Текст книги "Газета День Литературы # 130 (2007 6)"
Автор книги: Газета День Литературы
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Я в своих предыдущих статьях сравнивал путь Дмитрия Медведева, его развитие, его карьеру с жизнью и деятельностью китайских лидеров, не знаю, дошли до него мои статьи или нет, но на недавнем саммите глав СНГ в Санкт-Петербурге он неожиданно процитировал моего любимого китайского философа и мудреца Лао Цзы, родившегося в шестом веке до нашей эры. Свой доклад о развитии национальных проектов, о новом прорыве в будущее, о разнообразии методов управления, о выходе на мировые просторы Дмитрий Медведев завершил словами из «Дао Дэ Цзина», священной книги даосизма: «Не стоит забывать мудрое изречение Лао Цзы. То, что сжимается – расширяется. То, что ослабляет – укрепляется, а то, что уничтожают – расцветает. Кто хочет отнять что-нибудь у другого, непременно потеряет своё». Так и Китай – ослабляли, колонизировали, уничтожали, чтобы он и на пятом своём тысячелетии вновь окреп и превратился в новую сверхдержаву. И русский даос Дмитрий Медведев выбирает свой путь, свое Дао, не только для себя, но и для своей страны.
Так и Россию уже сжимают до бесконечности, но, похоже, Дмитрий Медведев уверен в будущем новом расширении. Западник всерьёз поворачивается на восток. Может быть, там найдёт он подсказку к решениям приоритетных национальных проектов?
«ПРЕВЕД, МЕДВЕД»
Самым популярным вопросом на интернет-конференции с Дмитрием Медведевым оказался вопрос о курсе «олбанскова языка», заданный кем-то из молодых интернетчиков, подписавшимся Медведом. Медвед Медведу, не обидевшись, ответил, что конечно: «Медвед – популярный персонаж в Интернете, и его вопросы нельзя игнорировать. По моему мнению, существует не меньшая необходимость в изучении русского языка», и добавил, что не случайно этот год объявлен Годом русского языка. Вот и супруга вице-премьера решила помочь своему мужу и возглавила совет программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России». Программа эта создана по благословению Святейшего патриарха Алексия Второго, программа сугубо православная, призванная «восстановить традиционные ценности среди молодежи». Если уже Церковь, обращаясь к светским властям, заявляет: «Российское общество стремительно деградирует в духовном и интеллектуальном смысле. Церковь не может сидеть, сложа руки в такой ситуации», то привлечение супруги вице-премьера к этой программе не только предвыборный ход, но и ход вполне идеологически определённый.
Мне кажется, самому Дмитрию Медведеву из всех нацпроектов интереснее всего заниматься проблемой образования. По сути и его «Превед, Медвед» – это программа всеобщего компьютерного образования России, а уж перевести продвинутых интернетчиков с «олбанскова языка» на хороший русский должны помочь и педагоги, и писатели. Я лично доволен, что Дмитрий Медведев понимает, что в России существует давняя исторически сложившаяся, не имеющая аналогов в мире система образования, лучшие традиции которой обязательно надо сохранить и в то же время и закреплять всё ценное новое, «сообразуясь со всеми современными процессами, которые идут и в России, и за рубежом, чтобы она находилась в образовательном мейнстриме, образовательном процессе ХХI века».
«Экономика будущего – это экономика знаний… И раз уж мы этим занялись – надо стараться делать всё качественно. Важно максимально эффективно распорядиться теми ресурсами, которые мы сегодня имеем». Думаю, почти любовное отношение Дмитрия Медведева к нацпроекту образования связано и с его закваской педагога и ученого, и с его прочными профессорскими корнями. Не удалось пока самому попрофессорствовать, так хотя бы всё своё глубинное понимание проблемы образования и воспитания вкладывает в систему обучения, чтобы и в будущем, посмотрев на его портрет, все русские школьники и студенты весело восклицали: «Превед, Медвед!»
Вице-премьер прекрасно понимает, что без развитой личности не будет и развитого общества. Для него и вся школьная программа кроме объёма качественных знаний должна являть собой программу развития потенциала личности и быть общенациональным приоритетом государственной политики. Будет развитое общество развитых личностей – будут и новые технологии, будут и реальные прорывы в будущее. Но начинать эти прорывы надо со школьной скамьи, пока не поздно.
