Текст книги "Буканьер (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Я хотел иронично хмыкнуть, но вместо этого поперхнулся, и Шону пришлось похлопать меня по спине. От каждого хлопка в голове расцветал фейерверк, а съеденная яичница подкатывала обратно к горлу, и я жестом попросил его остановиться. Иначе я рисковал выплеснуть содержимое желудка на стол, а мне этого очень не хотелось.

– Если так пить, то никакого здоровья не хватит, – буркнул я, когда наконец откашлялся.

– Ну так что? Дело есть. На миллион дублонов, – понизил голос Рябой.

– Ой ли, – недоверчиво протянул Шон.

Эмильен демонстративно зевнул, прикрывая рот широкой ладонью.

– Ну ладно, не на миллион, – согласился Жак. – Но всё равно деньги немалые!

– Рассказывай, – сказал я.

– Нам тут птичка напела, – он обернулся по сторонам, глядя, не подслушивает ли кто-то их разговор. – Испанцы на днях из Сан-Фелипе попрут в Сантьяго-де-Кабальерос груз оружия. Мушкеты, порох там.

Эмильен присвистнул от удивления, мы с Шоном переглянулись.

– И на кой тебе испанские мушкеты? – спросил Шон.

– А на них уже есть покупатель, – развёл руками Жак.

– Так там с таким грузом, наверное, целый полк охраны будет, – хмыкнул я. – Куда нам, немощным.

Рябой торжествующе улыбнулся и постучал пальцем по столешнице.

– Так в том и дело, что нет! – воскликнул он. – Десяток, максимум!

– Сказки рассказываешь, – сказал я.

– Ей богу, клянусь! – Рябой Жак даже наклонился ко мне, чтобы выглядеть убедительнее, но я только почуял, как у него воняет изо рта.

– Нет, это и правда походит на сказки, – поддержал меня Шон. – Мушкеты ладно, но порох? Без охраны? Скажи ещё, обратно золото без охраны повезут.

– Ну нет, такого не слышал, – признался Жак.

– Какая наша доля? – прямо спросил я.

– Что? – опешил Рябой.

Я выдохнул и потёр опухшие глаза, пытаясь собраться с мыслями. Предложение буканьера по-прежнему отдавало тухлятинкой.

– Сколько мы получим? – спросил я.

– Гм... Вас трое всего, так что, пусть будет тридцать процентов от добычи, – сказал Жак.

Было немного удивительно слышать о процентах от неотёсанного рябого бандита, но больше меня задела предложенная доля. С другой стороны, считать деньги здесь умели все без исключения.

– Ты, верно, ослеп от вчерашнего рома? Нас пятеро, – сказал я. – И меньше, чем на шестьдесят процентов, я не соглашусь.

– А эти... – Жак кивнул в сторону спящих негров.

– Тоже с нами, тоже в доле, – быстро сказал я. – Они не слуги и не рабы.

– Блажь, – подал голос чернявый буканьер с серьгой в ухе, кажется, Робер.

Я пристально посмотрел на него и вопросительно изогнул бровь.

– Нам ещё нужно долю отдать человечку, который наводку дал. Сорок процентов вам, как раз будет, – предложил Жак.

– С «человечком» это ваши дела, не наши, – пожал плечами я. – Нам дела нет, как вы там договорились. Сейчас мы между собой договариваемся. Шестьдесят процентов.

– А не жирно будет вам? – произнёс Арно. – Рябой, ну их к чёрту, других найдём. Давай я Пикара позову с его ребятами, парни проверенные.

– Нет уж, хватит с меня Пикара, – процедил Рябой Жак. – Андре, я вижу, ты достойный человек. Давай пятьдесят на пятьдесят. После того, как долю за наводку уплатим.

– А сколько там вообще добра? – подал голос Шон. – А то мало ли, мы тут делим уже, а там, дай Бог, бочка пороха да старый дедов мушкет.

Замечание дельное. Я сам даже как-то и не подумал об этом.

– Да, сколько там? – спросил я.

– На всех хватит, не переживайте, – отмахнулся Жак. – На своём горбу не утащишь даже.

– И какой план? Примерно хотя бы, – сказал я.

