Забавы уединения моего в селе Богословском
Текст книги "Забавы уединения моего в селе Богословском"
Автор книги: Гавриил Гагарин
Жанры:
Классическая проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Г. П. Гагарин
ЭРОТИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
«Поэзия утешает душу, восхищает разум, услаждает труды, облегчает работу, многому способствует и не вредит ничему. Пусть невежество, лжеумствуя своим рассудком, гласит противное. Рим и Афины боготворили сей дар небесный: желали оный от тех мужей, что принимали на себя попечение о благе общем, а не воспрещали им: Перикл играл на лире; Сципион угождал музам в шатре под Карфагеном. Во времена позднейшие Поэзия сопутствует на полях чести воинам имянитым: крест на сердце, меч при бедре, а цитра за плечами, Рыцарь чести и веры прославляет себя ратоборством и песнопением.
Поэзия сидит в лучах славы и на троне: Генрих IV, Фридрих II, а у нас Екатерина, какие примеры – какое оправдание, ежели себя оправдывать, есть к несчастию нужда и нет уничижения!»
ЕЙ
«A mes accens si tu daignes sourire,
Si ti fais plus, et si mon humble lyre
Sur tes genoux repose mollement;
Qu’importe à moi le reste de la terre?
Des beaux esprits qu’importe la rumeur,
Et du Public la sentence sévère?
Je suis amant et ne suis point auteur».
Parny, Ponsies ũrot. Liv. III [1]1
Если ты соизволишь улыбнуться на мои звуки, если ты содеешь большее и если моя скромная лира безвольно покоится на твоих коленях, что значит тогда для меня все остальное на земле? Что значит мнение лучших умов и жестокий приговор толпы? Я любовник, я вовсе не поэт. – Парни.Эротические стихи. Книга III ( фр.).
[Закрыть]
КНИГА ПЕРВАЯ
ВСТУПЛЕНИЕПОДРАЖАНИЯ
Анакреона лиру
Хотел бы я иметь,
Чтобы мою Плениру
Достойнее воспеть;
Горе подобно – Веки
На лиру ту легли;
Анакреон и Греки
Исчезли от земли! —
Быть так и жить в приюте
Без славы, но с душой;
Вверять своей Анюте
счастье и покой;
И лирною игрою
Не громы возбуждать;
Но в сумерки с струною
Раздумье разделять.
Радость любовна в миг пролетит;
Горесть любовна веком томит.
Любил я милую, я искренно любил;
Меня покинула; иной теперь ей мил!
Радость любовна в миг пролетит;
Горесть любовна веком томит. —
«Покуда ручейку здесь по пескам струиться,
Любви моей к тебе дотоль не премениться!»
Клялася так она! журчит в песках ручей;
Любовь уже не та в изменнице моей. —
Радость любовна в миг пролетит;
Горесть любовна веком томит.
Когда бы нашу жизнь любовь не услаждала,
По скучному пути не сыпала цветки,
Тогда бы ясны дни для нас не рассветали;
Томилась бы душа под бременем тоски.
Любовь! ты к счастью нам дана,
Двоим нигде нет огорченья:
Вдвоем и грусть разделена,
Вдвоем и вдвое все веселья.
Тому несчастья нет, взаимно кто любим;
Улыбкою одной его судьба вершится;
Суровым роком он как ни был бы гоним,
Услышал лишь люблю– и боле не крушится.
Любовь! ты к благу нам дана:
Двоим нигде нет огорченья:
Вдвоем и грусть разделена,
Вдвоем и вдвое все веселья.
Влюбленных видел я, как счастью своему,
Под липою сидев, препятства исчисляли:
«Милей двоим в беде, чем в счастье одному!» —
Они так молвили и плакать перестали.
Любовь! ты к благу нам дана,
Двоим нигде нет огорченья:
Вдвоем и грусть разделена,
Вдвоем и вдвое все веселья.
Прости, души моей родная!
Прости мой милый, милый друг!
Прости. – Село то покидаю,
Приятно жили где сам-друг!
На дальню сторону в изгнанье
Иду… о страсти говорить К чему?
Ни голос, ни стенанье,
К тебе не будут доходить.
О мне не плачь, мой друг сердечный!
Не буду долго я грустить;
Ведь с сей жизнью срок конечный;
А без тебя нельзя мне жить.
И так сторонушку родную
И мила моего дружка
Навек покину, растоскуюсь;
В разлуке с ними жизнь тяжка!