Настойчиво, с огромным трудом Дмитрий Медведев пытается повернуть всю нашу систему власти лицом к нацпроектам, вовлечь в эти проекты и банковскую систему.
Эти проекты лишены виртуальности, и мы воочию уже можем увидеть некие реальные результаты или, увы, также воочию убедиться в полном их провале.
Сами приоритетные национальные проекты – и есть наш возможный прорыв в будущее. Есть реальные деньги, есть реальные идеи, формируются реальные силы по всем городам и весям России. Может быть, ещё и поэтому ездит непрерывно вице-премьер по всей России, не только проталкивая сквозь вязкую региональную паутину идеи большого рывка в решении проблем здравоохранения, образования, развития деревни, строительства доступного жилья, но и организуя везде свои штабы, ячейки прорыва, свои агитбригады, строительные площадки. Без этих региональных штабов любая московская инициатива мгновенно захлебнётся. И станут все нанотехнологии теми самыми «бананотехнологиями», которые вешают вместо лапши на уши и которыми затыкают уши.
Определились и намётки новых нацпроектов. Прежде всего – это национальная культура, духовность нации, без которой русский человек становится аморфным и равнодушным. И дорожный нацпроект – всё те же злополучные дороги, о которых любят сочинять анекдоты даже наши правители, но на которые упорно никто не хочет обращать серьёзного внимания. Без дорог не будет ни домов, ни деревень, ни новых технологий. А по хорошей дороге и хорошие дома сами собой начнут пристраиваться. Много дорог – много хороших и доступных земельных участков, сразу же цены и на землю, и на дома неизбежно полетят вниз. Выбрать место по огромной России-матушке всегда можно будет, пока это ещё Россия-матушка. Дмитрий Медведев привёл один пример: «На еженедельном совещании президента с членами правительства я докладывал о решении проблемы со школьными автобусами. Выслушав меня, президент сказал одну простую вещь, суть которой в следующем: автобусы – это хорошо, но мы их не напасёмся, если не будем заниматься дорогами…» Остаётся только дождаться, когда и при каком президенте у нас будет объявлена пятилетка дорог. Пока выделенных денег даже на ремонт старых дорог не хватает.
Итоги порой удручающих поездок вылились для Медведева в определение самого приоритетного проекта. Это – решение демографического кризиса. Если он не будет преодолён, все остальные проекты будут исполнять уже не русские, а иные нации и народы, и не в России, а в каком-то ином государстве.
Вторым по значимости проектом вице-премьер определил проблему жилья. Жилья везде – в глухой деревне, где уже покосилась последняя изба, и в районном центре, от безнадежности и унылого безверия тупо отворачивающемся от любого решения проблем, в столице и в научных центрах. Будет жильё доступное – будет и жизнь.
ЧАПАЙ НА ЛИХОМ КОНЕ
Как-то привычно отводится место Сергею Иванову в центре наступательных ударов, место руководителя национальной обороны. А Дмитрий Медведев – главный топ-менеджер страны, друг всех западных политиков, обустраиватель внутренней жизни. Так ли это на самом деле? Так ли это даже в глазах запада? Может быть, на обороне можно и оставить Сергея Иванова, пусть сдерживает наступательные амбиции наших конкурентов и оппонентов. Но явно или тайно, с умыслом или случайно, по журналистской небрежности, забывают еще об одной, может быть, главной роли Дмитрия Медведева, которая решительно разводит его и с западом и с другими нашими неустойчивыми соседями, от Грузии до Украины. Дмитрий Медведев – командующий нашей газовой наступательной армией, империалист номер один по самому определению. Чапай на лихом коне. И он никогда не обороняется, только наступает. Его газовая армия одерживает победу за победой, занимает все новые и новые бастионы во всех регионах мира. Он покупает не только все необходимые ему средства информации, от телеканалов и радио «Эхо Москвы» до газеты «Коммерсант», он покупает активы мировых компаний, и в этом плане следует завету мудрого китайского старца Лао Цзы, сокращая – расширяется. Он умело держит себя в тени. О Газпроме знают все в мире, о том, кто хозяин Газпрома – привычно забывают. Но, очевидно, хозяин и определяет во многом политику своей империи. И пусть сам президент лично контролирует Газпром, всё же определяет многое директор корпорации. Когда наша газета «Завтра» поддерживает наступательные позиции Газпрома, она всегда поддерживает и политику председателя совета директоров Газпрома. Почитайте свежие европейские газеты, они уже не боятся мифических советских танков. Даже не боятся немногочисленных боевых ракет, они боятся энергетической и беспощадной иглы Газпрома. Знание законов управления могущественной транснациональной газовой корпорации резко увеличивает шансы Дмитрия Медведева на место нового руководителя государства.
