Текст книги "Контрактер (СИ)"

Автор книги: Галина Краснова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10.
Отцы и дети.

Талиока

Открыв дверь, я увидела двух мужчин, прекрасных как сама жизнь. Один из них, тот что повыше (хотя оба они под два метра), был черноволос, синеглаз и греховно красив, как искуситель из религиозных сказок. И в то же время он не бабник, но воин. А второй, тот что пониже, светловолос, сероглаз, кудряв и очень мил. Как фарфоровая куколка!

– Жемчужинка? – выдал мне темноволосый, каким-то странным взглядом окидывая с головы до ног. Да я выгляжу странно в серой форме обычного ассасина, но зачем так пялиться?

– Э... меня зовут Талиока. Как я недавно выяснила – Талиока АльЛеонидас. Вы мой отец? – мило прощебетала я.

В ответ темноволосый как-то странно икнул и обнял меня, приговоривая что-то на древнем языке, который я знала через пень колоду. Ну то, что я любима, что меня считали мертвой, что меня рады видеть – я поняла.

– Талиока, можем ли мы войти, – мягко прервал слезливую сцену воссоединения светловолосый. Парис, кажется?

– Да, конечно, заходите. Может, чаю? У меня сырники есть. И печенье, – вошла я в роль гостеприимной хозяйки.

Втащив пришедших в дом, я усадила их в гостиной и побежала греть чайник. Почему-то я сильно волновалась, в результате чего печенье частично рассыпалось а кувшин со сметаной чуть не разбился. Его поймала Блэр своей магией.

– А ты как здесь оказалась? – оторопело поинтересовалась я у магички.

– Августо сказал, что сквозь восточные ворота прошли двое Древних. Поэтому я и поспешила к тебе. Это Леонидас?

Наверно, для нее связь этих фактов очевидна. От меня же она пока ускользает. Впрочем, голос внутри меня подсказывает верить этой магичке. Ему лучше знать.

– Ага, отец... Поможешь подать мне чай? – миролюбиво поинтересовалась я.

– Да. Леонидас любит крепкий кофе. Кто с ним? – подключилась к работе Блэр, ставя на плиту турку и безошибочно определяя банку с кофе.

– Парис. Светленький такой, кудрявенький. Знаешь его? – с улыбкой уведомила я ее, доставая ликер для кофе и припрятанные от прожорливой Машки эклеры.

– Знаю. Лучший из Наставников. Кажется, у Древних с потомством стало еще хуже, раз они отправили его за тобой, – каким-то мертвым голосом ответила Блэр.

– За мной? – намекающе на продолжение поинтересовалась я

– Они забирают всех полукровок, в ком просыпается Голос Предков. Они учат этих детей, пичкают чем-то, что вытравливает из них кровь другой расы и делает стопроцентными Древними. В возрасте до пяти лет выживает около восьмидесяти процентов детей. Чем старше полукровка, тем меньше шансов, что при этом "очищении крови" он выживет. Таля, не ходи с ними, прошу тебя!

Она все-таки сорвалась на крик и разбила одну из чашек. Прекрасные, холеные руки Блэр тряслись, а во взгляде отсутствовали даже зачатки разума.

– Блэр, я – Ассасин. Я не могу отлучаться на долгий срок от своего Императора, помнишь? – самым успокаивающим тоном начала я.

– Да.. да.. Ассасин.. – безумно бормотала она.

– Вот выпейте валерьяночки, успокойтесь, – быстро я накапала успокоительного магичке. – Мы просто поговорим и все. Блэр, а может, потом по магазинам прогуляемся? Мне список из Университета пришел, да и день рождения скоро – платье хочу выбрать. Модное. Сходим? Да вы пейте-пейте.

Блэр послушно все выпила, закусила долькой чеснока не поморщившись (и где только откопала?) и на все покивала головой. Может, раз пока ее так вставило еще и подарок попросить? Шубку на зиму, например? Мне даже самая дешевая, заячья, не по карману.

– Ладно, посидите здесь, Блэр, а я пойду пообщаюсь с Древними, – смирила я свою жадность и подхватила поднос.

