Текст книги "Патриций"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Галина Полынская
Патриций

Я ловлю себя на мысли, что звезды могут говорить.

Николай Коперник

Посвящается мне

Явление третье: желтое

* * *

Разорванное предвечернее небо истекало теплой кровью заката, прикладывая влажные кусочки ветра к краям воспаленных ран. Солнце тонуло, цепляясь когтистыми лапами за маслянистую толщу воды, тонуло, скаля острые зубы, тонуло, улыбаясь… Неумолимо приближалась ночь, уничтожая вечер ярко-холодными плетьми звезд. Рассекая вечер серебряными шипами, ночь испытывала легкую дрожь удовлетворения. Клочки падали в чернеющую траву и захлебывались от собственной боли… утром они обернутся мутными росами и, не успев опомниться, высохнут без следа под беспощадным взглядом солнечных глаз. На Марсе наступала ночь, дрожащими руками она прикладывала ветреный лед к разгоряченному лбу. Растаявший ветер стекал тонкими струйками по судорожно пульсирующим вискам, оставляя на ее коже высыхающие соленые дорожки. Тяжелые веки ночи сонно приподнимались, лениво разглядывая прекрасное каменное лицо Марса, а звездный хлыст, вновь и вновь рассекал почерневшее небо свистящими ударами. Захлебываясь, ночь пила обжигающий воздух Марса, настоянный на крови, смерти, рождении и жизни. Этот напиток мог опьянить до ощущения полета, до ощущения всемогущества… До наступления острого безумия. А после ты сам станешь составляющей частью этого напитка, станешь вливаться в горло марсианской ночи до тех пор, пока она не выпьет тебя без остатка.

* * *

– Папа, а что такое «Кирас»?

– Это название планеты.

– Она красивая?

– Да, сынок, очень.

– Расскажи мне про нее, а? Я тогда полчаса тихо посижу, честное слово.

– Интересно, почему я тебе не верю? Хорошо, слушай. На этой планете красивые синие озера, шумит вечнозеленая листва деревьев, а по ночам небо теплое, бархатное, звездное. На Кирасе, сынок, спокойно и безмятежно, и ты не чувствуешь себя ненужным и лишним.

– Это важно?

– Что? Не чувствовать себя ненужным и лишним?

– Ага.

– Кому-то важно, кому-то нет. Все, теперь сиди тихо.

– Нет, еще расскажи! Еще!

– Ладно. На Кирасе есть море с песчаным берегом и перламутровыми ракушками среди влажных камней, воздух душистый и свежий…

– Папа.

– Что?

– Ты все это сам видел или придумал? Ты же такой придумщик!

– Видел, сынок, видел, – вздохнул Сократ и посмотрел в окно.

* * *

Звонким голосом запела птица, возвещая о начале дня. Кирас, слегка продрогший от утренних рос, приоткрыл ясные глаза. Пару минут сон смотрел из глубины его зрачков, потом скатился двумя слезинками, уступив место солнечному свету. Кирас расправил плечи, пригладил растрепанную шевелюру трав и безмятежными глазами озер взглянул на восходящее Солнце.

Взяв тонкую дирижерскую палочку света, Кирас взмахнул ею, и полилась музыка утренних туманов, стройным оркестром запели леса, горы, цветы и травы. Самозабвенно дирижировал Кирас своим бурным, но удивительно дружным оркестром, улыбаясь синими озерами глаз.

На пустыре Солнечной Системы, на планете Кирас наступало новое утро.

* * *

– Ну зачем, зачем ты забрался на дерево?!

– Хочу Кирас посмотреть!

– Его не видно оттуда!

– Тогда я залез просто так, от нечего делать!

– Слезай немедленно! Немедленно! Несчастье мое!

– Не слезу!

– Я тебя сам сейчас спущу и по попе наваляю!

– Не спустишь! Не наваляешь! Ты слишком толстый, чтобы сюда забраться!

– Ах, ты… ах, ты… Как ты с отцом разговариваешь?! Осторожно! Осторожно, эта ветка тонкая! Ну, вот, свалился-таки, горе мое! Ушибся?

– Нет, я же на тебя упал, а ты мягкий.

– Ну, почему, почему ты не можешь хоть пять минут посидеть спокойно и ничего не разрушать? Дай отряхну… да не вертись!

– Мне ску-у-учно!

– Что же мне делать, а? На ушах тебе станцевать, чтоб ты развеселился? У меня дел полно!

