Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Галина Болкунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Как только она с нами попрощалась, нас с Александром как ветром сдуло с камня. Мы мчались в лагерь. Быстренько привязали рюкзаки, поддули дутики и в дорогу.

Плыли по яркому солнцу. Иногда попадали под расчёску, когда прижимались к берегу близко.

Семён, сын Маринин, на ходу умудрился схватить веточку с черёмухой, но оставил на ветке вязаную кофту, которая закрывала ему плечи.

Решили на полуострове полакомиться черёмухой. Тут же чуть не наступили на убитую гадюку. Правда, никто не сказал, что так ей и надо, даже выразили своё сожаление. Насколь оно чистосердечно – решит время. Всё в готовом виде прилетит тогда, когда уже и не помнишь.

Походили, покушали черёмуху и в путь, рядом стожок.

Хорошее место. Залив позволил въехать как в бухту. Стаи мальков. Местный инкубатор, не иначе.

Подняли катамараны на берег. Рюкзаки поставили к берёзам. Сорок минут дали на освоение места. Мы не стали ставить палатки, а пошли на стожок. Так называется гора, где растёт карликовый кедр. Сфотографировались на память об этом красивом месте. Солнце светило ярко, был ещё очень ранний вечер.

Мы начали выбирать для палаток место. Тут откуда-то налетела туча. И сразу же начала нас хлестать. Дождь лил как из ведра. Видно многое хотел нам сказать.

Минут через сорок стали замерзать от усиленного душа. Кто не хотел дрожать и ляскать зубами, побежал искать дрова.

Так образовали костёр на поляне около берёз. И начались около него пляски, так как уже и град бил по ушам и затылкам.

Берёзы укрывали, но нам всё равно доставалось. Стихия бушевала. Видно много накопилось, и мы ещё можно сказать не успели приехать.

Наступил перерыв. И всё как на войне. Пора варить, что зря огню гореть. Кукурузную кашу решили готовить.

Каша варилась как в сказке, всё прибывает и прибывает. Другой задействовали котелок. А она всё разбухает, мы добавляем воды, ей опять воды не хватает.

Варили полкотелка, сварили два полных, третий был занят чаем, выливать жалко, пусть в желудке разбухает.

После хорошего града думаем: "Ну всё, уже два часа нас метелит стихия, пора бы и отдохнуть друг от друга. Тем более, кругом солнце и ни единого облака".

Минутная передышка и вновь о себе заявляет какая-нибудь графа из нашей совместной жизни.

Листья берёзы и ветки нам хорошо помогали от напора общих ошибок. Помогали ли мы им распутаться из данного времени или вовлекли в какую-нибудь общую кашу? Часа через три успокоились тучи. Солнце светило, как и прежде, согревая и просушивая наши телеса.

Поели кашу, наварили – ешь, не хочу, как с перепугу.

После еды начали ставить палатки. Сходили за дровами и осмотрели те места, где нам предстоит прожить ещё дня два, не считая этот.

Вода текла мимо нас, не оглушённая сегодняшними событиями.

Может, опять угодили в какое-нибудь измерение? Как это было когда-то на Чемале. О, что там делалось на наших глазах!

Главный астролог Величко одним словом обозначил – аномалия.

Облака в виде двух собак: наш Бим и Данко. То она, как бы бежит за Бимом, то он за ней и ничего из собачей жизни. Тем более, что он выражал свою любовь и признательность Надежде. Утром одно и тоже: пока её не поцелует в губы, не выпустит из палатки. Она крутит головой, но безуспешно. Стал лапами прижимать шею. Под конец смирилась.

На солнце оделось три светящихся диска. По всему лагерю катались вечерами светящиеся шарики. Сфера шла на сферу, стоял гром средь ясного неба. Какой-то объект садился рядом и многое, многое другое, что не вписывается в общее понятие. Целый цикл всяких приключений.

Там же и вручили энергетический меч. Начало девяностых, а сейчас девяносто седьмой год.

Там мы заявляли о себе, здесь же сразу определились – туристы и ни с кем, ни в какие диалоги.

