Текст книги "Холод (СИ)"

Автор книги: Геннадий Стройков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Есть немного.

– Что везёте?

– Зерно, пшеница. Семьдесят тонн. Это куда мы попали?

Объяснили ситуацию. Они – натуру не переломишь. Мы-де и так проживём, и к вам ехать ещё подумаем! Не, ребята. Никакой демократии. Если ещё не поняли, объясним. Один за монтировкой потянулся. Очередь на два патрона в воздух.

– Лежать! Мать вашу! Кому сказал!

Последнему, кто не успел, прикладом по рёбрам. Ничего личного. Семьдесят тонн зерна. Это же как боженька напрягся для такого подарка!

– Ещё раз по буквам. Здесь холодно. Сейчас вот тридцать два градуса ниже нуля. Сухо и ветра нет. Потому и не чувствуется. Одни вы замёрзнете, как только кончится всё, что горит. У нас община. Каждому по способностям, от каждого по труду. Вот если бы вы везли золото – честно говорю, даже бы и не напрягался. У нас завались рыбы. С зеленью дефицита нет. Пока мука есть, консервы. Вот водки много. Почти три тысячи бутылок. Так что у вас две дороги. Первая, грузитесь в машины и едите следом или мы вам ставим палатку. В ней печку на солярке и оставляем бочку топлива. Сидите, ждите следующих страдальцев. Вот так!

Наверное, про водку был решающий аргумент. Про то, что ключи от контейнера, где она хранится, бабы берегут пуще зеницы ока, умолчал.

Вот проблема. Был нормальный коллектив. Теперь эти как пить дать воду мутить начнут. А впрочем, уже интернационал: и финны, и итальянцы, и вот братья-славяне.

– Кстати, а чем вы ребята таким ярким пуляли?

– Так Микола в кузове два центнера фейерверков вёз, кум в лавке торгует. Вот штук десять ракет и запустили!

Домики кончились. Поэтому поставили самодельную палатку. В неё печку с капельной горелкой на солярке. Табличку с надписью на пяти языках и пиктограммой. Будем через две недели. Сверху приделали отражатели. Ночью по-любому на фарах будут. Заметят.

Против ожиданий, с украинцами хлопот не было. Да и с остальными тоже. Монашки те вообще, выяснив, что это точно не ад, успокоились. Финны к нашему приезду были трезвые как стёклышко, и все наличные мужики с нами во главе безропотно долбили проруби для похорон. Потом занялись мародёркой. Всё, что особо ценное, навьючили на трайлеры и «КамАЗ».

Когда отъезжали от стоянки финнов, я обратил внимание. В сторонке валялись разбросанные пивные банки. Подошёл. Так, это уже через края интересно! На ближайшей промежуточной стоянке осторожно поинтересовался у одного из них: из чего стреляли? Нормально! Вся компания, кроме трёх водителей фуры и автоцистерны, члены стрелкового клуба. Что характерно: и мужики, и, простите, бабы. Ехали в свой законный выходной пострелять. Оружие разнообразное. Но общее одно. Всё под натовскую пятёрку. Им патроны государство немеряно бесплатно выделяет. В рамках обороны от восточного соседа. Все, включая и женщин, в этой компании, раз в год проходят военные сборы. А пострелять, практически раз в неделю. Вот так, готовый взвод. Спаянный и спитый. И ещё пять копеек – все сносно разговаривают по-русски. По дороге прояснили им ситуацию. Сошлись во мнении, что как военная часть им цены в наших условиях нет. Договорились дружить нациями.

Посёлок рос как на дрожжах. Хорошо, что предусмотрительно строили с запасом на будущее. Сильно тесниться не пришлось. Так что у нас ближайшие две недели из времяпрепровождения – это днём строительство, а вечером планирование войны.

