Текст книги "The Darkest Surrender"

Автор книги: Gena Showalter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

опускаться.

Если она не будет осторожной, ее захватит Гарпия, контролируя действия. Ее зрение почернеет, и

потребность в крови будет пожирать ее. Она преследовала бы ночь, причиняя боль любому, кто стоял бы

на ее пути.

Только Страйдер сможет успокоить ее, но он не знал как. Даже если бы он знал, он явно не хотел нести

ответственность. Он делал все от него зависящее, чтобы оттолкнуть ее.

– Я не буду спать с одним из твоих друзей, – сказал он решительно.

Горячие потоки напряжения исходили от нее.

– Хорошо. Это хорошо. Как бы то ни было, все мои друзья – уродливые ведьмы.

Они были божественны, каждая из них, но если бы Страйдер поймал ее на слове и воспользовался

предложением, Кайя бы вырезала их в один миг и обзавелась бы новыми. Омерзительными друзьями.

– Кайя. Нет ничего, что ты можешь сказать, чтобы изменить мое мнение. Ты мне нравишься, правда,

нравишься. Ты адски красива, умна и забавна. Ты также сильна и смела, но между нами ничего не будет. Я

сожалею, я действительно сожалею. Я не хотел быть козлом, только честным с тобой. Мы просто не

подходим друг другу. Не очень хорошее соответствие. Я сожалею, – повторил он.

Они не очень подходили друг другу? На самом деле он имел в виду, она была недостаточно хороша для

него. После того как она преследовала его, перестала бороться, чтобы защитить его, бросалась на него

снова и снова, она не была хороша для него. И ему ... было ... жаль ...

Вдруг она захотела расцарапать его лице. Пить его кровь.

Не забывай о предстоящих играх. Причинив вреда ему она сделает больно себе, а ей необходимы ее

лучшие проявления.

Сделав глубокий вдох, она задержала дыхание, пока легкие не начали гореть, покрываясь волдырями,

затем медленно выдохнула каждую молекулу, обжигая себе горло, нос. Возможно, она думала, что

Страйдер достоин чего-то, кого-то, получше, но и она заслуживает лучшего отношения. Верно?

Он закончил неубедительно: – Я надеюсь, ты понимаешь, – в полном неведении о опустошенности которую

он создан. Или, может быть, его просто не волновало это.

Ему надо было научиться соответствующему этикету, чтобы управляться с этой гарпией.

Ей нужно научить его.

Ей нужно сократить дистанцию между ними и исследовать его всего кончиками пальцев, пока у него есть

время сбежать, прислоняясь к нему своими изгибами. Все что угодно, лишь бы он возбудился. Все что

угодно, лишь бы заставить его видеть в ней больше, чем красивую, умную и веселую девушку,

переспавшую с хранителем Разврата. Потом, когда он попросит освободить его, ей следует отступить.

Она не причинит ему вреда, но он уйдет, лучше понимая, как это чувствовать отвратительное осуждение.

Однако Кайя не могла заставить себя сделать хоть шаг. Возможно, она окажется объектом отвержения и

неудачи уже в который раз. Возможно, он оттолкнет ее, прежде чем она заставит себя двигаться. И

действительно, тысячи других отказов и неудач ожидали ее в ближайшие недели.

Она и так бесконечно много раз давала ему шанс.

– Я все понимаю, – прошептала она. – Просто развлекись по полной, ладно. – Освобождение. – Я тоже не

буду скучать. – Ложь. Хотя она и планировала держать голову гордо и отомстить, насколько возможно.

Настолько, что ее клану, возможно, придется, дать ей другое прозвище.

Не будет больше Кайи-Разочаровавшейся. Будет Кайя-Топающая-Напролом. Либо Кайя-Машина-Для-

Убийства.

– Так что ... ты собираешься в поездку? – Спросил он, и в голосе слышалось облегчение.

Не реагируй. – Да. Безусловно.

Он все еще не смотрел на нее: "Куда? Когда?"

Не смей реагировать. – Через четыре дня, я оставляю за-ой, не бери в голову. – Она обошла вокруг него и

села за стол. – Ты не хотел знать, помнишь? – Делая все возможное, чтобы появилась небрежность, даже

самодовольство, все, чтобы ублюдок не вырвал ее сердце из груди и не станцевал на его кусках, она

открыла пакетик чипсов.