Крейг Мюррей, известный дипломат, бывший британский посол в Узбекистане испуганно пишет: «К 2016 году русские, работающие в одном лишь этом здании, будут способны нанести Европе больший ущерб, чем вся Красная Армия – если не считать ядерной войны». Что это за здание, и что за новейшее оружие России, кто главнокомандующий этого здания? Это штаб-квартира Газпрома. Компания, умело руководимая якобы либералом-западником Дмитрием Медведевым, и оказывает реальное влияние на мировую политику, более весомое, чем все наши подводные лодки. Именно Газпром потеснил на Сахалине уютно расположившихся там британцев из компании Shell, именно Газпром договорился с туркменскими газодобытчиками и собирается увеличивать транзит центральноазиатского газа через Россию, именно Газпром владеет 51 процентом в проекте Nordstream по прокладке газопровода по дну балтийского моря. Именно на основе нашей газовой империи и возможно реальное освоение всех приоритетных национальных проектов.
Именно Газпром и делает Россию могущественной сырьевой державой. Еще один британец Дэвид Кларк, председатель фонда «Россия» заметил: «Я не верю в „пирл-харборовский“ сценарий – Европа внезапно становится полностью зависимой от Газпрома и Кремль кричит: „Попалась!“ На мой взгляд, идет постепенный процесс, в ходе которого европейские политики рано или поздно осознают, что ссориться с Россией не в их интересах».
Именно глава Газпрома постепенно и может изменить экономику всей России с чисто сырьевой на технотронную. Обладая сырьевыми ресурсами и зная специфику могучей корпорации, Дмитрий Медведев приступает ныне к программе изменения всего общества, к реальному прорыву в будущее. Крейг Мюррей заканчивает свою статью в английской газете: «Газпром стал монополистом в сфере поставок в Европу не только российского, но также каспийского и центрально-азиатского газа. Это представляет собой куда более серьезную и реальную угрозу Европе, чем исламский террорист или северокорейское ядерное оружие. Россия действует на мировой арене с новообретенным высокомерием…»
Не думаю, что наступательная политика Дмитрия Медведева переменится, если он с поста председателя совета директоров Газпрома перейдёт на другой пост.
Какой-то явно имперский либерализм получается у него, за что бы он ни взялся.
Для всех перепуганных политикой Газпрома западных политиков – вылитый Чапай на лихом коне, в руке вместо шашки газовый вентиль, а под мышкой «Дао Дэ Цзин».
Инь Юэ Шин (Валерий Инюшин) ОПЕЧАТКА. ИЛИ СУРОВЫЕ ГОДЫ САМОВЛАСТЬЯ. (Строки будущей книги)
Писатель Трифонов, который лежал в одной кремлевской больнице с Поскребышевым, вспоминал, что однажды тот заплакал и сказал о своём Хозяине: «Ведь он меня бил! Схватит вот так за волосы и бьёт головой об стол...»
«Комсомольская правда» от 13. 04.2001г.
Тоталитарна история моей Родины. Тоталитарна и кровава. В середине прошлого века правил в ней жестокий тиран, погубивший немало. По телевизору всегда об этом не преминут и по радио тоже, не говоря уже о газетах и журналах, правда, сейчас все меньше и меньше, но не стоит забывать. Сейчас. Все больше об экономике.
Константин Васильевич Островитянинов прожил долгую жизнь. Родился он в 1892 г., а умер в 1969-ом, прожив, таким образом, семьдесят семь лет. В нынешние времена мало кто знает, чем знаменит этот человек, а в своё время был он выдающимся имперским экономистом. Служил фактически при дворе, входил в Академию Наук и даже занимал в ней пост вице-президента. В Великую Секту он вступил еще в 1914 г. и теперь непонятно – помогло ему это или помешало.
Погожим днем тиран вышел в сад своей загородной дачи, чтобы обдумать план действий предстоящего улучшения Секты. На природе думалось ему вольготнее, дышалось приятнее, чем в кремлевском кабинете, да и ехать в резиденцию московских князей не хотелось. Зато хотелось ему ясности мысли, зоркости глаза и расчёта с дальним прицелом. Только среди подмосковных дубов и сосен можно было почерпнуть силы, которые медленно, но верно покидали Вождя после Великой Победы. Только среди корабельного леса мог он общаться с Духом Великого Модернизатора Отчизны, погубившего устои, отчего вихри перемен стали постоянно дуть в евразийские окна.
А настроение было поганое. Крайне недоволен он был поведением одного государства, которое желал он создать по образу и подобию на Ближнем Востоке. Создать-то создал, а вот подобия не было. Мало того, что подобия не обнаруживалось в последнее время в этом царстве-государстве, так ещё и внутри евразийских степей среди разных умников возникали разные мысли. «Никак зажираться стали, – думал Вождь. – А ведь были мне хорошими союзниками по профсоюзной и международной работе. Помогли уничтожить главного конкурента. Писали замечательные воспитательные книжки про разное холодное оружие и приморские города на юге Империи, сочиняли энергичную музыку… И щедро одаряла их Секта. А ныне, а ныне… Если уж не хотят быть образом и плацдармом, так хоть бы не поворачивались срамными местами…»
Были и другие проблемы, внутреннего, так сказать, рода, но тоже животрепещущие: «А всё-таки что-то неладно с нашей Великой Сектой. Как будто что-то ушло из неё. Или, может, я старею? Да нет. Чувствую я себя не хуже чем в молодые годы, когда грабил банки ради пополнения революционной Казны. Или давно не проводил я никаких важных кампаний?» И диктатор решил осведомиться о состоянии дел у Исполнителя поручений. Постельничий соединил его:
– Алло, Лаврентий? Как состояние наших внутренних дел.
– В каком смысле, Хозяин? – отвечал Исполнитель поручений.
– Я имею в виду дела нашей Великой Секты. Что думают её рядовые члены в последнее время? Как ведёт себя управленческий аппарат?
– Пока не было крупных проблем, Хозяин, но меня смущают отдельные…
– И меня тоже, Лаврентий. Извини, что перебил, но я чувствую, что что-то происходит.
– После Великой Победы многие увидели европейскую жизнь, пусть и сильно пострадавшую во время боевых действий. Генералы и замполиты везли антиквариат на Восток в своих эшелонах. Местная знать это заметила и стала…
– Завидуют?
– Очень.
– И что?
– Простой народ тоже заметил, но у него нет возможностей. И вообще, мне мои докладывают, что производительность труда не растет так быстро, как хотелось бы, но простой народ…
– Я понял, Лаврентий. Эффективность падает. А почему в нашей стране эффективность обычно падает? Какие такие предпосылки этого были на всем протяжении существования Империи?
– Воруют, Хозяин.
– Больше обычного?
– Есть тенденция. Особенно среди тех, кто курирует народное хозяйство.
– Пришли мне список, Лаврентий. Эффективность – прежде всего.
В тот день об эффективности немало думал и Константин Васильевич. Об экономической эффективности. Исполнял он обязанности главного редактора главного экономического журнала, который до сих пор существует и порой читается в научных и преподавательских кругах. Журнал фундаментальный. Если такой журнал попадает современному человеку в руки, то он долго и мучительно прикидывает, а что же с ним, собственно, делать. Вертит его и так и эдак, да всё удивляется, какой он толстый, да с оглавлением не на одну страницу. Конечно, и не на три.
Советская интеллигенция любила толстые журналы, но все больше литературные. Она считала себя весьма сведущей в этих вопросах, – в вопросах литературы. С удовольствием вспоминала благословенные времена расцвета свободы слова в Империи после победы Великой Секты. Вспоминала издательство «Academia». Оно выпускало та-а-акие книжки… В 1920-е годы… Куда там период транспарентности под руководством милого болтуна. Не дожил до тех времён Константин Васильевич. Журнал назывался и называется «Вопросы экономики». Он именно так называется до сих пор, потому что и сейчас находится в строю, когда транспарентность стала приобретать цивилизованный лоск рекламы о пользе уплаты налогов.
Ближе к концу рабочего дня думы главного редактора прервал… Ход его мыслей нарушил… Вдруг… Короче, весть, которую принёс… В общем, вошёл заместитель Константина Васильевича по издательской деятельности и сказал:
– Писец.
