Текст книги "Обретение нового мира"

Автор книги: Геннадий Стройков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Геннадий Геннадьевич Стройков
Обретение нового мира

День первый атолл

Чёрт! …….. Обдало водой. Закашлялся. Пытался приподняться. Руки подломились. Опять накрыла волна, отхлынула. Глаза режет. Песок. Яркий солнечный свет. Сердце бухает. Живой!!!

Лежу наполовину в воде. Блин! Солёная! Извиваясь, отталкиваясь ногами, перекатываясь, цепляясь руками, выбрался на сухое. Сел, сквозь слёзы, посмотрел вокруг. Наверное, утро. Огромный диск солнца на два пальца над горизонтом, но уже жарко. Встал, шатнуло. Доковылял обратно в море, сполоснул лицо. Выпрямился.

Да уж, сбылась мечта идиота… Море! Изумрудные волны накатывают на пляж. Синее небо. Белый песок. Зелёные пальмы… Стоп!!! Это я где? Точно не в Турции!

Последнее, что помню было кафе… Гулял по старому городу, экзотики захотелось, зашёл в кафе. Здоровенный турок принёс кофе, – ещё кланялся как заведённый. Сделал глоток, голова закружилась,… Всё. Провал. А теперь вот сижу на морском песочке, в чём мать родила.

Тело моё, сомнений нет, – кривые ноги за пятьдесят лет уже примелькались, – но вот чудеса, – с правой ноги исчез шрам. Как, где, когда?!

От сумбура в черепушке отвлекла вспышка шагах в пятидесяти от берега, что-то белое рухнуло в воду, послышался сильный всплеск.

Мое тело, не раздумывая, метнулось вперёд. Песчаное дно полого уходит в глубину. Последние метры уже подпрыгивая, таранил воду по пояс. Там навзничь лежала женщина, длинные волосы колыхало небольшой волной. Подхватив под лопатки, одновременно стараясь придерживать голову над водой, поволок к берегу. Поднял на руки, вынес и уложил на песок. Сам просто упал рядом. Не спать! Она явно без сознания. Подполз, ухо к груди, сердце ели-ели бьётся. Блин, как там: перевернуть на живот, потрясти… Голое тело скользит, сразу и не ухватишь. Всё. Теперь искусственное дыхание: вдохнул, зажал нос, выдохнул, отпустил нос, нажал на грудную клетку, вдохнул, выдохнул, нажал, …. Спазм сложил её пополам. Откашлялась слизью. Глаза как у бешеного таракана. Попыталась вскочить, но сразу же завалилась на бок. Наконец, оставив попытки встать, села. Руками обхватила колени, уткнулась в них головой, захныкала.

Я присел на корточки метрах в трёх. Адреналин продолжал колотить сердце. Ух, ты! Просто молодца, как пробежался. Несмотря на зайчики перед глазами, мысли успокоились. Есть у меня свойство характера: если не со мной, – наступает полное спокойствие. Повернул голову, что там у нас получается? Копия я пять минут назад: тот же блуждающий взгляд, отсутствие координации…

– Эй, привет, по-русски понимаешь?

В ответ сквозь слезы что-то пробубнила, кажется, по-немецки.

– Да… И я вот, нихт ферштейн!

Осенило:

– Их бин Раша!

Нет, не догоняет.

Встал, огляделся заново. С одной стороны море. Шагах в трёхстах в пене рифы. Перекатившие через них, чем изрядно успокоенные, волны высотой с полметра накатывают на пологий песчаный берег. Пляж шириной метров сто. Ослепительно белый песок. Дальше пальмы с гроздьями кокосов и ещё какие-то кусты. Гор не видно. С обеих сторон берег закругляется. Похоже – это остров. Над морем и лесом летают птицы, некоторые с курицу.

И всё же, где это я, и что это за девица рядом со мной?

А дамочка-то вроде пришла в себя, вон как к пальмам рванула. Хорошо, что к лесу, значит, соображать начинает, а то и свихнуться не долго. Открываешь глаза: сама голая, рядом неизвестный голый мужик ошивается, и находишься не понятно где.

Пойду пройдусь, мужик как-никак, – надо территорию застолбить. И дамочка пусть очухается.

Шёл вдоль кромки воды, считая шаги. По дороге те же пальмы, те же кусты. Вдоль берега риф: где ближе, где дальше. Песок девственно чист: ни пластиковых бутылок, ни океанских лайнеров, оставленных командой и набитых по борта тушёнкой и бутылками с кониной. Пусто.