Жак замялся на секунду, словно размышлял, стоит ли раскрывать план сейчас, до того, как мы согласились на эту авантюру, но в итоге решил рассказать.

– Засада на дороге. Место мы знаем, место хорошее. Потом тащим всё в бухту, грузим на корабль и считаем денежки, – крайне расплывчато обрисовал Рябой.

Я, Эмильен и Шон переглянулись втроём, прикидывая хотя бы примерный успех такого дела. Как по мне, так это всё звучало крайне сомнительно, хотя и шанс заработать здесь всё-таки имелся. Да и полезные знакомства завести не помешало бы.

– А этот твой «человечек»... Надёжный? Не кинет? – хмыкнул я.

– Не первый раз работаем, – пожал плечами Жак.

Меня всё же одолевали сомнения. С другой стороны, мы только что пропили вообще все сбережения, и деньги нам были нужны. Даже при том, что предприятие Жак предлагал крайне скверное и рисковое, я примерно понимал, что за мушкеты и порох здесь могут неплохо заплатить. Гораздо больше, чем за свиные шкуры и вяленое мясо. Да и мои компаньоны вроде были не против того, чтоб пощипать испанскую корону.

– Хорошо, – произнёс я. – Пополам. Но до того, как вы платите долю за наводку.

– Нам на берегу заплатят, уже с вычетом этой доли, – возразил Жак.

– Ладно, – буркнул я. – Просто пополам.

Мы скрепили договор рукопожатием, и его ладонь оказалась холодной, скользкой и неприятной на ощупь. Внутренне я уже был готов к любому подвоху, и понимал, что если Рябой попытается нас кинуть, то я убью его без всякого сомнения и сожаления. Мне оставалось только надеяться, что и он это понимал.

– Раз уж мы договорились, выпьем за успех нашего дела? – предложил Рябой.

Я почувствовал, как съеденная яичница поднимается к горлу, и прижал кулак к губам, чтобы ненароком не блевануть. Нет, пить местный ром я смогу ещё очень нескоро. Буканьеры заметили мой жест и понимающе рассмеялись.

– Кто-то вчера перебрал? Понимаю. – хохотнул Жак. – У вас же всё есть для этого дела? Порох, свинец?

– Обижаешь, – произнёс Эмильен.

– И даже эти, – Рябой снова кивнул на негров. – Стрелять обучены?

– Обучены, – соврал я. – Белку в глаз бьют, за сто шагов.

Во всяком случае, Муванга точно уже умел стрелять. За второго я не ручался, но дело это нехитрое. В способности Обонги к обучению я уже не верил, но если постараться, то, наверное, можно и его научить направлять мушкет в нужную сторону. А если и этому он не научится, то побежит на испанцев с мачете.

– Добро, – произнёс Рябой.

– Когда выступаем? – спросил я.

– Чем раньше, тем лучше, – сказал Жак. – До Сан-Фелипе путь неблизкий.

Я посмотрел на спящих на столе негров и понял, что выйдем мы ещё нескоро. Я толкнул Мувангу в бок, тот пробубнил что-то непонятное и почмокал губами, будто спал в родной хижине, а не в таверне за полмира от неё.

– Мы до Сан-Фелипе пойдём? Тогда морем быстрее всего, – сказал Эмильен.

Рябой покачал головой, словно и сам хотел идти морем, но что-то ему мешало.

– Нельзя морем, – вздохнул он. – Патрули если поймают – не поздоровится. А возле Сан-Фелипе испанских патрулей больше, чем блох на собаке.

Феб недовольно гавкнул из-под стола.

– Тогда нам пора, – произнёс я. – Испанцы нас ждать не станут.

Глава 33

Мы покинули городок Сен-Мишель в тот же день, решив не задерживаться. Ушли по-английски, не прощаясь, и даже из корчмы пришлось смываться по-тихому, пока Люсилль была чем-то занята на кухне. Не хватало ещё, чтобы девчонка увязалась за нами.

Но это всё было несложно. Сложнее оказалось растолкать страдающих негров. Объяснять им про нашу затею ничего не стали. Надо идти – значит надо, ниггеры и подумать не могли, что их мнение могло что-то значить.

Идти до испанской стороны оказалось гораздо дольше, чем я ожидал. Мы снова держались в стороне от дорог и крупных селений, продирались через джунгли и переходили броды, разводили костры в низинах и спали на голой земле. И мне это нравилось больше, чем находиться внутри Сен-Мишеля.

Чтобы прокормиться в дороге, мы стреляли диких свиней и птиц, иногда Феб приносил в зубах задушенных кроликов, благо, земля здесь была изобильна и богата живностью.

Первым шёл Рябой, и он же показывал дорогу. Эмильен на испанскую сторону предпочитал не ходить, чтобы не нарваться на случайный патруль или испанских поселенцев, а мы с Шоном и вовсе там не бывали. Но пока мы шли по французской стороне острова, которую испанцы в своё время забросили, а французы самовольно освоили. И эти места почему-то казались мне знакомыми.

Силуэты гор на горизонте, зелёные склоны, джунгли, всё казалось каким-то понятным и уже виденным, словно я уже здесь бывал, и меня пронзила страшная догадка. Я поспешил догнать Шона, шедшего впереди, хлопнул его по плечу, предлагая отойти и поговорить.

– Тебе не кажется, что тут места какие-то знакомые? – тихо спросил я, когда мы чуть отстали от всей остальной группы.

Ирландец огляделся по сторонам, почесал облупившийся от солнца нос.

– Тебе тоже? – хмыкнул он.

– Значит, не кажется, – сказал я.

– Рябой, мразь, Иуда... – прошипел Шон. – Ничего, нас больше. Щас я ему...

– Погоди, – сказал я. – Не торопись.

Если Жак и в самом деле решил продать нас обратно на плантацию, и мы уже поблизости, то лучше не поднимать шум. Если начнётся стрельба, то к Рябому может подоспеть подмога, и лучше не рисковать понапрасну. Я предпочёл бы сделать всё тихо. Но сначала стоило спросить у него напрямую.

– Эй, Жак! – окликнул я. – Постой!

Рябой остановился, обернулся. Я пытался прочесть на его лице хоть что-нибудь, подозрение, страх, предвкушение оплаты, презрение, но видел только недовольство от очередной незапланированной остановки.

– Что там у вас опять? – раздражённо произнёс он.

Остальные тоже остановились. К оружию никто даже не прикасался, и я счёл это за добрый знак. Либо нас хотели сдать немного позже, когда мы подойдём ближе к плантации.

Я демонстративно положил руку на рукоять пистолета. Жак нахмурился, потянулся к мушкету, но мы все понимали, что я в любом случае окажусь быстрее. Все замерли на месте, поглядывая друг на друга, и медленно тянулись к оружию, стараясь делать это как можно незаметнее.

– Знаешь эти места? – будто невзначай спросил я.

– Знаю, – кивнул Жак. – Что не так?

– Плантацию неподалёку знаешь? – спросил я, внимательно глядя на его реакцию.

Либо Рябой был превосходным актёром, либо и в самом деле не понимал, к чему я клоню.

– Знаю. Месье де Эльбёф хозяин тамошний, – Рябой покосился на наших негров. – Вы, что ли, оттуда негров увели?

Шон не смог удержать нервного смешка.

– Я не верю в совпадения, Рябой, – хмыкнул я. – Сколько тебе за нас обещали?

– Чего-о-о... – протянул он. – Тебе что, на солнышке голову напекло? Что за бред ты несёшь?

– До Сан-Фелипе десятки путей, и ты специально нас посюда ведёшь, Рябой? – вставил Шон. – Не прикидывайся.

Я изрядно нервничал, в любой момент ожидая, что парни Рябого сорвут мушкеты с плеч и начнут пальбу, а из кустов выпрыгнет кавалерия с арканами и кандалами. Возвращаться на грядки не собирался ни при каких обстоятельствах.

Но Рябой Жак, похоже, и в самом деле не прикидывался, хотя поверить в это было крайне тяжело.

– Нам идти надо, Андре, – сказал он. – Опоздаем на место, испанцы пройдут, а из Сантьяго мы их уже не достанем.

– Мы пойдём, – решился я. – Но не раньше, чем спалим эту плантацию к дьяволу. И вы пойдёте с нами.

– Чего?! Нам некогда этой хернёй заниматься! – разозлился Жак.

– А придётся, – произнёс я.

