Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Галина Болкунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Болкунова Галина Петровна
Наследие

Наконец-то мы послушались Сашу и решились на сплав по Чарышу.

1997 год – пик событий для многих из нас.

Саша для разговора о подготовке похода позвал к себе на работу, где вел секцию рукопашного боя и учил танцевать "марлизон", как он сам говорил об этом. Так мы впервые увидели его ученицу Марину, которая всю тяжесть сборов взяла на себя вместе с Сашей (клеили катамаран). Нам он сказал: "Не надо ни о чем беспокоиться, у меня все есть для вашего отдыха".

Пробный для нас поход, поэтому сборы были долгими.

25 июля мы в определенный час сели в автобус. Было много разговора о нашем грузе. Рюкзаки мешали свободному хождению по салону. Контролер долго размышляла о допуске нас с ними.

Без рюкзаков мы же не поедем, а где взять других пассажиров? Время отхода автобуса совпало с благодушием контролера.

И вот наш путь начался.

Мы от каждого слова смеялись. Хорошее настроение было уже от того, что наконец-то собрались вместе и где-то побудем вдалеке от Барнаула.

Колеса маленького автобуса бежали по бетонной дороге. Так нечаянно побыла там, где кусочек детства (третий класс) напомнил о себе. И о той первой тройке, которую к себе приняла с очень мучительной болью и переживанием.

Интернат находился между тюрьмой и военным городком. Жили мы там с братом всего год. После тетиного посещения или других причин, нас потом тоже на год, приютил восьмой детский дом. Музыкальная школа в обязаловку, я не захотела играть на домре. А у Бориса идеальный слух, но уроки надо было делать, а не бегать к тете Ане (к старшей маминой сестре).

Из Барнаула нас автобус укатил в Сычевку. Обмен произвели пять на пять. В пятый класс пришло время идти. И то, что там терялось или обреталось, в виде уже зрелой особы едет на Чарыш.

До села Чарышское доехали без особых приключений. Пересели на грузовую машину, пополнились ещё Сашиными учениками. Их было трое. Среди них была Наташа, та, что через несколько лет поедет на Байкал. Но прежде через год, будет она плыть с нами по Чарышу. Они приехали на своей машине, а нас ожидали для продолжения совместного пути. Когда увидели каков состав, то призадумались. Трое явных ребятишек при нас. Ни касок, ни спасжилетов. О команде – "Табань" и "Греби" не слыхивали пока. Весел дюралевых в руках не держали.

Саша молчаливо терпел, видя их недоуменные взгляды. Машина с ревом шла по горам, дряхлеющим от времени. Через пару часов приблизились к Чарышу, где шофер с облегчением высадил нас. Место красивое, но продувалось ветрами. Мы впервые в походе таком, где вместо спальников были одеяла, правда, не у всех. Время приближало вечер. Поставили палатки. Определились, кто с кем будет под одной крышей делить ночную прохладу. А пока разбрелись кто куда. Марина с Наташей ушли от лагеря разбирать свою ситуацию. Пошли и мы с Алёной, пытаясь в природе найти успокоение. От неё ушла мама в мир невидимый. От меня сбежала Надежда в мир иной, наводить порядок, после вхождения нас сюда. Как маятники-игроки. А кто-то и как гири на часах стенных. Одна гиря сюда, другая туда. И мы вписались в природный ритм. Все стало, как в замедленном фильме. Горы, затихающие, и, видимо, их старость шла, разрушая себя, для роста в чем-то.

Все как везде и повтор этого в наших организмах.

Аленина мама была очень хорошим химиком, за что и поплатилась собственной жизнью, заимев в легких каверну и множество малых коррозий. Долго ещё жила после удачной операции. Скрепки были из нержавеющего металла. Только условность такая меняется от времени и тех процессов, которые не подвластны никому. Каждый определяет свой путь на земле сам. И расход этих энергий под контролем самого себя. Перерасход приводит к укорачиванию жизни. Программу свою (незавершенную) на кого можно наложить?

Аленкина мама мечтала успеть родиться вновь, и чтобы её мамой была её дочь. Надежда тоже перенесла очень серьёзную операцию. Считалось, что удачен её исход. Любвеобильная Надя тогда ещё видимо желала жить.

