Газета Завтра 887 (46 2010)

Текст добавлен: 20 сентября 2016, 19:27

Текст книги "Газета Завтра 887 (46 2010)"

Автор книги: Газета Завтра Газета

Жанр:

Публицистика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Назад к карточке книги

Владимир Семенко ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Двухлетняя кампания по дискредитации Свято-Боголюбского монастыря привела сначала к закрытию крупнейшего в России монастырского приюта, а ныне к епархиальному постановлению об отрешении от должностей духовного отца обители архимандрита Петра и настоятельницы монастыря матушки Георгии.

«И мы, и наши дети глубоко сожалеем о том, что в настоящее время не можем вернуться в Боголюбский монастырь, где в наших детях были заложены основы духовности, патриотизма, навыки молитвы, прививались чувство ответственности и любовь к труду, сострадание к ближним. Основанное на христианских ценностях воспитание в стенах монастыря помогло многим из наших детей пережить трудный подростковый период и надежно ограждало от соблазнов современного развращенного мира. Мы благодарны Богу, что в нашей жизни был этот светлый период, когда наши дети находились в Боголюбском монастыре, и надеемся, что и впредь эта святая обитель будет иметь возможность нести людям свет Христовой веры».

Из обращения родителей бывших воспитанников Боголюбского монастыря к архиепископу Евлогию.

14 января 1997 года, заснеженным зимним вечером архимандрит Петр Кучер и с ним около 60 сестер по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия ступили на священную землю Боголюбской обители, чтобы вдохнуть жизнь в мертвые стены заброшенных зданий и согреть молитвой настывшие за годы богоборчества церковные своды и людские сердца. Кропотливым трудом, изо дня в день и сестры обители, и приезжающие богомольцы по крупицам восстанавливали утраченное церковное благолепие. Как известно из истории, эту обитель, входящую ныне в состав Золотого кольца России, и раньше не обделяли вниманием – в числе почетных богомольцев значатся московские митрополиты, князья, цари, военачальники и государственные деятели. Только раньше каждый из именитых паломников стремился внести свою лепту в обитель, а в наши времена финансовых кризисов на щедрость государственных чиновников рассчитывать не приходилось – трата казенных денег на церковные нужды законом не предусмотрена, вот и восстановили обитель насельницы на хозрасчете да за приносимые трудовые копейки богомольных старушек.

Спустя год после того как весь мир торжественно отпраздновал двухтысячелетие христианства, владыка Евлогий издал распоряжение в духе древних христианских традиций для всех настоятельниц женских монастырей Владимирской епархии: «Незамедлительно приступить к организации приютов на базе вверенных вам обителей, что, несомненно, послужит ценным вкладом в дело религиозно-нравственного воспитания народа в чрезвычайных условиях нашего времени и будет соответствовать высоким целям евангельской благотворительной миссии российских монастырей».

Боголюбский монастырь, несмотря на идущие тогда полным ходом реставрационные работы, одним из первых откликнулся на этот евангельский призыв. Детей везли отовсюду: сердобольные женщины привозили брошенных на произвол судьбы малолетних бомжей, кого-то нашли на помойке, кого-то забрали от соседей-алкоголиков, а неимущие многодетные семьи буквально осадили обитель, прося принять их целиком в число насельников. На хрупкие плечи монахинь ложились заботы, с которыми на тот момент не могло справиться само государство. Конечно, среди прибывших было много совершенно случайных людей, которые быстро отсеялись.

