355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Геннадий Стройков » Обретение нового мира » Текст книги (страница 5)
Обретение нового мира
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 05:30

Текст книги "Обретение нового мира"


Автор книги: Геннадий Стройков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Понедельник день тяжёлый. Двадцать девятое. Атолл

Французы заявили, что первые партии тростника дошли до кондиции и можно приступать к строительству лодки. Вот и приступили. Они и Хельга с Джоном начали вязать снопы. Не торопились, лучше меньше, да лучше. Мы потолкались рядом, и убедившись, что и без нас справляются, разошлись по своим делам. Я с Куртом и сыном Густова на тростник. Остальные на строительство. В обед нам Жан показал небольшую одноместную тростниковую лодку. Очень не дурно получилось. Попробовал прокатиться сам. Довольно остойчивая, хотя и жиблица на волне.

После обеда строители лодки привлекли Аспен и Джин на вязание заготовок. Христина и Линда, это подружка Виктора, сына Густова занялись плетеньем гамаков. Остальные хижинами.

Сегодня тридцатое. Вторник. Атолл

За завтраком озвучил вопрос. Ладно, с днями недели. Это понятно. Что будем делать с месяцами. Сколько здесь дней в году. И как их по шинковать на месяцы. В навигации и прочем немного разбирались французы, но на Земле GPS их в конец разбаловало. Волевым решением оставил в январе тридцать один день. Наименование месяцев такое же, как и на Земле. Если количество дней в году будет отличаться, то выровнять за счёт декабря. Известие о том, что новый год здесь будет только через одиннадцать месяцев, вызвало тихий ропот. Подавленный в прочем, предложением подать свои варианты исчисления. Так что сегодня тридцатое января, вторник.

Сравнить местное и Земное время помог пульс. Для точности Вера и я после переходов проверяли пульс, за час спокойно посидев и столько же после. Получилось, что местные сутки длиннее Земных на сорок две минуты. Что бы опять же не путаться, час после двенадцати ночи удлинили. На будущие у нас должен появится астроном. Вот пускай и разбирается подробно, а сейчас и так пойдёт.

Тридцать первое января. Среда. Атолл

Жизнь устаканилась. Вместо борьбы за существование, пришло размеренное, где-то скучное существование. Вечерние посиделки превратились в производственные планёрки. Женщины были счастливы. Ещё бы мужики всегда под рукой, полное отсутствие конкуренции и прочие радости бытия.

Но что интересно, атмосфера здесь, какая то наполненная духом приключений. Иногда, кажется, что сейчас бросишь взгляд на море, и увидишь идущий к берегу парусник с весёлым Роджером или стайку пирог с потрясающими копьями дикарями.

У нас русских есть для этого состояния выражение, с жиру бесишься. Может истина, где-то рядом. И здесь можно употребить следующую нетленку. Не ищи на свою пятую точку приключений. Сами посудите шесть мужиков с просто очень хорошим здоровьем, не исключая профессора. Ну, как во что нибуть не вляпаться.

Всё началось с Джона. Когда сегодня с утра залезли на пальму на предмет строительства маяка, он долго смотрел в море. Потом попросил всех по очереди поглядеть. Кажется ему, что в паре километров волна немного как-то не такая. Вот тогда и прозвучало.

– Там, похоже, отмель!

– И что! Песочек нанесло.

– Нет. Песочек это сразу. Продолжение пляжа. А здесь пара километров глубины. Надо посмотреть.

– Хорошо, в обед солнце в зените. Вместо фиесты сплаваем на каноэ и тростниковой пироге, посмотрим.

Женщины эту идею встретили весьма настороженно. Несмотря на заверения, только глянем и назад, в обед пошли на западную оконечность острова всей толпой. Мы соответственно поплыли вдоль берега. Там был напротив небольшой проход в рифе. Через него и протолкнули лодки.

Плыли неторопясь, поглядывая по сторонам и время, от времени опуская смотровое устройство, корзинку без дна в воду, разглядывали, что там внизу. За рифом дно резко ушло в глубь. Только зеленоватая бездна, редко мелькнёт, какая рыба.

Но вот под нами потемнело. Скоро уже можно было различить бугристое дно. Словно летишь над горами. Вода здесь очень прозрачная, для проверки глубины взяли с собой бухту в сто шагов тонкой верёвки, как сказал Джон, линя. На конце привязан кусок коралла. Потихоньку начали травить, считая узлы. Да! Глубина метров сорок, а кажется вот оно рядом.

