Текст книги "Две параллельные (СИ)"

Автор книги: Галина Шатен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Поздравляю, – говорит он мне, затем мы спускаемся в зрительный зал, где я у Алисы беру свою копию пьесы, откуда мне нужно будет выучить слова Ларисы, я вообще не уверенна, что эта миссия выполнима.

– Что ж ты столько сидела и скрывала свой талант? – приобнимает меня мой руководитель. Может все дело в том, что его и нет? Но через мгновенье, я уже думаю, что это не такая уж и плохая идея, возможно театр, пьеса отвлекут меня от всего, что сейчас происходит в моей жизни.

Уже в коридоре, когда я иду домой с Кирой и Максимом рядом, я им рассказываю, что получила роль в пьесе.

– Вот это чудо, – говорит моя подруга, – я даже впервые за годы обучения пойду посмотреть на это. Это будет зрелище.

– Очень смешно, – обижаюсь я.

– Скорее забавно, – отзывается Кира, ее рука покоится в большой ладони Егорова.

– А правда, что ты теперь живешь с зеком? – с любопытством смотрит на меня Максим, я кошусь на Киру, но та пожимает плечами, я, мол, абсолютно не причем.

– Он не зек, – отвечаю я, – он лишь трудный подросток, угробивший папину машину и соседскую беседку.

– М-да, твой папа святой, – замечает Егоров.

– Ее папа – чудо, – говорит Кира, – могу это заявить официально, что это чудо 21 века.

– Тебе нравится 'Чудо'? – касается ее уха Максим, Кира в ответ прижимается к нему.

– Ты же знаешь, мне нравится только мое чудо, без вариантов.

И мне теперь очевидно, что это у них своеобразная игра.

– Может тебя подвезти? – предлагает Кира, Максиму недавно исполнилось восемнадцать и ему родители подарили синюю спортивную 'Тайоту', на которой он гоняет повсюду.

– Спасибо, но я лучше прокачусь на своем двухколесном, – я взбираюсь на своего горного красавца и машу друзьям на прощание.

Дома никого нет, Трудный Подросток с папой, решают какие технические моменты со школами, с анализами и прочей ерундой, Алешка в бассейне, бабушка в кафе. Сегодня пятница, а значит, там будет полно народу, и нужна будет помощь. Я скидываю школьную сумку у себя в комнате, перевязываю заново хвостик и бегу по лестнице, когда хлопает входная дверь.

– Привет, малыш, – замечает меня папа, а Микаэл скользит по мне скучающим взглядом.

– Привет, па, – говорю я и подхожу к ним, – привет, – это Трудному Подростку.

– Я буду наверху, – бросает Микаэл и, не дожидаясь наших реплик, поднимается по лестнице, мы с папой провожаем его взглядами.

– Ему трудно, – говорит папа.

– Всем нелегко быть подростком, – отвечаю я, отец смотрит на меня – я вот, например, получила роль Ларисы в 'Бесприданнице' и не жалуюсь.

– Это здорово, малыш, – улыбается папа и целует меня. Затем оглядывает, – ты в кафе собралась?

– Ага, – я беру свои ключи, – сегодня как всегда завал должно быть.

– Ну, беги, солнышко.

С этим я выбегаю из дома и вижу, как солнечные лучи пытаются вырваться из плена осенних туч, и понимаю, что в моей жизни скоро все изменится, что скоро будет все хорошо.

Микаэл

Когда я оставляю профессора и его дочь, то плотно закрываю дверь, естественно, в моей комнате никаких замков. Интересно их сняли специально? Или их не было изначально.

Я быстро набираю номер Эдо, который раз сто звонил мне за эти дни, через мгновенье я слышу его голос.

– Эй, чувак, ты куда делся?!

– Если скажу – не поверишь

– А ты попробуй...

– Я живу у одного богача в 'Изумрудном', где ванна больше, чем вся твоя квартира.

– Заливаешь, – протягивает друг и начинается смеяться. Но замечая, что я не смеюсь, смолкает, – ты это серьезно?

– Дошло наконец...я влип по самые уши, ахпер! – говорю я, когда поминаю, что он готов слушать, – что произошло в среду?

– Чувак, я сам не в курсе, Арсен с Тиграном пришли, я ушел в туалет, а пришел тебя нет...О тебе Погосян спрашивает. А твоя матушка молчит.

– Слушай, брат, мне вообще нельзя с тобой говорить...

– Что за дерьмо, чувак?

– Не перебивай меня, – говорю я, – сделай вот что, пойти ко мне домой, в моем шкафу, где висит зимняя куртка, за ней, ствол, возьми его себе. И проследи за моими девчонками, смотри, чтобы не один волосок не упал с их головы. Я позже с тобой свяжусь.

– Нет проблем, ахпер. Что сказать Погосяну?

– Передай, чтоб шел в задницу,– говорю я и отключаюсь, поскольку слышу шаги за своей дверью.

В проеме отрывшейся двери появляется черная голова маленького застранца, не было проблем.

– Чего тебе? – вытягиваясь поверх кровати, спрашиваю я и слегка хмурюсь, этот парень, ну или будущий парень, должен будет держаться от меня подальше.

– Ты поиграешь со мной? – спрашивает он, с самым невинным видом.

– У тебя есть деньги, малюск?

– Малюск, – он смеется себе в кулачок. Да, воистину, детство беззаботная пора, – а зачем тебе деньги?

– Я играю только на раздевание или деньги, – отзываюсь я, а его и без того большие глаза, становятся, словно, блюдца.

– Но чтобы быть солдатиком деньги не нужны! Там нужна смелость и храбрость, и любовь к родине! И раздеваться совсем не нужно!

– Не пойдет, в эту фигню я не играю, как научился ходить.

– В футбол? – теплиться ещё в нем надежда.

– По-моему твоя сестра прекрасно с этим справляется. А теперь марш с моей комнаты.

– А ты злой, – полу – обижено полу – восхищенно заключает мелочь.

–Именно. Поэтому держись от меня подальше.

–Это все, потому что ты совсем забыл как играть в солдатиков, – уверенно утверждает Алешка и выбегает из комнат. И мне даже, кажется, что этот мелкий в чем-то прав. Я слышу стук в дверь. Ну, конечно, профессор. Вечер в одиночестве, мне точно не светит.

– Мне кажется, что вы запали на меня – говорю ему я – и пяти минут без меня не можете.

– Ничего не могу с тобой подделать, у тебя очень красивые глаза, – не моргает и глазом Лапушка, это вызывает невольно улыбку, – ты готов, в понедельник в школу? Я надеюсь, ты к этому отнесешься крайне серьезно. Единственный твой прогул и ты возвращаешься за решетку, и твою судьбу решит судья. И я не шучу. Тем более тебе скоро восемнадцать. Со школой, я думаю, тебя познакомит Рита, я позаботился, чтобы ты попал в ее класс...

– У вас большие связи, а? – без энтузиазма замечаю я. Он внимательно смотрит на меня.

– Все мои связи приобретены только благодаря труду и усердию. С неба ничего никогда не падает.

– Готов поспорить, что Челябинск с вами не согласиться.

– Очень остроумно, – не примечает заметить профессор, – еще кое – что, что тебе не может понравиться.

– И что же? – настораживаюсь я.

– Каждые среду и пятницу ты будешь посещать психолога.

– Вас?

– Нет. Мы с тобой некоторое время будем эмоционально связанны, и я не практикую.

–А практиковали?

– Нет.

– Но вы профессор?

– Психологических наук. И так, я думаю, в субботу нужна будет твоя помощь в кафе моей жены...

– Вы женаты?

– Был, – на мгновенье грусть мелькает на лице у профессора. Что ж у каждого свои драмы в жизни, даже богатые не исключения, – а сейчас, я думаю, ты мог бы помочь мне что-нибудь приготовить.

– Помочь, – усмехаюсь я, – я бог готовки!

– Неужели, – профессор явно заинтересован – ну, вперед, бог, покажи свое мастерство.

Во время готовки, которая, как ни странно заставляет меня расслабиться, я понимаю, как внимательно наблюдает за мной профессор.

– Вы халявите, – замечаю я.

– Ты сам прекрасно справляешься,– отзывается он. И я не спорю. Он прав. Я умею стряпать с детства, и поэтому с легкостью орудую на кухне. Лешка тоже здесь и непривычно тих, он сосредоточен на чистке большой картофелины, которая, в принципе никому не нужна.

– Скажи мне, – профессор кидает взгляд на своего сына, – результаты будут положительны?

Он говорит про наркотики и анализ, который я сдавал сегодня.

– Я не торчок, – говорю я спокойно, – я предпочитаю иметь здоровые клетки своего мозга при себе

–Торчок, – хихикает себе в кулачок Алешка. Этому парню явно надо пополнить словарный запас. Юрий Викторович, слегка улыбнувшись, качает головой.

– Это похвально, – говорит он, вполне вероятно, не веря мне, но не показывает этого.

– А вы всех накаченных подростков готовы впустить к себе под крышу?

– Только тех, кто разбивает мою машину и умеет готовить как бог, – этот чувак явно не лезет за словом в карман, – кстати Лидия Сергеевна согласилась не подавать на тебя заявление, если ты восстановишь ее беседку сам. Ты умеешь строить?

Конечно, я уже в двенадцать помогал дяде на стройке.

– Разве у вас не куча бабла, чтобы нанять рабочих и спасти бедную и заблудшую душу от работы?

– Труд сделал человека человеком, – отзывается профессор.

– А ломать не строить, – в тон ему говорю я, закатывая фарш в капустные листья.

– Это тоже верно, – соглашается Юрий, и мы слышим, как открывается входная дверь.

– Ммм, как вкусно пахнет! – говорит профессорская дочка и осекается, увидев меня у плиты.

– Я сам уже слюной истек, – признается профессор. Я тем временем разглядываю девчонку. На ней широкие штаны, ещё и с карманами по бокам и очередная безразмерная майка, прикрытая олимпийкой. Серьезно, у нее явные проблемы с выбором одежды. Хотя на этот раз я замечаю, что форма глаз более подчеркнута, ее верхние ресницы значительно длиннее, она явно касалась их тушью. Волосы небрежно стянуты в хвост на затылке. Даже взгляд не на чем остановить, поэтому я отворачиваюсь, хотя замечаю, как она забавно вспыхивает под моим взглядом.

– Сегодня просто уйма народу, чтобы я делала без Маргариты, просто не представляю, – говорит Анна Ивановна и с подозрением смотрит в мою кастрюлю,– Что это ты здесь творишь, юноша?

– Долма, но так как виноградных листьев у вам не было...так что голубцы, – отвечаю я, а она одобрительно качает головой.

– Рита! Рита! – бросает свою измученную картошку Алешка и подбегает к сестре, та опускается на корточки и целует брата, – ты поиграешь со мной в футбол? – он трогает ее выбившую прядь волос с детской нежностью.

– Леш, давай завтра? – она также нежно гладит его по голове.

–Давай! – легко соглашается Алешка, – а ты мне почитаешь маленького принца? – спрашивает он тут же.

– Обязательно перед сном, – обещает Рита, встает и выходит из кухни, Лешка бежит за ней следом.

– Боже она просто чудо, – выдыхает Анна Ивановна, садясь рядом с профессором.

– С этим трудно поспорить, – отзывается он.

Но я бы поспорил. Разве что чудо выглядит, как чучело?

За ужином все хвалят мою стряпню, кроме этой девчонки, она опять в своей дурацкой желтой футболке, видимо специально, давая мне понять, что ее не задели мои красноречивые взгляды вчера. А жаль, я старался. Она выглядит крайне расстроенной и не поднимает взгляда от своей тарелки, ковыряясь вилкой в голубцах. Может, ее бросила подружка? Если она лиси, я бы многое понял. И возможно бы понаблюдал за примирением... И, кажется, я слишком много думаю о ней.

–...Микаэл?

Я смотрю на профессора, похоже я пропустил разговор с моим участием. Черт.

– М? – издаю я.

– Юра говорит, что ты исправишь беседку, которую сломал, – говорит Анна Ивановна, и я удивляюсь, почему внучка не берет пример с нее. Она просто неотразима, даже для своих лет, а уж в молодости, я думаю, давала жару, – это хорошо, поскольку Лидия моя подруга по литературному клубу.

– Труд делает человека человеком, – подражая Юрию Викторовичу, говорю я, – вы меня убедили с первых слов, проф.

– А кто такой проф? – спрашивает мелочь.

– Спроси у Микаэля, – предлагает Юрий

– Кто такой проф? – послушно спрашивает меня Алешка.

– Совесть на моем левом плече, чувак, – говорю я, и, вижу, как губы профессора под усами складываются в улыбку. Я кидаю взгляд на девчонку и встречаюсь с ее серыми глазами, и она быстро отводит их. А мне на наносекунду интересно, что же скрывается за этой безразмерной футболкой.

– Я уберу со стола, – встает Рита, когда все покончили с ужином. Лично я совсем не против, поэтому тоже встаю.

– Всем добра, – говорю я и ухожу наверх, в свою комнату. Надо признать, что эта не совсем то, что я ожидал увидеть внутри одного из домов в 'Изумрудном'. Это очень странная, любящая и дружная семья. И ещё чуть-чуть и я начну срать бабочками от умиления.

Выходные прошли, словно серые будни. В субботу мы с девчонкой помогали старой леди в кафе, я возился в подсобке, а профессорская дочь, то на кухне, то в зале. Мы с ней особо не пересекались. Впрочем, в воскресенье с утра ее вообще не было, но в четыре часа она пришла. Можно сказать, мы были вместе все выходные и не пересекались. Мне не понравилось здесь работать, тем более за это мне не платили, но выбора не было, пришлось выполнять поручения Анны Ивановны, у которой они, кажется, никогда не кончались. Хорошо, что через четыре недели я буду свободен.

Утро понедельника наступает с противного звонка будильника возле моей головы. Я открываю глаза и смотрю на эти чертовы маки, каждый раз, как первый. Ну что ж, сегодня первый раз в первый класс. Я слышал, что этот лицей считался одним из лучших, и славился сильными учителями и железной дисциплиной. И конечно, там учатся много богатых цыпочек, надеюсь, что они и вполовину не такие, как профессорская дочь.

Я, подтягиваясь, выхожу из своей комнаты и натыкаюсь лицом к лицу с Ритой. Она только вышла из ванны в махровом синем халате до пят, с небрежным пучком на затылке. Она с изумлением осматривает меня, словно я приведение. Или все потому что, на мне ничего нет кроме боксеров.

Затем ее взгляд останавливается на тату на моем левом боку. Это надпись на латыни, она начинается у резинки боксеров и продолжается под ними до середины бедра. Возможно, у меня давно не было девчонки, но мое тело готово реагировать на этот взгляд.

– Хочешь потрогать? – я поднимаю одну бровь и слегка наклоняюсь к ней, она вздрагивает и моментально ее щеки вспыхивают. Она качает головой.

– Н-нет, спасибо, – говорит Чита, и поспешно удаляется. А я, тихонько смеясь, захожу в ванну. Это значительно поднимает мне настроение.

В лицей нас подвозит Анна Ивановна, на красном 'Ниссан Жук'. Перед выходом профессор пожимает мне руку и тихо говорит, так что слышу только я: ' Помни о доверии. Так что не делай глупости'. Черт возьми, это какие-то магические слова, потому что чувствую я себя неловко. А я в принципе забыл, что это за чувство. Когда Анна Ивановна останавливается напротив золоченых ворот, словно это какой-то Версаль, по меньшей мере, мы с Ритой выходим.

– Хорошего дняяя! – кричит нам Лешка, высунув свой качан из окна, и откуда он набирается этого дерьма? Я бросаю взгляд на девчонку рядом, которая ему в ответ улыбается и машет рукой. Когда мы заходим во двор, я вижу любопытные взгляды на нас. Черт, здесь много симпатичных цып, так что моя программа не будет такой скучной, это прям воодушевляет. Я не забываю послать несколько улыбок симпатичным мордашкам. А что профессор сам сказал, что надо подстраиваться под любые ситуации. А он вроде умный мужик.

– Привет! – к нам подходит длинноногая симпатичная девушка с короткой стрижкой и зелеными, слегка вытянутыми глазами. – Это он?

Ого, обо мне, похоже, уже сплетничали.

– Это я, – говорю я, Рита кидает осуждающий взгляд на подругу. Интересно она расскажет, что утром испытала оргазм, увидев меня без одежды. Я ухмыляюсь этой мысли.

– Это Кира, это Микаэл, – выдыхает профессорская дочь.

– И сегодня вечером я весь твой, – говорю я.

– Ух ты! Мой парень и я чрезвычайно этому рады, – выдает Кира, она вполне в моем вкусе, хотя формы не столь выдающиеся, – и если что, его придется подождать, их на борьбе часто задерживают.

– Я понял, – говорю я.

–Я надеюсь, – отзывается она. Рита отводит меня к директору и остается в коридоре ждать. Как мило. Возможно, когда я выйду, она ещё и под руку меня возьмет, словно мамочка. И во что я только вязался?

Кабинет директора немного больше, чем мог быть, он весь отделан красным деревом, а в огромном кожаном кресле восседает царь этого государства. У него седые волосы, обрамляющие лысину, небольшой рост, он слегка в теле. Его темные глаза изучают меня словно просвечивающим лучом. Годы тренировок видать. Я протягиваю ему бумаги и разваливаюсь на стуле напротив.

– Микаэл Самсонян, – читает он и вновь поднимает глаза на меня.

– Именно так.

– Я Родион Петрович директор этого замечательного лицея, – он слегка хмурится, – я хочу, чтобы ты знал, что я против твоего нахождения здесь, но здесь задействованы люди выше меня.

Он делает паузу, но я молчу, удивляясь внутри себя, зачем это нужно профессору, и кто он черт его подери.

– Я знаю, что ты эм...трудный подросток, но Юрий Викторович уговорил меня, что с тобой не будет проблем...И я надеюсь, он не зря в тебя верит, в противном случае, ты сразу же будешь исключен.

Черт, опять это доверие. Какое нахер доверие?! Не нужно мне доверять, я подведу!

– ...и учти у меня в стенах этой школы все под контролем, и поверь, я буду следить за каждым твоим шагом.

Он мне наскучивает, он пытается меня запугать, но если бы он встретил меня вне этой школы, не думаю, что он был бы так крут.

– ...и еще ты будишь каждую неделю сдавать мочу, на проверку наркотиков.

Интересно все ученики проходят эту проверку, готов поспорить, что половина этих дитишек не раз пробовали эту дрянь.

– Так я думаю, ты все понял, – он слегка щурит глаза.

– Безусловно – заверяю я, не меняя позы.

– Ты занимался спортом?

– Нет, – отвечаю я. Ещё не хватает мне попасть в кружок.

– Так ладно, выбора у тебя все равно нет, раз ты учишься в этой школе, даже если всего и месяц...Ниночка, – он нажимает на селектор.

– Да, Родион Петрович, – отзывается секретарь.

– На каком доп. факультативе есть места.

Через аппарат слышится щелканье клавиатуры

– Осталось места Мамедова в баскетболе, и театр, – сообщает, наконец, Ниночка, директор некоторое время смотрит на меня, будто что-то решая внутри себя.

– Запиши Микаэля Самсонян на баскетбол.

– Хорошо.

– А какой предмет тебе нравится кроме физкультуры? – спрашивает меня Родион Петрович. Ну, естественно, если я так выгляжу, значит кроме как висеть на брусе ничего меня не должно интересовать. Я пожимаю плечами. Зачем кого-то разочаровывать?

– Разве может быть что-то лучше этого урока, – говорю я. Но директор начинает просматривать бумаги и его брови удивленно ползут вверх.

– У тебя хорошая успеваемость, и по математике имеешь 'отлично'... как ты относишься к тому, чтобы изучит этот предмет более углубленно?

Математика действительно мне нравится, это реально было здорово искать решения и выводить формулы, в поисках правильного решения. И я могу это делать хотя бы на листе бумаге, если не выходит в жизни. Но я вновь пожимаю плечами.

– Ладно, – директор снова нажимает на кнопку, – Ниночка, Микаэл Самсонян факультатив математика, офорьмь, пожалуйста.

– Хорошо, Радион Петрович – отвечает секретарь, снова что-то набирая на клавиатуре. Директор отключается. И что за фигня? Куда я попал? Что за факультатив? Доп. факультатив?

– Ну что, добро пожаловать, Микаэл. Думаю, Рита тебе поможет и познакомит со школой, так что пока ты свободен.

Я выхожу из этого кабинета и натыкаюсь на Читу, поджидающую меня.

Маргарита.

После кабинета директора Микаэл не выглядит счастливым. В принципе, сколько я его знаю, он вообще никогда не выглядит таковым. Довольным, ещё возможно, и то от самого себя.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает он, и мы идем по направлению в класс, – что за херня эти факультативы?

– У нас такая система, сначала идут основные занятия, за ними дополнительны, которые называются факультативные, это изучение кого-нибудь предмета более углублено, а доп. факультатив, чаще всего спорт, – объясняю я, он внимательно слушает меня, а я вспоминаю его великолепное полуобнаженное тело. И это тату, интересно, что там написано. И столько шрамов. Никогда ни у одного человека я не видела столько отметин на теле. Некоторые едва заметны, другие более глубокие. Может папа ошибся, и этому парню не стоит доверять? Хотя кто ему доверяет?

Когда мы заходим в класс, там стихают голоса и все взоры обращены на новичка. Но его это, похоже, нисколько не волнует, потому что выглядит он так, словно море ему по колено.

– Какие люди! – слышим мы изумленный окрик. И кто бы мог предположить, что принадлежит он Марине. Я смотрю на своего спутника, он ей обаятельно улыбается, – Боже мой! Что ты тут забыл? – Власова слегка хмурит брови и бросает взгляд на меня.

– Мимо проходил, – отзывается Микаэл, все в классе в недоумении, и больше всех я, эти двое знакомы? И меня просто распирает от любопытства, откуда они знают друг друга. Я отхожу от Микаэля, и сажусь на свое место, думая, что уж с Мариной этот парень здесь не растеряется. И вообще трудно представить, что он может это делать.

– Ого, Зек и Стерва знакомы, – говорит мне Кира, ну прям капитан очевидность.

– Ого, – говорю я, – а мне все равно.

Кира внимательно смотрит на меня, затем откидывается на спинку стула.

– Ой, ли, – говорит она, и звенит звонок, возвещающий о начале урока. На самом деле мне неприятно, что Микаэл так улыбается этой Диве. А меня постоянно дергает и сомневается девочка ли я. Учитель географии начинает урок, Микаэл, естественно занимает место рядом с Власовой, я сама не знаю почему, но нервничаю по этому поводу. Интересно, она его видела в одних боксерах? Или она видела намного больше? Я пытаюсь не вспоминать офигенное загорелое тело.

– Эй, – пихает меня легонько Кира – ты куда улетела?

Я чувствую, что краснею, словно застуканная на чем-то неприличном.

– Просто, – отзываюсь я и больше стараюсь не смотреть на широкие плечи за третьей партой в среднем ряду.

– Интересно у них было что-нибудь, – говорит Кира, она даже не сомневается, что я пойму о ком идет речь, и я действительно понимаю, – и было ли это до отношений Власовой с Красавчиком или уже после, а?

– Мне все равно, – говорю я, но при воспоминании об Артеме, что-то больно шевельнулось в груди, – может они просто друзья.

– Ну, уж нет, – шепчет моя подруга, – она его прямо здесь и сейчас раз семь раздела его глазами и отымела.

– О, Господи, Кира, – я не могу скрыть улыбки.

– Маслова, Лапушка, после уроков не забудьте подойти ко мне, и мы обсудим с вами ваше наказание за болтовню, – вмешивается в наш разговор учитель, и почему мы всегда попадаемся?

Я не смотрю на Микаэля, но клянусь, я чувствую кожей его шоколадный взгляд на себе, а также ухмылку на его губах.

На большой перемене, все как обычно, идут, располагаются в столовой. Микаэл садится с Мариной за стол. Спятить можно, он в первый же день попадает в высшую лигу! Я вижу, как старшеклассницы бросают на него томные взгляды, перешептываются и хихикают. Боже!

– С ума сойти, – говорю я, – что происходит с людьми?

– Звериные инстинкты, – отвечает Кира, ища глазами своего парня, – увидели самца, дикого и необузданного вот и оживились...где Макс?

– Вон у столика с борцами, – замечаю я большую фигуру Егорова, он что-то живо объяснял товарищу, но заметив наши взгляды, улыбается и машет.

– Вот мой дикий и необузданный, – с восторгом в голосе говорит Кира.

– Уже обузданный! – смеюсь я, Кира мне улыбается. В этот момент в столовую заходят некоторые ребята из баскетбольной команды. Артем, как всегда, неотразим и, как всегда, не смотрит в мою сторону. Ну, мне бы пора и привыкнуть. Тут его идеальное лицо хмурится, когда он видит, как его девушка оживленно болтает с Микаэлем.

– Опа, опа, опа па, а обстановочка-то накаляется, – замечает Кира, которую, похоже, все забавляет.

Артем подходит к столу и, наклонившись, что-то говорит Трудному Подростку. Тот откидывается на спинку и лениво бросает в ответ какую-то фразу, даже не глядя на собеседника. Артем толкает Микаэля в плечо. Вся столовая молчит и наблюдает за ними. Трудный Подросток выдыхает и встает. Его глаза смотрят так, что хочется умереть на месте. Все веселые, что были раньше чертики, исчезли. И тут я понимаю, что если стычка произойдет, то вся задумка папы рухнет, и он будет крайне расстроен. Микаэля выгонят и, возможно, парень попадет в места не столь отдаленные. Это все быстро рисуется в моей голове. Дальше долго не думая, я вскакиваю с места и подбегаю к парням. Я боковом зрением замечаю, что сзади ко мне подходит Максим. Я говорила, что он замечательный друг?

– Микаэл, – зову я, – тебя вызывает директор.

– Не сейчас, – бросает он мне, но это меня не останавливает, я хватаю его за руку и дергаю. Он отворачивается от Артема и смотрит на меня, в его глазах мелькает удивление. А я, несмотря на всю ситуацию, чувствую, что у него грубая рабочая ладонь, и чувствую легкую дрожь от ее тепла.

– Он сказал очень срочно! – я отдергиваю руку, Микаэл бросает взгляд на Артема, который уже стоит более расслаблено, и следует за мной.

– Ещё встретимся, отморозок!– обещает нам в след Артем, а мы выходим из столовой.

– Ну и зачем я ему понадобился? – останавливается Трудный Подросток, он складывает руки на груди и смотрит на меня. Эту часть плана я не продумывала.

– Тебя никто не вызывал, – выдыхаю я, – но если бы ты влез в драку, это немедленно бы произошло и ты был бы исключен. В первый же день.

– Не велика потеря, – пожимает он плечами, а во мне начинает закипать кровь.

– Слушай ты! – я ткнула пальцем в его футболку, стараясь отогнать образ того, как он выглядит без нее, – папа поверил в тебя! И я не сбираюсь, чтобы из-за какой-то курицы, его представления о людях менялось! Мой папа замечательный! – я выдыхаю, – и не смей его разочаровать...

Его бровь приподнимается, во время моей пламенной тирады, и в его глазах появляется явное любопытство.

– Это все? – спрашивает он.

– Возможно, и нет, – бормочу я, избегая его взгляда.

– Ладно, – говорит он, – я обещаю не лезть на рожон, твой отец, ничего нормальный мужик.

И я ему благодарна. Я вижу, что он тоже человек, конечно, до того момента, как он слегка наклоняется и говорит:

– Ну, а теперь, Мальчиш-Плахиш, скажи, где здесь туалет, а то я из-за твоих угроз в штаны наделал.

В класс по театру я захожу, опоздав на пять минут, некоторые поворачивают на меня головы, другие читают свои тексты. Алисы ещё нет.

– Рита! – ко мне подходят две девчонки, Нина и Катя, глаза у них просто излучают любопытство, – а кто тот мальчик, с которым ты сегодня пришла? Он не похож на местных...Это твой брат?

Боже ш ты мой!

– Эм...знакомый, приехал на месяц, погостить, – отзываюсь я и спешу занять место, подальше ото всех. Ко мне пересаживается Рома, как всегда мило улыбаясь.

– Слышала, ты вчера роль Ларисы получила, – плюхается возле меня Ира Новикова, кажется она из 10 'Б', и у нее просто нереальная кнопа рыжих волос и веснушки по всему лицу. Но при этом она симпатичная.

– Ага, – отвечаю я, и делаю вид, что начала читать сценарий. Ира не тот человек, который умеет радоваться за других.

– Она ее получила заслужено, – неожиданно вступает в разговор Рома, я поднимаю на него глаза, не скажу, что мне неприятно, его вступление.

– Ну, уж конечно, – фыркает и закатывает глаза Ира, а я глубоко выдыхаю и перевожу взгляд на девушку.

– И что ж, я, по-твоему, переспала с Алисой за роль?

– Милая, – закатывает глаза, на это Ира, – все знают, что ты ещё не с кем не спала.

Я не хочу краснеть, но похоже моим щекам на это глубоко плевать. И мне крайне неловко, словно моя неопытность это нечто постыдное. Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу поделать. Об этом знали только два человека: Кира и Артем. Моя подруга под страшными пытками бы никому не рассказала, а Артем не мог...хотя, я вспоминаю его поцелуй на глазах у всей столовой, его смс...и понимаю, что он мог. И я даже представляю, кому конкретно мог.

– Мне плевать, – говорю я, и сама себе не верю, многие слушают нас разговор и с любопытством смотрят на меня, даже Рома. Замечательно! Теперь кто не знал, точно знает. Но, слава Богу, заходит Алиса, и мы начинаем репетицию.

Когда подходит конец доп. факультативу я как можно быстрее покидаю актовый зал, Рома старается не отставать от меня, он даже придерживает для меня дверь, когда я выхожу. Это так мило.

– Спасибо, – говорю я, и обнаруживаю, что он идет по коридору со мной. Раньше он никогда со мной не ходил. Даже больше, до того, как Алиса обнаружила во мне талант актрисы, Рома и я вообще существовали в параллельных вселенных и никак не пересекались. Поэтому это меня несколько удивило, но, в принципе, я была не против, он, как, казалось, был милым парнем.

– Не обращай внимания на Иру, – говорит он. Похоже, его тоже заинтересовала тема о моей неопытности.

– Мне все равно, – говорю я и, снова, предательски краснею.

– Не очень верится, – Рома косится на меня, – все-таки это личное. Она не имела права так говорит, громко и вслух.

– Мне все равно, – повторяю я и закусываю губу, нахожу глазами Киру с Максом, и направляюсь к ним. И где мой Трудный Подросток? Папа просил присмотреть за ним. В столовой я видела его последний раз, так что, вполне возможно, с ним ещё многое могло произойти. Я так понимаю, сдерживать свою крутость ему не свойственно. Мы подходим к моим друзьям.

– Ну как, мисс Джулия Робертс, репетиция прошла успешно? – улыбается мне Кира, ее волосы ещё влажные после душа и собраны в крошечный хвостик, а рука мирно покоится в ладони ее парня.

– Она отлично справляется с ролью – отвечает Рома за меня. Все мы, включая меня, смотрим на него, как будто бы он появился из неоткуда. Парень улыбается.

– Я Рома, мы с Ритой ходим в театр вместе.

– Кира, а это Макс, – глаза моей подруги загораются любопытством, когда она осматривает моего сопровождающего. Макс с ним обмениваются рукопожатиями.

– Ну, так мы едем? – спрашивает после равнодушно Максим. Кира смотрит на меня, стараясь сдержать улыбку.

– Конечно, едем, – говорю я и перевожу взгляд на Рому, он снова мягко улыбается.

– До завтра, увидимся! – говорит он и покидает нас.

– Тааак, – протягивает Кира, – и что это было только что? Кто этот симпотюля?

Я пожимаю плечами, все равно Кира уже представляет наших детей и совместную старость. С тех пор как у нее появился парень, она мечтает свести меня с кем-нибудь, и главное условие, чтобы он был парнем. На некоторое время она успокоилась, когда рядом был Артем.

В этот момент я вижу, проходящего мимо, Микаэля. Его темно каштановые волосы взъерошены после душа, и передо мной встает картина утреннего пришествия: он сонный и его красивое, несмотря на шрамы, тело. Я отгоняю введение, засевшее, похоже, надолго в моей голове.

– А, Чита, – скользит он по мне скучающим взглядом. Что? Чита? Это ещё что такое? Я?

– Ты ведь идешь домой, так? – спрашиваю я. Мне приходится слегка задирать голову, чтобы смотреть в его лицо. Он хмурится, ненадолго, и оглядывается.

– Эй, Марин, – обращается он к появившейся Власовой, она спешит к нему, оставив позади свою свиту, – вот эта красотка и отвезет меня домой.

Марина поспешно оглядывается, наверно проверяя, нет ли поблизости Артема, и кладет свой острый локоть на плечо Микаэля.