Все приезжающие сюда с детьми родители жили первоначально на испытательном сроке, их знакомили с монастырским уставом, внутренним распорядком и режимом дня. Те, кого что-то не устраивало, уезжали сразу, те, кто решился остаться, – писали соответствующие прошения, ребенок оформлялся на обучение в общеобразовательную школу в соседнем поселке. Если родители не имели возможности жить при монастыре, то через органы опеки и попечительства оформляли опеку на настоятельницу. Таким образом, деятельность монастыря находилась под постоянным контролем как органов образования, которые, кстати, неоднократно отмечали высокий уровень подготовки монастырских воспитанников, так и органов опеки и попечительства, которые курировали находящихся в монастыре несовершеннолетних. Но бдительнее всех педагогических комиссий был контроль со стороны родителей, тем более, что далеко не все чада были из неблагополучных семей. В последнее время наоборот появилась тенденция, когда вполне благополучные родители, желая оградить подростка от соблазнов мира сего, определяли его на учебу в монастырь, и хоть насельницам это доставляло массу хлопот, приходилось все терпеть ради богоугодного дела – воспитания детей в христианской вере.

Количество воспитанников и воспитанниц было в среднем около 35-40 детей на протяжении всего времени существования приюта. Причем ежегодно убывало по 5-7 человек и на их места столько же прибывало, и никто не видел в этом никакой проблемы. Если что-то не устраивало родителей или ребенка, то они могли в любое время заявить об этом монастырскому руководству и уехать восвояси. Кто-то из детей уезжал поступать в учебные заведения после 9 или 11 класса, а кто-то и оставался в монастыре насовсем. Как правило, из 7-8 девочек одна или две оставались в обители осознанно, достигнув совершеннолетия, остальных, можно повториться, силком никто не держал, самое большее, это могли провести назидательную беседу напоследок и сказать, что если будет в жизни сложно – можно всегда вернуться, на святых вратах обители написаны слова Спасителя: «Приидите ко Мне вси труждающиися и обременении, и Аз упокою вы».

Из статьи «Боголюбово: правда и домыслы», опубликованной на сайте «Православный воин» .

В жертву приносятся самые чистые. Это хорошо известно всем христианам, воспринявшим христианство как живую жизнь, со всей ее трагической подлинностью, со всем великолепием жертвенного подвига и неизменной связью с Богом, а не как отвлеченную «истину». Порой случается, что сквозь злую коросту наших предубеждений, греховных немощей и страстей, сквозь погруженность в мiрскую суету, стремительно съедающую драгоценные дни, отпущенные для покаяния, вдруг нежданно проступает иная, подлинная Реальность, таящая в себе скрытый метафизический смысл, казалось бы, простых и понятных земных событий. Прикасаясь к этой Реальности, мы вздрагиваем от ужаса и от величия трагедии жизни и смерти, начала и конца, предательства и подвига – той жизненной мистерии, которой вот уже больше двух тысяч лет и в центре которой – Крест.

Боголюбово, бесспорно, один из метафизических центров русского пространства и русской истории, освященный кровью святого благоверного князя Андрея Боголюбского – основателя русской монархии. Став невинной жертвой подлого заговора, он открывает собою мистический монархический цикл священного царства по имени «Россия», тот цикл, что завершается точно таким же жертвенным подвигом святого царя-мученика Николая Александровича с его венценосным семейством. Кровь первого русского монарха порой все еще проступает на светлой поверхности древней каменной кладки, и это несомненное чудо, о котором знают здесь абсолютно все.

Я полюбил Боголюбово с первого вздоха, едва переступив за его святые врата. Полюбил его древнерусскую основательность; говорящую о вечности, излучающую дыхание Духа, древнюю силу его стен и соборов, мощно висящую над головой небесную голубизну куполов. Мелодичный перезвон колоколов, сопровождающий жизнь обители почти все светлое время суток. Пряные древние запахи протопленной печки и ладана. Радостный полет его сестер, всегда приветливых, гостеприимных тружениц, радетельниц обители. Простых русских людей, что молятся и трудятся во славу Божию.