– Пап, не надо на ушах танцевать, это будет страшно… Давай лучше поедем к кому-нибудь в гости, а?

– В гости? – призадумался Сократ. – А что, симпатичная идея. Хочешь на Сатурн?

* * *

Ластения с Дэном обедали, когда двери Деревянной Столовой распахнулись и на пороге возник толстяк.

– Сократ! – радостно воскликнула Ластения. – Ну, наконец-то ты о нас вспомнил! Погоди-ка, а… а это кто?

Рядом с толстяком стояла его уменьшенная копия, одетая в желтые штанишки и такого же цвета рубашечку. Хорошенький пухленький малыш лет четырех – пяти, насупившись, исподлобья, смотрел на незнакомых дядю и тетю.

– Кто это, Сократ? – с растерянной улыбкой повторила Ластения.

– По-моему, не трудно догадаться, – лицо Сократа выражало безгранично-мучительное страдание, – это мой сын.

Дэн расхохотался. Сократ мрачно смотрел, как веселится молодой человек, как улыбается Ластения.

– Откуда… откуда он у тебя? – сквозь смех произнес молодой человек. – Хотя, в общем-то, не трудно догадаться! Ха-ха-ха! Ой, не могу! Ха-ха…!

– Когда прекратишь гоготать, я объясню откуда он!

– Сейчас прекращу, сейчас… просто понимаешь, это так неожиданно!

– Для меня самого это была неожиданность, да еще какая, – толстяк тяжко вздохнул.

– Могу себе представить! Ха-а-а-а….!

– Нет, ты даже представить себе не сможешь! Не можешь!

Все это время малыш насупившись, молча смотрел по сторонам.

– Привет, – Ластения подошла к нему и присела на корточки. – Как тебя зовут?

– Ют, – недовольно буркнул малыш.

– А как полностью? – Ластения не сводила улыбающихся глаз с его румяной мордашки.

– Ютфорд, – малыш вдруг улыбнулся и потрогал длинную серьгу в ухе Ластении. – Красиво и дорого! – восхищенно одобрил он и добавил: – Я, вообще-то, не ел еще сегодня, угостите чем-нибудь?

Ластения возмущенно посмотрела на Сократа, а папаша изо всех сил делал вид, что не имеет никакого отношения к маленькому человечку в желтом костюмчике. Малыш тем временем, глядя ясными, невинными глазами то на Дэна, то на Ластению, произнес:

– Красотка, а этот дядька невоспитанный, твой муж, что ли? Так себе мужичонка, мой папа лучше. Так что ты подумай, ага?

Сократ смотрел в потолок и мысленно считал до десяти…

* * *

Не торопясь Терр-Розе шла по тропинке, петляющей среди едва проснувшихся деревьев, с упоением вдыхая пронзительно-свежий утренний воздух. Солнце оплетало тонкой паутиной лучиков ветви, путалось в высокой траве, вычерчивало магические символы на тропинках и ласкало Терру прикосновениями теплых, невесомых пальцев.

Лес расступился, открылась поляна с голубым озером и деревянным домом с летящей птицей на крыше. Терр-Розе прошла через сад, цветники, казалось, она и не покидала этого тихого уголка, а прошло уже почти два года… Целых два года не навещала она Кирас.

С легким волнением в сердце Терра остановилась у пышного куста, усыпанного гроздьями малиновых цветов. В этот момент двери дома распахнулись и на крыльцо вышел голый по пояс Алмон с болтающимся на плече полотенцем. Полуволк потянулся, разминая руки, спину, и Терра невольно залюбовалась его словно отлитым из драгоценного металла торсом, идеальными мышцами и лицом древнего бога, в котором смешались черты волка и человека. Ступая бесшумно и легко, залитый солнцем с ног до головы, он прошел в двух шагах от Терр-Розе и направился к озеру. Наблюдая за его неторопливыми, спокойными движениями, Терра почувствовала странное теснение в груди, быстрее заколотилось сердце… Крадучись, как нашкодившая девчонка, боящаяся, что кто-нибудь увидит, как она подсматривала, королева вышла из-за куста. На крыльце Терра обернулась и взглянула на озеро. Полуволк плыл, рассекая зеркальную воду загорелым сильными плечами. Терр-Розе постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула двери.