В гостиной смирненько на диване сидели Леонидас и Парис. Даже ручки на коленях сложили. И при этом один смотрел на меня с вгоняющим в краску восхищением и обожанием, а второй с наивной доброжелательностью. Удивительно, Древние так трепетно относятся к детям, но все же идут на такой риск, как пичканье малышей "катарсисом". Про эту настойку, "катарсис", мне рассказывала еще Велисса, когда я мечтала перестать быть полукровкой. Она же и предупредила меня о высокой смертности и побочных эффектах. В большинстве случаев при удачном исходе полукровка становится чистокровным... кем-то. Эльфы, вампиры, демоны, Древние, изредка люди – вот такой бывает результат в 99 процентах случаев. Но иногда, при недостаточной или избыточой дозировке, полукровки мутируют, превращаясь в нечто совсем уж странное. И имеется ввиду не внешний облик, а психологические изменения, изменения в структуре ауры, перестройка внутренних органов.

– Вот, чай кофе, коньяк, ореховый ликер, сливки, сахар, эклеры, свежий пшеничный хлеб с джемом, пахлава, – комментировала я, выкладывая угощения на низенький столик. – Угощайтесь.

Мужчины послушно взяли чашки и налили себе кофе из турки. Я налила себе чаю.

– Талиока, – хрипловатым голосом окликнул меня Леонидас. – В тебе проснулся Голос Предков?

– Ну да, по пути в столицу, когда на нас напали враги Императора, – легко призналась я. – Правда я не назвала бы это Голосом. Это отдельное сознание. Оно мне иногда помогает.

Леонидас занервничал, Парис остался невозмутим, хотя и попытался незаметно толкнуть своего друга локтем.

– Талиока, ты знаешь о том, что все Древние делятся на касты по своим умениям. Леонидас – Судия, его умение – видеть правду, – начал издалека светловолосый. – А я – Наставник, я способен избрать лучший путь обучения даже для самого нерадивого ученика. Твои же способности еще не определились. Все зависит от Голоса Предков. Он называл тебе свое имя?

Я вспомнила все свои беседы с Голосом, получилось как-то не густо.

– Нет, имя не называл. А это имеет значение? – поинтересовалась я.

– Чрезвычайно. Еще один вопрос и я все объясню? Ты характеризовала голос, как сознание. Можешь ли ты сказать, что голос – личность?

Оба Древних нервничали. Я же почувствовала, что меня ждут большие неприятности. Но скрывать правду не имеет смысла. Не стоит портить с Древними отношения – они мне еще могут пригодиться.

– Да, это определенно личность. Саркастичный, зловредный, но достаточно снисходительный, чтобы разъяснять мне мои ошибки и указывать пути их исправления.

–Они переглянулись и как-то облегченно пожали плечами.

– Что ж оформленный голос – хорошая новость. Это означает, что приминение к тебе определенных настоек ты гарантированно выживешь и станешь чистокровной Древней, истинной представительницей нашего народа. И мы рады, что голос мужской. Ведь ты говоришь "он". Совет опасался, что ты пойдешь по пути Карателя. Одиннадцать из двенадцати карателей – женщины. Один же был настолько не эмоциональным, что получил прозвище Ледяная Скала. Интересно, кто же твой голос? По какому пути он хочет тебя повести? Судия? Наставник? Дипломат? – рассуждал Парис.

Леонидас молчал, хотя в его глазах я читала облегчение. Наверное, каратель – очень плохо, а ему не хотелось бы убивать собственного ребенка.

"Каратели – прирожденные убийцы, детеныши. Совет придерживается политики уничтожения тех, кто может уничтожить их. Но ты не Судья, и не наставник. Нас с тобой ждет веселая жизнь. Пока я не скажу какая, чтоб не проболталась Парису – он жуткий зануда и сдаст нас с потрохами, детеныш. А вот твоему отцу можно будет довериться. Попозже, когда этот моралист вернется в тайные земли".

Этот голос раздавался в моей голове так, будто говорящий сидит у меня за спиной. Ехидный, несгибаемый, предвкушающий какое-то веселье

– Твой голос, дитя, с тобой заговорил? – мягко поинтересовался Парис.

