Текст книги "Зима была холодной (СИ)"
Автор книги: Галина Милоградская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Мэренн – «возлюбленная». Он часто шутил, что если бы родители не дали ей такое имя, он всё равно назвал бы её так. А она смеялась, смущённо опуская глаза.
– Я скучаю по тебе, – сказал Киллиан, удивляясь, как тяжело даются слова. В горле пересохло, словно он неделю не брал в рот ни капли воды. Мэр повернулась, склоняясь над ним, и он нахмурился – в слабом свете свечи черты её лица расплывались, смешиваясь с мягким полумраком. Попытался поднять руку, коснуться её губ, почувствовать, что она живая. Тёплая. Настоящая. И она не отшатнулась! Позволила, только выдохнула тихонько, опаляя дыханием кончики пальцев.
Мэр пропадала. Таяла под его руками, а сам он стремительно летел в бездну, без возможности ухватиться за ускользающий мир.
Алексис облегчённо вздохнула, заметив, что Киллиан потерял сознание, пока она разматывала бинты и мягкими движениями прощупывала края раны. Он напугал её, и непонятно было, чем сильнее: криками или лаской, предназначавшейся другой. Алексис чувствовала себя неловко, будто подсмотрела чужую тайну или заглянула в чужое письмо. Да, так и есть – разошёлся шов. Один, слава Богу, но его надо снова наложить.
Он выбирался из тьмы медленно, нехотя. Шёл на свет, но с каждым шагом понимал, что лучше не возвращаться. Не туда, только не туда!
Лужайка перед домом, пучки мёрзлой травы, успевшие схватиться инеем, и огромный цветок посреди неё, зелёный, переливчатый, нелепый. Он шёл вперёд, чувствуя, как подгибаются ноги, сжимая в руках бесполезное теперь ружьё. На земле – ярко-алые пятна, причудливая картина сумасшедшего художника.
Взгляд выхватил край туфли, и новый шаг дался через силу. Он уже знал, что увидит. И не верил, что это происходит с ним. На самом деле. Что это Мэренн лежит перед ним в неестественной, вывернутой позе, будто кто-то тащил её за волосы, а потом уронил на спину да так и оставил. Что это её платье пропиталось кровью, превратив золотые пряди, что он так любит перебирать, в спутанные сосульки. Что это происходит на самом деле – кровавое месиво вместо макушки, розовая слизь и осколки кости.
Он стоял и смотрел туда, не в силах отвести взгляд. Не в глаза, распахнутые, наполненные ужасом, не на губы с засохшей полоской крови в уголке. Нет. Он смотрел на то, что когда-то было её головой, пытаясь представить, что будет, если он найдёт её волосы и вернёт их на место. Останется ли она в его мыслях прежней, или на всю жизнь запомнится такой? И смогут ли дети помнить её та… Дети!
Ледяной стрелой от шеи по позвоночнику липкий страх окатил, заставил перехватить ружьё и оглянуться. Они должны сидеть в погребе. Много раз они прятались там, играя в нападение индейцев. Мэр спрятала их там. И сейчас мальчишки напуганы. А ему предстоит рассказать, что они только что лишились мамы.
Киллиан шёл уверенным, быстрым шагом, не глядя по сторонам, проговаривая про себя снова и снова фразу: «Всё будет хорошо. Я обещаю». Фразу, что скажет им, когда вытащит из темноты погреба. Он почти бежал, задыхаясь, эти несколько ярдов до дома, поэтому едва не пропустил, едва не прошёл мимо.
Выдох. Вдох. Он должен проснуться. Это всё кошмар, страшный сон, вчерашний виски был слишком крепким, это…
Ноги подкосились, он рухнул на колени перед маленьким телом, не замечая, что его трясёт. Крупной дрожью, так, что зубы начали отбивать дробь. Что-то рвалось изнутри. Что-то тёмное, огромное, душащее. В ушах шумело, билось, пульсировало, заглушая мысли. И в то же время было тихо. Вокруг. Так тихо, словно весь мир умер.
Поэтому слабый стон Киллиан расслышал не сразу. Дёрнулся на звук, споткнулся, пополз на коленях к крыльцу, поднялся, чтобы снова упасть рядом со вторым сыном. Маленькое личико залито кровью, по лбу, от уха до уха – порез, в котором виднеется нежно-розовое нечто. К горлу подкатила тошнота. Что-то помешало снять с него скальп. Или кто-то. Может, даже и он сам.
