Текст книги "Забавы уединения моего в селе Богословском"

Автор книги: Гавриил Гагарин

 
          Промолвь еще словцо любезно:
На выговор легко оно;
Для слуха, для души прелестно
И мне принадлежит давно.
Промолвь его перед луною,
Как стихнет все; лишь соловей
Один под липою густою
Петь будет для души своей.
Промолвь его, когда с гитарой
Сама приятно запоешь;
В садочке, на заре румяной
Всех птичек в зависть приведешь.
Промолвь его ты той порою,
Как слезы над Аталлойльешь,
И глазки, будто под росою,
От книги к другу возведешь.
Люблю!есть то словцо прелестно!
Люблю, когда ты говоришь,
И речь, а больше ты любезна;
И мне блаженство ты даришь!
 

 
          Их я слышал; прилетели!
Над проталиной, в полях
Песнь весеннюю воспели.
По утрам и на зарях
Милы жавронки вещают,
Что сюда весна спешит!
Белы снеги изнывают,
Мраз с оглядкою бежит. —
 
 
Всем весною жить утешно;
Все сам-друг навстречу спешно,
К доброй матери пойдут.
Пестры бабочки проснутся,
С розой дружбу заведут;
К небесам орлы взнесутся,
В облаках гнездо совьют;
Соловей в глуши лесной,
Пчелка в липе молодой,
Всё с подругою любезной
В неге страстной и прелестной
Жизнь завидную начнет:
О мой друг! Мой друг бесценный!
С нами только наших нет. —
          Оба мы осиротели:
Но терпеть бы лишь умели,
То увидимся с весной,
Не Апрелем… а зимой.
 

 
          «Без друга я весну встречала,
Без друга лето провела
Без друга в осень горевала,
И без него зима прошла.
Как без души, без друга мила
На белом свете тошно быть:
А мне судьбина присудила
И целый век свой так влачить!»
          «Любовь! беда и утешенье!
Гроза и солнце наших дней!
Себя питай моим мученьем,
Меня ж надеждою своей.
Мани возвратом жизни прежней,
Мани протекшим счастьем мне;
Еще с дружочком скромным, нежным!
Сходить на встречу дай к весне».
          Так пела в теплый вечерочек
Присевши Линапод окном;
А соловей, тоски дружочек,
Ей вторил тихим голоском.
Любезна Лина,как цвет в поле,
Как сиза горлица, нежна,
Не меньше той в своей неволе
Сердечному дружку верна.
 

 
          Ласточка! лети скорее
К полуденной стороне;
Сизая! снеси вернее
Другу весточку о мне:
Ты скажи, как я страдаю,
Друга моего любя;
Ночью день себе желаю;
Днем конец не вижу дня.
 
 
Ты увидишь: кто прекрасен,
Как лилея на полях;
Взор имеет нежен, ясен;
Розы дышут на щеках;
В чувствах кто нелицемерен;
Кто, как сизый голубок,
Страстен так же, так же верен:
Тот есть милый мой дружок!
 
 
          Там услышишь: кто милее;
Кто любезен и любим;
Беспомощными скорее
И всех более хвалим;
Нет сомненья никакого,
Он друг сердцу моему!
В нем найдешь души родного!
Весть о мне подай ему.
 

 
          Скоро ль, скоро ль можно будет
В деревеньке мне зажить!
Свет меня там позабудет:
Свет легко и мне забыть.
Узеньким путем к пустыньке
Только дружба поведет;
И по маленькой тропинке,
Кто захочет, тот пройдет.
Тень густа в моих лесочках,
Струйка чистая в ручье,
Розы алы на кусточках,
Голубки со мной в семье:
И воркуют перед мною,
И милуются они;
Знают, с доброй кто душою
Не похулит та любви.
Я собачку приучила
Неотступно быть при мне,
Дружбу верную сманила
В сотоварищи к себе;
И нельстивую подругу
Постояннаназвала;
Голубою лентой друга
Я по шейке убрала.
Мне желалось бы с собою
И Амура пригласить;
Я люблю дитя душою,
Жаль! что станет он шалить.
Не глядит он на угрозы;
Он упрям, весь свет твердит;
Он потопчет алы розы
И ручей мой возмутит.
 

 
          Живучи в своей пустыньке,
В мыслях и меня имей;
Чтоб иметь, то при тропинке
Незабудочки посей;
Голубой цветок весною
Отцветет весь при тебе;
Хоть и краткою порою,
Но напомнишь ты о мне.
 