Образование примерно в километр диаметром. Прошли по периметру, пересекли несколько раз. В одном месте глубина упала метров до пятнадцати. Видно было отдельные камни. Медленно плыли, разглядывая вид, открывающийся под нами.

Самолёт заметили буквально сразу все. Несмотря на то что он оброс водорослями, его характерные очертания замечательно сохранились. Двух моторный винтовой, пузатый фюзеляж. Похоже транспортник. Лежал на брюхе.

Жан предложил нырнуть. Он одно время увлекался свободным погружением. Личный рекорд пятьдесят метров. Я настоял, во первых только вдоль верёвки, и что бы взял с собой кол длинной метра полтора.

После недолгой подготовки, нырнул. Мы в это время пытались разглядеть, что твориться по сторонам. Дрын он привязал к поясу, а сам, перебирая канат руками, устремился к самолёту. На канат так же была накинута петля. Перевернувшись, встал на обшивку. Взял в руки груз. Прошёл к кабине, заглянул внутрь через расколотое стекло. Тут же его как отбросило, и он безвольно раскинув руки, повис рядом с самолётом. Вокруг стала расплываться лёгкая дымка.

Заорал.

– Тянем! Быстрее! Быстрее!

Начали стремительно вытягивать его на поверхность. Крикнул Курту, который был вместе с Андерсеном на пироге, что бы отплывали в сторону и колотили по воде вёслами. Как чувствовал. Из глубины выплыли две тени. Солидные рыбки. Метра по четыре будет. Слава богу, уловка удалась, сбитые с толку шумом, они сначала направились вслед тростниковой лодке. А когда видимо, дошло, что добыча, какая то не правильная, мы уже завалили Жана в лодку. Виктор и Джон изо всех сил начали грести к берегу.

У Жана на предплечье была довольно солидная рваная рана. Сразу перетянул куском верёвки. Кровь перестала течь. Видимо сразу потерял сознание и хлебнул совсем немного. Пульс еле прослушивался. Всё произошло буквально секунд за тридцать. Начал делать искусственное дыхание. Его то мы отрабатывали каждый день. В расчёте вдруг сразу не поймаем после перехода, и хлебнёт. Через пару минут Жан открыл глаза. Прокашлялся.

– Там мурена! Сволочь, быстрая, даже не успел среагировать.

– Ладно, хрен с ней, лежи спокойно. Как самочувствие?

– Не дождётесь! Руку дёргает.

– Я жгут наложил. До утра потерпишь, а там как раз посылка придёт. Обратным ходом на Землю сходишь, будешь как новый.

Жан откинулся на борт каноэ и закрыл глаза.

Вот сейчас доплывём, и нас будут немножко резать. Девицы уже метались на берегу. Пирога солидно отстала, хотя и там работали вёслами очень интенсивно. Но вот они чего-то замешкались. Так, как в сказке, всё страчнее и страчнее. Пирога начала расползаться.

– Не гребите! Сейчас за вами вернёмся.

Наддали. Женщины уже ждали на рифе. Передали им Жана на руки, развернулись и понеслись обратно. Ребята уже сидели по пояс в воде, когда подлетели к ним. Несколько секунд и они в лодке. Теперь можно не торопиться.

Во время, в стороне мелькнул плавник.

Проскользнули через риф. Подгребли к берегу. Глянул на лица женщин. Да что там, в сущности акулы, не очень и большие. Так себе килька переросток.

Отгрёб по полной. Если Ёжик, должен разумение иметь! Жан бледненький, сидит в тенёчке. Мужики отдышаться не могут. Да поплавали, называется. Расслабились! Почувствовали себя на курорте, а здесь всякое с зубами живёт.

Мари успокоилась быстро, чувствуется не первый раз, но Хельгу понесло. Испугалась бедная. Христина язва, стоит, поддакивает. За профессора своего испугалась. И не пошлёшь, заслужил.

Вечером у костра народ живенько продолжал обсуждать происшедшее. Сидел, думал. Как это сюда попало? Бермудский треугольник виноват? И как бы чего с него свинтить. Пол царства за кусок железа. Достал этот костяной век. Ладно пусть немного успокоятся. Самому надо ныряние осваивать. Хочешь сделать хорошо, сделай это сам. По большому счёту Жану надо было сначала палкой ткнуть, именно для этого и её дали, нет, сунулся и получил. Детский сад на прогулке.