Боголюбово – это чудом сохранившийся и сохраняемый всеми силами островок исконно русской жизни. Духовник обители со своим неизменным посохом, согбенный летами и вместе с тем какой-то необычайно легкий, молитвой и неусыпным бдением удерживает, не дает потухнуть лампаде древнего русского духа и благочестия. Он открывает путь ко Христу тысячам людей, прошедшим сквозь войну, кровь и слезы генералам и офицерам; впавшим в отчаяние от безысходной роскоши богемной жизни фотомоделям и актерам; не имеющему ни гроша за душой, привыкшему к нищете как к воздуху простому народу. Все эти порой совсем потерявшие себя осколки мiра, попадая сюда, вдруг находят нечто, что не выразишь словами, вопреки всему вдруг обретают смысл жизни. Ощущая этот смысл, они обретают себя – и цветущая, созидаемая каждодневным неимоверным трудом русская жизнь дает на истерзанной, но ублаженной новыми трудниками матери-земле свои маленькие робкие всходы.

Теперь их пытаются вытоптать, вновь залить бетонным раствором, дабы не смел больше этот странный народ обретать свою память и желание снова, сидя на жалких развалинах, созидать свою, казалось бы, навсегда убитую жизнь. «Тайна» указа, властной административной рукой удаляющего «на покой» архимандрита Петра, проста и ясна всем без дополнительных объяснений.

Еще пройдет многотысячный крестный ход, еще будут стоять у властных коридоров делегации ходоков с петициями и прошениями, еще будут умолять и требовать, плакать и молиться, надеяться и верить, поражаясь бездушию и безнаказанности клерков в рясах. Но странно: почему-то кажется, что в высшей, метафизической реальности все обстоит иначе. В каком-то высшем смысле боголюбовцы всегда видели эту реальность. Ибо, естественно, не могли забыть о бывшем несколько лет назад чудесном видении сияющего, в полнеба креста над куполом главного собора обители.

Ужели главная жертва принесена, страница истории перевернута? Неужели теперь насельниц небольшим партиями станут удалять куда-нибудь подальше, с глаз долой, лишь бы не донимали своими неуместными ревностью и аскетизмом? Ведь детей уже удалили, напоследок поиграв ими, вымучивая «дело» о «насилии над несовершеннолетними». Неужели сестры, жившие в этой общине с отроческих лет, толком не зная никакой другой жизни, вновь, как уже когда-то случилось, окажутся на вокзале без пристанища и крыши над головой, или в лучшем случае – где-нибудь «на Чукотке»? Неужели церковная бюрократия может праздновать славную победу над «цитаделью фундаментализма»? Асфальтоукладчик уложил очередную порцию асфальта. И ведь как ровно получается…

Андрей Фефелов О ТОМ, КАК ОТЕЦ ДИАКОН «ОТМИССИОНЕРИЛ» САМ СЕБЯ...

Недавно преподаватель Московской духовной академии, целибатный диакон Андрей Кураев, выступая перед семинаристами, окончательно потерял контроль над речью.

Призывая будущих священников правильно выбирать спутницу жизни, он закончил следующей «душеспасительной» сентенцией: «Студентки регентского отделения – это девушки православные, в основном из поповских семей. Она тебе будет всю жизнь лысину протирать: „А у меня папа так не делал, а мамочка так не советовала, это можно есть, а это нельзя есть, сюда целуй, а сюда не целуй“, и так далее… Поэтому уж лучше, ребята, по-миссионерски вам скажу: идите в город и на дискотеке найдите неверующую девочку. Отмиссионерьте её и катехизните по самое не могу!..»

Попавшая в Сеть видеозапись этого выступления произвела эффект взорвавшейся цистерны с нечистотами, породив волну непристойного хохота и шквал скабрезных комментариев.

Сторонний человеколюбивый наблюдатель, не имеющий представления о трансмутациях столичного слоя «православных интеллектуалов», подумает, вероятно, что означенный диакон попросту был пьян. Увы, такое благодушное объяснение не учитывает того духа и того умонастроения, которые царят в кружке «миссионерствующих».