* * *

– Ну, так откуда же у тебя это очаровательное дитя с таким богатым жизненным опытом и словарным запасом? – усмехнулся Денис, потягивая легкое вино после обеденного десерта. – Откроешь нам, наконец, эту страшную тайну?

– Открою, – вздохнул Сократ, выпроваживая малыша гулять в сад. – Только не уходи далеко и не смей ничего трогать! – крикнул он ему вслед.

– Хорошенький какой, – Ластения смотрела на удаляющуюся фигурку. – А почему ты его так ярко нарядил?

– Если его одевать во что-то потемнее, его потом трудно отыскать, он всё время куда-нибудь девается. Если б мог, то обвесил бы это чудовище сигнальными лампами, а еще лучше, привязал к ножке стула или кровати… – на лице толстяка возникло светлое, мечтательное выражение.

– Сократ! Ну, что ты такое говоришь? Это же маленький ребенок, дети все такие! Им некуда девать энергию, которой у них переизбыток, вот они и шалят иногда…

– Шалят? Может, другие дети и «шалят», а мой… мой – самый настоящий ночной кошмар! Он уничтожил мой дом, уничтожил всю мою жизнь и скоро меня самого сведет в могилу. Нет ничего удивительного в том, что его мамаша подкинула мне этого монстра и убежала так, что только пятки сверкнули! На прощание она успела крикнуть, что четырех лет материнства для нее вполне достаточно, теперь моя очередь наслаждаться всеми радостями отцовства. Этот ребенок… этот ребенок… это слишком большое наказание за мимолетную интрижку. Разумеется, если бы не очевидное внешнее сходство, я бы все силы приложил и доказал, что он не мой и быть моим не может! Не может и всё тут!

– Погоди, – поразилась Ластения, – я не поняла, мать что же, его бросила? Как это? Она вообще кто, откуда? Как её зовут?

– Ну, как тебе сказать… – пробормотал Сократ, вздыхая и отводя глаза.

– Та-а-ак, – протянул Дэн, – и насколько же мимолетной была эта интрижка? Ты хоть знаешь, как её зовут?

– Санна, – с некоторой неуверенностью ответил толстяк.

– А ты помнишь, как вы познакомились?

– В ресторанчике, она там работала.

– В каком ресторанчике?

– Ты даже себе не представляешь, сколько на Меркурии ресторанчиков.

– А кем она работала? Сократ, ну что из тебя каждое слово надо вытягивать?

– Она пела там.

– Стало быть, певица, – кивнул Дэн. – Надо же, ну все как на Земле. Ты пришел в ресторан, видать, как следует там нагрузился, закрутил с певичкой и в результате получился Ют.

– Примерно так, – шоколадные глаза Сократа были душераздирающе грустны.

– Интересно, как она тебя нашла спустя столько времени?

– Как-то нашла, видать очень сильно захотела.

– И она не потребовала никаких денег? Свадьбы?

– Нет, она хотела только одного – чтобы я его забрал. Она завела его в дом и буквально сразу убежала.

– А Ют что же?

– Что-что, сказал: «здравствуй, папа» и протянул руку, что дальше я не помню, кажется, я был в обмороке.

– Да-а-а, ситуация, – усмехнулся Дэн, качая головой. – И что теперь будешь делать? Сам воспитывать?

– А куда деваться?

Лицо толстяка выражало такое отчаяние, что Ластения возмутилась:

– Да как вы смеете так говорить о ребенке? От него отказалась мать, его не любит собственный отец! Бедный малыш, наверняка, ужасно страдает…

Закончить мысль она не успела, в следующий момент откуда-то из сада донесся грохот и звон разбитого стекла.

* * *

Анаис готовила напиток бодрости, когда на пороге столовой возникла Терр-Розе.

– Терра! – бросилась Анаис к ней с объятиями. – Наконец-то, ты о нас вспомнила! Здравствуй, долгожданная! Сейчас Алмон придет и обрадуется тебе! Он купается в озере, а я вот никак не могу себя заставить подниматься в такую рань, чтобы поплескаться в холодной воде. Присаживайся за стол, буду тебя угощать.

Терр-Розе с улыбкой наблюдала, как девушка разливает ароматный напиток в коричневые чашечки, и чувствовала, что вернулась домой… ей было необыкновенно хорошо и спокойно от этого чувства.

– Терра, ты меня совсем не слушаешь!

– Прости, задумалась, – она мягко, с едва заметной грустинкой улыбнулась. – Расскажи, как вы здесь жили все это время, как живете сейчас?