О ты! где в радостях невинных
Я другом жил, а друг жил мной.
Долина наслаждений мирных!
Прощаюсь я навек с тобой.
И вы поля! что наряжали
Цветами милую мою;
О розы алы! что теряли
Пред ней всю красоту свою.
И ты река! что становила
Свой бег, когда твоя струя
Ей верным зеркалом служила.
Навек прощаюсь с вами я!
Лужок! где о любви болтали,
Где в самые младые дни
Нас за детей не почитали;
Мы были стары по любви.
Древа! где я писал, бывало,
Одно что лишь горазд писать,
Где имя милой жить осталось,
А мне – пришло вас покидать!
Вы забыты на лужочке
Той, котора так бела,
Как и вы, мои цветочки!
Вас душа моя нашла.
Ручкой были вы прекрасной
Сняты с ваших стебельков;
Вам Лилеи не опасны:
Вы теперь Цари цветов!
С вами чту себя богатым,
С вами вечно буду жить,
В вашем милом аромате,
Пищу страсти находить.
Нет сомненья! вам милее
Наряжать красы ея;
Иль, Нарциссы! вы не с нею,
Коль при сердце у меня?
ЗАВЕТ СЕРДЦУ
Мою не презирайте младость:
Отрада всех сердец и сладость,
Чья столько власть мила, велика,
Что чрез улыбку он владыка,
Пастух и Царь, в ком чтут Царя,
Не так ли молод, как и я?
Свободы мудрость он лишает
И то блаженством заменяет:
Он робких смелостью дарит,
Свирепых кроткими творит,
Мудрец, Герой, в ком чтут Царя,
Дитя такое же, как я!
Им тварь живет и оживилась,
Его владычество распространилось
Поверх земли, вовнутрь морей:
Он есть душа вселенной всей.
Природа вся, в ком чтит Царя,
Не так ли молод, как и я?
Слезами так нас уверяют,
Его утехи окупают;
Свою он строгость усладил:
Он нам Надеждуподарил.
Сердца, в ком любят чтить Царя,
Дитя такое же, как я!
ЧЕРНЫЕ ГЛАЗА И ГОЛУБЫЕ
Все преходит в жизни тленной,
Горесть в годы, радость в миг;
Всяк тщетою, лишь пременной,
Предводим в путях своих;
Чувство силой не правдится.
Тем, что есть, должно явиться
И является – мечтой.
Свет исполнен суетой!
В нем любовь – обман, я знаю,
Но приятный! – Ей вручаю
Сердце, душу, разум свой;
Жертвую любви собой!
Горе нам искать, иною
Страстью страсть ту заменять!
Нам устроено судьбою
Иль любить, иль не дышать.
Так, Лизета дорогая!
Я люблю одну тебя;
Мне не может льстить иная,
Если жизнь во мне твоя.
Пусть и реки и пустыни
Разделят меня с тобой,
Пусть ужасные твердыни
Станут между нас горой;
Сердце, мысли понесутся
К мыслям, к сердцу твоему;
Мысли с мыслями сольются,
В сладость духу моему.
Но теперь мы под одною,
Лиза! кровлею живем;
Поспешим же мы собою
Дать пример любови всем;
Иль разлука подвернется,
Или старость на крылах;
Сердце с холоду очнется
Не на розе, на иглах.
Должен вянуть цвет веселья!
Путь исполнит сей закон,
Пусть же вянет, блекнет он
От сердечна наслажденья!
ЛИЗЕ
Лирой громкою иные
Славят сильных на бою;
Очи черны – голубые,
Вам я песенку спою;
И в награду я мечтаю,
От любви себе цветок:
Я ногами попираю
Кровью купленный венок.
Я народом не владею,
Я на троны не гляжу,
Участь лучшую имею,
Меж красот – судьей сижу.
Сердце страстно разбирает,
Что прелестнее для нас
И что более пленяет:
Голубой иль черный глаз?
Очи черные проворны,
Душу вмиг они язвят;
Голубые ж нежны, томны,
Тихо в плен они манят.
У Венеры взгляд небесный
Черных глаз огнем горит;
Взор же Грации прелестной
Томность милая живит.
В глазках черных светит искрой,
Да желанно– иль отказ;
Речью скромной, а не быстрой,
Отвечает нежный глаз:
Страсти буйство в глазе черном;
Страсти нежность в голубом;
Мил восторг в глазу проворном;
А чувствительность в другом.
Очи черны, вы прекрасны!