Рябой заметно взбесился, щёки и нос его покраснели, ноздри раздувались, как у разъярённого быка. Я видел, как он не отводит взгляда от моего пистолета и изо всех сил сдерживается, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Пистолет, отнятый у англичан, я перезарядил и почистил как раз сегодня утром, на глазах у всей банды. Сомнений в том, что осечки не будет, ни у кого не было.

– На кой хрен тебе эта плантация? – произнёс Жак, и я понял, что он уже согласен. Перешёл к обсуждению и вопросам, а значит, дело в шляпе.

– Это личное, – мягко произнёс я.

Шон тихо хрюкнул от смеха. Муванга и Обонга хмуро следили за нами, тоже сжимая мушкеты, и я знал, что они тоже совсем не против раскатать это место по брёвнышку, не оставив камня на камне.

– Дай угадаю, – сказал Арно. – Вы четверо – беглые.

– А твой дружок сообразительнее тебя, Рябой, – хмыкнул я, перехватывая пистолет поудобнее.

– Слышь, Жак, нам ведь за них и правда денег заплатят, – сказал Арно.

– А испанцы? Нам вчетвером не одолеть, – возразил Робер.

– Ещё кого-нибудь найдём, время пока есть, – сказал Арно.

Я выхватил пистолет из-за пояса. Все снова замерли и напряглись.

– Ещё слово – и твои мозги будут висеть на ветках, как рождественская гирлянда, – предупредил я, прицелившись в его белобрысую голову. Затем перевёл пистолет на Рябого. – Жак, у вас и время появилось вдруг. Выходит, ты всё-таки хотел нас обмануть?

Рябой зыркнул на своего товарища.

– Сколько у нас времени до того, как испанцы пойдут? – спросил я.

– Неделя примерно ещё. Может, полторы, – признался Жак.

– И ты хотел сказать, что мы за неделю до Сан-Фелипе не успеем? – спросил Эмильен.

– Надо же засаду обустроить, приготовить всё, болван, – огрызнулся Жак.

Я медленно опустил пистолет, раздумывая, как лучше поступить. С одной стороны, упускать испанцев и возможную добычу не хотелось. С другой стороны, раз уж мы сюда уже пришли... Нет, уходить отсюда просто так тоже нельзя.

– В общем... Мы эту плантацию спалим так или иначе. С вами или без вас, – произнёс я. – Можете идти дальше, мы догоним. Можете идти с нами, на плантации есть чем поживиться.

– Да как вы нас догоните-то? – хмыкнул Жак.

– Ты так говоришь, будто я вас не выслежу, – произнёс Эмильен прежде, чем я успел что-то сказать.

– Решайте. Мне без разницы, – добавил я.

– Есть чем поживиться, говоришь? Ты думаешь, нас интересуют мотыги и тяпки? – фыркнул Арно, сложив руки на груди. – Жак, не слушай его. От них одни проблемы, Жак! Сдать их де Эльбёфу, и делу край!

– Видит Бог, я предупреждал, – вздохнул я.

Я выхватил пистолет прежде, чем кто-то успел среагировать, взвёл курок и выстрелил белобрысому в голову, так, что он подавился собственными словами. Мозги его, как я и говорил, расплескало по кустам багряными брызгами. Арно рухнул на колени, а затем упал лицом на землю. На затылке его зияла громадная рваная дыра. Феб, виляя хвостом, подбежал к нему и начал слизывать кровь с земли.

Жак, Робер и Жорж вскинули мушкеты, Шон, Эмильен и Муванга сделали то же самое. Обонга, после некоторой заминки, тоже. Я принялся неторопливо перезаряжать пистолет, хладнокровно стоя под прицелом. Процесс почти ничем не отличался от зарядки мушкета, разве что пулю шомполом нужно забивать не так далеко. Я перезарядил пистолет, насыпал пороха на полку, осмотрел кремень. Скоро нужно будет ставить новый, после каждого выстрела он немного стачивается. Наконец, я окинул взглядом замерших буканьеров, напряжённо сжимающих свои мушкеты.

– Ещё у кого-нибудь возражения будут? – миролюбиво произнёс я, убирая пистолет обратно за пояс.

