Текст книги "Религия и политика террора"
Автор книги: Гарун Курбанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
В последние годы нам, живущим в Дагестане, пришлось пережить многое. Если можно так выразиться, и взлеты и падения. А ведь это были взлеты и падения наших надежд. И честно говоря, сегодня многие из нас затрудняются сказать, намного ли прежняя эпоха была хуже глухой, беспросветной, становящейся почти привычной теперешней безнадежности. Непреодолимое ощущение потери чего-то очень важного и значительного не покидает нас. Иногда кажется, что на протяжениипоследних лет мы переживаем период утраты больших возможностей. Не хочу пророчить беду и утверждать, что утеряно все, но нынешнее состояние и возможные перспективы дагестанского общества, при всем его внешнем и относительном благополучии, вызывают серьезную озабоченность.
И дело здесь вовсе не в тех радикальных реформах, предпринятых в нашей стране. Они, конечно же, давно назрели. Просто сегодня, кажется, можно сделать вывод о том, что мы, жители Дагестана, не были готовы к тем решительным переменам, ставшими вдруг реально возможными. Используя известное выражение, можно сказать, что реформы «застали нас со спущенными штанами», и весь мир стал показывать на нас пальцем. Примеров тому множество: введение шариата в Кадарской зоне, захват Дома правительства, угоны дагестанцами авиалайнеров, взрывы жилых домов в г. Махачкале, Каспийске, Буйнакске и так далее. Словом, для подрыва престижа республики сегодня уже не нужна чья-то злая воля или чьи-то особые усилия. Механизмы запущены и события из ряда названных находятся в состоянии дрейфа, временами всплывая, повинуясь их закулисным дирижерам или «отцам».
К таковым относятся запланированная то ли по недомыслию, то ли по злому умыслу последняя террористическая акция, которую трудно расценить иначе. Я имею в виду покушение на министра по национальной политике, информации и внешним связям республики М.-С. Гусае-ва. Известие, как гром, поразило родственников, коллег, друзей и всех тех, кому не безразлична личность М.-С. Гусаева и судьба Дагестана. От происшедшего мы, видимо, не оправимся еще долго. Обстоятельства этой трагедии получат свое освещение в средствах массовой информации. Но вопрос, почему один из самых заметных, уважаемых дагестанских политиков, высокообразованных и интеллигентных людей подвергся террору, будет беспокоить многих. За последнее время это второй случай террора в отношении высокопоставленных лиц республики. Покушения на Председателя НС РД М.Алиева и М.-С. Гусаева говорят о том, что мы своими реформами пришли к тому, что Запад пережил еще в конце XVIII – начале XIX века, во времена, описанные Диккенсом. Это означает, что по классической модели развития капитализма мы находимся в его ранней, наиболее криминальной и бесчеловечной фазе и выходим на орбиту, на которой вместо аргумента слова действует аргумент силы. Примеров тому множество. Стоит ли всех их перечислять?
Что же касается непосредственных причин происшедшего, то здесь много разноречивых версий. Некоторые представители правоохранительных органов говорят даже о некой случайности террористического акта. Обозреватели республиканских СМИ больше говорят о ваххабитском следе. Конечно, сегодня очень удобно следовать версии, по которой все это – заговор международных террористов, заключивших союз с предателями интересов Дагестана. Однако многие аналитики и эксперты не разделяют версии международного терроризма, хотя можно вполне ясно объяснить, почему международный терроризм поддерживает тех, кто обрекает нашу республику на потрясения. Да, идеология радикального исламизма остается самой актуальной проблемой не только Кавказского региона, но и России в целом. Сторонники ваххабизма, получив отпор, перешли на конспиративный режим и представляют наибольшую угрозу обществу. То, что эта угроза реальна, говорят сводки МВД РД. Но это, пожалуй, не единственное объяснение покушения на министра. Дело здесь в другом, скорее, как нам кажется, в развернувшейся в республике борьбе за информационное поле и создающие его средства массовой информации. Наверно, нет необходимости доказывать читателю то место и значение средств массовой информации в нашей жизни. Анализ процессов, происходящих в системе массовой коммуникации в республике, позволяет говорить о том, что СМИ представляют собой важный элемент социального управления.
За последние годы стало очевидным и это, наверно, неизбежно в современных условиях, когда относительно устойчивые группы интересов и сил, которые претендуют на власть, пытаются нащупать, а то и прямо захватить доступ к «рычагам» влияния на принятие политических решений в республике. Эти «рычаги» следует систематизировать по ряду признаков: финансовые ресурсы, административные ресурсы, законодательный потенциал и средства массовой информации. Трудно сказать, какой «рычаг» важнее, но ясно одно, что сегодня СМИ достаточно эффективно реализуют свою важнейшую функцию формирования общественного мнения, т. е. реализацию пропагандистского воздействия на массы. Это превращает работу средств массовой информации в механизм не только поддержки, отвечающей интересам той или иной политической группы, но и в механизм продвижения своих людей на важные посты институтов республиканской и районной власти. СМИ выступают в качестве инструмента борьбы на выборах в органы представительной власти.