– Где, – не успел должным образом среагировать главный редактор.
– Не где, а нам.
– Да скажите же, наконец, что случилось?
– Дело, собственно, в следующем, – заместитель посмотрел на поливальную машину за окном и начал своё нехитрое, но очень важное повествование, иногда прерывавшееся чаянными и нечаянными репликами главного редактора:
"Сегодня утром мне принесли новый только что отпечатанный в типографии номер нашего журнала. Я посмотрел оглавление и ещё раз порадовался за нашу работу. Вы понимаете, порадовался. «Понимаю, – продолжайте», – ответил Константин Васильевич.
Номер, как вы помните, был посвящён проблемам эффективности плановой экономики и её превосходства над капиталистическими методами хозяйствования. Обычно я не читаю статей после выхода журнала в печать, но тут мне захотелось ещё раз посмотреть отдельные положения статьи нашего выдающегося академика Угорелова. Читаю. Радуюсь. Дохожу до места, где Угорелов интерпретирует слова Вождя… Я еле успел дотянуться до коробочки с валидолом. «Неужели какая-то неточность», – спросил Островитянинов.
Если бы неточность. Там печатными буквами ясно написано, что … Я даже произнести это не решаюсь. Тем более в кабинете. Да вы сами ознакомьтесь. Я и журнал принес. Возьмите. Вот это предложение".
Константин Васильевич, предчувствуя нехорошее, ткнул пальцем в палец заместителя, чтобы не потерять ненароком искомую фразу. Водя ногтем по приевшемуся за долгие годы шрифту, он полушёпотом прочитал: «Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление системы социалистического планового хозяйства». Несколько мгновений старый большевик думал о том, каким был бы коммунистический ад, если бы Маркс предусмотрел в своей теории место для потусторонних сил. Больше того, в эти доли секунды Константин Васильевич ясно видел эти самые потусторонние силы, обеспечивающие жизнедеятельность Великой Секты. Однако заместитель ничего не заметил. Не заметил ни измененного состояния сознания товарища Островитянинова, ни коммунистических духов. Что ни говори, а только стойкие люди из среды старых большевиков смогли пережить Эпоху Великого Передела партийного наследства Отца-Основателя Секты. Ни один мускул лица не дрогнул у Константина Васильевича. Разве что глаза…
– Как же товарищ Угорел…, гражданин Угорелов осмелился сдать такую статью в печать? – спросил Островитянинов своего заместителя.
– Да он-то сдал как положено, – отвечал зам. – А вот наборщики… Давайте я прочитаю с оригинала. Я оригинал статьи с собой захватил: «Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление недостатков системы социалистического планового хозяйства».
– Недостатков… недостатков. Да-да. Эффективность, эффективность… – бормотал Константин Васильевич.
Ничего не говоря, заместитель покинул кабинет. Однако хотелось жить и работать. «Вертухаи, вертухаи… Вертеть, вертеть. Вертушка, вертушка… Вертушка? Вертушка!? Вертушка-а!!!» – стал приходить в себя Островитянинов. «Надо звонить. Самому. Всё равно нечего терять», – здраво рассудил Константин Васильевич. Сказывался опыт старого сектанта.
– Алло, здравствуйте, это приемная Самого? – ровным и совершенно спокойным голосом спросил Островитянинов.
– Поскрёбышев у аппарата, – ответил п
остельничий диктатора.
– Александр Николаевич, Вас беспокоит главный редактор журнала «Вопросы Экономики», академик Островитянинов. Мне нужно с Вами посоветоваться по очень важному делу.
– Слушаю вас, – благосклонно ответил постельничий.
– Видите, Александр Николаевич, в последнем номере журнала «Вопросы экономики», который я возглавляю в качестве главного редактора, в одной из статей была допущена чудовищная опечатка, могущая привести к политическим последствиям… – и Константин Васильевич принялся объяснять Поскрёбышеву суть дела.
