Текст книги "Приключения Маринки (СИ)"

Автор книги: Галина Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

   Наконец отряд остановился. Маринка услышала команду офицера:

   – Пропустить пленных!

   Солдаты расступились, и пленники оказались перед маленькой грязной дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен».

   – Мы ведь посторонние, – шепнула Маринка Коту, но офицер заметил и закричал:

   – Молчать!

   Дверь открылась, и Маринку с Котом втолкнули в маленькую, тускло освещенную комнату. Дверь сзади них захлопнулась, и они услышали поворот ключа.

   – Кажется мы попали в тюрьму, – довольно спокойно заметил Кот.

   – В тюрьму! – Маринка повторила ужасное слово, – А за что?!

   – Посмотрим. Наверное нам это скоро скажут. Зато нам теперь не нужно искать места для ночлега, – и Кот широко зевнул.

   В этот момент в стене открылась дверь, которую они сначала не заметили. Громкий голос по другую сторону двери отчетливо произнес:

   – Обвиняемых просят пройте в зал суда.

   Кот и Маринка шагнули в крошечный узкий коридор и почти сразу оказались в огромном круглом зале с высоким сводчатым потолком. Маленькие окна под потолком были наглухо закрыты толстыми решетками. По стенам в несколько ярусов распологались непрерывные балконы, которые, судя по шуму, доносившемуся оттуда, были заполнены публикой. Внизу же, вдоль стены, тянулся длинный стол, скорее напоминавший барьер цырковой арены, чем стол, за которым сидели надутые краснощекие человечки в черных судейских мантиях. В середине зала стояла длинная, узкая черная скамейка, на которой сидели сгорбленный жалкий человечек, от волнения непрерывно потиравший руки, и большой розовый попугай.

   – Какой красивый! – восхитилась Маринка, глядя на попугая.

   – Тише! – человечек, сидевший в центре стола, так громко ударил молотком по столу что девочка вздрогнула. – Подсудимые, на скамью.

   Маринка села рядом с Попугаем и осторожно потрогала его пальцем. Попугай что-то пробормотал и принялся брезгливо чистить перья.

   Еще один удар молотка отвлек внимание Маринки от птицы. Она придвинулась поближе к Коту и приготовилась слушать.

   Человечек, стучавший молотком, торжественно провозгласил:

   – Суд начинается!

   Он раскрыл обыкновенную школьную тетрадь.

   – Первым слушается дело почмейстера. Подсудимый, встаньте.

   Сгорбленный человечек поднялся со скамьи и нервно стал дергать пуговицы на своем пиджаке.

   – Вы обвиняетесь в государственной измене. Вчера, наклеивая марку с изображением Его Величества Короля, Вы лизнули ее языком, тем самым нанеся оскорбление Его Величеству. Признаете ли вы себя виновным?

   Почмейстер, заикаясь, залепетал:

   – Да... то есть, нет.

   Судья перегнулся через стол.

   – Вы произвели вышеуказанное действие?

   – Да, но мы всегда лижем марки.

   – Кто это «мы»? – грозно спросил судья.

   – Мы – Почмейстеры.

   – Значит, Вы признаетесь в том, что состоите в организации, которая поощряет преступные действия?

   – Вы меня неверно поняли! Прошу Вас...

   Судья ударил молотком по столу.

   – Довольно! – он повернулся к человечам по обе стороны его, – Я думаю дело ясное.

   Все сидевшие с ним за столом зашушукались и закивали головами. Судья снова обратился к Почмейстеру:

   – За государственную измену и за причастность к тайной преступной организации Вы приговорены к смертной казни через повешание.

   Два человечка выскочили из-за стола и с обейх сторон крепко ухватились за Почмейстера. Усадив его на скамейку, они, не ослабляя хватки, уселись рядом с ним.

   Судья начал, по тетради, зачитывать следующее дело: Попугай обвинялся в уклонении от воинской повинности. Судья обратился к обвеняемому:

   – Знаете ли Вы, что все лица достигшие совершеннолетия обязаны проходить службу в армии Его Королевского Величества?

   Попугай почистил перья и громко крикнул:

   – Дур-р-рак!