После гибели мужа сумела найти себя, хотя и были срывы, мечтая об уходе из жизни. Двое ребятишек обязывали думать иначе.

Жизнь ради кого-то – это уже совсем другая история.

Мы с Аленкой ходили, вспоминая их, пытаясь унять свою грусть.

Другая Марина приехала всей семьей: с мужем, сыном и мамой. А Саша, наш общий знакомый и зачинщик этого похода, был обременен не только нами, но и своей новой семьёй. Его спутница жизни была ещё совсем юной, до восемнадцати не хватало немного. Она была в сопровождении мамы, папы и меньшего брата.

Резко потянуло прохладой. И все поспешили к костру.

Кто долго сидел у костра, а кто и очень быстро захотел уткнуться носом в сотворенную постель. На себя одели все, что можно. И все ж кое– кто замерз этой ночью.

Утром Дима с Пашей поспешно соорудили катамаран и, прихватив Наталью, отплыли. Их можно понять. Горная река, множество камней, мимо которых необходимо скользить. А у нас дети, да и некоторые взрослые плавать не умеют. О спасательных жилетках и касках нет и речи.

Безрассудство или полное непонимание того, где очутились?

Но верили, что в природе нас не ждет ничего плохого.

И к вечеру начали готовить катамаран.

На наших глазах, проплывающие мимо сплавщики, падали. Как будто нас дразнили. У Аленки округлились и повлажнели глаза, она же с сыном. Остальные были спокойны. А на тех, на кого надеялся Александр, уплыли.

" Значит так надо",– сказал он нам.

Для связки дутиков необходимы крепкие палки. Где их брать? На склонах растут берёзы, лучшего материала и не придумаешь. Дрогнула душа и тут же ехидно прозвучала мысль: "Кто за это ответит?"

"После ухода беру в свои миры",– пришлось сказать, припёртой к стенке.

Так мне пришлось что-то здесь обрести. Самоуверенность или необходимость? Время рассудит.

Вечер провели за подготовкой очень крепких палок.

Из трех катамаранов решили сделать два тримарана. Все-таки надежней для нашей супергруппы. Асы, да и только. Всё впервые, а мы не очень – то и боялись, судя по настроению.

Марина большая, так мы начали звать Сашину ученицу, варила ужин.

Все были при деле. Так казалось поверхностно, не впадая в подробности.

После крепкого ужина мы вновь разбрелись кто куда.

Я норовила пораньше освоить палатку. Спали в ней вчетвером. Мы с Валентиной Семеновной по краям, а в серёдке две наши мерзлячки Марина с Аленкой. Утром они не спешили из палатки вылазить. Разогревали себя солнечными лучами, до солнечного удара иногда оказывалось.

Марина другая спала в палатке со своим знакомым по занятиям у Саши. И видимо ей это соседство было не совсем по нутру. Вставала первой и ложилась последней. При этом умудрялась обкупнуться в Чарыше голиком. Водица ломит зубы, а ей все нипочем.

Мы с Валентиной Семеновной решили сменить повариху. Но, встав пораньше, увидели горящий костер и булькающую воду. Марине не спится.

Тут услышала явное приглашение посетить "купель". Место выбрала подальше от лагеря между камнями, чтобы течение не снесло.

Ушла, никому ничего не сказав. Хотелось быть с природой наедине. Так в детстве мама меня ласкала, рассыпаясь и растворяясь во всем, что было рядом.

Улыбалась она, и я училась улыбаться тому, что меня уже ударило о землю. И сейчас шла к воде, зная, что она рядом и оберегает. Солнце играло лучами, копоша мысли в голове.

Лишь блики на воде шептали: "Ты одна, всегда одна, даже тогда, когда рядом есть тот, кто собой заполняет время".

Что ей ответить?!

У меня есть цель, и это оправдывает моё существование на Земле.

Таблица элементов должна пополниться за счет переработанных окислов, и на этом зародится та клетка, которая в разобранном виде зависла над Белухой. И которая не даёт покоя спецлабораториям. Это их проблемы.

