Текст книги "К звёздам! (сборник)"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– Гизо! – крикнул он по внутренней связи. – Немедленно свяжись с Лайошем. Скажи, что у нас беда и, наверно, понадобится их помощь. Мне нужны две самые тяжелые машины и как можно больше троса. Пусть немедленно разворачиваются и жмут к нам.

– Понял. У меня третий на связи.

– Давай его сюда.

– Вижу впереди второй поезд. Вагоны разбросаны по всей Дороге, некоторые даже в джунглях. Я остановился сразу за последним вагоном.

– Тягач видишь?

– Нет.

– Не сможешь как-нибудь провести свой поезд мимо них?

– Исключено. Тут такая каша. Я в жизни не видел…

– Отбой.

Не успел Ян отключить микрофон, как в наушниках раздался голос Гизо:

– У меня на связи Ли Сю, из второго. Вот он.

– Ян, ты меня слышишь? Ян…

– Что ты выяснил, Ли?

– Я говорил с другим вагоном. Они там кричат, а толком ничего не понять, но мне кажется, что все живы. Пока. В вагоне разбито несколько окон, но Чан Тэкенг забирает людей в свой вагон. Есть новости важнее. Я связался по внутреннему телефону с бортинженером.

– Он тебе сказал, что с ними?

– Там совсем плохо. Я тебя с ним соединяю.

– Молодец. Вильо, ты меня слышишь? Вильо Хейкки, говори!

Радио шипело и трещало, но сквозь помехи послышался удаленный голос:

– Ян… У нас тут авария. Я был в машинном, когда скольжение началось. Нас стало таскать по всей Дороге. Я слышал, Турту что-то кричал, – а потом мы во что-то воткнулись. Что-то очень тяжелое. А потом вода, и Арма…

– Вильо, я тебя теряю! Громче не можешь?

– Авария тяжкая. Я полез было наверх к водителям, но оттуда через люк пошла вода. Может, надо было их оттуда забрать… Но они не отзывались… а вода заливала… Так что я задраил люк.

– Правильно сделал. Ты обязан был думать обо всех остальных в поезде.

– Да, это я знаю… Но Арма Неваляйнен… Она штурманом у нас была…

Теперь не время было думать об этом. Его план привлечь женщин на помощь только что одну из них убил. Но он должен думать только о живых; только о тех, кому еще грозит опасность, кого еще можно спасти.

– Как у тебя с энергией, Вильо?

– Пока все на зеленом. Тягач сильно наклонился вперед, наверно, в болото нырнули. Все управление и радио вырубилось. Но генератор еще крутится, трубы охлаждения, наверно, в порядке, и поезд я пока снабжаю. И еще какое-то время смогу.

– Что ты имеешь в виду?

– Кондиционер тоже вырубило. Температура растет, быстро.

– Держись. Я тебя скоро вытащу.

– Что ты собираешься делать? – спросила Эльжбета.

– Единственно возможную вещь. Пока я не вернусь, ты здесь главная. Гизо тебе поможет, если что. Как только появятся танки – пошлете их ко второму поезду. Я их там встречу.

Пока Ян забирался в скафандр, Эйно упаковал второй в тугой сверток.

– Надо бы и мне с тобой, – сказал он.

– Нет. Оставайся на своем посту. А мне надо посмотреть, что там можно сделать.

Быстро, как только мог, он вышел через заднюю дверь машинного отсека и услышал, как она тяжело захлопнулась у него за спиной: это Эйно отгораживался от палящего воздуха. Без спешки – но и без лишних движений – Ян достал из гнезда мотоцикл, опустил его на Дорогу, приторочил к сиденью скафандр… И только теперь, оглядевшись, увидел, что творилось вокруг.