   Человечки за столом пальцами заткнули себе уши. Попугай, видимо довольный произведенним эффектом, выкрикнул:

   – Кар-р-рамба!

   Судья поспешно прочитал приговор:

   – За уклонение от воинской повинности и за оскорбление высшего судебного лица при исполнении им служебных обязанностей, подсудимый приговаривается к смертной казни через повешение.

   Попугай, к тому времени вычистивший все перья, вдруг взмахнул крыльями и, сделав несколько кругов по залу, уселся на люстру со множеством стеклянных подвесок. Свесив вниз голову, попугай одним глазом поглядел на высшее судебное лицо и снова крикнул:

   – Дур-р-рак!

   Судья, закатив глаза и задыхаясь от ярости, повторял:

   – Поймать! Поймать немедленно!

   Поднялась суматоха. Человечки, путаясь в своих мантиях, бегали взад и вперед по залу. Один из них, схватив судейский молоток, бросил его в люстру. Звякнули подвески, посыпались осколки битого стекла, и свет погас.

   – Кар-р-рамба! – закричал невидимый в темноте попугай.

   – Мя-я-у-у! – истошно подхватил Кот и, схватив Маринку за руку, поволок ее к выходу.

   Они быстро миновали маленький коридор и снова оказались в уже знакомой пустой комнате. Сзади послышалось торопливое топанье, и в комнату вбежал запыхавшийся Почмейстер.

   – Скорее, скорее! – закричал он Коту и Маринке, бросаясь к двери, ведущей на улицу.

   – Заперто, – угрюмо сказал Кот.

   Почмейстер сел на полу возле двери и обхватил голову руками.

   – Что же делать? Что делать? – повторял он.

   Кот придирчиво обошел комнату.

   – Слишком грязно, чтобы тут ночевать, – фыркнул он. – Сейчас я вам покажу фокус. Отойдите подальше.

   Кот встал посреди комнаты, глубоко вздохнул и стал расти. Почмейстер, все еще сидевший на полу, с возрастающим беспокойством следил за Котом.

   – Не бойтесь, – попыталась его успокоить Маринка, – он очень хороший кот, только он немножко волшебный.

   – Я не кот. Я черная пантера, – сказал Кот, продолжая расти. Его глаза зажглись, словно два фонаря. Жесткие усы топорщились от одной стены до другой. Хвост нетерпеливо стучал по полу. Пантера оглянулась на Маринку.

   – Ну как? – спросила она низким гудящим голосом.

   – Очень страшно, – прошептала девочка.

   – Это хорошо, – пантера подняла лапу и посмотрела на свои огромные когти. – Теперь мы вооружены до зубов.

   Из коридора донеслись голоса:

   – Сюда, сюда, они убежали сюда!

   Маринка и Почмейстер подошли поближе к пантере, которая растянулась на полу, устремив желтые горящие глаза на дверь, ведущую в коридор.

   Дверь открылась, и на пороге показался первый человечек в судейской мантии. Увидев пантеру, он испуганно прижался к стене, пропуская остальных. Человечки хлынули в комнату с победными криками. Но крики моментально смолкли, когда перед толпой предстала огромная черная пантера.

   – Добро пожаловать, – сказала она и обнажила острые белые клыки.

   В комнате наступила зловещая тишина, но через секунду по толпе судей прокатился вопль ужаса, и человечки, давя друг друга, бросились назад в коридор.

   Пантера оглянулась на Маринку и Почмейстера.

   – Идите за мной.

   Маринка подобрала с пола дорожную сумку Кота и вынула оттуда фонарик.

   Пантера еле протиснулась в маленький коридор. Девочка и Почмейстер шли за ней по пятам, освещая путь фонариком. В зале было по прежнему темно. Луч фонаря осветил опрокинутую скамейку посреди зала, груду битого стекла на полу и открытую настежь дверь, через которую с криками выбегали последние человечки.

   Пантера зевнула и огляделась вокруг.

   – Пожалуй, на ночь можно остаться и здесь. До утра сюда никто не сунется, а сейчас в городе погаснет свет.

   Пантера тяжело вспрыгнула на стол и вытянулась во всю длину на толстой бархатной скатерти. Маринка и Почтмейстер уютно расположились в судейских креслах. И скоро тишину в комнате нарушало лишь ровное дыхание спящих.