Высокомерное, презрительное отношение к народной вере плюс многочасовые «зависания» в чатах и блогах – делают свое дело: терпкий настой вульгарности и цинизма накладывается на своего рода разнузданность ума. Это как раз тот случай, когда интеллектуальная похоть открывает путь в бездну… В бездну пошлости!

Окутавший Россию розовый тлетворный дымок, омерзительный буржуазный душок реет повсюду. Проник он и во внутренние структуры церкви. Расцвел там в странных формах, посеяв зерна доселе невиданного типа отступничества.

«Миссионерская ересь» характеризуется попыткой низведения вековых церковных норм и традиций до уровня современного буржуазного сознания, алчущего новых безопасных наслаждений. На пути такой миссии практически нет преград, кроме «косного», «неповоротливого», «темного», «суеверного», «маргинального» народа Божьего, который никак не поймет главный месседж современности.

Основной враг «миссионерствующих» – русский народ, отвергающий сытое мудрствование и в беспросветности дней хранящий веру в чудо Божье, в непосредственное живое присутствие Христа на нашей грешной земле. Именно нищий, оболганный русский народ мешает окончательной победе «респект-православия».

Поэтому-то шумный миссионерский марафон – этот бег на месте, с воплями, байк-шоу, словесной трескотней, «православными дискотеками», разнообразным подтявкиванием в ЖЖ – только вершина айсберга. Глубинным смыслом миссионерской ереси является борьба с народным православием и вытравливанием ортодоксального и аскетического духа, теплящегося в монастырях и далеких епархиях.

Сытый оптимизм, розовощекий политический конформизм «миссионерствующих» способствует распространению культа коммерции и карьеризма в церковной среде, что ведет к вольному или невольному принижению высокого, что в русском языке именуется, опять же, словом «пошлость».

Звуковая реклама в метро, постоянно звучащая при входе на станцию «Пушкинская», пропагандирует «рыночное православие»:

«Посетители православной ярмарки смогут приобрести мёд по сниженным ценам, а также бесплатно пообщаться со священником и получить консультацию православного психотерапевта. На ярмарке можно будет увидеть чудотворные иконы».

Из того же ряда появление летнего кафе «Вера» на цоколе храма Христа Спасителя.

Отсюда же призыв «миссионерить» дискотечных девиц и многочисленные примеры «скотобложества», когда сторонники «тотальной миссии» пускают в ход язык подворотни.

Данную тенденцию характеризует и наблюдаемое в межсезонье помрачение ума некоторых церковных функционеров.

Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин прошлой весной на официальном мероприятии изрек: «Мы любим и уважаем Ксению Анатольевну Собчак, она очень умный человек». Нынешней осенью из тех же официальных уст мы услышали радикальный призыв созвать-таки Учредительное собрание, дабы вернуть утерянную легитимность государственной власти и определиться, наконец, с формой правления в государстве российском. Любопытно, что делая своё безответственное заявление, отец Всеволод, словно предлагает вернуться в 1917 год. Но не в самое начало его, а именно в конец 17-го – в период бардака «учредиловки».

Однако многочисленные неточности и вольности, «церковные приколы», вульгарные хохмы недостаточно характеризуют «миссионерствующую» формацию.

Суть «миссионерствования» – в сугубом внутреннем западничестве. Ее адепты не скрывают, что грядет церковная перестройка, суть которой в вестернизации всех церковных институций. Как армию сегодня через колено подгоняют под натовский стандарт, так и церковь нашу кладут на прокрустово ложе экуменизма. Все, что выходит за пределы предлагаемого формата, – безжалостно отсекается.

Не случайно так активизировалась в последнее время деятельность Отдела внешних церковных связей. Его председатель митрополит Иларион (Алфеев), в своих прошлых выступлениях приравнявший сталинский СССР к гитлеровской Германии, недавно объявил, что православная Церковь должна отказаться от традиционного определения «латинская ересь». Ориентация на католический Запад нынешней церковной элиты бросается в глаза. Неслучайны и разговоры о возможности перехода церковной жизни на Григорианский или так называемый Новоюлианский календарь.

