстрашно приблизилась к Эрике.

Эрика смотрела на нее с некоторой ошалелостью во взоре.

– „Змея и Роза“, – громко прошептала Сандра, повернувшись спиной к дверям и лицом к Эрике. – Давай быстренько примеряй!

Выволокла на середину комнаты ширму, которая отделяла ложе наследницы престола от посторонних взглядов. Громко крикнула:

– Вносите! – А воину, по-прежнему стоящему у дверей, сказала: – Я думаю, вам необязательно видеть, как невеста Десебра примеряет платье?

Тот напрягся, пытаясь осмыслить чересчур витиеватую для его разумения фразу, потом, когда понял, о чем речь, чрезвычайно этому обстоятельству обрадовался, глупо, во весь рот заулыбался. Дважды стукнул копьем об пол, трижды пристукнул каблуками, повернулся и вышел за дверь.

Женщины внесли платье, повесили его на ширму.

За ширмой шло переодевание.

– А это как застегивается? – шепотом спрашивала Сандра, уже влезши в платье Эрики. – Во дикари! Нет чтоб „молнию“ обыкновенную… А здесь завязочки, что ли?

Эрика тоже переодевалась, часто, молча и удивленно взглядывая на Сандру.

Наконец Эрика накинула пончо и накидку. Сандра облачилась в монашеское одеяние Эрики.

Котенок – черный с белым – сидел неподалеку и со всевозрастающим беспокойством глядел то на Эрику, то на Сандру. Похоже, он был в недоумении.

Наконец Сандра достала парик, надела на голову.

Котенок перевел взгляд с Сандры на Эрику, с Эрики на Сандру, горестно вдруг заверещал и, срываясь, стал карабкаться вверх по шторе.

Можно было понять котенка: где – Сандра, где – Эрика, невозможно стало разобрать.

– Ты чем глаза рисуешь? – деловито осведомилась Сандра, поглядевшись в зеркало. – Тоже мне „зеркало“! Ничего не разглядишь! – подышала на полированный серебряный диск, потерла рукавом.

Подвела глаза.

– Ну все! Подать сюда Десебра! – Сандра расхохоталась. Засмеялась и Эрика.

– Если бы я не знала, что у меня нет родной сестры…

– Ладно, сестричка! Тебе пора тикать отседа!

– „Отседа“? – не поняла Эрика.

– Ну отсюдова! И смотри, если узнаю, что ты Тимочку охмуряешь, я тебе глазенки-то вот этими самыми ноготочками… фрр! – Она издала некий кошачий звук.

– Ой! – воскликнула Эрика. – Какие у тебя ногти! Ты их покрасила чем-то?

– Обычный маникюр. Ну, давай-давай, подружка! Тебя там ждут!

„Примерка“ окончилась, и женщины (Эрика, разумеется, в их числе) столь же церемонно понесли платье вниз по лестнице.

На площадке их поджидал горбун. Эрика постучала в дверь каморки. Тотчас оттуда выскочила разрумянившаяся белошвейка. Вслед ей замаячила в дверях глуповато-влюбленная физиономия тибериадца.

– Так мы сговорились, Квестра? Дверь перед его носом захлопнулась.

Десебр в волнении бегал по залу. Януар скромно стоял возле стола.

– Тем не менее все именно так, чтимый из чтимых… – говорил Януар, то и дело поворачивая лицо вслед за мельтешащим наместником. – Когорта Априла позорно бежит. Если они будут бежать так же резво, завтра к полудню дикари Даута будут у стен Перхлонеса.

– Априла – на копья ограды! Во главе латников пусть встанет Мартос! Арбалетчики этого… германца… пусть цепью стоят позади строя. Каждый, повернувший коня, – изменник! Пусть его и постигнет кара достойная изменника!

Януар довольно прохладно слушал распоряжения Десебра.

– Твое решение, как всегда, мудрое, чтимый из чтимых. Но, осмелюсь сказать, одной воинской мудрости сейчас недостаточно.

– Что ты хочешь?

– Поторопись со свадьбой, Десебр! Это единственное, что остановит сброд Даута. Это единственное, что спасет Перхлонес! Уже сегодня вечером ты должен быть обвенчан с наследницей Даута. Только это, чтимый из чтимых, спасет Перхлонес!

Десебр досадливо поморщился:

– Сознайся, у тебя в роду наверняка были сводники. Эта… Эрика… она уже отведала снадобий Лавениуса?

– Час назад мне донесли: она выпила целый кувшин воды и после этого съела весь обед.

– Ну и что? Как она ведет себя после этого!

– Она же не кошка. Страсть сжигает ее изнутри. Ты вскоре убедишься в этом и сам. Я видел ее сегодня. Она прекрасна, чтимый из чтимых.