Дэвин дышал коротко, прерывисто, и с каждым вдохом по виску стекала новая тонкая, блестящая струйка.
Киллиан осторожно приподнял сына, и тот открыл глаза. Вспышка узнавания, доверчивая улыбка. Он умирал. Но агония могла длиться часы. Он слышал про это – не все люди, которым снимали скальп, умирали сразу. И допустить, чтобы сын страдал, Киллиан не мог. Рука, липкая от крови, потянулась к поясу. Он осторожно положил Дэвина на деревянный пол и достал кольт, взводя курок.
– Всё будет хорошо. Я обещаю.
Выстрел прогремел, спугнув сидящих на яблоне за домом ворон. А следом – крик. Нечеловеческий, громкий. Переходящий в вой.
Алексис со страхом смотрела на Киллиана, боясь, что он снова начнёт дергаться, но он молчал. Только дышал тяжело, и глаза под тонкой кожей непрерывно вращались, словно сны, что видел их владелец, были слишком яркими и насыщенными. Вдруг он затих. Резко, словно из лёгких выбили весь воздух. А потом заплакал. Тихо и страшно. Алексис поёжилась – даже задумываться о причинах не хотелось. Что бы там ему ни снилось, лучше целебный сон, чем тревожное, полное боли бодрствование. Поэтому Алексис накрыла его одеялом и вернулась в кровать, не спеша в этот раз гасить свечу. В её дрожащем свете очертания лежащего на полу Киллиана едва угадывались. Вскоре его дыхание успокоилось, и он, кажется, погрузился в крепкий сон без сновидений. Алексис же, дунув на свет, не сразу смогла уснуть, долго ворочаясь и размышляя над тем, что сегодня увидела и услышала.
Утро встретило лёгкой головной болью и тяжёлой, после недосыпа, головой. Алексис нехотя открыла глаза и сладко потянулась. Одеяло сползло с плеч, и по коже скользнул сквозняк из приоткрытой ставни. Испуганно ахнув, она поспешно вернула его обратно, с опаской глядя на пол. Но Киллиан крепко спал и, кажется, в ближайшее время просыпаться не собирался. Выскользнув из кровати и подхватив платье и нижние юбки, Алексис на носочках вышла из дома и пошла в амбар, сетуя про себя на то, что из-за непрошенного гостя приходится терпеть такие неудобства. Сегодня же найдёт в городе отца Колума, расскажет ему о том, что случилось с братом, и попросит забрать его.
___________
*Даиди на Ноллаиг – ирландский дед Мороз
========== Глава 9 ==========
Не так хотела Алексис провести свой первый выходной! Она достала ведро из колодца и тяжело вздохнула: скорее бы отвезти Киллиана к отцу МакРайану и лечь спать! И проспать весь оставшийся день и всю ночь. Вернувшись в дом, первым делом посмотрела на своего невольного подопечного, потом перевела взгляд на груду тряпья, вчера бывшую его одеждой.
– Вам надо найти одежду, – обречённо вздохнула она. Киллиан поморщился, промолчав. Потом ответил тихо, еле слышно:
– Там, наверху, сундук.
Если Алексис и была удивлена, то не подала виду. Она обошла весь дом, заглянула в каждый угол, пытаясь найти хоть какое-то упоминание о владельце дома, но дом молчал. И теперь так просто – загляни в сундук. Лестница наверх нашлась за домом – видимо, Джон Каннинг оставил её, когда помогал перекрывать крышу. Подобрав юбки, Алексис полезла наверх, снедаемая любопытством пополам с желанием избавиться поскорее от нежелательного постояльца.
Наверху было пыльно. Махровые комочки кружились у ног, вызывая желание чихнуть. Чердак был полон ерунды вроде обломков кресла, старых бочек и колес от повозки. Но сундук, стоявший посреди чердака, приковывал взгляд – было видно, что его водрузили сюда не так давно. Алексис осторожно шагнула вперёд и, присев на колени, распахнула крышку. Отчего-то посмотреть на прошлое Киллиана МакРайана очень хотелось.