– Неприятная ситуация, – сказал постельничий, выслушав академика. – Повисите на телефоне, а я пока доложу Хозяину…
...Исполнитель поручений обладал таким острым зрением, какое не снилось и самому Вильгельму Теллю, если бы тот заведовал охранным отделением швейцарской конфедерации. А Исполнитель поручений всё видел, в том числе и ужасы, потому как сам их и производил. «Да… воруют», – читал он доклад своей секретной службы о работе различных министерств и ведомств. «Как, всё-таки, кстати подвернулось поручение Хозяина, – облизнулся Лаврентий. – Давно я не тискал высокопоставленных жен. Почти две недели. Та брюнетка с карими глазами, которую я видел на одном из правительственных приёмов, – она весьма аппетитна.»
В этом докладе содержалось описание махинаций и прочих правонарушений сотрудников различных правительственных подразделений, а также всевозможных промышленных и непромышленных предприятий, имеющих отношение к товарам народного хозяйства. Их (товары народного хозяйства), как известно, покупает население. Покупает всегда и даже если, в связи с качеством продукции, делает это неохотно, то вовсе не участвовать в процессе потребления оно не может. Основные инстинкты, ничего не поделаешь. И у советского человека они были и достаточно сильные. Вот ими-то и пользовались разные теневые дельцы.
К 15.00 Лаврентий завершил подготовку документов кампании по борьбе с коррупцией в высшем, среднем и низшем эшелонах власти. Подход сверху донизу всегда хорошо работал на просторных просторах – точечные решения в чистом поле без развития мощных коммуникаций мало к чему приводили испокон. Он позвонил Хозяину на дачу. Хозяина не было. «Уехал в Ставку», – доложила челядь. Лаврентий премного подивился данному факту. Ведь в последнее время диктатор не любил менять свежий воздух на душные средневековые строения, красно-бурый цвет которых как будто просвечивал даже через стены. «Наверное, новых послов принимает, – подумал Лаврентий, пристально наблюдая за толпой, спускающейся в метро. – Поеду сразу туда, порадую Хозяина. Послы – не лучшее развлечение…»
Примерно через час Вождь читал список попавших по знаменитому делу «О распространении мелкобуржуазной психологии в советском и партийном руководстве и его последствиях»:
В списке – «совершенно секретном» ("Приложение N 415-ВК/149 к Постановлению Президиума ЦК ВКП (б) «О распространении мелкобуржуазной психологии в советском и партийном руководстве и его последствиях») – было семнадцать фамилий министров и замминистров Лёгкой промышленности, Мясной и Молочной, Лесной, а также начальников нескольких второстепенных Управлений и директоров нескольких объединений и предприятий.
Кроме того, в списки попали сорок два крупных функционера и сто пятьдесят три чиновника средней руки. Чистка была основательной, потому что помимо политических имела и сугубо практические цели.
Правда, совершенно непонятно было, как под железную гребенку органов попало министерство совхозов. Полномочий оно от него имело мало, реальными ресурсами не распоряжалось, по отношению к высшему руководству вело себя более чем лояльно. А всё ж два человека из этой структуры оказались на кончике пера Исполнителя поручений.
Так или иначе, но тиран выразил удовлетворение проделанной работой:
– Как грамотно подготовлены на этот раз все досье, Лаврентий. У тебя что, прибавилось гнилой интеллигенции в кадровом составе? – пошутил Вождь.
– Отчего же гнилой? Мы теперь вырастили свою, советскую интеллигенцию, которая является упругой прослойкой между крестьянством и пролетариатом, – ответил Лаврентий, подхватывая тон диктатора.
В этот момент зазвонил аппарат Вождя. Звонил Поскрёбышев с докладом по делу об опечатке в «Вопросах экономики».
– Какая такая опечатка, – довольно весёлым тоном ответил тиран. – Пускай товарищ Островитянинов приедет и сам все расскажет.
Ехать от главной редакции до Ставки было недолго. От Нахимовского проспекта до Кремля на служебном автомобиле Константин Васильевич примчался за считанные минуты. Во время этого короткого путешествия Островитянинов обдумывал, каким образом лучше преподнести Вождю дело об опечатке: «Будешь действовать слишком открыто, – Вождь решит, что его не уважают. Снимут со всех постов и исключат из Секты. Нет, скорее всего, сошлют в Сибирь, но не расстреляют. Мямлить и зело бояться тоже нехорошо. Тогда Сам заподозрит, что положение гораздо серьезнее, чем на самом деле. Расстреляет сразу. А, может, сошлёт в Сибирь… А если соврать Вождю? Исключено, – убьёт на месте. Пепельницей. Уж лучше пусть расстреляют… Нет, уж лучше изложить всё как есть. Просто и без затей. Всё равно ничего не просчитаешь. Прямодушие даже иногда поощряется…»
Когда Островитянинов вошёл в приёмную Вождя, Поскрёбышев смотрел в окно. Как и всегда, постельничий был невозмутим. Сдержанные манеры, официальное предложение подождать. Тяжёлые двери нависали по периметру помещения. Однако сидеть в приёмной Константину Васильевичу пришлось недолго. Тиран действительно был благоприятно расположен к окружающему миру.