Десебр все же еще колебался.

– Вместо того, чтобы вместе с моими латниками крошить дикарей Даута, я буду стоять под венцом, дышать благовониями и слушать бормотания святого отца?

– После этого, воля твоя, можешь крошить кого хочешь и сколько хочешь. Если тебе так уж нравится это… Но я – я пошлю тогда людей в порядки Даута и они будут кричать: „Против кого мы подняли копья! Мы подняли копья против Эрики и богом данного супруга ее Десебра! Это против воли небес!“ Мои люди знают, что кричать. Не сомневайся, чтимый из чтимых.

– Ладно! – оскалился Десебр. – Давай распоряжения! Но пусть все будет быстро и коротко.

– Я повинуюсь, чтимый! – Януар, явно обрадованный, выскочил из дверей. Заторопился по коридорам к себе.

Белошвейки (и Эрика в их числе) церемонно и бережно несли по коридорам свадебное платье наследницы престола.

Остановились ненадолго возле одной из дверей.

Страж посмотрел, казалось, подозрительно. Открыл после некоторого колебания, услышав от старшей „Змея и Небо“, – стал открывать замок.

За дверью был монастырский дворик. И их ждала, с трудом скрывая нетерпение, пожилая монахиня, наверное, настоятельница. Просияла, увидев Эрику.

Столь же церемонно и торжественно платье пронесли через двор, к одной из дверей.

Януар стоял, склонившись над столом, что-то рассматривая в сильное увеличительное стекло, вдруг распахнулась дверь и воины вволокли Тимура.

– Господин! Мы поймали его! Он пытался убежать. Это лазутчик Даута!

– Лазутчик Даута? – изобразил удивление Януар. – Это правда? Ты лазутчик Даута?

Тимур глядел на Януара одним глазом, поскольку второй заливала кровь из раны на лбу.

– Вели своим людям отпустить меня! – сказал Тимур и дернулся. Воины держали крепко. Януар сделал знак, его отпустили.

– Вели оставить нас одних. Януар удивился:

– Ну что ж…

Те удалились. Тимур достал из-за пазухи донесение Детры, протянул Януару.

– О-о! – не скрыл изумления Януар. – И давно ты от Детры?

– Я выехал из Кумрата, когда солнце еще не взошло.

– В Кумрате все спокойно? Детра жива-здорова?

– В Кумрате все спокойно. Детра жива и здорова. Если она написала письмо…

– Ну, письмо… Письмо она могла написать заранее. „Пусть этот мальчик придет опять“, – пишет Детра. Это про тебя?

– Наверное. Не знаю.

– „Пусть этот мальчик придет опять…“ – повторил Януар. – А что прикажешь мне делать, если „этого мальчика“ я к Детре не посылал? – Лицо его мгновенно изменилось, он хлопнул в ладони, и в дверях возникла стража. – Извини, Далмат. Тебе придется умереть. Мои люди скакали, к сожалению, быстрее, чем ты, и они рассказали мне про мальчика по имени Далмат, из-за которого погибла Детра. Тебе придется умереть, но прежде ты мне кое-что расскажешь, не так ли? Не обессудь, я сейчас очень занят – Десебр, понимаешь ли, женится, так что придется тебе пока поскучать без меня. Ты всегда такой молчаливый, Далмат?

Тимур молчал.

– Ну, мы еще поговорим, я не сомневаюсь.

Воины схватили Тимура и потащили вон. Горбун, оказавшийся неподалеку, в ужасе и отчаянии втиснулся в какую-то щель.

Когда Тимура протащили мимо, он, выждав немного, последовал за стражей.

Затем, очень скоро, тем же коридором пробежал назад, торопясь в подвал, к Дамдиру.

Дамдир вскочил, обнажив меч.

– Далмата схватили!

– Ты, я вижу, из Цаха? – спрашивал Тимур у воина, сторожившего вход в зарешеченную каморку. Тот молчал. – Вижу, из Цаха. У тебя на лице написано: „Я родился в Цахе!“

Тот каменно молчал. – Слушай! А вот ты такую песенку слышал? – Тимур полез за дудочкой. Заиграл колыбельную.

Посредине коридора, едва заметная, лежала тонкая волосяная петля.

Стражник дозором обходил вверенный ему участок. Вдруг как подкошенный рухнул наземь! С необыкновенной быстротой заскользил на боку и скрылся за поворотом коридора.

Чья-то рука быстро высунулась из-за угла и подобрала оброненную алебарду. Дамдир примерял фаларийские шлем и плащ…

Цахец, охранявший Тимура, отставив алебарду к стене, сидел уже на полу и заливался слезами. Тимур играл колыбельную.