   Маринка проснулась оттого, что кто-то над самым ее ухом громко сказал:

   – Пр-р-ривет!

   Она открыла глаза. Прямо перед ней на столе сидел розовый попугай и клювом рвал скатерть. Девочка оглянулась по сторонам. Через окна под потолком проникал слабый свет, едва освещая середину зала. Ни Кота, ни Почтмейстера не было видно. Маринка вскочила с кресла и обежала зал. Кроме нее и попугая в зале никого не было.

   – Куда они ушли? – Маринка спросила Попугая.

   – В двер-рь! – закричал Попугай и, сорвавшись с места, принялся летать кругами, повторяя, – В двер-рь! В двер-рь!

   – Глупая птица! – рассердилась Маринка.

   Она подошла к двери, ведущей на улицу, и приоткрыв ее, высунула голову наружу. Убедившись что поблизости никого нет, она решила выйти на улицу. Попугай, увидев, что девочка уходит, пулей ринулся в открытую дверь и исчез с вида.

   Маринка вздохнула – она опять оказалась одна. Может быть, вернуться в зал и там подождать Кота? Девочка дернула дверь, но та не открывалась. Очевидно замок защелкнулся. Маринка оглянулась вокруг.

   По обе стороны улицы тянулись совершенно одинаковые низенькие одноэтажные домики. Девочка долго смотрела на них прежде чем поняла, что придавало им такой нелепый вид – дома не имели окон. Их слепые фасады, украшенные лишь большими медными бляхами с номерами, уныло глядели на булыжную мостовую.

   И как можно жить в таких домах, думала Маринка, все больше и больше удивляясь странному виду улицы. А может быть в них никто не живет?

   Ее размышления были внезапно прерваны. В конце улицы появился отряд солдат, перед которым шагал офицер. Маринка быстро перебежала на другую сторону улицы и попробовала открыть дверь ближайшего дома. Но та не поддавалась. Девочка перебежала к следующей двери, тоже заперта. Маринка оглянулась на приближающийся отряд. Зеление мундиры, золотые пуговицы, поблескивающие ружья. Шагающий впереди офицер сверкнул на девочку желтыми глазищами. Его жесткие усы нахально топорщились в разные стороны.

   – Кот! – Маринка кинулась навстречу офицеру.

   Тот предостерегающе поднял лапу в белой перчатке.

   – Прошу не забывать, что я при исполнении служебных обязанностей.

   И повернувшись к отряду он крикнул:

   – Отряд, стой! Крругом!

   Солдаты ловко развернулись и застыли на месте, вытянув по мостовой длинные хвосты.

   – Как тебе нравятся мои молодцы? – спросил Кот девочку.

   – Слишком хвостатые.

   – Не вижу в этом недостатка, – несколько обиженно заметил Кот.

   – А куда вы идете? – спросила Маринка, нерешительно переступая с ноги на ногу.

   – Вставай в строй и не задавай лишних вопросов, – приказал Кот.

   Маринка торопливо пристроилась к передней шеренге. Кот, выпятив живот, скомандовал:

   – Отряд, шагом марш!

   Все двинулись вперед. Мыши, каким-то образом ростом с Маринку, невозмутимо шагали вслед за Котом, будто они в жизни не знали другого занятия как ходить в строю. Девочка едва поспевала за ними.

   Навстречу показался другой отряд. Маринка затаила дыхание, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное. Но ровным счетом ничего не случилось. Офицер, идущий впереди отряда, щелкнул каблуками и отдал честь Коту. Оловянные солдатики невозмутимо прошагали мимо.

   Пройдя немного вдоль унылой безлюдной улицы, отряд под предводительством Кота подошел к такому же одноэтажному, как и все остальные, дому, на котором не было медной бляхи с номером, но зато было большое окно, а над ним – блестящий герб, похожий на тот, который висел над городскими воротами.

   На крыльце дома стоял коротенький человечек в зеленом военном мундире, сверху донизу увешанном орденами, и смотрел в бинокль.

   Подойдя почти к самому крыльцу, Кот скомандовал своему отряду:

   – Стой!