Тут одна мыслишка в голову пришла. Я с этим японским офицером по вечерам начал беседы беседовать. И для знания языка полезно и ещё, что важно: живут они почти сто лет в отрыве от родины. Самурайский дух несколько повыветрился. Всякие противоречия и заморочки накопились. Вот что-то такое я и искал. Одно, когда тобой командуют по праву рождения, другое, когда командир в своё время был назначен. Если в армии на Земле, у тебя есть какая-никакая перспектива карьерного роста, то тут всё глухо. В средневековые времена бывало, что самураи мочили своих, кто там у них в князьях ходил, и занимали освобождённое место, а сейчас кончил молодой человек военное училище с отличием, пришёл в часть, а там старый пенёк сидит и к светлому будущему дорогу намертво закрывает. Здесь и того интересней. Сын полковника наследует его должность и положение, хотя по жизни туп как пробка и ничем, кроме выпивки, не интересуется. Вот наш, например. В четвёртом поколении моряк, а сидит на мичманской должности. И помер бы на ней, если бы нас не принесло. И таких там много. Очень интересная информация про авианосец. Его занесло в середине Второй мировой войны. Экипаж, когда узнал, что попал к соплеменникам, суетиться не стал, за что и получил. Командир со всеми старшими офицерами куда-то пропал. А остальных держат в чёрном теле. Особенно недовольны лётчики и их дети. В небо они попадают крайне редко, раз или два в год. Навыки посадки на палубу практически утеряны. Хотя сам по себе корабль содержится в идеальном порядке. Он в своё время шёл из метрополии, перевозил не только свои двадцать самолётов, но в трюме ещё тридцать для пополнения авиасоединений других кораблей. Ещё запчасти, в том числе сто двигателей. Наш современный автомобильный бензин вполне для них подходит. А вот его у японцев хоть залейся. Три или четыре танкера под горлышко.

В свете этой информации сделал предложение на очередном совещании по поводу военного планирования: по теплу попытаться отжать авианосец вместе с командой у японцев. Они, когда лёд уходит, по весне делают променад. При этом пару самолётов всё же выпускают, но те садятся уже на берегу. Вот и провернуть экспроприацию. Мы по-любому команде лучшую участь обеспечим.

Тут встаёт щекотливый вопрос. Предательство. Что это? Одно дело, когда за спиной родина в лице мамы с папой и прочих родственников, у которых в результате твоих действий в перспективе геноцид. Совсем другое, когда ты посылаешь в известное место начальника, которому до тебя нет никакого дела и основным занятием ему служат развлечения в гареме. Тем более на памяти пример участи старших офицеров и ещё некоторых людей из японской диаспоры попавших позже. Моряки с канонерки, в принципе, всех собирали и потом, если кто бесследно потом пропадал, невольно это отслеживали.

В рамках этого мероприятия предложили японцам влиться в наше интернациональное сообщество на правах автономии.

А пока заняться организацией подготовки к летней рыбалке. Хотелось бы заиметь небольшой сейнер, а лучше два. И ловить сетями. Опять же, тут киты шастают. Это сейчас у нас всё хорошо. А ведь всякое на голову может упасть. Предоставили им домик. Они первое время шугались, а потом привыкли. Даже с монашками начали заигрывать. Те как из одного детсадика: девицы крупные и светловолосые. В общем, тихой сапой, не мытьём так катаньем.

Позже выяснилось про нашего японца. Сам рассказал. Года четыре назад с Европы попала к ним девушка, тоже из Японии. Очень она ему приглянулась. Но попала в гарем и там сгинула. Так что и личный фактор присутствует.

Тут во время очередного планового визита к викингам шаман объявил, что одна из ближайших гор собирается опять активизироваться. Он, конечно, не так сказал. Дословный перевод: родить. И это та гора, с которой ульяновские прибыли. Кашу маслом не испортишь. Привезли сладкое не только собственно шаману, но и практически всем по маленькой шоколадке, а досталось. На викингов у нас были обширные планы, потому и прикармливали. В принципе, с продовольствием на данном этапе вопросов не было. Но люди, их спасти – это главное.

