Текст книги "Реставратор. Месть длиною в двести лет (СИ)"

Автор книги: Галина Романенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Романенко Галина Валериевна
Реставратор. Месть длиною в двести лет.Мариуполь. Ооо"Ппнс" Isbn 978-617-7861-15-7

Галина Романенко

Реставратор

Месть длиною в двести лет.

Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Итальянская пословица.

Глава 1. Кассиус Ксавье.

Париж и его околицы. Конец XVII века.

Месье Ксавье быстрым шагом шел за парнишкой, позвавшим его к больному. Папаша Гийом уже был должен изрядную сумму за свое лечение, но парнишка сказал, что дед расплатится. Сам Ксавье был мужчиной лет сорока, высокий, худощавый с грубым лицом, украшенным длинным крючковатым носом. А вот глаза сразу привлекали к себе внимание. Темно-болотного цвета, глубоко посаженные под густыми черными бровями, глаза доктора Ксавье говорили о большом уме и проницательности. Еще в самом юном возрасте Кассиус выделялся среди своих сверстников умом, велико-лепной памятью и тягой к знаниям. В приходской школе он слыл лучшим учеником, несмотря на то, что был самым младшим. Хотя Кассиус отличался примерным поведением и усидчивостью, старенький каноник, бывший учителем, очень его не любил за вопросы, заставлявшие почтенного отца Бернара скрипеть зубами. Сам Кассиус быстро понял, что учитель не хочет, а скорее всего не может дать ответы на его вопросы и перестал их задавать. В двенадцать лет он предстал перед отцом, совмещавшим обязанности аптекаря, цирюльника, хирурга и акушера и заявил, что желает продолжить обучение медицине. Отец порадовался, и открыл перед сыном двери своего "кабинета", как он называл маленькую комнату под крышей. Парень засел за книги, совмещая чтение с помощью отцу и к шестнадцати годам был даже более сведущ в медицине, чем

иной дипломированный врач. К тому же, его влекла химия,

которую тогда еще именовали алхимией или считали аптекарским ремеслом. Парень, ко всему прочему, был весьма одарен, как художник, что позволяло ему делать великолепные зарисовки проведенных операций. Помогая отцу, оборотистый юноша скопил некоторый капитал и поступил в университет, где и получил вожделенный диплом. Кассиус даже поработал пару месяцев помощником палача, что позволило ему усовершенствовать свои познания в анатомии. Чтобы не конкурировать с отцом, Ксавье перебрался в соседний квартал, где потихоньку отжал клиентуру у старенького аптекаря-цирюльника, до сих пор лечившего пациентов клизмами и кровопусканием.

В данный момент месье Ксавье с проворством акробата прыгал по булыжникам, стараясь не провалится в клоаку, которую представляли из себя парижские улицы и не уронить свой саквояж с медицинскими инструментами и микстура-ми.

Вот и нужный дом. Парнишка подбежал к двери и поманил его рукой: – Сюда, месье.

– Да знаю я. Сколько раз уже был, – Кассиус начал уверенно подниматься по скрипящей лестнице в спальню старого Гийома. Гийом Лагранж был могильщиком. Облазил все па-рижские кладбища. Его дом стоял напротив Пер-Лашез, так что на работу ему ходить далеко не надо было.

Ксавье стукнул пару раз согнутым пальцем по косяку и во-шел. Старик приподнял голову и поприветствовал врача, как старого знакомого.

