Текст книги "Хочу влюбиться... (СИ)"
Автор книги: Галина Кор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 20
София
Следующий день я провела в состоянии эйфории и внутренней гармонии. Я шла по коридору суда с улыбкой на губах, бабочками в животе и загадочным блеском в глазах. Мужчины коллеги, которые встречали меня на пути, провожали взглядами несущий сексуальный подтекст, а женщины определенно с завистью. Но мне было глубоко на всех наплевать. Мое сердце пело, а мозг взрывался фейерверком. Жизнь я люблю тебя! А Давида – ещё больше!
Работу никто не отменял, поэтому свою радость придется скрывать ровно до восемнадцати ноль-ноль. А потом, можно и песни петь, и танцы танцевать.
На сегодня у меня было назначено судебное заседание по имущественному спору и куча бумажек в кабинете, которые необходимо разгрести. Слушание дела прошло без сучка и задоринки, а к вечеру заваленный бумагами стол, стал пустеть и из Акропольских руин, превратился в стол работника судебной системы. Кто здесь молодец? Я, аллилуйя!
Так как на сегодняшний день гастроли стриптизёрши Софи отменены по причине занятости клиента, решила не спешить домой, а покормить себя любимую в милейшем и уютнейшем ресторане итальянской кухни. Это не супер пафосное заведение с малюсенькими порциями и громаднейшим счётом, а такой себе, почти домашний ресторан.
Припарковалась возле ресторана. Вечер прекрасный, начало сентября. Вечером уже прохладно, а вот днём ещё довольно жарко и этот контраст температур очень даже бодрит. Внутри интерьер выполнен в светлых тонах, удобные стулья оббиты мягкой песочной тканью. Под потолком висят вазоны с зеленью, на широких подоконниках много горшков с цветами. Центральная главная стена – бар, каждая полочка уставлена винами, за которыми находиться подсветка, добавляющая искристой и мерцающей загадочности. Верхний свет не включен, горят боковые лампы, которые свисают на длинных ножках с потолка. Общее впечатление – очень романтичненько, хочется погрузиться в мир грез и мечт.
Заказала себе “суп ди Маре” и “дорадо запечённое в рукаве”, и так как я за рулём, то пью яблочный сок. Что-то последнее время вино на меня странно действует, лучше сегодня от него отказаться.
Нет, словом наевшись, это нельзя описать, поэтому нажравшись от пуза, я сидела, потягивала свой сок и предавалась сказочным мечтам, пока мое уединение не прервало мужское покашливание. Поднимаю глаза. Да уж… Это вам не принц Аравии. Но мужик, что надо. Даже шрам на лице не портит.
– Позволите? – кивает на стул, стоящий напротив меня
Махнула рукой, типа делай что хочешь парень.
– Позвольте представиться, Глеб.
– Ну, … такое себе имя, – даю понять, что мне все равно, хоть Евлампий. – София.
– И как вино в этом заведении? – вскидывает подбородок указывая на мой бокал.
– Без понятия, – отвечаю я. – Но яблочный сок, очень даже ничего.
– Такая прекрасная дама в такой замечательный вечер и пьет сок? – Ну вот не идёт тебе роль прекрасного принца, я же насквозь тебя вижу, ты – волк в овечьей шкуре. И прямо так и потянуло наговорить гадостей. Язык мой враг, да-да. Вот слышал бы сейчас меня папа, точно, всыпал бы по первое число.
– Мне нельзя, я подшитая …
– В смысле, – опешил, бедняга.
– Ну, это знаете, – наклоняюсь к нему, как будто у нас доверительный разговор, – когда алкоголику под кожу вшивают лекарство от алкоголизма …
И он начинает хохотать.
– А вы веселая, – отсмеявшись, говорит, – а в детстве вас не учили, что обманывать нехорошо?
– Не я такая, жизнь такая. Все врут. Даже вы.
– И в чем же я соврал?
– Вы пытаетесь показаться лучше, чем вы есть на самом деле.
– И какой я?