– Да, но имя не назвал. Он сказал что вы, Парис, зануда.

Светловолосый поморщился, Леонидас усмехнулся, но оба промолчали.

– Понятно. Что ж, Талиока, ты должна отправиться с нами чтобы..., – начал Парис.

– Чтобы вы очистили мою кровь "катарсисом", решили мою судьбу и сделали добропорядочной Древней. Увы, не получится, я – Ассасин, а потому не могу покинуть своего Императора, – несколько злорадно ответила.

А нечего так ультимативно указывать мне, что делать. Это право имела только Велисса, которой я была обязана жизнью. А тут какой-то левый Древний, которого я знаю меньше получаса. Да и Голос не предполагал того, что я куда-то отправлюсь. И есть что-то, чего они не знают.

– Ты принимала "катарсис", – пустым голосом объявила Блэр, появляясь на пороге гостиной с початой бутылкой вина.

– Что? – воскликнул Парис.

– Блэр? – подскочил Леонидас.

– Ну да, это был мой маленький секрет, – ответила я с улыбкой. – Та чума, почти пятнадцать лет назад. Она была весьма необычной, созданной искусственно, как говорила Велисса. Она поражала в первую очередь именно сердце и кровь. Я была на третьей стадии, агонии, когда меня нашла Велисса брошенной в лесу. Только "катарсис" мог вытравить эту дрянь из меня. Тогда же, наверно, пострадал мозг – стерлись все воспоминания, который теперь никак не восстановить. Впрочем, нет ничего такого, что можно было бы признать физическим или умственным недостатком. Дефект речи, скованность движения – все мне это выправили еще до десятого дня рождения.

Парис нахмурился, выслушивая меня. Да, я принимала "катарсис", да я осталось с виду полукровкой, да он больше на меня не подействует, не сделает меня чистокровной Древней. Вот облом-то ему. А Блэр и Леонидаса мне почему-то стало жалко – побледнели, осунулись, руки трясутся. Почему они так волнуются? Может, они любили меня? И то, что произошло во время чумного поветрия – лишь цепочка случайностей с трагическим исходом?

– Леонидас, мы должны связаться с Советом и доложить о ситуации, – решительно возвестил недовольный Парис.

– Она никогда не станет чистокровной, Парис. Совет не станет тратить на нее время, – отмахнулся Леонидас, благосклонно посматривая то на меня, то на Блэр.

Кажется, он уже отошел от моей истории и что-то задумал.

– В ней Голос проснулся не смотря на Катарсис, – давил Парис, все меньше мне нравясь.

– Она не Каратель, – нахмурился отец, ставя чашку на стол.

– И что? Она должна пройти через блокировку способностей или обучиться контролю. Покинуть столицу она не может на долгий срок, и никогда не станет чистокровной, значит остается лишь блокировка, – распалялся светловолосый.

– Я не позволю калечить мою дочь маразматикам из Совета! – подскочил Леонидас, гневно сверкая глазами. – В ней Голос Крови, она моя дочь, она – Древняя. И раз уж она остается здесь, то я останусь с ней и сам всему научу!

Чего? Останется здесь? Будет меня учить? Кошмар, у меня итак плотный график! Может как-нить лучше приедет на будущие летние каникулы?

– Ты не Наставник! Ты понятия не имеешь с чего начинать ее обучение! – ошарашено прохрипел Парис.

Мысленно я его поддержала. Я и с мамашей еще не разобралась, а тут папаша объявился.

– А ты мне все подробно распишешь. Ты же мне друг, – вкрадчиво пояснил Леонидас.

– А меня спросить разве не надо? – все-таки вступилась я за себя и свое свободное время.

– Нет! – единодушно ответили мне все трое.

– Но у меня нет времени чем-то учиться помимо курсов в Университете! У меня официальные мероприятия во дворце, предстоит набор в ряды ассасинов, отбор кандидатов, еще и Джерри велел изучить от корки до корки два толстенных толмуда на староимперском.

Наступило подозрительное молчание. Парис получил возможность подобрать весомые аргументы в пользу своей точки зрения. Родители же смотрели на меня так, будто я только что призналась в массовом убийстве их лучших друзей.