– Хорошо, что вы пришли. Не открывайте свой саквояж. Мне уже ничем не помочь. От смерти лекарства не существует. Да и стар я уже. Я вас позвал, чтобы расплатиться. Денег у меня нет, но есть карта. Возьмите, вон на той полке лежит. Да, это она. Я сам ее рисовал. В свое время я много бродил по катакомбам, и кое-что там нашел. Эта карта в единственном экземпляре. Копию я не делал. Из моего подвала есть ход прямо в катакомбы, так что я частенько туда хаживал. Вот этот ход, – согнутый палец Гийома ткнулся в карту, – расположен неподалеку от замка Воверт. А вот этот, рядом со старым монастырем, как бишь его. Вот вылетело название из головы. Там еще речушка рядом и около входа в катакомбы большое старое дерево. Монахи в катакомбах себе винный погреб устроили. Вот тут красный крестик. Это он. Там такое вино! Но, это не главное. Вот тут, видишь, синий крестик. Здесь покоится прах алхимика Фабьена Ламбера...

– Да это же, самый известный парижский алхимик! Я учился по его учебникам, – вскричал Ксавье.

– Он был одинок и перед смертью вызвал меня. Он очень хорошо заплатил мне. Он хотел, чтобы я упокоил его прах в нише катакомб. Он сказал, что тот, кто сможет воплотить знания, хранящиеся в древней книге, сможет править ми-ром. Книгу он приказал положить ему под правую руку. Ее сможет взять только тот, кто достоин. Он сказал, что мне она не нужна. Она написана на латыни, и я там ничего не пойму, – Папаша Гийом закашлялся и откинулся на подушки. Отдышавшись сказал: – Я полностью с вами рассчитался, месье доктор. Забирайте карту и пришлите ко мне этого ленивого негодника.

Ксавье аккуратно положил сложенную карту в нагрудный карман и пошел домой. По дороге он думал о том, что же за знания хранит старинная книга. Пока дошел до дома, любопыт-ство в нем взыграло так, что Кассиус тем же вечером начал собираться в небольшой поход. Прекрасно зная о коварстве катакомб, собирался основательно.

Вот и долгожданное утро. Кассиус сытно поел и отправился в катакомбы. По сделанному Ксавье словесному описанию, возчик довез его к нужному монастырю, хотя название тоже не вспомнил, кажется аббатство Валь-де Грас, но он не уверен.

Говорит, не ездит сюда никто. Дальше пришлось идти пешком.

Вот и дерево. Вход представлял из себя узкий темный лаз. Ксавье поежился, потом взял в руку лампу и подкрутил фитиль. Шагнул вперед и чуть не упал. Потом попытался выровняться, но не тут-то было. Свод кое-где обвалился, стены осыпались и во многих местах приходилось ползти или шлепать по колено в воде.

Ксавье уже почти час брел, проваливаясь в воду и грязь, несколько раз ощутимо приложился головой о какие-то выступы. Чуть не вывихнул лодыжку, но все-таки выбрался в относительно сухой коридор. Он почти сразу вильнул в сторону, потом еще раз и Ксавье вышел на довольно широкую площадку, куда выходили четыре коридора. Взялся за карту и компас. Поблагодарил старика Гийома за нанесенные стороны света. Пошел по коридору, который вел к красному крестику. Решил сначала поискать вино. Брел недолго. По его прикидкам минут двадцать. Коридор расширился и взгляду Ксавье предстали пять огромных бочек, почти полностью упрятанных в ниши. Рядом были грубо оструганные деревянные полки на которых лежали покрытые пылью бутылки. Насколько помнил Ксавье, аббатство стояло заброшенное уже лет пятьдесят, если не больше. Если это так, то это вино стоит дорого. Очень дорого. Ксавье аккуратно уложил в свой заплечный мешок около дюжины бутылок и взял на заметку наведаться сюда еще.