   Человечек отнял от глаз бинокль и посмотрел на Кота.

   – Это какой отряд?

   Кот щелкнул каблуками.

   – Его Королевского Величества.

   Человечек приложил руку к уху:

   – Громче! Величества или Высочества?

   – Высочества, – неуверенно проговорил Кот.

   – Раз Высочества, значит не мой, – сказал человечек, равнодушно отворачиваясь от Кота.

   Дверь, ведущая в дом, открылась, и на крыльцо вышел еще один человек: длинная тощая фигура, которая почти сложилась пополам, чтобы пролезть в дверь. Этот человек был одет в синий военный мундир, на котором ордена висели не только спереди, но и сзади.

   Увидев стоящего на крыльце человечка в зеленом мундире, он нахмурился и, сойдя с крыльца, встал так, чтобы заслонить собой вид на улицу. Человечек в зеленом мундире нетерпеливо топнул ногой, но на пришедшего это действие не произвело никакого впечатления, потому что, заложив руки за спину, он принялся раскачиваться из стороны в сторону, насвистывая какой-то веселенький мотивчик. Окончательно потеряв терпение, человечек в зеленом рассерженно хмыкнул и ушел в дом, громко хлопнув дверью. Оставшийся перестал свистеть и строго взглянул на Кота.

   – Чей отряд?

   – Его Королевского Вчества.

   – Кого?

   – Вчества.

   Человек в синем мундире подозрительно прищурил глаза, но, видимо, приняв какое-то решение, пальцем поманил Кота. Кот осторожно сделал два шага вперед.

   – Вот что, – сказал тот, кто по всей видимости являлся Его Высочеством, – ты со своим отрядом пойдешь с особым заданием в Город 7. Объявишь ему войну. Ясно?

   – Так точно! – гаркнул Кот.

   – Крругом! – вдруг раздалось сверху. Розовый Попугай вылетел из единственного окна дворца и теперь кругами носился над отрядом.

   К ногам Маринки упала какая-то бумага. Мелькнули слова «Командировочное удостоверение». Девочка быстро нагнулась, схватила бумагу и сунула в карман пижамы.

   – Шагом марш! – скомандовал Кот, и отряд, поднимая пыль, весело зашагал к воротам.

   – Пароль у ворот: «не всё коту масленица», – крикнул им вдогонку Его Высочество.

   Отряд благополучно миновал городские ворота, но Маринка только тогда окончательно успокоилась, когда ворота совершенно скрылись из глаз.

   Кот внезапно остановился и, повернувшись к отряду, объявил:

   – Всеобщая демобилизация!

   С радостным писком мыши, быстро уменьшаясь до нормальных мышиных размеров, бросились в рассыпную, оставив на дороге слишком большие теперь для них мундиры и ружья.

ГОРОД 7

   Оставшись одни, Маринка и Кот едва успели сделать несколько шагов, как пришли к перекрестку. Они остановились подумать, в какую сторону повернуть, но вдруг слева на пустынной дороге показалось облачко пыли, которое быстро росло и вскоре превратилось в небольшую карету, запряженную парой лошадей. Карета, поравнявшись со странниками, резко остановилась.

   – Милейший, могли бы Вы... – обратился Кот к разодетому в пух и прах кучеру, но тот сделал вид что не слышит.

   Занавеска на окошечке кареты откинулась, и из окна высунулись две розовощекие кукольные головы в локонах. Обе куклы затрещали, перебивая друг друга:

   – Ах, какой офицер!

   – Какой красавец!

   При этих возгласах Кот одернул свой мундир, щелкнул каблуками и лапой погладил усы.

   – Сударыни!

   Девушки захихикали и одновременно скрылись. Но тотчас дверцы кареты распахнулись, и пассажирки, одна за другой, выскочили на дорогу. Жеманно подобрав пышные юбки, они мелкими шажками приблизились к Коту.

   – Сударыни! – Кот почтительно поклонился.

   – Мы королевские фрейлины! Фрейлины Королевы! – защебетали обе куклы разом. – Наша Королева будет так рада познакомиться к таким красивым офицером и его... – куклы вопросительно посмотрели на Маринку.

   – Племянницей, – подсказал Кот.