Быстро раздеваюсь и вхожу в воду. Вода обжигает в буквальном смысле. Ныряю поближе ко дну, надеясь, что холодные источники бьют по – существу. Усилия приводились к нулю. Кипящая купель впервые. Природа не умеет повторяться. В Катуни другие ощущения. Там просто уютно, легко и хорошо. Здесь же все тело жгло, но было очень приятно.

Энергозамена шла усиленно.

Растворение одних минералов и закачивание других шло быстрым темпом. Кайф был бы полным, если бы голова не отслеживала что на что меняют.

Впору кричать: "Караул, грабят!"

Только вера в то, что надо доигрывать всё до конца, остановила бурное общение с тем, что бежало с района Белухи к Оби не через молочную Катунь, а окольным путем через Чарыш.

Купание затянулось, не было желания выходить из воды.

Но в нашем лагере уже все проснулись и, стоя на камне, ожидали.

Не понимали, в каких диалогах мы с тем, что за горизонтом, но уже зависшем над всеми.

Вода кипела от диалогов в теле (отразителе всего, что делается за пределами).

Пошатываясь, вышла из воды.

Словно выжали до основания.

Целый урок в 45 минут, как было раньше, искала прохлады в Чарыше. Тщетно. Вода обрела какой-то оттенок, и это стало явным.

Что за строение, и какое к нему отношение имеет Белуха?

Бензола кольцо (блик на воде) вместо продвигающих событий каждого.

Один и тот же спектакль следует за этим. Как его разбить?

Любая цикличность – это миг, иначе гибель. Из цикличности вырвана береза. Кому-то это сильно не понравится.

"Если природа такое терпит, то значит, в этом есть смысл",– так подумалось мне, подойдя к нашей группе туристов.

Завтрак на траве рядом с бурлящими потоками воды, слагающая в себя память тех, кто растворяется в ней.

После чая десерт. Раскладка дутиков и их накачка. Тримаран все ж устойчивей намного. За ребятишек будет спокойнее. В серёдке, как на ишаке, им придется познать прелесть первого сплава в воде горных стоков и из болотистых мест, где начинает себя Чарыш малыми ручейками.

К обеду солнце разморило всех. Девчата разделись до летнего загара, вернее остались без всего, и в воду. Сколько было визгу! Но все ж сумели себя обмакнуть и даже проплыть немного.

Моё тело не искало прохлады, оно от холода рвалось на берег.

Купание закончили все вместе.

Мы с Валентиной Семеновной пошли варить борщ, решили облегчить судьбу Марины. Но она всё равно крутилась возле нас, не веря в наши кулинарные способности. Мы все ж его сварили без неё. И он был очень вкусен. Овощи считались ещё свежими. Да и настроение было хорошим, если не думать, что тебя подковали для чего-то в воде и заарканили циклом.

Красиво кругом. Вода хрустальной чистоты, если не вглядываться в неё подробно. Воздух насыщался чем-то другим.

Во всем шла замена. Никто в себе этого не замечал.

Так как все давно изменилось и жило по законам тех, кто завис над нами и жалит очень умело.

Если кто считает, что его радует жизнь в целом, и он счастлив в ней, его проблемы. Так бензолово кольцо, обручив меня с чем-то новым, начало меня уводить от общей зависимости, чтобы быть на равных.

Предстоит с кем-то играть. И уровень должен быть соизмеримым, как на ковре двух борцов, примерных по весу.

А на берегу реки шла работа по сбору дутиков. Ребята надували их не очень-то умело. Мы пытались им помогать. Наши усилия в этом были робкими, но старания усердными.

Всё впервые от "А" до "Я". И то, что делалось в природе, и во что превращали моё тело, – полигон, да и только.

Хотя всем было сказано: "Живите в мире, ибо мир вами правит".

Видимо эти слова давно утекли, или канули в другие места. А здесь на глазах строится полигон для сражения с теми мыслями (змеи), которые себя исключают из общих правил игры мирного существования. И отстаивают себя как новоявления, способных содержать этот мир в своих правилах.

Только за счёт кого, хотелось бы знать?