Теперь предстояло найти книгу. Ксавье внимательно рас-смотрел карту. От того места, где он стоял ответвлялось два коридора. Один петлял, но около него мелким почерком Па-паши Гийома было написано "удобный". Второй коридор вел

точно к нужному месту, но никаких пометок не содержал. Кса-

вье еще раз внимательно посмотрел на карту. Обладая завид-

ной зрительной памятью, этот участок карты он уже хорошо

запомнил, и при нужде мог даже его воспроизвести. Главное,

правильно сориентироваться по сторонам света. Ксавье до-

стал компас и взял его в левую руку. В правой была карта. Самым тщательным образом сориентировался в пространстве и пошел более коротким коридором. Ксавье решил, что, имея карту и компас он не заблудится. Петлять лишний раз по катакомбам, биться локтями об стены и цеплять макушкой потолок желания не было. Ксавье вошел в короткий коридор и почти сразу же стал на четвереньки. Он был очень низкий и узкий. Ксавье подумал, что вино нужно было оста-вить на потом. Кое-как приспособил-ся. Взял в правую руку лампу и придерживая тяжелый заплечный мешок, постоянно сползавший на одну сторону, поковылял вперед. Сзади ему почудился шорох. Ксавье не удержался и обернулся. От огромной бочки в сторону метнулась тень. Ксавье поежился. Он слышал от Папаши Гийома рассказы о привидениях и о том, что он затвердил наизусть коротенькую молитву, очень помогавшую в таких случаях. Вгляделся получше, приподняв повыше лампу. Тишина и покой. Ксавье решил, что шуршала крыса, а тень была его собственной, отброшенной на стену горящей лампой. Ксавье был врачом и, в какой-то степени, менее набожным, суеверным и пугливым, чем большинство его современников.

Предав забвению эпизод с тенью, свежеиспеченный кладоиска-тель поковылял по тоннелю. Прошел метров пятьдесят и чуть не ухнул в колодец. Спасла вытянутая вперед рука с лампой и внимательность. Не увидев впереди себя пятна от света, Ксавье пихнул ногой несколько камешков. Они покатились вперед и пропали из вида. Через несколько секунд донесся глухой стук. Дальше Ксавье шел очень медленно и осторожно.

Буквально полз, преодолевая за каждый шаг смехотворно маленькое расстояние. Подумал о том, что нужно было восполь-

зоваться вторым коридором. Не зря Гийом его пометил. Пусть

длиннее, но он наверняка уже почти прошел бы его. Выру-гавшись сквозь зубы пополз вперед. Путь ему преградил об-вал. Подземные воды размыли почву и солидный кусок стены вместе с потолком обвалился, почти перегородив проход. Ксавье уже хотел повернуть назад. Достал карту и снова выругался. Он был почти на месте. За завалом было место, отмеченное крестиком. Ксавье прополз поближе к завалу, аккуратно расширил отверстие и посветил. В неясном свете лампы виднелись лежащие на деревянных стеллажах мумии. Ксавье поставил мешок на пол, аккуратно вытянул маленькую лопаточку, которой его квартирная хозяйка госпожа Шарпантье окапывала свои любимые розы и, за избавление от докучавшего ей радикулита, предоставила ему в безвозмездное пользование.

Ксавье начал аккуратненько расширять проход. Главное, чтобы новая порция не обвалилась, похоронив и его. Через почти час кропотливого пыхтенья, лопаточка обо что-то ти-хонько звякнула. Аккуратно отгребая землю, Ксавье докопался до небольшого глиняного кувшина странной формы. Сделанный в виде закрученного бараньего рога, он стоял на не-большой подставке. Горлышко было тщательно залито воском. Кувшин был маленький и настолько необычный, что, повинуясь какому-то неясному наитию, Ксавье аккуратненько уложил его в мешок, отгородив лепешкой от бутылок. Копнув еще несколько раз Ксавье настолько расширил проход, что смог протиснуться внутрь. Уже почти выбравшись, зацепил тяжелым мешком за выступ, и земля рухнула, полностью похоронив под собой ход в короткий тоннель. Ксавье особенно не расстроился, все равно обратно он бы по нему уже не пошел.