   – Просим в карету! – фрейлины впорхнули внутрь, и за ними влезли Кот и Маринка.

   Внутри кареты было тесно и душно. Когда карета тронулась, то оказалось, что ехать в ней было сплошное мучение. Пассажиров трясло, будто они ехали по листу гофрированного железа. Разговаривать было совершенно невозможно, поэтому даже болтливые фрейлины молчали, лишь время от времени восклицая вроде «Ах!» и «Ох!» когда их особенно сильно подбрасывало на очередной ухабе.

   Маринка подумала, что если сейчас же карета не остановится, то она... Но она не успела придумать, что ей надлежит сделать, потому что злополучная карета вдруг остановилась.

   Обе фрейлины одновременно с облегчением выдохнули «Уф!» и бросились вон из кареты. Вконец обессилевшая Маринка и Кот последовали за ними.

   Карета стояла посредине небольшой круглой площади, вымощенной квадратными деревянными шашками. Кот и Маринка двинулись вслед за фрейлинами, которые уверенно шли между двумя шеренгами полотеров, натиравших мостовую, будто это был паркетный зал.

   На резном крыльце тоже деревянного дворца стояла Королева и отдавала приказы полотерам:

   – Правее. Теперь левее. Сзади осталось пятно!

   Увидев фрейлин, она грозно сделала шаг им навстречу.

   – Где же это вы, мои милые, пропадали?

   Смущенные фрейлины расступились и пропустили вперед Кота и Маринку. Кот бесстрашно подошел к Королеве и галантно склонился над рукой, которую она ему протянула.

   – Ай! – вскрикнула Королева. – Вы меня щекочите своими усами. Ай!

   Отдернув руку, она спрятала ее за спину, чему Маринка была очень рада, так как ей до сих пор ни разу в жизни не приходилось целовать ничьих рук.

   – С иностранцами одни хлопоты, – бормотала Королева, поворачиваясь спиной к гостям. Фрейлины, бросившись вперед, открыли ей дверь. Кот храбро двинулся вслед за Королевой, шепнув Маринке, – Не отставай.

   Они вошли во дворец. И в нем, к удивлению Маринки, все было так, как и полагается быть во дворце. Ее глаза перебегали с мягких ковров на тоненько позванивающие хрустальные люстры, и с люстр на обтянутые шелком кресла. Маринка никогда еще не видела такого великолепия. Даже Кот несколько оробел.

   Королева была очень довольна произведенным эффектом. Ее настроение улучшилось и уже более благосклонным тоном она предложила фрейлинам проводить иностранцев в тронный зал. Сама Королева остановилась на месте, провожая взглядом уходящих гостей.

   Оставшись одни, фрейлины заметно приободрились. Весело стуча каблуками, они провели Кота и Маринку через несколько комнат в большой зал, разделенный деревянным барьером на две части. В той половине зала, где оказались путники, стояло несколько деревянных стульев, выстроившихся в ряд, а во второй половине на пушистом голубом ковре стояло тоже голубое шелковое кресло. Фрейлины почтительно присели перед креслом и ушли, оставив Кота и Маринку одних.

   – Интересно, пригласят ли нас к обеду или нет? – задумчиво произнес Кот.

   – Опять есть гороховый суп? – поморщилась Маринка, вспомнив угощение Королевы Города 1.

   Вдруг в зале раздалась музыка, и в ту половину зала, по другую сторону барьера, вошла Королева в сопровождении десяти фрейлин. Она уселась в шелковое кресло, а фрейлины расселись у ее ног на ковре. На Королеве было красивое синее платье, расшитое золотыми птицами. На ее голове блестела золотая корона. Королева сидела, подняв глаза к потолку, и будто не замечала Кота и Маринку, стоящих перед ней у самого барьера.

   В это время в часть зала, где стояли путешественники, стали поспешно, один за другим, входить люди. Они быстро заполнили помещение, и вскоре стало так тесно, что Кот и Маринка, прижатые к барьеру, едва могли дышать.

   Королева тяжело вздохнула и перевела глаза с потолка на посетителей.

   – Мы вас слушаем, – произнесла она томным голосом и опять вздохнула.