– Ты права. Просто ... будь осторожна, и я увижу тебя – только будь осторожна, хорошо?

Он остановил себя от высказывания позже. Увидимся позже. Потому что он не планирует, увидеть ее

снова. Когда-либо.

– Я постараюсь, – сказала она, борясь со слезами, уже второй раз в своей жизни. Она это заслужила,

подумала она. Наказание за неудачный эпизод с Парисом, черт возьми, за все отказы, что она раздавала на

протяжении веков. – И ты тоже. Несмотря на то, что в настоящее время она презирала его, она хотела,

чтобы он был цел и невредим.

– Я буду. – Он вышел из кухни, из ее дома, из ее жизни, входная дверь с зловещем стуком за ним закрылась.

Глава 4

На следующий день, Страйдер начал утро с блуждание по Будапештской крепости, проверяя друзей. Что

угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о Кайе и о том, как печально она говорила перед тем, как он оставил

ее. Не говоря уже о том, как ему хотелось бы подхватить ее на руки, держать, успокаивать ее. Впитывать

ее.

Не думай об этом.

Легион, испорченный безнадежный низший демон, была обращена в избалованную человеческую девушку

с телом порно звезды, затем стала пленницей Люцифера, подвергалась пыткам, сейчас она была покорной,

тихой, прикованной к постели, и душевно страдала. Повернувшись на бок, она отвернулась от Страйдера,

когда тот зашел в ее спальню.

Физически она исцелилась от своего адского плена. Психологически... возможно,

она никогда не исцелится. В течение нескольких недель ее передавали от одного Высшего Демона к

другому, насиловали, избивали и только богам известно, что еще с ней делали. Никто не знал, потому что

она отказалась говорить об этом.

– Эй, как ты, принцесса?– Страйдер сел рядом с ней на кровать и погладил ее по плечу. Она вздрогнула,

отшатнувшись от прикосновения. Он вздохнул, убирая руку.

Ему не очень нравилось навещать ее. Ах, он любил ее, как человека, по большей части, и переживал за те

испытания, через которые она прошла, но он боялся, что Поражение будет рассматривать ее

эмоциональную дистанцию как вызов и заставит его пойти ее на большее. Больше она не была готова

дать.

Она нуждалась в помощи, и ее самый близкий друг, Аэрон, и его приносящий радость ангел, Оливия,

пытались, но пока Легион не очень положительно реагировала на кого-либо. Она не ела правильно, и

медленно, но верно угасала. Страйдер знал, что ангел-хранитель следил за ней, хотя ему никогда не

удавалось взглянуть на парня. То, что он знал: невидимый гад не делал свою работу.

Да, раньше Легион была самодовольной занозой в заднице, но такого она не заслужила. И вообще-то,

такой Страйдеру она нравилась больше.

– То, что произошло с тобой, случалось с некоторыми из здешних парней, ты знала об этом? С Кейном

несколько раз, точно. С тех пор, как он стал одержимым демоном Несчастья, он словно магнит для таких

вещей. И я не сплетничаю или разбалтываю личную информацию. Когда мы жили в Нью-Йорке, он был в

группе поддержки и помогал другим. Может тебе стоит, даже не знаю, поговорить с ним или типа того.

Тишина.

Ее светлые волосы были сбившимися и спутанными, ее кожа болезненно бледной с сероватым оттенком.

Под толстой белой тканью ее ночной рубашки, она казалась очень хрупкой

– А однажды Парис и я – стоп. Это уже сплетни. Не бери в голову. Ты должна спросить Париса, если

захочешь узнать любопытные подробности.

Тишина. Молчали она и его демон. Совершенно определенно она бросала ему вызов, и да, Поражение

равнодушно наблюдал за этим.

Он подтянул ее покрывало повыше, практически до подбородка и увидел, как по щеке скатилась

блестящая слеза. Хорошо.

– Я просто хотел проверить как ты, но я знаю, что тебя не устраивает мое общество, поэтому я пойду, -

сказал он мягко. Она не могла расслабиться с ним здесь, и он не хотел, чтобы ей стало еще хуже.

Тишина. Он снова вздохнул, когда вставал.