Кое-как отряхнувшись, направился к мумиям. Их было до-

вольно много. Папаша Гийом пометил помещение, но не мумию. Ксавье стал перед погребением и почесал затылок. Аккуратно уложил лопатку, по другом распределив бутылки и прочее, достал лепешку и фляжку с водой. Сел на лежавшие рядом доски, и начал есть и размышлять. "Гийом сказал, что алхимик потребовал положить ему под руку книгу. С этого и начнем. Осмотрю все мумии. Вряд ли у всех будут книги под мышкой". Ксавье доел лепешку, запил водой, оставив еще, на всякий случай, пошел к мумиям. Поднял повыше лампу и начал их осматривать. В сухом воздухе мумии прекрасно сохранились. Было видно, что все они принадлежат монахам. Обитатели монастыря, похоже, именно здесь и находи-ли свой последний приют. Ксавье внимательно осматривал мумии, и вот она. Искомая. На деревянном помосте лежало тело длинноволосого и длиннобородого старца в одежде алхимика, никак не могшее принадлежать монаху. А где книга? Ксавье уже подумал, что он опоздал. В последней надежде на удачу, поднял лампу повыше и буквально перегнулся через мумию. Под правой рукой, скрытая широким рукавом, лежала небольшая книга. Ксавье аккуратно ее потянул. Книга не поддалась. Тогда Ксавье прицепил лампу к помосту, бывшему выше. Поставил мешок на пол. Сосредоточился, вспоминая точные пропорции руки человека. Аккуратно при-поднял мумию за локоть. Рука заскрипела, но приподнялась. Ксавье аккуратно, двумя пальцами вытянул книгу и опустил руку на место. Мумия осталась лежать в первозданном виде. Ксавье смахнул со лба пот. Сдул с книги пыль и поднес к лампе. На коричневой кожаной обложке некогда золотыми буквами была сделана надпись поверх тиснения: "Фабьен Ламбер". Под ней был вытиснен дракон, держащий в лапах алхимический символ в виде креста, совмещенного с полу-месяцем и обозначавший Луну и серебро. Ксавье аккуратно открыл книжечку. Кожа заскрипела.

Ссохшийся пергамент громко зашелестел. Вначале было все,

что он уже знал по учебникам алхимии. Ксавье аккуратно ли-

стал книжечку. Чем дальше листал, тем больше ему хотелось прибить Папашу Гийома. Только монастырское вино грело

душу и мысль, что эта книжечка сама по себе была немалой

ценностью. Долистал до середины и увидел на странице рисунок дракона с отрезанной головой. Перевернул страницу и

увидел тщательно написанный текст, который он посчитал арабским. Тонкая вязь незнакомых букв и рисунки дракона, головы дракона и совершенно непонятное изображение, то ли разрубленной драконьей головы, то ли трепанации черепа. Хотя, кто ее будет делать дракону и существуют ли они вообще. Лампа мигнула. Ксавье спохватился, что она может потухнуть, аккуратно положил книжечку в мешок вместо небольшого кувшинчика с маслом. Последний он аккуратно засунул за пазуху. Добавит масло в лампу, и резво потрусил по более длинному коридору. Хоть и низкий, он все же позволял пе-редвигаться относительно свободно, не имел провалов, об-валов и через полчаса вывел его в нишу с бочками. Ксавье вынул компас, сориентировался и уже без всяких приключений выбрался наружу.

Солнце садилось за горизонт. Ксавье допил воду и пошел в сторону города. Пока дошел совсем стемнело. Возе городской заставы нанял возчика с телегой. Тот привез сено и собирался домой. За совсем несусветную цену согласился отвезти пассажира.