Вылезти не можем из этого.

Ночь прошла спокойно. Перед сном не стали мыться, посчитали лишним.

Утром, поев каши, мы решили освоить другой берег. На том берегу красовалась гора и из неё выпирала площадка, как балкончик природный. Был вызов от Елены Ивановны, той, что так представлялась и славу оставила о себе. Играла роль и по роли о ней процветает суждение. Чья это проблема?

Решились переплыть не многие.

Песчанка в селе Сычёвка была для меня хорошей учительницей. Вода там что летом, весной и осенью. Пополняясь с гор, она нас не баловала тёплым к нам отношением. А мы очень тепло к ней относились, наслаждаясь её горным духом, прохладным отношением ко всему. Пока на дно не ляжет прибрежная смесь из песка, глины и всего того, что слагает в себе земля. Но это будет на более ровных частях местности. А наша Сычёвка находится у подножья Алтайских гор.

Чарыш совсем не похож на неё. Так показалось на первый взгляд, так и ощущалось до конца похода. Да и слагается по иному.

Минерализация воды позволяет так думать.

Вода обожгла, но не приняла, у нас были другие проблемы – переплыть, а не купаться. Мысли определяют действия. И никто не вправе их использовать для себя.

К берегу причалили быстро.

На горе были свежие ожоги. Молния расщепила дерево, отчего возник пожар, и, как корова языком слизала много деревьев и ту флору, что оберегала таинство самобытных камней и то, что на них расположилось. Угольки подсказали характер шаровидной молнии. Разряд был из-за ионовых частиц, тех, что скопились над этой горой. Видимо в пластах шло то преобразование, что не даёт равномерного распределения по всем сферам. Накопительство всегда чревато последствиями. Но прежде на этом кто-то нагревает себе руки (капитал).

Место здесь такое.

Вода, идущая с гор, выносит информацию прошлых накоплений на более ровные места, чтобы заиметь к себе более теплое отношение тех, кто в ней потом растворится.

В определённом температурном режиме происходят те процессы, которые позволят ей не быть недотрогой для многих или только для одного, чтобы на этом вырастить то, что будет бережливым как невеста к прошлым заслугам. Не вычёркивая прежние отношения, а укрепляя и усиливая их за счет новых похождений по Земле (временное убежище затихающих ошибок и новое решение их, подогретое новым началом, ядром пока в данном времени, того, что изначально). И это пока. Как день сменяется ночью, и ночь растворяется в дне, что из дна Байкальского озера.

Оно символизирует приход Иисуса Христа, которого склоняли на свою сторону дьявол и сатана. Так они помышляли найти общий союз с тем, кто извне и имя ему Люцифер. Умелец по расслоению мыслей на те составные, из которых составлено начало для всех и себя в облике девичьем. С кем он, или она, пойдёт в подвенечном платье? Думается, что Люциферу надоело ногами висеть меж мирами и ткать то полотно, которое сверкает чистотою, как Кристалл, но помнит своё грязное прошлое, пока данный человек, что сложил его не пойдёт по пути избавления себя от бесов, ставших второй его сутью.

Время отведено для избавления от них.

Дьявол и сатана, естественно, будут кружить как вороны, около его распятия до тех пор, когда человек утеряет способность слышать их и делать, что они хотят. Напоминая прошлое Иисуса Христа: общее скопление мыслей, не перешедших на другой круг, но уже имеющих на себе Создательское око. Зафокусировано в определенном ракурсе, как бельмо на его глазу. Думается, что временно. Через несколько миллиардов лет сойдет оно, т.к. слово Человек пополнится тем содержанием, которое будет хрустально чистым понятием, как всё то, о чём предупреждал Иисус Христос, говоря словами Создателя.

Существующие законы позволят стать богатым существом, по всем меркам, конкретному человеку. Так почему-то гора напомнила об этом. И вспомнилась казнь Христа.

Песчаный, горячий ветер. Хруст песка и губы растресканные от нехватки влаги в теле и жаркого солнца. Крик осатанелый тех, кто из себя представлял зевак в данном времени. И зрителем Новоявления. И вороньё, ожидающее пир на энергетическом расходе для сотворения данного спектакля.