«Миссионерствующие», являясь духовными агентами Запада в России, не являются адептами России на Западе. Поэтому велика и глубока у них неприязнь к смиренному и терпеливому владыке Антонию Сурожскому, совершившему подвиг подлинного миссионерства, создавшему в центре Лондона остров русского православия.

Миссионерствующие опираются на городской комфортный слой столичной буржуазии и их слуг. Бороться аскетическим и консервативным ядром церкви – в этом их главная задача. Их лидеры гордятся своими познаниями. Но знание их голо, чуждо добрых дел, милосердия, братолюбия и чистоты.

Своими словами и действиями они обличают себя сами. Как сделал это отлученный от интернета отец диакон, сам поставивший себя на весы и обнаруживший свою «легкость необыкновенную».

Александр Задорожный, Михаил Соловьёв ЗЕМЛЯ СЕВАСТОПОЛЯ – В СВЯЩЕННОМ ХОЛМЕ

«С каждой горстью Холм становился выше, будто в него собирались камни со всех окрестных полей, влетали пылающие метеориты. Собранная из самоцветов, из драгоценных камней гора посылала в пространство лучи, разноцветные лопасти света…»

Александр Проханов. «Холм»

22 октября в Севастополе на территории древнего Херсонеса, где крестился равноапостольный князь Владимир, в соборе его имени состоялось освящение капсул с севастопольской землёй, взятой из мест кровопролитных боёв времён первой и второй оборон города. На церемонии присутствовали представители общественных организаций и казачества, а также простые горожане.

Ко Дню народного единства группы из Севастополя, Пскова, Москвы и Санкт-Петербурга двинулись в сторону священного Холма между Изборском и Печорами, где не раз решалась судьба наших западных рубежей.

Холм с высоким Крестом был виден издалека, освящая всё пространство вокруг. Над ним жило хладное осеннее небо.

С молитвой об Отечестве мы бережно несли севастопольскую землю к священному Холму, вспоминали как князь Владимир, родившись, как и его бабка равноапостольная княгиня Ольга, на Псковщине, крестился в Херсонесе – святыне нашего Севастополя.

Оказавшись на вершине Холма для соединения севастопольской земли с псковским Холмом, объединившим исторические и географические просторы страны, время и долина вокруг закружились в едином хороводе. Люди оказались как бы в центре чудесной службы. В тот миг из-за туч в небе над Холмом появилось ликующее солнце, а над долиной распростёрлась, приветствуя нас, божественная радуга.

Лица присутствовавших псковских и севастопольских казаков, патриотов Севастополя и неравнодушных людей светились надеждой и верой в русское чудо. А вверху, оставляя замысловатый след, рассекая светящееся небо, пролетал самолёт…

P.S. Участники принесения севастопольской земли к Поклонному кресту на Холме в Псковской области выражают слова особой благодарности членам МОО «Объединение Патриоты Севастополя», представителю «Фонда Поклонного Креста» С. Зуеву, атаману Севастопольского казачьего Союза «Русь» полковнику казачества В. Бебневу, атаману Псковского Казачьего Округа Великого Войска Донского (ВВД) генерал-майору В. Селянину, походному атаману казачьему полковнику В. Азарьеву, товарищу полкового атамана Псковского Казачьего Округа ВВД В. Мартюку, атаману станицы Петропавловская казачьему есаулу В. Павлову.

Владимир Бушин ЧЕМ МЕНЬШЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ

Опять я не выдержал! Опять написал Путину! А ведь знаю, что бесполезно. Но посудите, читатель, сами: с одной стороны, пример великого Льва Толстого, которому, конечно же, хочется следовать, а он сто лет тому назад писал то царю, то Столыпину; с другой, – хотя бы Ксения Ивановна Григорьева из Краснодарского края, которая сейчас тоже пишет в Кремль. И вот она, безвестная, терпеть уже не может, а ты...

Толстой мечтал: «Если бы правительство было умным и нравственным, если бы оно было хоть немного русским…» Столыпину написал пять писем. В последнем от 30 августа 1909 года сострадал премьеру: «Пишу Вам об очень жалком человеке, самом жалком из всех, кого я знаю. Человека этого Вы знаете и, странно сказать, любите, но не понимаете всей степени его несчастья и не жалеете... Человек этот – Вы сами... Не могу понять того ослепления, при котором Вы можете продолжать Вашу ужасную деятельность, угрожающую Вашему благу, потому что Вас каждую минуту могут убить. Деятельность, губящую Ваше доброе имя, потому что уже теперь Вы заслужили ту ужасную славу, при которой всегда, покуда будет история, имя Ваше будет повторяться как образец грубости, жестокости и лжи...»

Ксения Ивановна в наши дни пишет премьеру: "Не любите вы наш народ и нашу страну. Так люди о вас говорят. Я, больная старая женщина. Получаю пенсию плюс инвалидность 7700 рублей. Такие, как я, как-нибудь доживём до своих последних дней. А что ждёт наших детей и внуков? Работы нет, а если есть, то не известно, заплатит хозяин или нет...

Вы списали долги Монголии – 8,5 млрд., Ираку – 10,5млрд., Афганистану, Сирии, Алжиру, додумались отдать даже столетние царские долги Франции. Со всеми расплатился. А с нами?" («Советская Россия», 28.Х.10).

Да, не выдержал, написал письмо и я: «103073 Москва. Кремль…» Как известно, года два тому назад премьер распорядился, чтобы школьники штудировали «Архипелаг ГУЛаг» Александра Солженицына. Министр просвещения (а не затемнения?) Андрей Фурсенко, шаркнул ножкой: «Буисделано!», хотя сам-то едва ли читал эту телемахиду. Но прошло время и Наталья Солженицына, вдова великого писателя, с грустью признала: «Оказалось, не то что дети, но и многие взрослые не могут, увы, прочитать „Архипелаг“ целиком». Просто жизнь не даёт такой возможности" («Российская газета», 28.Х.10).

Нет, мадам, не столько жизнь, сколько сама книга препятствует её усвоению. Ведь это без малого две тысячи страниц кошмарно-взвинченного ораторства… И взрослому-то не лезет, а как одолеть такую глыбу несъедобщины чистой, нежной, ранимой детской душе!.. И тогда неутомимая вдова решила выручить и премьера, и министра затемнения. Она пошла по пути американских друзей, которые давно сделала из шедевра мировой литературы дайджест в 120 страниц. Правда, вдова сократила её, по подсчётам М.Агранович из «Российской газеты», только в пять раз. И говорит: «Это была не редактура. Это было преображение текста». Сам автор ловко определил свое гомерическое сочинение как «опыт художественного исследования». Поэтому, когда его тыкали носом в какое-нибудь враньё, он всегда мог ответить: «Что за претензии? Это же всего лишь опыт! Это только мое художество!» Но вдова бесстрашно пошла ещё дальше: «Мне удалось не засушить роман...» Вы слышите: уже роман! Более того, Солженицына объявляет книгу супруга «большой симфонией», а себя – «чувствует подмастерьем великого композитора». Ну а с симфонией – совсем легко.

Тут весьма примечательно и такое заявление подмастерья: "Меня ошеломило, что учителя, с которыми советовалась, сказали: «Дети не знают, например, кто такой Киров. Надо дать объяснение об очень многих людях, кто это такие». Мне пришлось, говорит, составить словарь исторических деятелей. «Раньше мы издавали „Архипелаг“ без такого словаря».

Мадам запамятовала. Такой словарь уже был в издании 2003 года. Это более 100 страниц, там тысячи две с лишним имён. Причём объясняется не только, кто такие, допустим, Сократ и Архимед, Гомер и Вергилий, Декарт и Кант, Бальзак и Ромен Роллан, Рузвельт и Черчилль,– все такие имена даже советским школьникам старших классов хорошо известны. Но там ещё и говорится, например, что Разин и Пугачёв – не кто-нибудь, а руководители крестьянских восстаний, Державин – русский поэт, Герцен – писатель, Римский-Корсаков – композитор, объясняется, кто такие Молотов и Микоян, Алексей Толстой и Твардовский, Жуков и Рокоссовский,– уж такие-то имена у нас эдак с пятого-шестого класса все знали. Но в 2003 году да, и первый список имён и второй уже в самом деле надо объяснять и вовсе не только школьникам, ибо вот уже двадцать лет все эти имена в забвении, а впаривают всеми средствами массового впаривания людям всех возрастов такие имена, как царь Николай, Столыпин, Деникин, Колчак, Солженицын, Собчак, Гайдар, Радзинский, Черномырдин...Их награждают и прославляют, сажают в высокие кресла, их хоронят как национальных героев, им ставят памятники. На недавних похоронах последнего из названных кто-то горестно возгласил у гроба:

Я русский бы выучил только за то,

Что им говорил Черномырдин!

Ну, можно ли так острить у могилы-то? Ведь люди и рассмеяться могли.

И тут нельзя не признать, Наталья Дмитриевна, что ваш супруг сыграл выдающуюся роль в околпачивании народа, в истреблении его национальной памяти. Так что, почему вы были ошарашены незнанием школьниками Кирова, можно объяснить только полным отрывом от реальной жизни за стенами своего поместья.

Помянутая М.Агранович по простоте душевной спросила вдову: «Правда ли, что Александр Исаевич вместо сказок читал сыновьям на ночь „Архипелаг“?» Наталья Дмитриевна перевела дыхание, сглотнула и решительно отвергла этот слух. Но, говорит, наш сынок Игнаша прочитал «Архипелаг» в одиннадцать лет, и книжечка так обаяла его, что с тех пор перечитывает чуть на каждый год. Ну, как «Мойдодыр» или «Дядю Стёпу». Но странно, почему папочка не читал детям на ночь свой «художественный опыт» вместо сказок? Ведь там очень много сказочного. Например, мог бы читать страницы о том, как прекрасно жилось советским пленным в фашистском плену. Они узнали бы, что некоторых пленных немцы даже в музыкальные школы направляли, пестовали русские таланты. Прелестная сказочка! Или о том, как замечательный генерал Власов доблестно, однако по скромности под именем генерала Клыкова Николая Кузьмича сражался в 1942 году на Волховском фронте. А в мае 1945-го со своими двумя тощими дивизиями власовцев освободил Прагу. Заслушаешься! Или о том, как волшебники из КГБ умели в четырехместном купе вагона поместить 80 заключенных. Что рядом со всем этим Андерсен и барон Мюнгхаузен, старик Хоттабыч и барон Врунгель вместе взятые! Право, жаль не были использованы сказочные мотивы «Архипелага». Глядишь, сыночки выросли бы ещё удачней.

И вот 27 октября с романом-симфонией, в четыре-пять раз урезанным, умело превращенным в pocket-book, Наталья Дмитриевна явилась к главе правительства. Он дважды – 20 сентября 2000 года и 12 июня 2007-го – посещал ныне покойного живого классика в поместье, подаренном Ельциным. Говорят, когда-то это была дача Ягоды.

Путин, принимая pocket-симфонию, сказал:

– Это знаковое событие. Оно произошло накануне дня памяти жертв политических репрессий. Я благодарю вас. Ведь это была ваша идея.

– Нет, это была ваша идея, – деликатно отклонила вдова такую честь. – И мне кажется, удалось сохранить свет, присущий книге. И школьники да и взрослые, прочитав её, станут мудрее, добрее, щедрее, светлее…

О, чего-чего, а уж света там невпроворот.

– Я полностью с вами согласен. Эта книга востребована...