Местная кругосветка заняла около часа. Пока ходил, изрядно спекся. Когда показался пляж с нашими следами, насчитал около восьми тысяч шагов. Получается, что периметр острова – километров пять.

Чёрт! Вы когда нибуть пробовали открыть зрелый кокосовый орех голыми руками. Вот и у неё, похоже, не получилось, только маникюр испортила, теперь сидит и воет. Пришлось скакать, песок-то горячий, по цепочке следов, уходящих к пальмам. А она жалобно так: 'Ватер, ватер, …' Странно, а мне и не хочется, адреналин, или мужики просто лучше приспособлены. Подобрал несколько кокосов, потряс. Не булькает. Надо найти воду иначе у дамочки опять обморок приключится, возись с ней потом, да и самому попить не мешает, похоже мы здесь надолго.

'Птички, птички, а где вы берете водичку?'. Пошел вглубь острова, шагов через двести обнаружилась лагуна. Болото оно и в Африке болото, даже ряска как в средней полосе. Сунул палец, облизал. Пресная. Очень хорошо! Про микробы даже и не подумал.

Отмерил от края три шага. Почесал затылок. Добавил ещё два. Как раз в теньке от пальмы получилось. Начал разбрасывать песок руками. 'Человек без орудий труда способен за семь часов выкопать в земле яму в метр кубический'. А в песке? Откуда только такие познания в голову лезут… Пот лил градом. Это с одной стороны вода в организме есть, а с другой, – пока ещё есть. Песочек вроде мелкий, но кожу жрёт, зараза. На глубине по колено песок пошёл влажный. Выкопал ещё на ладонь. Можно и передохнуть.

Отполз, прислонился спиной к пальме. Краем глаза поймал движение: пришла женщина, наверное, скучно стало, села метрах в пяти. Про себя отметил, что плечи у неё уже покраснели.

Я её, похоже, вспомнил. Когда зашёл в кафе, она сидела справа у стены, на которой была изображена позабавившая меня миниатюра, и тоже пила кофе.

– Кофе, туркеш! – Показал, как выпиваю чашку.

Закивала головой.

И чего они туда сыпанули, если так торкнуло, вроде, на глюки не похоже.

Заглянул в ямку. На дне маленькая лужица прозрачной воды. Поманил рукой, показал. Женщина вся, ссутулившись и как-то боком, но подошла, заглянула.

– Прошу пани. Ватер. Пить. Эх, не русь.

Задачка: как, не имея кружки, попить водички из ямки. Опершись одной рукой о песок, наклонилась над ямой, попробовала зачерпнуть второй. Не очень-то у неё выходит. Решил помочь: подошёл сзади, руками обхватил за талию. Сначала дёрнулась, но потом свесилась, зачерпнула двумя горстями и с заметным удовольствием начала пить. Выпрямившись, прошептала: 'Данке шон. Ой!', и покраснела. Ну да, оба голые! Вот вам и суди про нацию по немецким порнофильмам. У меня за плечами двадцать лет нудистского опыта. А она в этом году даже и не загорала, белая вся. Показал сначала на солнце, затем на плечи и на пальму. Поняла, села в тень. А я продолжил копать.

Пока в теле есть калории, надо копать. С едой полная неясность. Говорят, что человек, когда не кушает, ну, вообще, не кушает, то целых три дня сохраняет силы.

Хоть яма и была в тени пальмы, но становилось всё жарче, солнце переползло в зенит. На руки было больно глядеть, а уж чувствовать! Здешний коралловый песок сечёт лучше любого наждака. Осторожней надо, здесь вам не тут. Но проблема воды, похоже, решена: последние горсти выкидывал уже из хорошей лужи. Подождал, пока осела муть, и наконец-то сам напился от души.

Яма получилась с мой рост длинной, глубина по пояс, – скорее ров, а не яма, – и уже на ладонь заполнилась чистой, прозрачной, чуть солоноватой водой. Натаскал сухих пальмовых листьев, укрыл, как мог, что б меньше испарялась и птичкам облом.

Ужас, теперь есть охота. 'Дайте мне верёвку с мылом, я застрелюсь'. Надо чем-то отвлечься. Где там наша дамочка? Ага, птичками любуется, цветочки разглядывает, но далеко не отходит и контролирует все мои действия.

– Идём, Пятница, – Это я дамочку так назвал, во-первых, у меня с именами напряг, во-вторых, встретились действительно в пятницу, ну и, в-третьих, нечего традиции, заложенные еще дедушкой Дефо, нарушать, – еду искать.

Ноль эмоций, фунт презрения. Имя, наверное, не понравилось. Да и ладно. Как там у них?

– Эй! Ком! Ком, ком.