– Кто этот, Джерри? – обманчиво-ласково поинтересовалась Блэр.

– Что у тебя с ним? – тут же добавил Леонидас.

Надо же, эти двое так слаженно наступали на меня, что мне стало немного страшно.

– Это мой сферикон, Хранитель первых Врат, – созналась я. – У нас с ним чисто деловые отношения.

– Хранитель Врат, – задумчиво протянул Парис. – Это гарантия, что Совет смириться с твоим существованием и поддержит идею Леонидаса. Но сообщить надо. И это не обсуждается, друг мой.

Они еще немного поспорили, но моя судьба быстро была решена. Уже через пол часа Леонидас и Парис ментально связались с Советом, а еще через час получили указание поселиться в столице, начать обучение и подготовить к встрече следующим летом. Блэр вызвала ректора Августо, Машка притащила Макса и Тристана, опять скрывающихся от озабоченного своими проблемами и утратившего власть (но не амбиции) регентского совета.

В итоге были вынесены следующие решения:

– С 8.30 до 13.15 – занятия на летних курсах. Три полуторачасовых пары с пятиминутными перерывами. Выходные – суббота и воскресенье

– С 13.15 до 13.30 – обед.

– С 13.35 до 15.30 – занятия с Парисом. Без выходных.

– С 16.00 до 19.00 – присутствие на дневных официальных мероприятиях при Императоре. Не чаще четырех раз в неделю. В другие дни – выполнение других служебных обязанностей.

– С 19.00 до 20.00 – ужин.

– С 20.00 до 21.00 – выслушивание отчетов подчиненных.

– С 21.00 до 23.00 – присутствие на официальных балах. Не чаще 5 раз в месяц.

Я спорила по каждому пункту до хрипоты, понимая, что когда начнутся занятия осенью, станет намного тяжелее. Там занятия с половины девятого до трех, плюс полтора часа ночью при наличии практикумов по астрономии, некромантии или чему-то подобному. Поэтому занятия с Парисом будут сдвигаться или изредка заменяться официальными мероприятиями из разряда "чрезвычайно важно". К осени мне надо будет подготовить опытных ассасинов для моей замены. К тому же в середине осени заканчивается сезон балов, так что вечера у меня будут свободны для выполнения домашних заданий и оттачивания навыков.

А Блэр и Леонидас, решили снова сойтись. Августо им в этом помог, пристроив Леонидаса тренером по боевым искусствам. Оказывается, они разошлись после моей "смерти". Они мне объяснили, что гостили у друга семьи, герцога Арнгульского, когда разразилась чума. Леонидаса вызвал Совет, а Блэр срочно вызвали в столицу к Императору. Взять меня она не решилась в столицу, где бушевала эпидемии, оставила в замке, понадеявшись, что в это уединенное место чума не доберется. Однако же добралась вместе с бродячими артистами. Герцог погиб через неделю после отъезда Блэр, проболев всего три дня. Я и дети герцога заболели одновременно – в день похорон. Две малышки, дочери герцога умерли уже через сутки, тогда же меня и двоих сыновей отнесли в лес. Блэр и Леонидас вернулись слишком поздно и не нашли ни моего тела, ни сыновей герцога. В итоге новым герцогом Арнгульским стал младший брат их друга, человек хороший, но слишком занятый политикой. Наверное, поэтому сын у него – редкостная дрянь, этот Казимир.

А впрочем я-то помню, что в первые годы нас у Велиссы было трое. Я, Артур и Терри. Я считала их своими братьями и очень тосковала, когда Артур через два года решил остаться в племени турсов-степняков. Тамошний вождь объявил Артура, сильного и очень храброго, своим сыном, а Терри, более мягкий и заботливый, пошел как нагрузка. Стоит ли об этом сказать Максу? Сначала пошлю весточку Артуру. Ему ведь тоже надо обучаться в Университете – еще не поздно. Он старше меня всего на три года.

Глава 11.
Торговые ряды.