Одно хорошо, Хельга была ночью великолепна. Вот иногда полезно бабу пугануть.

Первое февраля. Четверг. Атолл

Ночью поспать не получилось. Жана лихорадило, рука опухла как полено. Мурена толи ядовитая, толи просто зубы не чистит. Вот проблема. Курт сидит, как в воду опущенный, ну нет у него ничего. Одно название, что врач. Сюда бы знахаря или шамана. Пользы больше.

Утром едва дождались, выпала курица. Взамен буквально забросили француза. Похватали выпавших кур побрели на берег. У Мари спросил.

– Чего с ним не прыгнула?

– А можно!

– Нет, нельзя! Дети, с кем я связался! Теперь точно весь день коту под хвост. Будет углы сшибать.

Посадил Хельгу и Мари в каноэ. Выплыли за риф. Нырнул с грузом. Вспомнил юность и Сочи. Как с мола за рапанами нырял. Это просто замечательно. Минуты на четыре запросто дыхание задерживаю. Главное не суетица. Движения плавные, медленные. Дрын в одной руке, второй держишь груз. Вот она вредная. Ткнул мурену в рожу. Не нравится! Это тебе не голою руку живать. Интересно, её есть можно. Забил бедную и вытянул на поверхность за хвост. А вот и на запах крови акулы прибыли. Дождался неосторожной и заехал по носу. Вот так, я здесь главный. Бойтесь! Бабёнки это почуяли, пока плыли обратно, молчали. Только на берегу Хельга не выдержала.

– Ты! Это, по аккуратней!

– Это как? Что бы у акулы на морде лица синяков не оставалось!

Вот и поговорили. Остаток дня дулась и молчала. Женская логика, мужская логика. Трудно, что ли понять! Мужик должен валить мамонта или как здесь акулу, иначе он начинает болеть и чахнуть.

После обеда наорал на народ. Чего рефлексиям предаваться. Марш корабль делать и снопы потуже вязать, а то развалится посередине и потопнем в рассвете сил. А вот второе каноэ, как спасательную лодку сделать надо. Четыре человека, это край. Команда восемь, вот и надо ещё одно такое же.

Выбрали дерево и к вечеру свалили. Завтра начнём. Одно хорошо спал как убитый.

Второе февраля. Пятница. Атолл

Жан вернулся. Прибыл вместе с Густавом. Очень ему интересно, что у нас творится. Жан посмотрел в Интернете картинки. Похоже, нашли. В пятидесятых в пустыне Невада пропал Дуглас. Характерная рубленая форма киля. Пять человек на борту. А вот груз мутный. Чего то они такое, эдакое везли. Нет теперь точно, пока не выпотрошу, не успокоюсь.

Эх! Жизнь моя жестянка! Пойду ка я в болота тростник резать. Простые движения лучшее средство от тараканов в голове. Пошли с Куртом, прихватили с собой Жана.

Вытащили первые снопы на берег, перекур.

– Рассказывай, я же видел, мурена цапнула не сразу. Секунд пять у тебя было. Видел чего?

– Толком не рассмотрел. Темно и водорослями затянуто. Дверь в кабину точно открыта. Там сквозь иллюминаторы немного подсвечивало.

– Ладно, пока с этим завязали. Потом как нибуть. А то ведь бабы нам устроят, выныривать не захочешь.

– Это точно!

Нарезали ещё по два снопа. Дождались носильщиков, и пошли в лагерь.

Там Густав сидел в кресле качалке на веранде своей хижины с кокосовым орехом в руках. Явно был доволен через края.

– Привет! Ну, как тебе у нас?

– Замечательно! Вера рассказывала, но что бы так замечательно, я и не предполагал. Вы тут и корабль строите?

– На западе большой массив суши. Хотим сходить посмотреть.

– Как Виктор?

– Нормально. Образец успешного социологического эксперимента.

– ?

– Полная замена социума приводит к кардинальному изменению мировоззрения. Работает. Соседняя хижина их с Линдой.

– Замечательно! А что там за история с самолётом?

– Лежит на банке, километрах в двух от Атолла. В курсе, Жан неудачно нырнул.

