Текст книги "Религия и политика террора"
Автор книги: Гарун Курбанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Некоторое время назад президиум Российской академии наук опубликовал обращение ко всем членам интеллектуального сообщества России. Казалось бы, факт непримечательный, если не учесть одного обстоятельства. За более чем двухсотлетнюю историю впервые президиум РАН решился обратиться к широкой научной общественности страны. Естественно, возникает вопрос: что же так обеспокоило Российскую академию наук и побудило ее пойти на столь неординарный шаг?
Проблема, подтолкнувшая академию наук на столь крайнюю меру, – это широкое и беспрепятственное распространение в стране мистики, астрологии, шаманства, оккультизма, шабаш прорицателей, святых и пророков. Наука в осаде – предостерегает в своем обращении президиум РАН. Не проходите мимо! Мутные волны мистицизма захлестывают страну. Положение, по мнению Российской академии наук, развивается столь драматично, что «от позиции и действий каждого научного сотрудника сегодня зависит духовное здоровье нынешнего и будущего поколений».
И в самом деле, ситуация, которая складывается сегодня в целом по стране и в нашей республике, в частности, не может оставить равнодушным человека просвещенного. «Известный экстрасенс избавит от запоя, снимет порчу и сглаз…», «гадалка с высшим образованием предскажет вашу судьбу…», «профессиональный астролог составит астрологический календарь…» и т. п. От таких рекламных объявлений в нашей прессе глаза разбегаются. Ими не брезгуют и вполне респектабельные издания. Никто не возьмется сосчитать, скольких граждан обслужили эти кудесники – спрос на предсказателей и целителей в республике невиданный. Прилавки книжных магазинов буквально завалены учебниками и пособиями по «белой и черной магии», астрологии и пророческой медицине.
Казалось, эпоха средневековья давно канула в Лету, и образованный человек забыл об анаморфозах науки (искаженные картины). Он уже достаточно образован и научен, чтобы в отличие от своего средневекового предшественника забыть о рациональном опыте, предпочитая иметь дело с мифами. Но, увы. Мы со спокойной совестью проглатываем наживки с чудесными яйцами и котятами с именем Всевышнего, с неподдельным удивлением интересуемся деревьями «совершающими» молитву. Религиозные газеты пестреют описаниями видений, озаряющих благочестивых адептов. «Карамат» – в рубриках под таким мистическим названием мы узнаем удивительные истории о чудесных исцелениях больных с сердечно-сосудистыми и даже онкологическими заболеваниями. Вчерашний выпускник естественных факультетов, открыв и почти исследовав природу многих явлений, вдруг обнаруживает, что современное естествознание не отражает реальности изучаемого им объекта. В его мифологической проекции исчезает естественнонаучная определенность и появляется рисуемая озарением анаморфоза – плоды неких мистифицированных образов. На помощь науке призываются «сенсационные» открытия, основанные на сакральных текстах. Ученые с усердием доказывают, что Вселенную создал Бог. Видимо, пришло время на физико-математических факультетах открыть кафедры теологии, тем более что Министерство образования РФ утвердило «теологию» в качестве образовательного направления, допускаемого в государственных вузах. Не отстают от физиков и врачи. Новоиспеченные кандидаты медицинских наук пишут о своих «сенсационных» открытиях энергетических полей и биологически активных точек, открывающихся при совершении ритуала омовения. Правда, людям, индеферентным к религии, торопиться не стоит с поисками своих БАТ. Как пишет наш коллега, без соответствующего религиозного намерения (ният), эти точки не открываются. А сколько написано о посте! Пост становится единственным спасением от всех известных человеческих недугов. Судя по всему, уже скоро наша медицина перестанет различать миф и реальность, избавится от экспансии эксперимента и долгих, трудоемких лабораторных исследований.