– Превосходно! Я и мечтать не могла, что у меня когда-нибудь получится настолько прозрачная жизнь. Когда вы разошлись по домам, появились первые поселенцы, очень милые, в основном семьи…

– К чему они здесь?

– Нельзя жить вдвоем на целой планете. Мы не мешаем им, они не мешают нам, и мы с Алмоном живем в мире и покое.

– И вас не тяготит этот покой? – Терра задумчиво помешивала напиток маленькой ложечкой.

– Тяготит? – Анаис подняла на нее взгляд и рассмеялась. – Мы до сих пор не можем привыкнуть к этому замечательному состоянию!

Она положила на тарелочку нежный ягодный десерт и пододвинула Терре.

– А ты как живешь, милая королева? Мы столько времени ничего не слышали о тебе. Очень хорошо с твоей стороны, ничего не скажешь!

– А что мешало вам с Алмоном навестить меня? Я не отдыхала в приятной компании, поверь мне. Дел в Параллелях накопилось столько, что я уже и забыла, когда нормально высыпалась. Но, все-таки, выбрала, наконец, немного времени, чтобы повидаться с вами.

– Немного времени? – раздался раскатистый, чуть хрипловатый голос. – И ты надеешься, что мы тебя так скоро отпустим?

В дверном проеме стоял Алмон. Потемневшее мокрое полотенце было обмотано вокруг его шеи на манер залихватского шарфа, в руках полуволк держал букет из цветов и стеблей, унизанных голубыми ягодами.

– Здравствуй, драгоценная королева. – он подошел к Терре, обнял за плечи и поцеловал в щеку. – Мы тебя очень ждали.

– Алмон! – воскликнула Анаис. – Мало того, что ты врываешься в непотребном виде, так посмотри, что ты еще наделал!

По полу тянулись мокрые следы, оставленные босыми ногами полуволка.

– Ну, кто ты после этого?

– Извиняюсь. Сейчас вернусь.

Он положил букет на стол и удалился, оставляя на полу новые отпечатки. Терр-Розе, улыбаясь, смотрела, как Анаис ставит цветы в воду, откладывая в сторону стебли с ягодами.

За время, пока она не видела дочь Патриция, красота девушки раскрылась, расцвела классическим изяществом. «Как же она все-таки похожа на Патриция, – думала Терра, глядя на босую девушку в коротком синем платье из тонкой, легкой материи. – Ну просто Георг в женском облике».

– Терра, ну где ты все время витаешь? Ты уже с нами или все еще в Параллельных Мирах?

– Наверное, все еще в Мирах, – вздохнула она и добавила: – Алмон так изменился…

– И как же?

– Другим стал, – Терра рассеянно отщипывала ягоды с веточек и складывала их на край тарелки с десертом. – А где его когти?

– Все при нём, просто когти у него втягиваются.

– Да? И всегда втягивались?

– Ага.

– Так почему же…

– Он втягивает их, если все вокруг спокойно и ничего непредвиденного точно не произойдет, они ведь у него как оружие. Правда, втягиваются быстро, а вот на выход требуется время.

– Вот как, – покачала головой королева, – надо же. Ну, рассказывай.

– А что рассказывать? – улыбнулась девушка. – Все тихо и безмятежно. Вот недавно Алмон закончил плести мебель для лужайки и очень этим гордится.

– Что он… закончил? – Терра смотрела на Анаис широко распахнутыми глазами.

– Плести мебель, – Анаис жестами показала процесс плетения. – Он отыскал кустарник с прочными, гибкими ветками и сплел из него стол, стулья и скамеечку для ног.

– С ума сойти. – неуверенно улыбнулась Терра.

– А что такого? – Анаис добавила в чашки еще напитка бодрости. – Он очень много времени уделяет Спец. Штату, а когда выдается свободный денек, сажает цветы, выращивает овощи там, за домом, и теперь вот еще мебель плетет.

Терр-Розе рассмеялась.

– Кто бы мог подумать! А ты чем занимаешься?

– Просто живу, – счастливо улыбнулась девушка.

* * *

– Что ты наделал, ты, маленькое чудовище! – не помня себя, вопил Дэн, глядя на хаос металла, стекла и стоявшего рядом со всем этим безобразием Юта, который совершенно невозмутимо смотрел на перекошенное лицо Дениса. – Кто тебе позволял трогать?! Зачем ты тут вообще лазил?!