Впрочем, в сундуке не оказалось ничего, что могло бы заинтересовать пытливый ум. Только свежая одежда, сложенная на удивление аккуратно. Взяв рубашку и брюки, Алексис собралась было закрыть крышку, когда взгляд зацепился за что-то, обёрнутое в ткань и зажатое между брюками и стенкой. Отложив одежду в сторону, Алексис достала предмет, оказавшийся фотокарточкой в красивой медной рамке.
И отшатнулась, узнав Киллиана в гладко выбритом молодом мужчине с ясным взглядом. Его ладонь лежала на плече миловидной светловолосой женщины, сидевшей в кресле, а руки той, в свою очередь, покоились на плечах двух сыновей, неуловимо похожих на отца и мать. Аккуратные причёски, сосредоточенные взгляды – было видно, что семья готовилась. Алексис вспомнила, сколько раз их семья приглашала фотографа, чтобы сделать очередной снимок…
С трудом верилось, что Киллиан был женат. Что стало с его семьёй? И почему память о них хранится здесь? Впрочем, раньше фотокарточка наверняка стояла внизу, а значит, следовало исправить несправедливость и дать возможность Киллиану видеть свою семью чаще. И чтобы для этого не приходилось лезть на пыльный чердак. Киллиан смотрел в потолок, когда она опустилась перед ним на колени, протягивая карточку.
– Думаю, этой вещи лучше стоять внизу.
– Откуда вы это взяли? – вопрос прозвучал слишком резко, и она вздрогнула.
– Из сундука.
– Какого чёрта вы рыскали по моим вещам? – рявкнул Киллиан. – Или просьба достать одежду означает позволение перерыть всё вокруг?!
– Вы сами разрешили мне залезть в ваш сундук!
– Может, потому что надеялся на вашу честность!
– Ну, знаете!.. Не смейте! Не смейте обвинять меня в бесчестости, когда я рисковала всем, оставляя вас здесь!
– Я не заставлял вас тащить меня сюда! Надо было оставить в амбаре!
– В следующий раз так и сделаю! – огрызнулась Алексис и, прикусив губу, отвернулась. Глаза жгли слёзы обиды – столько крика из-за одной фотокарточки, а ведь она всего лишь хотела помочь! Взгляд невольно упал на безмятежные лица в рамке и в ушах снова зазвучал тихий голос, полный безнадёжной тоски. Разве мог он принадлежать мужчине, что сейчас рычал на неё, как раненый медведь?
– Это ведь Мэр?
Киллиан вздрогнул всем телом.
– Откуда вы узнали? – бледнея на глазах, спросил он. При мысли о том, что он мог выболтать в бреду, в голове забилась одна мысль – придушить её, пока не успела никому рассказать о том, какое он чудовище.
– Из ваших кошмаров, – тихо ответила Алексис. – Вы звали её.
– Это всё? – прищурился Киллиан.
– Всё, – осторожно кивнула она.
– Не стоит принимать за веру всё, что сказано в бреду! – зло бросил Киллиан, пытаясь скрыть облегчение. – И уж тем более не стоит лезть в то, о чём не имеете ни малейшего понятия.
– Вы не правы. Я хочу вам помочь. Я тоже потеряла мужа, я знаю, каково это…
– Что вы знаете о потерях?! – воскликнул было он, но тут же осёкся, резко замолчав. И продолжил через несколько секунд привычным, насмешливым тоном: – Хотите записать меня в клуб солдатских вдов?
– Хочу помочь, – упрямо повторила Алексис.
– Если действительно хотите помочь – не лезьте не в своё дело! – Это прозвучало как пощёчина, и Алексис, взметнув юбки, выскочила из дома, мечтая об одном – оказаться как можно дальше отсюда.
