Текст книги "Дорогами Пустоши"
Автор книги: Галина Герасимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Увы, опоздала. Зато увидела забавную картинку: ее собственную дверь в общежитии сверлил взглядом Лерок. Что ему было нужно, Бенита так и не узнала. Заметив, откуда выходит девушка, он сначала удивленно уставился на нее, а затем презрительно скривился.
– Что, снова обсуждали погоду с утра пораньше? – усмехнулся он, явно намекая на более активное времяпровождение. Больше парень на хаврийском не говорил – скорее всего, услышал от коллег, что Бенита понимает анвент.
– Нет, спали, – честно ответила она, не задумываясь, что слова могут истолковать превратно.
Прежде чем с губ лейтенанта сорвались новые оскорбления и Бенита наконец-то смогла бы вызвать обидчика на дуэль, дверь в ее комнату открылась, и на пороге показался помятый Квон.
– Спасибо, что пустила переночевать, – сонно объявил он, сухо кивнув Лероку.
– Погоди, сядь обратно, надо посмотреть, как заживает, – тотчас подскочила к нему Бенита, забыв о недруге. Лероку оставалось любоваться закрытой дверью. Сейчас было не до него.
– Да что там смотреть!
Впрочем, просьбу напарницы Квон выполнил и терпеливо снес последующую за осмотром чистку ран.
– Что будем докладывать начальству? Операция провалена, – резюмируя прошедший вечер, сказала Бенита. – Я только про Грифона успела наслушаться, какой он герой. А ты? Есть новости о Торфянике?
– Слуги его знали, он был частым гостем и, в отличие от аристократов, любил поговорить с простыми людьми. Пару раз предлагал им поучаствовать в каком-то эксперименте за большие деньги. Райша – та служанка, что пролила на меня пунш, отказалась от его предложения, а вот ее подруга согласилась. Неделю еще ходила как ни в чем не бывало, а потом как в воду канула. Нашлась через три дня в подворотне, полубезумная. Слуги решили, что она спятила от опиума. Райша теперь за ней присматривает.
– Думаешь, это воздействие «спящей красавицы»?
– Вероятнее всего. Я попрошу Ринкета съездить и встретиться с ней, но боюсь, проверять уже поздно.
– А Торфяник об этой служанке ничего не говорил?
– Разве он станет отчитываться перед слугами? – вздохнул Квон.
– Зато мы видели Сову, – оптимистично заметила Бенита, разматывая бинт.
– Даже не знаю, радоваться ли этому, – проворчал мужчина. Девушка в этот момент обняла его за талию, чтобы сделать перевязку. – Вчера ты обещала рассказать мне о Пустоши.
– Это долгий разговор.
Квон демонстративно посмотрел на часы.
– Шесть утра. Времени у нас предостаточно.
– А тренировка?
– Проведем завтра две, – пошутил он, но тут же посерьезнел. – Чего ты испугалась? Вчера в Пустоши поначалу была такой спокойной и уверенной, а потом что-то изменилось. Потеряла Олфорда?
– Нет, встретила призрак из прошлого.
Бенита и правда не хотела вспоминать то время. Но напарник имел право знать.
Ей было семь, когда это случилось. Матушка приболела, отец вечно пропадал на службе, и няня повезла девочку в гости к папиному другу; у него был сын – ровесник Бениты, и дети дружили. Бенита помнила, как удивилась, что в гости поехали окружной дорогой через лес и слишком долго добирались до загородного дома – обычно путь занимал не больше часа, а тут кружили несколько часов кряду. Она задремала, а очнулась уже от удара. Ее кинуло на няню и, наверное, это спасло – то место, где она сидела, смяло в лепешку. Няне повезло меньше – женщина сломала шею, и оказалось, что Бенита вцепилась в медленно остывающий труп. О водителе и говорить не стоило – позже его вытаскивали по кускам.
Паромобиль слетел с обрыва на старой трассе, в десяти милях от города. Тогда она этого не знала – думала, скоро матушка и отец найдут ее и спасут. Поначалу не понимала, что происходит – пыталась разбудить няню, выбраться, позвать на помощь. В попытке избавиться от железного плена содрала в кровь пальцы.