Домой Ксавье попал за полночь и не евши упал в постель. Утром, с аппетитом позавтракав, взялся за книгу. Начал ее листать со странного рисунка дракона. Вот текст на неизвест-ном ему языке закончился и на следующей странице была уже хорошо ему знакомая латынь. Вверху было написано: "Перевод сделан великим Гермесом Трисмегистом. В сию книгу записан мною, Фабьеном Ламбером, алхимиком". Ксавье только головой покачал. Эта маленькая книжечка стоила, как графское поместье, но продавать ее он не собирался. Ксавье начал внимательно вчитываться в текст и волосы на голове потихоньку становились дыбом. Если у него получится, то он действитель-но станет всемогущ. Ксавье спрятал книжечку под полый макет, изображавшей мышцы человеческого тела. Его квартирная хозяйка, почтенная мадам Шарпантье, под страхом смертной казни к скульптуре не подойдет. Кроме нее в комнату никто не войдет. Друзей у Ксавье не было, слуги, тем более. Обтерев пару бутылок монастырского вина, уложил в свой саквояж. Нанесет визит одному очень знатному пациенту, знатоку вин и заядлому коллекционеру.

Эта дюжина бутылок положила начало благосостоянию Кас-

сиуса Ксавье и позволила ему съехать от добрейшей, но чрезмерно любопытной госпожи Шарпантье, купить маленький, но свой домик и наконец-то оборудовать лабораторию так, как он хотел. Кассиус успел еще пару раз наведаться на монастырский склад бутылок и пополнить свой запас. На третий раз его встретили пустые полки и обвалившийся свод в том месте, где раньше были бочки. Остались там бочки или нет, понять было невозможно.

Ксавье вплотную занялся изучением книги Ламбера. Чем больше он вникал в текст, тем больше понимал, что это самая настоящая магия. Алхимией, как таковой, здесь и не пахло. Одни только ингредиенты вызывали оторопь и закономерный вопрос: где это взять? Чем дольше Ксавье изучал странный текст, тем больше он затягивал и порабощал его. Ксавье готов был забросить медицинскую практику. Бывало, что он не мог вспомнить, когда ел и когда спал. Только настойчивое бурча-

ние в животе и воспаленные глаза говорили о том, что про-шел далеко не один час. Да и обязанности врача нужно было тоже выполнять. Деньги имеют свойство заканчиваться.

Ксавье кое-как занимался своими пациентами, аптекарское ремесло почти забросил, и его маленькая аптека на первом этаже почти все время стояла закрытая. Ксавье выучил текст из книжечки наизусть, неоднократно перечитывая его. Он купил мольберт, кисти и потихоньку начал делать краски по имеющемуся рецепту. Ингредиенты были очень необычны-ми, купить их было почти невозможно, а то, что было, стоило баснословно дорого. Ксавье старался сам создавать нужные ингредиенты, используя все свои познания в алхимии. Презрев все правила этикета, напомнил настоятелю одного монастыря его обещание оказать возможную помощь. В свое время Ксавье сделал специально для него мазь, облегчавшую боль от мучившей подагры. Просиживая чуть ли не сутками в громадной монастырской библиотеке, Ксавье нашел рецепты многих недостающих ингредиентов. А то, что осталось... Сделать эти ингредиенты было невозможно, а до-быть... Слишком уж они были фантастичными. Начать с того, что созданные по старинному рецепту краски были сухими и разводить их можно было только Живой Водой. Где ее та-кую взять? Ксавье перерыл кучу фолиантов, старинных свитков. Нашел только вскользь упомянутый Источник Живой Воды в одном из ущелий Вогезов. Ксавье засобирался в Эльзас.

Была уже осень. Постоянные дожди размыли дорогу, лошади оскальзывались в грязи, экипаж немилосердно болтало. К вечеру с большим трудом удалось доползти до маленькой гостиницы в городке, название которого память уставшего Ксавье не сохранила. Промерзшие путешественники уселись в зале на длинных деревянных скамьях и принялись за горячий ужин. Около горящего камина сидел слепой старик с лютней и тихонько на ней наигрывал. Ксавье, повинуясь какому-то наитию подошел к нему, ссыпал в его протянутую ладонь горстку мелких монет и попросил спеть что-то о местных преданиях, о святых местах и целебных источниках. Лютнист кивнул головой и запел. Голос у старика неожидан-но оказался звучным и приятным, все заслушались. Старик пел о любви, куда ж без нее, о верности, о предательстве и, когда все уже думали, что он исчерпал весь свой репертуар, старик сказал:

– Господин, поднеси мне кружку хорошего вина, и я спою тебе

о Святой Одилии.