Ластения с Сократом стояли чуть в сторонке, наблюдая за беснующимся Дэном и безмятежным малышом.

– Что это хоть было? – шепотом поинтересовался Сократ. – Что-то важное или не очень?

– Денис пытался воссоздать и сконструировать Уловитель Голосов по найденным в библиотеке описаниям, – ответила Ластения. – Дэн два года старался, всех слуг предупредил, чтобы близко даже мимо не проходили.

– А зачем он ему был нужен?

– Он пытался выйти на контакт с Учителем, хотел выяснить, кем же Учитель является, кто он такой.

– Получилось?

– Почти…

– Нет, вы только посмотрите, что он наделал! – не мог успокоиться Дэн. – Он всё, всё пустил насмарку!

– Милый, – осторожно начала Ластения, – пожалуйста, успокойся, ведь это же еще можно восстановить…

– Восстановить?! Да мне всей жизни не хватит, а ведь я уже был так близок к цели! Как ты вообще это сделал, чудовище?! Как ты смог обрушить такую здоровую конструкцию?!

– Подумаешь, беда большая, – пожал плечиками малыш, – сделаешь что-нибудь получше, покрасивее. И вообще, на детей нельзя повышать голос, от этого они вырастают нервными.

Дэн смотрел на Юта, беззвучно раскрывая рот и не в силах произнести ни звука, а Сократ с Ластенией расхохотались самым что ни на есть неподобающим ситуации образом.

* * *

– Давайте переберемся в сад, – Алмон внес кувшин ледяного вина, – прекрасное утро, жаль его в доме проводить. Терра, я такую мебель замечательную сделал, ты должна ее увидеть. В саду есть одна симпатичная лужайка, я ее так обустроил – сущее королевство. Штуковину еще приспособил, чтобы Дэну не приходилось больше мясо на камнях готовить, в общем, идем, покажу.

Одет полуволк был в бежевые брюки свободного покроя и такого же цвета рубашку, с расстегнутым воротом. Его густые, жесткие, все еще влажные от озерной воды волосы, были зачесаны назад, открывая высокий лоб.

– Алмон, ты пока развлекай Терру, а я постараюсь приготовить что-нибудь вкусное. И не забудь показать сад с цветниками.

– Как можно забыть, – полуволк подал королеве руку. – Прошу!

Они вышли, а девушка занялась приготовлением завтрака на троих. Одна мысль все никак не давала покоя, и Анаис то и дело улыбалась.

* * *

Когда лицо Дэна из малинового стало вновь нормального цвета и он обрел способность говорить, то произнес следующее:

– ………..!……!!

– Да ладно тебе, старик, – Сократ широко улыбнулся, – нельзя так выражаться при детях, у них удивительно хорошая память на ругательные слова. В конце концов, он же просто ребенок, а дети иногда шалят, правда, Ластения? Иди сюда, иначе дядя Дэн отшлепает, ты его немножко рассердил.

Малыш радостно поскакал к Сократу. На его личике светилась такая любовь к Самому Лучшему Папе, что даже Дэн невольно успокоился, глядя на такое искренне-восторженное проявление чувств.

– Вот уж яблочко от вишенки недалеко падает! – в сердцах махнул он рукой. – Держи его при себе, сделай милость! И не отпускай больше никуда, пока твое чадо не добралось до космодромов и не разобрало дворец до фундамента!

* * *

– Потрясающе! – искренне удивилась Терр-Розе, увидав цветники. – Просто чудо! Неужели ты сам все это сделал?

– Да, – довольно улыбнулся Алмон, – исключительно собственными силами.

Многообразие форм, цветов и оттенков звучало единой стройной симфонией: идеально ухоженные клумбы, причудливо подстриженные кустарники, тщательно выстроенные каскады цветущей зелени.

– Иди сюда, – Алмон прошел по дорожке в глубь ароматного великолепия, – смотри, вот настоящее чудо, это Эгломур-Эпсус.

Он указал на кудрявые головы бело-голубых цветов.

– Ты даже не представляешь, какой это редчайший вид, они исключительно дикорастущие. Чтобы они прижились и зацвели в домашних условиях – это надо постараться, а у меня их здесь два десятка, не меньше!

– Никогда бы не подумала, что ты будешь выращивать цветы, – королева с улыбкой смотрела на полуволка. – Почему именно это? Что приятного в возни с землей и саженцами?