Вылезти из паромобиля не получалось – с одной стороны заклинило дверь, а с другой осталось слишком мало места, чтобы протиснуться рослой девочке вроде нее. Смотреть на мертвую няню было страшно, равно как и вперед, на залитое кровью сиденье. Даже будучи ребенком, Бенита понимала, что водитель давно мертв.
Темнело. Терпеливое ожидание сменилось отчаянием, и она не выдержала. Девочка сорвала голос, пока звала на помощь; саднило горло, болела голова. А затем совсем рядом завыли волки или твари похуже, и она зажмурилась, пытаясь представить, что ее здесь нет, совсем нет! Она сжалась в комок, вцепившись в ледяную руку няни. Та окоченела, но девочка все равно продолжала прижиматься к ней, будто няня могла защитить. И тогда, где-то между бредом и полусном, Бенита впервые провалилась в Пустошь…
Она глубоко вздохнула, вспоминая свой первый поход «по ту сторону», и неловко улыбнулась в ответ на попытку Квона поддержать. Мужчина взял ее за руку, не воздействуя, а просто сжав пальцы, и тогда Бенита смогла продолжать.
Все говорили, что Пустошь – ужасное место. Но едва она оказалась в родном доме вместо дикого холодного леса и снова увидела родителей, то расхотела возвращаться. Все вокруг было знакомо и можно было не опасаться, что скрипящее железо над головой вот-вот погребет под обломками, или котел все-таки взорвется, или придет горная тварь и перекусит тобой, как изысканными консервами.
Бенита настолько поверила в мнимую безопасность, что стала воспринимать мир Пустоши как реальный. Оттого особенно тяжело было, когда ее никто не замечал. Ни родные, ни люди на улице – для всех она оставалась невидимкой.
Никто не учил ее, что нельзя отходить от якоря – а для девочки проводником в Пустошь послужила няня, – она догадалась сама. Рядом с няней мир становился четче. Бенита следовала за ней, слушала долгие нудные взрослые разговоры, жалобы на жизнь. Няня встретилась с папиным другом, тьеном Гретором, и Бенита поначалу обрадовалась – ей всегда нравился этот спокойный господин, балующий то конфетами, то сладким яблоком. К тому же он завел разговор о планируемой поездке маленькой виконтессы к его сыну – возникла отчаянная надежда, что уж они-то, не дождавшись гостей, должны отправиться их искать, а вместе с ее родителями найдут еще быстрее!
Но Бенита ошибалась. Они обговаривали не поездку, а похищение. Гретор подкупил няню. Предложил частный домик в другом городе и приличную сумму денег, лишь бы она привезла подопечную вовремя в указанное место. Для чего он все это затеял, Бенита не узнала ни тогда, ни позже. Скорее всего, хотел потребовать выкуп – естественно, не деньги, а услугу. Не случись аварии, все вышло бы по его задумке.
Бенита провела в Пустоши сутки и вернулась сама. Тогда она перестала бояться. Если бы не Пустошь, она сошла бы с ума, запертая рядом с трупами, без возможности нормально пошевелиться. Магии в ней тогда не осталось ни капли – она вымоталась настолько, что силы вытекли и с тех пор больше не задерживались, словно Пустошь открыла невидимый клапан, а закрыть забыла. Когда девочку нашли, вытащили из покореженного паромобиля замерзшей, израненной, но живой, целители назвали это чудом. Они же окрестили поход в Пустошь сном, в котором причудливо перемешались все ее страхи. Разве можно после суток в Пустоши остаться в здравом уме? Правда, в рассудке Бениты засомневались, ведь она обвинила тьена Гретора в похищении.
– Тебе не поверили, – утвердительно сказал Квон.
– Было бы странно, случись обратное. Тьен Гретор – уважаемый сановник и меценат, не стоило заикаться о том, что он виновен в похищении. Но мне хотелось справедливости и защиты. Увы, виконт Дениш принял его сторону. Меня поддержали только Эл и матушка. Именно тогда матушка подала на развод. Сам понимаешь почему.