Глава 34

Возражений не нашлось. Только злые и испуганные взгляды, которые украдкой бросали на меня буканьеры, но взглядом никого не задушишь и не убьёшь, так что мне было абсолютно всё равно.

С мёртвого тела я снял сапоги, которые, к моему удивлению, пришлись мне впору, так, будто сшиты были именно для меня. У меня даже промелькнула мыслишка, что ради одних только сапог можно было бы его завалить. Хотя я, разумеется, защищался, только и всего. Арно мог всё-таки убедить своих дружков, и тогда крови пролилось бы гораздо больше.

Жак поглядывал на меня со смесью страха и уважения, поняв, видимо, что со мной лучше не шутить, Шон посмеивался и шутил, особенно, когда я стаскивал обувь с холодеющего трупа. Лично мне уже надоело ходить по лесу босиком.

Потом он подошёл ко мне, будто ненароком.

– Зря ты его пристрелил, – шепнул ирландец.

– Разве я его не предупреждал? – хмыкнул я.

– Предупреждал, но всё равно. Гляди в оба теперь, – Шон хлопнул меня по плечу, осклабился, демонстрируя ровные зубы, и поспешил прочь, тут же о чём-то заговорив с Жоржем.

Каторжник был прав. Если раньше дружки Рябого не принимали меня всерьёз, видя во мне только средство достижения цели, то теперь я представлял для них угрозу. И хоть я понимал, что мы вместе ненадолго, и после дела с испанцами разойдёмся, как в море корабли, но до этого момента надо ведь дожить в целости и сохранности. Чёрт его знает, что им в голову взбредёт.

Меня охватила паранойя. У меня и так были проблемы с доверием, а теперь, после слов Шона, мне и вовсе в каждом члене банды виделся враг или потенциальный предатель. Вот, например, Робер, шедший впереди, рядом с Обонгой, о чём-то с ним перешучивался, и негр тихо посмеивался в кулак. Довольно необычное зрелище, если помнить, что негров тут никто за людей не считает.

– Эй, Обонга! – напялив на себя маску дружелюбия, произнёс я и приблизился к ним. – Как дела?

Если кто из нашей компании и мог замышлять против меня, так это он. Мы друг друга взаимно недолюбливали, и секретом это не являлось. Так что если Жак и его дружки намеревались склонить кого-то на свою сторону, то только его.

– Мой хорошо, масса, – сказал Обонга. – Родина вспоминай.

Я покосился на Робера. Что это он ему такого наплёл про его Родину? Буканьер будто прочитал мои мысли.

– Я же в Африке бывал, – улыбнулся щеголеватый буканьер. – На слонов охотились.

Так я тебе и поверил, ага. За чёрными, тощими и беспомощными слонами.

– Моя раньше думай, бели народ человеки ест, – посмеялся Обонга.

Я коротко хмыкнул, и ниггер продолжил.

– Много человеки большой лодка загоняй, раз загоняй, два загоняй, – сказал Обонга. – Моя думай ваш земля голод. А потом и моя большой лодка загоняй...

Негр помрачнел, вспоминая пережитый ужас. Робер хитро улыбался, тоже, видимо, вспоминая свои африканские приключения. Я же представил, каково это, находиться несколько месяцев в душном и тесном трюме, в нечеловеческих условиях, фактически друг у друга на головах. Мне стало немного дурно от одной только мысли.

– Масса плантация воевай будет, Обонга тоже воевай будет, – ниггер воинственно потряс мушкетом, будто дубиной.

– Так держать. Молодец, Обонга, – подбодрил его я и отошёл.

Мои опасения немного рассеялись. Обонга хоть и был ленивым тупым негритосом, но всё равно оставался нашим негритосом. Да и оба брата будут только рады отомстить за всё пережитое на плантации. Спины у них, конечно, давно зажили, но шрамы и клеймо останутся на всю жизнь безмолвным напоминанием.

Впереди, за опушкой леса, уже показались поля сахарного тростника. Мы подходили к плантации немного с другой стороны, не там, покуда мы убегали, но я узнавал эти места, виденные сотни раз.

– Стойте, – сказал я, пока Рябому не взбрело в голову выйти из леса прямиком к охране.