 
          Мой лазоревый цветочек!
Что ты медлишь, не растешь?
О любезный василечек!
Скоро ль, скоро ль расцветешь?
Я пошла бы в чисто поле
И вас много нарвала;
Другу в милую неволю
Василькову б цепь сплела!
Нет! не цепь. – То не по нраву,
Не неволю я любить:
Сей венок совью в забаву,
Чтобы друга подарить.
Я дождусь, как солнце сядет,
Месяц светленький взойдет:
Мой дружок меня вспомянет,
Посидеть ко мне придет.
Он во двери, я на шею
Прямо кинуся к нему,
Кинусь к другу, не к злодею!
И промолвлю так ему:
Вот лазоревый веночек!
Я сама цветы брала;
Василек есть мой цветочек,
А венок тебе плела. —
С голубым венком дождуся
Друга к сердце своему;
Перед ним с душой явлюся,
Будет весело ему.
Или стыдно быть мне страстной?
Нет стыда в любви прямой.
Страсть увидит – месяц ясный!
А восчувствует – друг мой!
 

 
          Недолга хоть, но счастлива
Жизнь малюточки моей!
Дней ея – весна едина,
Стоит жизни нашей всей…
Ты – и любишь, и пленяешь,
В наслажденьях утопаешь;
Счастие твое, не тень;
Для тебя, не за горою,
Ах! везде, всегда с тобою
Друг, гнездо и Майский день!
 

 
          Как гнездышко у ней совьет
Крылатый мальчик, мой божок!
Весна ко мне тогда придет;
Зеленый расцветет лужок.
Пора уже божку пристать:
Он скоро сядет отдыхать;
Где ж лучше? Но… я жду давно…
А не свилось еще гнездо!
          Я с зеркалом предстану ей;
Скажу: смотри, как ты мила!
Люби – чтоб вдвое быть милей,
Живи – досель ты не жила;
Живи! но что мне в жизни той,
Коль будет счастливым иной?
Клянусь, мой друг! клянусь тебе!
Не найдешь в страсти равных мне.
          Видали розу вы в садах?
У ней в груди, красивей той,
Там две еще цветут в щеках,
На губках, и – и все с иглой;
С иглой! узнал то по себе:
Одна запала в сердце мне.
И Линаими не бедна,
Сидит, где роза, там их тьма.
          И роза, что в садах цветет,
Лишь может жить один денек:
Родится вмиг и миг живет:
Поблекла в тот же вечерок.
Но те, что у красотки злой,
Имеют век совсем иной;
Осьмнадцать лет на стебельке,
А только, только что в пучке.
          О вы! что молоды, как я!
В опаску вам скажу о ней:
Злодейка милая моя,
Бесстрастности самой страшней.
Она – с предобрым сердцем, зла;
Она – насильно всем мила;
Она – везде милее всех;
Она – и мать, и дочь утех!
 

 
          Ангел – глазки голубые,
С нежной томностью живые!
Милый ангел красоты!
Мне вечор вещала ты:
Вниз по Волге как гуляя,
Путь с семьею совершая,
Шла ты в град Златой Орды;
Чтобы брачные цветы
Там твою сестру венчали,
Счастьем той блаженство дали
Ангельской душе твоей.
Робкой кистию моей
С милой повести картинки
Я дерзнул образовать.
 

I

 
          Где с Волгою Ока стремится
Соединить свой быстрый бег,
Волна там над волной крутится,
Стоит в опушке пенной брег;
И близ него суда убранны,
Как будто для царей созданны,
Смеются яростным волнам.
С семьею старец к ним подходит,
Свою супругу он предводит,
За ним две нимфы по следам.
          Одну – знать счастие имею;
          Небес красу списать не смею,
          В восторге знаю лишь молчать.
Другой портрет напрасно начинать;
          Все знают: Грации сестра
          И быть должна, и есть мила.
 

II

 
          Май, сын весны любимый,
Денек веселый, милый
Природе посулил;
Корабль от брега отвалил,
И с борта залпы возвещают,
Что в путь свой Грации вступают. —
И серный гром еще гремит!..
И кто ж у медных жерл лежит?
Одна из Граций сих – Милена!
Ударом в робость приведенна.
– Чей слух лишь к шепотам привык
Зефиров Майских иль Амуров,
Для той не без труда навык
Ко гласу яростных перунов.
 

III

 
          Лежит Милена,а Эрот
Ручонкой слезы утирает,
Другой главу ей поднимает
И поцелуем жизнь дает;
Претит палить – и та очнулась! —
На лильях роза улыбнулась;
И все к веселью расцвело!
 

IV

 
          Но роза скоро опадает;
Но счастье скоро пробегает;
И неба ясность недолга.
Судьба к нам, бедным, здесь строга. —
Вмиг тучи небеса покрыли,
И ветры в парусах завыли;
Перуны грозные гремят;
Змиями молнии летят;
Трещит корабль и рвутся снасти;
Пловцы, среди такой напасти,
Бегут, кричат и слезы льют,
На помощь небеса зовут.
          Но кто же бодрость не теряет?
Милена– та, что умирает
От пушечных громов пустых.
Когда среди валов седых
Беда прямая угрожала,
На ближних зев свой разевала,
Ее вся мысль была о них;
О всех опасностях своих,
Она не думала – и не страшилась,
Надеждой к небу укрепилась;
И туча черная… прошла.
 

V

 
          Два дни та буря бунтовала,
Глубоку Волгу колебала.
Смягчилось небо над тобой;
Твоею ангельской душой
Брегам сим солнце возвратило:
И Волга с вами примирилась.
          Милена – Ангел! Ангел мой!
Что может быть в войне с тобой?
 

VI

 
          Казань руками восплескала,
Как подплывали Нимфы к ней;
Толпа Амуров тут играла,
Спешили в срет красе твоей:
Они всех птичек возбудили,
Чтоб торжество тебе творили
Приятной песнею своей.
На самой мачте соловей,
Три раза свиснув и вздохнувши,
К подруженьке своей порхнувши,
Для ней тебе лишь изменил.
Зефир все розы распустил. —
О! кто сей юноша счастливый,
Что Майской розой, первой, милой,
Тебя Милена! подарил?
Твою улыбку получил?
О! часть жестокая моя!
Почто там не было меня?
 

 
Пусть чернь любовников на розах ищет спать;
Пусть нежит на цветах себя роскошной ленью;
Тибулвстает от сна, чтоб друга величать!
О сласть! о мила честь! во храмы к Незабвенью,
От кущ Венериных след ровный пролагать!
          Вспрянув лишь с лона упоенья,
          И славу тотчас повстречать!
Ты не умрешь, мой друг! бессмертие дает
Любови и стихов двойное исступленье;
Веков завистливых крушительный полет
Ему не в пагубу, а служит в прославленье.
Стих нежный не умом жив; нашею душой!
          Чертою огненнойложится
          По тени смертной, вековой.
 

Конец книги третьей.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

 
          Ты здесь! ты здесь, навстречу Маю,
Малютка-ласточка моя!
Ты, верная родному краю,
Любови отдала себя;
Чтоб вместе с нею и с дружком
На гнездышке пожить родном,
Пока лихой борей нагрянет;
С лилеей счастие завянет!
Тогда вспорхнуть и вдаль пуститься,
С холодной стороной проститься,
Лететь весну везде встречать,
Пример любви всему давать.
И ты при нас! – а за тобою
Весна с румяною зарею
Спешит в нас чувство возродить;
И в бальзам цветов душистых,
Под хором птичек голосистых
Спешит – фиалкой подарить.
– Здорово, ласточка моя!
Я друг любви! люблю тебя.
 

 
          Кто ты? Небесный цвет играет,
Как в зеркале, в твоих глазах;
И будто роза расцветает
На миленьких твоих устах;
По круглым щечкам полосами
Румянец Майския зари;
Тебе все жертвуют сердцами;
Кто ж ты? не ангел ли любви!
          Кто ты? с тобою появилась
Зелена травка на лугах;
Здесь холод был: все оживилось
Твоим приходом на полях.
Но фьялочка не расцветает;
И роза, красоты дружок,
Еще собою не пленяет:
Для нас ты первенький цветок!
          Кто ты? Над нашей стороною
Вдруг гимн весенний загремел,
Как будто следом за тобою
Хор милый птичек прилетел;
Они поют, хоть ты не слышишь,
Как в белом платьице одна
В весеннем утре счастьем дышишь;
Что, в виде смертном, ты Весна!
          Ты ангелом любви явилась;
Цветочком первым нам дана.
И милым птичкам полюбилась,
Весной, – ты ими почтена;
А нам – тиха, мила, прекрасна,
Блаженствоммнишься сердцу быть;
Ах! будем ли мы с чем согласны,
Коль станем в споре с сердцем жить?
 

 
          «Молнией летит веселье,
У беды лишь крыльев нет;
Но с душою, в услажденье,
Вспоминание живет:
Им я милую подругу,
Сохранила при себе:
Отняла у смерти друга!
В мыслях он живой при мне!»
          «Вспоминаю, как весною
Я сидела под окном:
Друг! лежал ты под рукою,
И свернувшися клубком;
А меня раздумье брало;
Сердце нежное мое
Развлекалось, трепетало,
Прижимался к тебе!..»
          «Ласковой меня игрою,
Ты при вечере встречал;
Но без ласки, а с тоскою,
Ты из дому провожал.
В одиночестве душевном
Не жила я при тебе;
При дружке моем любезном,
Я сам-друг была везде».
          «А теперь? прости любезный! —
До свиданья! – Смерти нет,
Кто любовью здесьне лестной
Или дружбою живет».
Так прекраснагоревала, —
Из Амуровой семьи;
По собачке тосковала;
Я подслушал издали.
          В том краю то прилучилось,
Где утешно было жить;
Где спокойство не взлюбилось,
И мне вздумалось любить.
Польшеймилой называют
Край, что создан для любви;
Сходны всюду все бывают:
Есть любовь и на Руси!
          В наших сторонах родимых
Также девушки живут,
И собачек кротких, милых
Нежным именем зовут;
И собачки смерть вкушают;
Смерть есть общий всех закон!
Добрые по них вздыхают:
Добры кто… тем – мой поклон!
 

 
          Трава, густей где и живее,
Луна ложится, где бледнее,
Там – друга моего покой.
Иду к нему всегда с тоскою;
И прах его я чту слезою,
Сердечной, пламенной слезой!
Он верности служил примером:
И мог ли быть он лицемером?
Он не жил между злых людей;
Он взрос у ней,а жил со мною;
Дышал моею он душою;
А слыл – собачкою моей!
 

 
          С неба синего светлее
Лейся белою рекой;
О луна! блистай милее
Над спокойной стороной;
Ты дари росой прохладу
Травке, древу и цветкам;
А задумчивость в отраду
Страстным подари сердцам.
          Чу! там в рощице зеленой
Свистнул глухо соловей;
Ближе, – голубок влюбленный,
Средь засеянных полей,
Носик к груди и тоскует,
Что при нем подруги нет;
Он воркует, все горюет,
Милую к себе зовет;
И твой друг, о мила Хлоя!
С ними в паре. – Под окном
Он сидит один с собою,
Подпершися локотком;
Мыслит: скоро в лес зеленый
Будет к соловью дружок;
Будет скоро и влюбленный
Жить с подругой голубок:
Только я, о мила Хлоя!
Без надежды должен быть;
Я расстался с той страною,
Где тебя могу любить! —
          О! воркуй, мой голубь страстный!
Воспевай, мой соловей!
Ты же, месяц полный! красный!
Посмотрись в слезе моей!
 

 
          В тихий вечер, милым Маем,
Сидя в липе молодой,
Соловей, весной внушаем,
Свистнул разик и другой.
И листы чуть-чуть шептали,
Как вспевал весенний друг;
Свежим ландышем дышали
Ветерки, резвясь вокруг.
          Свистнут раз и смолк, внимает
Легку шороху вблизи,
К ветке нежной прилегает;
Милый друг моей души!
Начинай ты песнь прекрасну,
Друг природы всей! воспой.
Милая подруга страстна
Жить готовится с тобой! —
          С нею ты! Катись живее
Кроткий луч луны златой!
Разливайся поскорее
Здесь по липе ты густой;
В ней любови трон. – В листочках
Два любовника младых;
Соплелися их носочки,
Сердца трепет в крыльях их. —
Нова трель! Себя поздравил,
Видно, милый соловей,
Иль подругу позабавил,
Он прилег поближе к ней.
          Им тут мило, тут их двое:
А двоим и горя нет.
Горя нет им! молви ж, Хлоя!
Наш Май скоро ли придет?
 

 
          Где тень от лип лежит темнее,
Где стелется трава густее,
Фиалка там в глуши цвела;
Одна цвела! лишь ветерочек
Лелеял скромненький цветочек;
Фиалка для себя жила.
Но аромат ее был с нею;
Вечерней Майскою зарею,
Под громкой песнью соловья,
Нашел, нашел фиалку я! —
          И ты не скроешь, друг мой милый!
Под флером скромности стыдливой
Все прелести души твоей.
Густой ресницей ты своей
Подернула, но не закрыла
Лазурь небесного эфира,
Душевный признак красоты,
Что у тебя в глазах сияет,
И ясно так ко всем вещает;
Вот ангела любви черты! —
          Не мне рукою дерзновенной
Тебя сорвать, цветок священный!
Еще побудь в лесной глуши:
Покуда придет друг души. —
Ты будешь с ним! а я – с тобою!
Взгляну на фьалку и на Хлою;
Один взор брошу на цветок;
А два приманит мой дружок!
 

 
          Нет ландыша! увялый
На стебельке висит;
Он на заре румяной
Собой не подарит. —
Что жил ты, ландыш белый?
Лишь Май цвел в красоте.
Твой век есть миг – веселый!
Наш доле, но в беде! —
          Невинность! взором ясным
Взгляни на цветик свой;
Что сделалось с прекрасным,
Тому быть и с тобой:
Но цвет своей весною
Исполнил свой предел;
Под травкою густою
Кувшинчиком он цвел. —
И бабочка, бывало,
Садилась на цветок;
И пчелка прилетала
Душистый брать медок;
А ты? – Спеши, любезна!
Бежит твоя весна!
Теперь мила, прелестна,
А будешь… лишь умна.
 

 
          Лишь птичка в лесочек,
А я на кусток;
В зеленых садочках
Прельщаю собой;
У Лизы на щечках
Играю всегда. —
Живал ли с глазами
Кто в свете большом,
Такой в оборотах,
Наверно, смышлен;
Пусть потрудится он
Над мною теперь,
Пусть он меня ставит
Назад передом:
Увидит названье
Он рожи дурной;
Увидит названье
Он верных друзей.
Меня же поставя
В стаканчик к себе,
Он мною утешит
Прелестну свою.
А я, без утайки,
Вам молвлю теперь,
Я лучше желаю
К Лизете на грудь!
У Лизы любезной
Глазочки черны!
У Лизы сердечко,
Как Майский денек!
И верен, как горлик,
У Лизы дружок;
Тоскует, горюет,
Живя без нее;
Другой не полюбит;
Лишь любит ее!
 
 
          Простите, Красотки!
Довольно сего. —
Цветите, любезны!
Подоле, чем я;
Морозы не страшны
Для ваших приятств.
Я скоро увяну! —
Любите меня!
 

 
          Куст! милый зеленью густою
И сладкой ягодой своей,
Котору при себе иглою
Хранишь от лакомства людей!
Вечерней тихою порою
Красавица к тебе придет
И снежно-белою рукою
За веточку тебя возьмет.
Наклонит ту небрежно, смело,
Начнет твои плоды срывать;
А ты, прельстясь рукою белой,
Забудешь плод свой защищать;
Уклонишь голову смиренно,
Представишь сам плоды свои;
Мужайся, куст! – и дерзновенну
Иглой жестоко уязви.
 
 
          Вскричит – и скорыми шагами
Красавица домой пойдет;
А с легкими Зефир крылами
Ей вслед – так на ухо шепнет:
«И вы мужчинам легковерным
Сулите счастьем беспримерным,
Дарите их одной бедой!
И вы, красавицы! с иглой».
 

 
Вот за ягоды приятны
Вам корзиночка цветов. —
Все цветочки ароматны,
Дар приятен для богов!
Сестры Грации прелестны,
Также жители небесны:
А у вас, как и у них,
Что-то есть в чертах младых.
Есть в глазах лазурь небесна;
Есть улыбочка прелестна:
И по признакам таким,
Ваш подарок принимая,
Благодарность вам являя,
С сердцем молвил я своим
Без ошибки на сей раз:
То от Граций иль от Вас!
 

