Текст книги "Впереди вражеский берег"

Автор книги: Гай Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

И мы отправились в путь. Движение по шоссе было не слишком оживленным, лишь несколько крупных армейских колонн прошли мимо нас на север. Мы миновали Лондон и прибыли на старую железнодорожную станцию где-то в глухой провинции. Командировка была такой секретной, что даже мой шофер не должен был знать, куда именно я направляюсь. Через полчаса меня встретил высокий человек, которого я назову Маттом. Он был старшим летчиком-испытателем известной фирмы и лично проводил испытания прототипов нескольких наших лучших бомбардировщиков [13]13
  Матт Саммерс – летчик-испытатель фирмы Виккерс. Прим. пер.


[Закрыть]. Мы покатили дальше на его крошечном «Фиате», не говоря ни слова. Я не ожидал увидеть столь молодого человека, я не ожидал увидеть гражданского, но, как я полагаю, он удивился не меньше меня. Наконец мы прибыли в старый сельский дом. Здесь наши пропуска были проверены и перепроверены, и мне пришлось вытащить специальный пропуск за номером «7», который лишь сегодня утром мне вручил начальник штаба авиагруппы. И лишь затем пара дюжих полисменов впустила нас внутрь. Мы шли по длинному, слабо освещенному коридору, спускались по каким-то лестницам, углубляясь в недра земли. Наконец мы подошли к большой стальной двери. Здесь стояли еще двое часовых, и процедура проверки пропусков повторилась. Эти стражи были такими же бдительными, как и те, что стояли наверху. Затем один из них открыл стальную дверь, и мы попали в научную лабораторию. Здесь свет был гораздо ярче, чем в темном коридоре, и я долго не мог проморгаться.

И здесь я встретил человека, которого не стану описывать детально, потому что знаю – он этого не любит. Я назову его Джефф, хотя, разумеется, это не настоящее его имя [14]14
  Речь идет о докторе Барнсе Уоллисе. Прим. пер.


[Закрыть]. Он был ученым, известным авиаконструктором. Джефф не был ни слишком молодым, ни слишком старым. Это был тихий, серьезный человек, который много и упорно работал. Он был одной из тех ключевых фигур, о которых можно будет рассказать лишь после войны. Джефф внимательно осмотрел нас и лишь потом сказал:

«Рад видеть вас. Но, полагаю, вы не знаете, зачем приехали».

«Ни малейшего представления. Начальник штаба группы сказал, что вы сообщите мне все необходимое».

У него брови поползли вверх.

«Значит, вы не представляете свою цель?»

«Ни сном, ни духом».

«Это неудобно, слишком неудобно».

«Но начальник штаба…»

«Я знаю. Но лишь несколько человек знают всё. Их имена внесены в этот список», – он помахал листом бумаги. Как я мог заметить, список был более чем коротким.

«Это чертовски глупо», – заметил Матт.

«Я знаю, но ничем не могу помочь. Я расскажу вам все, что могу. Надеюсь, командир группы сообщит все остальное, когда вы вернетесь».

Я сказал, что он совершено прав, и, заинтригованный, приготовился слушать. Джефф продолжил:

«На вражеской территории имеются несколько объектов, исключительно уязвимых для атак с воздуха; они имеют исключительное военное значение. Однако, чтобы их уничтожить, требуется сбросить прямо на них большое количество взрывчатки. Вы знаете, о чем я говорю. Например, виадуки, бункера подводных лодок, крупные корабли и тому подобное. Я долго изучал эту проблему, но всегда сложности оставались большими, слишком большими. Прежде всего, не было самолета, имеющего достаточную грузоподъемность и высокую скорость. Затем появился „Ланкастер“, и эта проблема была решена. Затем проблема самой взрывчатки. Ее можно поместить или в очень большую бомбу, или в очень большую мину. Но ее требуется еще и сбросить достаточно точно – отклонение не должно превышать нескольких метров. Тут возникают 3 сложности. Чтобы добиться такой точности, атаку следует проводить с очень малой высоты, то есть менее 300 футов. Но у больших бомб имеется дурная привычка взрываться при падении, а к чему это может привести – вы себе легко представите. Если увеличить высоту, снизится точность, и работа будет провалена. Получается заколдованный круг. Две другие проблемы вам прекрасно известны. Это зенитки и аэростаты заграждения, которые на малых высотах особенно опасны. И последнее – полет на малой высоте над водой».

«Над водой?» – переспросил я.

«Да, над водой, ночью или рано утром, когда водная поверхность будет гладкой, как зеркало, но в то же время над ней стоит довольно густой туман».

Я начал прикидывать возможные цели. «Тирпиц»? Бункера подводных лодок? Однако Джефф продолжил:

«У нас есть еще месяц или два, чтобы преодолеть эти трудности, поэтому нам придется хорошо потрудиться. Мы с Маттом работаем над новой миной. Идея очень проста, но я пока не буду о ней говорить. Идите, я вам покажу».

Свет в лаборатории погас, и засветился небольшой экран, на котором задергалось изображение, снятое любительской камерой. Титры были угрожающие: «Совершенно секретные испытания, опыт № 1». Затем показался самолет, который стремительно спускался к воде, летя над какой-то речкой. Когда он оказался на высоте 200 футов, от него отделился странный цилиндрический объект и медленно полетел к воде. Я был удивлен. Сначала мне подумалось, что сейчас самолет взрывом разнесет на куски. Но последовал лишь огромный всплеск, а затем стало понятно, как работает то устройство. Но я не имею права об этом рассказывать. Самолет плавно ушел в сторону. Затем последовали съемки еще нескольких испытаний. Джефф и Матт давали кое-какие пояснения, но мне показалось, что все работало отлично. Затем экран снова стал белым, и в помещении зажегся свет. Джефф сказал:

«Вы видите, специальная мина может справиться с этими проблемами, и она работает. Но ведь это лишь модель в четверть натуральной величины. Я опасаюсь, что мы столкнемся с массой трудностей, когда перейдем к настоящим минам».

«А изготовлена хоть одна настоящая?» – перебил я.

«Пока еще нет. Первая будет готова примерно через неделю, одновременно будет модернизирован „Ланкастер“, чтобы нести ее. Фирме „Авро“ предстоит огромный объем работ по переделке самолетов. Я полагаю, они работают круглыми сутками. Ну, а теперь я хочу узнать кое-что у вас. Вы сможете выдержать требуемый режим полета? Это означает скорость 240 миль в час и высота 150 футов над водой после пикирования с высоты 2000 футов. При этом бомбу следует сбросить с точностью в несколько ярдов».

Я сказал, что это немножко сложно, но попробовать стоит. Я сообщу ему, как только что-то прояснится. Затем я двинулся назад – из этого странного домика на открытый воздух. Матт подбросил меня на станцию, и через 4 часа я вернулся в Скэмптон.

Парни находились в воздухе, поэтому я забрал Ниггера и пошел прогуляться и подумать. Прогулка – самый лучший способ обдумывать сложную проблему, но чем дольше мы гуляли, тем больше мне казалось, что проблема неразрешима. Зато Ниггер был совершенно счастлив. Он гонялся за кроликами.

На следующий день я устроил еще одно совещание. Я рассказал парням о требованиях, предъявляемых к меткости и режиму полета, но не сказал ни слова об оружии, которое видел. А затем начались споры. Первым выступил Динги.

«Первый большой капкан – нам придется практиковаться в полетах при луне. Я полагаю, будет лунный свет или сумерки?»

Я сказал, что тоже так считаю.

«Хорошо, тогда напомню тебе особенности этой страны. Здесь луна всегда тусклая, а вдобавок почти всегда плохая погода, поэтому мы не получим хорошей практики. Нам требуется изобрести какой-то имитатор ночных полетов».

«А разве начальник штаба не говорил вам о полетах с затемненными стеклами кабины?» – спросил Генри.

«Да, я пробовал это, но получается не слишком хорошо. Ты не видишь приборов. Но я слышал, что вспомогательная авиация изобрела способ имитации ночного полета. Стекла кабины красятся в синий цвет, а весь экипаж надевает желтые очки. Это дополнительные цвета или что-то в таком роде. Но в результате создается эффект лунного освещения, тогда как снаружи – солнечный день».

«Это звучит любопытно. Пойди и переговори с начальником штаба группы. Может, нам удастся тоже раздобыть это?»

Он выскочил на несколько минут, а потом вернулся.

«Переговорил. Эту штуку используют на базе Форд. Он говорит, что мы немедленно получим приоритет, и нам сразу пригонят три самолета, как только будут найдены экипажи. Он нам перезвонит, когда все будет улажено».

Затем Джек Легго снова коснулся проблем навигации. Как выбирать маршруты? Можно ли пользоваться каналами и озерами, что значительно облегчит работу штурманов. Можно ли брать дополнительного бомбардира восьмым членом экипажа, чтобы дать ему дополнительную практику? Они уже летают по 8 часов в день, что для пилотов достаточно.

Потом встал Боб Хэй. У нас нет учебных бомбовозов, и как ему организовать бомбометание? Нет плавучих пиропатронов, что важно при полетах над водой. Какого рода цели требуется установить на полигоне? Можем ли мы забрать этот полигон себе на весь день? Все эти проблемы были быстро решены начальником штаба. Судя по всему, он ел, спал и жил у себя в кабинете. Он делал все.

У Тревора были свои проблемы. Он хотел потренировать своих стрелков. Если мы будем атаковать с малой высоты, он желал бы получить возможность вести ответный огонь. Для этого ему требовались трассирующие пули. Хотя «Ланкастер» был вооружен всего лишь 7,7-миллиметровыми пулеметами, трассеры могут показаться зенитчикам пушечными очередями. Достать трассирующие патроны было очень сложно, но начальник штаба справился и с этим.

Хатча больше волновали общие проблемы. Он слабо представлял, что будут делать его радисты. Я успокоил его:

«Все в порядке, Хатч. Займись пока обычной подготовкой радистов, натаскай их получше, а твой черед настанет позднее. Теперь несколько общих замечаний, парни. Я разговаривал с механиками, и они сообщили, что несколько самолетов уже вернулись с ветками и листьями в радиаторах. Это означает, что мальчики летают слишком низко. Прекратите это, иначе кто-нибудь угробится. Я также должен добавить, что поступило несколько жалоб от констеблей. Самолеты летают очень низко и пугают людей. Мы все знаем, что нужно практиковаться в полетах на малой высоте, однако, ради бога, постарайтесь втолковать своим парням, чтобы они избегали пролетать над городами и аэродромами. Не нужно пугать полисменов на дорогах и влюбленных на полях, иначе они могут получить инфаркт. А теперь прошу меня извинить, я сам должен лететь к одному водохранилищу, чтобы проверить, что мы можем сделать».

Через полчаса я уже летел на своем верном «G Джордже» к водохранилищу на реке Дервент возле Шеффилда. Это озеро окружено высокими холмами, и над ним собирается достаточно промышленных дымов, что вполне нас устраивало. Более того, вода почти всегда была спокойной, так как в долине практически не было ветра. Вспомнив, что говорил мне Джефф, мы начали пикировать, чтобы набрать нужную скорость на высоте 150 футов, насколько мы могли судить (рядом со мной сидел Хоппи). После этого мы сбросили бомбу. Она упала с недолетом. После этого мы крутились и вертелись, следуя за изгибами долины, так как с каждой стороны высились холмы. Потом мы совершили еще несколько попыток и в конце концов обнаружили, что требования можно выполнить.

Вечером, когда в долине начал собираться туман, уменьшив видимость примерно до мили, мы совершили вторую попытку. На этот раз у нас ничего не получилось.

Вода, которая днем была голубой, сейчас казалась черной – и мы едва не вляпались в эту черноту. Даже Спэм сказал: «Иисус! Это чертовски опасно!» Значит, это было действительно опасно. Но не только это. Я сказал Динги, что до тех пор, пока мы не научимся оценивать высоту полета над водой, мы просто в принципе не сможем провести атаку.

«Но почему мы должны лететь точно на этой высоте?» – спросил Хоппи.

«Я опасаюсь, здесь какой-то подвох. Ученый, с которым я встречался, сказал мне, что для того, чтобы оружие сработало, следует лететь, выдерживая высоту с точностью до пары футов, а скорость – до пары миль в час. Вот вам и задача».

На следующий день командир авиагруппы прислал за мной. Когда я вошел в его кабинет, то увидел на полу три больших посылочных ящика. Он подал мне отвертку.

«Когда вы увидите, что это такое, то догадаться будет не слишком трудно, хотя я не собираюсь говорить, где они находятся. Джефф позвонил мне и сказал, что вы не сможете готовить эскадрилью неведомо к чему. И все-таки последние детали расскажет он. Однако напомню, что вы остаетесь единственным человеком в эскадрилье, которому позволено знать цель задолго до дня атаки. А теперь открывайте эти ящики».

Все они были тщательно заколочены, наверху красовались надписи «Хрупкий груз». Так как я не плотник, то провозился достаточно долго. Наконец, винты подались. Мы вместе подняли тяжелые крышки. Перед нами оказались три модели, изготовленные исключительно тщательно – здесь были даже крошечные деревья. Сначала я испытал облегчение – слава богу, это не «Тирпиц». Однако это было нечто неожиданное – три дамбы. Очень большие дамбы. Затем командир группы сказал:

«Теперь вы видели, что вам предстоит атаковать. Берите самолет и летите на встречу с нужным человеком. Когда вернетесь, доложите».

Профессор Джефф находился в своем кабинете. Мне показалось, что он даже обрадовался, увидев меня.

«Как идут тренировки?» – спросил он.

Я рассказал, что днем все нормально, но ночью гораздо хуже. Выдерживать высоту 150 футов над водой оказалось почти невозможно.

«Но вы думаете, что сумете добиться этого?»

«Да».

«Хорошо. Теперь за работу. Матт, ты захватил мою папку по „Даунвуду“?»

«Что это?» – поинтересовался я.

«Это кодовое название операции, которая вам предстоит. Командир авиагруппы сообщил мне, что показал вам цели».

Мне было сложно разобраться в своих ощущениях, так как я не знал, где находятся эти дамбы. Кохрейн говорил о тумане и промышленных дымах, значит это городской район, где не слишком жарко. Матт подал мне сигарету. Джефф открыл папку и начал:

«Дамбы, модели которых вы видели, находятся на водохранилищах в долине Рура. Оружие, которое вы видели в моей лаборатории, называется „Даунвуд“. Я думаю, что, правильно используя изобретенное оружие, мы сумеем разрушить бетонные стены этих трех дамб».

«Но разве более мелкие бомбы этого не могут?»

Джефф засмеялся.

«Нет. Многие люди так думают. Они полагают, что дамба – это просто изогнутая поверхность, удерживающая воду, вроде арки моста. Существуют и такие дамбы, но в нашем случае все немного иначе. Эти дамбы должны удерживать воду своим весом. Они имеют толщину 140 футов бетона и кирпича и высоту 150 футов. Поэтому вы легко представите, какой огромный объем каменной кладки нужно снести, чтобы их разрушить. Но давайте начнем с самого начала».

Я приготовился внимательно слушать.

«Как известно, долина Рура – это наиболее индустриализованный район Германии, в основном из-за своих угольных шахт и сталелитейных заводов. Я знаю, что большая часть германских заводов сейчас рассредоточена по стране, однако передвинуть предприятия тяжелой промышленности просто невозможно. Поэтому долина Рура по-прежнему остается важной целью, даже если ваши парни сделают все, чтобы снести там каждый дом. Однако у промышленности Рура есть уязвимое место – снабжение водой. Сама река Рур слишком мала, чтобы поставлять достаточное количество воды. Рейн находится слишком далеко от таких городов, как Эссен и Дортмунд. Поэтому в 1911 году немцы построили огромную дамбу, перекрыв долину Мён, через которую течет река Рур. Главной идеей было постараться создать запасы воды, собрав то, что выпадает в бассейне Рура в период зимних дождей. Этот резерв можно будет постепенно расходовать летом, чтобы поддерживать уровень воды в реке и снабжать города и промышленные предприятия. До постройки дамбы водоснабжение было крайне неравномерным. Кроме того, эта дамба улучшает условия судоходства в нижнем течении Рура, обеспечивает водой гидроэлектростанцию. Не стоит и говорить, что немцы очень гордятся этой дамбой. Кроме того, она очень красиво выглядит, образец готической архитектуры. Дамба имеет длину 850 ярдов, толщину 140 футов и высоту 150 футов. Образовавшееся озеро имеет длину около 12 миль и содержит 140 миллионов тонн воды. В то же время немцы построили недалеко еще одну дамбу, которая называется Зорпе. Она много меньше и представляет собой высокий земляной вал длиной около 600 ярдов с бетонным каркасом. Эти дамбы удерживают около 76 процентов воды, имеющейся в долине Рура. Если их разрушить, нехватка воды для людей и заводов может привести к катастрофическим последствиям. Разумеется, наводнение, которое начнется после уничтожения дамб, может принести больше разрушений, чем самые сильные бомбардировки.

Есть еще третья дамба, которая называется Эдер. Она находится в 60 милях от первых двух. Она построена в 1914 году, в основном чтобы спасти от зимних наводнений сельскохозяйственные районы в нижнем течении реки Везер и улучшить там условия судоходства. Дамба также поставляет часть воды в канал Миттельланд, который, как вы знаете, является одной из основных водных артерий Германии. Это главный водный путь из Рура в Берлин. В отличие от дамбы Мёна, дамба Эдера не предназначена для улучшения водоснабжения. Однако она питает гидроэлектростанцию. Она немного больше дамбы Мёна и находится в долине в 40 милях от Касселя. Она содержит около 202 миллионов тонн воды. Вы можете представить, сколько времени мы пытались изобрести метод разрушения стен дамбы. Это не так легко, как кажется. Если мы здесь считаем себя в полной безопасности от фугасных бомб, сидя за 3 футами бетона, вы должны понять, что я подразумевал, когда говорил, что нужно снести 150 футов кладки».

Я кивнул.

«Думаю, что понял».

«Мы проделали эксперименты, пытаясь выяснить воздействие взрывчатки на такие конструкции. А теперь я вам кое-что покажу».

Он открыл альбом с фотографиями маленькой дамбы, шириной не более 6 футов, которая была разорвана несколькими зарядами взрывчатки.

«Вот это мы получили. Наш следующий эксперимент заключался в попытке проверить все теории на более крупной дамбе. Мы построили в саду дамбу длиной около 200 футов. Эта дамба была совершенно точной копией дамбы Мёна. Озеро было наполнено водой. Подбирая различные заряды, мы пытались выяснить, насколько наша теория соответствует истине».

Мне все это показалось смешным. Я вспомнил свое детство. Мы с товарищами играли на пляжах Корнуолла и любили строить песчаные дамбы поперек ручейков, струящихся по гранитным утесам. Мы устраивали довольно большие заводи позади песчаных преград. А когда нас звали обедать, я разрушал все сооружение одним взмахом палки, и вода с журчанием мчалась к морю. А еще я вспомнил, как разозлился мой брат, увидев, что я натворил.

«И что произошло?» – спросил я.

«То, что нужно. После нескольких экспериментов мы сумели установить заряд в нужном месте, и он сработал как бомба, которую будет нести „Ланкастер“. Дамба треснула. Она раскололась до самой подошвы. После того как были подорваны еще несколько зарядов, дамба рухнула, и вода хлынула в сад. Но этого недостаточно. Мы еще не проводили полномасштабные эксперименты. Мы узнали, что совет графства Мидланд построил дамбу, чтобы снабжать водой город. Мы написали им, и я попросил разрешения взорвать их старую дамбу, чтобы вода наполнила новое водохранилище. Немного поколебавшись, они разрешили нам сделать это. После нескольких неудач мы сумели разрушить ее. Вот снимки».

Я заглянул ему через плечо. Дамба была пробита до самого основания, брешь имела ширину около 3 футов. Внизу на куче грязи лежала дохлая лягушка.

«После этого эксперимента мы более или менее точно представили, на что мы способны. Затем нужно было найти подходящее оружие. Вы его уже видели. Но мы еще не закончили. – Он помолчал и добавил: – Не закончили совсем немного. Уменьшенные модели моего оружия действуют, но у нас не было возможности испытать крупные образцы. Они пока еще не готовы. Но я думаю, они появятся через несколько дней, поэтому мы назначили испытания на 16 апреля. Если сработает крупный образец, Авро переделает 25 „Ланкастеров“, чтобы нести их. Это достаточно серьезная работа, потому что мины много весят и имеют диаметр около 11 футов. А тут еще фактор времени. Оружейному заводу нужно изготовить мины, а вы обязаны освоить специальный метод их сброса, и все это следует закончить в течение месяца».

«Это почему?» – спросил я.

«Потому что дамбы следует атаковать, лишь когда водохранилище полно воды. Каждый день самолет-разведчик проводит съемку этих дамб, и мы следим за подъемом воды. Сейчас она в 12 футах от гребня дамбы, а мы можем нанести удар, только когда она будет в 4 футах. В этом случае в водохранилище будет максимальный объем воды, и одновременно стенка высотой всего лишь 4 фута, в которую вы должны попасть. Я подсчитал, что нужный уровень воды установится где-то 13–19 мая. То есть, у нас примерно 6 недель. Так получилось, что это период полнолуния, поэтому атаку следует провести ночью или ранним утром. Вы ведь не сунетесь в долину Рура днем?»

«Боже, конечно, нет!»

«Тогда луна вам поможет, но если вам нужно больше света, придется атаковать утром. Впрочем, это решать уже вам. Но чтобы вы лучше поняли, я еще немного расскажу о дамбах. Ваши мины устроены так, что, коснувшись дамбы, они погрузятся на глубину 40 футов. Если они не ударятся о дамбу – все бесполезно. Затем мина взрывается с помощью гидростата. Я рассчитал, что все будет происходить, как на моделях. Взорвав несколько мин в одном месте, вы сможете сместить стену назад так, что она опрокинется. Разумеется, с помощью давления воды. Дамба Зорпе потребует иной методы, но ею мы займемся позднее».

«Так это и есть три наших цели?»

«Да».

«Однако как вы создали теорию разрушения всех этих штук?»

«Матт, расскажи ему. Я уже охрип».

«Хорошо, – согласился Матт, пробуждаясь к жизни. – Джефф всегда интересовался такими вещами, с самого детства. Он просто вспомнил, как ребенком играл в саду».

«И детская игра приведет к таким катастрофическим результатам?»

«Приведет. Я знаю, что премьер-министр в этом очень заинтересован».

«Вы упоминали о специальных атаках?»

«Да. Самое первое, что от вас потребуется – добраться туда. Эти мины очень тяжелы, и вам придется взять много бензина, так как полет может затянуться. Поэтому вы не сможете лететь на большой высоте. Но опять-таки, это ваше дело. Мину следует сбросить с высоты 150 футов плюс-минус один фут. А это будет очень сложно. В то же время вам придется следить за скоростью. Как только вы спуститесь в долину, вы начнете разгоняться. И кроме всего прочего, вам придется целиться как можно лучше».

«Это выглядит очень сложно».

«Над черной водой, на постоянной высоте, когда вы ничего не сможете различить».

«О боже!»

«И помните, вам придется сбрасывать мину перед самой дамбой, поэтому обычный бомбовый прицел не сработает. Если вы сбросите с недолетом – вообще ничего не произойдет. Если с перелетом – мина улетит за гребень дамбы. Нужно сбрасывать секунда в секунду. Если вы допустите малейшую ошибку, мина попадет в парапет и взорвется прямо под самолетом. Это будет немного неприятно».

«А когда можно будет уходить?»

«Примерно в 100 ярдах позади дамбы. Тогда все будет в порядке. При подводном взрыве ударная волна не слишком сильна. А кроме того, вас защитит парапет».

«Я вижу», – медленно произнес я.

Я не видел. Я был полностью и целиком сбит с толка. Наложенные ограничения были почти невыполнимыми. Но попытаться все-таки стоило. Джефф предложил мне приехать на испытания 16 апреля. Поэтому у меня было еще две недели, чтобы потренироваться. Через полчаса озадаченный подполковник авиации и голодная собака уже летели назад в Грантхэм на связном самолете. Пожалуй, «сбитый с толка» звучит точнее, чем «озадаченный».

* * *

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Прибыли учебные самолеты для имитации ночных полетов.

Мы все ринулись пробовать, и оказалось, что это здорово. Было очень смешно лететь днем, убеждая себя, что сейчас ночь. Кое-кто даже начинал всерьез зевать. Парни продолжали совершенствовать искусство пилотирования, а я начал ломать голову над выбором маршрута, который походил бы на тот, которым мы будем следовать над Германией. Это означало полет над большим количеством озер, но тут имелось отличное объяснение. Озера служат прекрасными ориентирами и помогают штурманам проверять свои вычисления. Так как мы будем лететь над Германией буквально над самыми деревьями, потребуется очень точно выдерживать маршрут. Это означает повышенные требования к штурману.

Мы не могли обойтись совсем без происшествий. Несколько птиц разбились о стекла кабин или попали в радиаторы моторов. Кто-то срубил верхушку дерева, кто-то макнул брюхо в воду. Много раз, пролетая над морем, наши парни попадали под обстрел с Кораблей Его Величества. Те постоянно мазали, но ни разу не пропустили возможности поупражняться. На это Микки Мартин философски заметил:

«Это тоже хорошая практика. Она дает представление о зенитном огне».

Мне было жаль собственный экипаж. Весь день я был занят, и мы могли практиковаться только ближе к вечеру или вообще ночью. Много раз мы взлетали в 6 вечера, летели вдоль западного побережья Англии к северной оконечности Шотландии. Смешная штука этот наш остров. Многие почему-то думают, что он ужасно маленький, и мы скучены буквально на пятачке. Однако в действительности он выглядит почти необитаемым. Пролетая над Гебридскими островами, мы на много миль вокруг не могли заметить никаких признаков человеческого жилья. Эти затяжные одиночные полеты происходили каждую ночь. Мы были головным самолетом, а потому должны были летать лучше всех. Как ни странно, парням это нравилось. Я как-то услышал, что Тревор говорит:

«Хорошая штука – летать вместе с подполковником. Он не дает нам спиться».

* * *

В один прекрасный день ко мне прибыл подполковник из министерства авиационной промышленности. Я сидел один в своем кабинете, когда он вошел и сразу начал говорить о сложностях прицеливания по дамбам Эдер и Мён. Новый противолодочный бомбовый прицел будет непригоден, объяснял он, при специальных атаках. У меня волосы дыбом встали.

«Какой хрен тебе это сказал?» – спросил я предельно грубо.

Он начал объяснять. Он был специалистом по прицелам, и его посвятили в секрет, чтобы он сумел нам помочь. Никто больше не знает. Я успокоился. Вместе мы сумели кое-что придумать, хотя идея принадлежала ему. Он взял лист бумаги и нарисовал несколько сходящихся линий, а потом объяснил, что это такое. Это был вариант примитивного прицела, напоминающего устаревший дальномер. По фотоснимкам мы определили, что на дамбе стоят две башни, между которыми ровно 600 футов. Наши мины следовало сбрасывать на совершенно определенном расстоянии от дамбы. Он все рассчитал, так как был отличным математиком. Затем он притащил капрала с лобзиком, и через полчаса прототип прицела был готов. Он стоил чуть дешевле почтовой карточки.

В тот же день мы поднялись в воздух, и я опробовал новый прицел на дамбе возле Шеффилда. Он работал. Подполковник был очень рад, что сумел нам помочь, и довольный улетел в Лондон. Еще один из закулисных деятелей. Как его звали? Данн.