Если иметь в виду предстоящие в 2002 году выборы Председателя Государственного Совета, то СМИ и государственный чиновник или политик, имеющий непосредственное отношение к этим СМИ, оказывается в самой гуще интересов различных политических сил республики. А их в республике достаточно.
Наиболее крупная и основная политическая сила – одна. Интересы и идеологии этой группы по главным декларируемым параметрам, можно сказать, формулируют: стабильность и единство РД в составе РФ, демократические ценности, веротерпимость и дистанцирование от религиозного экстремизма, рыночная экономика с элементами госрегулирования. Существенным моментом политики этой группы является отмечаемая исследователями ориентация на одного лидера. К этой силе негласно примыкают проправительственное объединение «Единство» и Коммунистическая партия, у которой организационный потенциал очень высок. Это единственная партия, имеющая фиксированное членство, структурные подразделения в 44 городах и районах, включающая в своих рядах около 10 тыс. человек. К ним же стараются примкнуть региональное отделение «Отечество», которое ведет работу по укреплению организационных структур, и многочисленные карликовые организации типа мононациональных движений, у которых иссякли ресурсы для рекрутирования собственных сторонников.
Сегодня мощная коалиция контролирует в основном политический спектр Дагестана.
Вместе с тем, в кажущейся, на первый взгляд, однополярной конструкции дагестанских политических групп существуют другие силы, аккумулирующие внутренние и внешние ресурсы для достижения определенных политических целей. По мнению многих политических экспертов, новые силы на дагестанской политической арене персонифицированы с так называемыми московскими политиками, которые способны мобилизовать финансовые и организационные ресурсы. Они активно вырабатывают собственные «рецепты для дагестанской политической кухни». Достаточно отчетливы также и попытки некоторых лидеров выработать под собственным патронажем наднациональные структуры из заинтересованных групп, а также других неорганизованных сил.
Акции по роспуску мононациональных движений, по мнению экспертов, направлены на создание своих центров политического притяжения с претензией на власть. Учитывая усилившиеся провокации, эти группы могут консолидировать силы в мощную группировку. Кроме того, в эту группу могут войти политики, которые растеряли свои политические ресурсы. Этот фактор потенциально может спутать устоявшийся баланс сил в Дагестане.
Серьезной политической силой в республике, способной склонить чашу весов в пользу любого претендента является и мусульманское духовенство. Это, по нашему мнению, связано не только с поиском населением опоры для самоидентификации, что является закономерным и перманентным процессом в обществе, но и политической активностью клерикальных кругов. Наблюдаются стремления местных политиков мобилизовать потенциал духовенства, привлечь их в ряды своих сторонников, хотя некоторые эксперты настороженно относятся к такой поддержке, считая религию потенциально конфликтогенным фактором.
Можно порассуждать и о потенциальных возможностях на политической сцене подпольных ваххабитских объединений, пытающихся навязать политическим партиям, общественным движениям, оппозициии и даже действующей власти исламистские программы, идущие в разрез, прежде всего с демографическими реформами. Как бы то ни было, баланс всех этих сил определяют в основном параметры нынешней политической ситуации. Не секрет, что у этих групп свои сценарии развития политического процесса.
Характерной чертой, придающей живучесть и перспективность данным группам, является система рекрутирования сторонников из числа перспективных руководителей, депутатов, чиновников исполнительной власти, творческой интеллигенции и СМИ. При схожести платформ политических групп и сил на передний план выходит проблема рекрутирования сторонников. В складывающихся условиях главную роль станут играть те самые «рычаги».
Уже сегодня видно, что давление исламистов наращивается по всем направлениям, в том числе и на информационном поле. Последнее – очень существенный момент не только для осознания сегодняшних политтехнологий, но и для понимании трагических событий, связанных с министром по национальной политике, информации и внешним связям РД.
Анализ процессов, происходящих в системе массовой коммуникации в республике, позволяет говорить о том, что информационное пространство республики обнаруживает некоторую разновекторность. Зачастую это объясняется политической ангажированностью различных средств массовой информации. Учредителями наиболее влиятельных республиканских газет и телерадиокомпаний являются Госсовет, Народное Собрание и Правительство Республики Дагестан. Именно они, в основном, создавая информационную среду, всеохватно, публично и регулярно распространяют мнение и оценки, держат в курсе важнейших социально-политических событий, происходящих как в нашей республике, так и за ее пределами. Надо отметить, что в этом немалая заслуга Министерства по делам национальностей, информации и внешним связям республики, которое уделяет серьезное внимание государственным средствам массовой коммуникации.