Видимо вручение энергетического меча (1991г.) в районе Чемальской ГЭС было лишь прелюдией к сегодняшнему дню.

Подготовка к вручению шла очень своеобразно. Фантастические события вспомнились как бы нечаянно и тут же скрылись за событиями сегодняшнего дня.

К вечеру дутики связали. Решили, что пора и потренироваться. Место было как раз сложноватым, на наших глазах здесь падали сплавщики.

Первая группа поплыла.

Саша захлёбывался в крике: "Куда гребёшь, табань сильней, впереди камень",– но тримаран уже на нём. Сила течения несет дальше, царапая днище.

Лишь бы не разорвать их о камни. Камни отшлифованы бешеной водой и временем.

Другая группа сделала почти те же ошибки, только встретилась уже с другим камнем – шли на таран, он стоял выше, и на него не взлетишь на такой барже.

Сашин крик перешел уже на хрип. А мы не до конца понимали, как нужно увернуться от одного камня и тут же резко вильнуть к другому и так табанить, чтобы на миг встать ему параллельно, выровняв нос по ходу воды.

Так мы провели весь вечер. Пару минут на воде и несколько минут возвращали громоздкое сооружение по берегу на исходную позицию. Тяжеловато и не совсем удобно.

Уставшие, но довольные, мы вновь разбрелись по лагерю.

Вместе как бы на природе, но она любит действия, и поэтому у неё на каждого свой определенный настрой.

Жизнь начинается от движения, а здесь речь пока об аркане. Не всякая лошадь его переносит. Жди скачек или рывковых усилий.

Хотя, я думаю, лучший вариант – идти тем путём, от которого пришли. Тем более что в итоге нами правит общее изобретение – алмаз хрустальной чистоты (абсолют для данного времени).

А пока правит углеродистое подобие в начальной стадии своего развития (общий фон от общей свалки).

Навязанное нам кольцо или складчина, какая? Думается, что в этом есть необходимость, если имеем желание быть в продолжение собственной Сути.

Путь развития дает возможность вспомнить и другое: когда алмаз – это общее усилие по переработке состава недр. Абсолют (алмаз) зависает над нами, и его больше интересует россыпь, которая соберёт его, чтобы его же и рассыпать. Так было всегда и так будет вечно то, что от Создателя Всего.

А где ты сам и твоё накопление, или твоё новое начало?

Корни у каждого свои и они в виде зелени перед нами. Что мы с ними делаем – это наши проблемы. И всё в собственном теле: кусает, жалит или ярко проявляется в виде какого-нибудь изъяна.

И всё ж, где наши корни?

Кто с кем в созвучие там и ищи, так подсказывает сердце, и о том говорит судьба. Стиль жизни и смысл её – это поиск собственных корней. А где им быть – это уже передел в мирах, где правит разум.

Так началась новая игра, замешанная на водах Чарыша.

Кто мог бы подумать, что в этих событиях нам придется быть и продолжить их, чтобы из этого мира уйти навсегда. И уже никогда не вспомнить потом, в мире запредельном, об этом. Мы же не убивали тех духов, которые что-то значат.

Белую глину они слагали все вместе. А способность её – растворяться, что, в общем-то, и было сделано. Правда, очень грубо и совершенно ни к месту. Почему-то вновь вспомнилась Екатерина Воронцова или пятеро маститых игроков: Игорь Тальков, Владимир Высоцкий, Виктор Цой, Евгений Мартынов и, конечно же, наш маэстро Андрей Миронов. Их убийство многим окажется не по карману, когда мир иной призовёт отчитаться за каждый прожитый миг. И поэтому здесь ещё другой балетмейстер заправляет игрой. У него собраны на себя все платья основных игроков. Только собственная суть выпирает. И всё получается как-то не так, как хотелось бы. Но, а хотелось ли?

К ночи готовимся очень усердно. Одели всё, что одевается. Одеяло одно на четверых, кто утянет, тот и согрет им.

Ночь, кто спит, проходит быстро. Мы с Валентиной Семёновной оставляем наших мерзлячек для отогрева солнечными лучами.