– Вы проводили расследование?
– Пытались. Гретор умело скрывал любое упоминание о своем плане. Эл считает, он хотел протащить один свой законопроект, против которого выступал виконт Дениш, и надеялся надавить через меня. Но это догадки. Реальных доказательств не нашли, а потом стало не до них. У меня начались приступы паники, я не могла спать и боялась незнакомцев… Да что там говорить, я всех боялась, и Пустошь казалась выходом, местом, где можно спрятаться от жестокого мира.
Бениту затрясло. Как глупо! Столько времени прошло, а она до сих пор остро реагировала на случившееся.
– Да что ж это! – разозлилась она на собственную слабость, до боли сжимая кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладонь.
– Тише, все давно закончилось.
Объятия Квона стали полной неожиданностью. Первой мыслью было отстраниться, но от напарника веяло таким теплом и спокойствием, что Бенита плюнула на все приличия и обняла его в ответ.
– Не знаю, в кого бы я превратилась, если бы не вмешались матушка и Эл, – пробубнила она, уткнувшись носом ему в грудь. – Они придумали план, чтобы у меня не осталось свободного времени задумываться или вспоминать. Некогда было бояться. Единственное, о чем я мечтала, приползая домой, – упасть на кровать и не вставать. Как оказалось, усталость – отличное средство от бессонницы.
– Мне все больше хочется познакомиться с твоими родителями, – тепло улыбнулся Квон, проводя ладонью по ее голове и приглаживая встрепанные со сна волосы.
– Это как раз не проблема. Приезжай в Хаврию, тебе всегда будут рады, – предложила Бенита, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
– Смотри, сама пригласила, потом не отвертишься, – поймал ее на слове Квон.
– И не собираюсь.
В последнее время она все чаще ловила себя на мысли, что не прочь продлить командировку в Анвенту. И что уж врать себе, она совершенно не хотела искать другого напарника.
В коридоре послышались голоса первых проснувшихся стражей, и девушка отстранилась. Неловкость повисла в воздухе, разрушая уютную атмосферу.
– Тебе не пора? Иначе мы не только Нура взбудоражим твоим появлением из моей комнаты, – нехотя напомнила Бенита.
– Зато всякие глупые споры точно закончатся, – заметил Квон, но с тахты поднялся. – Не буду тебя смущать. Встретимся за завтраком.
ГЛАВА 6
– Тьен Квон, вы в порядке?!
Ринкет влетел в кабинет без стука, растрепанный, в тренировочной форме. Похоже, кто-то поделился с ним последними сплетнями, подробностей не сообщил, и мальчишка не на шутку перепугался. Страх разлился в воздухе удушливым запахом, который хотелось сбросить как липкую паутину.
– Для начала неплохо было бы поздороваться, – откликнулась вместо детектива Бенита, отложив на время материалы дела и укоризненно посмотрев на стажера.
Ей поставили стол почти впритык с окном – посиди полчаса и зажаришься под летними солнечными лучами. Поерзав на жестком стуле полдня, девушка перебралась на софу в тень, поджав ноги и разложив вокруг себя бумаги. Соргесу это не мешало, но он стал ловить себя на мысли, что порой посматривает на коллегу. Когда Бенита задумывалась о чем-то, то хмурила брови и начинала барабанить пальцами по коленке, а если что-то не выходило, то забавно надувала щеки и глубоко вздыхала.
Сейчас напарница выжидательно смотрела на растерявшегося стажера, а Ринкет не знал, то ли последовать совету, то ли огрызнуться. Выбрал нечто среднее – буркнул себе под нос что-то похожее на «здравствуйте» и повернулся к детективу, нарочито игнорируя Бениту.
– Как видишь, со мной ничего не случилось, – терпеливо ответил Соргес и поправился, стоило напарнице выразительно изогнуть брови: – Ничего страшного, небольшой ожог.
– Маленький такой, на полспины, – поддакнула Бенита. – Не ожог, а ожожечек! Ожожик! Ожож… Как правильно на анвенте?
– Дениш!