Заметно и то, как религиозные институты быстро оформляются и как их различные «группы влияния» укрепляют свои позиции в политическом пространстве республики с помощью своих собственных СМИ – печатные издания, телевидение и интернет, пытающиеся воспроизвести иную информационную среду.
Все эти достаточно сложные процессы не исключают столкновения на информационном поле интересов различных коалиций, пытающихся через СМИ реализовать свои политические амбиции. Случившееся с министром – тому подтверждение. Какую-то политическую силу явно не устраивает позиция М.-С. Гусаева, тем более, что ее он не скрывает и открыто высказывает. Очевидно, борьба за влияние, как на операции с новостями, так и на общее информационное наполнение СМИ республики уже началась. Судя по всему, она будет беспощадной. И вряд ли в ней кто-нибудь вспомнит о морали, этике и нравственности.
Прошло вот уже более десяти лет с начала демократических преобразований в стране, но в строительстве демократии, пока кроме как декларирования и выдавания желаемого за действительное мы далеко не ушли. Это плохо, потому что в отсутствие демократии вакуум заполняется тем, что древние называли охлократией. Вместо открытой публичной политики общество обречено довольствоваться политикой террора.
2.3. ТРАГЕДИЯ В КАСПИЙСКЕ: ИСТОКИ ТЕРРОРИЗМА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Трагическое событие в Каспийске вновь всколыхнуло республику. Оно стало как бы очередным звеном в длинной цепи терактов последних лет. Покушения на главу столичной администрации, теракт в отношении министра Миннацинформвнешсвязи РД, покушения на Председателей Народного Собрания и Правительства республики, подрыв машин внутренних войск и солдат 102-й бригады МВД РФ, наконец, хладнокровное убийство мирных граждан на параде Победы в Каспийске говорят о том, что это не случайные явления. А до этого были введение шариата в Кадарской зоне, захват Дома правительства, угоны авиалайнеров, взрывы жилылам и исламизм совершенно разные явления. Исламизм – политическое движение, целью которого является «подчинение» процесса общественного и государственного развития нормам и догмам произвольно интерпретированного ислама. Использование этого термина связано с тем, что в самоназвании субъекта экстремистских действий или воззрений есть фразеология, которая имеет однозначную исламскую корреляцию. Речь идет о словах «ислам», «мусульмане», «исламский» и т. д. Следует помнить и о том, что апелляция к этой терминологии не приводит к сущностному единству социально-политических взглядов и концепций исламизма.
Внутренняя неоднозначность идейных источников, принадлежность к различным политическим силам определяют альтернативность политических взглядов, существующих в рамках исламизма множества различных, от умеренных до крайне радикальных, религиозно-политических организаций.
Использование исламской терминологии различными политическими движениями имеет давнюю историю. В течение многих столетий ислам был единственной социальной организацией, которую знали на Ближнем Востоке, и сейчас, в начале XXI века, он определяет общее мировоззрение и действия миллионов людей, их отношения, как со своими соплеменниками, так и с окружающим миром. Качественная новизна современного исламизма видится, прежде всего, в противодействии либерализму и в гораздо большей, чем прежде, наступательности, интернационализации и «трансграничности» – в том числе и для существующих в рамках исламизма экстремистских течений.
«Мы являемся свидетелями некоторой радикализации исламского мира, которая тревожит многих руководителей мусульманских стран и стран бывшего Советского Союза, – заявил Президент Российской Федерации Владимир Путин на пресс-конференции в Кремле. – Одна из метастаз этой радикализации проникла на Северный Кавказ».
Геополитическое и этноконфессиональное положение сделало Дагестан в конце 20-го столетия главной мишенью одного из радикальных течений исламизма – ваххабизма. Это означает, что республика столкнулась с тенденцией, которая на протяжении всего XX века определяла отвратительный образ терроризма на Ближнем Востоке.
Новый переделПретензии исламистов на «новый передел» будут усиливаться и в связи с бурным ростом мусульманского населения и, соответственно, исламского цвета на религиозной карте мира. Уже сегодня из каждых 100 человек, населяющих Землю, 17 объявляют себя мусульманами.
Исламский мир активно «выплескивается» за свои пределы. Все с большей тревогой говорят об «исламском наступлении» на Европу, Америку, Россию. Стали слышны и словосочетания «исламская угроза». И то, что это не просто слова, говорят выход во второй тур президентских выборов во Франции лидера ультраправых и победа правых радикалов в Голландии, провозгласивших лозунг «Европа для европейцев». Настороженность многих связана с тем, что мусульмане, оказавшись в зоне европейской цивилизации: в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Берлине или в Москве, не теряют себя в принявших их странах, а живут своим собственным миром, сохраняя религию, обычаи и образ жизни. Присущее всем мусульманам острое чувство принадлежности к единой умме зачастую превращает ислам в этих странах в живую общественную реальность, на которой прорастает исламизм.