После вчерашних тренировок все долго спали, и вяло вставали к столу. Так завтрак перешёл в ранний обед. Собрали палатки, убрали после себя берег и к вечеру отплыли. Баржа, да и только: семь человек на одном, да и на другом столько же.

Течение несло, а за нами увязалась "Нива". Не от того ли, что наша молодёжь купалась голяком?

Рыбаков не видали, когда купались, только кораблики на хариуса были поставлены кем-то. Теперь их хозяин сопровождал нас, забыв о хариусе.

Мы плыли, стараясь плыть достойно. Только Сашины крики о плохой работе гребцов были слышны чаще, чем хотелось.

Как-то умудрились объехать камень. Второму тримарану повезло меньше, они сели. Тогда Сашу понесло: "О чём вы пеньки думаете? Один камень на всю реку и вы на нём, что, делать больше нечего?!"

Тут появился другой камень, как бегемот по размеру, а за ним спад воды в метра полтора. Мы, естественно, хотели увернуться, но заехали боком и плавно слетели. Слава богу, никто не шелохнулся. Лишь Саша сказал: "Так надо, это лучше, чем выгребать с него". Мы и не спорили, хотя могли и не влазить. Он тоже был одинок в этом месте. Мы нарушили его одиночество, пришлось лететь.

С удачным падением.

Сумерки заявляли о себе. Пора выбирать стоянку. Красивые места, да и вода радовала глаза (отразители нашего времени). Многое в них лежит, меняя структуру глазного дна (штрих от проявления себя в нем). Накладка, отпечатка или тропа в изломах временных. Всё откладывается в нём (дно), как на дне Байкальского озера. Чего только там нет?!

Здесь на Чарыше другие проблемы. Здесь дно устилают камни, которые слагают в себе жизнь, что была когда-то вечной там, где складывалась жизнь по-другому, чем здесь. В них память о прежних жизнях, а не игр от пришельцев с тем, что здесь уже есть и фиксируется в водах Байкальских.

Там флора воды по изъятию причин игры. Здесь флора совсем другая. Растворяя что-то в воде, на этом строится новое понятие, как бы с извне (камень, говорящий в ней), но это всё из прошлого чьего-то, а может и нашего общего. Коль мы здесь и пытаемся понять, что нас заставило родиться в поиске себя в собственном теле.

Выбрали хороший берег, причалили. Кто кинулся ставить палатку, кто варить ужин. Ужин состоялся под звёздным небом.

Много говорили о звёздах и созвездиях. Спутники летают так часто, что затраченные на них миллиарды вряд ли окупят порванные Пространства.

Пора бы и спать. Только Саша кому-то начал делать массаж. Валентине Семеновне, как оказалось. Я подсела к ним и стала следить за его руками. Он давно занимается этим, поэтому его руки уверенно мяли телеса. Делая приливы и отливы в теле, облегчая то место, где что-то сидело.

Создатель задает такие задачи, решая их и делая правильно ответ, мы всё равно остаемся в дураках.

Такова его суть.

А нам хватит стремления и дел в этом направлении, чтобы заиметь мизер при жизни.

Умножив на сферы, о, какое наследство в Будущем.

Не будем обольщаться, этого ещё нет.

Созерцаем, как над нами что-то летает, кто будет латать?

В нас что-то сидит, отчего не растворяем?

Ходим по пыльным дорогам, среди измученных душ, тех, кто не сумел обрести собственный ход.

Уроки среди нас, не видим, не слышим. Для них это пройденный шаг, не нам судить об этом.

Звёзды говорили обо всём. Мелькали, звали в путь по невидимым тропам. На всё воля Бога, куда подскажет идти, туда и устремимся в путь, обновляя судьбу новыми испытаниями.

Наконец-то мы в палатке и можно уснуть. Тело любит горизонтальное положение, может чаще, чем надо. Голова в постоянных кроссвордах, что способствует продвижению в мирах. В наших мирах нет накопительной системы (бензоловая основа), и поэтому времена накопительных сюжетов не массажируют тело, и оно быстро засаливается. Пусть будет лучше так, чем копить миллиарды веков грязное бельё, которое играет роль над тобою, и далеко не очень положительный эффект от такой взаимосвязи. А если имеет желание быть здесь и сейчас, то поперечно в материнской утробе и хочет заявить о себе сразу.