Я тоже обрадовался, и приказал Бобу Хэю вместе с бомбардирами заняться изготовлением прицелов по предложенному образцу. С этого дня на нашем полигоне в Уэйнфлите постоянно раздавался грохот разрывов учебных бомб. Вскоре мы добились неслыханной меткости. Старший сержант Клиффорд сбросил 8 учебных бомб с высоты 150 футов при среднем отклонении 4 ярда. Вечером ему поставили 3 кружки пива. На следующий день Лес Найт добился отклонения 3 ярда. Ему тоже предложили выпивку, однако он отказался.

Вскоре мы перешли к ночным тренировкам, и снова оказалось, что это гораздо сложнее. Хотя мы ясно видели цели, мы не видели воды. Было совершенно невозможно удержать высоту 150 футов. Кто-то летел слишком низко, скребя брюхом самолета по воде. Другие летели слишком высоко. После второго ночного вылета на бомбометание Динги сел, мокрый, как мышь.

«Все бесполезно. Я просто не вижу, как мы можем этого добиться».

Мне пришлось согласиться.

«А почему бы не использовать электрические альтиметры? Наши определяют высоту с точностью 50 футов. Лично я не вижу необходимости выдерживать ее с точностью до фута. Мы легко можем держать плюс-минус 10 футов, зачем нам 2 фута?»

Мелвин, как и все остальные парни, не знал цели операции. Я бормотал что-то о бункерах подлодок или «Тирпице». Но электрический альтиметр будет работать только в открытом море или над портом. Я знал, что в долине он просто откажет. Вокруг было слишком много холмов.

«Я попробую», – пообещал я, не собираясь ничего делать. Но проблема удержания высоты осталась нашим уязвимым местом еще несколько дней. В конце концов, она была решена на удивление простым методом. Но об этом немного позднее.

К концу третьей недели все экипажи совершили около 20 ночных полетов, и могли найти «дерево», которое я требовал найти. Штурманы работали просто отлично. На полигоне мы сбросили около 1500 учебных бомб, и средняя ошибка составила менее 25 ярдов. Завершив базовые тренировки, мы могли приступить к выбору маршрута. Нам требовалось найти как можно более точную имитацию на территории Англии. Это давало парням шанс потренироваться в прорыве вражеской системы ПВО.

Нам пришлось послать за Чарльзом Пикаром, знаменитым пилотом «F Фредди», который лучше других знал расположение вражеских зениток в прибрежных районах Голландии и Бельгии. Он достал из своего сейфа карту, на которой все участки побережья с сильной ПВО были закрашены красным. Он показал мне, как проложить извилистый маршрут, который ни в одном месте не окажется ближе одной мили к орудию. Затем мы с Чарльзом Уитвортом при помощи начальника штаба группы постарались изобразить этот же маршрут над Англией. Это оказалось легче, чем мы ожидали. Полет через Северное море изображался полетом через Северное море. Только на полпути самолет поворачивал назад и снова оказывался над Англией. Он пересекал побережье над Уошем, который походил на голландские острова. Затем он шел от стыка каналов к железнодорожному узлу, оттуда над каналами к автомобильным виадукам, потому что они были хорошо заметны в лунном свете. Но каждая точка поворота выбиралась так, чтобы соответствовать действительной точке над германской территорией. Если мы должны были повернуть над каким-то особенным мостом в Голландии, мы поворачивали над похожим мостом в Норфолке. Вместо реки Рейн у нас имелась река Трент, холмы Рура изображал Котсуолд. Вместо озера Мён мы использовали водохранилище Аппингэм, которое очень похоже по форме на немецкое, хотя гораздо меньше. Озеро Колчестер очень хорошо изображало тихие воды водохранилища Эдер. Все было очень и очень похожим. По пути «домой» мы пересекали английское побережье в Норфолке над такими же песчаными дюнами, которые находятся возле Хук-ван-Холланда. Там имелись даже точно такая же ветряная мельница и мачта радиостанции. Более того, расстояния почти совпадали с настоящими, что было вообще идеально. Мы знали это, потому что сами пролетели весь путь и убедились лично. После того, как был отработан учебный маршрут, я передал карты Джеку Легго и приказал выучить все экипажи летать по нему вслепую.