На улице парило, в побелевшем от зноя небе кружился орёл, и время от времени с высоты слетал его пронзительный крик. Следовало съездить в город и найти отца Колума – пусть увозит своего невыносимого братца как можно дальше отсюда. Она даже уговорит его забрать сундук – чтобы у Киллиана и мысли не возникло упрекать её в желании выведать чужие тайны! Прикусив щеку, Алексис впрягала лошадь, иногда излишне резко дёргая за постромки. Перед глазами всё ещё стояло его перекошенное от злости лицо, разве может быть мужчина настолько разным? Эта всепоглощающая нежность просто не могла исходить от жёсткого циника, она принадлежала молодому человеку с фотографии, и он, как ни прискорбно, наверняка давно был мёртв…
Как ни пыталась Алексис не думать о Киллиане, но всю дорогу до города мысли крутились об этой загадке – что стало с его семьёй? Они погибли, в этом она почти не сомневалась. Но как? Почему он, вместо того, чтобы воспитывать сыновей, прожигает свою жизнь здесь? Стоит спросить об этом у Колума, тот наверняка пойдёт навстречу и всё расскажет, когда узнает, как самоотверженно она боролась за жизнь его брата. Однако в городе ждало разочарование – по субботам отец МакРайан объезжал паству из дальних ферм и вернуться должен был только к ночи. Об этом охотно поведала Эмма, к которой Алексис зашла купить пару пирогов: с грушами и картошкой.
– Что-то случилось? – участливо спросила Эмма, заворачивая пироги в клетчатое полотенце. – У вас очень усталый вид.
– Первая неделя в школе, – криво улыбнулась Алексис.
– Дети умеют вытрясти душу, – понимающе кивнула Эмма, протягивая пироги.
Хотелось с кем-нибудь поделиться. Можно было бы поехать к Мередит, но Алексис пока не была уверена в ней настолько, чтобы рассказывать о том, что Киллиан провёл у неё ночь. Пусть даже всю эту ночь он метался в бреду. Вздохнув, Алексис перехватила удобнее корзину и пошла к повозке. Раз уж приехала в город, стоило посетить бакалейную лавку и купить керосина.
– Миссис Коули!
Капрал Лоуренс окликнул, когда Алексис уже сидела на козлах. Стоит отметить, что в седле он держался просто потрясающе, а прищур ярко-голубых глаз под пушистыми ресницами наверняка сгубил не одно девичье сердце. Но форма, ужасная, пугающая синяя форма вводила в ступор и вызывала у Алексис одно желание – бежать. Она с трудом подавила вопящий инстинкт самосохранения, лишь крепче сжала в руках поводья, и кивнула капралу.
– Какой неожиданный и приятный сюрприз! – Лоуренс подъехал к повозке. – Ваше появление каждый день превращает в праздник!
– Вы преувеличиваете, – через силу улыбнулась Алексис. Симпатия капрала, к тому же, такая явная, была неприятна. А в голове до сих пор звучали рассказы о бесчинствах наступающей армии. И картины, что она видела своими глазами. И тело в синем мундире, лежавшее в груде кружев…
– Позволите пригласить вас прогуляться по городу? – Капрал Лоуренс явно решил взять с места в карьер.
– Мне надо возвращаться домой, – с нарочитым сожалением вздохнула Алексис. – Может, в другой раз.
– Значит, я вас провожу! И не приму никаких отказов! – видя, что Алексис открыла рот, чтобы возразить, поспешил добавить капрал.
Пока Лоуренс вполголоса говорил что-то сопровождавшему его солдату, Алексис пыталась взять себя в руки. Смешно, право слово, всякий раз впадать в ступор при виде синих мундиров. Теперь это стало частью её жизни, как бы ни хотелось обратного. Придётся терпеть. К тому же, капрал приятный мужчина, и, не будь ей так страшно, Алексис получила бы удовольствие от лёгкого непринуждённого разговора по пути к дому. Но страх был. И никакой красотой и любезностью изгнать его не получалось.
– Набеги индейцев возобновились, – озабоченно говорил Лоуренс, пока они неспешно ехали между высоких елей. На дороге лежали густые тени, и в лесной прохладе можно было вздохнуть свободнее после обжигающего пекла. – Воины-псы недавно были встречены близ Форт-Коллинза.
– Они могут напасть на город? – Мысль о том, что есть кто-то опаснее армии янки, отрезвила.
– Нет, что вы, – снисходительно улыбнулся Лоуренс, заметив страх, мелькнувший в прекрасных глазах. – Мы в городе, а значит, ничего не случится. В ближайшее время мы планируем очистить от краснокожих всю равнину и склоны Пайкс-Пик.
– Разве там нет резерваций? – нахмурилась Алексис. Да, мысль о столь близком соседстве со свирепыми дикарями пугала, но представить, что янки опять будут лишать кого-то дома, получилось слишком уж живо. Капрал воспринял этот вопрос иначе.