Но – я Лизы не видал:
Взоры Лизины опасны,
Я любовь в них прочитал.
Очи черные, прельщайте
Не меня вы, а других;
Чувства сердца возглашайте:
Нет прелестней голубых!
ОДНА ТЫ МНЕ МИЛА
Не прибавит знать и слава
К милой страсти ничего;
Ты души моей забава,
Друг ты друга своего.
Много есть тебя знатнее,
Кто пригожее тебя?
Кто тебя добрей, милее?
Кто счастливее меня?
Иль не придешь в мысли миру
Красоту венцом почтить?
Он тебя тогда в порфиру
Пожелает нарядить.
Лиза милая в короне
Будет Лизою моей;
Средь величия на троне
Сердце не изменит в ней.
Славьтесь грудью ледяною
Люди видом, не душой,
Вашей твердостью пустою,
Не пленяется дух мой.
Вам лишь видно, что Лизета
Без красы и не умна;
Я в ней вижу прелесть света:
Словом – Ангел мой она!
Будь ты, милый друг! Лизета,
Для спокойства моего,
Ангелом – красою света
Лишь для друга своего.
Прочим людям не кажися;
Будь несносна даже им,
Их хулою веселися,
Чтобы богом быть моим!
НА РАЗЛУКУ
Нет слов – иль не умею,
Прекрасную хвалить;
Но сердце я имею,
Чтоб милую любить.
Словами, коль не можно
Тебя мне величать,
Я чувствами не ложно
Тебе могу сказать:
Одна ты мне мила,
Есть, будешь и была!
Так петь начну с зарею;
В день стану продолжать;
Встречаяся с луною,
То ж буду напевать.
И после, засыпая,
В утеху я себе,
Тобой во сне мечтая,
Промолвлю то ж тебе;
Одна ты мне мила,
Есть, будешь и была!
Тогда совсем забуду
Припев я сей пропеть,
Когда в объятьях буду
Тебя своих иметь.
Забуду я словами,
Восторгом страсть явлю,
Я страстными глазами
Скажу тебе: люблю!
Ты мне одна мила,
Есть, будешь и была!
НА ОДИНОЧЕСТВО СВОЕ
Я лиру томну взял;
Петь Лизу начинал.
Как по струнам играла,
Рука моя дрожала;
И вдруг слеза из глаз;
И в тот же самый час
Все струны застонали,
Уныло мне сказали:
Далеко уж она,
Та, кто тебе мила!
Далеко уж она!
Вдруг эхо подхватило
Несносные слова
Те, сердце повторило,
Забилось, замолчало!..
Но все – округ вещало:
Далеко уж она!—
О Лизанька моя!
Все будешь мне мила;
Душа во мне твоя.
Далеко уж она!
Ей песня не слышна!
И тут слеза упала;
И лира лишь сказала:
Ей песня не слышна!
Замолкла вдруг струна.
Подруга дорогая!
Молчи струна златая!
Покуда я не с ней —
Не с Лизою моей!
ЛАСТОЧКА
Парой севши на кусточке,
Ворковали голубочки;
Вдруг носками страстно чок —
И с голубкой голубок
Друг на друга посмотрели,
Встрепенулись, полетели
И оставили меня!
И под тем самым кусточком
Также соловей с дружочком
На своем гнезде сидел,
Для подружки нежно пел.
Пел он нежно, пел он страстно,
Подле милой пел прекрасно;
Не был он, как я, – один!
Песнью тою – восхищаюсь!
Сам за лиру принимаюсь;
Но лишь в мысли, что она
Не со мною, то струна,
Петь не смогши, лишь стонает
И с прискорбием вещает:
Что мне петь, коль ты один?
Не один я! – здесь с собою,
С горестной своей душою,
Здесь о Лизе я тужу,
На слезу свою гляжу.
Каплют слезы! скука злая!
То для Лизы, вображая,
Я как будто не один!
ЭХО
В поднебесье раздается
Звонкий, нежный голосок.
Резво птичка в верхах вьется,
Там летает, где прудок:
И порхает,
И виляет
Книзу, вдоль и поперек;
И туда,
И сюда.
Сиза ласточка, здорово!
К нам с тобой утеха нова.
Май является с тобою,
Чтоб забавы воскресить.
Ты летай всегда над мною,
Вей гнездо, где буду жить
Я весною,
С дорогою;
Ты ж весну ведешь с собой!
Ты мила,
Как весна!
Сиза ласточка, здорово!
Мне с тобой утеха нова.