Кажется, ее трепетное уважение к старшему коллеге растаяло после вчерашнего как первый снег. Нет, хуже Бенита относиться не стала – он все еще ощущал волны симпатии и доверия, но теперь в его присутствии она чувствовала себя комфортнее. Соргес пока не решил, к добру ли это.
– И правда, было бы из-за чего переживать! Тем более ты давно мечтал поменять удобный стул со спинкой на эту табуретку, – добавила девушка, не дав ему соврать. Немедленно захотелось поменять стул обратно, но спина тут же отозвалась нытьем. Решение пересесть пришло сразу, как только Соргес по привычке откинулся назад и болезненно проехался по спинке раной.
– Может, целителя позвать? – предложил Ринкет, впечатленный речью Бениты.
Соргес внутренне содрогнулся и поспешил отказаться. Была у штатного целителя привычка отправлять всех в лазарет на недельку, для профилактики. Детектив же умудрялся избегать добровольно-принудительного лечения вот уже несколько лет. Лучше он вечером еще раз к Бените зайдет на перевязку, чем потеряет в лазарете драгоценное время.
– Это все, что ты хотел узнать? – не дождавшись продолжения, спросил Соргес у мальчишки.
– Нет. – Ринкет вытянулся, прокашлялся и доложил: – Тьен Квон! Вас просят пройти к комиссару Форцу!
– Опять?
– А меня?
Они с Дениш задали вопрос одновременно, и взгляд Ринкета забегал.
– Вместе с напарницей.
В яркой смеси эмоций стажера промелькнули досада и сожаление. Непохоже, что мальчишка специально выкинул Бениту из сообщения, скорее забыл, получив тревожные известия.
– Раз вызывают, надо идти. – Девушка поднялась с софы, откладывая заметки по делу.
С утра они побывали в переулке, где единственной уликой стал след ботинка охранника. Словесный портрет сбежавших преступников они составили вместе, но из-за масок картинка получалась неполной. Да и мнения насчет Совы разнились: Бенита была уверена, что гибкая фигура Совы принадлежит мужчине, а вот Соргес сомневался. Пока отряд патрульных прочесывал город в поисках беглецов, Бенита пыталась проанализировать, не может ли кто-то из фигурантов подходить под описание, а Соргес проверял алиби подозреваемых.
О том, что хорошего от разговора не жди, детектив почуял на подходе к кабинету: начальник был недоволен. И даже не скрывал этого, когда они с Бенитой зашли к нему, хотя обычно старался не выражать неприязни.
– Вы провалили операцию, – заявил Форц вместо приветствия. – Так бездарно раскрыли себя перед потенциальными преступниками!
– Ну, если подходить формально, то это ошибка капитана Олфорда, – возразил Соргес, хотя с самого начала было ясно, что слушать его не станут.
– Квон, мне не нужны оправдания! Сколько ты занимаешься этим делом? Больше месяца. И пока даже не приблизился к разгадке. Кстати, по поводу Олфорда, бери пример – он в операции не задействован, а проявил участие, решил помочь…
– …Напился, устроил сцену и все испортил! – не выдержала несправедливых слов Бенита.
Соргес предупреждающе дотронулся до ее руки, чтобы не выступала – чаще всего Форц слушал только себя. Увы, критику он тоже воспринимал очень болезненно.
– О твоем поведении, лейтенант Дениш, отдельный разговор. – Начальник затряс какой-то бумагой, не иначе как докладом патрульных о происшествии. – Второй уход в Пустошь без разрешения. Ты что, любительница острых ощущений? Зачем тебя вообще туда понесло? Случись что с тобой, будет международный скандал – хоть об этом подумала?
– Думай я о скандале, Олфорд мог умереть!
– Чушь! Он благополучно дожил до приезда целителя, пуля не задела жизненно важных органов. Ничего не случилось бы, поищи его Гарт в Пустоши немного дольше, – отрезал комиссар, а Соргес вспомнил, как капитан умирал, лежа на брусчатке. Как булькала кровь в хрипящем горле, а целительские амулеты не помогали. Если бы не Бенита, Гарт ни за что бы не вытащил его так быстро, а если бы и вытащил, то вместо здорового мужчины мог получить безвольный овощ. – Но ты решила погеройствовать, доказать всем и вся, что женщина на службе чего-то да стоит! Разве не так?
