Текст книги "Тайна лорда Моргана"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Вероника!

Но девушка уже помчалась прочь.

Я вернулся к себе в комнату в отвратительном настроении. И причиной этому были не только последние события. Дети что-то знают или догадываются, но не хотят говорить взрослым. И это плохо, очень плохо, потому что ученики с их подростковым максимализмом не понимают, в какую опасную игру они ввязались. Случай с Адамом Лексом их ничему не научил. Даже судьба Эмиля Голды…

Нет, сказал я себе тут, Эмиль Голда тут ни при чем. Это яркий пример самопожертвования – но вот стоила ли тайна ТАКОЙ жертвы? Ведь в любом случае жизнь мальчишки будет сломана. И мы, учителя, старшие, взрослые, за это в ответе!

…Когда-то давно уже происходило нечто подобное. Меня на свете не было, но были мои родители и родители Эмиля и его приятеля Антона. Были живы Йозеф Мельхиор и его будущая жена, был еще молодым Черный Вэл. У дамы Мораны Геррейд было два сына, а не один, как сейчас. Были живы очень многие – и был Белый Мигун, к которому бежали подростки. Одних влекла романтика, других – высокие идеи, третьих – возможность вырваться из привычного круга, возможность восстать против мира взрослых, навязывавшего свои ценности. Во все времена молодежь – та сила, на которую опираются диктаторы и тираны, потому что только молодежь готова ломать, не задумываясь о том, что и как будет строить на развалинах. Да, я понимал своего отца – с самого детства ему внушали, что он – Мортон, что на нем лежит огромная ответственность, что он должен прожить жизнь на благо магов всего мира, что Тайна – это почетная обязанность. Одни обязанности – и никаких прав. В спецшколе для детей из высшего общества наверняка были строгие правила, дома тоже не давали покоя. Я сам, став Мортоном официально всего год назад, уже начинал ненавидеть этот обычай. Как же, должно быть, было несладко отцу, выросшему среди понятий «долг» и «обязанность»! Секта стала для него глотком чистого воздуха, а моя мать – наградой за пережитые испытания.

…Прошу меня простить – я никоим образом не хочу оправдать секту Светлого Пути как таковую. Я просто пытаюсь объяснить, ПОЧЕМУ уходят подростки. И почему я сам, наверное, ушел бы, если бы моя жизнь сложилась чуть по-другому. На взрослых лежит громадная ответственность, единственный наш долг – это сделать так, чтобы дети ЗАХОТЕЛИ жить в построенном нами мире. И чтобы они захотели сохранить и передать этот мир своим детям.

Сейчас в Школе МИФ происходило нечто подобное началу секты. Конечно, никакого Белого Мигуна тут быть не могло, но нашелся кто-то, сумевший его заменить и незаметно для всех перетянувший на свою сторону всю школу. Если бы знать его цели, можно было бы подумать, как вывести детей из-под его влияния. Ведь из-за него Адам Лекс лежит в больнице, из-за него Эмиль Голда сидит под замком и ждет приезда Инквизиторов. Из-за него в Комнате Без Углов провела не самые приятные три дня Вероничка…

Здесь стройный ход моих мыслей дал сбой. Вероничка… От мыслей об этой девушке мне стало сладко и больно. Я не видел ее вот уже два часа. И я обидел ее при нашей последней встрече. Сумеет ли она меня простить?

До отбоя оставалось совсем немного времени, и я заметался по комнате, не зная, на что решиться. Я ведь не герой, не люблю риска и предпочитаю тихие кабинетные рассуждения суете и шуму. Даже прежде чем кинуться к понравившейся мне девушке, я должен взвесить все «за» и «против», дабы не наломать дров.

Сложность заключалась в том, что она была моей ученицей. Если бы она была, скажем, одноклассницей моей сводной сестры Эммы, мне было бы проще переступить этот порог. Но я был ее учителем, я не имел права испытывать к ней какие-либо чувства. Мой долг – опять долг! – состоял в другом.

Мысли мои снова и снова возвращались к Веронике. Наша встреча на лестнице в Башне Баньши. Урок по уходу за единорогами… Ее вечерний визит в живой уголок за подсказкой по магии слова… Ее пристальные взгляды на лекциях и смущение, когда я спросил, что с нею происходит… Я уже тогда ей нравился, но она не смела даже намекнуть… Приглашение на день рождения… Ее любовное письмо, и наконец, как застала она у меня в комнате Лыбедь… Учительница магии жеста и танца сразу догадалась, зачем пришла девушка!.. Но я же не виноват! Видят Семеро Великих – я боролся со своими чувствами, но чары Вероники оказались сильнее…

Чары!

Я остановился посреди комнаты, прекратив расхаживать из угла в угол. Чары… чары… Чары?

Что такое любовные чары, я знал – сам когда-то хотел приворожить Настю Мельник, да духа не хватило. Любовная магия используется магами довольно часто и приносит не совсем те плоды, которые получают простые смертные, если пытаются применить те же знания друг против друга. Разница между магами и простыми смертными состоит в том, что влюбленный маг не только зачаровывает любимого, но и САМ МЕНЯЕТ свое сознание в нужную сторону, а простой смертный ограничивается тем, что привязывает к себе объект любви, не меняясь сам.

…Эти сухие рассуждения помогли мне ненадолго отвлечься от сжиравшего меня пожара чувств. Я понимал, что должен немедленно бежать к Веронике и на коленях просить прощения за то, что обидел ее подозрением, но осознание того, что все это заставляет меня проделывать магия, удерживало меня на месте. Неужели это правда и я зачарован? Вероника не могла так со мной поступить. Она слишком хорошая, слишком добрая, слишком необыкновенная…

Но и СЛИШКОМ внезапно все началось. Буквально пару недель назад, когда у меня пропал платок. И сильнее всего чувство было неделю спустя, после того случая в рекреации. Тогда, кстати, я видел мой платок у Вероники – она вытирала мне кровь с лица. Я хорошо помнил пятна моей крови…

Пятна моей крови! На моем платке! В руках Вероники!

Вероника – ведьма! Внучка знаменитой Вероники Вайды, прорицательницы и чародейки!

Мне стало страшно. Магия чувств на крови слишком сильна, чтобы с нею можно было бороться. И дело не только в том, что мне внушили любовь – кровь могла попасть к моему врагу. О том, что ждало меня в этом случае, не хотелось и думать.

Сорвавшись с места, я помчался на третий этаж. До отбоя оставалось меньше часа, этажи уже почти опустели. Только со второго доносились крики и беготня – первокурсники, несмотря на последние события, не теряли жажду жизни.

Рекреацию, где жили шестикурсницы, я нашел легко, но несколько минут простоял у решетки, боясь, что меня заметят посторонние. Совсем рядом находилась комната Сирены. Если она заметит меня тут…

– Мастер Мортон? мимо пробегала Инга Штурм. – Вы к кому?

– К Веронике, – ответил я, чувствуя себя как никогда глупо. – Она дома?

– Да. Позвать?

Девушка выбежала мне навстречу в легком домашнем платьице, вся такая свежая, тревожно-счастливая, что у меня упало сердце, и заготовленная речь, которую я репетировал несколько минут, вылетела из головы.

– Это вы?

– Отойдем! – Я взял девушку за руку и утащил ее в нишу окна. Здесь висели темные портьеры цвета червонного золота, из окна в холл изливалась ночная темнота, а от входа в девчоночью рекреацию нас было практически невозможно увидеть.

Девушка смотрела на меня влюбленными глазами, и я с трудом вспомнил, что хотел сказать.

– Вероника, я не могу без тебя жить. – Эти слова вырвались у меня взамен заготовленных, и я сам ужаснулся тому, что говорю, но остановиться уже не мог. – Ты мне снишься каждую ночь, я не могу спокойно на тебя смотреть. Мне безумно хочется поцеловать тебя. Я просто не владею собой… Вероника, скажи мне честно – я заколдован?

Затаив дыхание, я ждал ответа. Что бы ни сказала девушка, я приму ее слова на веру, потому что чары, если они были, сделали меня доверчивым. Но мне нужно было знать правду. Очень нужно, иначе…

– Вероника, пожалуйста, не молчи! Скажи хоть что-нибудь! Я не рассержусь. Мне просто надо знать… Ну пожалуйста, Вероника!

Я схватил ее за плечи, встряхнул. Она опустила голову и стояла передо мной такая же беспомощная, как и две недели назад, когда ее поймали ночью в коридоре школы.

– Да.

– Вероника?

– Да, – чуть громче повторила она.

– Ну почему? – Я сел на подоконник – меня не держали ноги. – Скажи на милость, зачем ты это сделала?

– Вы мне нравитесь. Очень нравитесь, но вы не обращаете на меня внимания. – Она всхлипнула. – Я думала, что вы… я так хотела, чтобы все было хорошо… И ведь было хорошо, правда же?

– Вероника, нельзя играть с чувствами. Это очень тонкая и сложная стихия. Здесь так легко ошибиться… Если бы ты знала, как мне сейчас больно! Если бы ты только могла понять, что натворила!

– Пожалуйста, – голос девушки дрожал, она была готова заплакать, – я не думала… я просто хотела… Вы мне так нравитесь! Никто из мальчишек мне так не нравился, как вы! Вы лучше всех! Вы самый-самый. ну, пожалуйста…

– Вероника, не начинай снова, – я постарался взять себя в руки. Чары или нет, но я обязан бороться с колдовством. – Это запрещенный прием! Любовная магия очень опасная штука. Спроси у дамы Лыбеди, она все тебе объяснит. Нельзя так манипулировать другими людьми. Тем более мной! Я твой учитель! Если узнают, это будет такой скандал! Мы оба вылетим из школы!

Вероника заплакала. Она плакала молча, опустив голову, и не пыталась вытереть слезы. Смотреть на это спокойно я не мог. Наверное, я слабохарактерный или же ее неумелая магия все-таки принесла свои плоды, но я пошел на попятную.

– Ну, Вероника, ну пожалуйста, – сдался я. – Если хочешь, я могу быть тебе другом. У меня никогда не было друзей-девушек, правда-правда! Мы же можем дружить? И мы уже друзья, ведь так? Вспомни – у нас есть общая тайна… Там, в Башне Баньши! И еще я готов помогать тебе делать уроки. Ты заходи, одна или с подружками, я помогу. Только не надо больше пытаться влюбить меня в себя. Этого нельзя делать, понимаешь?

Не поднимая глаз, Вероника покивала головой.

– И пожалуйста, сними свое заклятие. И верни мой платок. Хорошо?

– Угу.

Мы постояли еще немного – я дал девушке время прийти в себя. Если она сейчас явится в рекреацию зареванная, ее подружки обо всем догадаются, а мне не хотелось, чтобы она лишний раз переживала. Но в конце концов, это ее первый опыт любви. Пусть учится!

Вероника долго молчала, переживая. Потом подняла глаза:

– А вы правда будете со мной дружить?

Я рассмеялся:

– Вероничка, какой ты еще ребенок! Конечно, буду! – Я протянул ей руку. – Можешь всегда на меня положиться!

Девушка улыбнулась, и мы скрепили наш дружеский союз рукопожатием.

Я возвращался к себе в приподнятом настроении, словно сбросил с плеч громадную ношу. Правда, легкость была обманчива – мне было слишком легко, настолько, что любой ветерок мог унести меня куда угодно. Человеку не должно быть всегда хорошо – это закон природы. Но сейчас я не хотел думать ни о чем постороннем. Одна проблема решена, другие будем решать по мере поступления.

Четвертый этаж уже погрузился во тьму – до отбоя оставались считаные минуты. Серели только пятна высоких зарешеченных окон, смутно мерцал вдали факел возле лестницы, да из-под двери учительской пробивалась полоска света. Интересно, кто засиделся тут?

Я по натуре человек не любопытный – ну сидят там допоздна, значит, есть дела. Несколько раз я сам оставался в учительской после отбоя, увлекшись проверкой контрольных работ или заполняя журналы в конце прошлого полугодия. Наверное, там дама Морана составляет вопросы к экзаменам. До конца года, правда, еще больше двух месяцев, но настоящая завуч начинает готовиться к экзаменам с первого дня учебы.

А потом послышались голоса. И, различив первые же слова, я машинально отступил в тень, прижимая к колонне.

Позвякивая кольчугой, из учительской вышла Берегиня. Боевой маг была не одна. С нею вышел мессир Леонард и дама Морана. Берегиня взмахнула тонким копьем, очерчивая круг.

– Никого, – прошептала она. – Все уже спят.

– Я сейчас пойду дам сигнал к отбою, – тихо проблеял мессир Леонард.

– Не стоит, – покачала головой старуха. – Еще шесть минут осталось. Это может навести на подозрения. Пусть думают, что все идет как прежде.

– Невея Виевна предупреждена? – Это спросила дама Морана.

– А как же! – Нежить возникла рядом с заговорщиками. – Я только что переговорила с привидениями – они обещали задержать Закладную Жертву и на всякий случай убрали с этажа всех домовиков и брауни.

– Это зря. Шныряющие домовики – лучший показатель, что все идет, как обычно!

– Их с успехом заменит Нетопырь. Это он умеет!

– А если все зря? Если эта ночь ничего не даст? Если мы ошиблись? – продолжал сомневаться директор.

– Я же при вас раскидывала руны! – всплеснула руками дама Морана. – Как можно быть таким недоверчивым!

– Вы сами помните, как легла руна Ансуз. Руна-пересмешник! Боги готовят нам сюрприз!

– Помолчите вы! – оборвала спорщиков Берегиня. Она опять описала кончиком копья полукруг, и я заметил, что он слегка светится. – Хотите переиграть все в последнюю минуту?

– Тут кто-то есть! – Невея взвилась в воздух легко, словно сама была привидением, и я похолодел. Ну что бы мне пройти мимо чуть раньше или задержаться у девушек! Все безопаснее, чем тут!

Берегиня легким прыжком выскочила вперед и сделала несколько боевых движений. Такое я видел только в кино и залюбовался ее отточенными жестами. Взмахнув последний раз копьем, старуха выпрямилась.

– Конечно, есть! Но это не тот, кого мы ищем. Пошли! Не стоит терять время!

– Я все-таки дам сигнал к отбою! – заявил мессир Леонард и убежал обратно в учительскую. Минуту спустя где-то вдалеке разнеслась мелодичная трель. Я знал, что она повторится еще ровно через шестьдесят секунд и тот, кто за этот промежуток времени не успеет добежать хотя бы до своей рекреации, будет считаться нарушителем общественного порядка. Привычка, выработанная еще со школьных лет, едва не сорвала меня с места.

Мимо меня на большой скорости пронесся Малюта Скуратов. Привидение лихо спланировало к ногам Берегини и отдало честь правым крылом:

– Докладываю! Вверенные мне военно-воздушные духи заняли боевые позиции. Ждем приказаний начальства!

– Вы знаете, что делать! – прошипела Берегиня. Такой я еще ее не видел – старуха стала злой, колючей и озиралась вокруг с таким видом, словно за каждой колонной притаился целый отряд боевиков и даже ее коллеги – и те были предателями и преступниками.

Нетопырь и Невея Виевна растаяли в воздухе, а к Берегине и даме Моране присоединился мессир Леонард. Все трое крадучись двинулись по коридору – боевой маг впереди, дама Морана за ним, а замыкал мессир Леонард.

Я с тоской посмотрел в сторону своей комнаты. Не отправься я выяснять отношения с Вероникой или просто уйди чуть раньше – и сидел бы у себя, ничего не зная о творящихся в школе делах. Но теперь я просто не мог позволить себе спокойно вернуться в комнату. Начальство что-то задумало. Я должен узнать правду!

Заговорщики не взяли с собой ни свечи, ни факела. Настоящий боевой маг может видеть в темноте, а пуке, каким был мессир Леонард, вообще предпочтительна тьма. Исключение составляла дама Морана да неприспособленный я.

Это ужасно трудно – следить за теми, кто сам вышел в дозор! Нельзя выдать не только себя, но и тех, за кем следишь. Говорят, в этом и состоит экзамен на боевого мага – двое следят друг за другом, стараясь сделать так, чтобы ни противник, ни экзаменатор его не заметили. Проигравшим считается тот, кого обнаружат первым.

…Нет, мне нельзя отправляться в дозор! Задумавшись, я не заметил, куда ступаю и опомнился лишь, когда под ногой что-то хрустнуло.

Звук был совсем тихим, но тренированное ухо Берегини его уловило.

– Стоять! – тихо рыкнула она. – Кто идет?

Обнаруживать себя у меня не было ни малейшего желания, но я совсем забыл о привидениях. Не успел я пошевелиться, как над моей головой возник Нетопырь и высыпал мне на голову пригоршню конфетти, оставшегося от праздника Йоль.

– Тук-тук! Кто там? – воскликнул он.

Берегиня тут же оказалась рядом, и светящееся копье уперлось мне в нос. При его мерцающем свете моя физиономия, должно быть, выглядела очень забавно, потому что в следующий миг боевой маг опустила оружие и скривилась, что означало у нее улыбку:

– Так вот кто тут шляется!

– Мортон, что вы тут делаете? – прошипела дама Морана. – Кто дал вам право здесь находиться? Вы что, не знаете, где вам надлежит быть?

– Вот и обещанный рунами сюрприз, – сказал мессир Леонард. – В самом деле, Максимилиан! Что случилось?

– Это я должен спросить у вас, – ответил я. – Я шел к себе и услышал ваши голоса. Мне показалось, что вы задумали что-то серьезное.

– В высшей степени серьезное! И вам будет лучше, если вы немедленно уберетесь отсюда! – тихо зарычала дама Морана. – И напишете объяснительную по поводу ваших ночных скитаний где ни попадя!

– Никуда Максимилиан не пойдет, – оборвала ее Берегиня. – Вы хотите, чтобы он спугнул добычу?

– Он ее и так спугнул – своим грохотом и топотом!

– Да замолчите вы обе! – не выдержал мессир Леонард. – Не стоит терять время!.. Нетопырь?

– Я здесь. – Привидение зависло в воздухе над моей макушкой.

– Что там?

– Все тихо, вашбродь! – Малюта Скуратов отсалютовал крылом.

– Тогда идем. Максимилиан, будьте подле меня.

Я не без трепета коснулся ладонью густой шерсти на толстой холке директора. Мне было страшно. Уж больно настороженна и собранна была Берегиня, и слишком злым был взгляд дамы Мораны. Я не сомневался, что попал в очередную неприятность, и гадал только об одном – куда все собрались?

Все-таки не зря мессира Леонарда принимали за исчадие Преисподней – по сравнению с его копытами я топал, наверное, как стадо слонов. Держась одной рукой за его шерсть, второй я шарил вокруг себя и только благодаря этому вовремя догадался, что мы спускаемся по ступеням. Лестница была узкая, на ней царила кромешная тьма, и если бы не светящийся кончик копья Берегини, я бы запаниковал. Ну не люблю я темноты!

Малюта Скуратов кружил над нашими головами. Ему, призраку летучей мыши, мрак был нипочем. Однажды он задел меня по щеке крылом, и я еле сдержал вскрик.

Лестница закончилась на маленькой площадке. К тому времени глаза мои немного привыкли к темноте, и я разглядел, что впереди открывается длинный коридор, похожий на тот, где мы обнаружили Адама Лекса. Но что-то мне подсказывало, что это не тот этаж.

К Нетопырю присоединилась Студентка-Неудачница. Смущаясь и нервно теребя передник, она доложила, что все тихо, и испарилась. Сам Нетопырь взмыл к потолку и прилепился там к каменной колонне.

Мы молчали, слушая биение своих сердец и приглушенное дыхание. Меня так и подмывало спросить, что мы тут делаем, но я боялся нарушить тишину и только крепче сжимал свой амулет.

Сколько прошло времени – не знаю. Берегиня замерла в стороне от нас, слившись с темнотой. Погас даже кончик ее копья, и я не был уверен, что боевой маг осталась на месте. Дама Морана дышала мне в затылок. Мессир Леонард оцепенел, что вообще характерно для существ его племени.

Чувства мои были обострены до предела, поэтому я догадался, что тот, кого мы ждем, вот-вот появится, раньше, чем в глубине коридора мелькнул огонек. Зал с двумя рядами высоченных колонн был таким длинным, что я успел испугаться блуждающего огонька и успокоиться. Дама Морана нервно сжала мне локоть, словно боялась, что я закричу. Как ни странно, прикосновение завуча придало мне уверенности. Я обернулся к ней и ободряюще кивнул. Кивнул – и заметил, что она улыбнулась мне в ответ.

Огонек приближался. Скоро стало ясно, что это свечка и что несет ее кто-то невидимый… Нет, прошу прощения, все-таки видимый, но облик его был размыт. Мы видели только высокий стройный силуэт в длинном плаще. От фигуры исходили волны Силы. Кто бы это ни был, перед нами был могучий маг.

Я обернулся на даму Морану. Она во все глаза смотрела на незнакомца и лишь покачала головой, показывая, что ничего не может мне объяснить. Ее рука по-прежнему лежала на моем локте.

Незнакомец приблизился, и стало заметно, что свеча в его руке из черного воска – такие применяют для вызывания мертвецов и в магии вуду. Остановившись в нескольких шагах от нас, незнакомец поставил свечу на пол. Она озарила железную дверь в стене, и я вытаращил глаза.

Мы стояли возле Комнаты Без Углов! Там, где сейчас сидел Эмиль Голда!

Постояв несколько секунд, глядя на дверь, незнакомец опустился на корточки перед нею и вытащил из-под плаща нож. Внимательно осмотрел его и поднес кончик лезвия к пламени свечи.

Нож вспыхнул, как маленькое солнце. На миг все стало видно, как днем. Я заметил оцепеневшего мессира Леонарда, подкрадывающуюся Берегиню, даже Студентку-Неудачницу, зависшую в воздухе за колонной. Потом все погасло, но я успел узнать нож. Он принадлежал Спурию!

В следующий миг Берегиня без замаха, с места, метнула копье.

Я не видел броска – просто копье вдруг вонзилось в плиты пола на том месте, где только что сидел на корточках незнакомец. Но его там уже не было. Стремительная тень уносилась прочь по коридору и наверняка скрылась бы, но на ее пути встала Студентка.

– Отец Побед, прими… – начала было она что-то кричать, но незнакомец промчался сквозь нее, и привидение серой пеленой упало на пол.

– Стоя-а-ать!

Нетопырь камнем рухнул на голову беглеца, отчаянно колотя крыльями. Дождь конфетти, мелкого мусора и пыли посыпался на плащ. Конечно, это не могло остановить незнакомца, но Берегиня успела выдернуть копье из плит пола и бросилась наперерез…

И отлетела в сторону, отброшенная каким-то незнакомым мне приемом.

– Мессир Леонард! – простонала дама Морана. – Что же это!

Директор под моей рукой стоял, словно окаменев, и я сделал то, что не смог бы повторить больше никогда. Я просто сжал кулак и ударил мессира Леонарда по голове.

Пука очнулся. Он сделал всего один мягкий, кошачий шаг вперед, опустил голову – и ринулся за беглецом.

Незнакомец остановился, выбросил руку с зажатым в ней ножом, выкрикнул что-то, но остановить мессира Леонарда не сумел. Витые рога врезались ему в живот. Нож вылетел из ослабевших пальцев, со звоном упал наземь, а вслед за ним рухнул и незнакомец.

В тот же миг Берегиня, оправившись от удара, зверем прыгнула на него и со всего размаха огрела по голове.

Мы с дамой Мораной подбежали в тот миг, когда она сорвала с его лица капюшон плаща.

– Не может быть!