Белокрылый голубочек
И с голубкою своей
Сел на разовый кусточек
Перед Лизою моей;
Он подружку,
Я пастушку
Стали страстно целовать;
Он в носок,
Я в роток!..
Сиза пташечка, здорово!
Мне с тобой утеха нова.
Над душистыми цветами
Пестры бабочки летят
И узорными крылами,
Игры, смехи к нам манят.
Тут лилеи;
Им милее
Розы Лизаньки моей.
Игры с ней,
Смехи к ней! —
Сиза пташечка, здорово!
Мне с тобой утеха нова.
МОЯ КРАСОТКА
При лесках о Эхо мило!
Мило Эхо! что любило
Нежны песни повторять,
Ах! пришло теперь молчать;
Иль молчать, или уныло
Жалку песенку твердить:
Удалилось то, что мило;
Мне нельзя веселым быть!
Был я весел, наслаждался,
Всей природой восхищался;
А теперь? пришло страдать,
Нежны песни забывать.
Мне ль забыть, как я с пастушкой
К Эху в гости приходил,
И пред милою подружкой
Я люблю, люблютвердил?
Я люблюи раздавалось,
По лесам, долинам мчалось,
Доходило до меня!..
Где ты, Лизанька моя?
Как рассталась ты со мною,
Песен нежных не пою;
Эхо вторит лишь с тоскою,
Что люблю я и терплю.
РЕЧИ
Я страсти не таю;
Добру нейдет таиться.
Я искренно люблю;
Любовью дух гордится!
Люблю красотку я простую,
Приятную, младую;
Красы – вот титлы все ея;
Но с нею счастлив я!
Иная предками гордится,
А в знатности сравниться
Нельзя с красавицей моей:
Амуры братья ей.
Друзья мои! влюбляйтесь,
Коль ваш предмет как мой,
Любви не удаляйтесь,
Воспойте вы со мной:
«Двоим в беде милее,
Чем в счастье одному!» —
Ты ж, песенка! скорее
Мчись к другу моему.
СЛОВО МИЛАЯ
Страсть моя все вопрошает;
И все страсти отвечает:
Лиза друг твой пригожа.
Ты, невинная душа!
Ты одна себя не знаешь,
Общей речи не внимаешь
И не думаешь, как я,
Что любезней нет тебя.—
Ротик малый, миловидный,
Ал, как роза, и завидный
Поцелуй сулит он мне;
Роза с лильей на челе;
Глазки с искрой, не притворны;
Бровь дугой и кудри черны;
Все ль тут прелести ея?
Нет! теряюсь в счете я. —
Очи Лиза потупляет
И румянцем отвечает:
Как румянец не хвалить!
Или нему должно быть. —
Тут Лизета прерывает
И сквозь слезы продолжает:
«Коль умеешь ты любить,
Знать ты должен, что хвалить».
«Я красою не горжуся,
Я любовию хвалюся,
Что имею от тебя,
Вся утеха в ней моя!
Так воспой мое стремленье,
Сердца милое биенье,
Слезы, вздохи, взора страсть!..
Пой счастливу нашу часть!»
ЗАПИСКА
Глаза в глаза и сердце к сердцу,
Уста к устам, а страстну душу
От друга к другу посылать;
То живу быть, то обмирать!..
В сей миг утехи райской,
Как друга называть?
О, Милая!
К ВЕСНЕ
О ты! которую назвать
Прямым я именем не смею;
Едину только власть имею
Тебя в душе своей скрывать.
Беру перо – писать к тебе!
Я в вестники определяю,
Дитя прекрасно; мило мне:
Его я вздохами питаю,
И тем питать я вечно рад;
Им жизнь я жизнию считаю;
Им в ней открылась тьма отрад;
Ценить тебя им познаваю.
Эрот – его так свет зовет;
Свет в заблуждении, не знает
Сердечный, милый мне завет:
Эрот твой брат, душа вещает!
Согласен буду я с душой:
Эрот красив – и ты прекрасна;
Эрот, все говорят, презлой;
О Лиза! меньше ль ты опасна?
С тех пор как я тебя узнал,
С тех пор что вздох, что слезы знаю!
С тех пор покой я потерял;
С тех пор я сердце ощущаю, —
Бедою страсть нельзя назвать:
Беда, где грусть без утешенья;
Бедою можно ли считать,
Где даже горести – веселья!..
Но я писать к тебе хотел,
Чтоб сердцем страстно изъясняться;
А только, только разумел,
Тобой и страстью величаться.
И что же мне? – Я был с тобой;
Ты, верно, занималась мной;
Страсть милая пером водила;
Эрот твой брат округ порхал;
Тобой одною я мечтал;
Письму конец – слеза сложила!
ОСЬМОЕ ГЕНВАРЯ
Весна! я по Зиме суровой,
В двадцатый вижуся с тобой:
Не знал чувств роскоши я новой,
Не знал встречать тебя – с слезой.
С Природой прежде возбуждаясь,
Красой наружной лишь пленяясь,
Я прыгал, глядя на цветки;
Я пеньем птичек забавлялся,
Тревожил веткой ручейки
И как дитя всем восхищался.
Теперь на почки ль налитые
Взгляну? Цвет зрю, листы густые,
Зрю тайны, скрыты тенью их,
Любовный шепот, лобызанья,
Всю негу дум и все мечтанья
Вмещаю я в очах своих.
Я понимаю птиц влюбленных,
Ручьев журчанье внятно мне,
Есть глас у чувств моих прельщенных,
Я сам Гимн воспою Весне.
Я сам в хор общий поступаю,
Я сам в природе не один,
С подругой я, природе сын;
И вкупе с Миром возглашаю:
Да будет здесь любовь одна!
И с ней да здравствует Весна!
СОН
Солнце в окны! – я мечтаю
Милым образом твоим;
Сей мечтой я поздравляю
С праздником себя своим.
На двадцатый год вступаю,
Но два года лишь живу;
Года два тобой пылаю,
Их и жизнию зову.
О года мои любезны!
Продолжайтесь долго вы,
Столь же милы и прелестны
Удаляйте злость судьбы;
Удаляйте ту минуту,
В кою должность загремит,
И разлуку с милой люту
Грозно мне определит. —
Мне ли в праздник мой такою
Мыслью душу огорчать?
Ты со мной, а я с тобою!
Нам ли горе вображать? —
Вы, друзья мои! примите
Излияний нежных часть;
Вы, конечно, мне простите,
Что я вспомнил прежде страсть.
Вы чувствительны и нежны,
Нежны столь же, сколь и я;
Столь же чтить любовь прилежны,
Сколь ту чтит душа моя.
Вас люблю, люблю душою,
Всем пожертвую вам я;
Лизе ж жертвую собою:
Вы не Лиза – лишь друзья.
Лиза? Царь моих желаний!
И душа, моей души! —
Предрассудок! излияний
Сердца страстна не глуши.
Не тверди мне, что Лизета
Не богата, не знатна;
Ах! она на трон полсвета
Стоит быть возведена.
Лучше ты прети пленяться
Славой мира, суетой:
Мне ли? мне ли восхищаться
Признаком его, мечтой!
Сердце, если не довольно,
Что богатство? что чины?
Сердце в выборах невольно!
Для любви мы созданы.
Лиза! к клятве ненадежный
Прибегает завсегда;
Но любовник прямо нежный
Не клянется никогда.
И без клятвы я уверен
Вечно друга обожать…
Знай, коль буду я неверен,
Клятвой стану уверять.
ПРИ ОТЪЕЗДЕ В ПОЛЬШУ
Мечтал себя я быть на троне:
Я правил сильною страной,
В порфире был я и в короне…
И власть – делил я с дорогой!
Ах! лесть не вовсе миновалась.
Моей являл мне Лизу сон;
Была моя – моей осталась!
И что ж утратил я? Лишь трон.
Не грустно мне по пышном троне,
На дерне с ней я трон найду;
Из рук ее златой короне
Простой венок я предпочту.
Цари! народами владейте.
Себя я Лизе отдаю,
Карать смертями власть имейте!
Я милой Лизе жизнь даю.
На тронах страхом охраняют
Царя хранители Царей;
Коварство, злобу отдаляют
Блестящим острием мечей.
Амуры нас оберегают;
У нас любовь любови щит;
От сердца то лишь отстраняют,
Что нежности его вредит.
Царей венчанных почитаю,
Пред ними я колена гну;
Царицей сердца признаваю,
О Лизанька! тебя одну.
Не бью челом я пред тобою;
Тебе язык мой не польстить,
Тебя люблю, люблю душою;
Тебе страсть правдой говорит.
Под розой, разметавшись
На мягкой мураве,
С Лизетою обнявшись
Я – троны на траве,
Побоищ честь кроваву
И свет весь забывал;
Лишь тихую забаву,
Лишь Лизу вображал.
Вдохнувши лире страстной
Приятный голосок,
На лире сладострастной
Повесил я венок.
Венок из роз сплетенный
Рукою дорогой;
От сердца оживленный
Пролитою слезой.
Но – лишь к струнам рукою,
Лишь вздумал я сказать:
В утехах с дорогою,
Век буду провождать! —
Вдруг вихри засвистели,
И порвалась струна,
И громы загремели!..
Неслась над мной война.
Тут вспомнил я, чем Свету,
Чем должен я Царю;
Взглянул я на Лизету,
На Лизаньку свою!
И лиру я поспешно
Поставил под кустом:
Петь песни неутешно,
В прощаньях со дружком! —
Иду я вслед герою
Отечеству служить;
Победу за собою,
Герой привык водить.
С ним лавром увенчаюсь,
С ним буду человек,
Я смерти посмеваюсь,
Той час даст жить мне век!
С сим словом, меч хватая,
Стать к знамю я хотел;
Но, шлем приподнимая,
Гнездо под ним нашел.
Птенцов в нем согревала
Голубка под крылом,
Умильно ворковала,
Целуясь с голубком.
Взглянув на птичек нежно,
Слезу я уронил;
Их к Лизаньке поспешно
В колени посадил;
Глядел – и сердце билось;
Я Лизу прижимал;
И слава позатмилась,
И лавр пред мной завял. —
Вдруг снова раздалися
Гром бранный, трубный звук.
«Со мною хоть простися,
Мой милый, милый друг!» —
Мне Лиза говорила.
Сказал и я – прости!
Прости, она твердила,
Прости, меня люби! —
Я Росс! иду сражаться
И легче расстаюсь;
Тогда ли сокрушаться,
Как с славой спознаюсь?
Злодеи! трепещите!
Отмщу вам за любовь! —
Мне милые! простите! —
Кипи геройска кровь!
Конец книги первой.
КНИГА ВТОРАЯ
ГРАЦИЯМ
О Грации! любимицы сердец!
Эфир у вас красуется во взоре,
И белый цвет невинности в уборе;
И на главе из белых роз венец,
Гирляндою, из ландышей сплетенный,
Обнявшися, в прогулках по вселенной;
Ваш след заря, иль месяц в полноте;
Вы временем под кров уединенной,
Приотдохнуть идете к простоте;
Теперь ваш час! – вечерняя дремота
На наш полшар с луною разлилась;
Склонилась к сну сварливая забота,
Богини! вам природа поддалась. —
О Грации! взгляните на меня. —
Я вас пою, и лунный луч играет,
По комнате рисуя серебром.
Он, мнится мне, сей песенке внимает.
Я вас пою, разлегшись под окном!
– О милые подруги юных дев!
Вы часто там, где горлицы воркуют;
Воссели вы под тению тех древ,
Друг друга где пернатые целуют.
– Вы часто там, где в сереньком пушочке
С птенцами мать на гнездышке сидит;
Сидит и друг поблизости дружочка
Поет, поет и в скуке веселит.
– Вы часто там, при свете лунной ночи,
Под веткой той, где свищет соловей,
В унынии густой зеленой рощи,
Влечет слезу мелодией своей.
– Вы чаще там, при детской колыбели,
Где нежна мать пробудки сына ждет;
С улыбкой он ложится к ней в колени,
У ней в грудях из роз млеко сосет.
– Вы чаще там, невинность где краснеет;
Дивится где палящу грудь огню;
Сидит с дружком, сидит и онемеет,
Как ей придет ему сказать: люблю!
– Вы были там, там с вами я спознался,
Миленугде любезную узнал;
Видавшись с ней, не с вами ли видался?
Ее за вас я часто принимал.
Бывали вы в тех ямочках прелестных,
Рождает что улыбка на щеках;
Видал я вас в лазури глаз небесных;
Желал ловить на розовых устах. —
Вы с ней еще! но нет ее со мною!
И вас давно я, милых! не видал.
Я вас манил – печальною слезою, —
Но ветер стон в долинах разметал!
Не вижу вас! – но только ощущаю,
Когда один по рощам я гуляю;
Под плеском волн бываю на брегах
Иль пенью птиц внимаю на полях.
Но милой вздох! – и прочь вы побежите.
Уже ли ей сказать вы то спешите?
Когда бы так!.. О божества благия!
С хвалою вам искать иду во сне
Себе покой. – О Грации другая!
Миленоюво сне явитесь мне.