– Меня это занятие успокаивает, мысли выстраиваются, плавно текут, так меня умиротворяет лишь приготовление пищи.

– Ты еще и готовишь?! – ахнула Терра.

– А почему нет? Бывает, за день такие новости в Организации узнаешь, таких гадостей понаслушаешься, что настроение портится, а стоит вернуться домой, покопаться на грядках, приготовить ужин – и всё становится на свои места. А вот Анаис совершенно не умеет готовить, кроме того – не любит. Кое чему я умудрился ее научить, но дальше салата ее энтузиазм не распространяется: накрошит все что под руку попадется, свалит в чашку и радуется, смотри, мол, какой я великий повар, – Алмон тепло улыбнулся. Стоило ему только заговорить о девушке, как в его карих глазах вспыхнули золотистые огоньки. – Идем, покажу лужайку и мебель. Я придумал еще, как можно сплести раму для зеркала в холле.

– Как мало, оказывается, тебе надо для счастья! – рассмеялась Терра.

– На самом деле мне нужно еще меньше, – улыбнулся в ответ полуволк.

Продемонстрировав Терре свои достижения в искусстве плетения мебели, он усадил королеву в кресло и присел в соседнее рядом.

– Интересно, как там Сократ поживает? – Алмон вытянул ноги и провел пятерней по высыхающим волосам.

– То же самое я хотела спросить у тебя. С тех пор мы не виделись.

– Странно, почему так?

– Дела, заботы, – пожала плечами королева. – Вы с Анаис живете вдали от суеты и проблем, в которых по-прежнему находимся мы все. Для нас время движется гораздо быстрее, чем для вас.

– Я все понимаю, но если бы ты знала, как нам с Анаис не хватало тебя. Как не достает всех остальных.

– Правда? – в ее голосе прозвучало нечто особенное.

– Ты в этом сомневалась?

Терра смотрела в его теплые карие глаза, чувствуя тонкий запах озерной воды, все еще исходящий от волос полуволка…

– Ау! – послышался звонкий голос Анаис. – Вы где спрятались?

– На лужайке! – крикнул в ответ полуволк. – Тебе помощь требуется?

– Конечно! У меня большие проблемы с нашим завтраком!

* * *

Анаис стояла у хрустального окна кабинета и смотрела на размытые ореолы стального звездного света. Девушка разглядывала свое отражение, в хрустале ее лицо казалось тончайшей иллюзией в застывшей воде. Закрыв глаза, она глубоко вдохнула кабинетный воздух. Еще полгода – и все это закончится, она больше никогда не увидит Дворец, Марс, никогда не сможет почувствовать это волшебное многообразие ароматов… ее просто уничтожат за ненадобностью, ведь она всего лишь копия настоящей принцессы, кукла на престоле, беспрекословно выполняющая команды. Анаис до крови закусила губу и что есть силы стукнула по хрустальному окну острым кулаком.

* * *

– Не отпускай его от себя ради нашей дружбы, – снова повторил Дэн по возвращении в Деревянную Столовую.

– Конечно, конечно, но я хочу заметить, что и у тебя когда-нибудь появятся дети, – злорадно ухмыльнулся толстяк.

– Прекратите вы оба! – возмутилась Ластения. – Лучше расскажи, Сократ, как ты жил все это время?

– Как я жил? – Сократ рассеянно посмотрел на малыша. – Ну, если это можно назвать «жизнью»… – но, поймав взгляд Ластении, поспешно добавил: – Нормально, неплохо, отремонтировал свое забытое жилище и утонул в делах житейских.

– В каких именно?

– Открыл небольшое дельце на Меркурии, надо же теперь не только себя кормить, но еще и этого монстрёныша.

– Интересно, – вмешался Дэн, – и что же это за дельце такое?

– Да так, ничего экстраординарного, небольшая мультипрофильная компания, занимающаяся всем помаленьку, начиная защитой интересов межпланетных туристов, заканчивая ремонтом Универсальных Переводчиков. Еще мы выпускаем взрослые и детские игрушки, производим вино, сугриппу, кстати, рецепт сугриппы я утянул из вашего дворца, поэтому часть средств буду отчислять вам сюда, хотя, если вы откажетесь, с удовольствием ничего отчислять не стану.

– Постой-ка, – перебил Дэн, – насчет сугриппы и вина, это не в таких ли высоких коричневых бутылках, кажется, под названием «Сократиус»?