– Вы, скорее всего бывший военный, жестокий, продуманный до мелочей и сейчас зачем-то строящий из себя праведника.
– Правду о вас говорят… Вы не так просты, как кажатесь, всегда приятно иметь дело с умным человеком, – и вот тут пропадает маска, слетает налет дружественности и вот он – реальный. Взгляд режет на куски, убивает и расчленяет. Да, я погорячилась с обличительной речью.
– А вы всегда верите в то, что говорят?
– Нет. Поэтому проверяю все лично.
– Не подвела?
– Достойный соперник. Жаль, что женщина.
– Солдат ребенка не обидит?
Опять начинает хохотать.
– Да, вы забавны…
– Как обезьянка в клетке?
– Наши милые словесные пикировки, могут продолжаться часами. Но может поговорим о важном? Вы не собираетесь посетить Лондон ближайшее время?
Это он так намекает, что Давид для них не секрет. Очень интересно…
– Сегодня Лондон, завтра Милан ,– пытаюсь не выдать истинных чувств, а внутри все клокочет, – достойных мужчин много в любой точке мира. И в Лондоне, меня никто не ждёт.
– Это, да ..., – и бросает на стол пару фотографий.
Даже не утруждаю себя взять их в руки, я и так вижу, что на них запечатлен Давид в обнимку с молодой девушкой. Я понимаю, что Мистер напротив, пытается вывести меня на эмоции, но хрен тебя дядя… Я умею считать время, сейчас девять, из-за разницы во времени в два часа, Давид только едет на прием и никак обниматься ни с кем не может. Это!!!, старое фото.
Но отвечаю я другое, мне важно показать всю мелочность ситуации.
– Вот, теперь точно в Лондон не поеду, так как достойных там нет.
– Вас не задевает ситуация?
– Нет. Если это все, что вы хотели мне сказать и показать из важного, то я, пожалуй, пойду.
– Важное впереди, – откидывается на спинку стула и внимательно на меня смотрит, прожигая своими каре-зелеными глазами. – У вас в изучении важное дело… от вашего решения зависит судьба человека.
– Во-первых, я не обсуждаю рабочие моменты в нерабочее время, второе – как я понимаю, двое из трёх, в курсе важности вопроса, – это я так намекаю на Ильина и Клавдию, – вот с них и спрос, а в третьих – я не тот человек, который будет прогибаться, вы зря на меня поставили, все будет по закону.
Поднимаю руку, чтобы подозвать официанта и расплатиться.
– Очень жаль, что мы не можем найти точки соприкосновения, – наигранно разводит руками, – позвольте хоть оплатить ваш ужин?
– Даже если бы вы были последним достойным мужчиной на планете Земля, свой ужин я все равно оплатила бы сама. Прощайте.
Поднимаюсь и ухожу.
Подхожу к машине, открываю ее и сажусь за руль. Надо отъехать и набрать отца. Выезжаю на дорогу, врубаю музыку погромче, надо забить поток мыслей в голове. Проезжаю пару кварталов и остановившись возле какого-то торгового центра набираю папин номер.
– Да, – ох, уж папа. Его резкое “да” может заставить заикаться до конца дней.
– И тебе, привет. Зовут Глеб, но он не главный, как минимум – начальник охраны, как максимум – правая рука. Говорил о важности принимаемого решения, которое может отразиться на жизни человека. Далее не стала вникать. Это было просто прощупывание на слабости. Кидал на стол фото Давида с барышней, но фото явно старые и меня это не тронуло. По факту все. Сам Глеб опасен, расчетлив, не марионетка.
– Понял. Я ещё работаю. Нужно время.
– Я думаю, скоро появится и главный.
– Ты только не чуди в своей манере.
– По ходу пьесы… Давай, маме привет.
Сегодня меня ждала бессонная ночь.