Поманил рукой. Подошла. Махнул а сторону пляжа. Возвращаемся.

Теперь есть время более внимательно всё рассмотреть. Растительность несколько однообразна: в основном кокосовые пальмы, но увешаны гроздьями кокосов, и что-то типа кустарника, только отдельные стволы в руку толщиной. Вспомнил! Мангровые джунгли. По телику как-то Крылов рассказывал. Попробовал выломать. Ага, разбежались. Оно не для того росло, что бы всякие, мимо проходящие, хулиганили.

Попадается очень много сухих веток, но всё буквально крошится в руках, – для костра самое то, но если что, – по голове не заедешь.

Кокосов здесь навалом. Только чем верхушку срезать, или всё-таки можно как-то расколоть. Выбрал два покрупнее и со всей дури, раз! Фик тебе! Стоп! Вспомнил, как на вечеринке хозяин открыл кокос, постукивая молотком. Тихонько постукивая! И бил вроде по верхней половинке по кругу. Оставил один большой кокос, – на мой взгляд, самый красивый. И взял ещё один мелкий, чтоб как раз по руке. Через минуту вдумчивого стука, большой кокос лопнул. Поддел кожуру пальцами, – вот так, – интеллект, – его не пропьёшь. Внутренний мягкий слой порвал руками. Баунти конечно вкуснее, но и это пойдёт. Сьели по кокосу.

Попробовал залезть на пальму. Ноги колет, но без особых проблем. Ствол наклонный, весь в уступах, и цепляться, и наступать удобно. Добрался до вершины. Открутил четыре больших зелёных ореха и скинул. Когда лез обратно, понял, зачем людям трусы. Один из кокосов лопнул при падении, сквозь щель вытекал сок. Пятница и без меня сообразила, что с ним делать. Пока она пила, об пальму расколол остальные.

Жить, конечно, можно. Весь остров в кокосах, – и покушать и попить. Опять же птицы с курицу, – мясо будет, а в море рыба, наверняка, водится, – ловить, только, научиться безопасно. А соль из океанской воды выпарить можно будет.

Теперь на берег, – вдруг, что, или кого волной прибило, сдается мне не одни мы с Пятницей такие.

Ё-моё, опять полярный лис, – над горизонтом висят две луны. Лишь минуты через три, если у меня со временем всё в порядке, обрёл способность, шевелится, и хоть что-то соображать. Показал на них рукой. Пятница только махнула и рухнула на песок. Дамочка не догоняет куда попала, или никогда на небо на Земле не смотрела? Сел рядом. Так, как говорится, надо подумать.

Вот тебе и попили кофейку! Если повезёт, турка буду убивать долго, вдумчиво и нудно! Нет, так нельзя. А с нами всё ясно, – попали. Но по правилам, – я фантастику, конечно, уважаю, – нам должны ништяков накидать – всё, что душе угодно. А мы что имеем? Один голый мужчина и одна голая женщина. Ни тебе океанской яхты, ни тебе ножика длиной полметра. Как-то читал про попаданцев. Так там все, что душе угодно. Ладно, отставить панику.

Первое: мы на атолле. Второе: есть вода. Третье: кокосы. Немедленная мучительная смерть от голода и жажды не грозит. Хорошо, что забросило в тепло, а если бы на Соловки. И зуб, который ныл накануне, точно не болит. Опа! Коренные на месте. И, кажется, даже пломб нет! Со здоровьем, вообще, интересно: шрамы с тела исчезли, правая коленка перестала щелкать, желудок, против ожиданий, тихо и мирно занимался своим прямым делом, и изжоги нет. Вот такой бонус!

По берегу бегали крабы, я не разбираюсь, но на первый взгляд как у нас. Пятница сунулась, было на солнце, но ту же обожглась и с обиженным шипением спряталась обратно в тень. Песочек горячий, можно будет даже чего нибуть испечь. Это хорошо!

Женщина немного привыкла. Уже не ходила боком, пытаясь скрыть свои прелести. А, вообще-то, мне повезло, – есть на что посмотреть. Фигуристая, сантиметров на пятнадцать пониже меня ростом, а я метр семьдесят шесть, грудь не висит, второй номер, не меньше, маленький животик, талия, круглая аккуратная попка, с чуть заметным целюлитом, ножки полноваты, но стройные, опять же, мне именно такие и нравятся, живот и бёдра без растяжек, похоже природная блондинка. Была бы анарексичка, было бы грустнее. Хоть в чём-то повезло. Мне. Ей конечно не очень, не апполон. Зато хозяйственный, опять же, – напоил и накормил, а теперь вот и сухих пальмовых листьев натаскал.

Легли на листья, – всё лучше, чем на песке. Надо силы экономить. Ну, вот, накаркал, в животе зажурчало. Кокосовая диета может боком выйти и вода непонятной свежести. Нужно отвлечься.

Опять думаю: переброс здесь, по крайне мере, для Пятницы, прошёл с хлопком. Что это дает?..

Еще раз про плюсы: у меня кожа стала чистая, а мне за пятьдесят и уже пигментные пятна появились, а здесь всё пропало, повреждения исчезли, по дороге словно омолодили. Это точно плюс. Эх, ножичек бы ещё перочинный и зажигалку.

Так. Огонь нужен. Как там, в каменном веке. Всё ручками, ручками. Насобирал сушняка. Выбрал веточку, упёр в сухое полено, покрутил между ладонями. Только ничего не получилось. Они в каменном веке, наверное, более упертые были. Да и руки после песка саднили.

Стоп! Верёвочка! У Пятницы волосы до лопаток. Косички плести она, наверное, умеет, – всё-таки девочка. Сунулся к ней, оторвать волосики, чего-то себе вообразила и шарахнулась. Говорила мне мама, учи языки, и причёска у меня под тряпочку. Пришлось, кое-как сначала на пальцах объяснять, затем на песке целую схему нарисовал, что делать собираюсь и почему мне без её волос, ну никак не обойтись. Подставила голову, вырвал три волосинки. Показал, как заплетаю, и пальцем на неё. Показал, что нужна длина по предплечье, пальцами толщину. Поняла, морщась, вырвала несколько волосков, начала заплетать. Интересно, это у неё талант или женское. Я и придремать не успел, а она уже вручила верёвочку с руку длиной, и по толщине нормально. Лицо, правда, как лягушку сьела. Взял изогнутую веточку, привязал. Получился лук со свободной тетивой. Теперь петлю на палочку. Нижний конец в сухое брёвнышко, верхний прижали кусочком дерева. Насыпал трухи. Теперь вперёд, назад. А дальше, – как по маслу. Через несколько минут весело вспыхнул огонёк. Аккуратно добавил веточек. Пятница была удивлена, по крайне мере, вид у неё был, мягко говоря, несколько ошалелый.

Вот так первый день не кончился, а программу минимум выполнили

Присели у костра. Наконец-то познакомились! Додумался, ткнул пальцем себе в грудь и назвался. То же жест, она.

– Хельга.

Как прорвало, залопотала о своём, но в тропиках темнеет быстро, и я под её бормотание даже не заметил, как уснул.

День второй атолл

Утром проснулся от холода. Женщина рядом скрючилась калачиком. Тропики! Мама дорогая! Днём точно под сорок, а утром по ощущениям градусов немного за двадцать, и ветер довольно сильный. В итоге, мёрзнем на контрасте. Нет, надо дом или хижину соображать. Такой ветерок, у нас в средней полосе сошёл бы за тёплый, но здесь, после дневной жары, холодновато будет.

Солнце высунуло край из-за горизонта, нужно поторапливаться, а то часа через два на песок уже не наступишь. Тронул Пятницу за плечо. Открыла глаза, сначала дёрнулась, но потом, вспомнив, где находится, расслабилась.

– Гут монинг, Хельга. Ком умываться, – изобразил руками, как умываю лицо, и протянул ей кокосовую плошку. Это я вчера так удачно расколол кокос, – в итоге получилась довольно глубокая чаплашка. Вот из неё и слили друг другу.

Вскрыл с вечера заготовленные орехи, слегка позавтракали.

Теперь на пляж, будем исследовать дары моря. Но сначала, меры предосторожности. В прошлой жизни был в Табе, так помнится, в Красном море водятся морские ежи и другие гады, на которых наступишь и 'мама не горюй'. Конечно сухая палка не очень, но лучше не нашёл. Вошли в воду, – как парное молоко. Я, с палкой впереди зорко глядя под ноги, за мной Пятница со свёрнутым кульком листом пальмы в руках. Когда она лихо свернула из огромного листа куль, я окончательно понял, что главный ништяк – это навыки. Дошли до ближайшего рифа, – шагов двести. Воды чуть выше пояса. Прозрачная. Разноцветные рыбки плавают, – как в аквариуме. Вот, нашёл, что искал, – раковины! От маленьких с ладонь, до полшага в диаметре. Лежат прямо на песке. Набрал несколько, положил Пятнице в кулёк. Хельга вытаращила глаза, – огромный рак без клешней у самого рифа. Да, страна непуганых лангустов, таких видел только по ящику. Палкой придавил одного ко дну, взял сверху, – килограмма на два тянет. Рядом суетятся ещё несколько. Замечательно.