– Ага, только не «Сократиус», а «Сократис». Да, это мое. Еще мы делаем обувь, одежду, все, что на Юте тоже мы выпускаем, также мы открыли линию по производству сигарет «Ютфорд»…

– Поразительно, – хмыкнул Дэн, его не могла не удивить широта размаха деятельности Сократа, который по-прежнему ходил в каком-то жутком мятом костюме, но на этот раз костюм был болотно-зеленым.

– Еще мы строим дома, благоустраиваем космодромы, производим внутреннюю отделку космических кораблей и выпускаем готовые десерты.

– Все?

– Еще нет.

– А, может, хватит? – улыбнулась Ластения. – По-моему, ты скоро весь Меркурий к рукам приберешь…

– И места на нем живого не оставишь, – закончил Дэн.

– Ничего, – махнул рукой толстяк, – в Системе полно других планет, на наш век хватит, да, малыш?

– Да, папа, – важно кивнул Ют, – где наша не пропадала!

– Подумать только, и этому ребенку только четыре года, – смеясь, произнесла Ластения.

– Скоро пять! – назидательно поправил малыш.

– Хорошо, как скажешь, дорогой. – Ластения с готовностью поправила сама себя: – И этому ребенку всего-навсего скоро пять лет. Что же будет, когда он вырастет?

– Он переплюнет своего папашу, – вздохнул Дэн.

– Не слушай его, папа, – насупился Ютфорд. – Я никогда и ни за что в тебя не плюну!

* * *

– Хотелось бы хотелось узнать, как живут Сократ и Ластения с Дэном? – Анаис рассеянно смотрела на горку ягод.

– Понятия не имею, – пожала плечами Терра. – О Сократе я слышала, что он вернулся на свою родину Меркурий, теперь у него там, кажется, дом, а Дэна с Ластенией в последний раз видела на вечере в честь их так называемой «свадьбы». Вот и все.

– Хорошо бы снова всем собраться вместе, – Алмон налил в бокалы еще вина. – Интересно, вспоминают они о нас хоть иногда?

– Что нам мешает прямо сейчас отправиться к ним с визитом? – улыбнулась Терр-Розе.

– Было бы здорово, вот так взять и появиться неожиданно сначала на Сатурне, а потом на Меркурии, – согласился Алмон. – У меня как раз есть свободное время.

– Давайте к обеду и поедем, – обрадовалась Анаис, – я пока подумаю, какие подарки захватить.

* * *

Слуга отворил двери и вошел в личные апартаменты принцессы Марса. Анаис сидела в кресле с невысокой спинкой, ее изящные руки покоились на подлокотниках. Длинные волосы девушки свободно сыпались по плечам, а небрежно наброшенный полупрозрачный халат, скорее открывал, чем скрывал ее тело. С непроницаемым лицом слуга смотрел в стену, поверх головы принцессы. Он не знал, как себя вести в подобной ситуации, никогда слуга мужского пола не мог себе позволить войти в покои Герры, когда она не одета, за такую вольность – верная смертная казнь, а тут Анаис сама позвала его. Слуга стоял, молчал и ждал, когда же она что-нибудь прикажет, но девушка только рассматривала его. Слуга был очень хорошо сложен, Патриций всегда окружал себя красивыми людьми… Внезапно Анаис встала с кресла и сбросила халат.

– Раздевайся, – приказала она, – и ползи ко мне на коленях!

* * *

– Знаете, о чем я сейчас подумал? – произнес Дэн, обводя присутствующих взглядом.

– Не может быть! – в притворном ужасе воскликнул Сократ. – Ты опять думал? Какой кошмар! Ты будь с этим поосторожнее, а то может войти в привычку! Молчу, молчу, уже молчу.

– Я подумал, что неплохо было бы навестить Алмона с Анаис, да и Терру тоже. Все-таки неудобно получается, как будто мы про них забыли.

– Ага, а они – про нас!

– Не говори так, Сократ, – покачала головой Ластения, – уверена, они о нас всегда помнят, но, как и мы, не могут выбрать время, чтобы приехать в гости.

– Да, особенно Алмон с Анаис, они-то просто не знают, куда себя девать от забот и хлопот. Терра тоже хороша…

– Сократ, ну откуда ты знаешь, а вдруг что-нибудь случилось?

– Куда там, Ластения! Если бы что-нибудь случилось, они бы сразу о нас вспомнили. Всегда так, встречаемся только тогда, когда что-то приключается, а в мире и покое всяк мгновенно забывает о ближнем.

– Сократ, – мягко улыбнулась Ластения, – а как тебе пришла в голову мысль навестить нас с Денисом?

– Мне? Мне… ну, я решил, что неплохо было бы узнать, как вы живете, все ли у вас в порядке, я уже давным-давно собирался к вам…

– Неправда, – изрек малыш, до этих пор сидевший молча. – Сначала я залез на дерево, потом оттуда упал, ты начал выяснять со мной отношения, а я попросил свозить меня куда-нибудь в гости, ты напрягся, подумал и позвал на Сатурн.

– Ха-ха, – язвительно произнес Дэн.

– Эх, ты! Мог бы и не закладывать собственного отца.

– Я ж говорил, яблочко от…

– Да, знаю уж! – отмахнулся Сократ.

* * *

Светлело, но тяжелые портьеры пресекали всякие попытки солнца заглянуть в покои Анаис. Облокотившись на подушки цвета красного вина, она смотрела в большое зеркало, висящее на противоположной стене. Тело девушки почти светилось в сумерках, оно казалось драгоценной жемчужиной в бордовом шелковом футляре. Анаис чувствовала себя совершенно опустошенной, но в то же время свободной и счастливой, в ее фантазии плавали какие-то смутные, разрозненные образы… Не сводя глаз со своего отражения, Анаис взяла длинную сигарету и прикурила ее. Она пробовала, вдыхала терпкий дым, поражаясь новизне ощущений, а рядом, прижавшись лицом к ее бедру, лежал мертвый слуга с прокушенным горлом.

* * *

Глаза Анаис внезапно потемнели, лицо застыло.

– Что такое? – сразу же заметил эту перемену Алмон.

– Так, ничего.

– А все же?

– Да мысли какие-то нехорошие… Как вы думаете, двойник может выйти из повиновения?

– Вообще-то я о таком еще не слышала, – покачала головой Терр-Розе. – А что, с твои двойником не все благополучно?

– Да вроде нет, все хорошо, просто так спросила.

Неожиданно послышался до боли знакомый голос, и… из-за вечнозеленых кустарников показался шумно отдувающийся Сократ с большими пакетами в руках.

– И зачем делать площадку Вихря так далеко от дома? – недовольно сопел он. – Гости же здоровье надрывают!

– Сократ! – радостно воскликнула Анаис и бросилась к толстяку. – А мы как раз к вам собирались!

– Легок на помине, – улыбнулась Терр-Розе. – Привет, толстый, рада тебя видеть.

– Взаимно, – он поцеловал Анаис, королеву и протянул руку Алмону. – Привет супер-спец-штату! Как похорошел, как расцвел! Кстати, я здесь не один, скоро меня царственная сатурнианская чета догонит.

– И Дэн с Ластенией приехали?

– Да, и не только они.

– Кто же еще? – Алмон с улыбкой смотрел на взмокшего толстяка в жутком зеленом костюме.

– Терпение, мой друг, терпение.

Послышались голоса, и толстяк с коварной улыбкой пропел:

– Та-ара-ам!

Из-за кустарника вышли Дэн и Ластения, державшая за ручку малыша в ярко-желтом костюмчике.

– Кого-то он мне напоминает, – медленно произнес Алмон, задумчиво потирая переносицу. – Терра, как ты думаешь, на кого он похож?

– Да что-то смутно крутится в голове… Ластения, деточка, это что… твой?

– Еще чего не хватало! – Дэн сердито посмотрел на Сократа. – Это нее её, это его!

– Вот это да, – только и мог произнести Алмон, глядя на карапуза. – Сократ, откуда он у тебя?

– Ну, вот, – тяжело вздохнул малыш, – опять всё сначала.

* * *

Бесшумным шагом вошла Анаис в Главную Залу Торжеств. Голова все еще кружилась от сигаретного дыма, но движения были уверенными, а мысли ясными и четкими. Она взошла по ступеням и присела в черный, отделанный драгоценностями Космоса и лунным золотом трон. Пару мгновений Анаис прислушивалась к биению своего сердца, а может и колебалась в верности принятого решения… Затем, усмиряя дрожь в руках, она трижды негромко хлопнула в ладони и перед нею, будто из воздуха, возник бронзовокожий слуга.