Глава 21
Давид
Господи, спасибо тебе за то, что послал мне этого ангела. Значит я не такой уж и грешник, раз ты посчитал меня достойным Софии. Это не женщина, это – огонь. Женщины, месяцами жившие со мной, не смогли привязать меня на всю жизнь, а она за несколько недель превратила меня в зависимого от нее человека. Все мысли о ней, каждую секунду. Улетая в Лондон надеялся как можно быстрее решить дела, но этот клиент решил высосать из меня все соки. В каждом объекте ему не хватало какой-то мелочи. Все хорошо, НО… Это долбаное, НО скоро заставит меня рычать и бросаться на людей. За полгода, которые я здесь не был, сотрудники в край распоясались. Я думал, это только в России, кот из дома – мышки в пляс, оказывается ничего русское не чуждо английской душе. Пока безжалостно штрафовал, увольнял, пролетали дни.
Одно радовало – вечерние звонки от Соньки. Вроде говорим об обычных мелочах, а каждый раз становимся роднее, что ли. Такое чувство, что знал ее сто лет, а эти ее милые колючки, которые она выставляет, умиляют ещё больше. Но то, что она устроила стриптиз по видео связи, я не ожидал такого вообще. Это было что-то невероятное. Такая пластичная, чувственная, манящая… Я был готов бежать в Москву, как супергерой, одна нога здесь, другая там. Ее стоны, как она ласкала себя, просто срывало мне стоп-кран. В тот момент, я так хотел быть с ней, в ней, что просто не передать словами. Я как подросток, дрочил перед экраном и получал невероятное удовольствие. Ох, детка, до чего ты довела взрослого мужика.
А главное, ее признание, что я для нее мистер-исключительность. И признание в любви. Душа пела…
Потом был этот дурацкий ужин, где все сидели с видом неприкрытой скуки и манерами снобов. Удивило появление Вики, которая всеми возможными и невозможными способами пыталась привлечь мое внимание. Чао, крошка, твой поезд уехал, да и был ли он, тот поезд, так плацкартное место возле туалета. Ужин закончился поздно. Никто никуда не торопился, а мне было уходить не с руки. Надо наконец-то дожать этого клиента. Я что здесь зря штаны протираю?
Приехал домой в начале первого ночи, учитывая, что в Москве уже начало третьего, решил не беспокоить мою лисичку. Хотя руки очень чесались взять телефон.
Следующий день прошел в очередной гонке за клиентом, дрессуре работников и решению текущих дел. Я не мог дождаться вечера, чтобы наконец-то услышать голос Софии. Но вечер меня удивил. Я пришел домой, принял душ и собирался поужинать, как в дверь позвонили. Открываю дверь и мои брови взлетают вверх от удивления, как два самолёта.
– Привет, любимый, – защебетала Вики на английском языке.
– И что ты забыла на пороге моего дома? – не обращая внимания на мой опиздошенный вид, Вики бесцеремонно прошествовала походкой от бедра в гостиную.
– Милый, я знаю, что ты злишься, из-за моего отказа ехать в Россию, я виновата и готова понести наказание, – на этих словах она скидывает плащ, а там, мать ее, ни-че-го…
Вот раньше, сто процентов, воспользовался бы ситуацией и оттрахал бы ее прямо здесь на ковре в гостиной, а сейчас смотрю на нее, и противно. Мало того, что у меня на нее не стоит, так ещё я вижу всю ее продажную натуру. Скорее всего, турнул ее новый ухажер и решила Вики вернуться ко мне, не спросив моего мнения.
– Сейчас, ты, надеваешь плащ, и бежишь от меня так быстро, как можешь. Хотя иди так, здесь на улице живут богатые люди, может найдешь себе нового спонсора, пройдя голяком. Исчезни из моей жизни и чтобы духу твоего тут не осталось, ясно?
Она начинает непонимающе хлопать глазками. Только не плачь … Надо прекращать шоу одного актера.
– Я заплачу тебе пять тысяч фунтов и ты больше никогда обо мне не вспоминаешь, ОК?
– Ну, может мы ещё попробуем, – и видно, что говорит все это уже для галочки, так как деньги положила себе уже в карман. Вот сука мелочная.
Иду в кабинет, беру деньги и возвращаюсь в гостиную. Вики уже одета и в глазах алчный блеск. Отдаю деньги. Она порывается поцеловать меня, отклоняюсь. Упаси бог, к ней даже прикасаться… Хмыкнула и пошла на выход. Хлопнула входная дверь, а я подошёл к камину, налил себе полстакана виски и задумался о том, что как-то я не так жил... Противно стало. Да так нажрался, что проснулся только на следующий день в десять утра.
Да, диван не самое удобное место для сна. Встал весь побитый как собака. Тело ломит, башка гудит… Красавец, блядь. Поплелся в душ. Как одна мерзкая девка, смогла мне испортить вечер. Я так вчера и не позвонил Соне. Глянул на телефон, от нее тоже не было звонка, но учитывая, что у нее середина рабочего дня, решил набрать вечером. Да, душ – это было то, что надо. Спасительная таблетка от головной боли и к двенадцати я был свеж и бодр. И снова в бой с нерадивыми сотрудниками и клиентами, которым может угодить только Бог, ну и то, если там перекрасит, здесь переставит мебель и так далее по списку.
Вернулся домой в девять вечера. Блин, с этой разницей во времени, не знаешь может уже Соня спит. Надеюсь я ее не разбужу. За день от нее ни звонка, ни смс, странно… Привел себя в порядок, уселся в кабинете, звоню. Гудок идёт, а трубку никто не берёт. Набрал второй, третий раз. На пятый – абонент не абонент. Какое-то неприятное чувство начало проникать в меня, тревога, что ли? Поднимаюсь и начинаю расхаживать по кабинету, как загнанный в клетку лев. Осталось только зарычать. Я за тысячи километров от Москвы и реально не понимаю, что мне делать сейчас. Куда бежать, куда звонить? Вспоминил, что у меня есть телефон Руслана, обменялись пару недель назад на семейном ужине. Точно, надо набрать его. Звоню, опять никто не берёт трубку. Они что, сговорились? Может меня уже вычеркнули из списков претендентов в зятья, а я не в курсе?
Только собираюсь набрать ещё раз, как Руслан перезванивает сам. Руки трусятся, с первого раза не получается провести по экрану, чтобы принять звонок. Черт!
– Да, Руслан, привет. Извини, я может тебя уже разбудил, – начинаю я.
– Привет, Давид. Нет, ты меня не разбудил. Все нормально, что ты хотел.
– Я не знаю, может я зря паникую, ты Соню давно видел или слышал, я ей звони, а она не абонент…, и я не знаю, что думать…
– Я видел, что ты звонил, ее телефон у меня, заряд закончился, – ну, и как я должен сказать Давиду, что с Соней, думает Руслан.
– Она у тебя в гостях, спит?
– Давид, тут такое дело… Это не телефонный разговор, но прилетать не надо, этим ты только усложнить дело…
– Руслан, что блядь происходит! После таких слов, ты думаешь я буду сидеть здесь! Что, мать твою, случилось за эти почти три дня, что я с ней не разговаривал? – уже ору я на весь дом.
– Вчера ее похитили…
– Что‼! Кто‼! Ладно, я понял, что по телефону это не обсуждается, я вылетаю первым рейсом.
– Нет, Давид, ты ничем не сможешь помочь. Мы делаем все возможное…
– Стоп. Руслан, если б это случилось с твоей женой, ты б отсиживался в сторонке?
– Нет…, но ...
– Вот и я не буду, – и кладу трубку.
Собираю быстро документы, покупаю на ходу через интернет билет на ближайший рейс. Вылет через два часа.
Необходимо заехать в гостиницу к этому важному клиенту и извиниться, за то, что придется передать его лучшему моему риелтору.
Азанаев Борз Шамилиевич, важная шишка в определенных, очень узких кругах. Поэтому портить с ним отношение, однозначно, не стоит. И тем более кидать его и передавать другому риелтору по телефону. Здесь необходимо прогнуться, и будет мне счастье…
– Борз Шамилиевич, – звоню уже из машины, – это Давид Юрьевич, извините, что поздно беспокою, но мне необходимо с вами встретиться, не могли бы вы спуститься в бар вашей гостиницы. Ровно через пятнадцать минут я буду у вас.
– Да, конечно, дорогой. Мне и спускаться не надо, я сейчас в баре и дождусь тебя.
– Спасибо, я очень буду благодарен.
Сбрасываю вызов и жму на газ.
Отель Claridge’s, старинный, роскошный, относится к самый дорогим пятизвёздочный отелям. Вообще было бы странно, если б этот человек снимал койку в хостеле… Я думаю, выбор пал на него, так как вокруг много элитных магазинов, которые обязательно посетит его новая жена. Мужику за пятьдесят, а он женился на двадцатилетней. Не мне судить, но это слишком…
Захожу в отель. Прохожу в бар. Он выполнен в песочных тонах, высокие барные стулья вишнёвого цвета, темно-шоколадного цвета мягкая мебель. Шик.
Оглядываюсь по сторонам и вижу сидящего Борза за столиком возле стены, он махнул мне рукой, обозначив свое местоположение.
– Уже, доброй ночи, Борз Шамилиевич. Извините, что так поздно, – присаживаясь к нему за столик, – форс-мажор.
– Выпьеш?
– Нет, спасибо. У меня через полтора часа самолет на Москву. Я приехал извиниться, что не смогу довести сделку с вами до конца, я уверяю, что мой самый лучший риелтор к вашим услугам. Вы получите в качестве бонуса за неудобства скидку, весь процент, который берет агентство. В дальнейшем, надеюсь, данная ситуация не скажется на нашем сотрудничестве. – Выпаливаю все на одном дыхании. Видно на моём лице отражена вся трагедия мира, так как Борз не слушает меня, а сканирует глазами. Если человек из криминала, то он проблемы чует за версту.
– Что у тебя случилось?
Вот что я должен сказать, да и говорить ли вообще, может он с ними в одной связке. Мир криминала очень тесен. Провожу устало рукой по лицу.
– Я бы не хотел грузить вас своими проблемами, да и толком не знаю, что рассказывать, так как сам не очень владею информацией.
– Послушай, обращайся ко мне на ты и по имени. У нас не такая большая разница в возрасте. Ты нормальный мужик, всегда относился по-человечески, несмотря на мое прошлое, не то, что эти английские снобы, процент никогда не драл, а даже наоборот. Поэтому, говори, что знаешь, чем смогу, помогу.
– У меня жену похитили… Кто? Где? Не знаю. Из-за загруженности, мы почти три дня не созванивались. Сегодня не вышла на связь, позвонил ее брату, и он сообщил новость.
– Не знал, что ты женат, – говорит Борз.
– Это неофициально, но уже как факт.
– Она у тебя кто?
– Судья Верховного Суда, – и смотрю на выражение его лица, – а тесть генерал ФСБ, – все понятно, не поможет. Это слишком разные миры и разные баррикады.
Борз откашлялся, хлебнул выпивки из стакана и посмотрел на меня уж очень задумчивым взглядом.
– Я подумаю. – Сказал он. – А ты не мог выбрать себе жену попроще? Модель, певицу, актрису? Профессия у нее так себе…
– Зато она лучше всех, – не стоит больше расшаркиваться. Все что от меня требовалось, я сделал. – Завтра в двенадцать вас наберёт Ярослав и все вам покажет, – поднимаюсь из-за стола. – Удачи.
Уже развернулся и отошёл на пару шагов, как Борз меня окликнул.
– Давид, если будет край, звони.
Я кивнул и ушел. Мне нужно успеть в аэропорт.
Глава 22
София
Уже ровно шесть дней пятнадцать часов и сорок три минуты я нахожусь в этом доме. Меня кормят, поят, не грубят, самое главное не пытают. А ещё, мне выдали новую удобную одежду, планшет с книгами, но без выхода в интернет.
Моя надежда быть спасенной через пару часов после пленения, растаяла как дым. Отбросив лишнюю шелуху из злости и обиды, я реально понимаю, что вычислить мое местоположение не так уж и просто. Из окна второго этажа, на котором находится моя комната, запертая на ключ и охранником за ней, я вижу лес. Нет не просто лесополосу, а реально густой, дремучий лес. Стены у дома такой толщины, что ни то что сигнал моего маячка не пробьет ее, а и по телефону, чтобы поговорить, нужно, наверное, залезть на самую высокую ель, ещё и подпрыгивать. Мне надоело сидеть в четырех стенах. Надо выбить себе кусочек свободы и выйти на улицу, оглядеться.
Стучу в дверь. Открывает детина выше меня на две головы.
– Что вы хотели?
– Я хочу выйти во двор, подышать воздухом.
– Откройте окно и дышите, – вот черт упертый. Но, я-то упертее.
– Я хочу выйти и пройтись по двору, – повторяю я.
– Не было указаний.
– Ну так свяжись по рации и скажи, что я хочу.
– Нет.
– Ну нет, так нет, – вот сука противная. Я сейчас тебе покажу Нет.
Делаю вид, что разворачиваюсь, собираюсь зайти опять в комнату. Резкий поворот, удар в солнечное сплетение. Охранник начинает сгибаться пополам, и я бью локтем между лопаток. Он падает переломанной березкой на колени, а я спокойно обхожу его и иду к лестнице.
Спускаюсь по ступенькам. Или дома никого нет, или все страшно заняты своими делами, но по пути я никого не встречаю. Открываю входную дверь и выхожу на крыльцо. Вдыхаю полной грудью. Хорошо. И тут встречаюсь взглядом с Глебом, который идёт по дорожке к дому. Его взгляд прожигает меня насквозь. А я – что, я – ничего. Стою и жду пока он подойдёт. Тут сзади слышу топот, охранник видно очухался и мчит вершить правосудие. Он вылетает на крыльцо, держась за грудь и тяжело дыша. И тоже видит Глеба.
– Что здесь происходит? – спрашивает Глеб сверкая зло глазами.
– Я просто хотела выйти во двор, размять так сказать ноги.
– Босс, да она чуть не убила меня, – хрипит охранник.
– Я просила его спросить разрешение, он отказался, – говорю и пожимаю плечами.
– А вы не сильно ли злоупотребляете нашим гостеприимством, София Сергеевна, – интересуется Глеб.
– Я же не попросила вас открыть мне ворота, и отпустить на все четыре стороны, а просто дать возможность выйти на улицу. Вы видите здесь криминал?
– Теперь, зная на что вы способны, даже просьба о стакане воды, вызовет у меня напряг, – сообщает мне он. – Миша, можешь быть свободен, сдай смену Андрею. Пусть придет во двор, София Сергеевна будет ждать его там.
Проходит мимо, толкая меня плечом. А Миша одарил взглядом презрения и желания придушить. Я только хмыкнула и пошла изучать местность.
Весь участок был огорожен высоченным забором, метра под три. С моим ростом, я буду на него карабкаться как лягушка на бордюр. А сам участок, был раньше просто лесом, так как весь усажен соснами, только более все облагороженно, не так, как за забором – джунгли. Смотрю на дом со стороны, он большой, двухэтажный, но имея темно-зеленую крышу и цвет покраски под дерево, он как бы теряется на общем фоне. Короче, замаскировались, твари. И даже если с воздуха будет лететь дрон, то он ничего не увидит. Лес и все.
Обхожу дом. На меня в вольерах начинают гавкать собаки. Ротвейлеры не самые дружелюбные псы. Подхожу ближе, говорят собаке нельзя смотреть в глаза, так как готовясь драться с другой собакой они примеряются друг к другу именно взглядами. А мне хочется выплеснуть свою энергию, и я делаю всё в точности наоборот. Смотрю на них. Они бросаются на решетку, гавкают и скалятся. Слюна летит в разные стороны. Наверное, у меня психоз, но я резко зашипела на них как кошка, ещё и пальцы выгнула, как будто хочу поцарапать. Собаки, неожидавшие от меня подобного, просто заткнулись и стали как вкопанные, развернули головы набок и рассматривают меня, как диковинную зверюшку.
– Парни, я сама от себя в шоке, – говорю им. Разворачиваюсь и иду дальше по участку.
На мое удивление здесь оказались мягкие качели. Я уселась на них и начала раскачиваться. При желании, здесь можно улечься и спать, целый диван. Закрыла глаза и перенеслась в прошлое.
Шесть дней пятнадцать часов и уже больше чем сорок три минуты назад.
После ужина в ресторане у меня была бессонная ночь. Мне хотелось набрать Давида, услышать его голос, но глянув, что на часах три ночи, не рискнула. Мысли роились в голове. Страха не было. Просто нескончаемый поток мыслей не давал мне расслабиться. Именно в эти минуты я осознала, на сколько повезло мне, что сын за границей. Это – реальный рычаг давления на меня. За безопасность сына я сделаю все возможное и невозможное.
Утро началось как обычно. Созвон с сыном, тренажёрный зал, душ, работа.
Сегодня коллеги скупо приветствовали меня не решаясь заговорить. А мне хотелось, чтобы все испарились. Бах… и никого.
Назначенное заседание прошло в спешке. Мне не хотелось игр в разоблачение преступника. Поэтому, все четко, по учебнику. Настроение на нуле. От Давида ни слуху ни духу, папа молчит, а я на нервах. Сказывается ночь без сна.
Жду окончания рабочего дня как никогда за все годы работы в суде.
Вышла на улицу, срывается дождь. И осень не так уж мне и мила. Авитаминоз, что ли?
Выезжаю со стоянки по направлению к дому. Бросаю пару раз взгляд в зеркало заднего вида, да мне не кажется, за мной хвост. Перестраиваясь пару раз резче, чем необходимо, пытаюсь затеряться, даже проезжаю на жёлтый, здравствуйте письма счастья от ГИБДД, но они не отстают. Еду по направлению к центру города, там больше камер наблюдения. Останавливаюсь возле банка. Какой-то центральный офис, пафосное здание и главное камеры по периметру, то что надо. Жму кнопку SOS на телефоне, глушу двигатель и жду. В стекло стучат. Жму на кнопку открытия окна и вижу Глеба.
-Приятного вечера.
-Вы так уверены, что он мне понравиться?
-Определенно, – говорит он ухмыляясь, – Хочу пригласить вас в гости.
-Вы считаете, что мы перешли уже на тот уровень, когда можем ходить друг к другу в гости?
-Самое время, – ставит точку в дальнейшем споре.
-Я так полагаю, что все свои вещи я должна оставить в машине?
-Правильно полагаете, – и кивает в знак согласия.
Тянуть время нет смысла. Так же, смотря на него, нажимаю кнопку закрытия окна. Открываю дверь и выхожу. Моросит противный дождик. Благо его машина стоит недалеко от моей. Глеб открывает мне дверь, я сажусь. В салоне ещё два человека. Один за рулём, второй рядом с водителем. Глеб обходит машину и садится рядом со мной.
-Я вынужден это сделать, – говорит он. Резкий укол в плечо. Хреновая из него медсестра, больно…, – это только снотворное. Вы просто заснете…
Я медленно уплывают.
Я не знаю сколько мы едем, но просыпаюсь я от резкого торможения. Очнулась я лежащей на плече у Глеба, ещё и пускающей слюну ему на пиджак. Ну и черт с ним. Сам виноват. Поднимаю на него глаза, а рукой вытираю рот.
-Я хоть не храпела?
-Нет, ты мило сопела, пуская слюну, – со смешинками в глазах сообщает Глеб. – Да и раз мы уже вместе спали, то предлагаю перейти на ты.
-Валяй…, – поднимаюсь и принимаю сажусь ровно. От греха подальше, отодвигаюсь как можно дальше от него.
Машина стоит перед высокими воротами. Водитель сигналит, выходит охранник и заглядывает в открытое окно водителя. Затем возвращается опять к воротам, что-то там нажимает и они разъезжаются в разные стороны.
Выходим из машины и проходим в дом. Ночью все мрачненько. Свет горит не во всех комнатах, которые мы проходим, поэтому оценить – нет возможности. Спускаемся в полуподвальное помещение. Прямо пыточные какие-то, ей-богу. Большое темное помещение. Посередине стоит длинный стол. С потолка свисают две длинные лампы, поэтому светло только над столом и немного вокруг. Меня сажают в кресло за столом с одной стороны, Глеб обходит стол с другой, и садится напротив меня. Я ощущаю волны прожигающие, оценивающие меня и я понимаю, что в темной стороне комнате есть ещё люди, но я их не вижу. Только чувствую.
За моей спиной становятся те парни, что ехали с нами в машине. Не люблю быть уязвимой. Опускаюсь как можно ниже в кресле, чтобы в случае захвата со спины иметь возможность лавировать. Глеб видит мои ерзанья, и так как он бывший военный, то сразу понимает ход моей мысли. Он ухмыляется. А мне что-то не весело…
-Ты слишком активна, София. От тебя много проблем. Твой отец пытается поставить палки в колеса и поэтому, ты просто поживешь в этом доме до судебного заседания. Потом, тебя туда отвезут, вы втроем примите нужное решение, и…
-Пристрелите меня?
-Ну, почему же именно пристрелить …
-Да-да, я уверена, что у вас богатая фантазия.
Тут из темноты выходит парнишка лет двадцати пяти. Такой плотный, накачанный. И явно у него проблемы с манерами. А ещё, у него расширены зрачки... Нарик ...
-Что вы с ней панькаетесь, – и самое интересное разговаривает с кем-то из темноты. Подходит ко мне с левой стороны, ставит руки на стол и начинает шипеть как змей. – Если ты не поняла, сука, то я объясню. Ты, тварь, будешь делать то, что тебе говорят, иначе пойдешь по кругу. А потом, будешь развлекать за дозу в борделе и молить о смерти.
Я прикрываю глаза. Нельзя показывать слабость... Резким ударом выбиваю руки, которыми он опирается на стол и он смачно шмякается мордой и давлю на болевую точку на шее. С силой толкаю кресло ногой, приостанавливая охранников сзади.
Парнишка начинает хрипеть. Больно, я знаю. Терпи, казаком будешь.
-Всем стоять на месте, – кричу я, чтобы перекричать парня, – если я додавлю – он труп.
Все замерли на месте. Глеб только удивлённо приподнял бровь, но с места не двинулся.
Слышу хлопки в ладоши из темноты. И этот голос. Даже видеть не нужно, и так понятно, это властный, самоуверенный, взрослый, непривыкший к поражению мужчина лет за шестьдесят. И выходит на свет.
-Браво, София. Если б мне Аллах дал такую дочь, я был бы только горд. Отпустите этого остолопа и кивает на парня на столе. Мой сын глуп и не понимает как нужно себя вести с достойными людьми.
-Могу только посочувствовать, – говорю я, отпуская парня. Он шарахается от меня, как от прокаженной.
-Да, сына два. И проблем в два раза больше. Один ждёт суда, второй сильно горяч…
-Ахбаров, ваш сын? – это главное действующее лицо этого долбаного чеченского дела.
-Да. Поэтому, вы живёте здесь и не причиняете неудобств обслуживающему персоналу, в дальнейшем приходим к нужному решению проблемы и вы свободны.
-А как же последствия, не боитесь?
-Нет. Россия не единственная страна в мире, – замолкает на пару минут и прожигает меня взглядом, который не сулит ничего хорошего, – Глеб, проведи гостью в ее комнату.
Вот такие дела.