Это было неописуемо. Кладбище, бойня, фарш, паштет?.. Ни одно из этих слов не годилось – но все они были там, в кошмарном месиве раздавленных, размазанных тел. Несколько живых, случайно уцелевших зверьков, влекомых каким-то неизвестным инстинктом, по-прежнему отчаянно рвались в джунгли. А голубая плоть и кровь остальных покрывала Дорогу толстым слоем. Непосредственно за тягачом это было еще не так страшно, но, когда Ян проехал чуть дальше назад вдоль стоящих вагонов – стало гораздо хуже. Следы широких колес выглядели ужасающе. Там, где вагоны скользили юзом, Дорога была покрыта жирным синим месивом, в котором мотоцикл увязал. В конце концов Яну пришлось прижаться к внутренней бровке Дороги и ехать по самой кромочке, почти по обгоревшим сучьям, где была полоса свободной поверхности и где можно было двигаться. Это было опасно, но пробраться иначе было попросту невозможно. Ян медленно, очень медленно проехал мимо своего поезда и оказался на участке поворота.

Из джунглей к нему бросилось что-то громадное, когтистое, страшное…

Ян успел заметить, как зверь поднимается на дыбы, – крутанул реостаты, и мотоцикл с воем рванулся вперед, унося его подальше от ужасной твари. Когда мотоцикл натыкался на свежие трупы, его бросало то в одну, то в другую сторону. Ян едва не потерял управление, хоть и спустил ноги на Дорогу, скользя сапогами по тошнотворной грязи. Он рискнул оглянуться – и сбросил скорость: зверь пировал на раздавленных тушках и, похоже, забыл о нем.

Впереди показался поезд номер два. Зрелище ужасное. Вагоны стояли поперек всей Дороги и даже в джунглях, по обе стороны. Тягач скатился с насыпи и уткнулся в болото.

Забыв о раздавленных зверюшках и не обращая на них внимания, Ян двинулся прямо к тягачу. И очень скоро увидел причину трагедии. Исполинское дерево, срезанное плазменной пушкой, бульдозер оттолкнул в сторону, в болото. Оно задержало тягач, не дав ему уйти в воду целиком; но громадный обломанный сук пробил армированное лобовое стекло. Водители погибли.

Вытащить такую махину из болота будет не просто, очень не просто. Но это потом. А прежде всего надо выручать Вильо. Ян остановился за тягачом, потом осторожно вскарабкался по кабелям, держа под мышкой свернутый скафандр. Раскаленный металл обжигал руки даже сквозь толстые перчатки, и казалось, что бортинженер внутри вряд ли еще жив. Ян откинул крышку телефона внутренней связи возле задней двери и закричал:

– Вильо! Ты меня слышишь? Вильо, отзовись!

Ему пришлось повторить дважды, прежде чем в ответ донесся слабый голос:

– Жарко… горячо… дышать нечем…

– Станет еще хуже, если сейчас не сделаешь, что я скажу. Я не могу открыть дверь, ты ее изнутри задраил. Вильо, слышишь? Надо снять дверь с запора! Воды здесь нет, она ниже. Как только откроешь – дай мне знать.

Было слышно, как Вильо медленно, с трудом, возится с запором. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем запертый бортинженер снова заговорил:

– Открыто… Ян.

– Тогда считай, ты уже в порядке. Отойди от двери как можно дальше, чтоб наружным воздухом не ошпарило. Я проскочу и тотчас закрою. У меня скафандр. Как только влезешь в него – все будет нормально. Я считаю до пяти, а потом иду к тебе.

При счете "пять" Ян ударом распахнул тяжелую металлическую дверь и ввалился внутрь, бросив скафандр впереди себя. Закрыть дверь было гораздо труднее – она оказалась перекошенной, – но Ян ухитрился упереться ногами в опору генератора и поднять дверь плечом. Она захлопнулась. Вильо неподвижно скрючился у дальней стены. Когда Ян потормошил его, он открыл глаза и даже постарался пошевелиться, чтобы помочь Яну натянуть на него скафандр, но движения были вялые, совсем слабые. Но вот ноги в штанинах, руки в рукавах… Теперь застегнуть спереди, шлем на голову, максимальное охлаждение… При первом дуновении прохладного воздуха Вильо слабо улыбнулся сквозь забрало шлема и показал большой палец.

– А я думал, что уже спекся. Спасибо…

– Это тебе спасибо, все в поезде живы. Генератор работать будет?