Ксавье недолго думая, заказал большую кружку бургундского и поднес ее лютнисту. Старик отхлебнул пару глотков, поставил рядом и сказал: – Ты, выполнил мою просьбу, а теперь, я выполню твою, хотя это принесет большое могущество тебе и большое страдание другим.

Ксавье пожал плечами, а старик запел старинную балладу о прекрасной Одилии. Если коротко, то в ней пелось о том, что у могущественного герцога Эльзасского родилась дочь. Она была красива, но слепа. Разгневанный герцог приказал убить девочку, но мать тайно увезла ее и спрятала в одном из монастырей. Когда она подросла, ее окрестил монах, по-просившийся переночевать в этом монастыре. Неожиданно девочка прозрела. Одилия получила божественный дар исцеления и стала помогать незрячим и больным. Тем временем у герцога родился наследник. Но, суровый отец не хотел упускать возможность породниться, при помощи "чудотворной" дочери, с одним из богатых семейств Эльзаса. Когда Одилия отказалась, герцог в гневе убил своего сына. Слезы страдающей Одилии оживили юношу, и брат с сестрой скрылись в ущелье Вогезов, растворившемся в воздухе. Там, где Одилия оплакивала своего брата, забил святой источник, а раскаявшийся герцог неподалеку воздвиг монастырь в честь Святой Одилии.

Когда старик закончил петь и поднес к губам вино, Ксавье отмер и задумался. Вот он, нужный источник. Ксавье подошел к хозяину и заказал еще одну бутылку вина, тарелку сыра и жареного мяса для себя и миску похлебки лютнисту. По-ка помощник бегал за бутылкой, Ксавье расспросил, где находится монастырь Святой Одилии.

Без дальнейших приключений Ксавье добрался до монастыря, где ему объяснили, как найти Источник Одилии. Проплутав почти целый день по горам, Ксавье наконец-то набрел на небольшой родничок, вытекавший из-под большого замшелого валуна и почти скрытый растущей по бокам густой сочной зеленью. Кто-то сделал небольшое углубление, обложил дно камешками и в этом углублении потихоньку скапливалась вода, а потом переливалась через край маленьким сверкающим водопадиком и снова пропадала в густых зарослях. Ксавье аккуратно набрал три больших емкости. Ему приходилось подолгу сидеть и ждать, когда вода наполнит углубление, чтобы можно было ее набрать. За это время окончательно стемнело. Ксавье набрал в кружку родниковой воды, достал из заплечного мешка толстую лепешку и погрузился в размышления. Поужинав, завернулся в толстое оде-яло, подложил под голову рюкзак и почти сразу же заснул под мирное бормотание родничка.

Проснулся на рассвете от лучей неяркого солнца, проби-вавшегося через золотую, оранжевую и красную листву. Ксавье подумал: "Как странно. Вокруг властвует осень, а расти-тельность около родничка и не думает желтеть и вянуть. Может быть и не врет легенда? Не зря он сюда добирался?" Ксавье поплотнее закрыл объемные бутыли, аккуратно поставил их в мешок и пошел в сторону монастыря. Предстоял долгий путь в Париж.

Домой Ксавье добрался вечером в субботу, спустя неделю после того, как набрал Живую Воду. Поужинал и не удержавшись, открыл одну бутыль. Понюхал воду. Ни малейшего запаха. Свежая, как будто ее только что набрали. Спрятал бутыли и лег спать. Ему показалось, что кто-то стучит в дверь, но сил открыть глаза не было и Ксавье почти тут же провалился в сон.