– Да. В курсе. У тебя успехи в языке. Переводчик тебе уже не нужен.

– Стараемся.

– Я подобрал группу, двадцать человек. Десять мальчиков и десять девочек. Возраст не более тридцати пяти лет. Сейчас проходят подготовку по всему твоему перечню. Причём и в жизни по многим параметрам подходят. Есть, например пара металлургов специализирующихся на примитивной обработке металла. И остальные в том же духе.

– Хорошо! Как у них со здоровьем?

– Ни как. Максимум два-три месяца.

– Ваш интерес?

– Двести тысяч евро с человека. Хотите верите, хотите нет, они стоят много больше. Остальное наследникам, что бы не устраивали шум по поводу исчезновения.

– Ясно, что дело тёмное. Судно достроим через дней десять, пару недель на экспедицию. В общем, месяц и мы готовы. Новичков подержим пару недель здесь. Они, наверняка, не в лучшей физической форме. Потом переправим на новое место жительства.

– А если там жить нельзя?

– Атолл потянет человек сто. Разместим здесь. Попробуем добраться до самолёта. Это отдельный вариант. И всё равно надо будет искать другие места.

Вот так, поговорили, посидели, как два белых человека. Море, пальмы, песок. Убил бы!

Вечером Хельга спросила.

– Чего такой злой?

– Сам не знаю, наверное, Густав на шею давит. А тут дело не терпит суеты. Надо делать всё с чувством, с толком, с расстановкой. Я, конечно, понимаю, у него чешется, но и мы сама знаешь, не сидим у моря.

Вот на такой мажорной ноте и закончился этот день.

Третье февраля. Суббота. Атолл

С утра первый раз выиграл у Курта на палках. Остальные, глядя на нас, тоже присоединились. Прям Шао линь, какой то. Хельга отвела девиц в сторонку и вполне грамотно начала им показывать, как правильно освободится от захвата, а потом бросить через бедро. Интересные у неё навыки и биография. О сколько нам открытий чудных, готовит…семейная жизнь.

Но всё это баловство, делаем лодку. Всё остальное по боку! Все девочки на производстве шнура. Сырья уже достаточно. Мальчики вяжут непосредственно корабль. Особенность производства именно морского судна из тростника, это сначала навязать мелкие снопы, потом из них покрупнее, а уже в заключении связывается сама конструкция. И нельзя как слишком перетягивать, тростник элементарно прорезается и ломается, но и слабить, всё просто расползётся. Как в случае с маленькой лодкой, когда плавали к самолёту. На озере Титикака в Перу вяжут цельными снопами, но там штормов и вообще сильных ветров не бывает. Да и под парусом они практически не ходят, так туристов прокатят на вёслах и всё.

У Тура Хейердала в своё время с этим проблемы были. Первый тростниковый корабль развалился. Вот для решения именно этой основной проблемы и подобрали с Джоном узлы, которые можно будет в процессе эксплуатации подтягивать. Следующее усовершенствование, в центр снопов находящихся в центре массива заложили два ствола кокосовой пальмы. Это позволило резко повысить жёсткость конструкции. Очевидно, постоянно придётся контролировать параметры натяжки. Здесь ничего мудрёного. Методике порядка четырёх тысяч лет. Толи древние египтяне, толи шумеры, когда делали океанские лодки из тростника, просто прикладывали ровную палочку к снопу и при толщине шнура около пяти миллиметров прогиб тростника должен в месте перетяжки именно таким и быть. Это описано на глиняных табличках в Британском музее. Так что ничего нового мы не изобрели. Я отдавал себе отчёт, это плавсредство ненадёжно и недолговечно, но за не имением гербовой, пишут на простой. Однако всё равно старались контролировать каждую перетяжку, каждый узел. Это конечно затягивало производство, но ещё меньше хотелось оказаться вдали от берега на куче расползающегося тростника.

Нудно и размеренно, каждый снопик. Проверил я, проверил Джон. Уже к обеду в глазах рябило. Зато если что, сами делали, сами и утопнем.

Вечером молча сидели у костра, смотрели на пламя, с тихим треском перемалывающее сухие ветки кустарника. В голову пришла мысль, зря я переживаю, ещё буду вспоминать это время как тихое и спокойное. А проблемы весьма незначительными и решаемые в принципе.