Но без этих частиц, как правило, нет продвижения.

Ноги бегуна если бы не упирались об землю, то вряд ли имели летающий эффект.

Всё же в меру и по возможностям. Нарушение меры (1:1) ведёт к нарушению обмена веществ в наших организмах.

Это вынужденная мера по преобразованию процессов в организме, как человеческого вида, так и всего Мира. Такова игра. В Байкале уживаются же две флоры. Только они сами по себе. Одна поедает рачков, зарожденных без основы, основательно, от грязных работ на озере. Другая флора, глядя ни на что, что-то зарождает из старого новое (как в аппендиксе ион), и он даёт право быть как своей основе, так и поддерживает работу пираний-частиц. Пока над ними не появился новый учитель и не повёл их на освоение того, что зависло над Белухой.

Но это проблемы учёных.

Съев кусок мяса свиньи, коровы и т.д., что мы заимели в своём информационном поле? Придется кормить или самим им уподобиться, чтобы удержаться в рамках закона по равновесию и равнодействию одновременно. Вот тут-то пиранья-частица незаменима, и её работа даже необходима, чтобы съесть всё дотла то, что мы непроизвольно воспроизвели в собственном организме, а значит и в собственном доме (за горизонтом).

Только эта модель уже устарела. Нет мяса, а кости остались. И здесь начинаются уже другие проблемы: ничто не возникает из ничего и не исчезает бесследно.

Таковы законы Вышестоящего.

"Не отрицай",– мы отрицаем. Имеем своё мнение, но оно для нас как веник или помело.

Не зная конечного результата – мы никто. Постоянно приходится в этом убеждаться.

А порцию адреналина получаем в одно время. Как это случилось сейчас в данном времени. (Проблемы с поджелудочной и желчью).

Утро было солнечным. Мы занялись сборами и приготовлением завтрака. К 12 часам отплыли. Волны накрывают нижние части тела, охлаждают. Загораем непроизвольно, хотя солнце светило через тучки. Очень удобно.

А по берегу мелькает "Нива", сопровождает. Интересная рыбалка – что поймает? Мы в этот вечер не купались.

Минут через сорок причалили к берегу. Из– под ног выскочил угорь, заставил содрогнуться, подумалось о другом.

Скалы и горы были красивыми. Саша с Мариной большой удалились от нас, взбираясь по ним. Мы ротозейничали, обследуя берег. Вода терпима для ног. Песок и камни.

Решили сделать отбойник на тримаране. Повесили камеру от машины перед собой. Плыть стало более интересно, хотя и не совсем сухо.

Плыли в тот день до вечера с многочисленными остановками.

В одном месте пособирали грибы, в другом – Саша решил пострелять с подводного ружья на уху рыбу. Встали под отвесные скалы. В омутке нас, видимо, никто и не ждал, обошлись без ухи.

Алёнка во время остановок закатывала глаза и говорила о том, как она устала от непристойных слов, слетающих с уст главы семейства Сашиной новой родни. (Не так страшно то, что мы в себя запускаем, а то, что из себя выпускаем).

Почему-то вспомнились эти кем-то сказанные слова.

Алёнкин сын плыл с нами, и это было её успокоением. Наш Саша хоть и ругался, но без матерных слов излагал свою мысль. Учил куда надо плыть.

В общем, плывём, любуемся, купаемся – жара заставляет, хотя солнце пробивается только сквозь тучи.

Наступил вечер. Мы подплыли к огромным валунам.

Поставили палатки на красиво-сказочной поляне. В котелке булькали грибы. Всё было бы хорошо, только наш гид Саша выражал недовольство другим Сашей. Марина маленькая вступилась за своего мужа, пришлось попросить Сашу, чтобы он оставил его в покое. Природа не любит наших склочных отношений. У них общий фотосинтез (наши корни), а у нас проблемы с приёмом их определённого фона. Кому нужен застой, что станет ядом от возлежания в ком-то.