Утром Кассиус пошел позавтракать в небольшой трактирчик через дорогу. Хозяин его хорошо знал, и поданная еда была вкусной и свежей, а вино, не кислым. После завтрака Кассиус поднялся в кабинет и взялся за свои записи. Ксавье самым тщательным образом переписал текст, а книжечку Ламбера спрятал понадежнее. Очень уж ценной она была. Только погрузился в размышления, как внизу забарабанили в дверь. Стучали долго, настойчиво и Ксавье ничего не оставалось делать, как спуститься, чтобы открыть дверь. Около его дома стояла карета с графским гербом, а ее обладатель, нетерпеливо постукивая пальцами по эфесу шпаги, стоял перед ним. Это был высокий мужчина, за локоть которого цеплялась худенькая молодая женщина. Бледная до прозрачности, с ярким румянцем на щеках. Даже неискушенному человеку было видно, что она больна. Очень больна. Кассиус не знал, что делать. Ему были нужны деньги, но не терпелось вернуться к прерванному занятию.

– Месье Ксавье. Будьте добры, осмотрите мою жену. Она больна. Вы пропадали невесть где, а остальные доктора толь-ко руками разводят и бормочут о божьей воле. Спасите ее, и я озолочу вас.

– Я ездил по делам, – Ксавье немного поколебался и отступил от двери, пропуская супругов, – проходите Ваше Сиятельство. Я осмотрю вашу жену.

После внимательного осмотра, Кассиусу стало ясно, что спасти бедняжку он не в силах. Болезнь была уже в той ста-дии, что помочь ей было уже невозможно. Оставалось только честно признаться в собственном бессилии, но Ксавье были нужны деньги. Оставался последний, самый важный ингредиент. Того, что было в найденном им кувшине, явно недостаточно. Он попробует сегодня полностью воссоздать рецепт. Все его мысли были заняты предстоящим экспериментом. Ксавье очнулся от дум, когда его язык произнес: – Ваше Сиятельство, я попытаюсь помочь ей. Я сейчас сделаю микстуру. Пусть миледи принимает ее трижды в день в течении четырех дней. По истечении этого срока, вы, пришлете за мной карету. Я сделаю еще микстуру и осмотрю госпожу графиню.

Граф кивнул. Ксавье проводил до дверей сановных посети-телей, посмотрел вслед отъезжающей карете, выдернул из бороды клок волос и выругал сам себя:" Кассиус, ты идиот! Ты же видишь, что она неизлечимо больна! Зачем, ты, ввязался в эту авантюру? Ее смерть, вопрос времени, а шкуру спускать обозленный граф будет с тебя! Нужны деньги! Они всегда нужны, но не такой же ценой!". После этой гневной тирады, обращенной к самому себе, Ксавье захлопнул входную дверь, повесил в окне табличку "Уехал" и пошел в кабинет.

На пятый день у дома Ксавье остановилась карета с уже из-

вестным гербом. Вздохнув, врач прихватил микстуру, свой саквояж и поехал в графский замок.

По каменному плохо протопленному замку гуляли сквозняки, было сыро и холодно. Правда, в комнате графини, в огромном камине горел огонь, было тепло и сухо. Сама графиня немного ожила. То ли микстура оказала положительное действие, то ли болезнь слегка отступила перед решающим рывком, но женщина выглядела не такой изможденной и мучавший ее все время кашель чуть поутих. Ксавье осмотрел графиню, оставил очередную порцию микстуры, взял обещанную плату и сказал, что следующий визит снова через четыре дня. Кассиус собирался уезжать и ему позарез были нужны деньги.

Через четыре дня все повторилось, только графиня уже по-чти не вставала и была какой-то прозрачно-бледной. Ксавье осмотрел ее посоветовал кормить куриным бульоном, получше топить и поить микстурой. Свой визит он опять назначил через четыре дня. За это время Ксавье продал дом и уехал

в Кале, чтобы переправиться в Англию. Сидя в маленькой гостинице и ожидая корабль, думал, успеет ли он убраться из

благословенной Франции до того, как умрет графиня.