Мы остановились на опушке, под защитой деревьев, в благословенной тени. Безжалостное карибское солнце было ещё высоко, на полях кипела работа. Негры убирали урожай под пристальным взором вооружённых надсмотрщиков. Я почувствовал, как сами собой сжались мои кулаки и заскрипели зубы.

Рабы теперь вкалывали с кандалами на ногах.

Шон выплюнул какое-то ирландское ругательство, сорвал мушкет с плеча и взвёл курок, целясь в ближайшего из надсмотрщиков, но я тут же схватил его за руку.

– Имей терпение, мой друг, – скрепя сердце, произнёс я. – Привал до вечера. Только чуть назад в лес отойдём, на всякий случай.

– Некогда нам тут рассиживать, – снова начал свою шарманку Рябой.

– Прекращай ныть, успеем, – сказал я.

Мы отошли обратно в лес, не слишком далеко, просто чтобы с полей нас не было видно. Подходящая полянка нашлась почти сразу, и мы уселись на земле под деревьями. Я низко надвинул шляпу на глаза, намереваясь отдохнуть.

– До заката ждём. Потом сразу же выступаем. Проверьте оружие, – сказал я.

Я думал немного поспать, но сон не шёл. Вместо этого в голову лезла всякая дрянь. Воспоминания о проведённых на плантации днях, надменные ухмылки надсмотрщиков, лязг цепей, щёлканье кнута. Засохшие брызги крови на деревянных колодках, душная, спёртая вонь рабского барака. Лопающиеся мозоли, солёный пот, разъедающий кожу. Вкус похлёбки, тяжесть мотыги. Больше всего на свете я боялся открыть глаза и обнаружить, что всё мне привиделось в горячечном бреду, и я на самом деле до сих пор нахожусь в бараке, на своём угловом месте, где через небольшую щель поддувает свежий ветер.

Зато теперь я точно знал: никакой пощады не будет. Эти люди не заслуживают милосердия. Каждое новое всплывающее воспоминание наполняло меня решимостью довести дело до конца. Наверное, именно в этот момент остатки гуманности и цивилизованности покинули меня.

Рядом раздавались ритмичные шорохи. Шон, тихонько напевая какую-то ирландскую песню, точил нож, раз за разом проверяя его остроту ногтем. Эмильен гладил собаку, калачиком свернувшуюся у его ног. Муванга бродил по поляне, не находя себе места, его брат хищно поглядывал в сторону опушки. Негры тоже предвкушали грядущую битву, хотя я понимал, что особой пользы от них не будет. Жак, Робер и Жорж лежали на траве, так же низко надвинув кожаные шляпы. Этим троим я не доверял, но не сомневался, что ради обещанной добычи они тоже будут сражаться.

Я пытался припомнить, сколько охраны вообще присутствует на плантации, но в любом случае выходило, что их там больше, чем нас. Поэтому мы могли рассчитывать только на эффект внезапности, нашу отвагу и помощь изнутри, от освобождённых рабов. Люди дерутся гораздо отчаяннее, когда знают, за что сражаются, а мы точно знали, за что.

Поганое, томительное ожидание заставляло сомневаться во всём, раз за разом продумывая план сражения, которое всё равно пойдёт не по плану. В моём воображении всё шло как по маслу: подкрасться к воротам в темноте, снять часового, освободить рабов, подпереть чем-нибудь двери казарм и снова поджечь их. В общем, примерно повторить схему нашего побега, только наоборот. Вот только я прекрасно понимал, что среди нас нет ни Солида Снейка, ни казаков-пластунов, и бесшумного проникновения не получится, тем более, проникновения аж восьми человек.

Поэтому в какой-то момент нужно будет действовать по ситуации, а это всегда ненадёжно. Оттого я и сомневался в каждой детали.

Солнце начинало заходить, и скоро рабов поведут обратно в бараки, готовиться к следующему бесконечно долгому дню. Я подождал, пока багровый диск скроется за деревьями, затем встал, разминая затёкшие от долгой неподвижности мускулы, оглядел свою команду по спасению мира. Пора было идти на дело.

Я растолкал спящих, проверил своё снаряжение ещё раз. Мушкет и пистоль заряжены, порох абсолютно сухой, нож свободно выходит из ножен.

– Выходим, – приказал я. – Пора.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА

Читать далее: /work/256179