– Мы бы с удовольствием сравняли их с землёй, но в агентстве могут поднять шум. Ждём приказа, тогда можно будет с уверенностью сказать – на ближайшие сто миль в Колорадо не осталось ни одного индейца!
Алексис промолчала. В словах капрала был резон – жить под постоянной угрозой нападения страшно, ей ли не помнить! Но боль от потери дома и своей жизни была ещё слишком свежа, чтобы не представить, что могут чувствовать люди, которых насильно выгоняют с родных мест. Они защищались. Алексис тоже защищалась, когда убила того янки…
Дорога вильнула, лес расступился, и Пайкс-Пик предстала во всей красе. Гора дрожала в мареве, словно хотела растаять от жары.
– Смотрите, сегодня будет дождь, – обрадовано воскликнул Лоуренс, показывая на север, где собирались тёмные тучи.
– Если гроза не пройдёт мимо, – ответила Алексис. Из странного противоречия соглашаться с капралом не хотелось. Впереди показался дом, и она запоздало вспомнила, что там лежит Киллиан, и что он, услышав повозку, может крикнуть что-то. И тогда её репутация будет совершенно безнадёжно испорчена. Дёрнув поводья, Алексис остановилась, вынуждая Лоуренса сделать то же самое.
– Спасибо, что проводили, капрал. – Она улыбнулась настолько искренне и дружелюбно, насколько была на это способна. – Вам лучше поспешить обратно, если хотите успеть до грозы.
Капрал явно был разочарован. Возможно, он хотел переждать дождь у неё? Тогда его мысли не делали ему чести… Однако Алексис была всё же слишком предвзятого мнения о нём.
– Спасибо, что позволили проводить, – тепло улыбнулся он в ответ. Приложил пальцы к козырьку кепи и кивнул: – Мэм.
Алексис дождалась, пока высокая фигура скроется за поворотом, и только потом тронула поводья, пуская лошадь шагом. Кажется, капрал всё же был прав, и дождь пойдёт. Тучи стремительно надвигались и уже занимали четверть неба. Было по-прежнему жарко, но теперь в зное ощущалась тяжёлая духота, и воздух звенел от мошкары. Загнав повозку, она выпрягла лошадь, налила ей воды и насыпала овса в ясли, и только тогда взяла корзину и направилась к дому. Вокруг было так тихо, что в голову невольно полезли пугающие мысли – всё ли в порядке с Киллианом? Почему он молчит? Может, лежит бездыханным? Сердце гулко стукнуло и понеслось вскачь, и в дом Алексис почти вбежала, распахнув дверь и первым делом уставившись на лежавшего Киллиана. Луч света упал на пол, и он недовольно поморщился, прикрывая глаза рукой.
– Я слышал голоса. Колум?..
– Не приедет. – Поставив корзину у входа, Алексис подошла ближе и внимательно посмотрела на Киллиана. – Он объезжает дальние фермы, вернётся к ночи. Так что сегодня придётся потерпеть моё присутствие.
Киллиан иронично хмыкнул, но промолчал. Он уже успел пожалеть, что сорвался, понимая, что в чём-то был не прав. По крайней мере не надо было кричать на девчонку за то, что та помогла ему. Алексис вздохнула. В голове промелькнула мысль, что она скорее согласилась бы остаться с капралом Лоуренсом, нежели провести ещё одну ночь с Киллианом.
– Надо переложить вас куда-то. Не спать же вторую ночь на полу.
– Амбар вполне подойдёт.
– Нет, – отрезала Алексис. – Вы останетесь здесь. Нужно только переложить вас повыше.
– На кровать? – саркастично приподнял бровь Киллиан. Алексис вспыхнула, замялась и отвернулась. Сама мысль о том, что он может спать в этой кровати, что он спал в этой кровати – смущала. Словно эта вещь как-то связывала их, как бы глупо это ни звучало.
– Я предлагаю поставить три сундука и положить сверху одеяла.
– И вы будете таскать эти сундуки в одиночку?
Действительно, об этом Алексис не подумала. Остановившись посреди комнаты, она упёрла руки в бока и огляделась. Можно, конечно, уложить его на стол, но, во-первых, он слишком короток, а во-вторых… Да нет никакого «во-вторых», это просто абсурд!