   Что тут поднялось! Маринке пришлось заткнуть уши пальцами, чтобы не слышать того гама, криков, воплей, которые издавали посетители. Кое-кто подпрыгивал и махал руками, чтобы привлечь внимание Королевы. В общем шуме с трудом можно было разобрать лишь отдельные слова: «прошу», «помогите», «умоляю». Королева, которой, видимо, сильно наскучил этот прием, зевнула. Тотчас одна из фрейлин встала и объявила:

   – Аудиенция окончена.

   Несколько просителей было закричали «нечестно!» и «несправедливо!», но Королева жестом руки приказала им замолчать и поднялась с кресла.

   – Всё, – недовольно произнесла она и уже повернулась к выходу, как случилось нечто совершенно невероятное.

   Птицы, вытканные на платье Королевы, подняли страшный писк. Они заметались по платью и, вдруг, одна за другой начали слетать с ткани, оставляя на платье зияющие дыры. Золотым облаком они поднялись к потолку, описали круг по залу, оглашая его криками, и вылетели в открытое окно.

   Посетители за барьером, придя в себя от изумления, начали хохотать. Разгневанная Королева, тщетно прикрывая руками дырки на платье, бросилась, под прикрытием фрейлин, к двери, но дверь почему-то оказалась запертой. Королева оглянулась на хохочущую толпу, среди которой выделялось испуганное лицо Маринки и безмятежно спокойная морда Кота.

   – Измена! – воскликнула Королева и стала медленно падать в обморок. Но сколько она не наклонялась назад, упасть ей не удавалось, как будто какая-то невидимая сила упорно возвращала ее в исходное положение. Убедившись, что упасть у нее не получится, Королева обернулась к фрейлинам, повелительно махнув рукой в сторону барьера:

   – Арестовать!

   Но арестовывать было уже некого, так как просители, увидев, что дело принимает серьезный оборот, поспешили исчезнуть. У барьера остались лишь Кот и Маринка.

   – Вы..., – устало произнесла Королева, – что нужно?

   – Город 6 объявляет вам войну, – медленно отчеканил Кот.

   При этих словах Королева моментально обрекла силы.

   – Через пол часа всем быть на сборном пункте! – она приказала фрейлинам. – И вы тоже, – бросила она Коту и Маринке. – Мы должны опередить врага. Через час выступаем.

   Когда Кот и Маринка вышли из дворца, на круглой площади полотеры, уже прикрепившие к своим плечам военные погоны, спешно разучивали строевой шаг.

   Знакомые путешественникам две фрейлины, переодетые в тесные мундирчики, наждачной бумагой до блеска начищали медную пушечку, стоявшую возле крыльца. Остальные фрейлины, тоже в мундирчиках, изящно гарцовали на палочках с лошадиними головами.

   Вдруг поднялась страшная кутерьма. Полотеры перестали маршировать и выстроились в длинную шеренгу. Фрейлины на своих палочках-лошадках встали перед ними. В толпе горожан, стоявшей поодаль, послышались возгласы: «Шшш!», «Тсс!», и все стихло.

   Тут же появилась и причина суматохи: дворцовые ворота распахнулись, и оттуда показалась знакомая Маринке и Коту карета, запряженная все теми же лошадьми. Несмотря на разноцветные перья, украшавшие теперь их головы, они выглядели усталыми и понуро глядели в землю. Одна из лошадей подняла голову, увидела впереди себя лошадиную морду на палочке и взволнованно заржала. Из окна кареты махала вышитым платочком Королева, тоже затянутая в военный мундир.

   Кот дернул раскрывшую рот от изумления Маринку за рукав.

   – Пойдем скорее, здесь становится слишком жарко.

   Боком, за спинами вытянувшихся в строй фрейлин и полотеров, Маринка и Кот прокрались к покосившимся домам, окружающим площадь, и, миновав две, примыкающие к площади улочки, оказались за пределами города на той же дороге, по которой они ехали в карете с фрейлинами.

   Дорога оставалась пустынной недолго. Вдали показалось облако пыли, которое скоро выросло в темную тучу, быстро двигающуюся в направлении города.

   Маринке стало страшно.

   – Что это такое большое? – прошептала она.