– Никаких проблем. Я его целиком проверил и поставил на автоматику, пока меня жара не достала. Это зверюга выносливая.

– Тогда мы можем вылезать отсюда вместе. Танки уже идут на помощь. Давай найдем вагон Ли Сю и посмотрим, что там происходит. Он на связи с моим тягачом.

– Его вагон шестой в колонне.

Они пошли вдоль поезда, по быстро разлагавшимся трупам животных, послуживших причиной аварии. Хотя вагоны раскидало на Дороге как попало, все сцепки и кабельные соединения остались целы; хвала давно умершим инженерам, которые все это сконструировали когда-то. Люди в вагонах, увидев идущих, взволнованно махали руками; они улыбались и махали в ответ. В одном из окон появилось сердитое лицо Чана Тэкенга; рот его кривился и корчился, изрыгая неслышные проклятия. Он погрозил им кулаком – и разъярился еще больше, когда Ян улыбнулся в ответ и помахал рукой. Подойдя к двери вагона, Вильо включил наружный телефон. Изнутри несколько минут кричали наперебой, но в конце концов кто-то пошел и привел Ли.

– Здесь Ян. Ты меня слышишь, Ли?

– С тобой Вильо? Значит, водители…

– Погибли. Вероятно, сразу же. Как люди в поезде?

– Лучше, чем мы думали сначала. Пара переломов – это самое худшее, что случилось. Людей из поврежденного вагона эвакуировали, вагон заперли. У Чана Тэкенга серьезные жалобы…

– Могу себе представить – он нам только что кулаком махал. О танках не узнал?

– Должны быть с минуты на минуту.

Значит, мы все-таки сумеем выкарабкаться, подумал Ян. Сумеем вытащить всех этих людей. Хотя, конечно, нелегко будет. Двое убиты. Водителей надо подбирать, значит, на других тягачах менять придется… Как бы заделать водительский отсек? Что поставить вместо стекла?.. Дел впереди прорва. А усталость подкралась снова, стараясь свалить с ног.

Глава 9

К тому времени, когда с грохотом подкатили танки, Ян уже успел составить план спасательной операции и даже начал подготовку к ней. Он махнул танкам рукой, приказывая остановиться, прислонил почти разряженный мотоцикл к гусенице первого танка, а сам медленно, устало поднялся в кабину. Там открыл забрало шлема и впервые за несколько часов вдохнул по-настоящему прохладного воздуха.

– Ну и дела! – воскликнул Лайош, глядя на искореженный поезд.

– Дайте воды холодной, ведерко, – попросил Ян. И за один присест выпил почти два литра живительной влаги. – Могло быть гораздо хуже. Сейчас погибли всего двое – надо постараться, чтобы это были единственные жертвы. Дай-ка мне блокнот, я покажу, что будем делать.

Он быстро набросал приземистый танк и несколько вагонов поезда, потом ткнул ручкой в изображение первого вагона:

– Здесь надо отключить энергию и все остальное. Этим уже занимаются. Тягач третьего поезда стоит вплотную к последнему вагону второго. Я там уже был и наладил временное, аварийное подключение. Энергии хватит на оба поезда и еще останется. Сейчас Вильо у себя внизу отцепляет силовые кабели и связь, но сцепку не трогает. Судя по тому, как стоит тягач, сдается мне, что его только поезд и держит, а то бы он уже в болото нырнул. Мне надо, чтобы ты зацепил тягач двумя тросами, на пятьсот тонн каждый, вот здесь и здесь. Потом подашься назад, чтобы натянуть тросы, и заблокируешь гусеницы. Тягач повиснет на твоем танке. Тогда мы отцепляем поезд, второй танк оттаскивает вагоны – чтобы было где повернуться, – тягач цепляем еще двумя тросами ко второму танку… И по сигналу, вместе – р-раз! – и вытащим.

Лайош сосредоточенно думал, качая головой.

– Я очень надеюсь, что ты прав, – но уж больно он тяжел, этот тягач. Он сам помочь не может? Хоть чуть-чуть бы заднего хода…

– Не выйдет. Из машинного отсека ни реверс, ни коробку не включить. Единственное, что Вильо сумел, – приспособил временное управление тормозами, так что можно зажимать их и отпускать, когда надо. Это все, на что мы можем рассчитывать.

– Ну тогда и ждать нечего, – сказал Лайош. – Как только у вас все будет готово, мы тоже будем готовы.

– Дай-ка еще попить. И начнем.

Это была тяжелая, изнуряющая работа; к тому же ее приходилось делать в убийственной жаре. Толстые перчатки скафандров мешали управляться с тросами; но наконец мало-помалу их закрепили в нужных местах. Когда первые тросы натянулись, поезд расцепили. Тросы зазвенели от напряжения, но выдержали. Тем временем второй танк зацепил головной вагон за переднюю ось и потащил его в сторону. Тащить приходилось поперек. В нормальных условиях это было бы невозможно; теперь помогало то самое скольжение по трупам, которое только что привело к аварии. Вагон скрипел, стонал, раскачивался – но двигался. Едва он оказался достаточно далеко от тягача, танк бросил его и выкатился на исходную позицию возле самого края Дороги. Теперь надо было подцепить тягач и к нему. Ян находился в кабине второго танка, руководя этой сложной, ювелирно тонкой операцией. С тросами возились долго, но наконец послышалось:

– Все тросы на месте.

– Отлично. Я подаюсь назад, натягиваю свои. Готово. Первый, у тебя натяжение в норме?

– В норме.

– Хорошо. По команде "пошел" – тащи. Вильо, как у нас со связью?

– Я тебя слышу, Ян.

– Ну так держи руку на включателе. Мы сейчас потянем. Как только на сцепке будет по триста тонн, я тебе крикну "тормоз" – и ты тотчас вырубишь тормоза. Понял?

– Чего ж тут неясного! Только вытащите меня отсюда, мне совсем не хочется плавать.

Плавать. Если лопнут тросы или танки забуксуют и не удержат этого веса, то тягач уйдет под воду. Тогда выбраться из него у Вильо не будет ни малейшего шанса. Но думать об этом нельзя… Ян рукавом вытер пот с лица. Ведь в танке кондиционер – как же получается, что жара такая?..

– Первый! Приготовься, начинаем. Считаю до трех… Раз, два, три – пошел!

Взревел мотор, загудела трансмиссия, гусеницы медленно-медленно двинулись назад. Вот уже отошли на один трак – клацнули соединительные пальцы, – а тягач стоит как вкопанный, только тросы вытягиваются под нагрузкой… Ян следил за датчиками натяжения, в которых быстро мелькали цифры. Как только проскочило 299, он крикнул в микрофон:

– Тормоз! Давай-давай, пошел!

Тягач вздрогнул, чуть сдвинулся в сторону – и снова замер. Натяжение все росло и росло, приближаясь к пределу прочности тросов. Но там же должен быть запас, можно потянуть еще… На приборы Ян больше не смотрел, а смотрел на тросы. А они вибрировали, вытягивались… И тут тягач сдвинулся с места и начал медленно выползать на Дорогу.

– Вот оно! Так держать! Первый, следи за передними колесами! Как только выйдут на Дорогу – глуши! Идет, идет-идет… Есть!

Ну, с этим управились. Ян позволил себе лишь один глубокий вдох – и занялся следующей проблемой. Затопленная кабина и водители в ней. Он снова начал натягивать скафандр, не признаваясь себе, что делает это с трудом…

Состоялись похороны. Короткие, но все-таки похороны в присутствии лишь нескольких людей в скафандрах. И снова они вернулись к работе. Из кабины выкачали воду, Ян осмотрел повреждения. Можно было поставить времянки и двигаться дальше, а уж потом постепенно доводить все до ума. Он следил за работой сам, хотя уже качался от усталости. Вместо разбитого лобового стекла в кабину вварили стальной лист – некрасиво, но без огрехов, – а в листе прорезали небольшое окошко и закрыли стеклом. Так водитель не слишком много увидит – но по крайней мере хоть что-то увидит, ехать можно. Снова включился кондиционер, водительский отсек начал подсыхать и охлаждаться. Разбитые приборы заменили, подсоединили… Тем временем танки аккуратно выровняли поезд, все сцепки и соединения были проверены… Вроде все цело, никаких повреждений, все в порядке. Должно быть в порядке.

Через несколько часов поезда двинулись дальше. Гораздо медленнее, чем надо, – пока все не будет отремонтировано по-настоящему, иначе нельзя, – но все-таки двинулись. Однако это произошло уже без Яна: он рухнул на койку в машинном отсеке и уснул раньше, чем голова коснулась подушки…

Когда он проснулся, было уже темно. Он с трудом поднялся в водительский отсек – за рулем сидел Отакар, посеревший от усталости.

– Отакар, топай вниз, тебе поспать надо.

– Я в полном порядке…

– Врет он все! – горячо перебила его Эльжбета. – Он и меня заставил отдыхать, и всех остальных, а сам ни капельки не отдыхал!

– Ты слышал, что леди сказала? Давай двигай.

Отакар был слишком утомлен, чтобы спорить. Он кивнул, выбрался из кресла и пошел вниз. Ян уселся на свое место, проверил приборы и запросил информацию об автоматике.

– Скверные места начинаются, – сказал он мрачно.

– Начинаются? – изумилась Эльжбета. – А какие же места только что кончились?

– Ну, если бы все шло нормально, тот участок был совсем не сложным. Тамошнее зверье никогда таких проблем не создавало. А вот теперь мы поедем среди таких тварей, с которыми лучше не встречаться. Обитатели вечного лета. Сверху их солнце энергией насыщает, а вокруг в изобилии кишат другие звери, которыми они кормятся. Кого-то убивают, кто-то убивает – и так без конца.

Эльжбета посмотрела на джунгли за обожженным краем Дороги и поежилась.

– Я никогда этого не видела вот так, – сказала она почти шепотом. – Отсюда, из кабины, так страшно смотреть, когда навстречу все время летит что-то неведомое. Когда смотришь из окна вагона – все совсем иначе.

Ян кивнул:

– Мне не хотелось бы тебя расстраивать, но то, чего мы и из кабины не видим, должно выглядеть еще страшнее. Ведь здешний животный мир совершенно не изучен; никто этим не занимался. Однажды, когда мы здесь проезжали, я выставил наружу сетку – всего на несколько часов – и поймал не меньше тысячи разных видов насекомых. А должны быть еще тысячи, может быть, сотни тысяч… Других животных увидеть сложнее, но должны быть и они… Должны быть и ненасытные хищники, нападающие на всех подряд… Поэтому мы никогда не останавливаемся здесь, пока не выходим на острова.

– Насекомые? А зачем ты их ловил? От них польза какая-нибудь, что ли?

Ян не рассмеялся, даже не улыбнулся такому простодушному вопросу. Как еще может мыслить человек, выросший в этом мертвенном мире? У кого ей было научиться думать иначе?

– Знаешь, милая, так сразу не ответить, – сказал он. – И да и нет – и нет и да. В том смысле, в каком мы обычно обо всем думаем, конечно же, никакой пользы нет. Их не съесть, ни еще как-нибудь в дело употребить… Но знание, поиск знания – уже цель сама по себе. И в этом смысле – да. Мы смогли освоить эту планету только потому, что когда-то кто-то искал бесполезное, чистое знание, и при этом – как бы между прочим – появились открытия, которые сделали это возможным. Хотя, наверно, можно было бы найти пример получше, но если рассуждать вот так…

– Неполадки на восьмом поезде! – крикнул Гизо от пульта связи. – Я тебя подключаю.

– Докладывай, – сказал Ян.

– Похоже, что у нас фильтры засорились на воздухозаборах.

– Но ты же инструкцию знаешь? Закрой их и включай очистку воздуха.

– Мы на одном вагоне так и сделали, но люди жалуются, что дышать трудно.

– Люди всегда жалуются. Вагоны не герметичны, какой-то кислород внутрь поступает. А что запах неприятный – это не так страшно, можно пережить. Не позволяй – повторяю! – не позволяй открывать окна. Ни в коем случае! – Ян отключил радио и окликнул Гизо: – Можешь связать меня с Лайошем?

Связь наладилась быстро; было слышно, что Лайош устал до предела.

– Тут деревья по десять метров толщиной; много времени уходит.

– Значит, надо расчищать не всю Дорогу, а узкую полосу. Между нами должно быть не меньше пяти часов.

– В инструкции сказано…

– К чертям инструкцию! Мы торопимся. Скоро поедем обратно, тогда и расширим.

Ян переключил автопилот, добавив еще десять километров в час. Отакар посмотрел на спидометр, но промолчал.

– Знаю, – сказал Ян. – Едем быстрее, чем надо бы. Но у нас там люди заперты, в такой тесноте они никогда в жизни не сидели. Скоро вонь будет, как в зверинце…

На носовом радаре появился сигнал – Ян выключил автопилот. На Дорогу выскочило что-то большое, но не настолько, чтобы задержать тягач. Зверь поднялся на дыбы, приготовился к бою… Эльжбета охнула… Кошмарным видением мелькнуло громадное темно-зеленое тело с великим множеством лап, когтей и длинных зубов – и тут же тягач сбил его.

Раздался глухой, тяжелый удар, потом хруст под колесами – и снова только шум машины. Ян опять включил автопилот.

– У нас таких прелестей еще часов на восемнадцать, не меньше, – сказал он. – Останавливаться нельзя. Ни в коем случае.

Но не прошло и трех часов, как раздался аварийный вызов. Это снова был поезд номер восемь, и кто-то там кричал так, что разобрать слова было совершенно невозможно.

– Повтори! – Своей командой Ян перекрыл хриплый голос в эфире. – Повтори, только медленнее, а то ничего не понять!

– …Их покусали… теперь без сознания, опухли, мы останавливаемся и вызываем доктора из четырнадцатого поезда.

– Вы не останавливаетесь! Это приказ. Остановка только на островах!

– Но мы должны, дети…

– Я своими руками вышвырну из поезда водителя, который остановится на этом участке! Что случилось с детьми?

– Какие-то клопы покусали, большие. Мы их убили.

– Как они попали в вагон?

– Окно…

– Я же приказывал!.. – Ян так сжал баранку, что костяшки пальцев побелели. Говорить он не мог, сначала надо было дух перевести. – Общая связь, вызываю всех! Всем начальникам вагонов. Немедленно проверить окна, чтобы все было закрыто. Все окна должны быть закрыты! Восьмой поезд! В каждом вагоне есть сыворотка, немедленно колите.

– Мы уже, только это не помогает. Доктора надо.

– Доктора не будет. Останавливаться нельзя. Да он и не сможет ничего предложить, кроме той же самой сыворотки. Свяжитесь с ним, опишите симптомы. Быть может, он вам что-нибудь посоветует. Но останавливаться мы не будем.

Ян выключил связь.

– Не можем мы тут останавливаться, – сказал он сам себе вслух. – Неужели они не понимают? Ну нельзя нам тут останавливаться!..

С наступлением темноты жизни на Дороге прибавилось. Одни создания стояли, ошеломленные светом, пока не исчезали под колесами; другие вдруг появлялись из темноты и разбивались о лобовое стекло. Поезда двигались безостановочно. Только на рассвете добрались они до гор, до туннеля – в черную пасть которого и нырнули, как в спасительное убежище. Пройдя сквозь горы, дорога пошла на подъем; и, выбравшись из туннеля, поезда оказались на высоком голом плато. Эта каменная плоскость была сделана из горы, которой снесли вершину. По обе стороны Дороги стояли танки; измученные водители спали. Пока последний поезд не появился из туннеля, Ян продолжал движение. А потом приказал остановиться. Когда все поезда встали на тормоза и отключили моторы, ожило, зашуршало радио.

– Это поезд номер восемь. Ну теперь-то можно доктора? – В голосе слышалась холодная горечь. – У нас семеро больных. И трое детей умерли.

Ян смотрел на зарю, поэтому ему не пришлось встретиться взглядом с Эльжбетой.