Распятие прошло в том месте, где был собран облик Люцифера, весь до конца, через определение Иисуса Христа. Что он искал, ходя босяком по песку, обжигая пятки и обтирая их смирною?!

Собрал облик тот, что вторил его, собирая себя для новой роли.

Можно позавидовать тому игроку, который уходил навсегда, чтобы слиться с тем миром, кто манит своим постоянным отношением (собственная выработка), лучезарным прошлым, настоящим именем и Будущим. Искореняя свои роли через укоренение новой сути. То, что от всех (за ненужностью), но для новой одинокой дороги.

Что осталось от Христа после снятия его с креста? Всё прошло через камень в песчаную основу там, где был грот, связанный с пустотелым днищем (не связанность с данным миром по схеме вхождения межпланетных отношений).

"Ни один волос не упадёт просто так, без ведома нашего отца Небесного",– говорили уста Иисуса Христа, обновляя суть Люцифера.

Его можно понять. Надоел один и тот же сюжет, миллиарды лет одно и то же.

А тут есть возможность изменить через работу не только пол, но и другим дать Надежду, освобождая своё место на Земле через камень преткновения (память определённости). У каждого он свой, как оказалось в последствии. Только след собственной мысли далеко уводит от тех мест, в которых однажды родился.

И ещё одна деталь – перерождение происходит под пристальным взором окружающих его людей.

Как когда-то Иисус Христос взошёл на крест, об этом зная заранее за несколько дней (бывает и хуже). Его ученики должны бы помочь донести тот крест до лобного места. Они молча растворились в толпе орущей, чтобы увидеть или убедиться в том, о чём говорил он им ранее.

Тут мы подошли к плите, возлежащей на горе. Обзор с неё великолепен. Весь наш временный лагерь как на ладони. Река, как ручеёк и извилиста, как ребёнок, может себе это позволить. Никто ей путь не укорачивает, а амплитуда отхождения от русла не меняет её суть и не рождает понятие фона сатаны и бесовщины.

Амплитуда отхождения от первозданной Монады позволяет зарождать новые понятия.

Только они здесь временны, как и всё остальное.

Без среды и под воздействием яркого солнца они (как медуза) исчезнут, оставляя ту мишуру, которая как пепел сигар, ни к чему не обязывает.

Тут мы подошли к самому краю, так как нам пришлось позировать. Нас фотографировали с противоположного берега.

Марина долго перед заплывом выбирала кофту, хотелось выглядеть эффектно на лоне природы. Саша тоже любит фотографироваться, чувствует себя в этом, как в своей стихии.

А я, сколько себя помню, принимаю, как мучительную смерть. Не хочется фиксировать себя в данном времени и на том месте, где тебя захватил фотоаппарат через плёнку. Терять надоело. Хочется уже что-то найти, чтобы в мире ином не помнить о нынешних сценах и шагах безвольных.

Мы слишком близко стояли у края. И тут я увидела мысленный полет Марины. Она пилотировала: то прижималась ближе к воде, то взвивалась в вверх в поднебесье. Она мечтала так громко и явно, что я стала невольным свидетелем её безумного полёта (чем выше в мыслях летаем, тем сильнее проявление, так подрезают крылья те, что свыше).

Стоять стало опасно, тем более, что и Саша тоже подошёл слишком близко к краю.

"Давайте сядем",– пришлось сказать. Мы сели втроём на камень, где ползали муравьи с крылышками.

О чём-то говорили. Но мысли ушли в те годы, когда в Астрологическом центре впервые увидела Надежду. Была весна, и её глаза светились счастьем, она любила. Да и работа была ею любима.

Мы быстро с ней подружились. Её оптимизм и любовь ко всем и всему были зажигательны. Мы много говорили, мечтали, жили другой жизнью. В мыслях были там, где наши пути переплелись не однажды. Да и наши роли были зачастую рядом. Карты астрологические складывались в единое целое.