Заодно предложил провести настоящие учения. В сущности, войсковую операцию. С выдвижением всех наличных сил прикрытия. У нас, кстати, ещё пара пикапов появилась, вот один из них закрыли композитной бронёй. Это лист металла три миллиметра, потом пенопласт десять миллиметров. Затем лист стеклопластика два миллиметра и в завершение опять лист металла. С пятисот метров держит крупнокалиберные пули. В кузов установили танковый пулемёт. Второй в кузове, четыре стрелка. Для них амбразуры по кругу.

Поехали, оба автобуса, их, кстати, перекрасили в белый цвет. Два трайлера. «КамАЗ» с РЛС. Эти пикапы и мой «Амарок». «Джимни» с эхолотом. И в последний момент бешеный «Мерседес». Иначе в разговорах его не называли. Колонна получилась солидная. Вместе с финнами ещё восемь человек автоматчиков из наших. Практически стандартный взвод. Снайперские винтовки отдали финнам. Сергей на пулемёте. Ну и ещё десять человек, включая меня, группа поддержки. Водители, механик и так далее.

«Джимни» с эхолотом позволял ехать, не опасаясь попасть в полынью. Лёд начинал истончаться практически за километр. Так что скорость держали километров девяносто.

Ехали напрямую, и ещё засветло прибыли. После нас здесь никто не был. Все следы целы, немного разгладило слабым местным ветерком. А сейчас опять полный штиль. Мороз слегка за тридцать. Финны начали отрабатывать выход из автобуса, разворачивание и перемещение. С собой за плечами лист металла с упорами. Они за него прячутся. И правда, на льду не окопаешься. А жить по-любому хочется. Так что им тепло, можно сказать, даже жарко.

Отвык я спать на автобусных сиденьях. Лежу, дремлю. Не спиться, и всё тут. Вышел, проверил оба парных патруля. Ходят и бдят. Дошёл до «КамАЗа». Один оператор смотрит на экран, второй спит.

– Что там?

– Всё нормально!

– Это хорошо.

У них кипятильник, кофе. Налил, сижу, тоже смотрю на экран. Вот от края отделилась точка, вторая, третья и, не торопясь, поползли к центру.

– Так, это что у нас? Тревога! Подъём!

Народ довольно бодро высыпался из машин. Немного горячка улеглась, до целей ещё десять километров. Рассыпались в цепь, проверили оружие. С тепла на морозе зябко. Поёжился.

Вот на горизонте блеснуло. Едут! И кто это к нам пожаловал?!

Нас засекли примерно за полкилометра. Встали. Пойду, пройдусь, пообщаюсь. Как это в анекдоте? Весь в белом.

Наши тоже включили фары. От машин навстречу мне тоже вышла фигура. На середине встретились.

Разговор на английском.

– Доброй ночи!

– Здравствуйте!

– Кто вы?

– Скажем так, русские!

– Мы американцы! Вы о нас, наверное, уже слышали от викингов.

– Это точно, от них. Вы про гору тоже у них узнали?

– Да, этот шаман очень любит сладкое. Мы можем рассчитывать на часть того, что прилетит?

– Что вас интересует?

– В первую очередь оружие. Наши японские соседи в последнее время ведут себя неадекватно. У нас есть там источники. Раньше мы как-то ладили, теперь они собираются с приходом тепла ликвидировать нашу колонию. Мы слышали, вы им изрядно насолили?

– Ну что вы, мы люди исключительно мирные. У вас что есть интересного на обмен?

Следующий час, предварительно дав отбой тревоги, я общался с американцем. У них положение не очень хорошее. Ранее они отдавали японцам всё оружие и наиболее сладкие ништяки, причём собирали всё зимой. Сами японцы зимой выбирались из посёлков только в крайнем случае. За это их не трогали.

Викинги описали более-менее посёлок американцев. Тот располагался в скалах. Туда вела узкая тропинка. Её можно было оборонять, имея пару чего-нибудь стрелкового. Конечно, они имели запас на чёрный день, но оружия много не бывает. Живут они здесь уже лет пятьдесят, так что вроде как уже местные. Вот и задал вопрос. А не прилетало сюда чего-нибудь, что сейчас под водой и может нам всем пригодится, если вдруг, не дай бог, война? К сожалению, они не в курсе. А жаль!