Кое– где слышали шипение змей. Мне пока везло: что-то мешало думать об этом и слышать их.

Перед сном помылись и улеглись в том же порядке. Ночи были теплее. Хозяйственным мылом спасались от жжения. Лучи всё ж нас доставали и поджаривали.

Среди сна приходилось ставить защиту от змей. Как орешки расщелкнули четыре кода, ну и дела.

Интересно, от чего такие напоры на нас со стороны престарелого рода на Земле? К утру пришли лошади и ходили около наших палаток, громко фыркая и гремя ногами по камням.

Казалось, что они из нас сделают отбивные. Всё обошлось.

Около Алёнки от малого ветерка колыхалась травинка. Она её всю ночь старалась согнать с палатки. То и дело раздавался стук кулака. Одним словом, не ночь, одни мучения, только мы всё это делали, до конца не просыпаясь.

А приключения только начинались.

Кто костёр пытался разжечь, кто пошёл умываться.

Я сидела у костра, когда Марина маленькая сказала, что у тропы на песке лежит змея и не уползает. Видно кого-то ожидает, если столько времени терпит наше присутствие. Почему я к ней должна идти, если все мои новшества в организме смыты в купели, а что я без них в этом мире?

Минут сорок упорно сидела у костра, не имея желания быть на той тропе, где она возлежала.

Всё ж мы с Мариной решили, что надо идти.

На указанном месте лежит. Единственное, что успела заметить, пока она в меня не впилась глазами, что кожа стара, рисунок выцвел. Представилась владыкой данного мира.

"Я в титулах данного мира не разбираюсь",– пришлось ответить. Тут её и понесло. Сказала, что змеи не переносят посторонние звуки, имея в виду нашу ругань.

"Флейты не возим", – пришлось сказать в мысленном диалоге.

"На резкие движения и звуки идет реакция и выброс".

"Необходимо обрести бы гель для дёсен, в следующий раз привезу".

"Здесь идёт сообщающий канал".

"Да, а видится только откачка энергий, тех, что нарабатывает абсолют для собственного расщепления. Неувязочка, дорогая".

"Вам сорок минут на сборы, иначе я не ручаюсь, а у вас дети".

"Спасибо и на этом. Хотя ради них вашему миру надо бы и помолчать. Уворованные энергии идут в цикл, и его впору разбивать, чтобы на этом не вырастали одни потребители".

"Не мой уровень определять кто во что, что превращает, и кто что здесь зарождает. На это есть другие планеты".

"Они в цикле общего уже развития, но память о прошлом берёт верх, поэтому они начинают каруселить, и их амплитуда вас задевает".

"Коалиция жива за счет правильно оформленного изъятия".

"Это временный фрагмент. Отступление всегда подогревается для большего съёма урожая. Так было всегда, и об этом шло предупреждение. Главное ведь выстроить модель и срочно перестроиться, отдав себя на суд Всевышнего. Тогда это принимается игрой по выходу из общей сцены. Если застой в этом, то это цель и смысл жизни".

"Я уже всё сказала".

"А мне не о чем говорить, тем более, я не собиралась общаться с вами. Во время спектакля не ведутся корректировки. Если это есть, то это мои проблемы, да и ваши тоже, если вы имели наглость предупреждать о своём произволе. Не вам здесь решать, кто кому мешает. Идёт проявление. Вы хоть уже и определились, но живёте, извините, на чьей-то территории и за счет кого-то или за счет чего-то пока. Биссектриса хоть и делит угол, но сторона-то одна. Уживёмся ли мы по соседству такому? Сегодняшняя ночь показала, что нет".

"У вас остаётся мало времени на сборы".

"Спасибо, возлежащая особа. Общий цикл нас приближает. Речь об индивидуальности идёт всегда.

И я никогда не применяла гипноз. Ты же меня держишь в определённом ракурсе, где я всё должна.

Но мы одинокие путники в пустыне, и вряд ли буду рада встречи с тобой на горячем песке вновь. В нашей жизни никто никому не обязан. А если кто у кого берёт, то это временный абсурд. Создатель сам разберёт, кто кому должен и за что.