– Ну, хватит, пошли обратно.

Так же не торопясь, тыкая в дно палкой, побрели к берегу. На полпути песок взорвался, что-то метнулось прочь. Вынул палку, посмотрел на царапины, – да, голой ногой не хотелось бы. Дальше двигались осторожней.

Ну вот, – кто рано встает, – тому и бог подает. Песок уже горячий, но добежали.

Видно, что Пятница в Европах с лангустами сталкивалась, быстро и ловко отломив хвост, вывалила на лист кучку кашицы. Как два китайца, – палочками, – честно поделили содержимое пополам. Прислушался, в животе журчало, но терпимо.

Занялся раковинами. К тому времени они, разложенные на солнце, уже начали открываться и створки, при легком воздействии, разошлись без усилий. Выдрал руками содержимое. Разжеванным концом веточки, выскоблил. Внутри гладкая перламутровая поверхность. Попутно собрал штук десять жемчужин, которые отдал Хельге. Через некоторое время были готовы две тарелки и два блюдца. Парочку больших ракушек разбил орехом, получил несколько острых и крупных осколков.

До обеда провозился с приглянувшимся деревом. Сначала пытался перепилить осколком, потом обложил ветками и поджог. Пока приноровился поливать водой, что бы не загасить огонь, вспомнил много интересных слов, зато теперь был готов хороший прочный дрын. С меня длинной, в руку толщиной, с обожженными в костре острыми концами. Два в одном, – и дрын и копьё!

Тем временем Пятница, точно в кружок умелые руки ходила, сплела циновку из пальмовых листьев, – закачаешься! Надрала из пальмового листа полосок и переплела их. Получилось изделие длинной немного больше нашего роста и шириной, как раз двоим лечь. Постелила, приглашающе махнула рукой. Лег с края на бок спиной к ней. Прижалась сзади. Пока решал, пристать или нет, она уже засопела. Ну да, – море, свежий воздух, – умаялась. А послеобеденный сон – это здорово!

Открыл глаза. Вечерело. Хельга тихо возилась, чувствуется, что уже не спит. Встал, она уставилась мне на пах. И чего такого, у мальчиков после сна иногда бывает.

Живот напомнил про ужин. В море пошли прежним порядком: впереди я, теперь уже с дрын-копьём, следом она с кульком. Попытался загарпунить рыбу, но не сложилось. В итоге, собрали три раковины и пару лангустов, – нам хватит, а больше зачем.

Запек лангустов на костре. Технология простая. Когда костёр прогорит, сдвигаешь в сторону угли, закапываешь в песок съестное, и опять сверху жжешь костёр. Всё подбираешь эмпирически. Угадал, получилось просто объеденье! Пятница съела раковину сырой, показала большой палец.

На кустах кое-где висели оранжевые плоды. Заметил, как маленькая птичка их расклевывает и откусил сам. Сразу же выплюнул, – кислятина, глаза на лоб вылезли. Хельга, напротив, сначала понюхала, затем полизала и, размяв палочкой в половинке кокоса содержимое плода в кашу, намазала моллюска в раковине, съела. Прогресс семимильными шагами, у уже нас появилась приправа. Если до завтра она не помрёт, то тоже попробую.

Пятница всё-таки обгорела. Вся была ярко розового цвета. Намазал кокосовым молоком. Начал со спины, а потом и всё остальное. Чего-то она в процессе задумчивая стала?

В лагуне из болота кое-где торчали тонкие кусты, вроде нашей ивы. Весь перемазался, но наломал тонких, длинных веток, смастерил в итоге из них между двумя пальмами что-то вроде плетня. Хельга сплела большую циновку, которую прикрепили к моей изгороди, – получилась неплохая защита от ветра. Вот и ладненько, с одной стороны стена, с другой костер, под попой циновка, – теперь не замерзнем.

Вечером пытался изобразить лапти. Хельга повертела в руках мое произведение, а затем, глянув с заметным ехидством, куда-то удалилась. Вернулась с охапкой пальмовых листьев и через некоторое время вручила два тапка. Одел, походил, вроде держат. Можно и в полдень по песку пройтись. 'Гут! Вери гут!', – большой палец вверх, взгляд на её босые ноги, – 'Теперь для себя мастери', – кажется, поняла.

Спать легли уже почти в доме, у костра. На циновку она пристроилась первой. Теперь мальчики сзади. Неплохо получилось, правда, быстренько, но с энтузиазмом, по крайне мере, после спали как убитые. Восход проспали.