Четвёртое февраля. Воскресенье. Атолл

По желанию трудящихся решили объявить воскресенье четвёртого февраля рабочим днём. Это я всех достал своим задумчивым выражением лица. Наш Ноев ковчег уже так сказать в черне уже просматривался. По крайне мере корпус был готов. Но вся мелочёвка ещё и конь не валялся. Особенно второе каноэ. А мачты, парус, большие распашные вёсла. Женщины начали возводить не укрытие от дождя и солнца, а прямо таки дворец, какой то. И так борт высокий. Бегаю, ору, народ разбегается и прячется. Хельга поймала на ходу, обняла. Потащила прочь.

– Успокойся! Ты чего!

– Не знаю! Да и Густав, капиталист х…. достал.

Хорошо когда есть на кого всё свалить. В душе чувствую себя последней сволочью, но деваться некуда. Конечно, истерика, это не по мужски, но на войне все средства хороши.

– И что! Пока ему выгодно, мы как за каменной стеной!

– Всё так, только когда ему будет выгодно, он нас продаст с потрохами.

Чуть позже подошли мужики.

– Не переживай, мы это то же понимаем. И ему можешь от всех сказать. Сейчас уже выживем и сами. Если что, просто будем смотреть, кто прибыл, и пусть дальше плывут, акулы здесь прожорливые.

Полегчало, коллектив единомышленников великая сила. Но истерика была конкретная. Даже деревообработка в качестве трудотерапии не помогла. Если бы не Хельга пошёл бы бить морду здешним акулам, а там кто кого ещё тот вопрос. Уснул под утро, и проспал до обеда.

Пятое февраля. Понедельник. Атолл

Хороший начальник, это когда его нет, соратники замечают не сразу. Хельга в моё отсутствие, нагло спал после вчерашнего концерта, всё развела и за рулила. Проснулся, пошатался. Народ работает. Каноэ делается. Вёсла готовы. Мачту при мне поставили. Парус доделают к вечеру. Навес вместо каюты стоит. В общем, завтра с утра отплываем. Команда Французы, Я с Хельгой, Джин и Джон, Линда и Виктор. Остальные на хозяйстве. Вечером поговорил с Куртом. В общем, он думает так же. Не хочется, что бы грязными потными ручонками этот мир так же изгадили. Суеты через края. Наверное, много на себя беру, решаю за всех. Но если не я, то кто же. Против ожиданий уснул сразу, только лёг.

Шестое февраля. Вторник. Атолл

Только расцвело, столкнули корабль в воду. Всей толпой залезли. Нормально получилось. Осадка как проектировали. Остойчивость на уровне. На вёслах идёт очень легко. Под парусом хуже ожиданий, особенно под углом к ветру. Сил и желания, что-либо менять уже не было. Были произнесены страшные слова. Так пойдёт и авось доплывёт. С отплытием провозились практически до обеда. То одно доделать, то другое перевязать.

В качестве провианта запаслись кокосовыми орехами, весь остальной ассортимент продуктов решили не брать, как показал опыт, при здешней жаре всё портится буквально за несколько часов. А с огнём решили не рисковать.

Протолкнули на руках через проход в рифах, помахали остающимся, подняли парус и поплыли.

Ветер здесь не сильный, порядка около двух метров в секунду, соответственно и скорость не больше трёх, четырёх километров в час.

Жан на рулевом весле. Остальные просто смотрят по сторонам. Чем хорош водный транспорт, прицелился и идёшь себе постоянно. Даже при нашей черепашьей скорости за сутки получается около шестидесяти километров. Пешком такое расстояние, умрёшь, а тут сидишь, мечтаешь.

Живности в здешних водах хватает, то мелькнёт плавник, то мелкая рыбёшка стайкой метнётся вспугнутая нашим судном. Птицы время от времени зависали рядом. Что интересно, часа через три появились, каких на острове нет. Похожи на земных альбатросов, только больше раза в полтора. Волна раскачалась. Всех, кроме Французов и Джона мутило. Морская болезнь, однако.

Думал в море выйдем, успокоюсь. Не тут то было. Колбасило по прежнему.

Первое каноэ болталось за кормой на верёвке, второе лежало так сказать в виде полуфабриката на палубе. Хоть чем-то отвлечься, начал шлифовать корпус.