Утром, едва небо просветлело, на горе закружило. Ждём!

Вот они, бедные, посыпались! Впереди автоцистерна. Следом другая. Две легковушки и одна за другой три фуры. Опять легковушка и ещё две фуры. Всё, на сегодня представление закончилось! Пошли встречать.

А зона перехода гуляет. Теперь попали жители Татарстана. Вернее те, кто там, на дороге находился.

На той стороне конец апреля. Весна ранняя тёплая. Очень мы кстати оказались. В одной легковушке, скажем так, раскрученная поп-певичка со своим продюсером. Она долго не могла поверить, что у нас не программа-розыгрыш. В двух других. В первой дедушка с бабушкой ехали на дачу. Во второй – два нервных паренька. На совсем крайний случай попросили показать документы, ну очень распереживались. Перегоняли угнанную машинку производства ВАЗ.

В фурах. Две ехали в «Кастораму». Следом пустая. Дальше полная машина рулонов полиэтиленовой плёнки. И последнюю – не дождался магазин «Спортмастер». Велосипедами мы теперь обеспечены на десять лет вперёд. Но больше обрадовали термосы, палатки и кроссовки. Также народ был рад спортивным тренажёрам, и ещё там были десять штанг. Качайся, не хочу! В автоцистернах в одной бензин, во второй – авиационный керосин. Самое ценное – это плёнка. Если я всё правильно понимаю про растениеводство. Один урожай мы в теплицах снять успеем.

Две фуры со стройматериалами обеспечили нас лакокрасочной продукцией и прочей строительной техникой и материалами. Наступил на жабу и отдал американцам два субаровских электрогенератора из десяти. А вот все три электрогенератора инвертора зажал. В общем, неплохо сходили.

Только вернулись и завезли долю викингам, шаман про гору, у которой в прошлый раз мы у японцев из-под носа плавсредства выдернули, сообщил. Жадность, она спать не даёт, грызёт и давит.

На этот раз подъехали, заслоняясь от РЛС горой. Старались предусмотреть всё. Три пустых автоцистерны. Вдруг высшие силы пошлют супертанкер. Оба трайлера. Седельные тягач с кусками камня тонны по четыре весом и буксирами из морского каната. Автобусы, не дай бог, круизный лайнер. Вроде по рассказам у японцев танков нет. Так что время идёт, народ кто как время убивает.

Уже ставшее привычным зрелище. Вихрь неистовствовал. Немного в стороне заклубился туман и вдруг за пару секунд растаял. Уткнувшись в край полыни, насиловал моторы скоростной паром-катамаран. И по акватории сиротливо белели парусами четыре яхты. Одна довольно большая.

– Так! Работаем!

Пикапы и взвод огневой поддержки, так мы его назвали, ринулись в сторону берега. Если что, прикроют мародёров. Надувные лодки на воду – и к яхтам. Сам вдоль края к парому. Пока бежали, там заглушили моторы. Ох, большой! Не утащим!

Подбежали, закинули кошки. Десять секунд – и на палубе. Бегом в рубку. Автоматы за спиной, чего народ пугать, у них и так стресс немереный.

Пять минут прошло. Наконец до капитана начало доходить, куда они вляпались. Команда двенадцать человек и, везёт же некоторым, всего сорок человек туристов. Груз в трюме? Автомобили и военные на двух броневиках. Быстро с Хекененом (это старший у финнов) в трюм. Там уже волнуются. Но вот непуганая Европа. Даже оружие с предохранителей не сняли. Оно и к лучшему. Только дружественного огня нам здесь не хватало.

Сидят, голубчики, на скамейках у борта. Рядом два БТР «Boxer» с тридцатимиллиметровыми пушками. Полный комплект, шестнадцать человек. У меня аж слюнки потекли. Сижу, слушаю, как финн по мозгам им ездит. Тут главное в процессе запугивания палку не перегнуть, а то они при оружии. Всякое может им в голову придти. Здесь нельзя оставлять места для воображения. Да, всё плохо, и мы в глубокой пятой точке, но жратвы и выпивки навалом. Женщины тоже есть. Обуты, одеты, обогреты. Но есть плохие парни, с узкими глазами и так далее в том же духе.