– Вы ляжете на кровать, – решила она, наконец. – Я тоже, – вздохнула она, видя, что Киллиан собирается возражать. – И лучше молчите! – предостерегающе подняла она палец.
Спустя четверть часа Киллиан был водружён на кровать и теперь лежал, хватая воздух широко раскрытым ртом. На висках выступил пот – движения по прежнему отнимали слишком много сил. За окном тем временем потемнело.
– Я бы на вашем месте закрыл поплотнее дверь в амбар, – прохрипел Киллиан, тяжело дыша и пытаясь сделать вид, что несколько ярдов от камина до кровати дались ему легко. – Сейчас налетит буря.
– Обычный дождь, – дёрнула плечом Алексис, противореча скорее из вредности, нежели от здравого смысла. Киллиан жил здесь дольше и уж точно знал, когда стоит бояться стихии, а когда можно не обращать внимания на мелкий дождик. Поэтому она вышла на улицу под предлогом набрать воды и сделала вид, что не слышит ироничное хмыканье за спиной.
Снаружи было темно и тихо. Оглушительно тихо, словно природа вокруг замерла, готовясь к чему-то страшному. Гора почти вся скрылась в низких облаках, как в пушистой сизой шубе, изредка озаряемой зарницами. Раскаты грома ещё не долетали до слуха, и от этого мертвенный бледно-синий свет казался ещё страшнее. Алексис поспешно пересекла двор и плотно затворила двери в амбар, водрузив увесистую щеколду. Оглянулась ещё раз на гору, проверяя, сильно ли приблизилась буря, и малодушно порадовалась, что встретит её не одна.
Стараясь не смотреть в сторону Киллиана, она поставила чайник на плиту и развела под ней огонь. Потом достала из корзины пироги и принялась их резать.
– Вы голодны? – поинтересовалась Алексис, спустя несколько минут. Но со стороны кровати не доносилось ни звука. Вытянув шею, Алексис посмотрела на Киллиана, но тот, кажется, опять уснул. Между тем в комнате стемнело так сильно, что пришлось зажечь лампу и притворить ставни.
Если бы не гроза, солнце бы только-только начало садиться, поэтому ложиться спать было рано. И заняться особо было нечем. Поужинав, Алексис попробовала было вышивать – салфетки к белоснежной скатерти с бледно-жёлтыми магнолиями, ждали своего часа. Но, промучившись четверть часа, она отложила вышивку. Попыталась читать, но мистер Дарси сегодня отчаянно не хотел разговаривать с мисс Беннет. Подкрутив фитиль лампы, Алексис устало потёрла глаза, и вдруг над головой раздался оглушительный треск. Словно сотня деревьев разом рухнула на землю. А потом загрохотало.
Вжав голову в плечи, Алексис невольно прикрыла глаза и быстро прошептала молитву. Ей приходилось переживать немало гроз – в Вирджинии ураганы были не редки. Но всякий раз, когда начиналась буря, она пугалась. По-детски, глупо, но ничего с собой поделать не могла. Вот и сейчас, слушая раскаты грома, она вцепилась в книгу так крепко, что побелели пальцы. Дождь обрушился на домик, хлеща по крыше – отличный способ проверить, как хорошо её залатали. Сквозь щели в ставнях можно было видеть непрерывное свечение. Гром оглушал, и ветер завывал в каминной трубе. Укутавшись в шаль, Алексис решительно отложила книгу – за сегодня она точно больше не прочтёт ни строчки. Тяжело вздохнула и, облокотившись на стол, положила подбородок на скрещенные ладони. Пламя в лампе неспешно плясало, то приподнимаясь, то опадая, погружая в лёгкий транс.
Стоило первому раскату грома расколоть небо, как Киллиан проснулся, и теперь раздумывал над тем, что делать дальше. Не то, чтобы он чувствовал неловкость, злоупотребляя гостеприимством, но завтра пора уезжать. Неважно, насколько сможет восстановиться – Колум должен его отсюда забрать. Коня он потерял, как и весь улов, что удалось собрать – семь отличных мужских скальпов. Можно было продать их и выручить около сотни. А теперь? Одни убытки. И теперь ещё это ранение… Главное – скорее встать на ноги.
Новый раскат сотряс дом, и Алексис вздрогнула, привлекая внимание. Со своего места он мог разглядеть её профиль, чётко вырисовывавшийся на фоне слабо горевшей лампы. Устало сгорбленная спина, в медовых волосах отражается свет, окружая лёгким ореолом. Она сжималась при новом оглушительном грохоте, скорее всего даже не замечая этого. Наверняка, будь её воля, Алексис уже забилась бы под одеяло, накрывшись с головой.
– Миссис Коули, – тихо позвал он, но она не услышала. – Алексис! – громче.
Услышав своё имя, прозвучавшее из его уст впервые, она вздрогнула и удивлённо обернулась.
– Хватит гипнотизировать лампу, ложитесь спать.
– Ещё рано, – с едва заметным сожалением ответила Алексис.
– Вы устали, – безапелляционно заявил Киллиан. – Ложитесь. Или вы хотите выйти на прогулку перед сном?
– Только если вы составите мне компанию! – Из кровати донесся сдавленный смешок.
Алексис покосилась на дверь и обхватила руками плечи, поёжившись. Киллиан был прав – спать хотелось неимоверно. Глаза слипались, а голова была такой тяжелой, что даже ворочать ей было непросто. Но лечь в одну кровать с мужчиной, который не является её мужем… Даже представить страшно, что будет, если хоть одна душа узнает! Алексис уже пришлось бежать от слухов на другой конец страны. Если здесь случится то же, куда бежать дальше?
– Ложитесь спать, миссис Коули, – повторил Киллиан, видя её колебания, демонстративно отодвигаясь в сторону, к стене. Алексис с сомнением посмотрела на кровать. Киллиан положил здоровую руку под подушку и тут его лицо вытянулось. Он медленно достал кольт и удивлённо посмотрел на девушку.
– Вы умеете с ним обращаться?
– А вы как думаете? – вздёрнула подбородок Алексис. – И с ним, и с винтовкой. Пришлось научиться.
– Хотелось бы посмотреть на это. – Киллиан с любопытством покосился на неё.
– Не думаю, что вы бы оценили, – сухо ответила она. – Насколько я помню, вы сражались за янки.
– Вы убивали северян?
– Я стреляла по оленям, – пожала плечами Алексис, подходя к кровати и забирая из его руки кольт. – Их водилось достаточно в лесах вокруг нашего поместья.
– И кое-кто носил синий мундир, – гнул своё Киллиан. – Не бойтесь, я вас не выдам.
– Мне надо вас поблагодарить? – Алексис надменно вздёрнула бровь.
– Я вас недооценил, – криво усмехнулся Киллиан. В его голосе впервые прозвучало нечто, похожее на уважение.
Алексис положила пистолет на прикроватный столик и достала из сундука покрывало. Замерла в нерешительности, стараясь не встречаться взглядом с Киллианом, потом вдохнула и легла поверх одеяла, осторожно кладя голову на край подушки, повернувшись к Киллиану спиной. Протянула руку, погасила лампу и тихо выдохнула. Дождь хлестал с неистовой силой, гроза бушевала сейчас словно прямо над ними, и Алексис укуталась сильнее. Лежать в платье было неудобно, а присутствие другого человека в постели казалось непривычным. Давно забытым. Чужой взгляд прожигал затылок, и Алексис захотелось подняться и распустить волосы, чтобы скрыться от него. Но она только сильнее сжала губы, думая, что за всю ночь не сможет сомкнуть глаз.
Киллиан молчал. Просто лежать в кровати с женщиной и ничем не заниматься – как давно подобное было? Женщины не задерживались в его жизни больше, чем на час, редко – на два. И уж тем более не собирались проспать рядом всю ночь, в платье, застёгнутом на все пуговицы, с плотно уложенными в корону волосами, которые наверняка держали жесткие шпильки. Он вдруг подумал, что неплохо было бы распустить её волосы. Заставить их упасть, растечься по плечам светлой волной, так, как было вчера ночью. Когда она, растрёпанная, испуганная, в одной ночной сорочке и шали поверх неё пришла в амбар, с винтовкой наперевес. Значит, умеет обращаться, говорит?.. Киллиан невольно улыбнулся – маленькая южанка полна неожиданностей.
За стенами дома продолжал шуметь дождь, предвестник затяжных осенних бурь, а внутри было темно и тепло. И только мерное сдвоенное дыхание спящих тревожило тишину.