Ну, востребована-то не шибко. Вот издали её три года тому назад в Свердловске, редактор – сама Наталья Дмитриевна. А почему не в Москве, ведь вроде бы сподручней? Да, видно, охотников не нашлось. А тираж? Всего-то 4 тысячи экземпляров. А хвалебная книга Людмилы Сараскиной о Солженицыне вышла хоть и в Москве, но тоже – 5 тысяч. Но ведь обе книги и ныне пылятся в московских магазинах. Правда, «Двести лет вместе» вышла тиражом в 100 тысяч, если верить издателям. Но и она вот уже десять лет ломит полки в магазинах даже Москвы. А ведь были времена!.. В советское-то проклятое время, в 1989 году «Архипелаг» – 100 тысяч! Вот вам и востребованность: было 100, и всё раскупалось, а стало 3... 4... 5, и все лежит годами.

Мадам Солженицына это прекрасно понимает. Как сказал поэт: «Всё миновалось, молодость прошла...» Она умеет считать, потому и её дайджест вышел в издательстве «Просвещение» тиражом всего в 10 тысяч. Но о каких же школьниках при таком тираже может идти речь? В каком классе они должны начать приобщаться к этому кладезю мудрости? Игнат прочитал в одиннадцать лет – это четвертый класс. Чем московские школьники хуже Игната? У меня нет под рукой данных на сегодняшний день. Но вот справочник «Москва в цифрах.1988». Он свидетельствует, что тогда в 4-10 классах московских школ обучалось 589 тысяч школьников (с.179). Неужто под солнцем демократии их стало меньше? Что ж, допустим, лишь 500 тысяч. А если стало больше, пусть будет 600. И что для них ваши 10 тысяч, мадам? Одна книжечка на 50-60 человек. И цена чисто пионерская – 560 рэ. Да это ж курам на смех, гусям на потеху, уткам на забаву. И речь о только Москве. И с таким-то нанотиражом по такой цене вы пришли к главе правительства, и он нашёл время заниматься этим.

Вы, Наталья Дмитриевна, сказали премьеру и в газете: «Ужасно, когда о страшных несправедливостях и злодеяниях в стране мы узнаём и начинаем обсуждать их лишь спустя десятилетия». То, что творится в нашей стране ныне, история и русская и мировая ещё не видывали. Ваш супруг поздно, но понял это. А вы продолжаете о делах столетней давности: «Такие злодеяния нельзя терпеть, нельзя сидеть десятилетия с кляпом во рту. Надо реагировать сразу», и т.д.

Ваш супруг, много сделав для победы и торжества того зла, что терзает родину уже двадцать лет, потом всё-таки немного очухался, протёр глаза и попытался «реагировать». В апреле 1995 года по Первой программе телевидения начались регулярные «Встречи с Солженицыным». И ваш родной оратор принялся там убедительно поносить Гайдара, Чубайса, их бандитскую приватизацию... И вы же знаете, мадам, чем это кончилось. Уже 20 сентября того же года намеченная передача не состоялась, т.е. вашего великого супруга выперли из телевидения, говоря вашими словами, забили ему кляп в рот. И кто это сделал? Да ведь тот самый, демократ №1 при полном молчании без кляпа во рту демократа №2, которому вы повествуете об ужасах давно минувшей поры.

На другой день правительственная «Российская газета» вышла с интервью Н.Солженицыной и двумя мученическими портретами супруга. Один – что во всю первую полосу, – тот самый, который уже почти сорок лет с первого парижского издания «Архипелага» украшает едва ли не все публикации о Солженицыне: вот стоит он с лицом висельника в распахнутой телогрейке с растопыренными руками с номерами на шапке, на груди и на колене, и кто-то в добротном дубленом полушубке и ушанке обыскивает его… Вот, мол, полюбуйтесь, как это делалось.

Назад к карточке книги "Газета Завтра 887 (46 2010)"