Это связано с тем, что для народов мусульманского Востока религия является той силой, на которую сама жизнь возлагает обязательства по оказанию экономической и социальной помощи членам общества и военную защиту их от других племен. Члены религиозных общин называют себя братьями и ревниво следят за сохранением уз солидарности, которые их охраняют или противопоставляют другим общинам всякий раз, когда интересам религии его членов что-нибудь угрожает.
События, происходящие с начала 90-х годов на Северном Кавказе, в том числе в Дагестане, свидетельствуют о стремительном процессе исламизации и у нас. Оснований для таких выводов предостаточно. Из двух тысяч опрошенных в 2000 году 420 дагестанцев твердо заявили о том, что хотели жить в исламской республике.
Используя то, что ислам стал своего рода необходимостью, которая подчеркивает самобытность проживающих здесь народов, религиозные деятели активно участвуют в формировании этнокультурных и политических процессов в регионе. Множество различных религиозных движений, союзов, фондов и объединений пытаются определять политическую жизнь республик. Создание региональных исламских организаций типа Конгресса «Исламская нация», Конгресса народов Дагестана и Чечни, партии «Ассамблея народов Северного Кавказа, Исламская партия России связано не только с поиском населением опоры для самоидентификации, что является закономерным и перманентным процессом в обществе, но и активностью международных исламистских кругов, активно продвигающих идеи исламизма на Северном Кавказе. Уже сформировалась достаточно большая группа профессиональных политиков, весомо проповедующая религиозные ценности и отстаивающая в рамках этих ценностей свои политические интересы.
Все это укладывается в рамки международного процесса исламизма и является попыткой превратить ислам в политическую доктрину. Наблюдается открытое противопоставление исламской идеи идеям западной демократии, тем социально-политическим реформам, которые проводятся в нашей стране.
Яблоко раздораЗнаменитый ответ Эпикура на вопрос: «Как объяснить наличие в мире зла?» – приобретает сегодня в дагестанском обществе совершенно разные интерпретации. Разнятся здесь подходы к таким понятиям, как справедливость, правда, пределы насилия, цена человеческой жизни. Стоит оглянуться и мы обнаружим, что в нашей жизни в первое «десятилетие свободы» было очень много конфликтного. На эту тенденцию трудно не обратить внимание, – ведь условия для интегративных инициатив различных групп и общин были, как кажется, крайне благоприятны. Да и сами эти отношения в настоящее время на уровне институциональных структур, даже в рамках одной конфессии, развиты по-прежнему слабо и носят эпизодический характер. Нередко они инициированы органами государственной и местной власти.
Естественно возникает вопрос – почему? Ведь на первый взгляд, внутриконфессиональные отношения, да и отношения между различными конфессиями в республике не таят в себе каких-либо конфликтов. Впрочем, было бы упрощением полагать, что проблема религиозных контактов исчерпывается дилеммой: участия или неучастия в совместных проектах. Причина располагается гораздо глубже: на уровне культурологических срезов. Не все мусульмане Дагестана готовы принять сегодня в полной мере действие шариатских норм. Для многих – это иная система запретов и ограничений, иное отношение к женщине, к власти, к демократии. Если в Саудовской Аравии или Нигерии забить человека камнями – часть правовой культуры, то для дагестанцев – это дикость. Для многих дагестанских мусульман многоженство – экзотика, для тех же арабов – норма.
Дистанцированность, которая существует между различными мировоззрениями и формирующимися вокруг них типами культур, не исчезнет, даже если совместных мусульманских инициатив будет великое множество. И в первую очередь потому, что ислам представляет собой мозаику различных направлений и учений. И каждая культивирует представления об абсолютной истинности и полном превосходстве своего религиозного учения над другими. А отсюда – убеждение радикалов, ваххабитов в неистинности, порой и вредности, всех других учений для духовной жизни дагестанцев.
С точки зрения религиоведения, в основе такого подхода лежит тот факт, что каждая религиозная община притязает на абсолютное и универсальное значение своего вероучения. Это придает исповедуемой этой общиной «истине» черты императивности и авторитарности. И чем тотальней и более всеобъемлющей представляется ее система убеждений, тем сильнее сужаются ее коммуникативные возможности. И для любой политической партии, общественного движения, базирующих свои цели на религиозной идее, интеграция с другими политическими игроками оказывается затрудненной. Неспособность к диалогу, и пониманию, и признанию права других на истину очень часто выливается в нетерпимость, экстремизм и терроризм. Пример тому – провозглашение ваххабитами «свободных» исламских территорий, покушения на представителей официального духовенства, государственных деятелей, убийство мирных граждан и т. д.