– Здравствуйте, товарищ Островитянинов, – приветствовал Вождь академика, встав с кресла и направляясь к нему навстречу.
– Здравствуйте, товарищ Вождь, – сказал академик, почти не тушуясь.
– Вы знаете, Константин Васильевич, а я вот с утра всё о вашей науке думал. Интересная у вас наука, не правда ли?
– Да, товарищ Вождь, экономика всегда мне представлялась достойнейшим предметом для изучения. Она положена Отцом-Основателем нашего Учения в качестве краеугольного камня.
– Конечно, конечно, но главное, что в науке, которой вы себя посвятили, очень много внимания уделяется эффективности. Я думаю, что сейчас нет ничего существеннее, чем эта категория. Категория эффективности. Сегодня я вместе с Исполнителем поручений весь день занимался её повышением. Она ведь явно недостаточна в нашем народном хозяйстве. Какое ваше мнение на этот счёт?
– Абсолютно верно, товарищ Вождь. Как раз тот вопрос, который я хотел бы Вам изложить, тоже касается проблемы экономической эффективности. Скажу больше – это вопрос политический.
– Что вы говорите? В чём на этот раз заключается суть дела.
– В последнем номере журнала «Вопросы экономики» была сделана чудовищная опечатка.
– Опечатка… А вы разве не можете задержать тираж и исправить эту опечатку.
– К сожалению, нет, товарищ Вождь. Номер не просто сдан в печать. Он уже отпечатан и разослан по инстанциям. Он уже поступил в московские библиотеки, в некоторые книжные магазины, погружён на поезда, которые отправились или отправляются во все конца нашей необъятной страны.
– Что ж. Тогда скажите, почему так чудовищна эта опечатка, что она даже может привести к политическим последствиям.
– Дело вот в чем. В оригинале статьи академика Угорелова, которая была опубликована в последнем номере, содержится следующая фраза: «Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление недостатков системы социалистического планового хозяйства», – Константин Васильевич взял с собой и бумаги Угорелова, и последний номер журнала. – Речь в статье как раз идёт о проблемах эффективности нашей экономики. Однако в журнальной версии в этой фразе было пропущено всего лишь одно слово: «Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление системы социалистического планового хозяйства». Одно слово. Слово – недостатки. Не самое хорошее слово, но в результате получилось, что Вы выступаете против социалистической плановой экономики, против основ нашего Учения… Товарищ Вождь, как же нам поступить в этой двусмысленной ситуации? Может быть, в следующем номере дать опровержение?
– Опровержение… Зачем? Не нужно. Потому что опровержения читают все кому не лень просто из чистого любопытства. Если вы дадите опровержение, тогда все будут говорить: «Вот мол, товарищ Вождь, выступает против основ нашего строя, против социализма, против планового хозяйства». А так… А так никто и не заметит этой опечатки. Кто вообще читает эти статьи. Ну а если кто и заметит, все равно никто не поверит, что товарищ вождь выступает против социалистической плановой экономики. Подумают – опечатка.
Хотя видимая опасность миновала, Константин Васильевич всё же решил перестраховаться:
– Товарищ Вождь, но, тем не менее, наверное, необходимо сделать какие-то оргвыводы?
– Какие оргвыводы? Я вижу, у вас корректоры так устали, что совсем мышей не ловят. Повысьте им зарплату…
...В типографии царило радостное оживление в предвкушении роста благосостояния, а выдающиеся советские учёные продолжали свою научную деятельность.
В парке одной из государственных дач старый человек во френче сокрушался: «Быстро перерождается Великая Секта. Очень быстро. Им бы только жрать да блудить. Лавочники. Вот помру и никто…»
А по московским улицам бродила большая одинокая чёрная собака. Она ни о чём не думала – она просто брела себе куда-то.