– Так дело не пойдет… – сказал Тимур. – Ну что ты уселся и ревешь? Лучше бы дверку открыл! Тот каменно молчал, слизывая слезы с усов. И снова зазвучала колыбельная. Цахец слушал, совсем уж расслабленный. Не замечая даже, как чья-то рука отстегнула с его пояса ключ.

…Как рука эта открыла замок на решетках…

Потом его, словно тяжелобольного, подняли на ноги – колыбельная все звучала и звучала.

Провели в каморку, усадили на место Тимура и закрыли замок снова.

Колыбельная еще позвучала немного и затихла в глубине коридора. Охранник очнулся, возмущенно взрычал, бросился трясти решетку.

Дамдир, горбун и Тимур крались по коридорам в глубь замка.

В небольшой замковой церкви было не сказать что битком народа: десятка полтора сановников, с десяток дам, десятка три-четыре стражников, неизвестно от кого плотной цепью опоясавших собрание.

– Согласен… – бурчливо и быстро ответил на вопрос священника Десебр и покосился на невесту. Ему явно хотелось разглядеть лицо Сандры, скрывающееся за фатой.

– Согласна ли ты, Эрика, дочь Даута, взять в мужья Десебра, наместника солнцеподобной Фаларии в Перхлонесе?

Сандра вдруг откинула вуаль с лица. Десебр глянул, и явное одобрение нарисовалось на его лице. Совсем другое дело. Януар, который хоть и глядел сбоку, но сразу же почувствовал что-то неладное. Сандра, конечно, была очень похожа на Эрику, но все же это была не Эрика.

– Нет, дядечка! – нахально сказала Сандра. – Не согласна я брать в мужи вот их! – Она кивнула в сторону Десебра. – Во-первых, он старый, во-вторых, противный, а в-третьих, он хочет в жены какую-то Эрику, дочь Даута, а я не Эрика. Компренэ ву?

Десебр в ярости оглянулся на Януара. На Януаре не было лица. Он не знал, что делать. Потом замахал: давай, дескать, там разберемся!

– Не слушай ее, святой отец! – властно сказал Десебр. – Эрика немного не в себе от волнения.

– Сам ты не в себе! – возмутилась Сандра.

– Продолжай, сказано!

Испуганный священник быстро проговорил:

– А теперь в знак того, что судьбы ваши отныне и навеки слиты воедино, соедините ваши руки.

Десебр протянул правую руку. Сандра спрятала руку за спину.

Но тут же закряхтела от боли – Януар сзади, силой, тащил ее ладонь к ладони Десебра.

– Что за дела? – закричала Сандра. – Я не Эрика! Не желаю соединять руки с этим маразматиком!

– Соедините ваши руки, дочь моя! – почти умоляюще сказал священник.

– А-а! – вскричал в ярости Десебр и вдруг затряс правой рукой, кисть которой была насквозь пробита стрелой, пущенной с хоров, – Стража!

– Ага-га! – ликующе заорала Сандра и выскочила на церковное возвышение. – Выкусил? – И вдруг сорвала с себя парик. Скинула платье, оставшись в джинсах и фирменной маечке в обтяжку.

Собравшиеся завопили от суеверного ужаса.

– Ведьма!

– Это не Эрика!

– Взять ее! Стража!

Дамдир выстрелил еще раз – теперь уже в Януара – и тотчас спрыгнул с хоров, обнажая меч. Тимур тоже брякнулся рядом с Сандрой.

– Теперь тикаем! Дамдир! Уходим! Отбиваясь от наседающих латников, Дамдир стал прикрывать отход Тимура и Сандры.

– Сюда! Сюда! – показывал им дорогу горбун. Внезапно из-за какого-то закоулка вывалилась куча стражников. Тимура схватили. Он вырвался, оставив в руках у стражников чуть ли не половину рубахи.

Из-за пазухи вылетела и покатилась по полу дудочка. Кто-то на нее в пылу борьбы наступил, и она рассыпалась прахом.

Сандра колотила алебардой куда попало – закрыв глаза.

Тимур шуровал копьем, как кочергой, не подпуская к себе близко воинов Десебра.

Вдруг латники посыпались в разные стороны. Это тибериадец-коровий владелец – ворвался в гущу боя, расшвыривая латников.

– Где Квестра? – орал он. Лицо его было уже разбито, и глаз наглухо заплыл. Он опять, на удивление, был похож на Георгия. И даже клик издавал точно такой же.

Бросились вниз, к винному подвалу.

Число преследователей увеличивалось с каждой минутой.

Дамдир был уже весь в крови.

Ворвались в подвал. Успели захлопнуть дверь и вдвинуть засов.

Тотчас же дверь стала содрогаться от ударов. Под сводами подвала гудело.