  Талиока

 – Джерри, что мне делать? Блэр и Леонидас спелись окончательно. Они проходу мне не дают, – жаловалась я, сидя на перилах галереи второго этажа в своих покоях во дворце. Только тут мне удавалось скрыться от назойливой опеки родителей, вспомнивших, что мне через неделю стукнет девятнадцать.

– Радуйся. У тебя двое любящих родителей, хорошая работа, неплохие перспективы на будущее, – лениво протянул черный кролик, указывая Томасу на пропущенное им пятнышко пыли.

– А у тебя в плане родителей как? – поинтересовалась я.

– Меня отец воспитывал, Черный рыцарь. Суровый мужик без каких-либо сантиментов. А мамка – Белая Лебедь. Правда отец ее немного иначе называет за беспорядочные половые связи, но ты леди и такое слышать не должна, – скучающе пояснил он, тыкая пальцем на мыльные разводы на полу.

Томас тяжело вздохнул, но строить глазки и жаловаться не стал. Мыл полы молча. Исправляется потихоньку – из плаксы превращается в мужчину, хоть и поломойку.

– А как от рыцаря и лебедя получились кролики? – поинтересовалась я. – Да еще и разных сфер.

– Как-как, в Универе объяснят как именно. Вообще ты, как знахарь, должна уже иметь представление о генетике, хромосомах, ДНК и доминантных признаках, – отмахнулся он, бросая на пол шкурку от мандарина и вызывая тем самым бешеный взгляд брата.

Я поспешно кивнула, подтверждая, что слышала, хоть и краем уха. В такие дебри я еще не влезала.

– Ну так у нас другие правила. Первый ребенок наследует признак сферы отца, второй – матери. А третий как повезет. Признаки сферы никогда не смешиваются – внешность, магия, способности – все это может принадлежать либо той сфере, либо другой. Не может сферикон со способностями черного единорога иметь рыжую шерсть или волосы и белые рог, исцеляющий любые раны.

– Понятно, – скучающе обронила я.

В дверь опять начали ломиться. Я притворилась что меня нет на месте – ушла в Сферы, искать новых контрактов.

– Что, не хочешь общаться с мамочкой? – усмехнулся Джерри. – Вы ведь по магазинам должны идти. Топай, давай. А потом я покажу тебе сюрприз.

Пришлось идти. А что, мне ведь целый список прислали того, что необходимо на учебе. А курсы начнутся уже через десять дней, когда закончится прием новых студентов. Да и письмо отправить Артуру и Терри надо. Точнее подружке Велиссы, Мариссе Златовласке. Златовласка жила в Южных Прыгунках – поселении, куда степняки приезжают ради торговли.

– Ладно, тогда я пошла, – смирилась я с неизбежным.

– Стой. У тебя по гороскопу плохой день. Знаешь, как вызывать нас с Томасом? – остановил меня Джерри.

– Нет. Это сложно? – опешила я от того, что Джерри верит такой глупости, как гороскопы.

– Да не особо. Сложи руки как для молитвы, – начал учить он. – А теперь пусти свою магическую энергию от сердца к ладоням. Чувствуешь, как нагреваются браслеты? Скопи побольше энергии в ладонях, после чего представь либо меня, либо Томаса, либо нас обоих и зови.

– По имени? – уточнила я.

– Нет. Имена это личность, а ты призываешь контракт. Контракт с черным кроликом и белым кроликом.

– Понятно. А руки обязательно смыкать? – опять спросила я.

– Господи, за что мне такой глупый досталась контрактер? Не обязательно. Но это помогает концентрации, если у тебя с ней плохо.

Никогда я не получала такого удовольствия от походов по магазинам. Блэр прекрасно разбиралась во всем, что касается женских штучек и совместимости их с профессией боевого мага. Ничего свободно болтающегося – одежда плотно прилегающая, бижутерия на коротких цепочках, косметика без резких запахов, водостойкая и гипоаллергенная. Она могла дать совет по любому вопросу.

А школьную форму она меня повела делать к своему портному-эльфу, который с помощью магии мог сотворить наряд за считанные секунды. Казалось бы – регламент четко указывает на то, в какой одежде я должна появляться (цвет зависит от специальности и факльтета): черная блузка с длинными рукавами на зиму и с короткими летом. Белая юбка в складку не длиннее, чем до колена и не короче чем на ладонь от попы. Белый пиджак с длинными рукавами, длинной – ладонь ниже пояса (зимой) или с короткими рукавами и длинной под грудь на лето. А из верхней одежды был позволен бежевый плащ с пелеринами, мелкими пуговицами по груди и довольно пышным низом на осень и такой же вариант пальто с мехом на зиму. Однако, хоть было оговорено все, вплоть до узоров, мать умудрилась указать мне на обходные пути решения. Во-первых дорогие ткани до неузнаваемости меняли облик формы. Во-вторых, аксессуары – пояса, чулки, галстуки, заколки для волос, туфли (без каблука!) и сапожки, шарфики и шапки, мех на зимнем пальто – все это можно было выбрать на свой вкус. А еще в субботу можно был приходить в обычной одежде. И для этого Блэр выбрала для меня несколько симпатичных брюк, блузок, пиджаков, болеро и прочих тряпок. Даже три бальных платья. Ну и конечно, форменный спортивный костюм, в меру обтягивающий из черной эластичной ткани.

Помимо одежды мы накупили все, что должно было пригодиться на занятиях – учебники, тетради, учебные сборы трав, наборы пробирок, хирургические инструменты (для практики по бестиологии, а не хирургии, к сожаленью), прочную и вместительную, но модную сумку.

Но самое главное мы оставили напоследок. Нет ничего более важного для боевого мага, чем алайц-кристалл, более известный как алайц-маркер . Этот кристалл, добываемый только в трех местах и весьма малых количествах, обладает уникальными свойствами – преобразует магическую энергию, то бишь алайц-энергию мага, в магическую материю. Если выражаться просто, то алайц-кристалл способен "рисовать" – активированный, он оставляет за собой след магической материи. И именно это свойство маркера используют – "рисуют" матрицы, пентаграммы и прочее, которые уже наполнены силы. Стоит только завершить рисунок и направить в него небольшой импульс для активации. И ни для одного мага это не является столь необходимым, как для боевого мага. Все атакующие и защитные матрицы и заклятия тщательно "вырисовываются" каждым магом под свои параметры (учитывается такие параметры, как резерв, раса и некоторые другие неизменные параметры), после чего "записываются". В бою магу достаточно лишь достать маркер, навести его, и вспомнить необходимую матрицу. Маркер воспроизведет матрицу за доли секунды или чуть дольше – все зависит от качества кристалла. Стоят такие игрушки чудовищно дорого – не каждому студенту по карману. Поэтому Университет обеспечивает самых неимущих моделями среднего качества, государственного образца, и с условием отработки.

Мне же алайц-маркер оплачивала казна, намекая на необходимость лучшего из возможных инструментов. Можно было бы взять оставшиеся от предыдущих ассасинов, но они никак не желали удобно ложиться в руку. Что поделать, мужские модели, а я первая сред Ассасинов женщина.

Лавка "Боевой маг" на центральной улице, Дворцовой аллее, буквально заворожил меня. Зеркала на стенах, белые потолки, шелковые белые гардины и стеклянные витрины с товаром, подсвеченные хитроумными магическими светильниками. Шикарное место, но очень дорогое.

– Не тушуйся, Талиока, здесь самые качественные товары во всей Империи. Видишь там, над кассой, знак Межрасового Ковена – ему можно доверять, – подбодрила меня Блэр.

Ну да, Межрасовый Ковен – это сила, с которой считаются даже Древние, Империя и Эльфийский Союз.

– Мы можем вам чем-то помочь, леди Блэр, – приветливо улыбнулась эльфийка из обслуживающего персонала.

Ее толстенная блондинистая коса вызвала у меня острый приступ зависти, так как и длинные ноги. Сама я особой красотой не блистала, а волосы, уже окончательно отмытые от краски и подлеченные разными масочками, заставляли всех смотреть на меня как на пустое место. Я что, виновата, что у меня родители такие непорядочные? А цвет же красивый, как у дорогого вина.

– Да, помогите. Моя дочь, Талиока, нуждается в алайц-маркере, – с милой улыбкой ответила Блэр, железным тоном ставя на место служащую магазина.

– Конечно, на витрине справа расположены женские модели, – засияла улыбкой эльфийка.

– Они нас не устраивают. Позовите Кариса, – хмуро приказала Блэр.

Эльфийка перестала улыбаться и подошла к кристаллу связи. Несколько тихих фраз и нас пригласили пройти в замаскированную под очередное зеркало без рамы дверь. Там я увидела не менее впечатляющий зал, оформленный с помощью черной краски и черных шелковых занавесей. Здесь были такие же витрины, как и в основном зале, но товаров в них было гораздо меньше. И встретил нас здесь мужчина, которого я уже однажды видела. Он помогал Велиссе убить ящера, которого невежественные крестьяне принимали за дракона. Я помню эти черные длинные волосы, небрежно стянутые кожаным ремешком с хрустальными бусинами. Эти серые глаза с синими прожилками и темной каймой еще долго мне снились, так же как и неестественно белоснежные зубы, загорелая кожа и очень уж ухоженные руки.

– Какие знакомы волосы. Талька, ты что ли? Я помню тебя совсем крохой. Блэр, ты все так же прекрасна, – жизнерадостно поприветствовал нас Карис.

– Я не Талька, а Талиока, – хмуро ответила я.

– Вы знакомы? – удивилась магичка.

– Все такая же лаконичная, – притворно расстроился Карис. – Так чего пришли?

– Мне нужен алайц-маркер. Сильный, с самым вместительным кристаллом памяти, неприметный, чтобы легко было спрятать и извлечь, – дала я интересующие меня характеристика, пока не влезла Блэр.

– Серьезные запросы. А деньги-то есть? – так же весело спросил он.

– За все платит Император, – тихо ответила Блэр, проверяя помещение на прослушивание.

– Да бросьте, казначеи весьма прижимисты и такую покупку не оплатят, – всплеснул Карис руками и тут же потеребил мочку уха.

Я еще в предыдущую нашу встречу приметила эту его привычку, означавшую, что в этот конкретный момент он просчитывает свою выгоду.

– Оплатят. Проведи по статье Ассасин, – ответила я, прекрасно осознавая, что пока у власти нынешний Император – он меня не сдаст никому. Не выгодно. У меня его расписок – на все содержимое казны лет на двадцать вперед, помимо всего прочего.

– Докажи, – серьезно ответил он.

Отведя волосы от уха, я от души пожелала, чтобы сережка не стала выпендриваться и продемонстрировала себя во всей красе.

– Что ж, есть одна модель. Довольно древняя вещичка, принадлежала той самой Амариллис , что основала Университет. Длинна алайц-кристалла – 8 сантиметров, огранка наконечника под копье, что позволяет создавать довольно тонкие рисунки. Длина рукояти из корня алебастрового дерева – 10 сантиметров, в нее вделано восемь кристаллов памяти, способных вместить около пяти-шести сотен матриц каждый. Два паза для подобных кристаллов пусты. – подробно пояснял Карис, демонстрируя витрину с этим произведением искусства.

Прозрачный алайц-кристалл сверкал как алмаз, рукоять так и манила прикоснуться к ее матовой белоснежной поверхности, а крошечные кристаллы памяти загадочно поблескиавали разными оттенками красного. Впорчем, особое внимание привлекали три кристалла в основании рукояти – гранатовый, розовый и черный.

– А эти для чего? – спросила я

– Видишь, в комплекте идет кольцо и подвеска? – ничуть не смутился Карис.

Действительно, рядом с маркером лежали футляр (длинна 19 см, диаметр 5 см, красное дерево, древние руны), перстень-печатка с узором виде простенькой двухмерной матрицы из гранатов и подвеска с розовым кристаллом в виде кубика.

– Кольцо снабжено матрицей призыва и, теоретически, способно телепортировать маркер из любого места прямо тебе в руку. Розовый кристалл – ментальный ретранслятор, который так же завязан на маркер. Назначение его, по официальной версии, еще не установлено.

– А по неофициальной и твоей, – тут же заподозрила я подвох.

– Хроники почитай. Итак, остается черный кристалл – маскировка. Не стоит же сверкать такой редкостью. Ну что, берешь?

Да уж, взять такую вещь, тем более в том случае, если платит за все государство – очень заманчиво. Но все же это немного не то, что мне надо. Слишком длинный – мне надо максимум десять сантиметров, чтобы на официальных мероприятиях действовать скрытно – защищать Императора таким образом, чтобы никто не знал как и от чего именно.

– К сожалению, мой ответ "нет". Слишком длинная.

– Хмарка безмозглая. Смотри сюда, – обиделся Карис, и достал алйц-маркер из витрины.

Демонстративно повертев им возле моего носа, он нажал ногтем на вырезанную на ручке эльфискую розу, после чего стал аккуратно вкручивать алайц-кристалл в рукоять. Точно так же Машка обходилась со своей иномирской помадой, вспомнила я.

– Как видишь длину можно регулировать. Как только считаешь, что достаточно – снова нажимаешь на розу, и кристалл фиксируется. Можно его полностью убрать, чтобы не таскать с собой футляр.

И, правда, удобно. До чего только не додумаются! Но что-то меня все же настораживает.

– А стоит это чудо сколько? – ревниво уточнила Блэр, о присутствии которой мы совсем забыли.

– Два миллиона золотых. Это уже со скидкой, моя дорогая наставница, – любезно ответил Карис.

Наставница? То есть она курировала его двухгодичную практику после окончания Университета? Как же тесен мир. Помнится, этот бабник старше меня на 10 лет, практика у него началась года 4 назад, а он уже ковенец. Шустрый малый. Впрочем то, что он в 20 лет был в группе, уничтожившей реликтового ящера, доказывает его исключительные способности.

Стоп. Сколько он сказал? Два миллиона? Да он что, совсем берегов не видит? Да на эти деньги можно титул купить и земли, чтобы считать средней руки дворянином!

– Ты... Ты.. У меня слов нет! Показывай другой вариант, в приделах половины миллиона, – окрысилась я, проиграв собственной глупой жадности.

А ведь не из собственного кармана платить собираюсь.

– Тебе нужно именно это, моя влюбленная хмарочка, – улыбнулся этот гад.

– Не тешь себя напрасными иллюзиями, Карис. Ты не мой идеал! – ответила я, чувствуя, как просыпается во мне что-то темное, а Голос Предков все повторяет "тише-тише".

– Но когда-то им был. Говорят первая любовь – самая живучая, – совсем потерял инстинкт самосохранения этот самодовольный хмарек.

– Может в твоем случае народная мудрость и права – столько желающих тебя убить, а ты еще отравляешь воздух своим существованием, – съязвила я, чувствуя, что проигрываю эту словесную дуэль.

– Предлагаю сделку. Я продаю тебе этот маркер за символическую плату в сто тысяч, а ты пополняешь мною ряды доблестных ассасинов в качестве личного помошника.

Что? До конца жизни иметь рядом это ехидное чудовище? Чтоб он постоянно унижал меня своими высказываниями, напоминал о детской влюбленности, мешал наслаждаться студенческими годами? Да ни один алайц-маркер не стоит того, даже если он принадлежал самой Нике-Полубогине!

– Ни за что. У меня уже есть помошник!

– Ты имеешь в виду Ромео? Брось, я гораздо полезней. Я даже секретную информацию получаю быстрей, чем любая сплетница или тайная канцелярия. Более того, я умею пользоваться полученным. Я прекрасный организатор. А еще я сильный маг и просто красавчик.

Мы с Блэр как-то синхронно фыркнули, выразив этим свое отношение.

– Ты еще скажи, какой ты скромный, Карис, и я решу, что ты клеишься к моей дочери, – рассмеялась Блэр.

– Я еще девять лет назад решил, что она станет моей женой. Так что я не клеюсь, а веду спланированную атаку на ее сердце, матушка, – улыбнулся Карис, отчего у меня мурашки побежали по спине.

А ведь этим он и известен – непревзойденный тактик и стратег, подумывающий все на десятки шагов вперед, способный просчитать любое живое существо. И способный годами ждать желаемого.