– Не так! – вспыхнула напарница и говорила она со всей искренностью.
Увы, Форца интересовала не честность. Он просто решил повесить на них всех собак и подвел разговор к закономерному итогу.
– Я считаю, если вы не справляетесь с работой, надо передать ее кому-то более опытному и компетентному. К счастью, третий отдел готов пойти навстречу и взять дело в разработку. – Он сообщил новость с таким видом, будто сделал большое одолжение. – Разумеется, вы будете им помогать. Олфорд скоро выйдет из лазарета, поэтому подготовьте все для передачи дела.
– Передавать задачу сейчас – терять время. – Соргес перестал изучать узор на ковре и посмотрел на начальника.
– Я спрашивал твоего совета? Если мало времени, то поторопитесь, я вас больше не задерживаю. – Форц махнул рукой, указывая на дверь.
Еще никогда Соргес не был так близок к тому, чтобы швырнуть руну стража начальнику на стол и уволиться. Не учел одного: это его учили сохранять спокойствие. Бенита вспылила раньше.
– Вы серьезно? Квон вел это дело, когда никто даже не связывал преступления между собой, это он обнаружил, что «красавица» приводит к коме. Он нашел тайное общество, где этот наркотик распространяют. И теперь вы говорите, что надо отдать все наработки? Потому что дело обрело ценность в глазах министра? – выпалила девушка.
Форц нехорошо прищурился.
– Кажется, лейтенант Дениш, ты забыла о субординации. Раз так не нравится работать в команде, я отстраняю тебя от этого дела. С сегодняшнего дня будешь помогать в архиве, сортировать старые дела. Квон, для тебя там тоже место найдется, так что подумай, прежде чем возражать. – Комиссар предупреждающе уставился на него.
– Не надо! – Девушка испуганно перехватила руку напарника. Кажется, перспектива, что он перестанет работать над этим делом, пугала ее больше, чем собственное наказание.
– Ну, раз мы все решили, жду от вас доклад о проделанной работе, – напутствовал их Форц, и напарники поспешили уйти, пока начальник не придумал что-нибудь еще.
Весь архив помещался в комнатушке с многочисленными шкафами и прилегающей к ней кладовке, которая была завалена неразобранными делами и закрывалась на ключ. Бенита несколько раз перепроверила, что замок отщелкивается и она не окажется взаперти. Одних суток в паромобиле без возможности пошевелиться ей хватило, чтобы заработать клаустрофобию.
Девушка старалась не подавать виду, но разговор с комиссаром дался ей тяжело. Работа в архиве была нудной, обычно ее выполняли совершенно бестолковые студенты с хронически кривым почерком. Требовалось разобрать кучу папок, отсортировать их по порядку поступления, а заодно проверить, все ли упомянутые в описях документы на месте. Отдельного человека для такой неблагодарной работы никто не выделял, зато практика у отстающих стажеров частенько проходила именно здесь. Проблема в том, что работали студенты спустя рукава, и архив оставался по-прежнему неразобранным. Бенита подозревала, что причитающееся несуществующему архивариусу жалованье попросту уходит в чей-то карман.
А какой здесь стоял запах! Приторно-сладкий душок плесени, казалось, насквозь пропитал и стены, и лежащие на столе папки. А стоило приподнять одно из дел, как в воздух взвился целый ворох пыли. Бенита еле смогла остановить чих. Похоже, работать тут можно только с открытыми окнами. Девушка с трудом отворила форточку и поняла, что ее ждет то еще испытание – с улицы доносился гомон, скрип кебов и гудение машин.
– Не думай говорить с Форцем о моем наказании. Иначе он тебя сюда же сошлет, за компанию. А тут и одной тесно, – предупредила напарника Бенита.
Квон проводил ее в архив и с таким несчастным видом оглядывался, будто это ему предстояло провести тут ближайшую пару недель. Девушка надеялась, что не дольше, иначе ее доклад об обмене опытом тьен Ругоз будет читать, обхохатываясь и запивая крепким потином.