Сорок минут, так сорок. Просить отсрочку никто не будет. Просят у господа, а ты что против него?".

"Как бы не пришлось просить прощения".

"Просить можно у того, кто имеет над собой рамки. Здесь же одна чесотка.

Прощайте госпожа владыка, только чего? Хотя и понятно, чтобы сюда спуститься, необходим чистый канал, где его взять в данном времени, если одни нарабатывают, а другие начинают идти. Свободного хода нет, да и чистого канала не может тут быть по многим причинам.

Поэтому, когда сбор во имя чего-то, это понятно. Если ради своего властвования, то безнадёжный вариант. Жалко время. Размяли языки, и хватит".

Пошла умываться и зубы почистить. Пришла в лагерь вся в пасте. Как будто была на встрече не со змеёй, а индейцами.

Обрисовала картину девчатам.

Марине большой, любительнице змей, говорю: "Хочешь посмотреть на старую гадюку?"

Та сразу: "Хочу".

"Да, лежу и жду. Совсем обнаглели".

Пришлось Александру говорить, чтобы поторопились со сборами. Да и ребята на конях с другого берега кричат, что тут змей очень много, и там никто не останавливается. Нас угораздило.

Тут подходит Саша и говорит: "Нас змея вызывает, пошли на переговоры".

"Саша, какая змея?"

"Не знаю. Сказали, чтобы я с тобой шёл на камень большой, там будут ждать"

"Я их с детства боюсь и ничего не могу с этим поделать. Точно решили доконать змеями".

Пошли, не разбирая дороги, по траве и камням, зная, что не наступим ни на какую красотку. По телу шла какая-то расслабуха, готовилось тело к встрече. "Не отрицай", но я молила, чтобы это была не змея, а что-нибудь полегче.

Вот и камни, и тот большой камень, что омыт со всех сторон водою. Никого нет. Саша видимо накардебалетил, подумалось мне, крутясь на камне, оглядывая внимательно местность.

Но что-то невидимое спустилось через нас. Холодом накрыло наши тела. Каждый волосок на теле вздыбился.

"Видишь?"

"Вижу",– только и смогла ответить я.

Внизу на камне лежала молодая ужиха. Хвост, как антенна, лежал в воде. Голова и тело держались так, как будто Алёнушка, лёжа, рукой поддерживает подбородок и о чем-то думает. Голова повёрнута на берег, лишь мелькание языка было явным.

И вот что поведала ужиха:

"Власть в природе сменилась, старая гадюка смещена, но она не в подчинении законов.

Наступил полный матриархат. Мы очень громко себя ведем, нами не довольны. Природа не любит склоков. И всего того, что ведёт к разрушению связок (сцепление меж мирами)".

Тут Саша упал на колени и начал просить прощения за своё поведение. Кричал о том, что ни разу ни на кого не повысит и голоса. Будет вести себя смирно и хорошо.

Тут же был обсчитан результат наших энергетических затрат на такую неразбериху (если обещаем, то в природе считается, что это уже так, и на этом строятся планы). Да, что тут сказать, если не соврать. Влипли со своими обещаниями.

Много она говорила и очень быстро, а я лишь считала убытки.

Под конец сказала, что плыть будем под сопровождением. Бояться нечего. Гадюки не в подчинении, ещё раз напомнила она, а за нарушение порядка все ж придётся ответить.

Мы на всё согласны. За одно утро столько нравоучений. Вот тебе и царьки природы. Кнокает всё, что летает, ползает и просто дышит.

Здесь и в самом деле идет какое-то определение, и каждого ставят на своё место. Разгулялись мы или хорошо вошли в роль. Убийцу на сцене не казнят же всерьёз. Вору не отрубают же пальцы на руке и т.д.

"Ставилась точка, и этим никто не в праве пользоваться",– сказала молодая красивая ужиха, так похожая на Надежду по энергетике.

Плыть, плыть, да поскорее, думалось мне, на память накручивая весь диалог.

"Клин клином выбивают",– напоследок сказала она, но её слова пролетели мимо ушей. Хорошо хоть моя камера хранения (голова) всё собирает и воспроизведёт потом.