– Позвони мне, если что-нибудь понадобится. Хорошо? Хоть что-то, вообще. Я буду рад помочь.

Опять же, не отвечает ни Легион, ни его демон. Он спрашивал себя, что с его демоном –отвлекся, прячется, безразличен, – компаньоном, когда он подошел к своей следующей остановке. Комната Амуна.

Наплевав на тот факт, что он и Амун – и черт, даже он и Хайди – были в хороших отношениях, он избегал

контактов с ним больше недели. Даже простой взгляд на нее вызывал маленькие вспышки боли в груди. Не

потому что он всё ещё хотел ее, а потому что он упустил и никогда не получит ее, и его демон не мог

забыть о том, что ему пришлось вытерпеть из-за ее отказа.

Хайди открыла дверь, и он по привычке оглядел ее всю. Среднего роста, русые волосы с рыжим отливом.

На одной брови пирсинг, а на руке много татушек. Одень она майку "хэлло Китти" и рваные джинсы, в

любом баре у нее потребовали бы паспорт.

Когда она увидела его, то нахмурилась и отошла в сторону, позволяя ему войти внутрь. И хотя она

хмурилась, казалось, что она светится изнутри, всё ярче и ярче... он ухмыльнулся. Какого хрена?

Если б к нему приставили дуло сорокового калибра и сказали "догадайся или умри", Страйдер бы сказал, что любовь в чистейшем виде сочилась из ее пор. На нее было почти больно смотреть, так она светилась.

Дерьмо.

– Ты беременна?

– Нет. – Загадочная улыбка коснулась ее губ. Так, так. Уже подхватила флюид Амуна "все-покрыто-

тайной". – Что случилось?

Страйдер потер рукой грудь, ожидая тех самых вспышек боли, особенно с учетом этого света

отражающегося в его глазах, но... ничего. Ни одного пропущенного удара сердца. Итак, отлично. Чтобы

там ни было. Он мог катиться.

Он окинул взглядом комнату. Хайди взялась за декорирование, так что это место уже не напоминало

ванильное мороженое – простое, без украшений, с напрочь отсутствующей индивидуальностью.

Хайди отдавала предпочтение современным стилям с японским колоритом. Люстры-фонарики свисали с

потолка. Стены теперь были выкрашены в коричневый и оранжевый цвета, которые, чередуясь, создавали

геометрический узор. Деревья бонсай, казалось, росли из каждого угла, и белые ковры с жестким ворсом

были расстелены под тремя стеклянными тумбочками. Белый ковер. Разве она не видела, сколько грязи

могут нанести ботинки воина? Одеяло на кровати тоже было белым с расшитыми бисером оранжевыми

подушками.

Если бы она попыталось устроить такое дерьмо в его комнате, они бы серьезно поругались. Мужчина

должен чувствовать себя комфортно в своем окружении, или ему не удастся расслабиться. Это

комфортным не было.

Только однажды Страйдер "жил" с женщиной и то, только потому, что она бросила ему вызов. Я знаю, что

смогу сделать тебя счастливой, если ты будешь приходить ко мне каждый вечер. Можешь ты сделать меня

счастливой, а? Думаю, мы выясним.

Через несколько недель сожительства, он охотно признал свое поражение. Он не мог сделать ее

счастливой, потому что не хотел этого.

Он вспомнил дом Кайи и детали ее интерьера. Эта женщина действительно знала, как обустроиться с

комфортом и весельем. Серьезно, она выкрасила туалет так, что тот напоминал открытый рот. Я хочу.

Хайди откашлялась. – Страйдер?

Он повернулся к ней.

– Что?

Выражение на ее лице было ожидающим, полностью мягким и сентиментальным из-за чего-то, что

импульсами исходило от нее, тогда Страйдер вспомнил, что это он пришел к ней, а не наоборот.

– Ах, да. Где Амун?

– Кронос вызвал его на небеса.

– Почему?

Еще одна таинственная улыбка. – Еще не знаю.

– Как давно он ушел?

– Три часа, девять минут и сорок восемь секунд назад. Не то чтобы я считаю секунды с этого момента, не

думай. Ты что-то хотел?

– Не-а.

Он просто хотел увидеть парня, думал он. После всего, что Страйдер ему сделал... пытаясь разлучить

Амуна и Хайди... Чувство вины, боже, как оно грызло его иногда.