– Давай я тебе хоть прибраться помогу, – предложил детектив, но если он и забыл о своем ожоге благодаря чудо-обезболивающим, то Бенита о нем помнила.
– Сама справлюсь. Лучше поскорее разберись с наркотиками. – Она развернула его к выходу и у дверей шепнула: – Я не буду против, если ты зайдешь вечером и забудешь отчет о деле среди этих бумаг.
Потерять что-то в архиве не составляло труда. Папками был завален весь стол и шкаф. Это не работа на вечер – Бенита могла всю неделю просидеть в каморке, просто перебирая бумажки. А ведь еще надо было пронумеровать каждое дело, проверить, закрыто оно или нет, и занести результаты в реестр!
Проклиная свой длинный язык, девушка взялась за работу. Если бы она промолчала, проглотила бы оскорбление, то сейчас продолжала бы расследование с напарником. Подумаешь, третий отдел заберет лавры себе! Ну и пусть забирают. Главное – поймать преступника.
К обеду Бенита вся измазалась в пыли и чернилах, работы нисколько не уменьшилось и девушка начала порыкивать на каждого входящего. Эти парни, решившие ее навестить, серьезно считали, что ей нечего делать, кроме как языком чесать?!
Нет, Бенита не собирается с ними на свидание ни в обед, ни после работы!
Около полудня дверь распахнулась и в каморку вошел Лерок с целой кипой бумаг. Едко усмехнулся, сгружая их на заваленный стол.
– Вот, решил передать в архив скопившиеся дела. А то давно лежат, все никак времени не было занести. Ты уж с ними разберись.
Он похлопал по папкам, полюбовался на сердитое лицо девушки и вышел, больше не сказав ни слова. Вот за что он ее так невзлюбил? Бенита не сомневалась, что он принесет еще несколько таких же стопок, даже если придется побегать и собрать их в других отделах, лишь бы ей насолить.
От объема работы опускались руки. В архиве хранились не одни старые, заброшенные по срокам давности дела, но и успешно завершенные недавние расследования, а также отклоненные жалобы. Сдаться не позволяло чистое упрямство. Если ей дали задачу, надо сделать ее хорошо. Поначалу Бенита раскладывала папки больше на автомате, не вникая, а затем в глаза бросилось знакомое название.
Об угрозах писала владелица ресторанчика, куда Бениту и стажера привез Квон в день знакомства. Все-таки Бенита не ошиблась, напарник заранее знал о вымогателях и не случайно выбрал именно это место для перекуса. А вот почему Форц отклонил обращение? Неужели посчитал, что нет тела – нет дела?
А ведь таких обращений было немало! Бенита сама не заметила, как закопалась в документах, выискивая последние и раздумывая, можно ли помочь. Некоторые жалобы вызывали смех или сожаление, как то: одна старушка утверждала, что соседка ворует у нее кроликов – науськивает кота, и он душит бедолаг и приносит дрессировщице на крыльцо. Фотокарточки задушенных кроликов прилагались. Или мужчина, который потребовал, чтобы его брата арестовали из-за сна, в котором тот грабит банк, – дескать, надо спасти хорошего человека, пока не стало поздно!
Зачитавшись очередным делом, Бенита не услышала, как постучали, и отвлеклась, когда дверь приоткрылась и показалась рыжая голова Ринкета.
– Не помешаю?
– Нет, если ты не принес очередную кипу бумаг. – Бенита кивнула ему, показывая, что можно зайти.
– Обеденный перекус.
Ринкет поставил перед ней чашку со сваренным кофе (отвратительного качества, как убедилась Бенита, мужественно сделав глоток) и несколько тостов с апельсиновым джемом, завернутых в бумажный пакет. Девушка думала, что после ее слов благодарности мальчишка покинет архив, но он присел на свободный стул, оглядывая масштаб бедствия.
– Чем я могу помочь? – спросил стажер, помявшись.