   Кот отозвался тоже шопотом:

   – Если мы срочно куда-нибудь не спрячемся, мы окажемся в самом центре исторической битвы.

   В воздухе показалась летящая точка, которая превратилась в старого знакомого – Розового Попугая.

   – Урраа! – истошно закричал Попугай, делая круги над Котом и Маринкой.

   – Кыш! – робко сказала девочка. Кот зашипел и сделал движение, будто собирался прыгнуть.

   – Карра-у-ул! – еще истошнее крикнул Попугай и скрылся в направлении города.

   Кот огляделся по сторонам. Место было пустынным, только в отдалении виднелось полузасохшее дерево с корнями вывороченными наружу.

   – Бежим! – Кот схватил Маринку за руку и почти поволок за собой. Спотыкаясь о неровную бугристую землю и задыхаясь от быстрого бега, они, наконец, достигли дерева.

   Под длинными перевитыми корнями в земле была довольно глубокая яма, куда Кот столкнул Маринку и поспешно прыгнул сам. Оказавшись в яме, он принялся расцеплять корни и сцеплять их по новому, закрывая яму сверху и с боков.

   – Маскировка, – он пояснил девочке.

   – Ну все, теперь можно и отдохнуть. – Кот отряхнул лапы и развалился на мягкой земле. Маринка села рядом.

   Сквозь корни, стеной нависшие перед ними, им хорошо была видна дорога.

   – Во-время успели спрятаться, – заметил Кот.

   И действительно, по только что пустой дороге, поднимая страшную пыль, двигались отряды оловянных солдатиков.

   – Ать-два! Ать-два! – доносилось до Кота и Маринки. Грянула музыка – это маршировал военный оркестр. За оркестром на белой лошади ехал всадник.

   – Его Величество, – шепнул Кот, – хотя....

   За всадником следовал второй оркестр, который играл что-то совершенно другое, отчего воздух наполнила невообразимая какафония звуков. Процессию замыкал всадник на черной лошади.

   – Их вчества. – Кот, казалось, получал огромное наслаждение, комментируя происходящее.

   Но вот со стороны Города 7 тоже показалось облачко. Навстречу оловянным солдатикам на палочках-лошадках скакали фрейлины и шагали полотеры. За ними двигалась сверкающая на солнце медная пушечка, которую тащили лошади с разноцветными перьями на голове. За пушкой, каким-то образом присоединенная к ней, катилась карета, украшенная большой короной. А сзади довольно неровным строем шли отряды горожан, одетых во что попало.

   – Пропала Королева, – вздохнул Кот.

   Две армии двигались все ближе и ближе навстречу друг другу и, наконец, остановились. Оркестры замолкли. Из окна кареты Королева взмахнула платочком. Две фрейлины подбежали к пушечке, повозились возле нее, и раздался залп. Над дорогой взвились разноцветные ракеты. Пушечка начала непрерывно извергать фейрверк – все ниже и ниже над дорогой, пока, пристрелявшись, она не направила его прямо на отряд оловянных солдатиков, невозмутимо, как будто ничего не происходило, марширующих вперед. Потоки разноцветных ракет с шипением разбивались об оловянные груди и искрами сыпались на дорогу.

   – Ать-д... – начал офицер и каплей расплавленного олова застыл в пыли. Оловянная армия начала плавиться.

   Шеренга за шеренгой грудью встречала огонь до тех пор, пока на дороге не выросла оловянная гряда, встав защитным валом на пути фейерверочного огня. Теперь ракеты ударялись о гряду, никому не причиняя вреда. Фейрверк еще продолжался какое-то время и скоро затих.

   Оба вражеских оркестра подошли вплотную к образовавшемуся валу и что есть силы грянули в медные трубы, причем каждый оркестр по-прежнему играл свое. Поднялся такой невообразимый шум, что Кот и Маринка зажали уши. Но даже сквозь зажатые уши они все уще могли слышать визг, скрежет, и вопли, издаваемые оркестрами.

   Бедняжки фрейлины одна за другой начали падать в обморок. Королева билась в истерике в карете, вставив пальцы в уши. Вышитый платочек беспомощно опустился в дорожную пыль.

   – Пропала Королева, – опять вздохнул Кот.

