Текст книги "Последний ковбой Америки"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

10

Макс направлялся в Форт Уорт, чтобы встретить поезд, на котором из Нового Орлеана должна была приехать единственная дочка Ривза. Побродив по станции, он зашёл в мужской салон парикмахерской, дабы убить полчаса, оставшиеся до прибытия поезда. Сел в высокое кресло, откинул голову на подголовник и посмотрел в цепкие настороженные глаза довольно привлекательного голубоглазого мужчины, смотревшие на него из зеркала. Да, это было лицо не юноши, но и не мужчины. Чёрная аккуратная бородка скрывала высокие скулы. В смотревшем на него из зеркала лице не было ничего индейского. Макс подмигнул себе в зеркало и встал. «Сколько я вам должен?» – «Полдоллара за стрижку и двадцать пять центов за подравнивание бороды, сэр». Макс бросил парикмахеру серебряный доллар.

Когда он вышел из парикмахерской, от стены противоположного дома отделилась огромная чёрная тень и направилась к нему.

– Поезд должен прибыть с минуты на минуту, – заметил Макс, вытаскивая из кармана круглые серебряные часы на цепочке.

– Да, пошли на платформу, – ответствовал Майк.

Уже минуло три с половиной года, как они приехали в Форт Уорт с семью тысячами в седельных сумках. Позади остались два ограбленных банка и два трупа охранников, имевших неосторожность оказать им сопротивление. Всё это время им чертовски везло. Никто не мог их опознать, и в городе их восприняли просто как приезжих, у которых водились деньги.

– Неплохой городок, – весело заметил тогда Макс. – По дороге в отель я насчитал несколько банков на одной только улице.

Ривз сердито глянул на него из потёртого кресла дешёвого номера второразрядной гостиницы, в которую они только что вписались под вымышленными именами.

– Отныне с этим завязано, – проговорил он повелительным тоном.

– Что это с тобой? – недоуменно спросил Макс. – По-моему, они как девки на выданье – только и ждут, чтобы их взяли.

Ривз категорически покачал головой.

– Именно это и сгубило меня в прошлый раз. Вовремя не остановился…

– Ну и чем же мы теперь будем заниматься? – насмешливо спросил Макс. – Продавать лифчики на углу?

Как ни странно, на этот раз Ривз не вышел из себя. Он не спеша закурил и лишь после этого ответил:

– Осмотримся и займёмся каким-нибудь легальным бизнесом. А если ты так неравнодушен к лифчикам, то можешь заняться ими… в моём казино и салуне с девочками «Ривз энд К°». Вы двое будете этими «К°». Техас разрастается, открывая сотни возможностей. Земля дешёвая. Вот увидите, скоро мы будем здесь процветать!

Действительно, не прошло и двух недель, как Ривз по дешёвке купил казино и салун у одного не прижившегося на Западе выходца из северных штатов. Отныне, далеко не святая троица обосновалась в небольшом городке на бойком месте в шестидесяти пяти милях южнее Форт Уорта. Менее чем через два года Ривз стал одним из самых уважаемых людей в городе. Перепродал своё заведение с сомнительной репутацией и открыл храм золотого тельца – банк. Позднее он начал скупать участки земли, на которых попахивало только что открытой в этих краях нефтью. Он даже баллотировался кандидатом в мэры.

Прошёл ещё один год. Постепенно люди начали забывать о том, что в недавнем прошлом мистер Ривз владел борделем, в котором пышным цветом процветали проституция и азартные игры. Банк Ривза начал пользоваться в городе заслуженно высокой репутацией и успешно вытеснил всех конкурентов. Ривз начал неуклонно богатеть, имея крепкие тылы в лице своих обречённых па дружбу с ним компаньонов Макса и Майка, которых он презирал и ненавидел, но без которых никак не мог обойтись на первых порах. Теперь для пущей респектабельности Ривзу не хватало одного – семьи. Именно этот фактор оказался решающим в его неизбрании мэром. Ривз учёл свою ошибку и послал тайный запрос в Новый Орлеан, где более десятка лет назад бросил жену с маленьким ребёнком. Вскоре на гербовой бумаге солидной адвокатской конторы пришёл ответ, извещавший его о том, что его жена умерла пять лет назад, а дочь Беатрис проживает вместе со своими дальними родственниками. Немедленно в Новый Орлеан полетела телеграмма с приглашением и ответное согласие дочери приехать к «милому папочке» пятого марта…

Макс стоял на платформе, поглядывая из-под надвинутой на глаза стетсоновской шляпы на выходивших из поезда пассажиров.

– Ты хоть знаешь, как она выглядит? – спросил его неразлучный друг, который за эти годы вольготной жизни превратился в шкаф чёрного дерева.

– Откуда? Джим описал мне её такой, какой она была тринадцать лет назад.

Пассажиры понемногу рассосались, и на платформе осталась одна молоденькая птаха с ворохом чемоданов и саквояжей. Она бросала беспомощные взгляды из конца в конец платформы.

«Она?» – взглядом спросил негр. В ответ Макс пожал плечами. Друзья подошли к девушке и вежливо дотронулись до шляп.

– Вы случайно не мисс Ривз, мэм?

Улыбка облегчения озарила миленькое голубоглазое личико с симпатичными ямочками на тронутых свежим румянцем щеках.

– Ой! Как я рада вас видеть, джентльмены. А то я совсем было потерялась, – весело защебетала она. – Я уже подумала, что отец не получил моей телеграммы.

Макс не удержался от ответной улыбки.

– Меня зовут Макс Сэнд. Ваш отец поручил мне вас встретить.

На миловидное личико девушки нашло облачко досады.

– Я так и думала. Отец всегда так занят, что не нашёл времени заглянуть домой за столько лет!

Макс догадался, что она не знает о том, что её отец был в тюрьме.

– Пойдёмте, милая леди, – галантно взял её под руку Макс. – Сегодня вы переночуете в «Палас-отеле». А завтра утром отправимся. До вашего дома два дня пути.

Когда они через двадцать минут подъехали к отелю, Макс понял, что влюбился впервые в жизни.

* * *

Макс легко соскочил с коня, потрепал его по потной холке и привязал к столбу у ранчо Ривзов. Легко взбежал по ступеням и постучался. Дверь открыла Беатрис. Всегда оживлённое лицо её на этот раз было мрачнее тучи, глаза вспухли – явный признак недавних слёз.

– О, это вы! Входите! – пригласила она бесцветным голосом.

Недоумевая, Макс прошёл за ней в гостиную. Без долгих предисловий попытался обнять расстроенную девушку.

– Бетти, дорогая, что случилось?

Она мягко высвободилась из его рук.

– Почему вы скрыли от меня, что вы – беглый преступник? – с укором произнесла она, стараясь смотреть в сторону.

Его лицо сразу приняло жёсткое выражение.

– Разве это что-нибудь бы изменило?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, многое, – честно призналась она. – Я бы не позволила себе… увлечься вами.

– Но неужели это настолько важно? Вы даже не спрашиваете, за что я попал в тюрьму.

– Мне незачем это знать. Достаточно самого факта! – Она опять беспомощно заглянула ему в глаза. – Впрочем, я не знаю. Не спрашивайте меня. У меня всё смешалось в голове…

– Что ещё ваш отец рассказал вам?

Она вновь отвела взгляд, нервно ломая пальцы.

– Что я не могу выйти за вас замуж… не только по этой причине… Есть ещё и другая.

– Какая же? – недобро сузил глаза Макс, предчувствуя ответ.

– А такая, что вы наполовину индеец! – выпалила девушка.

– И вы сразу разлюбили меня, – с горечью проговорил Макс.

– Я сама не могу разобраться в своих чувствах.

Макс властно притянул её к себе.

– Но, Бетти, Бетти, – хрипло прошептал он. – Вспомни, как нам было хорошо прошлой ночью вдвоём… на танцах. Ты поцеловала меня и шепнула, что любишь. Ведь я ни капельки не изменился!

На мгновение она замерла в его объятиях, но потом с силой оттолкнула и гневно произнесла:

– Не притрагивайтесь ко мне!

Что-то в её голосе, позе, жесте заставило его взглянуть на неё по-другому: ни как на милое юное создание, а как на дочь Ривза. Не говоря ни слова, он резко развернулся и вышел из гостиной.

Подъехав к банку, Макс спешился и вошёл в заднюю комнату, служившую Ривзу личным кабинетом. Банкир оторвал глаза от бумаг и с любопытством взглянул из-под очков на своего помощника. Увидев, что тот чем-то расстроен, и догадываясь чем, он решил действовать в своей обычной нахальной манере.

– Чего это ты врываешься, как какой-нибудь грабитель! – рявкнул он. – Между прочим, мог бы и доложиться…

– Сейчас я тебе доложу, – с угрозой процедил Макс. – Со мной твои штучки не пройдут. Хватит того, что ты наговорил обо мне своей дочери.

– Ах, ты об этом! – притворно рассмеялся Ривз. – Я ей сказал одну только правду и ничего кроме правды.

– Правду, да не всю! Но как бы то ни было, ты своего добился. Вчера она согласилась выйти за меня замуж, а сегодня отказала.

– Э, парень, брось! Нашёл о чём печалиться. У нас есть дела поважнее…

– Вот это точно! Поговорим о деле. Я уезжаю!

Ривз мигом подобрался.

– И ниггера забираешь с собой?

– Да! А теперь гони нашу долю.

– Вот и хорошо… вот и ладненько… – сладким голосом проговорил Ривз, вытаскивая из сейфа пачку банкнотов.

Макс не спеша пересчитал деньги.

– Всего-то пятьсот долларов? Уж не принимаешь ли ты нас за идиотов? По приезде сюда мы вложили в дело семь тысяч и, насколько мне известно, убытков с тех пор не терпели. Гони пять кусков, пока я не вытряхнул из тебя твою подлую душонку. Или, может быть, ты хочешь потолковать с Майком?

– Ну хорошо, хорошо! – разом помягчел Ривз. – Не будем спорить. Пять кусков, так пять кусков. На, держи!

Макс засунул деньги в задний карман, не считая, и вышел, не прощаясь. В голове свербила мысль: «Что-то слишком легко Ривз расстался с деньгами, поразительно легко…»

Макс не успел пройти и двух кварталов, как понял причину небывалой податливости своего компаньона.

Навстречу ему вразвалочку шёл шериф с двумя помощниками. Позади них маячил Ривз. Поравнявшись с Максом, трое полицейских вытащили свои кольты.

– В чём дело, шериф? – спросил ничего не подозревающий Макс.

– Обыщите его! – возбуждённо заверещал Ривз. – И вы найдёте украденные у меня деньги.

– Украденные?! – опешил Макс. – Да он блефует! Эти деньги мои, честно заработанные. Он только вернул мне свой долг.

Макс автоматически положил руку на рукоятку кольта.

– Убери руки с пушки, сынок! – властно приказал шериф. – Сейчас мы разберёмся, что к чему.

Он осторожно подошёл к Максу и ощупал карманы. Из заднего извлёк пухлую пачку новеньких стодолларовых бумажек.

– Ну вот видите! Что я вам говорил?

– Ах ты, сукин сын! Скунс вонючий! – взорвался Макс и рванулся к горлу банкира-бандита. Но прежде чем он успел сомкнуть пальцы, страшный удар обрушился на него сзади. Это шериф саданул его рукояткой тяжёлого кольта по голове. Двое его помощников подхватили на миг потерявшего сознание Макса. Как раз в этот момент из окна салуна случайно выглянул Майк и тут же спрятался за занавеской.

Ривз подошёл к обмякшему Максу и презрительно процедил:

– Будет мне наука, как доверять вонючим полукровкам.

– Волоките этого орла, ребята, в участок. Там мы его научим жизни.

– Вам бы лучше заглянуть в салун, сэр, и заодно прихватить и его дружка ниггера. Ставлю тысячу против одного, – Ривз многозначительно посмотрел в водянистые глаза шерифа, – что они задумали эту операцию на пару.

Видя, что шериф направляется к салуну, Майк предпочёл его не ждать и потихоньку выскользнул из здания через задний ход. Вскоре по дороге из города скакал огромный чёрный всадник на чёрном коне.

* * *

Ривз ехал по дороге на ранчо в своей двуколке, запряжённой парой великолепных золотистых лошадей. Настроение было прекрасное. Всё-таки ловко он избавился от этих лабухов. Теперь можно сказать, что он, наконец, в безопасности. Макс будет нем как рыба. Не в его интересах выкладывать всю их одиссею – лишь срок набросят. А ниггер, как он и думал, смылся при первых признаках опасности.

Ривз довольно замурлыкал что-то себе под нос и не заметил, как из-за ближайших деревьев показалась чёрная мускулистая рука, продолжением которой был длинный чёрный хлыст. Эта чёрная змея обожгла его и сбила с козел. Он попытался подняться и выхватил револьвер, но следующий удар хлыста выбил оружие у него из рук, перебив кисть.

Ривз дико вскрикнул и упал на спину, баюкая искалеченную руку. Над ним нависла громада Майка, поигрывающего страшным бичом.

Ривз заорал теперь уже от страха. Он быстро встал на четвереньки и побежал от чёрного ангела мщения, как таракан, но бич опять настиг его, и он свалился лицом в дорожную пыль. Чёрная змея вновь и вновь впивалась в его тело…

* * *

Утром следующего дня шерифу доложили, что на дороге к ранчо Ривза найден искалеченный труп прилично одетого мужчины. Он тяжело вздохнул и посмотрел в хмурые лица подчинённых. Ночью кто-то, обладающий неимоверной силой, с корнем вырвал тюремную решётку, и Макс Сэнд бесследно исчез.

Прибыв на место происшествия, шериф и его помощники долго смотрели на изуродованный труп. Потом, как по команде, сняли шляпы и вытерли вспотевшие лица.

– Похоже, когда-то это было банкиром Ривзом, – произнёс один из помощников.

– Да, было… – задумчиво подтвердил шериф. – Судя по почерку, так разделать его мог только один человек – экзекутор из луизианской тюрьмы.

11

По-испански название деревушки было длинным и трудновыговариваемым, особенно для американцев. И поэтому они придумали ей другое, точное и лаконичное: Лёжка. Это было последним прибежищем, использовавшимся джентльменами удачи в исключительных случаях, когда дальше бежать было некуда. Она находилась в четырёх милях по ту сторону границы, на мексиканской территории, на которую не распространялась юрисдикция Соединённых Штатов.

И это было одним из немногих мест в Мексике, где можно было свободно достать американское виски, правда, по четвертной цене.

Алькаде сидел за последним у стены столиком своей кантины и зорко наблюдал за тем, что творится здесь. Вот в таверну вошли двое американос. Плюхнув шляпы на стол, они сели за столик у окна. Огромный негр и изящный, грациозный белый с повадками пантеры. Несмотря на тёмно-голубые глаза, что-то в его облике было определённо мексиканское. Меньшой заказал текилу.

Алькаде с интересом наблюдал за живописной парой. Вот скоро и они уедут. Всегда одна и та же история. Когда они приезжают, то заказывают самое лучшее: контрабандное виски, лучшие комнаты, самых дорогих шлюх. Но постепенно деньги тают, и они начинают урезать себе в расходах. Первым делом перебираются в комнаты подешевле, потом отказываются от девочек и, наконец, переходят с виски на текилу. А это верный признак того, что скоро вновь пустятся в странствия.

Алькаде допил свою текилу мелкими глотками. Так уж устроен мир. Он опять взглянул на белого. Видный малый. Он вздохнул, вспомнив о сыне. Хуаресу бы этот парень понравился. Тёкшая в его жилах индейская кровь безошибочно определяла настоящих воинов. Старик опять тяжело вздохнул. Бедный Хуарес. Он так много хотел для своего народа, а получил так мало. Наверное, перед смертью он так и не осознал, что главной причиной его неудачи являлось то, что народ, за который он боролся, не хотел для себя так много, как этого для него хотел маленький Хефе… Старый алькаде задумчиво посмотрел на американос, вспоминая тот день, когда впервые увидел их в своей таверне. Было это почти три года назад.

Они вошли в кантину тихо. Их одежда была пропитана пряной пылью прерий, а тела – усталостью. В тот раз они, как и теперь, уселись за столик у окна. Младший сын алькаде только поставил на стол бутылку и стаканы, как от бара отделилась огромная лохматая туша бузотёра Джека, который уже успел порядком «намазать глаз». Подойдя к их столику, громила громко проговорил, обращаясь к маленькому и начисто игнорируя негра:

– Негритосам в нашем салуне находиться не положено.

Голубоглазый продолжал потягивать виски. Он даже не поднял головы на забияку, который явно нарывался на скандал. В следующее мгновение его стакан отлетел к стене, разбившись вдребезги.

– Скажи своему ниггеру, пусть убирается, – злобно прошипел Джек. Повернувшись, он подошёл к бару и вновь уселся на свой стул.

Негр начал медленно подниматься, но его приятель повелительно положил ему руку на плечо. Негр вновь опустился на стул.

Когда маленький вышел из-за стола, оказалось, что он вовсе не такой уж и маленький. Просто он выглядел хрупким на фоне необъятного негра.

– Кто устанавливает здесь порядок? – спросил он у бармена.

Бармен махнул в сторону хозяина: «Алькаде, сеньор». Американо подошёл к столу алькаде. Двигался он плавно, с ленцой. Так мог двигаться только человек, у которого в запасе была секунда. Тогда алькаде поразили глаза незнакомца. Жёсткие, безжалостные, цвета предзакатного мексиканского неба. По-испански он говорил с мягким кубинским акцентом.

– Этот боров сказал правду, сеньор?

– Нет, сеньор, – ответил алькаде. – Здесь мы радушно принимаем каждого, кто может заплатить.

– Я так и думал, – спокойно ответил американо и направился к бару. Он остановился в нескольких шагах от горлопана и чётко произнёс:

– Ты слышал, что сказал алькаде? Так что, парень, ты не прав. Мой друг останется здесь. А ты засунь язык в задницу и запей его виски. Бармен, налей ему стакан!

– Ах, так! – взвился Джек, и в его руке оказался револьвер.

Маленький американец сделал почти ленивое, но тем не менее неуловимое для глаза движение, и по бару раскатился звук выстрела. Джек начал медленно оседать, выпучив глаза и раскрыв от удивления рот. Когда его голова со стуком опустилась на деревянный пол, он был уже мёртв.

Американец бросил свой кольт в кобуру и вновь подошёл к алькаде:

– Прошу прощения, сеньор, за то, что мне пришлось нарушить спокойствие вашего заведения, – по-испански извинился он.

Алькаде посмотрел на разлёгшуюся на полу тушу, пожал плечами и спокойно ответил:

– Де нада. Ничего! Он сам напросился. Собаке собачья смерть. Жаль, что он так и не научился хорошим манерам…

Это было три года назад. У этого американца врождённая грация, как у его погибшего сына. И сверхъестественное владение оружием. Пожалуй, это самый быстрый револьвер, который ему приходилось видеть за свои шестьдесят с липшим лет. В его руках кольт жил как бы своей собственной жизнью. Хефе непременно взял бы его к себе в адъютанты.

Несколько раз в год друзья незаметно исчезали из деревни и так же неожиданно появлялись вновь. Иногда через несколько недель, а иногда и месяцев. И тогда у них бывало полно денег, которые они швыряли направо и налево. Виски текло рекой, весёлые девицы сменяли одна другую. Но с каждым разом старый алькаде замечал в них какое-то глубокое одиночество, неизбывную тоску, обречённость. Порой ему становилось их жалко. Они были совсем не похожи на других «весёлых ребят». Было заметно, что такая жизнь тяготит их.

И вот опять текила. Сколько ещё вылазок успеют они сделать, чтобы однажды не вернуться, не только в эту деревню, но и ни в одно другое место на земле?

* * *

Макс допил текилу и бросил в рот кружок лимона.

– Ну, и что мы имеем? – спросил он Майка.

– Недели три ещё протянем.

– Н-да… – Макс скрутил сигаретку и закурил. – Остаётся одно: взять банк с настоящими деньгами и рвануть, скажем, в Калифорнию или Массачусетс, или ещё куда-нибудь, где нас не знают. Ляжем на дно и подумаем, как жить дальше. Тут у нас деньги почему-то не задерживаются.

– Да… – согласно осклабился негр. – Уходят, как в прорву. Но то, что ты предлагаешь, – не выход. Нам надо разделиться. А то мы с тобой, как иголка с чёрной ниткой. Уже повсюду ищут негра и голубоглазого американца, похожего на мексиканца. Оставаться вдвоём всё равно что повесить на грудь табличку с нашими именами и выйти на улицу.

Макс вновь наполнил стаканы.

– Решил избавиться от меня, загорелый? – улыбнулся он невесело и отхлебнул обжигающей тростниковой водки домашнего приготовления.

Однако Майк оставался серьёзен.

– Если бы не я, то ты бы уже давно мог где-то осесть и начать нормальную жизнь, а не бегать, как заяц, преследуемый сворой гончих.

Макс сердито выплюнул лимонную косточку.

– По-моему, мы давно порешили не расставаться. Сорвём хороший куш и в Калифорнию.

В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в бар ввалился отдувающийся, пыльный, рыжеволосый ковбой, заряженный неиссякаемой энергией.

– А вот и старина Чарли Доббс собственной персоной! – объявил он, плюхаясь в плетёное кресло между Максом и Майком. – Что это вы тут, ребята, пьёте? Опять этот горлодёр, от которого черти в аду дохнут? Бармен! Ну-ка принеси нам бутылочку старого доброго «Джонни».

Бармен с готовностью поставил на стол бутылку виски и три чистых высоких стакана. Спустя минуту прибавил к ним корзинку со льдом и сифон с содовой.

– За лёд спасибо, а содовую вылей себе за шиворот, – оглушительно рассмеялся Доббс. – Настоящие мужики пьют неразбавленное.

– Какими судьбами тебя занесло сюда, Чарли? – улыбнулся Макс уголками губ.

– Теми же, что и вас, джентльмены. Ваше здоровье!

– Я думал, ты сейчас где-нибудь на подъезде к Рено.

– Я и сам так думал, но тут мне попалось потрясающее дельце, о котором я мечтал всю свою праведную жизнь. Не мог же я проехать мимо своей мечты!

– Ну и что это за дельце? – сдержанно осведомился Майк.

Чарли понизил голос до шёпота.

– Абсолютно новый банк. Свежеиспечённый! А какова начинка! Вы помните, ребята, я вам рассказывал о том, что в Техасе нашли нефть? Так вот я решил самолично проверить, так ли это. – Он плеснул в стаканы золотистой жидкости и залпом выпил свою порцию. – И что же вы думаете? Всё оказалось сущей правдой! Эта скважина – самая чудная вещь на свете! Понимаете, копают колодец, а из него вместо воды хлещет чёрное масло. Потом его разливают по бочкам и везут на Восток. А оттуда обратно течёт золото, только не чёрное, а что ни на есть самое настоящее. И повсюду: скважина – банк, скважина – банк. Те места прямо купаются в деньгах!

– Звучит неплохо, – заметил Макс. – Только пока не вижу дела для нас.

– Один мой дружок из местных обещал всё подготовить. Но в одиночку и даже вдвоём это дельце не провернуть. Нужны крепкие надёжные ребята вроде вас.

– Короче, условия?

– Две доли ему и по доле нам троим.

– Что ж, вполне справедливо, – кивнул головой Макс.

Чарли возбуждённо заглянул ему в глаза.

– Сразу после Нового года. Центральный нефтяной банк получает кучу денег для субсидирования новых скважин. – Он разлил остатки виски по стаканам. – Отправляемся прямо завтра. Мне понадобилось три недели, чтобы добраться до вас.