Наверное, Квон рассказал ему о наказании Бениты, и мальчишка решил заняться благотворительностью. Можно было подловить его на слове и заставить перебирать папки с делами. Эх… Захоти она побездельничать, нашла бы десяток других способов избежать работы. Хотя… Бенита покосилась на высоченные стеллажи: было кое-что, в чем Ринкет мог пригодиться.
– Будет неплохо, если ты найдешь где-нибудь стремянку. Мне роста не хватает дотянуться до верхних полок, – призналась она, и стажер сорвался с места, рьяно взявшись за задание. Исчез ненадолго, не прошло и четверти часа, как вернулся с лесенкой.
– Отлично! Дальше я сама справлюсь. – Она махнула ему, чтобы уходил. Вместо этого парень придвинул стремянку к стеллажу и сам забрался на верхнюю ступеньку.
– Я серьезно, мне не нужна помощь! – Бенита стала терять терпение.
– Наставник отправил меня помогать, – отозвался Ринкет.
– Наставник? Не Квон?
Странное поведение мальчишки объяснилось. Это было не просто желание помочь, а задание, за выполнение которого он взялся с полной самоотдачей. Похоже, Форц признал, что погорячился, или не захотел разгневать виконта Дениша тем, что сослал его дочь на неблагодарную работу, – но отмена наказания разрушила бы весь воспитательный эффект. Вот он и решил немного улучшить ее положение, договорился с наставником Ринкета и отправил к ней помощника. А заодно лишил Квона пары дополнительных рук. Такое ощущение, что Форц не хотел, чтобы детектив нашел преступника. Вернее, хотел, чтобы его нашел не Квон, а кто-то другой. Сын министра, например.
Что ж, Бенита найдет чем занять Ринкета на пару дней, а когда Форц успокоится и расслабится, отправит стажера обратно.
– Так что нужно достать? – Ринкет отвлек Бениту от неприятных размышлений, и девушка задумчиво посмотрела на стеллаж.
Никакой системы и хронологии в архиве не наблюдалось, папки ставились на свободные места. По-хорошему, стоило очистить полки от всего и расставлять дела по годам и алфавиту. Такая работа могла затянуться на неделю или две…
Ай, да какая разница! Чем переставлять с места на место, лучше создать хотя бы островок порядка.
– Для начала сними папки, которые сложены на верхней полке, – попросила Бенита, решив, что начнет с малого, разберет этот стеллаж. А после как получится.
К концу рабочего дня Бенита перестала ощущать запахи, настолько нос забился пылью. Ныла спина, горели руки от перетаскивания тяжелых папок, а на пальцах образовались мозоли. Ринкет удрал на полчаса раньше, и девушка не могла его обвинять, сама держалась из последних сил. Голова пухла от прочитанной информации.
Ровно в шесть зашел Квон, и Бенита с облегчением поставила точку на формуляре.
– Как ты?
– Будто в карцере посидела.
Она с удовольствием до хруста потянулась и тут же устыдилась совсем не женственного поступка. Потешаться над ней напарник не стал. Подойдя со спины, с силой надавил ей на плечи, разминая затекшие мышцы.
– Посиди минутку спокойно, – сказал он, чтобы Бенита не вздумала удрать.
Массаж Квон делал изумительно. Его пальцы то проводили легонько по спине, едва касаясь, то надавливали с силой, и девушка расслабилась окончательно. Это было не просто приятно – ощущалось, как уходит усталость, а ноющая голова становится легкой как перышко.
– Тебе надо брать за это деньги. Если Форц окончательно достанет, увольняйся с работы и открывай свой массажный салон. От клиентов отбоя не будет, – промурлыкала она, разомлев, и очнулась от приятного мужского смеха.
– Думаю, сделай я тебе нормальный массаж, ты не говорила бы о нем с таким блаженным видом, – фыркнул Квон, проведя по ее плечам в последний раз и отступив на шаг.
– Почему?
– У тебя мышцы зажаты. Чтобы их расслабить, надо продавливать, а это далеко не так приятно, как кажется.
– Проверим? – загорелась Бенита.
– Если хочешь. Но не сегодня и не здесь. Не думаю, что тебе понравится, если твои крики услышит все управление.
– С чего это я буду кричать?
– А какие есть варианты?
Бенита задумалась, вспыхнула, а Квон снова рассмеялся низким голосом.
– Боже, о чем ты только думаешь! – не сдержался он, и девушка досадливо ударила его… ну, куда попала, с учетом, что она сидела, а он стоял. Зад у него был ничего такой, крепкий. И кто виноват, что в его словах можно было услышать скрытый смысл?
– Кстати, то, что ты просила… – Напарник указал на оставленную на столе тоненькую папку.
– Ни Сову, ни охранника не поймали? – Бенита пролистала новый материал. Не так много за день – у большинства опрошенных магов, подходящих под описание, невысоких и худощавых, было алиби.
Судя по помрачневшему лицу Квона, он тоже не был доволен результатами.
– А как прошла передача дела в третий отдел?
– Олфорд еще в лазарете, пока его замещает Лерок, и про наши разногласия ты знаешь. Теперь, пока капитан не вернется, мне запрещено встречаться с подозреваемыми или жертвами или участвовать в розыске, а все, что раскопали ребята из нашего отдела, сразу передают Лероку. Кстати, он отправил стражей на поиски Совы по нашим наводкам и написал прошение на допрос Эрики Юфони, но, подозреваю, его отклонят.
– И чего он хочет добиться этой встречей? Эрика рассказала все, что знала. Лучше бы тогда встретился с Азель! Кстати, ты ничего о ней не узнал?
– У нее действительно проблемы со здоровьем. Выписки из лечебницы подтверждают.
– А она на самом деле уехала? – спросила Бенита, и Квон кивнул.
– Да, давненько уже. Ее в компании молодого человека видели на железнодорожной станции. Я запросил содействия у стражи Фелтона, но боюсь, дело затянется. Даже надавить не получится: Юфони не выдвигают обвинений и вообще стараются замять случившееся. По официальной версии Эрика просто переутомилась, оттого и лежала в больнице.
– Как сложно быть аристократом…
– Кто бы говорил! – Напарник галантно распахнул перед ней дверь с полупоклоном, выражая почтение благородной леди.
Бенита ответила ему шутливым книксеном.
Когда они добрались до общежития, уже стемнело.
– Завтра выходной. Чем планируешь заняться? – поинтересовался Квон, зайдя к девушке на перевязку. Сегодня незаметно попасть в ее комнату не вышло, и его провожали злые взгляды обделенных вниманием парней. А уж после ее решительного приказа «раздевайся!»… Хаврийка скривила губы, не желая гадать, о чем подумали коллеги.
– Виконт Дениш ждет меня на обед. Так что постараюсь проявить скромность и обаяние. А перед этим собираюсь дать взятку.
– Признаешься детективу в готовящемся преступлении? – осведомился Квон с насмешкой, натягивая рубашку поверх бинтов. – И кому взятка?
– Нашему коменданту. Кстати, не подскажешь, где можно купить лакричных конфет?
К встрече с виконтом Бенита готовилась с особой тщательностью, подавив желание устроить подростковый бунт и прийти на обед в форме. Юбка и блузка теплых кофейных цветов, бежевый шейный платок, тонкие перчатки и шляпка в тон. Встреченный у ворот комендант одобрительно крякнул, поправив на носу громоздкие очки, и Бенита сочла момент подходящим, чтобы вручить ему свой подарок – крохотная кондитерская оказалась меньше чем в квартале от общежития. Торта, подходящего для визита к отцу, девушка там не нашла, а вот конфеты были.
– Эйвори проболтался? Отпиши ему мою благодарность. Это не значит, что к тебе будет особенное отношение, – предупредил комендант, приняв кулек с лакричными конфетами, и Бенита клятвенно заверила, что ничего подобного не думала. Зато маленький плюсик она себе точно заслужила и в город вышла в приподнятом настроении.
С востока дул легкий ветерок, и жара последних дней схлынула. Комфортной погоду было не назвать, но Бенита хотя бы дышать могла, не плавясь на солнце, да и выбранный костюм был не таким теплым, как форма. Впервые со дня приезда она могла неспешно полюбоваться столицей.