Они недоверчиво покачивали головами. Тут паром, немного повозившись, замер, и трап начал опускаться. Морозный воздух, ворвавшийся внутрь, и раскинувшийся вокруг белый простор, подтвердили, что это точно не розыгрыш.

Вот что удивительно. У попавших сюда истерические явления наблюдаются слабо или отсутствуют вовсе. Голландские военные, слава богу, не стали исключением.

После небольшой суеты вывели всю технику, и колонна ушла к нам в посёлок. Мы остались. Надо было слить и свинтить всё что можно. Когда через час появились японцы, мы уже поснимали всё стекло, практически всё электрооборудование. Слили под горлышко топливо в автоцистерны.

Что-то они нас не уважают, или ещё какие у них проблемы. Опять броневик и два грузовика. На этот раз подъехали километра на полтора, развернулись. Но как только они показались, им навстречу рванул пикапы с пулемётом и автоматчиками. Автоматчики подались немного в обход, чтобы сектор огня не закрывать. Сергей накрыл японцев с километра огнём, только клочья полетели. В прямом смысле этого слова. Тут подскочили автоматчики и добавили.

Итог. Два «Браунинга». К ним в плюс около шестисот патронов. Двадцать винтовок. И пленные пять человек. Все раненые, трое из них тяжело. Вот вам «языки» с доставкой. Больше нас не тревожили. Но и мы особо не наглели. Поковырялись ещё час и подались до дому.

Хороший день. Когда приехали, легкораненых у японцев уже прооперировали, и занимались тяжёлыми. Суровая правда войны. Здоровье на ней потерять очень легко.

Но один момент: те ребята, что к нам в гости приходили, очень шустрыми были. А эти, которые нам навстречу выходили и в прошлый раз, и сейчас, чего-то не того. Вот и поспрашивал ранбольных. Выяснилось: опять всё упирается в наследование командных должностей. Там действительно действовало другое подразделение. И вот его к охране ближней зоны, куда мы так нахально, второй раз уже вломились, не допускали. Так что командиры здесь действительно не очень. Ни тебе тактики, ни тебе стратегии. Привыкли, понимаешь, безоружный народ гонять.

Я так думаю, они не дураки, выводы сделают. И вот именно тогда у нас и начнутся неприятности. Возможно. Если чего подлого не придумаем. Ибо на войне правил и принципов нет. Или ты, или тебя. А что да как – потом расскажут победители. В выигрышном для себя ракурсе.

К весне численность колонии достигла практически пятьсот человек. Из них, скажем так, военных почти семьдесят человек. Вооружения и боеприпасов на два хороших боя. Остальные люди глубоко гражданские. Как только солнышко начало пригревать, из деревянного бруса, обтянутого полиэтиленовой плёнкой, начали ставить парники. Грунт, песок, смешанный с органикой. Сюда пошло всё, что выгребали из генератора газа. Готовились очень тщательно. Например, весь наличный запас картошки прорастили из глазков, и у нас она была приготовлена к посадке в виде рассады в теплицах. Вообще с сельским хозяйством вроде культа сложилось. Достаточно упомянуть, что бригада из трёх человек занималась с утра до вечера тем, что мыла стекло в теплицах. У нас их было уже огромное количество. Истинное положение дел знали только стоящие у истоков бабушки. Они каждый вечер молча клали мне на стол заявки на людей и материалы. И это святое. Зато каждый день на обед небольшая пайлушка зелёного салата. И два раза в неделю опять же в обед на гарнир, то кабачки, то баклажаны, или вообще не поймёшь чего, но после рыбы с гречкой на ура. Кормить такую ораву проблема. Народ не сидел, потому две тысячи шестьсот килокалорий вынь да положи. Марина, она так и прижилась завхозом, повесила у меня в кабинете на стене небольшой стенд, на котором постоянно менялись цифры. На сколько дней у нас осталось продовольствия. Они мне по ночам снились. Но надо сказать, меньше ста никогда не было.

В жёсткой связи с этим были мероприятия на горах. У подножья почти всех плескалась вода, много сил и материалов ушло на ловители. Проблема: как остановить мчащийся со скоростью свыше ста километров тяжёлый грузовик. Принцип сохранился. Так как всё вылетало строго в одном месте, внизу строили типа вираж, по которому транспортное средство плавно изменяло траекторию на вдоль подножья горы. Сооружения изо льда таяли, и пришлось укреплять их брёвнами и постоянно чинить блоками, выпиленными опять же изо льда.

Не всегда случай нам благоволил. Последний раз вывалились три самосвала со щебёнкой и «волга». Причём вес водителя под три центнера, а пассажирки килограмм пятьдесят. Мы ему, похоже, жизнь спасли. За первую неделю он похудел на десять килограмм. И деваться ему некуда.

Но за этими хлопотами не забывали про соседей. Ребята с нашим японцем, уже нашим, сходили ещё раз по-тихому к ним в гости. Удалось установить связь с летунами. Они обещали подумать. В частной беседе пожаловались нашему японцу, что жизнь стала совсем невыносимой. В рамках воссоздания самурайских традиций им всем вручили мечи из плохонькой стали и назначили дату церемонии, когда каждый должен был зарубить им раба. Неплохой психологический ход придумали. Одно дело воины, другое повязать как палачей.

Вообще была договорённость, если они убегают, у нас там километрах в сорока постоянно катер дежурит. Вешают заранее обговорённую комбинацию флажков. И мы их прикроем. Разменять четыре ракеты на авианосец имеет смысл.

В принципе, они давно нечто подобное вынашивали, но сёгун не дурак, и политику «разделяй и властвуй» не он придумал. Есть простой приём в армии. В патрули назначают из одного подразделения. В этот день плохо всем остальным, дальше следующая часть и, соответственно, плохо другим. Через некоторое время моряки с крейсера ненавидят летунов, а те, соответственно, крейсерских. А есть ещё потомки пехотного соединения и команда эсминца. В общем, есть где разгуляться. Но самые чморимые, я повторяю, были летуны. Им доставались не только ночные патрули через раз, но и прочие прелести. Скажем, конвоирование ассенизаторов, это их монополия. При этом они видели, как живёт ближний круг. У политики «разделяй и властвуй» есть одна крайне неприятная особенность. Разделённые не чувствуют себя частью целого и скорее воспринимают себя как феодальное обособленное подразделение. То есть никому ничего не должны. В общем, одно к одному, на авианосце назрела революционная ситуация. Нам осталось только подставить руки и поймать.

Тут ещё Леопольдо привязался. Он, оказывается, фанат авиационных симуляторов. У него на ноутбуке их штук десять. В том числе и те, где очень правдоподобно имитируется посадка на авианосец. У него мечта как-нибудь повторить это вживую. Я так думаю, почему бы и нет, вполне может быть осуществлено. Вот как-то в сентябре ребята тоже после игр на компе полетали, и, в принципе, поставленных целей достигли.

Этого момента ждали. Но, как всегда, всё происходит неожиданно. Так что, когда утром меня позвали в рубку, я бы не сказал, что был готов. С катера, который мы держали рядом с бухтой японцев, до этого находящегося в режиме радиомолчания, передали. Авианосец вышел из бухты. Вот он внезапно набрал ход и пошёл вдоль берега. Решились всё-таки!

Полным ходом проскочил мимо катера и, уваливаясь мористей, пошёл в нашу сторону. Спустя три часа из бухты выползли крейсер с эсминцем и подались следом. С катера передали их скорость. У них немного больше, но нам главное, чтобы авианосец успел войти в зону поражения ракет. По расчётам будет небольшой запас, километров в пятьдесят.

Ракетчики хлопотали около контейнеров. Соединили их кабелями, дали ток от генератора. Засветились экраны мониторов, замигали индикаторы. Крышка контейнера с пусковой установкой, ушла в сторону и над верхним краем приподнялись трубы пусковой установки. Открылась крышка у одной. Раз за разом прогоняли тесты систем. Сразу выставил оцепление, нечего у них под ногами путаться.

Второй катер ушёл навстречу гостям. Минуты текли как вечность. Вроде не жарко, сижу у рации в теньке, а весь мокрый и руки трясутся. Если не получится, то будет нам вместо земли обетованной братская могила. Мужики наконец успокоились, сели на солнышке. Сидят тихо, беседуют. Подошёл.

– Ну как?

– Да всё нормально, командир! Единственно, жалко такие посудины топить!

– Жалко у пчёлки, их здесь не водится! Вы мне вот что скажите. От японцев до нас тридцать часов ходу. Значит, подойдут уже в темноте!

– А нам без разницы! Там в головке тепловизор стоит. Сначала РЛС захватит, потом визуально подведём – и в борт. На высоте примерно метр над водой. Диаметр пробоины метра четыре. Если даже не утонет, то желание воевать точно отобьём.

Всё это уже десятки раз обсуждалось, но в порядке почёсывания опять и опять. Посёлок будто вымер. Бережёного бог бережёт. Склады и укрытия в пещерах в глубине материка были давно готовы. Народ сидел в полной готовности. Если что, уходим вглубь, оставив на берегу противодесантный заслон.

Минуты медленно стекали в часы. Хуже нет ждать да догонять.

Вот со второго катера передали. Сначала увидели авианосец на радаре, потом силуэт на фоне неба. Это ровно триста километров. Дождались, пошли рядом. На радаре две цели километрах в двадцати пяти. У крейсера дальность орудий уже на пределе достаёт. Вся надежда на зелёное земноводное. Типа никуда авианосец не денется, догонят.

На японских кораблях, словно чего почуяв, увеличили ход. У нас всё по-взрослому. Всё фиксировали на листе оргстекла фломастерами. На границе двести пятьдесят отставание составляло уже пятнадцать километров. С катера передали: крейсер выпустил пристрелочный снаряд. Тот лёг в стороне.

Пора!

Мужики уже давно сидели в контейнере. Поиграли пальцами на клавиатуре, нажали пару кнопок. Зашипело, из трубы с ракетой забили струйки дыма, она дрогнула и вдруг метнулась вперёд. Шлейф пламени вслед. Рёв двигателя звучал сладкой музыкой надежды. В бинокль было видно, как раскрылись крылышки, и, немного повиляв, птичка скрылась за горизонтом. Не утерпел, подошёл к входу в контейнер управления. Левый монитор РЛС. На нём довольно быстро сверху вниз тёк контур берега. Вот две точки. Это наш катер и авианосец. Немного погодя от края отделились ещё две отметки. Клиенты пожаловали. Несколько движений и на другом мониторе появилась серая картинка. Поверхность моря стремительно набегала на нас. Один из мужичков буквально слился с джойстиком, я раньше видел, как они это делали в режиме тренажёра, но в реале это сильно волнительней. Наконец показались серые силуэты. Большой шёл впереди. Ещё немного и он начал стремительно увеличиваться. Борт корабля метнулся навстречу, и изображение пропало.

– Есть! Попали! Ну что, стреляем второй?!

– Подождите немного! Что там с катера передадут!

– У нас телеметрия! Если бы просто, без взрыва, то вот здесь бы иконка моргала. А вот эта красная означает: боеголовка сработала!

Спустя минуту передали: большая отметка резко сбрасывает ход и маленькая следом.

Ещё через пять минут большая отметка исчезла с экрана. Маленькая легла на циркуляцию, потом остановилась.

– Так, давай вторую! И обе баржи и канонерку туда.

– Зачем?

– Затем, что там сейчас народ тонет. Они, конечно, супостаты, однако люди. Перед тем как расстрелять, попробуем перевоспитать!

Да! Ракета это здорово! Вторая метнулась к горизонту и с рёвом скрылась. Опять картинка сначала с РЛС боеголовки, потом видео с камеры. На эсминце поставили дымовую завесу, но в данном случае – как мёртвому припарка. Так, изображение слегка маревом подёрнулось.

Была некая дискуссия по поводу эсминца. Вообще по численности экипажей у них колоссальный недобор. Например, на авианосце десять лётчиков и остальных семьдесят пять. На крейсере чуть поменьше, а на эсминце без одного пятьдесят. В принципе, по минимуму носовые башни и машинное отделение. Без всего остального можно перебиться. Так вот, предполагалось попасть не с целью утопить, а как бы подстрелить. Нанести повреждения, чтобы лишить корабль возможности сопротивляться, но на плаву бы остался. Однако нет у нас такого специалиста, который бы ткнул пальцем. Типа стреляйте сюда.

Вот и всадили опять по центру. На этот раз тонули немного дольше. Минут двадцать. Как только с катера передали, отметка исчезла, сказал, идите туда, но на борт никого не брать. Сбросить надувные спасательные плоты и ходить рядом. Ждать прибытия основных сил.

Предполагалось в случае удачных попаданий именно такое развитие событий, и потому десять спасательных плотов на катер на всякий случай загрузили. Хорошая штука. При попадании в воду сам надувается. И даже чего покушать на первое время есть. Не говоря уже о сигнальных ракетах и прочем. Их всего на пароме было двадцать пять штук, и в комплекте неплохие рации. Это, правда, выяснилось уже после того, как японцев выловили.

Надо сказать, что командиры трезво оценили ситуацию. После попадания в крейсер он затонул буквально за несколько минут, однако успели спустить три шлюпки и вывести машинное отделение. Спаслись практически все. Эсминец, там всё поспокойней, но из за сразу возникшего крена шлюпки спустить не удалось, и команда по большей части искупалась.

Катер подошёл буквально через пятнадцать минут, сбросил плоты, и отошёл метров на сто, освещая место событий прожектором. Японцы упрашивать себя не стали, и быстренько разместились на предоставленных плавсредствах. Ухитрились провести перекличку, и когда подошли баржи и канонерка, выяснилось: пропало трое. При таких коллизиях, как бы это ни звучало, им очень повезло. Вот так наша колония увеличилась ещё на сто двадцать семь человек. Плюс восемьдесят пять с авианосца, итого: двести двенадцать человек. Это не считая захваченных на канонерке и пятерых около горы.

Вот так противник лишился практически всех военно-морских сил. У них, конечно, оставались суда, вооружённые крупнокалиберными пулемётами. Если снять с берега, то и четыре спаренных сорокамиллиметровых автоматических пушки. Но против «Boxer» не катит. Там дальность в два раза больше и электронное наведение. А если учесть, что по поражающей силе тридцатимиллиметровые снаряды двадцать первого века аналогичны втрое большему калибру начала прошлого века, то решение было очевидным. Грузим БТР на баржу. Сносим пост на горе около японцев и, если верить шаману, то ещё по открытой воде нам забросит ещё два раза.

На другой день оба катера ушли в обход к дальним горам. Парой. Проблему бензина, а это почти десять тонн, решили довольно оригинально. В одной из фур нашли пластиковые ёмкости как раз на десять кубиков. Выкинули кресла из кокпита и на освободившееся место затолкали. Шутка ли, пройти почти пять тысяч километров. План такой. Подходят, если кто требует немедленной эвакуации, забирают с собой, остальных до прихода самоходной баржи. Ништяки переписывают и оставляют до холода. По льду вывезем. Если что важное или скоропортящееся, то по возможности.

Параллельно решали проблему японцев. Если команда авианосца в некоторой степени была настроена лояльно, то в отношении пленных были большие опасения. Но чего думать за других? Поговорил с нашим японцем, с командиром авиаторов. Менталитет – штука тонкая. Уже упоминалось, что у них нет понятия верности стране, зато клан – это всё. И понятие клятвы для них не пустой звук. Если даст при свидетелях и потом нарушит – потеряет лицо. А это вплоть до харакири. Вот на этом и сыграли. Конечно, всё оружие, исключая холодное, тактично изъяли. Команды объединили. Всё что ни делается – к лучшему, у нас теперь более или менее укомплектованный экипаж авианосца.