Чего только не узнаешь, читая религиозные издания! Оказывается, недавно ученые из лаборатории исследований биоэнергетики неживых организмов, и такое сегодня существует, обнаружили энергетическое возмущение у различных растительных плодов при воздействии на одного из них, словно у живых. Но самое удивительное в этом «открытии» то, что если при разрезании фрукта произносилось «бисмилла», возмущение прекращалось. Так и хочется воскликнуть за древним мыслителем: «О времена, о нравы!». Что тут говорить о теории эволюции, которая в концепциях тех же «естествоиспытателей», оказывается, давно потерпела крах! Сегодня открыто высказываются мысли о запрещении преподавания в школе дарвинизма. Не за горами новый обезьяний процесс. Неужели пришло время пересмотра каркаса существующего позитивного знания и современная наука уступает место религии? Неужели вековой спор науки и религии завершился в пользу мистики или мы являемся свидетелями невиданного мифотворчества?
Очевидно, мы имеем дело с современным мифотворчеством. И именно об этом предостерегает Российская академия наук. Истоки мифотворчества, в общем-то, хорошо известны. Почти всегда они связаны с психологией личности и процессами становления социального организма. Религиозный человек верит в два мира реальностей: один – видимый, осязаемый, подчиненный неизбежным законам движения, и другой – невидимый, неосязаемый, «духовный». Для религиозного мышления всякая действительность мистична, как и всякое действие, следовательно, мистичным является и всякое восприятие. Мышление здесь не повинуется исключительно законам логики.
Опыт не в состоянии ни разуверить их, ни научить чему-нибудь. В бесконечном количестве случаев религиозное мышление непроницаемо для опыта. Возникновение существ и явлений того или иного события представляется здесь как результат мистического действия, которое при определенных мистических условиях передается от одного предмета или существа к другому в форме соприкосновения, переноса, симпатии, действия на расстоянии и т. д. Правильная смена времен года, периодичность дня и ночи, рождение и смерть человека, его здоровье и болезни – все это связывается с сверхъестественными силами и с выполнением известных мистических действий определенными людьми, обладающими специальной мистической благодатью. То, что мы называем естественной причинной зависимостью между событиями и явлениями, либо вовсе не улавливается мифологическим сознанием, либо имеет для него минимальное значение. Первое место в его сознании, а часто и все его сознание, занимают различные виды мистической сопричастности, говоря словами Леви Брюля, «партиципации». Необходимо отметить, что предмет, который пытается изучить эта умственная деятельность, уже подвергся действию «закона партиципации». Любое высказывание о человеке, животном организме, физическом объекте подразумевает большое количество суждений, которые предполагают сверхъестественные связи и отношения. В этом смысле религиозные представления не являются продуктом интеллектуальной работы в собственном смысле этого слова. Они заключают в себе в качестве составных частей мистические и иррациональные элементы, и, что особенно важно, они вместо логических отношений (включений и исключений) подразумевают более или менее четко определенные, обычно живо ощущаемые верующими, сопричастия с определенным мифом. Вот почему религиозное мышление может быть названо мифологическим с таким же правом, как и мистическим.
Это, скорее, два аспекта одного и того же основного свойства, чем две самостоятельные черты. Под термином «мифологический» отнюдь не следует разуметь, что это мышление представляет собой коллективные представления, которые не подчиняются логическим законам. Вовсе нет. Называя его мифологическим, я только хочу сказать, что оно не стремится, подобно рациональному мышлению, избегать противоречий. Там их просто нет. Все противоречия легко разрешаются ссылкой на божественную волю.
Миф очень важен для человека потому, что дает ему ощущение психологической защиты и смысла бытия. Он компенсирует то, чего не достает в реальности. Если наше население все чаще обращается за помощью к предсказателям, экстрасенсам и целителям, то это происходит, прежде всего, из-за того, что лекарства и квалифицированная медицинская помощь стали многим не по карману. Медицина все больше переходит на платную основу. И проблема тут не столько в гадалках, а в тех, кто наживает капиталы на людской беде.
Религиозное сознание всегда пыталось и пытается в наши дни заменить науку, открывая объективную истину «кратчайшим путем» – минуя эксперимент, реальный (нерелигиозный) опыт, научное исследование – просто и прямо «от Бога».
Религиозное возрождение, происходящее в Дагестане в последние десять лет, пожалуй, самое значительное для республики явление конца XX столетия. Несмотря на серьезные усилия, прилагаемые для ее искоренения в течение без малого 70 лет, сразу же после провозглашения демократии, тысячи дагестанцев стали обращаться к религиозной вере. Возрождение коснулось всех конфессий, особенно оно заметно на примере ислама.
Казалось бы, все складывается удачно и благополучно. Многие из нас стали питать надежду, что религия привнесет в нашу жизнь недостающий элемент взаимопонимания, доброжелательности, бережного отношения к чувствам и помыслам другого. Но происходящее в республике неумолимо опровергает эти ожидания.
Вместо умиротворения, доброжелательства и терпимости наша жизнь стала наполняться нетерпимостью к инакомыслию, жестким идеологическим давлением и новым вызовом свободе совести. Выступления духовных лидеров, духовная литература, статьи религиозной периодики в одночасье наполнились такими суждениями, которые поражают не только своим теоретическим легковесием, но и вызывающей безапелляционностью в интерпретации вопросов, озадачивавших известных мыслителей древности и современности. Скороспелые богословы, совершенно не утруждая себя раздумьями, попытками вникнуть в суть проблемы, начали провозглашать истины в последней инстанции. Вопросы, над которыми тысячелетиями бьется человечество, под пером этих «ученых», неожиданно стали обретать свои окончательные решения. Речь идет о совершенном неприятии богословами возможности существования различных точек зрения по вопросу о божественности и естественности мира, теизма и атеизма.
Мы вполне осознаем, что сегодня, когда даже замшелые догматики пытаются встать под знамена «культурного прозрения», любой намек на ставший одиозным атеизм, может вызвать лишь ироническую улыбку. Но, следует помнить, начиная с античности, философы и теологи бьются над вопросами мироздания и не могут дать однозначного ответа, да, видимо, и не смогут. Это особенность философских тезисов. Там, где есть тезис, всегда присутствует и антитезис. И философия религии – не исключение: теизм не только предполагает атеизм, но в известном смысле, только при наличии антитезиса – атеизма, приобретает свой смысл. И хотим мы того или нет, нам не удастся ни обойти, ни, тем более «в два счета», опровергнуть эту особенность. Благо, мы живем пока в светской стране.
При этом следует оговориться, что не все здесь однозначно. Многие из нас, недавние студенты, доверчиво воспринимали в качестве научного знания казенные штампы и формулировали свои соображения в рамках предлагаемого клише. Глубокий философский смысл, заложенный в скептицизм, деизм и атеизм, был низведен до пропагандистских лозунгов. Свобода совести, объявленная в рамках большевизма и партийности, превращалась в руководство к действию. Тут ничего не поделаешь, все мы заложники своего времени. Но трагично то, что и сегодня объявленная свобода совести почему-то воспринимается как победа теизма над атеизмом, богоискательства – над верой в человека. Рьяные защитники религии не хотят осознать, что свобода совести включает в себя: право на исповедание любой религии; право не исповедовать никакой религии; право быть атеистом и самое главное – равенство граждан вне зависимости от их отношения к религии. Это признание за каждым человеком права мировоззренческого выбора, а также этот выбор изменять.
За десять лет все вдруг переменилось. Произошло то, что еще недавно было немыслимо. В республике «массового атеизма», где еще вчера о религии рассуждали лишь в обличительном тоне и считали ее пережитком прошлого, никто не вспоминает об атеизме. Это стало плохим тоном. Профессора научного атеизма и авторы многочисленных атеистических трактатов в одночасье сникли, опустили руки и стали заниматься богоискательством. Тон начали задавать напористые богословы, пишущие без оглядки не только на религиозную догматику, на очевидные факты и исторические события, но, порой и на конституционные нормы. В печати началась широкомасштабная пропаганда патриотической и нравственной роли религии, духовного величия религиозных подвижников и значимости религиозных институтов. Прошлое и все традиционное оценивается сквозь призму богословской теории, которая превозносит религию как основополагающую систему культурных ценностей, как единственный способ реализации личности и восстановления морального благополучия общества.
Во всем этом есть много справедливого, единственно, что вместе с возрождением религии со всей очевидностью встал вопрос и о месте атеизма в нашей жизни, о людях, для которых атеизм стал мировоззренческим выбором, а ведь их, по последним данным социологических исследований, около 20 % в нашей республике.
Критический всплеск, вырвавшийся на страницы религиозной периодики, не замечает очевидное. Атеистам вменяется в вину варварское уничтожение отечественных памятников, ломка нравственных устоев общества и отказ от собственного исторического наследия. Не занимая себя серьезным анализом, вчерашние атеисты, нарасхват используя пропагандистские выражения «атеистическое мракобесие», «атеистический молот», стали обличителями атеизма. Пьянство, наркомания, преступность связываются с секуляризацией, с отходом общества от религиозных устоев. «Да, – пишет один из авторов газеты с миролюбивым названием, – мы убежали от атеистических зверей, хотя они за нами гонятся… На их стороне козни шайтана и идеи нескольких мертвых философов, что по сравнению с Божественной философией Ислама – ничто… которая исчезнет, как туман при восходе солнца». Что можно сказать по этому поводу? – Новая охота на ведьм. Хотя этот тон понятен, наболело на душе, как еще выразить то отчаяние и безысходность от тоталитарной системы, ставившей человека в жесткие мировоззренческие рамки. Но как же быть с провозглашенной сегодня свободой совести, что делать с Законом РФ «О средствах массовой информации», статья 51 которого гласит: «запрещается использовать право журналиста на распространение информации с целью опорочить гражданина или отдельную категорию граждан исключительно по признакам… отношения к религии»? Пожалуй, это риторический вопрос.
Почивать на лаврах алимства, пожалуй, рано. Вот уже почти 1400 лет сверкает на небосклоне солнце ислама и никак не испарится туман атеизма. Тут одного желания мало. В пору возвращаться к шариатским судам. «Оставил одну молитву, требуй покаяния…Если же откажется от покаяния, то такого из мусульман разрешается убить…». Кстати и суды недолго пришлось ждать. Мы уже стали свидетелями того, как в некоторых регионах шариатские суды выносили свои приговоры. Вот это была истинная свобода! Едва успев уйти от одной моноидеологии, нас тянут в другую, не менее воинственную систему. Да, атеизм использовался как средство оправдания казарменного государственного устройства. Во многом способствовал борьбе с верующими и с церковью. Однако, видеть в атеизме корни всех зол, причину репрессий духовенства – значит, не понимать сути происходящих революционных преобразований и борьбы за власть в стране белых и красных, левых и правых, и места в ней духовенства. Совсем не случайно в эшелоны со священнослужителями грузили и репрессированных атеистов. Кроме того, переход на позиции подобной аргументации не выгоден для самой религии. Советуем этого не делать. Как бы ни пришлось припомнить многое из того, о чем маститые богословы предпочитают не говорить. На протяжении своей долгой истории под знаменами религии совершались такие деяния, о которых, в самом деле, лучше не вспоминать.
Но удивляет нас теперь не это, и не тот жесткий отпор со стороны духовенства, который получает любая мало-мальская критика религии, а то, что атеизм стал расцениваться как проявление безнравственности и бездуховности, а термин атеизм, да и просто неверие стало бранным словом. Достопочтенный шейх, определяя намаз как признак веры, пишет: «Можно сказать, что по степени умственного развития немолящийся и крупный рогатый скот стоят на одном уровне, потому что такую же жизнь как немолящийся ведет и скот, если это достаточно». Возможно, это погрешности перевода. Или за ними скрыт сокровенный смысл. Или все же такова аргументация признанного богослова и шейха. Хорошо, если бы дело кончилось этим. Беда в том, что вслед за атеистами «умственно слабых» стали искать и в собственных рядах. Издания, претендующие на духовное просветительство народов, запестрели заголовками «Атеизм и ваххабизм – вместе заодно». Появились непримиримые – ваххабиты, радикалы, сектанты, и т. п. «Осторожно – секты!»-восклицают новые учителя. Каждый из нас осознает, пишут они, насколько большую угрозу для нас представляют все возрастающие число сект – «Адвентисты Седьмого дня», «Аум Синреке», «Свидетели Иеговы» и др. Может оно и верно в отношении «Аум Синреке», но уважаемый учитель забывает, что церковь христиан Адвентистов Седьмого Дня является всемирной церковью, имеющей единое учение, организационную структуру и объединяющей 10 млн. человек. На территории России действуют более 400 общин адвентистов. Точно так же и Свидетели Иеговы насчитывают более 5 млн человек в 236 странах мира. Приходится наблюдать, как, с одной стороны, провозглашаются принципы свободы совести, гарантируется право исповедовать любую религию или быть атеистом, а с другой – всех, кто не разделяет идей шариата, объявляют глупцом или врагом народа. А где же право? Ведь по закону преследуется оскорбление религиозных и мировоззренческих чувств граждан. Может, стоит напомнить, что согласно Уголовному Кодексу РФ (ст.77), умышленные действия, направленные на возбуждение… религиозной вражды или розни… пропаганду исключительности либо неполноценности граждан по признаку отношения к религии… наказываются лишением свободы на срок до трех лет. То же действие, соединенное с насилием, обманом или угрозами… наказывается лишением свободы до пяти лет. Может, вас мучают лавры моджахедов, восклицающих: «Я не принимаю и не подчиняюсь ни одному российскому закону».
Парадоксальна сама ситуация. С одной стороны, прославляются идеалы терпимости, покорности и доброжелательности, завещанные пророками мировых религий, провозглашается идея «нет принуждения в вере», а с другой, – каждый, кто не разделяет религиозной эйфории, объявляется мунафиком, кяфиром, соучастником всех преступлений и нравственным злодеем, которому необходимо объявить джихад. Мир в предлагаемой концепции поделен на две части: мир ислама и мир неверия. И мусульманам следует «уяснить разницу между государствами, жителей которых надо убивать и селиться там нельзя, и государствами, которые надо защищать…». В обществе постоянно и пока необратимо усиливается психологическая напряженность и агрессивность, чувство отчуждения и враждебности между отдельными людьми, между регионами, нациями.
Прискорбно, когда на обломках одной мифологической системы возводится другая, не менее воинственная. Если раньше периодическая печать пестрела высказываниями, оскорблявшими чувства верующих, то теперь впору говорить о защите достоинства неверующих, поскольку единственным основанием подлинной нравственности объявляется вера в Бога. Откройте любую исламскую газету и вы обнаружите статьи с подробным описанием свойств и пороков неверующих, о тех цепях, которые ведут их в огонь Ада. Это при том, когда социологические исследования, проводимые в Дагестане, свидетельствуют, что число людей, которых можно отнести к убежденным верующим, составляет чуть более 60 %. Остается фактом существование неприятия религии многими гражданами. И это не «по невежеству и лени мысли», как пишут авторы газ. «Ассалам», а из упования на собственный, человеческий разум, отличающий его от животного. Это та сила, которая ведет по жизни каждого.
Но такой ответ вряд ли удовлетворит нашего оппонента. Для него мир бесконечен, непознаваем и разумно устроен. Разумно устроенный мир должен иметь Создателя, и все в этом мире происходит по Его воле. Войны, болезни и природные стихии, и несчастья, и страдания. Быть может, многих он покарает за неверие. Но за что страдают миллионы верующих? Где здесь разумность мироустройства? Впрочем, эта необъяснимость и противоречивость и есть разумность Создателя, ведь Абсолютный разум непостижим. Только остается вопрос: как говорить о разумности непостижимого, и как человеческий разум способен постичь и оценить Абсолютный разум и его волеявление? Хотя, наверняка, у авторов известных публикаций и на этот вопрос давно готов ответ.
Сегодня молчаливо признается, будто приобщение к культуре народов Востока предполагает реставрацию религиозной мысли, ее сюжетов, нравственных предписаний. Подчеркивается насильственный разрыв между богобоязненным Востоком и внешне атеистической Россией, хотя и этот тезис достаточно уязвим. Ведь многие выдающиеся умы Востока выступали против идеи теизма и теологии, пережив весь ужас средневековой инквизиции и михны. Вам, уважаемые, следовало бы знать, как за свои взгляды гонениям и преследованиям подвергались упоминаемые в вашей газете истинные творцы классической мусульманской культуры: Ибн Сина, Бируни, аль Кинди, аль Фараби, ибн Рушд, Фирдоуси, Омар Хайям, Низами и др.
И как тут не вспомнить слова известного философа: «Меня охватило чувство боли за нашу стадную духовность. Неужели мы, наследиики богатейшей культуры, прошедшие через выжигающий все иллюзии опыт истории, способны лишь, подобно щедринским глупцам, «тяпать» головами и кидаться от одного раската к другому…». Вспомнил эти слова вовсе не для того, чтобы как– то убедить читателя в правоте идей атеизма. Это не входит в наши намерения. Хочется лишь напомнить, что вековая полемика вокруг теизма и атеизма далеко не окончена, и здесь, как, пожалуй, ни в каком другом вопросе, нельзя поддаваться моде, духовным поветриям, эмоциям и чужим, не всегда бескорыстным подсказкам. Метафизические истины открываются не в результате громогласных нападок, а посредством глубоких и всесторонних знаний.
Разумеется, речь не может и не должна идти и о «воскрешении» того псевдонаучного суррогата, объявленного воинствующим атеизмом. Его предмет формировался в рамках идеологических штампов, за которыми маячили башни сторожевых вышек, далеких от философской полемики. Для него, по сути, вопрос религии, объявленной пережитком, был изначально известен и решен. Тем более, не так все оказалось просто в окружающем нас мире. Перечень явлений, ставящих ученых в тупик, растет быстрее, чем количество приемлемых ответов на них. И никто не вправе претендовать на их исчерпывающее объяснение. Многое из того, что раньше объявлялось суеверием, сегодня привлекает внимание серьезных исследователей. Но это вовсе не означает, что религия дает ответы на вопросы, которые ставит пытливый ум. Скорее, она сегодня сожалеет о чинимых раннее ею препятствиях в познании человеком себя и окружающего его мира. Это ведь известные всем факты. Да и в вопросах нравственности, где ответ на вопрос о существовании в мире зла. Почему всеблагий и всемогущий Бог не избавит мир от зла и пороков? Почему честный и порядочный правоверный страдает больше, чем проходимец и преступник? Что же Бог, не сведущ? Или зло не в его власти? Вы скажете, все воздастся в потусторонней жизни. Что же сказать, если нет рациональных аргументов? Остаются иррациональные. А может, Бог отрешен и не проявляет себя в мире? Или же, почему бы не всмотреться в самого человека, в его естественную природу. Тогда логичный вопрос: зачем тогда бить челом? Таких вопросов множество, и религия не может дать на них однозначные ответы. Об этом говорят вековые теологические споры, не прекращающиеся и по сей день. Об этом же свидетельствуют религиозная апологетика и философия теодицеи – оправдания божественного промысла.
В этом смысле мы находимся в удивительной ситуации, едва ли имеющей прецеденты в прошлом. Эта ситуация требует от нас диалога, учета философского многообразия взглядов, признания права на существование тезиса и антитезиса. Осознание этой необходимости привело Ватикан в нынешнем веке к созданию католического отдела по диалогу с атеистами. Культура, исключающая насилие и тоталитаризм, не может нормально развиваться без критического самосознания, и именно эту функцию на протяжении всей человеческой истории выполняет и выполнял в ней атеизм.
Свобода совести является самодостаточной ценностью и относится к одному из главных прав человека. Ее реализация во многом зависит от взаимной терпимости и взаимоуважения между верующими и неверующими и их совместного выступления против проявления нетерпимости, экстремизма и радикализма на почве отношения к религии. Рецидивы подобной нетерпимости, эксплуатация «образа врага» – это вызов свободе совести. Противостоять этому вызову во имя гражданского согласия и консолидации в Дагестане – общая задача верующих и неверующих.