 
            Где делся тот, что величавой
Взносился к облакам главой?
Где дуб широкий и кудрявый?
Считал веками век он свой;
Еще и ныне он гордился;
И ныне с ветром он играл;
Прошел я мимо: дуб свалился. —
Бесславен на земле лежал! —
Какою же чудесной силой
Сей Царь лесной низвержен стал?
Нашла гроза, взвыл вихрь бурливый,
Ударил в дуб, и – дуб упал.
Тот пал, под тенью чей почтенной
Себе прохладу находил
От зноя странник утружденный;
            Тот пал, на ветви чей любил
Орфей лесов, певец Весны,
Вечернею зарей качаться,
С своей подругой миловаться,
При свете полной петь луны;
Тот пал, чей кров благословенный
И сиру бедность презирал,
И юноше с душой влюбленной,
Счастливу быть не воспрещал.
Он пал! – не сетуй на судьбину,
О дуб! Коль хищною косой
Смерть не щадит Екатерину.
Утешься – тленностью земной!
К тебе весна стократ вращалась;
Но к нам единожды идет;
Как быстрая река течет,
Прошла… и навек распрощалась!
 

 
Надмен красой своих брегов,
Меж гор песчаных протекающ,
И стены древних городов
Своей волною опеняющ,
О Днепр!ночною тишиной
Я с огорченною душою
Взойду на берег твой крутой;
На нем пробуду долго-долго!
Я вспомню Немень,вспомню Волгу,
Их вспомню пламенной слезой! —
Тебя ж, душе моя чужая!
Река широкая, большая!
Тебя мне нечем вспомянуть.
Реви – и продолжай свой путь.
 
 
            Я буду здесь, коль здесь судьбами
Предписано мне в скуке быть:
Здесь юный ратник не с врагами,
Со скукой в брани будет жить!
            На лире, чувству посвященной,
И лестию не посрамленной,
Тебе я песней не начну;
Но, глядя на тебя, – вздохну!
            Под шум твоей волны бурливой,
Шепну я вслед волне гневливой,
Шепну я вслед волне седой:
О Днепр!и ты ли мне чужой!
 

 
            Когда, весь сталью ополченный,
Строй ратный в молниях стоит;
Когда вдоль строя конь надменный,
Как вихрь, со мною полетит,
Когда железом я играю,
Перунами повелеваю,
Тогда расстаться жаль с мечом:
Иной награды не желаю,
Иной кончины не мечтаю,
Как лечь с ним в поле под бугром.
            Когда ж в тот час отдохновенья,
Как ночь сливается со днем,
Один сижу, без исступленья,
И мыслю в сиротстве своем:
Что там за синими горами,
За лесом дальним и водами
Лежит родная сторона;
Меня любовь в ней ожидает;
Меня к ней дружба подзывает;
Тогда, что службы долг? – мечта.
 

 
            Опять, опять я возвратился,
К крутым Днепровским берегам!
Заре на всходе поклонился,
Старинным города стенам,
Поросшим мхами и травою:
Где друг мой с кроткою душою,
Как пчелка у себя в улью
Жужжит и жалом лишь играет,
Дня праздностью не убивает;
Всегда иль с лирой, иль в строю.
А я – подобен птичке сирой,
Лишенной друга и гнезда.
Без друга сам, с душой унылой
Бреду, не ведая куда;
Скучаю там, где все смеются;
Миг весел я, резвлюсь! скачу!
А после? после слезы льются;
И в них отрады не сыщу.
На флейте ли я заиграю,
Иль песню нежную сложу,
Кого я флейтой забавляю?
Кому я песней услужу?
Кому? Кому? – Кто сиротою
На белом свете жить начнет,
Тот зябнет летнею порою,
Тот скуку и в Раю найдет. —
Не все бывал я нищ и странен,
Я жил Царем, я счастлив был!
Я был и весел, и забавен,
И женщинам приятен, мил!
Тогда я, ими ослепленный,
Любил одну, а всех считал
За Ангелов; душе прельщенной
Я ими счастье обещал.
Не знал тогда, что с сердцем страстным
Занять их можно лишь – на час;
Что сим чудовищам прекрасным
Нельзя жить долго без проказ;
Что сердце их стрелой летает
От добрых к счастливым скотам,
И к умному, и к дуракам,
И только разве отдыхает
На кучах золота больших. —
            Ты молод, друг мой! дней драгих
Не трать в вздыханьях бесполезных;
Люби в плутовках сих любезных
Люби себя ты, а не их;
И в праздности часов своих
Играй ты ими, как игрушкой
Или как ветерок пером…
Не все с красивою подружкой
Сидеть, обнявшись под окном,
Иль на диване прохлаждаться:
Наш долг – отечеству служить;
Нам часть – на сторонах скитаться
И где что найдешь, то любить.