– Я просто, ну, поймаю его позже.

Она сморщила лоб в замешательстве. И с беспокойством? Да. Это было беспокойство.

– Ты уверен?

Ему не следовало было удивляться, но... она убила Бадена, хранителя Недоверия. Она пыталась убить

Страйдера. И в обоих случаях у нее были веские причины. Давным-давно, они помогли жестоко убить ее

семью, разрушить ее жизнь. Черт, из-за демона, она умирала снова и снова.

Каждый раз возвращаясь, помня только свою ненависть, зная только о гибели тех, кого она когда-то

любила. Она хотела только мстить. Имеет смысл, поскольку она была одержима частью демона Ненависти.

Возможно, это послужило еще одной причиной, почему Страйдер хотел ее. Та часть Ненависти заставляла

других людей не любить себя или даже ее. Страйдер быстро оправился от этого, переборол, вот почему он

ожидал, что он сам и его демон могут находиться рядом с ней с небольшим напряжением.

То, что она обожала Амуна, то, что она поддерживала Повелителей и их цели, что ж, это было чудо и

Страйдеру надо перестать сомневаться в этом.

– Да. Я уверен. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Никогда до этого он не был инициатором

контактов, не связанных с ножами.

– Увидимся, Хайди. Ее рот приоткрылся, и она забормотала. – Да. Увидимся, – сказала она. Он никогда не

был настолько мил с ней, также. Он должно быть размягчился от старости.

Затем он оказался перед входом в спальню Сабина, пригоршнями поглощая конфеты Red Hots. В каждом

уголке крепости у него были припрятаны запасы его любимых конфет. Он наблюдал, как его друг швыряет

всякое дерьмо в чемодан. Его жена, Гвен, суетилась вокруг него, делая нерешительные попытки сложить

горы одежды, которую скомкал Сабин, и оружие, которое он только частично упаковал, и уже в третий раз

убрать из чемодана мегафон.

Когда-то Гарпии называли ее Гвендолин Робкая. Страйдер не знал, как они называют ее сейчас, но

совершенно точно это прозвище больше ей не соответствовало. Маленькая бомба заняла свое место и

надрала задницу даже Кайе, закрыв ее в темнице, чтобы помешать ей содрать шкуру с тела Сабина и

носить ее как трофей. Кайя.

Его сердце пропустило глупый удар, заставляя его чувствовать себя, раздавленным школьником. Нечто,

кем он никогда не был. Зевс создал его полностью сформированным, оружием готовое быть развязанным

на любого, кто угрожал прежнему королю богов, и тех, кого он любил. Даже тогда, прежде чем Страйдеру

дали его демона, ему нравилось побеждать, переезжая любого, кто стоял на его пути.

Какую же радость может принести поражение? Никакой.

Его демон хмыкнул, согласившись.

Страйдер сосредоточился на своем окружении, прежде чем маленькое дерьмо (его демон) толкнет его

дальше. Пока он продолжал смотреть на Гвен, он заметил, как сильно она напоминает свою старшую

сестру. Кайя.

Ну, вот опять. У Гвен были густые светлые волосы с красными прядями того же оттенка, что и у Кайи. Но

если быть честным, у Кайи волосы были красивее. Более волнистые и шелковистые. И хотя глаза Гвен

были потрясающим соединением серого и золото, так же как и у Кайи, Кайя все равно была милее. У нее

серый перетекал от жидкого серебра к золоту, в общем, золото мерцало словно светлячки.

Ты кто? Тряпка? Прекрати заниматься поэзией.

Как бы то ни было. Когда Гарпия Кайи вырывалась наружу, ее глаза становились почти черными, смерть

плескалась в их глубинах. Но, если все еще оставаться честным, даже это было сексуальным.

И у Гвен и у Кайи были одинаковые вздернутые носики и пухленькие щечки. Одинаковый упрямый

подбородок. Но, так или иначе, Кайя была воплощением греха, а Гвен – ходячая невинность. Это не имело

смысла. Все же их сходство задевало и будоражило его.

Он хотел бы, чтобы его тело не реагировало на это. Сабин засуетиться если у Страйдера встанет на его

сокровище. И конечно «суетиться» означает, что кишечник Страйдера будет, обернут вокруг его шее так,

что о дыхании можно будет забыть.