Дамдир выбил нижнюю бочку из многоэтажного штабеля – бочки посыпались, загромождая преследователям дорогу.

– Квестра! Где моя Квестра? – спрашивал тибериадец.

– А где Эрика? – спросила Сандра.

– С ней нормально. За нее не бойся. Слушай! – Тимур все в большей панике хлопал себя по бокам и карманам. – Дудка! Где дудка?! Я потерял дудку! Дамдир!

Все тотчас глянули в ров, где волновались в предвкушении пиршества зверолюди.

– Нам не выбраться отсюда! Горбун посмотрел вдруг странно: глаза его загорелись сумасшедшим вдохновенным светом.

– Я отвлеку этих! – крикнул он, показав на зверолюдей, и побежал вдоль рва. Большинство существ бросились за ним, но штук пять осталось.

– Прощайте! – послышался крик горбуна, и все увидели, что горбун прыгнул в ров.

Тотчас вскипела дикая свара в том конце рва. Зверолюди, остававшиеся возле отряда, тоже кинулись туда, где терзали тело бедного горбуна.

– Быстро! Лесенку! Спустили лестницу.

Переставили лестницу к противоположному скату рва, стали выбираться.

– Дамдир! – крикнул Тимур, выбравшись на ту сторону рва.

Дамдир отчаянно бился в узкой двери, ведущей из винного подвала наружу.

– Уходи, Далмат! Прощай! Прощай, Сандра!

– Дамдирчик! Миленький! – Слезы ручьем текли по лицу Сандры.

Подскакал тибериадец. Бесцеремонно подхватил ее под мышки, усадил на коня.

Из ворот замка появился новый отряд преследователей. На конях. С арбалетами.

Дамдира смяли. Он упал, и через его труп бросились ко рву преследователи. Некоторые, самые азартные, стали прыгать в ров. Тут же дикие вопли, алчное рычание, мольбы и проклятия огласили воздух.

Тибериадец, Тимур и Сандра успешно отрывались от погони.

Они не могли знать, что другой отряд преследователей идет им наперерез.

Тибериадец заметил это слишком поздно.

– Не успеем! – уныло сказал он, остановил коня и вынул меч. – Вы! – обратился он к Тимуру и Сандре. – По этой тропе! Они нас еще не видят. Может быть, сумеете!

– А как же ты? А твои коровы?

– Мои коровы при мне! – Тибериадец похлопал себя по боку и дал шпоры коню.

Тимур и Сандра кубарем слетели с коней, бросились по тропе, которая через кустарник большой дугой выходила к окраине города.

Они бежали что было сил.

Они бежали из последних сил.

Они бежали и уже чувствовали, что обманули погоню, и уже улыбались друг другу.

Арбалетчик с высокого холма видел, как они бегут. Спрыгнул с коня. Воткнул в землю двурогое фаларийское копье, как рогатину. В развилку копья пристроил арбалет.

– Ведьма!

Тщательно и неспешно прицелился. Выстрелил.

Стрела полетела.

Тимур и Сандра бежали теперь уже почти весело. Они не знали, что стрела летит…

…Летит над кустарником и над лугами с копнами сена…

…На фоне деревьев…

…На фоне домов – заурядных пятиэтажек, которые на рассвете казались даже красивыми…

…Вдоль улицы, в конце которой заворачивал, громыхая, первый утренний трамвай…

Они добежали.

Сандра обняла ствол чинары и от усталости села. Тимур обнял чинару у нее над головой, тяжело дыша и улыбаясь.

– ТИМОЧКА!!! – в ужасе и отчаянии крикнула Сандра.

Тимочка замер, обнимая руками ствол дерева. Стрела арбалета пригвоздила его к чинаре, пробив насквозь.

Когда через несколько мгновений он сполз назад, в стволе остался торчать обломок стрелы.

       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Тимочка! Тимочка… Ты ведь живой? Ты должен быть живой! – Сандра плакала над ним, Тимур слушал ее плач и нежные слова сквозь невыразимо прекрасную музыку и невыразимо прекрасные цветовые пятна, которые роились и переливались у него перед глазами. – Тимочка! Ну очнись же! Как я теперь без тебя, Тимочка?!

И он открыл глаза.

– Ф-фу! Наконец-то! – с несказанным облегчением сказала Сандра. Лицо ее было заревано. – Я тут чуть не расплакалась из-за тебя.

Она в изнеможении от усталости и счастья опрокинулась на траву и тоже стала смотреть в небо.

В небе плыли облака. Пролетела чайка.

– А вообще-то интересно, Тимочка. Что великий царь Даут Мудрый подарит нам на свадьбу? – спросила Сандра.

И с искренним интересом повернула лицо к Тимуру в ожидании ответа.