Линду, как самую молодую по глазам, попросил залезть на мачту. Ну, темнее прямо по курсу. И что, бросить всё и на вёслах в каноэ. Жан и Джон оба ещё на атолле оценили расстояние до суши примерно километров сто, может и больше. Ветер здесь постоянный. Ушли в обед. К следующему утру уж точно должны до плюхать.

Сели с Хельгой на вёсла. Чуть чуть побыстрее. Мужики и Джин присоединились, Мари на руле. Линда отстукивает ритм палкой по мачте. Определённо со здоровьем ништяк, час гребём, полчаса отдых. Вёсла прибавляют ещё минимум столько же по скорости.

Седьмое февраля. Среда. Атолл

К утру с непривычки очень устали. Линда только солнце поднялось над горизонтом, опять залезла на мачту. Сразу заорала Акугель! Да мы и сами рассмотрели громаду горы. До неё осталось миль пятнадцать. Психи, это заразно, все молча налегли на вёсла.

Да это не наш атолл. Несомненно, остров. Очень большой. В центре гора. Вершина срезана, скорее всего, вулкан, дыма нет, потухший. Высота под километр. Над ним облака. Жан показал большой палец. Я и сам вижу, что хорошо. Справа берег круто загибался. Везде утёсы, не причалить, ни даже просто высадится. Подойдя на полкилометра, двинулись налево в обход. Волны вроде не больше, но при столкновении с берегом являли вид, отбивающим всякую охоту рисковать. Через полтора часа Мари показала Жану на скалы. Они начали что-то живо обсуждать. Хельга перевела. Они думают, есть проход между скал. Хотят сходить в разведку на каноэ. В разведку, так и быть, но пойдут Жан с Джоном. Они у нас самые здоровые. Если что больше шансов. Хотел сам, но с огромным трудом взял себя в руки. Я же главный, вот и сиди, руководи. Тем более, просто сидеть не получалось. Ветром судно отжимало к берегу, несмотря на убранный парус. Наш якорь до дна не доставал и приходилось держать корабль на месте вёслами.

Мужики шустро погребли к берегу, достигли скал, и вдруг пропали. Впрочем, через минут десять опять появились и направились обратно.

– Там проход! Узкий, но пройдём. Давай конец, потащим за каноэ. Вы то же на вёсла.

Быстренько привязали верёвку и двинулись. Вот оптический обман зрения, и как Мари только разглядела. Лишь метрах в пятидесяти открылся узкий, метров десять проход в скалах. Нам грести уже было нельзя. Я и Виктор сняли вёсла и, используя их как шесты, начали отталкиваться от камней. На входе немного поволновались, волны устроили толчею, но пронесло и спустя несколько минут мы вплыли в бухту. Почти правильной округлой формы, диаметром метров двести. В глубине впадает ручей, половина занята пляжем шириной метров двадцать. Дальше довольно дремучий лес. Именно лес, а не джунгли.

Сразу бросилось в глаза кострище у самой воды. От него натоптана тропинка.

Заорал что есть мочи, по русски.

– Есть, кто живой!

Спустя несколько секунд кусты на берегу раздвинулись, и из них выскочила на берег, судя по некоторым признакам женщина. Увидев нас, она замахала руками и что-то прохрипела. Жан ответил. Похоже на испанский.

Угадал. Буквально через пару слов, Жан и Джон выскочили из каноэ и бросились за ней в лес. Когда наше тростниковое судно ткнулось в песок, они уже вытащили на берег очень худого и изнеможенного человека. Обе ноги у него были обмотаны, какими то лианами. Спустя пять минут мы уже знали вкратце их историю. Испанцы, альпинисты любители. В Пиренеях попали на проход. Здесь уже три года. Неделю назад Франциско лазил на утёсы за яйцами и упал, сломав обе ноги. Похоже гангрена. Обе конечности страшно распухли. Мы вовремя. И что интересно, как только их увидел, тут же успокоился. Мари немного разбиралась в медицине, сказала.

– Есть шанс, что довезём. Но надо отправляться сейчас же.

За минуту нахватали пару корзинок камней из кучи, что была навалена на берегу. И поползли к выходу из бухты.

Первым делом сломали рубку, этим уменьшили парусность. Затащили каноэ на борт.

Я буду помнить эту прогулку до конца своей жизни. Гребли всю ночь, практически без перерыва. Под конец уже ничего не соображал. Только слышал охрипший голос Линды.

– И раз! И два! И раз! И два!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю