Текст книги "Кольца Всевластия"

Автор книги: Гельмут Пеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Они прошли мимо школы, переоборудованной под лазарет. Ким взглянул туда через низкие окна, и то, что он увидел, не очень-то подняло его настроение. Народное ополчение заплатило высокую цену за бои, в которых успело принять участие.

Наконец они достигли ратуши, высокого мрачного здания, возвышавшегося над старыми крепостными стенами. Через высокие, стрельчатые окна можно было видеть, что внутри царят оживление и суета. Из комнаты в комнату сновали посыльные. Вся ратуша гудела, как растревоженный улей.

В зале Совета над гипсовым макетом Эльдерланда склонился помещик из Гурика-на-Холмах Одерих Финк. Этот макет был подарен горожанами его предшественнику, помещику Кальдериху Финку, по случаю пятидесятилетия пребывания последнего на занимаемой должности.

Подле Финка находился полный, потеющий человек, одежда которого, богато украшенная тесьмой и золотыми галунами, даже в теперешнем отчаянном положении не давала ни малейшего повода усомниться в том, что владелец подобного гардероба – персона важная. Посыльные вручали ему сообщения, а он зачитывал их помещику, после чего тот передвигал оловянных солдатиков на гипсовом макете.

– Приветствую вас, помещик Финк, – сказал Ким.

– Одну минуту, – произнес стоявший рядом с помещиком толстяк. – Разве вы не видите, что мы заняты?

– Вижу, кум Кройхауф.

Март Кройхауф резко поднял голову и обернулся.

– Ага, – сказал он. – Вот и молодой наглец объявился. Тот самый, что занял место покойного магистра Лерха, а потом удрал! Что тебе здесь нужно?

– Я вернулся, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей и занять полагающееся мне по праву место в Совете Эльдерланда, – твердо сказал Ким. Но внутри себя он не смог подавить вздоха. Слишком свежи были в его памяти тирады, которые толстый торговец произносил в его адрес, находясь в «Золотом Плуге». Верная Марина дословно передавала Киму все сказанное им; так что иногда польза может быть даже в сплетнях. По всей видимости, здесь придется бороться ещё и с этим мерзким толстяком, втершимся в доверие к помещику, – как будто мало им одних темных эльфов с их тварями!

– О, господин Вайт, – поприветствовал его помещик Финк, – очень хорошо, что вы вернулись. Без господина Кройхауфа я бы здесь совсем пропал. Не хотите ли ознакомиться с его планом возвращения утраченных территорий? Он досконально все проработал. Мы намерены атаковать Альдсвик со стороны реки.

Ким поначалу не поверил своим ушам. Финк, судя по всему, был не только добродушным, но ещё и совершенно неверно информированным.

– Атака? Возвращение утраченных территорий? Да в своем ли вы уме?

– Что это значит? – фыркнул Кройхауф. – В этом плане я учел все.

– Когда вы в последний раз знакомились с донесениями патрулей? – Вперед выступил Фабиан. Рядом с низкорослыми фольками он казался великаном. Голос Фабиана был внешне спокоен, но Ким видел, что он едва сдерживает гнев.

– А это ещё кто такой? – Кройхауф наморщил лоб. В изможденном и небритом Фабиане он не узнал таинственного незнакомца, который объявился в «Плуге», затем был темой дня в разговорах фольков и даже некоторое время подозревался в убийстве Адриона Лерха, пока оставленное Кимом письмо не привнесло в это дело ясность. – Что нужно здесь этому… этому человеку?

– Отвечайте на его вопрос, – посоветовал Ким, и голос его при этом прозвучал так сухо и одновременно с этим твердо, что торговец опешил и ответил на заданный вопрос:

– Позавчера. Но эти болваны настолько глупы, что не сумели корову отличить от больга. Да потом, у нас и не было времени!

– Так-так, – произнес Ким. – Не было времени…

– У нас действительно было очень много дел, – подтвердил помещик Финк. – Нам ведь необходимо подготовить наступление! – Сказав это, он достал свою брошюру по тактике, на основании которой он собирался вести боевые действия.

– Не сейчас, господин помещик, – поспешил воспользоваться благоприятной ситуацией Март Кройхауф. – Вы же не будете разглашать военные тайны, когда в помещении находятся люди, о которых мы ничего не знаем. – Своим жестом он явно показал, что к числу таковых он относит и Кима. Но из осторожности добавил: – Вот, например, этот иностранец…

– Иностранец? – В голосе Фабиана все-таки послышался гнев. – Это ты меня называешь иностранцем, коротышка? Ты, который не видишь дальше своего толстого живота? Эльдерланд, между прочим, пока ещё часть Империи, а все вы – подданные императора.

– А я говорю: иноземный сброд! – рассвирепел Кройхауф. Его ещё никто так не оскорблял, так что он забыл уже про всякую осторожность. – Что это ещё за бродяга, который твердит нам про императора?

Ким улыбнулся, отлично сознавая, что его друг тоже про себя улыбается. Ничего лучшего Кройхауф просто не мог сказать.

– Я – Фабиан, сын Юлиана из Великого Ауреолиса, князь Турионский, наследный принц Империи, и я требую к себе почтения, соответствующего моему титулу.

Лицо Кройхауфа стало ярко-красным, в то время как помещик заметно побледнел.

– Доказательства, – зашипел торговец, обращаясь к помещику. – Скажите ему, пусть он попробует это доказать!

– Вот тебе доказательство! – прогремел голос Фабиана. Молниеносным движением он выхватил из ножен меч и бросил его на стол так, что гипсовый макет треснул. – Вот подтверждение моих полномочий. Взгляните: это Изратор. С этим мечом Талмонд Могучий шел против Князя Теней, и только этот меч может повести вас за собой, а вовсе не толстый трусливый торгаш, или почтенное, но штатское лицо. Сейчас война, понимаете вы это или нет? Поэтому действуют законы военного времени.

Стальной клинок тускло блестел в полутьме зала Совета. Все замерли. Все молчали.

Наконец помещик вздохнул и, обратившись к Киму, спросил:

– Ну а вы-то что скажете по этому поводу, господин Вайт?

– Я ручаюсь за него, – спокойно произнес Ким, – если только это ещё требуется. Но вы ведь сами знаете, что он прав. Я буду первым, кто подчинится его приказу. – Произнеся это, он вынул из ножен свой кинжал и сложил его к ногам Фабиана.

– Но, Ким… – хотел было возразить Кройхауф, однако Ким резко оборвал его и не дал договорить до конца:

– А специально для вас, кум, я бы хотел пояснить некоторые вещи. Во-первых, никто не давал вам права обращаться ко мне так, как это могут позволить себе только близкие друзья. Для вас я – господин Кимберон Вайт, хранитель Музея истории и член Совета Эльдерланда, в котором, если мне не изменяет память, вы не состоите. Или вас туда приняли без моего ведома?

– Но…

Но Ким не дал ему сказать. Это была даже не столько личная неприязнь, хотя, надо признать, ему доставило большое удовольствие поставить Кройхауфа на место. Он злился по другим причинам: ведь не появись они с Фабианом вовремя, и этот невежественный человек абсолютно бессмысленно погнал бы в бой народных ополченцев. И это были бы уже не куклы в песочнице, а живые, страдающие и умирающие существа.

– Сейчас говорю я! И вот что я ещё скажу тебе, Марти, – продолжил Ким, назвав торговца столь ненавистным тому именем, – тебе здесь больше делать нечего. Запишись в какой-нибудь отряд простым солдатом и ожидай приказов. Я не желаю тебя здесь видеть!

Торговец стоял с разинутым ртом. Цвет его лица из ярко-красного превратился в пурпурный. Этому во многом способствовал и тот факт, что находящиеся здесь посыльные, которых он всячески третировал и которые, со своей стороны, давно втайне желали ему чего-нибудь подобного, усмехались. Некоторые делали это украдкой, но некоторые и открыто.

– Я… я полагаю, что вам лучше уйти, – пролепетал помещик.

После этих слов Март Кройхауф повернулся и зашагал прочь. Он был разбит и высмеян, а кроме того, ему было известно, что слух об этом распространится скорее, чем лесной пожар. Фабиан подошел к столу.

– Для начала мне необходимо составить точное представление о происходящем, – сказал он. – Велите прислать сюда начальников патрулей. И ради всего святого, отмените приготовления к этому бессмысленному наступлению. Однако армия должна быть готова совершить марш. Возможно, нам и придется дать бой, – добавил он. – Но состоится он не под стенами Альдсвика.

Принц засучив рукава принялся наводить порядок в царившем здесь хаосе. Нужно отдать должное людям помещика: они быстро и четко исполняли его приказания.

– Попытаемся выяснить, что замышляют темные эльфы, а затем попробуем сорвать их планы, – сказал Фабиан Киму.

Затем принц взял в оборот помещика Финка и расспросил его о том, что произошло в Эльдерланде за последние дни. Новости, которые услышали они с Кимом, были убийственны.

Помещик сообщил, что темные эльфы захватили Виндер, после чего их силы разделились. Как ни пытались что-либо предпринять против этого ополченцы, врага остановить не удалось. После падения Альдсвика и гибели всех членов Совета, за исключением Кима, который после ухода не подавал о себе никаких вестей, и самого помещика, фольки отступили к Гурику-на-Холмах и собирали здесь свои силы. Тем временем враг переправил свои войска с побережья вверх по реке и устроил в Альдсвике штаб-квартиру. Одновременно с этим было разорено и сожжено большинство поместий и крестьянских хозяйств между Альдсвиком и Виндером.

Теперь Ким понял, что означали столбы дыма над Эльдерландом.

Два дня назад Март Кройхауф призвал к контрнаступлению и занялся его планированием. Согласно этому плану, фольки должны были проникнуть в Альдсвик со стороны реки и отбросить врага за ворота.

– И что потом? – спросил помещика Фабиан.

– Он собирался удерживать город до тех пор, пока не подоспеют имперские легионы. Ведь вы же отправились за ними.

– Альдсвик – прекрасный город, – Фабиан снисходительно взглянул на Финка, – но он совершенно не укреплен. Сотня больгов сможет за полдня отбить его обратно. Им даже не понадобятся для этого осадные орудия. А вот этот город они захватят ещё быстрее, и тогда вы, сидя в цитадели, сможете наблюдать за тем, как больги станут вырезать ваших фольков.

Помещик побледнел и ссутулился. От мысли, что он будет находиться в относительной безопасности и наблюдать за побоищем, у него начались рези в желудке. Но затем он снова выпрямился.

– Я сделаю все, что вы скажете, – твердо пообещал он.

– Вот и отлично, – улыбнулся Фабиан. – Мне понадобятся карты, этот ящик с солдатиками мы не сможем возить с собой, а также перечень имеющихся в нашем распоряжении подразделений и сведения об оружии, хранящемся на складах.

– Я сейчас же об этом позабочусь. – Ким подумал про себя, что, наверное, Финк не самое худшее, что может быть; просто он не умеет командовать. В кризисной ситуации рядом с ним обязательно должен находиться тот, кто скажет ему, что нужно делать. И теперь такой человек появился.

– Ну уж с этим-то он справится, – сказал Фабиан, после того как помещик поспешил выполнить порученное.

Затем Фабиан занялся изучением местности на макете.

– Я вот все думаю, куда же они направились. – бормотал он про себя. – Тут на северо-востоке, у отрогов Серповых Гор, нет ничего, кроме льда и скал.

Как Фабиан ни бился над этим вопросом, но и начальники патрулей не смогли дать на него вразумительный ответ.

– А почему здесь столько воды? – спросил он у Кима и указал при этом на участок между холмами и военной дорогой.

– О, это заливные луга. После последнего сенокоса их всегда затапливают. Они служат в качестве места для проведения учений народного ополчения, а зимой это отличный каток для детей и поле для игры в лапту.

– Гм, – только и сказал Фабиан.

– Кстати, господин Кимберон… – осторожно произнес вернувшийся помещик.

– Зовите меня Ким, помещик. То, что касается кума Кройхауфа, к вам не относится.

– Спасибо, – растерянно произнес Финк. – У меня для вас есть весточка, которую я получил ещё до падения Альдсвика. А вам, принц, сейчас же принесут все необходимые документы.

Ким чуть не вырвал письмо у него из рук. Мелким почерком, так хорошо знакомым Киму, было выведено: Кимберону Вайту, хранителю Музея истории. Когда он перевернул конверт и его взгляд упал на печать, на глаза Кима навернулись слезы: это было стилизованное изображение птицы, держащей в клюве перо, а вокруг неё по контуру проходила надпись: Адрион Лерх Маг. Это была личная печать магистра Адриона.

Дрожащими руками Ким сломал печать. Из конверта выпал кусок пергамента, и фольк нагнулся, чтобы поднять его. Ким был несколько разочарован. В письме не было ни одной строки, написанной рукой магистра Адриона, а только предание о семи магических кольцах, с которым он уже был знаком. Ким перевернул пергамент и увидел на обратной стороне карту Эльдерланда.

Это была очень древняя карта. Чернила на ней поблекли, а почерк был вычурным и украшенным всевозможными завитками, как уже давно никто не пишет. На карте была изображена не только срединная часть страны с реками, городами и областями, но также и окружающие Эльдерланд горы, причем выполнено это было гораздо подробнее, чем на всех виденных Кимом прежде картах. Он проследовал взглядом по пути, который проделал с товарищами. Тонкой пунктирной линией здесь был нанесен даже Горный Проход, который вел на юг мимо вершины Арианрет. А на перевале звездочкой было указано место, откуда их предки впервые взглянули на зеленые холмы, леса и долины Эльдерланда…

– Это что ещё такое? – спросил Фабиан, после того как через плечо Кима взглянул на карту.

– Сам не знаю, – ответил Ким. – Не имею ни малейшего представления.

Он уже собрался было отложить пергамент в сторону, как вдруг в глаза ему бросилось то, чего он никогда не видел ни на одной из карт Эльдерланда. Недалеко от перевала, в том месте, где они обнаружили Грегорина, стоял загадочный символ, гномий иероглиф.

– Взгляни-ка, тут что-то изображено, – произнес он.

– Эх, нам бы сюда Бурина, – вздохнул Фабиан.

– Это «Дор», переплетенное с «Анг», – произнес Ким. – И сдается мне, что я даже могу сказать, что это означает. Помнишь дорожные указатели на старой гномьей дороге? Дорак Ангримур, Врата Мира, – вот что было на них выбито. Должно быть, это и есть Врата в Подземный Мир, через которые прошел Владыка Грегорин.

– А зачем тогда такой же знак и здесь? – спросил Фабиан, указав при этом на район, расположенный в долине к северо-востоку от Гурика, где холмы постепенно переходили в отроги Серповых Гор.

Друзья переглянулись. В этот же момент Ким понял, что означают оба символа, и в мгновение ока поведение темных эльфов перестало представлять загадку.

Он чуть было не закричал.

– Это же так просто, – сказал он. – Вот это – первые Врата в Подземный Мир. – При этих словах он указал на символ, находившийся рядом с перевалом. – А вот здесь, в долине между горами, – вторые. Именно сюда и направились темные эльфы. Они не собираются захватывать Империю. Их планы более честолюбивы. Во время Войны Теней они хотели захватить Среднеземье. На этот раз они намереваются раскрыть последнюю загадку жизни, которая магически притягивает их с тех самых пор, как они покинули Высший Мир. Они направляются в Подземное Царство Гномов!

Фабиан молчал. Затем он коротко, но достаточно громко выругался, так что прекратились все разговоры в зале. На мгновение суета, царившая в помещении, прекратилась и все замерло. Но тотчас зал снова загудел подобно улью.

– Это кое-что проясняет, – произнес Фабиан.

На этот раз пришла очередь Кима молча взирать на своего друга.

– С тех пор как я увидел эту переброску войск на север, – сказал Фабиан, – мне не дает покоя один вопрос: что пытался найти в горах Азантуль с кучкой больгов? Мы полагали, что он гнался за нами. Но теперь я думаю, что он всего лишь использовал нас для того, чтобы мы разведали для него путь. На самом деле ему нужно было добраться до Врат Мира. Однако вмешательство магистра Адриона, разрушившего мост, а также собственная хитрость Азантуля, наславшего на нас снежную бурю, лишили его возможности найти Врата. Поэтому-то он сейчас и сконцентрировал все силы на севере.

– И что нам теперь делать? – спросил Ким.

– Нам не остается ничего другого, как дать им бой. И надеяться на приход легионов…

Ким догадался, что замышляет принц. Он намеревался силами народного ополчения помешать эльфам достичь и открыть северные Врата. Он понимал, что если темным эльфам удастся захватить Подземный Мир, то Среднеземье упадет им в руки, как спелый плод. Поэтому наследный принц Империи не мог действовать по-другому.

– Ты же понимаешь, что даже если мы и выдержим первый натиск, то это всего лишь принесет нам выигрыш во времени, – сказал Ким.

– Понимаю, но надеюсь, что действия на южной границе не останутся незамеченными дозорами и торговцами. И тогда придут легионы.

– Но это рулетка, – произнес Ким.

– А разве в Эльдерланде запрещены азартные игры? – поинтересовался принц и слегка улыбнулся.

Затем Фабиан отвлекся, поскольку ему принесли кипу бумаг: перечни запасов провизии, оружия, доспехов, а также списки предоставленных в его распоряжение боевых единиц со штатной и фактической численностью. Уж если фольки и делали что-то тщательно, то это было составление всевозможных списков. Принц приказал освободить ему стол и, наморщив лоб, принялся изучать документы.

Ким остался стоять у рельефного макета и вглядывался в холмы. Да, единственным препятствием на пути темных эльфов остались мужчины его народа. Вот так шутка, подумал он, однако было не до смеха. В битве против темных эльфов фолькам придет конец. То, что началось семьсот семьдесят семь лет назад на перевале, теперь завершится. На нем и Фабиане лежала ответственность повести фольков в их первое и одновременно последнее сражение.

На гипсовом макете все ещё лежал меч Фабиана, словно напоминание о том, что игры закончились и дело приняло серьезный оборот. Фигурки, изображавшие подразделения ополченцев, были беспорядочно разбросаны. Но что-то на макете отсутствовало.

– А разве здесь нет переправы? – спросил Ким, обращаясь к капитану ополченцев, ожидавшему очередного распоряжения Фабиана.

– Где?

– Здесь, рядом с заливными лугами у холмов, где проводятся осенние учения, а зимой играют в лапту?

– Так точно, есть. Деревянный мост, – ответил капитан.

– А на макете его нет, – возразил Ким.

– Кройхауф велел снять его, чтобы продемонстрировать свою идею с прохождением плотов, – ответил капитан.

Фабиан оторвался от бумаг и подошел к макету. Одним взглядом он оценил ситуацию.

– А мы можем уничтожить этот мост?

– У меня имеется саперный взвод, который, кстати, и строил его. Они могут разобрать его или по крайней мере сделать непроходимым, – заявил капитан.

– Нет, я имел в виду другое: можно ли сделать так, чтобы он провалился под больгами и темными эльфами?

– Полагаю, что это выполнимо…

– Тогда приступайте. Немедленно!

– Слушаюсь, ваше высочество. – Капитан вытянулся в струнку.

– В любом случае мы должны опередить их и оказаться на месте раньше. Они идут по военной дороге и делают, таким образом, большой крюк. Почва здесь вязкая, да к тому же она местами залита водой. А дальше – довольно крутой подъем. Все это нам на руку. И вдобавок они не рассчитывают, что натолкнутся на сопротивление. Итак, наши преимущества – местность и их самоуверенность, – анализировал положение Фабиан. – Луки и арбалеты могут причинить им значительный урон. Все остальное находится в руках божьих. Нам понадобится его заступничество. – Голос Фабиана был спокоен и деловит. Он вел себя как настоящий главнокомандующий, однако Ким слишком хорошо знал своего друга и понимал, что наследный принц ненавидит себя за то, что вынужден посылать на верную гибель целый народ.

Но мы заставим противника хорошенько попотеть, подумал Ким. Если только Фабиан все верно рассчитал…

Пока Фабиан излагал командирам ополченцев свой план, им принесли скудный, но по крайней мере горячий обед.

Принц не делал секрета из того, что их положение более чем серьезно, но указал при этом, что от фольков теперь зависит судьба двух миров.

Этим он польстил присутствующим и взбодрил их так, что даже Ким заразился его воодушевлением.

На некоторое время Ким и он оказались в зале одни. Фабиан вздохнул.

– Что ещё тебя тревожит? – спросил Ким.

– Ты это сам прекрасно знаешь, друг мой. Мне необходимо будет предстать перед воинами и напутствовать их. А затем они отправятся на верную гибель.

– Но ты принц, наследник трона Империи, – сказал Ким.

– Сейчас я хотел бы оказаться простым крестьянином. – На лице принца отразилось скорбь, но тут же плечи его распрямились. – Ладно, чему быть, того не миновать. Всегда были люди, которым приходилось принимать решения. Я тоже отношусь к их числу, и с этим нужно смириться.

– А вдруг мы победим, – неуверенно произнес Ким.

Фабиан недоуменно взглянул на него и рассмеялся:

– Ким, может быть, ты и прав. Если наша вера будет тверда, то, возможно, мы и победим. А если проиграем, то даже и не узнаем об этом.

Оба не слишком весело засмеялись. А теперь им предстояло выйти к воинам и воодушевить их перед завтрашней смертельной схваткой. Каким абсурдным бывает иногда мир!

Солнце садилось, когда девятитысячное войско фольков приблизилось к холмам. Поросшие густым лесом, они представляли собой хорошее укрытие. Высланные вперед дозоры подтвердили предположение Фабиана, что темные эльфы сосредоточатся на противоположном берегу искусственного озера. Они развели костры и совершенно беззаботно разбили лагерь.

Враги были настолько уверены в себе, что даже не побеспокоились выставить охрану у моста.

Благодаря этому народные ополченцы получили время, чтобы занять позиции и окопаться. Стрелкам раздали стрелы и арбалетные болты. В эту ночь со складов в Гурике-на-Холмах было вывезено все оружие.

Перед Фабианом и Кимом предстал знакомый уже капитан. Он доложил, что его саперы готовят диверсию на мосту. Фабиан с удовольствием оказался бы сейчас среди них, но, увы, пост главнокомандующего кое к чему обязывал.

Ким и Фабиан переходили от позиции к позиции, подбадривая воинов. На лицах всех была написана решимость. Сказывалась пламенная речь Фабиана, которую он произнес перед тем, как они покинули Гурик.

Среди пикинеров Ким, к своему удивлению, увидел Марта Кройхауфа.

Этим воинам предстояло принять на себя первый удар, после того как враг, перейдя залитый водой луг, выберется на берег. В бою им будут противостоять больги и тяжелая конница темных эльфов.

– Пехота против конных рыцарей? – осторожно возразил помещик Финк. – Книга «Правила военного искусства», которой мы пользовались при проведении учений, не рекомендует подобное.

– Поверьте мне, со времен Эрлика фон Тверне в тактике произошли большие изменения. Пики – единственное эффективное оружие против конницы, если только пикинеры держат ряды сомкнутыми.

– А почему вы поставили арбалетчиков на левом и правом флангах впереди лучников?

– Потому что арбалет, в отличие от лука, может пробить броню рыцарей.

Фабиан очень обрадовался, когда в перечне имеющегося оружия обнаружил сотню арбалетов, почти все из которых были пригодны к стрельбе. Во время учений фольки стреляли обычно из лука, так что Фабиану пришлось проинструктировать отряд добровольцев, как следует обращаться с арбалетом. Но вопреки командиру этого нового подразделения Ому Хиннеру Пеннингу, который в молодости стрелял из этого оружия, Фабиан не очень-то верил в точность стрельбы арбалетчиков.

– Я читал, что во время кардисских войн против конницы с успехом применялись и луки, – возразил Ким.

– Длина кардисского лука составляла шесть футов, так что никто из фольков не смог бы даже натянуть его. А вот ваши маленькие охотничьи луки смогут держать пехоту на расстоянии.

Больгов, догадался Ким. Странно, но больги внушали ему гораздо больший страх, чем конные темные эльфы, хотя он отлично понимал, что последние куда опасней. Одна их магия может решить исход схватки. Но если ты фольк и твой рост пять футов, то при виде живой боевой машины, превосходящей тебя на две головы, поневоле испытываешь страх, от которого невозможно избавиться. Больги будут просто сражаться, ни больше ни меньше. А из черных рыцарей ему до сих пор довелось увидеть вблизи только одного. Поэтому он не знал, чего от них можно ожидать.

И, глядя в полные решимости лица маленьких фольков с длинными пиками в руках, он видел перед собой безликие маски черных рыцарей, а в ушах его звучали слова Фабиана:

«…если только пикинеры держат ряды сомкнутыми».

Неожиданно для самого себя Ким подошел к Марту Кройхауфу и протянул ему руку.

– Кум Кройхауф, я полагаю, что вы не очень-то расположены разговаривать со мной, но я желаю, чтобы завтра с вами пребывало благословение Отца и милость Матери.

Толстый торговец был настолько ошеломлен, что мгновенно схватил протянутую Кимом руку.

– Вы вступили сюда добровольно? Это очень мужественный шаг, – продолжил Ким.

– Да я, понимаете ли… не то чтобы… – пролепетал торговец. Затем он наконец собрался с духом: – После того как вы, господин Кимберон, так подмочили мою репутацию, мне ничего другого и не оставалось. Но сейчас это уже ровным счетом ничего не значит.

– И все же, – ответил Ким, – для такого шага требуется мужество.

Когда он повернулся, чтобы вновь присоединиться к Фабиану, до него уже на ходу донеслось, как толстяк говорил своим соседям:

– Это господин Кимберон Вайт, новый хранитель Музея истории, преемник покойного магистра Лерха. Он вовсе не так и плох. Между прочим, этот парень дружен с принцем. А мы-то знаем друг друга уже очень давно…

Киму было больно слушать это, но он промолчал. Это сражение скорее всего окажется последним для всех; просто одни погибнут чуть раньше, а другие попозже, и все прежние обиды не имеют значения.

Где-то посреди ночи – Ким уже потерял всякое чувство времени – перед ними вновь предстал капитан и улыбаясь доложил, что саперы сделали так, что мост обрушится даже от пробежавшей мыши. Следующее утро окажется для некоторых рыцарей довольно сырым.

– Ким, я горжусь фольками. Вы такие маленькие и слабые на вид, но работа, которую вы проделали в течение последних двенадцати часов, просто превосходна, – заявил Фабиан. – В вас скрыто гораздо больше, чем принято думать.

Кима обрадовала похвала. И действительно, народные ополченцы сделали все, что от них зависело. Но самое трудное им ещё только предстояло.

А теперь приходилось ждать, и Ким понял, что это ожидание и является самым тягостным. До сих пор от мыслей о грядущем дне его отвлекали дела. Теперь же, после того как все было готовы и оставалось время, чтобы немного подремать или просто отдохнуть, в голову полезли мысли.

Над Эльдерландом нависла таинственная тишина. Смерть затаила дыхание в преддверии богатого урожая, который обещал принести ей завтрашний день. Туман рассеялся, после того как задул ветер и затянул всю небо тучами, словно желая скрыть от него весь ужас предстоящего дня.

– Хорошо, – спокойно произнес Фабиан. – Туман помогал нам во время перехода сюда, но в сражении он был бы скорее на руку врагу. Теперь же наши лучники смогут показать все, на что они способны.

Ким же видел в темных облаках лишь одно недоброе предзнаменование.

Фабиан сидел напротив него, прислонившись к дереву, и дремал. Ким огляделся по сторонам. Всюду он видел фольков-ополченцев. Одни прикорнули на корточках, другие лежали на сырой земле, прикрыв голову руками. Некоторые молились.