У неё нижняя часть, у меня верхняя почему-то. Удивительно, но мы к немому вопросу не искали ответа.

Всё шло как по определённой схеме, мы распутывались, по всему было видно, только наши прошлые роли давали нам возможность пребывать в фантастике при жизни. Мы этим жили.

А нынешний быт, сотканный изо лжи и насилия, всё ж допёк.

К концу 1996 года её новая любовь померкла из-за предательства с его стороны. Удар ниже пояса и уложить сумел на обе лопатки.

Взрослые дети добивали помаленьку, лишь сожитель был в своём постоянстве. Всё прощал, видимо не до конца. Впрочем, это их личная жизнь.

Мечта об уходе начала сбываться. На глазах таяла. Всякий довод откидывала от себя как мусор. Даже внуком не сумела её удержать. "У него должна быть мать". Что на это ответить, если мать ребёнка доверяла молодой ещё бабушке больше, чем себе.

"Пусть нас господь рассудит",– я ей сказала, решив поехать в Белокурихинскую церковь. Где, однажды побывав, вновь захотелось её посетить. Там не мешают уединению с тем, что тебе дорого, то, что за горизонтом.

Не доехав до Троицка, решение было озвучено: "Последнее слово за тем, кто уже определился, и не следует вмешиваться в его судьбу. Ваше дело исполнять и не заниматься импровизацией".

И вправду, я ж не музыкант. Да и за наше усердие получим впоследствии, а мы все, кто ехал в машине, старались задержать Надежду на этом свете.

На одном из поворотов, что ближе к выходу из Бийска по пути на Белокуриху, наша машина вылетает на встречную полосу. Ольга, наш шофёр, пытается увильнуть от идущей на нас машины, но она догоняет и бьёт в мой бок. Нашу машину перекосило.

А у других капот прикрыл стекло, бампер встретил основной удар.

Что тут скажешь? Могло быть хуже, когда мешаешь чьему-то спектаклю и сценаристу, когда игроки уже на сцене. Теперь я уже точно не смогу Надежду держать.

От удара влетела в светильник. От сжатия тела, ожидая удар, разрыв почки. Всю прошивает как иголками. Ремонт собственного организма требует времени, так как все запасные части использовала на других при делании мысленных операций. Тоже кто виноват?

Вера Петровна и Ольга физически не пострадали, да и слава богу. Хотя Вера Петровна – бывший врач онколог, в то время зам.директора Центра целителей, вряд ли не видела, как нас накрыло чем-то. Это был миг, результат – видимый. Кто вправе здесь кого судить? Пришлось вычислить, откуда удар и за что.

Очень поучительный урок. И он никакого не имеет отношения к возмездию от бога. Наоборот. И на то были явные причины. У одной молодой женщины был уход от очень серьёзной болезни. Меня позвали посмотреть на неё за два дня до ухода. Она была уже собрана в далёкий путь. Самое интересное, что у неё на всех был собран компромат. Для кого собирался? Если путь каждого – это его собственные проблемы. Грязные компроматы, продиктованные временем и распутыванием из общего рисунка. Ныряем в него не для получения удовольствия, а чтобы распутать свой путь, как нить, и стать индивидуумом. Больше всего поразил компромат на собственную мать, которая после её ухода будет растить её сына. И куда она уже себя частично переместила.

Жила во имя перемещения и при этом обвинила тех, кто был рядом и делал всё возможное. Разве мать могла знать, что назначенные уколы рвут сосуды от сильного эффекта расширяющего характера.

Разум мутнеет, когда твоё дите умирает в тяжёлых муках. Если укол помогает от боли, то, вряд ли будешь смотреть на описание его побочного действия. Врач назначил, ему надо верить. А то, что на третий день эти уколы делать нельзя, тут уже и не поймешь, чьи проблемы.

Никто ни за что не отвечает, время такое. Самостоятельны все, как птицы в полёте.

Только приземляться всё равно куда-то надо. Да и вить гнездо нужно на том месте, где птенцам было бы уютно, и их никто не слопал. Да и они бы потом тебя не съели со всеми потрохами, насытившись вседозволенностью.

Через эту молодую женщину пришлось это увидеть, и она не сумела меня простить за открытие факта её жизни на Земле.

Вот и Надежда, подруга моя, одно твердит: "Я должна уйти, ты меня Там найдёшь и вызволишь из всех передряг, в которых я очутилась".

Жила пока любила. Любовь ушла вместе с Серёжей, так звали её последнего героя. Мечтателя, художника и, в общем, просто бабника. А ей нужен был тот мужчина, который был бы ей опорой по жизни.

Хрупкая, лёгкая, весёлая в общении. Математик во всём. Жизнь на грани повлекла туда, где шла её игра по уходу. Так она уходила в те миры, которые приняли её. Вырваться отсюда – большое счастье. Слишком много надо пережить, наработать и ничего не взять с собою. Ото всего отойти, чтобы быть свободной.

Ушла свободной от мысли, что ей есть здесь место.

Не сложилась её судьба.

Мотыльком летела на временный свет от своих любимых. Обжигала крылья.

Кто уезжал далеко, кто здесь мелькал.

Она отыгралась и ушла, смеясь.

Здесь теперь идёт другая игра. На её место взлетит та звезда, которая взошла на её место.

Хлопоты с ней. В мирах так: там вечного ничего не бывает.

Уровень игры определяет кому светить на небосклоне. И что получится из новой игры не нам судить.

Каков печём хлеб, таков и кушаем. Наши проблемы. Хотя лишь глухой и слепой не понимает, что солнце светит как-то не так. Природа плохо терпит. Земля рождает стихии, и они идут в рост, как на опаре.

Где же Бог и куда смотрит? Бог там, где ему есть место. В нашей жизни место занято другими персонажами.

Внутри себя храм не спешим ему строить. Принцип не позволяет.

Поэтому Бог там, где есть всё то, что изначально без нарыва.

Здесь же идёт явная энергозамена. Изымаются изначальные игроки. Вовлекаются в игры те, кто зародил себя на стихиях.

А нам сейчас пора на ту сторону. Муравьи ползают по нам, да и что сидеть без особого толка. Информация снята давно, а раскручивать её придётся когда-нибудь потом.

Сложный мир, ничего не скажешь. Выбрали место для заплыва. Поплыли. Сашу ждала молодая особа, Тоней звали её. А мы с Мариной примкнули к своей группе. Она мало помалу входила в наш коллектив.

Вечереет. Всё, как всегда. Ужин у костра. Какие-нибудь разговоры. Но в этот вечер мы с Сашей решили мять телеса нашим женщинам. От хохота катались по траве. Каждое слово производило взрыв смеха. Сколько хохмы за один вечер. Что так нас смешило?

Мы с мамой тоже всегда смеялись (каждая в своё время).

Утром вызов от Елены Ивановны, вечером массаж всем подряд. Тут Марину большую уложили на массаж, если это так можно назвать.

–"Хочешь летать?"

–"Хочу".

Настроилась на её вибрационный канал, и она вновь летала над своим телом, но полёт не был высоким, как на горе.

Из под ногтей вырывались дуги. Шла разрядка. Так Надежда через меня обрамляла ту суть, которая займет её место на Небосклоне. Игра набирала оборот. Мы и пришли на Землю не спать, двигать себя на видимом фронте. И проигрывать те сюжеты, которые уже прошли Там.

Всех намяли, кто хотел. И в ночь пошли кто как.

Под утро к нам приплыл парень, привёз несколько спасжилетов. Ребята прислали его. Но мы и в самом деле не думали о том, что с нами может что-то произойти нехорошее. И этот паренёк остался на денёк с нами. Решил порыбачить, только рыбалки у него не получилось. Да и у нашего Виктора была удочка, толку-то. Хариус научились ловить намного позже, да и не в этом походе.

В камнях на берегу нашла улей. Не совсем понятная ситуация. В природе свои казусы, у нас свои.

Для купания выбрали удачное место. Помылись с головою, нарушая туристические приметы.

В это время Саша убеждал свою новую семью, чтобы они с Чарышского отъехали домой. А мы поплывём до Краснощеково.

После купания начались сборы. И к вечеру, простившись с местом, где нам сделали омывание дождём и градом, поплыли к селу. Часа через полтора мы были в намеченном месте.

По берегу бегала ребятня, делали заплывы. Синие от холода, но жадные до воды.

На реке Песчаная мы тоже в детстве делали такие же забеги. Чем дальше забежим, тем дольше будет мчать река, качая на волнах. На дне валуны рождали их. Умудрялись играть и в догонялки.

Пескарь ловился не плохо. Вместо лески натягивали белую нить, сложенную в несколько раз. Грузило и крючок.

К нам подъехали рыбаки и предложили рыбу. Мы согласились взять на хорошую уху. Кто пошёл в магазин за хлебом, кто остался караулить тримаран. Александр с Тоней провожали родителей и её младшего брата.

В селе праздновали Ильин день. Каких только праздников не придумает человек, так думалось. Пока пристальней не посмотрела на состав воды. Вода окольцована, собирая процессы вовнутрь себя, а не наоборот, как это было раньше, да и во время сегодняшнего ещё купания.

Интересная ситуация, кто мог бы подумать, что нами надуманные праздники совпадают с Природной игрой в это.

Насколько можно было посмотреть её сбор и расщепление внутри себя, настолько и посмотрела. Очень интересный мир. Как живчик внутриутробный, так и молекула воды себя вела. Видно не зря она бьётся о камни, допуская к себе и нас и многое-многое то, с чем играет собственные игры, проникая в земные сферы. Мы щепка в её понятии, но любопытство иногда берёт верх, и она приглашает для совместного изучения. Хотя считает, что её цель изучать и познавать, а удел других в этом пребывать, чтобы быть замеченным. Прогрессия интересная, но нам к чему знать кто, что здесь оплодотворяет.

А мы отчаливаем и спешим выбрать стоянку. Вечереет.

Здесь родилась и одно время жила Алёнкина с Мариной подруга. Детство её также проходило у воды зачастую. А кто себя не баловал её всплеском эмоциональным, и кто не чувствовал себя в ней отдохнувшим. Процессы воды уносились информацией вверх, или делала участником внутриутробного обновления Земли.

Солнцем будет сиять, пока не остановятся в нём процессы и не остынет до состояния монолита.

А наше далёкое детство будет её называть Луной, потом Венерой и т.д. по возрастающей. Только всё как бы наоборот.

Так было всегда, что от Создателя.

Недалеко от села, мы выбрали хорошее место для ночлега.

И наконец-то на втором тримаране слышался смех. Они радовались, и нам было хорошо. Хоть Алёнка не будет закатывать глаза и говорить: "О, как я устала от матерков Тониного папы".

И правда, природа вряд ли их (матерки) воспринимала. И они смачно зависали над нами, выбирая то место, где могут воплотиться. Как в том месте, где змея учила как надо правильно себя вести на природе.

Только это наши проблемы. Мы своей игрой спускаем то, что уже зависло от прежних игр.

Понятно, что мы заслужили недовольство всего, что есть. Не видимо. Иначе мы бы здесь и не были. Праведников здесь не играют.

А то, что я её сильно рассердила, то нужно было разрядить обстановку, коль энергетический удар уже завис. И лучше его получить один на один, чем из-за угла, как это было той ночью. Спасибо лошади пришли попастись у палаток.

А иначе мне бы не сорок минут пришлось собираться к встрече, а часа два латать энергетические рубашки, которые пришлось расходовать на защиту от напора змеиного.

Энергетический удар всё ж был, по концентрации яда и вправду она являлась Владыкой. Израсходовав себя, вряд ли удержится на своём месте.

Да и в нашем понятии заложено, что миром правит Бог, а не змея-Владыка, или то, что запихиваем в рот и облагораживаем своим содержимым. Меняя сути свои.

И всё нас жуёт, даже тот, кто уже в человеческом теле. Не способен удержаться от соблазнов. Хоть и обличие должно держать в человеческих рамках.

Видим то, что вместе рождаем. Как это было однажды после Всесоюзного слёта астрологов на Чемале.

Надежда решила мне помочь привести сад в порядок после двухнедельной отлучки от него. Но начались тут же проблемы. Энергетический удар настолько силён, что у неё перестала спина разгибаться. Тучи в ряд шли, как Наполеон наступал. Удар за ударом. Лицо искажалось от каждого хорошего прицеливания. Что делать? Пришла мысль: "Закури".

– Не хочу, не умею.

– Тогда терпи.

– Хорошо, для чего?

– Для смены вибрации.

Послушалась, да видимо зря. Но удары стали слабее, только стояла такая жара, что решили отойти ко сну. Какая тут прополка? Не солнечный удар хватит, так оглоушат сферы (нынешние владыки миров). Спать. Так спать. Надежду не надо уговаривать.

Ушли в тень, облегчённо вздохнули, голову прислонив на подушку.

–Расскажи что-ни.....

Надежда спала, способность такая. Я ворочаюсь чуть больше. Но тут не пришлось. Смотрю, мимо шкафа напротив плавно летит кобра. И я думаю: "О, господи, не от жары ли у меня съехала крыша".

Змеи не должны летать, и этого просто не должно быть. Хотя, что только не пришлось видеть! Если начать описывать, не хватит жизни. Тем более что писать приходится так, чтобы не нарушить общий спектакль по восстановлению картины конца и начала света.

Только подумала, что это глюки от жары, тут же мгновенно уснула. Проснулась от боли. От крика проснулась Надежда. На веке явный укус и начал на глазах расплываться.

Поехали домой. У меня подбит глаз, у неё спина не разгибается. Она шла как балерина, камешки под ногами. У меня за спиной в рюкзаке ранетки и в двух руках по ведру. Зато Надежда руки прижала к туловищу и кисти оттопырила от тела, артистка, да и только.

На третий день отёк дошёл до подбородка, и я стала плохо соображать надо ли идти на работу, благо в отпуске. Как фамилия и имя? С дивана сползала, сил не хватало садиться, ходить тем более.

Ждать больше нечего. Змеи не умеют жалеть, только жалят.

Из последних сил рассчитала концентрацию яда и вышла на ту сферу, от которой получила привет.

Зафокусировала ярус и дала точный код этой цивилизации старшей дочери Наталье, чтобы они быстренько остановили процессы распространения яда по организму.

Им перерождения не видать, мой организм ни в каком виде не воспринимает змей.

А мне яд оказался лишним, нахлебалась до помрачения.

Через сорок минут никаких последствий от яда.

И через шесть лет новая встреча. Тогда кобра южно-азиатская, теперь же гадюка сибирская.

Тогда физический укус фантастическим способом.

Сейчас удар энергетический, но от физического тела, которое лежало на песке от горных перетёртых пород.

Ну да ладно, бог с ней. Тогда и сейчас объяснилась коалиция, которая обещает райскую жизнь после ухода из жизни. Одно лишь условие – изжить все человеческие возможности. И помогают это делать. Только была ли заявка, покажет время.

А сейчас мы наслаждаемся угасающим днём. Горит костёр, Саша варит уху, говорит, что это чисто мужское блюдо, мы не спорим. Крутимся возле палаток, думая кто о чём.

После вкуснейшей ухи, перед сном делаем массажи. Мы с Александром взяли почему-то на себя такое обязательство.

Пока ещё хочется это делать. Что будет потом, неизвестно.

Ночь была звёздной. Спутники, как звёзды, мелькали, бороздя заряженные Пространства.

Это одно и тоже, что ты надел новое платье или костюм, а на тебе испытывают новую ракету, тушат сигару или испытывают какую-нибудь новую безделушку. Лохмотья в лучшем случае, в другом – на теле шрамы от изъятия или ссадины от ушибов.

Для чего спутники летают? Когда ум человека лучше всякой машины.

" Не прелюбодействуй".

Вот и беспредел на теле и в теле. Чирьи, облучения и многое другое. Ничто не возникает просто так.

Ночь прошла тихо и спокойно. Никто не топтался у палаток. Кони часто спасают от змей, а их в колбасный цех. Красавцев и трудяг.

Что делается с нами? Под чью дудку пляшем?

По всему видно – представителей мокрухи.

Наступил рассвет, из палаток выходить леновато. Но сборы обычно затягиваются, и мы раньше двенадцати не отплываем от временной стоянки.

Плывём по красивым местам. Бывают и развилки. Выбираем, где основной поток воды, чтобы не сесть на мель и не попасть под расческу, так называется дерево или куст, склонённый низко к воде. Бывает, и попадаем. Кроме смеха и шуток нет других реакций на это.

Плывём, приглядывая то место, где легче пройти между камней. Бывает, и скребанём днище или бок, переживаем – не казённое, как говорят. Да и понятно. Наши тела тоже на прокат у определённой Сути взяты для игры.

Как их потом отдать, чтобы долго (миллиарды) не отрабатывать за сильный износ.

Бережем тримаран. С Сашей выскакиваем на ходу у берега, чтобы подтянуть нос, и боком поставить его для разгрузки остальной команды. Часто выходим на берег. То ягоды поесть, то грибы пособирать. Да и просто погулять по берегу, "за счастье" после качки.

Нас ведут почти явно.

Открывается то, что было всегда скрыто от людского взгляда, кем ты бы не был во Вселенной: представителем какой-нибудь коалиции, или Вышестоящих структур представитель.

Всё здесь чинно, рамки равновесия соблюдены, и приведено к нулю. Иначе разгул стихий от проявленного взаимодействия. А нас всегда манит то, что отмирает, и что зарождается на этом.

Вода, Огонь, Воздух, Земля. Всё в движении, и каждая миллиардная доля секунды – участники этого. Кто, что, куда шагал, или складывал для кого-то уместнее сказать. Жизнь в движении во всём. Для меня берёза является олицетворением двигательной силы. Сила берёзовой энергетики созвучна с человеческим тембром органического соединения. Перистальтика сосудов и органики (выраженный определённый орган) тоже зависит от наших взаимодействий. Часто приходится обращаться за помощью к берёзе, когда у кого-то плохо работают сосуды, или застой произошёл в органах (определённое соотношение микрочастиц с определённым ударением на то или иное обстоятельство).

И когда на Байкале листья берёзы съедаются – это ионовое брожение уже имеет застой. Что не может являться той единицей, которая дробит всё, даже камни (останки прошлого, не воспринятые данным временем).

Если хозяин корней изъят, то есть необходимость каждому содержать в порядке то (в данном случае берёзу), от чего зависит многое. Если этого нет, то только брать и брать становится уже и опасно. И то, что ест берёзу, очень скоро объявится в человеческом теле, если не поддерживать её фон и не заботиться о её хорошем виде. Треснувшие пятки можно спрятать под носками или чулками, но хозяину всё равно приносит массу неудобства это обстоятельство.

Движение во всём, и эта необходимость зарождает свет. При нём всё ж приятнее жить, чем быть кротами, если ничего не заработал для жизни после временного отступления от норм человеческого ведения себя во всём.

В этот день мы обещали съехать с берега пораньше. Не получилось. Нас ветер решил наказать за это. Внезапно подул так, что наши силы на весло были равны нулю. Пришлось прибиться к берегу.

Из-под ног Валентины Семёновны выскочила гадюка. "Гадюки не в подчинении",– в ушах стояли слова молодой ужихи.

Для палаток места было маловато. Вдоль горы расставили их.

"Завтра встанем пораньше и наверстаем",– кто-то мечтал.

– Опять обещания. Одни убытки, а что на это скажешь. Сидела бы в своём саду, полола грядки и подглядывала за процессами Земли.

Отчислила расход. Интересно, что на этом прилетит в лоб или куда?

Тут пришла свеженькая мысль, как новая машина, пахнущая ещё свежеё краской. Сплошная механика. "Прими Марину большую, как Надежду. Она за неё роль теперь играет".