Давай же, подумал он.

Поражение усмехнулся, пугая его.

Раздраженный, он ожидал, что вызов будет брошен. Этого не произошло. Сладкие боги небесные, ему

следует быть осторожнее. Больше никаких близких визитов.

Что он делает здесь, в любом случае? Он должен быть на небесах с Парисом. Ему следует быть в Небраске

с Уильямом, пытая семью, которая жестоко обращалась с Джилли, человеком кто был им другом. Он

должен быть на улицах, убивая Ловцов. Ему следует быть в Риме, вести переговоры с Неназываемыми -

монстрами, заключенными внутри древнего храма и испытывающими большую нужду свободы.

Он отдал им один из четырех артефактов, необходимых для поиска и уничтожения ящика Пандоры.

Реликвия, которую искали и ловцы

У Неназываемых были Жезл Разделения и Покров Невидимости, а у Повелителей были Клеть

Принуждения и Всевидящее Око. Итак, счет в серии: Повелители-2, Ловцы-0. Буу-йаа.

Неназываемые, все же, не были заинтересованы в самих артефактах. Их интересовало то, что они могут

выторговать за них. Кто бы ни преподнес им голову нынешнего царя богов (минус его тело), получил бы

Жезл Разделения взамен, оставалось бы только потребовать у них Покров Невидимости. Покров когда-то

был у Страйдера, но он обменял его на Хайди.

В тот раз он был не против обменяться, потому что был чертовски уверен, что Неназываемые приберегут

артефакт, и позже с ним поторгуются. И до сих пор верил. Придется заплатить бешеную цену, безусловно,

но лучше так, чем позволить Хайди скрыться от него и раскрыть его секреты своим друзьям Ловцам.

И он планировал вернуться еще задолго до сегодняшнего дня, но то, что Амун отбил у него Хайди, выбило

Страйдера из колеи более, чем на неделю, превратив его демона в извивающийся, бурлящий котелок боли.

Возможно, именно поэтому он не мог оставить мысли, быть с Хайди, думал он сейчас. Отголоски той

боли. Возможно, именно поэтому он все еще отвергал Кайю.

Не думай о ней больше, ты псих. А то начнешь пускать слюни. Он отвергал ее, потому что она, в конце

концов, растоптала бы его гордость, его благополучие и, возможно, даже его волю к жизни.

Неужели ему действительно нужно еще одно напоминание об этом?

Он заставил свои мысли вернуться к артефактам. Страйдер поклялся вернуть себе Покров. И он вернет.

Скоро. Потому что, кто бы ни нашел ларец Пандоры первым, выиграл бы войну, а больше, чем он хотел

Кайю, – не то чтобы он о ней думал, – он хотел победить в войне против Ловцов.

Подумай об окончательной победе. Удовольствии, которое он бы испытал... боги, представить только.

Лучше, чем секс, наркотики или рок.

В любом случае. Вместо всего этого, он осознал, что специально выяснял, как обстоят дела этим утром,

навещая каждого, внося поправки, только для того, чтобы он мог уехать и ... Черт! Не хорошо. Это было

совсем не хорошо.

Только для того, чтобы он мог уехать и проверить, как там Кайя. Он должен был убедиться, что с ней все в

порядке. Даже если это значит, что он опять должен отложит выполнение своих обещаний.

Чувак. Ты не должен этого делать. И он не будет. Ни за что. Теперь, когда он осознал свое намерение, он

может остановиться.

– Почему, черт побери, ты просто стоишь? – вдруг набросился Сабин. – Изложи свое дело и проваливай,

Страйди, чувак. Ты превращаешь Гвен в бредящего сумасшедшего.

– Это ты превращаешь меня в бредящую сумасшедшую!– проворчала она, снова вытягивая мегафон из

чемодана. – Нам не понадобятся все эти вещи.

– Откуда ты знаешь, – настаивал Сабин. Он пригладил свои темные волосы рукой, золото в его глазах стало

светлее, чем обычно. – Ты же никогда прежде не участвовала в Играх Гарпий. И, черт возьми, тебе и сейчас

не следует в них участвовать!

– Ты же слышал Бьянку. Вызывают каждую из дочерей Табиты Скайхоук. И даже если бы не так, если бы

только нескольких из членов клана вызвали, я бы все равно поехала. Они моя семья.

– Ну, ты теперь часть моей семьи.

– Вообще-то, это ты часть моей, а поскольку я Генерал, Капитан и Командир, ты идешь туда, куда иду я. А

я собираюсь на Игры!

– Черт. – Сабин плюхнулся на край кровати и опустил голову между коленей.

– Что, все настолько плохо? – спросил Страйдер, изо всех сил стараясь звучать обыденно. Я не сгораю от

любопытства. Правда.

Кайя пыталась вчера скрыть свой страх, но ей не совсем это удалось. Он упомянул ей о поездке, а она

задрожала, побледнела. Он не должен был заметить. Стоя к ней спиной. Только там, между шторами, была

щель, позволяющая ему изучать ее отражение в оконном стекле. А он-то изучил!

Она сияла как бриллиант, машинально привлекая его внимание, и он так желал прикоснуться к ней, что все

его тело пылало.

Кожа Гарпии... не было ничего более изысканного. Ничего. Забавно, все же, он никогда не хотел

приласкать и попробовать Гвен, Бьянку или Талию так, как он хотел сделать это с Кайей.

Не то, чтобы он думал о ней больше.

Поражение опять выдал один из своих смешков, и Страйдер напрягся. Поскольку этот маленький говнюк

не отзывался, не принимал вызова, он немного расслабился. Проклятье. Что, черт возьми, творилось с его

демоном?

Гвен прикусила нижнюю губу.

– Бьянка рассказывала, эти игры настолько жестокие, что половина участников погибают или молят о

смерти. А однажды, около пятнадцати столетий назад, больше половины погибло. Почти что все

участники.

Страйдер выпрямился, его кровь застыла. – Что? Почему?

– Больше она мне ничего не сказала, так что не смотри на меня так, словно перережешь мне глотку, если я

не признаюсь. Как бы то ни было, она не преувеличивала, – продолжила Гвен. – Ой, подожди. Она еще кое-

что мне рассказала. Видимо, Скайхоук не допускали к участию веками из-за чего-то, что натворила Кайя,

хотя, не думаю, что кто-то расскажет мне, что это было. Никто из нашего клана никогда об этом не

говорил, а с другими кланами я не очень-то общалась. Они всегда избегали нас. Но вот теперь, вдруг, они

ждут нас там с распростертыми объятьями. Странно, и мне это не нравится, но я не отправлю своих сестер

на вражескую территорию одних.

Разум Страйдера зацепился только за одну деталь. Кайя вызвала суматоху. Что же великолепная

нарушительница сделала?

– Ах да, вот еще что. Бьянка считает, это ловушка. – Гвен приподняла голову Сабина и скользнула ему на

колени. Воин машинально обнял ее, крепко сжимая. – Она думает, что Скайхоук, особенно Кайя, для всех

там станут мишенями, для мести.

Кайя... мишень для всех обиженных Гарпий... Теперь его кровь запылала по другой причине,

необходимость бушевала адом внутри него. – Мужчинам разрешено присутствовать?

– Супругам и рабам, да, и они больше, чем разрешены, они поощряются. Кровь – это лекарство для Гарпий,

и эти супруги и рабы помогают пострадавшим участникам исцеляться.

– У Кайи есть... раб? – прохрипел он. С одной стороны, он хотел, чтобы у Кайи был раб, для ее

безопасности. С другой – он уже хотел убить уродливого придурка.

Поражение зарычал, не осталось и следа веселья в звуке. Или его обычного страха.

Это не вызов, приятель. Или его демон был расстроен мыслью, что кто-то другой кроме Страйдера

причиняет Кайе боль?

Каким-то извращенным, перекрученным образом, это имело смысл. Чувство собственности у него было

сильно развито, особенно по отношению к врагам, и даже к друзьям. Кайя была, от части, и тем и другим.

К счастью, Поражение не ответил. Страйдеру не нужны были дополнительные сложности в виде борьбы с

Кайей и/или теми, кто бросил ей вызов. Она была не под его ответственностью. Она была не его

проблемой.

– Нет, – наконец, ответила Гвен с ноткой печали в голосе. – У Кайи нет раба.

Облегчение, столько облегчения.

– Тогда, мы найдем ей кого-то.

Ярость, столько ярости.

– Нет. Эти рыжевато-светлые волосы ударил ее по лицу, когда она покачала головой. – Она думает, что ты

ее супруг.

Да, однажды Кайя сказала что-то вроде этого ему. Он верил, что она верила, но он также верил, что она

ошиблась, что она позволили простому влечению запутать ее.. Не то чтобы там было что-нибудь простое, о

ее влечении к нему. Она хотела лучшего из лучших для себя, и он не мог винить -

Проверь эго. Он помассировал шею свободной рукой. Перефразируя: она хотела кого-то сильного,

способного и красивого. Дерьмо. Проверить эго, – подумал он снова. Ей хотелось кого-то довольно

красивого.

Нет. Это не сработало. Тогда факт оставался фактом, это было не обойти. Ей хотелось кого-то очень

красивого, и он отвечает всем требованиям. Но ...

Парис был красивее.

Красивее, даже не то слово, черт возьми. Разве? Да, возможно так и было, и, скорее всего было придумано

именно Парисом.

– Ну и что? – сказал он с большим напряжением, чем собирался.

– А то, что она не возьмет кого-то другого, – выпалил Сабин. – Гарпии территориальные, собственнические

и упрямые, как черт. Это значит, что они точно такие же, как ты, и не могут пойти на чертов компромисс.

Гвен нахмурилась. – Эй!

– Прости, детка, но это правда. – Затем, – Кайя возьмет с собой либо тебя, либо никого, – сказал он

Страйдеру. – Вот такие дела.

– Вот почему... – Гвен глубоко вздохнула, медленно выдохнула, глаза угрожающе уставились на Страйдера,

– Ты знаешь, что я тебя люблю, да?

Он коротко кивнул. Черт, черт, черт. Либо он, либо никто. Проклятие и блаженство. У него не было на это

времени. Он этого не хотел. Не мог больше быть с ней. Они уже попрощались.

Это прощание почти пробудило его демона. С каждым шагом, отдаляясь от дома Кайи, Поражение метался

в его голове, хотел действовать, схватить и овладеть ею – победа была бы такой сладкой – но не позволил

себе этого сделать. Проигрыш принес бы столько боли.

Никогда еще Страйдер не был так счастлив, что демоны из ларца Пандоры боялись Гарпий. И не без

оснований. Они были потомками Люцифера, повелителя всего демонического.

К тому же, Поражение видел Кайю в сражении. Независимо от того, какое оружие она использовала -

пистолет, нож, когти, клыки – она расправлялась с соперниками в мгновении ока. Хорошее качество для

свидания, определенно, и несомненный афродизиак. Если только твое существование не зависит от твоих

побед, а его зависело.

Страйдер расправился с остатками конфет и бросил пустую пачку в мусорную корзину рядом с

письменным столом Сабина. Вжик. Два очка!

Поражение промурлыкал в одобрение, искорки удовольствия пробежали по венам Страйдера.

–...ты меня слушаешь? – спросила Гвен.

– Да, конечно, – соврал он, спешно ища ее взглядом. Она уже не сидела у Сабина на коленях. Теперь она

стояла в нескольких дюймах от Страйдера, расставив ноги, уперев руки в боки. Он узнал эту позу. – Но, хм, напомни-ка мне. Ты говорила...

Она закатила глаза. – Я говорила, что у тебя есть два дня, чтобы позаботиться обо всех текущих делах.

Потому что хотя я и люблю тебя, я собираюсь убедиться, что ты будешь на Играх. Кайя нуждается в тебе и

ради нее ты там будешь. Иначе...

Его внимание переключилось на Сабина, с выражением что-ты-собираешься-с-этим-делать. Каждый изгиб

и мускул на лице Сабина излучал сочувствие, но не было и намека на решительность или гнев. Ладно, так

значит. Его бесстрашный лидер ничего не собирался делать. Прекрасно.

Он взглянул на Гвен.

– Даже и не думай бросить мне вызов, – отрезал он. – Я, не раздумывая, отплачу.

Конечно, будь хоть маленькая царапина на девушке, и Сабин нападет на него. Ему придется пойти в

бешенстве на своего босса, но две победы по цене одной? Подходит.

– Как будто я когда-нибудь использовала твоего демона против тебя, – ответила она, удивляя его. – Боже, я

не могу поверить, что ты так плохо обо мне думаешь.

Ее голос действительно звучал обиженно. Но только он открыл рот, чтобы извиниться перед ней, она

продолжила:

– Я только собираюсь выбить из тебя дурь, связать и заставить Люциена перенести тебя на место

проведения первого собрания. Черт! Не суди меня строго.

"Только" собирается, сказала она. Он поджал губы.

– Ты хоть понимаешь, что, выбивая из меня дурь и связывая меня, ты будешь делать, что? Использовать

моего демона против меня. Поражение уничтожит меня.

– Ой. – Она нахмурилась. – Так далеко я об этом не думала. – Затем вскинула подбородок, опять напоминая

ему Кайю. – И все же, я сделаю это. Просто облегчи свою участь и согласись поехать с ней. Пожалуйста.

– Просьбы на меня не действуют. Так же, как и слезы, просто, чтоб ты знала.

Однажды, когда он ходил на свидания, он запомнил, что выпрашивание и нытье были приемами в женской

борьбе. Женщинам чего-то хотелось, и они шли на все, чтобы заполучить это.

Поразительно, но он быстро заставил свое сердце очерстветь к таким хитростям. И быстро решил, что

продолжительные отношения были просто не для него. Насколько легко он узнавал об уловках его

спутниц, настолько же просто они узнавали о нем.

Он должен был побеждать, и они всегда пытались использовать это в свою пользу. Как часто он слышал

вариации на тему: "Спорим, ты не сможешь провести со мной целый день так, что тебе понравится".

Несчетно.

– Так что? – настаивала Гвен. – Да или нет? Легко или сложно?

– Как долго? – выдавил он.

– Четыре недели, – ответила она, с явной надеждой.

Она могла бы сказать "вечность", так эмоционально он отреагировал. Четыре недели. Четыре чертовы

недели с Кайей. Питая ее, охраняя ее, защищая своим телом, если подвернется возможность.

Его член дернулся с готовностью. Это не то, что нужно ждать с нетерпением, ты идиот. Он защитил бы ее

свои телом, если бы требовали обстоятельства. Но, даже перефразировав, проблема оставалась. Завязывать

отношения и разрывать их, как можно быстрее, именно это теперь было его modus operandi (лат. способ

действия), и это играло ему на руку. Никто не успевал узнать о его причудах – или использовать их против

него.

Хотя, Кайя уже знала, и, не колеблясь, бросала ему вызов. Да, часть его любила эти острые ощущения. Не

начав игру, не выиграешь, и она сама была этой игрой. С другой стороны, не начав, не проиграешь.

– Что насчет нашей войны с Ловцами? – спросил он Сабина. Если и был кто-то, кто любил побеждать также

как и Страйдер, то это был Сабин. Чувак продал бы родную мать на eBay за хорошую битву. Разумеется,

если бы у него была мама.

– Я уже поговорил с Кроном, – ответил Сабин. – Сейчас Гален сброшен со счетов, слишком пострадал,

чтобы причинить неприятности, и Рея пропала.

Гален, бессмертный воин, одержимый демоном Надежды – также, по иронии судьбы, лидер Ловцов. Рея,

самая большая сука и королева богов из всех, кто когда-либо контролировал половину небес. Оба

возглавляли его длинный список врагов.

– Ее нет? До сих пор? – Он знал, что она пропала, но предполагал что-то вроде того, что она ушла в

подполье, поскольку ее муж узнал о ее недавнем предательстве – она убедила свою сестру стать его

любовницей и шпионить за ним – и он хотел наказать ее. – Ожидается грязная игра? – Немногие существа

смогли бы успешно похитить богиню.

– Да, хотя Крон не делится подробностями.

Может быть, потому что у него их нет. Это может объяснить, почему Крон вызвал Амуна. Никто не мог

сравниться в получении ответов с хранителем Тайн.

– Значит, сейчас идеальное время нанести Ловцам удар, – он заставил себя сказать.

– Нет, вообще-то, не очень. – Сабин поднял брови. – Помнишь ту девушку, что мы видели, ту, что приняла