   Но тут начались события, непредвиденные стратегией. Лошади, впряженные в пушку и карету, испуганные диким воем и скрежетом, производимым оркестрами, заволновались, заметались, и рванувшись с места, понеслись на оловянный вал, волоча за собой пушку. Карета как-то отцепилась и осталась позади. Пушка кашлянула и выплеснула еще один фейрверочный заряд. Лошади, заржав, свернули с дороги и помчались по равнине. Кони Их Величества и Высочества, поддавшись настроению, как были с седоками, рванулись вслед. Они пронеслись так близко от дерева, под которым укрывались Кот и Маринка, что было слышно их разгоряченное дыхание и вскрикивания Его Величества: «Ой, батюшки!» Его Высочество проскакал мимо с каменным лицом. Скоро и лошади, и пушка, и всадники исчезли в поднявшейся пыли.

   Когда первый испуг, причиненный происшедшим, прошел, растерянные остатки армии Города 6 повернули вспять. Первыми пощли назад музыканты, прижимая к себе свои трубы.

   – Назад! – крикнула им в след Королева, высунувшись из кареты.

   – Догнать! Вернуть! – приказала она фрейлинам, очнувшимся от обморока. Но не надеясь на их достаточное проворство, Королева выскочила из кареты и, подобрав из пыли грязный платочек, усиленно им замахала.

   – Вер-ни-тесь! Вер-ни-тесь! – скандировали фрейлины, сложив руки рупором.

   Музыканты приостановили свое отступление и нерешительно замерли в отдалении. Делегация фрейлин направилась к музыкантам. Обе стороны подошли к валу и начались переговоры, которые, повидимому, завершились успешно. Музыканты со своими трубами начали перелезать через вал и оба оркестра почти в полном составе, и впервые играя в унисон, двинулись в сторону Королевы. Через некоторое время несколько музыкантов, впрягшись в оставшуюся без тяговой силы карету, потащили ее по направлению к городу. Теперь объединившийся оркестр играл что-то, напомнившее Маринку песню «Король с войны возвращался домой...»

   Историческая битва была закончена.

   – Что будем делать дальше? – поинтересовалась Маринка, вставая, чтобы вылезти наружу.

   – Подожди, – остановил ее Кот, – уже поздно и скоро станет темно. Лучше переночуем здесь. Выспимся, – он сладко зевнул.

   – Ладно, – согласилась девочка, хотя ей не очень нравилась перспектива ночевать в яме под деревом. – Только есть очень хочется, – вздохнула она.

   – Да, прием у Королевы был суховатым, – заметил Кот. – Ну, ничего. Сейчас организуем ужин.

   Он свистнул, и в углу ямы появились мышиные головы. Маринка, хотя уже привыкнувшая к их появлениям и исчезновениям, все-таки подвинулась ближе к Коту.

   – Ступайте в город и раздобудьте чего-нибудь поесть во дворце. И не вздумайте обгрызать края по дороге!

   Мыши исчезли. Маринка, должно быть, задремала, потому что когда она открыла глаза, было темно, только рядом светились глаза Кота и пахло чем-то вкусным.

   – Ужин готов, – сказал Кот, доставая из сумки фонарик и направляя луч света перед собой.

   На серебряном блюде лежала жареная курица, сыр, пирожные, и в графине белело молоко.

   – Обгрызли-таки, – поморщился Кот, брезгливо отодвигая сыр.

   Они быстро поели при свете карманного фонарика, который Кот зажег для Маринки, так как он отлично видел в темноте. Покончив с курицей, Кот принялся лизать себе лапы, громко урча от удовольствия.

   – Почему бы тебе не умыться тоже? – спросил он Маринку, щуря глаза.

   – Я не умею без воды и мыла, – грустно сказала девочка.

   – Я бы умыл тебя, да больно много работы, – Кот лизнул руку Маринки.

   – Спасибо, не надо, – вежливо поблагодарила она, в душе радуясь, что Кот не собирался исполнять это предложение. Глаза у нее стали сами собой закрываться, и она заснула.

   Утро было ярким, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь коричневую завесу, разбудили Маринку. Кот тоже открыл глаза и потянулся. Снаружи чей-то голос уныло пел: